Пикник на обочине. Зона отстрела Выставной Владислав

Глава вторая

Во тьме

Гранаты швырять не стали. Похоже, преследователи вообще не знали про шахту, иначе глупо было бы с их стороны не заглянуть в нее. Хотя не все имеют привычку заглядывать во всякие подозрительные дыры – в Зоне это может плохо кончиться.

Так или иначе, лучше отсидеться здесь несколько часов, пока охотники не утратят свой к нему интерес.

До сих пор он так и не понял, кто именно на них напал. На «спецов» не похоже: было в их действиях что-то непрофессиональное. Пожалуй, профессионалы просто не дали бы ему уйти. Но его группу уложили четко. И не кого-то, а самого лидера «Спарты» с корешами. Что само по себе серьезный вызов бандитской группировке. И тут уж призадумаешься: такой ли уж удачей было уцелеть в этой заварухе? Как теперь объяснять «шестеркам» убитого Краба, что произошло на самом деле? Что «его» бандитов прикончили какие-то «чужие» бандиты, что он, проводник, отвечающий за жизни ведомых, ни в чем не виноват?

Кузнецов прав в своих мрачных ожиданиях. Похоже, это война. Непонятно кого и с кем – но война, жестокая и беспощадная. Конечно, Зона – она все скроет. Но даже Зона не в силах сдержать человеческую злобу. Если все это вырвется за периметр – тогда держись.

Однако надо бы осмотреться. Удерживаясь одной рукой за холодную перекладину, второй Кот похлопал себя по карманам. Фонарик он посеял. Ничего, зато сохранил задницу. А это проблематично, когда продираешься сквозь рваный металл, подгоняемый шустрыми пулями. Ага, зажигалка на месте – живем! Зажигалка, как и полагается, фирменная, бензиновая. Ее он выиграл в карты у Кучерявого. Кучерявый – сталкер везучий, заполучить от него такую вещицу – все равно что немного удачи у него оттяпать. Стало быть, то, что из всех вещей с ним осталась только эта, – хороший знак.

Он чиркнул колесиком на увесистом металлическом корпусе. Огонек зажегся со второго раза. Глянул вниз. Дна колодца отсюда не видать. Но раз залез – надо осмотреться.

Спускался долго, потеряв ощущение высоты. Сказывалась усталость. Наконец, нога уперлась в твердую поверхность. Снова чиркнул зажигалкой.

Интересно. Вбок и немного вниз уходила невысокая штольня. С рельсами под ногами, между прочим. То ли для удаления лишней породы, то ли для того, чтобы подвезти в глубину необходимый заряд. Однако серьезно они подошли к делу. Что там собирались взрывать? Не атомную же бомбу, честное слово. Хотя, если «сейсмологические исследования» курировали военные – ждать можно чего угодно. Да и без военных у ученых собственной дури достаточно. Сколько он уже работает в Институте, а привыкнуть не может. Все-таки все эти академики немного психи. Это не считая тех из них, кто вообще больной на всю голову. Когда Посещение произошло, и люди гибли как мухи, профессора, говорят, прыгали от счастья, как папуасы на жертвоприношении. Это, видите ли, подтверждало какие-то теории и приводило к каким-то выводам.

Шагов через пятьдесят штольня вывела в довольно обширное помещение. Что это было, сразу понять не получилось: бледного света зажигалки не хватало. Кот глянул на ближайшую стену и хмыкнул от удивления: из неровной стены, на грубом железном держателе торчал факел. Разумеется, не горящий, но явно оставленный здесь для зажжения. Не думая ни секунды, Сталкер поднес к факелу зажигалку. Тот вспыхнул ровным, почти бездымным пламенем – сделано было умело. Однако, в этом мрачном месте бывают посетители. Остается надеяться, что не из той банды, которая сейчас охотится за ним.

Кот вынул факел из держателя и снова огляделся. Медленно направился вперед, во тьму. Через несколько шагов вдоль рельсов из мрака проступили неявные контуры.

Вагонетка. Небольшое корыто на железных колесах, упершееся в деревянный уступ тупика. Но взгляд притягивала не она. Что-то было там, у вагонетки. Странное. Пугающее и одновременно манящее. Ноги сами сделали шаг вперед – и тут же где-то глубоко внутри будто предохранитель сработал. Ноги стали деревянными, бросило в жар. Он замер.

Это чуйка сработала. Тело сжалось, сердце учащенно забилось. Главное теперь – не делать резких движений. Чуйка подводит редко. Это глаза, слух, обоняние – они в Зоне на втором плане. А необъяснимое сталкерское чутье – единственное, что действительно делает из грязного оборванца сталкера. Тем и отличается он от простого смертного, затем их и терпят те, кто считает себя «нормальными».

Он медленно опустился на рельсы, лег, отложив факел в сторону. Уткнулся лицом в корявые шпалы, пытаясь вернуть себе самообладание. Он действительно испугался. Прямо перед ним что-то было, и это что-то не являлось творением рук человеческих.

Оно было порождением Зоны.

Главное – не делать резких движений. Зона не любит спешки, она требует к себе уважения. Главное, понять, что это такое, – тогда и думать, что дальше делать.

Медленно поднял голову, всмотрелся во мрак.

Оно было прямо под вагонеткой. Точнее, вагонетка стояла посреди этого странного «нечто». Теперь он увидел. Бледная клякса странного матового вещества – будто капнуло парафином с огромной свечки. Метров двух в диаметре, не сильно бросавшаяся в глаза. Неудивительно, что он сразу ее не заметил. Если это действительно «клякса», то «капнуло» сюда раньше, чем подъехала вагонетка. По крайней мере, на вагонетке следов «парафинообразного» вещества видно не было.

Были другие следы.

– Нет… – пробормотал Кот, подтягивая факел поближе. – Не может быть…

Слегка приподнялся на локтях, осторожно, чтобы не пересечь границу подозрительной «кляксы», протянул вперед факел. Так и поднялся – в крайне неудобной позе, с вытянутой рукой и склонившись вперед. Глаза отказывались верить в то, что он видел.

Переплетаясь причудливыми узорами, тусклый металл вагонетки покрывали подтеки запекшейся крови.

Кровью, конечно, в Зоне удивить трудно. Когда ежедневно ходишь под смертью, кровь незнакомцев перестает не то чтобы удивлять, но даже вызывать сочувствие. Более того, вызывает раздражение, в смысле: «Ну чего же ты полез сюда, парень?»

Но здесь ситуация была не столь очевидной. Да, похоже, что какая-то незнакомая ловушка. Возможно, даже смертельная. Но сам этот кровавый антураж сбивал с толку. Было в этом что-то до боли знакомое. Слишком человеческое, что ли, при всей его мерзости.

Волна спасительного страха схлынула. Он поднялся, неторопливо обошел вагонетку, не забывая поглядывать под ноги. Всегда так бывает: только расслабишься, решишь, что опасность миновала, – тогда-то и начнется самое интересное. А интересного на сегодня и без того достаточно.

Но затейница-Зона, видимо, считала иначе.

Кот не смог избежать опасного искушения и заглянул-таки в вагонетку. Пусто. Только все те же бурые подтеки. Что характерно – стремящиеся в основном к одному, правому, борту. По всему выходит, что кровавый груз сбрасывали в ту сторону. Подсветив себе наполовину выгоревшим факелом, попятился вдоль рельсов назад.

Вот оно – то, что не бросилось в глаза с самого начала. Полосы крови на неровном бетоне, ведущие куда-то в сторону. Екнуло сердце. Отчего-то совсем не хотелось идти туда. Прошло время, когда он ждал чего-то удивительного от раскрытия страшных тайн. Все эти открытия не несли за собой ничего, кроме мерзости и проблем. Но тут уж ничего не поделаешь, от его желания ничего не зависит. Сталкерская натура ведет своего хозяина вне зависимости от его желания, и лучше не противиться инстинкту. А не то в следующий раз он, инстинкт, не приведи Господи, обидится и подведет в нужной ситуации.

Следы привели к лежащим прямо на бетоне двустворчатым дверям, будто выдранным из стены и уложенным плашмя. Подумав, Кот склонился и потянул за ручку одной из створок. Точно – двери оказались люком, скрывавшим неровный черный провал. Яма была выдолблена в бетонном основании, наверное уже после того, как шахту забросили.

Кот принюхался. Из ямы тянуло специфическим запахом. Хлорка? Похоже. Лег животом на бетон, подполз к краю ямы, превозмогая отвращение, глянул вниз.

– Ох, м-мать… – вырвалось из глотки.

Прямо в него вперлись выпученные глаза мертвеца. Кот выронил факел, шарахнулся от ямы. Отдышался, перевел дыхание. Спокойно, это всего лишь дохляк, а дохляки не кусаются. Впрочем, в Зоне иногда и кусаются, чего уж там…

Что же здесь, черт возьми, произошло? Заставил себя снова заглянуть в зловонную дыру. Факел внизу продолжал гореть, воткнувшись рукоятью в едкую жижу. Из жижи выглядывало то самое наполовину разъеденное химикатами лицо и рука с разбухшими пальцами. Что-то в этой руке показалось знакомым. Сдуру ухватил за мертвый палец, потянул. Хрустнуло, чавкнуло – палец остался у него в руке.

– Тьфу ты… – Кусок гнилой плоти полетел назад в жижу. Кот огляделся и увидел валявшуюся по соседству длинную деревянную палку с обугленным концом. Видать, он не первый, кому пришло в голову поковыряться в этом жутком месиве. Поддев палкой разбухшую пятерню, всмотрелся в расползающуюся кожу.

Татуировка. Черный спрут на тыльной стороне ладони с четырьмя длинными щупальцами – по одному на каждый из пальцев. Тату было знакомым. Помнится, оно поразило его воображение: щупальца шевелились, как у настоящего спрута, когда Нюх постукивал по столу пальцами.

Нюх! Ешкин кот, да это же он! Лицо, правда, основательно разъело, не узнать. Вот, значит, где он нашелся, пропавший проводник «Спарты»…

Кот резко поднялся на ноги. В голове лихорадочно носились мысли. Что же здесь стряслось? Сам он забрался сюда, этот Нюх, или его затащили сюда те, что оставили здесь этот факел? Умер ли он собственной смертью или его грохнули тут же, свалив затем тело в яму и залив химикатами? Если так – то зачем все это? Хоронить в Зоне не принято – себе дороже. Другое дело – скрыть следы чего-то такого, что хуже самого убийства.

Глянул на палку в руке. В голове шевельнулась догадка. Кривясь от отвращения, он ткнул палкой рыхлый труп, стараясь перевернуть его. Из разворошенной ямы ощутимо пахнуло могилой. Факел у стенки ямы грозил погрузиться в жижу и погаснуть окончательно. Но сталкер своего добился: в бледном свете догорающего факела из мутной глубины всплыла на поверхность еще одна голова – точнее, череп с остатками растворившейся плоти. Видать, Нюх покоился здесь не в одиночестве.

С отвращением отбросил палку, рефлекторно вытер руки о штаны. Поддел ногой и захлопнул дверь-люк.

Теперь он был в полной темноте. Но тьма уже не пугала его. Все мысли были заняты страшной находкой. Похоже, ему есть что рассказать Кузнецову. По крайней мере теперь понятно, куда исчезают бандиты. Неясно только, кто за этим стоит.

Однако пора отсюда убираться. А то как бы не встретиться с завсегдатаями этого подземного заведения и не разделить участь тех, кто в яме. Кот чиркнул зажигалкой. Напоследок обойти этот «бункер» по стенке – и можно сваливать.

Через несколько шагов он наткнулся на деревянную конструкцию, которую поначалу принял за пожарный щит. По крайней мере в какой-нибудь военной части на таком висит стандартный набор: огнетушитель, ведро для песка, топор, багор. Здесь тоже были какие-то инструменты. Только к противопожарной безопасности они не имели отношения. Тесаки, мачете, колющее оружие какого-то дикого вида. Между прочим – охапка заранее подготовленных факелов. Кот выдернул свежий факел, зажег. Снова оглядел странный «пожарный щит». Точно, какая-то коллекция холодного оружия. Правда, не очень похоже на коллекцию – слишком уж прагматично все размещено. Прямо бери – и используй.

Перевел взгляд в центр, на вагонетку. Неужели…

Когда-то в детстве был у него приятель. Не приятель даже – знакомый мальчишка из соседнего двора по кличке Филя. Приятелем быть он и не мог, потому как был, вроде как, не в себе. Поначалу все считали его обыкновенным придурком, какой есть в каждой школе, в каждом дворе. Наверное, природа создает таких для контраста с «нормальными» ребятами, калибруя таким образом ощущение «нормы» и удовлетворяя детскую потребность поиздеваться над «белой вороной». На него особо не обращали внимания, пока однажды в лесу, неподалеку, кстати, от старой границы Зоны, Кот с приятелями не наткнулся на него при весьма интересных обстоятельствах. Они даже и не поняли сперва, что происходит. Просто оторопели от мерзости и страха.

Филя расчленял собаку. Распял несчастное животное на коряге и заживо потрошил, размазывая кровь по лицу. Он даже объяснил им – с улыбкой на дебиловатом лице, – что производит жертвоприношение. Кому, зачем – тогда они даже не поняли. Или не услышали – ведь разум затуманило от ужаса и ненависти. Тогда они впервые избили Филю по-настоящему. А тот не плакал, нет, не молил о пощаде. Он катался по земле и хохотал, внушая избивающим еще большую ненависть.

После этого Филя попал в больницу. А недавно Филю, этого ограниченного идиота, у которого не было ни талантов, ни друзей, ни каких-либо перспектив в жизни, Кот увидел по телевизору. Филя важно вещал о каких-то государственных вещах, а на лацкане его дорогого пиджака скромно отблескивал депутатский значок.

Может, не зря он принес неведомым силам ту жуткую жертву?

Жертвоприношение. Вот что здесь произошло. Уже не думая, почти бегом, сталкер отправился к штольне. Убираться отсюда – и как можно быстрее. Те, кто устроил все это, – безумцы. А безумцы в Зоне – страшнее самой Зоны…

Он замер прежде, чем понял, что заставило его остановиться.

Звук. Он пришел оттуда – со стороны вертикального колодца.

Шаги – мерные шаги по вертикали железной лестницы. Кот выронил факел, торопливо притушил подошвой. Потушенный факел продолжал тлеть, окутываясь густым дымом. Черт, запах! Те, кто лезут сейчас навстречу, наверняка почуют вонь горелых тряпок.

Снова звуки шагов по металлическим перекладинам. Спускаются. Неторопливо, тяжело, уверенно. Кот попятился. Диким взглядом уставился на тлеющий факел, бросился к нему, подхватил, снова попятился.

И только теперь пришел настоящий страх. Странное дело: он даже обрадовался бы, узнай, что его убежище все-таки обнаружили бандиты – те самые, что шли за ним по пятам. В этом случае все было бы понятно: он свидетель, а свидетеля нужно убрать. Неприятно, зато вполне объяснимо. А главное – оставляет надежду на бегство, переговоры, случайности. Но он уже понимал, что это другие.

Сюда возвращались хозяева.

Тлеющий факел не давал ничего, кроме едкого дыма. Пришлось снова обратиться к зажигалке. Кот заметался в поисках укрытия. Ничего здесь не было, кроме проклятой вагонетки и пожарного щита. По какому-то наитию Кот выдернул из щита один из заготовленных факелов, вернулся к выходу из зала и воткнул факел в держатель. Может, не так заметно станет посещение этого зловещего места посторонним.

В глубине штольни мелькали лучи света. Гости совсем близко.

Плохо, очень плохо. Сегодня уже довелось прочувствовать на своей шкуре, что значит стать ненужным свидетелем. Вряд ли то, что он увидел здесь, предназначено для посторонних глаз. Вот же черт…

В глаза ударило ярким светом из штольни. Кот попятился, споткнулся, упал и откатился в сторону. Однако они не ограничиваются факелами! Или факелы им нужны исключительно для антуража? Он быстро огляделся. В бледной подсветке далеких еще фонарей стали видны стены небольшого зала. Да, факелы создают здесь совсем другое настроение. Однако дело швах, ребята, – спрятаться негде.

А может, и не надо прятаться? С чего он взял, что все настолько страшно? Может, это он сам себе нафантазировал – и про жертвоприношения, и про жестокость новых хозяев шахты? Главное – красноречие и природное обаяние – глядишь, и удастся договориться с незнакомцами…

Эти благостные мысли улетучились, как только из глубины штольни донесся стон, полный мольбы и боли. Характерные звуки ударов оборвали стенания. Донеслась какая-то возня, тихие голоса. Было слышно, как сюда волокут по бетону что-то тяжелое.

Сталкер снова огляделся, на этот раз лихорадочно и отчаянно. Взгляд уперся в створки жуткого люка. Времени на сомнения не было.

Жизнь сталкера – штука переменчивая. Иногда осыпает удачей, а иногда – как вброс дерьма в вентилятор. Сейчас как раз второй случай. Кот висел над зловонной жижей, вцепившись в крепежную перекладину то ли двери, то ли люка, стараясь не думать, что в спину ему остекленевшими глазами смотрит мертвый проводник бандитов. Дышалось тяжело – снизу подымались едкие испарения вперемешку со зловонием разложения. Самое мерзкое заключалось в том, что, по иронии судьбы, он – тоже бандитский проводник. Пусть временно, по воле судьбы, однако же неприятная закономерность прослеживается. На эту тему Кот старался не думать. Он думал о тех, кто там, наверху. Сквозь тонкие щели спасительной крышки невозможно было хоть что-то увидеть. Но некоторые детали понять можно.

Электрический свет погас, горели факелы. Там что-то происходило, даже думать не хотелось – что именно. Прогрохотала по рельсам тележка, остановилась. Снова приглушенный стук.

И стон.

Тихие, мерные голоса. Человек десять, не меньше. Кот прислушался. Ничего не разобрать. Но что-то знакомое было в этих интонациях. Похоже…

На молитву. Точно – там завороженно, как в трансе, бубнили какие-то непонятные мантры. Или не мантры – Кот совершенно не разбирался в религиозных культах. У него было только одно божество – Зона, и она для него заслоняла собой небо. А эти… Почему он ничего не слышал про этот жуткий, извращенный культ?

Снова стон. Кого же они там мучают? Проклятие! Неужели в Зоне объявились сатанисты? Этого только не хватало.

Хотя вряд ли. Не было в этом подземелье характерной атрибутики – знаков, свечей прочего сатанинского хлама. Или он просто слишком слабо владеет вопросом? Вот не знать бы ничего и дальше – так нет же, занесет кривая сталкерская дорожка в такие места, что мама не горюй.

Снова загрохотали по рельсам железные колеса: тележка возвращалась. Голоса забубнили громче. Стон неизвестного перешел в обреченный вой зверя, ведомого на убой. Похоже, на тележке катят именно его. Кот сжался, уже догадываясь, чем дело кончится. Затекшие конечности дрожали от напряжения, и он думал только о том, чтобы не свалиться в едкую жижу, в компанию к мертвецам. Но хриплый крик, переходящий в высокий, срывающийся вой, едва не заставил разжать ослабшие пальцы. Будто он сам ощутил все, что чувствовала эта загнанная, перепуганная жертва.

Крики оборвались хриплым булькающим звуком, от которого еще больше потемнело в глазах – хотя, казалось, большей темени вообразить себе просто невозможно.

– Вот черт… – сквозь зубы цедил Кот, заглушая для себя этот крик и бубнящий фоном хор унылых голосов. – Вот же влип!

Чувствуя, как нарастает предательская паника, изо всех сил старался думать о чем-то отвлеченном. Море, горы, пальмы… Получалось не очень – какие к черту пальмы, когда нужно преодолевать опасную слабость в руках и ногах? Приходило понимание, что долго так не провисеть. Когда же эти сволочи закончат свои ночные развлечения?

В глаза ударило светом, тряхнуло: кто-то попытался поднять створку «люка» вместе с подвешенным под ней грузом. Там, наверху, недовольно крякнули и оставили попытки. Тут же распахнулась створка по соседству.

У него словно включилось второе дыхание. Руки и ноги напряглись, подтягивая тело, вплющивая его в дверь, которая пока еще оставалась закрытой. В оцепенении он наблюдал, как рядом свесилась вниз чья-то голова.

Сейчас его заметят – и тогда конец. Кот почти смирился с неизбежным, но вдруг понял, что заглянувший сюда ведет себя как-то странно: взгляд устремился прямиком в трупную массу, плетьми опали руки, по отвалившемуся подбородку побежала струйка густой жидкости. Крупные капли скатились по лицу – и закапали в зловонную глубину.

Это был свежий мертвец. Тот, что еще только что был живым, дрожащим от страха человеком. В ушах еще звенел его стон, наполненные болью и страхом крики…

Господи, что же это за звери? Что за нелюди собрались здесь, в душном подземном мраке?

Легкий толчок – тело соскользнуло вниз, плюхнувшись в мертвое месиво. Кот ощутил, как к горлу подкатил отвратительный ком. Сейчас его вырвет – и это будет самое глупое, что может раскрыть его. Стиснув зубы, сталкер поборол предательский порыв.

С грохотом захлопнулась крышка. Он снова остался в темноте. Следующие полчаса провел как в бреду, уже не надеясь выбраться. Руки и ноги одеревенели, спасала только мертвая, «на замок», хватка в обнимку с поперечной балкой.

Свет в щелях наконец померк, голоса стихли.

Пора было выбираться из этой могилы. С трудом извернувшись, Кот просунул пальцы в щель между створками, попытался приподнять крышку.

Ничего не вышло. То ли не хватало уже сил, то ли чем-то придавили сверху. Он двинул кулаком в неподатливую поверхность:

– Открывайся же, ну!

Снова нахлынул удушливый ужас. Несколько минут он бился, как в агонии, скреб пальцами проклятую крышку, будто человек, заживо похороненный в тесном гробу. Он здорово рисковал рухнуть в ядовитую дрянь, жадную до податливой плоти. Но продолжал дергаться, теряя драгоценные силы. Это походило на истерику, равносильную в Зоне самоубийству.

– Стоп… – пробормотал он самому себе. – Хватит.

Отдышался, судорожно вытирая рукавом взмокшее лицо, отплевываясь от пота. Нужно что-то придумать. Что-то простое и очевидное. Как, к примеру, вот это.

– Вот же дурак… – с досадой пробормотал он.

Осторожно перебрался под соседнюю неподатливую створку, повис на хлипкой перекладине, рискуя оторвать ее и полететь вниз. И попытался приподнять ту, на которой только что висел сам. Надо же – створка без особых усилий поддалась. Кот тихо рассмеялся – и тут же оборвал себя. Качнулся – и ударом ноги откинул крышку. С глухим стуком та опрокинулась на пол. Замерев, прислушался: недавние гости могли все еще оставаться по соседству. Не услышав ничего подозрительного, перекинул тело – и выбрался наконец наружу. Перевалился через край ямы. И неподвижно замер, уткнувшись лицом в бетон.

Никогда еще затхлый воздух подземелья не казался ему таким опьяняюще свежим. Но сталкер знал: это обман. Надо выбираться отсюда, пока не оставили последние силы.

Однако же сразу «сделать ноги» не позволила все та же въедливая часть натуры, которая делает нормального человека сталкером. Встав на четвереньки, Кот чиркнул зажигалкой и посмотрел в сторону вагонетки, по-прежнему замершей в центре зала. Судя по тому, что он слышал, тележку успели отволочь в глубину штольни и в ней же подвезли сюда жертву. Видимо, в этой вагонетке и прикончили несчастного – вот они, подтеки свежей крови…

Кап… Кап… Последняя капля медленно набухла – и тяжело сорвалась вниз.

Сердце пропустило удар – так бывает, когда чувствуешь близость какой-то мрачной тайны. Что-то во всем этом казалось особенно странным. Кот поймал себя на мысли, что даже само убийство не так смущает его, как некое обстоятельство, которое продолжало вертеться на уме. Он приблизился к вагонетке – и застыл, не в силах сделать последний шаг.

Аномалия.

Как подрубленный, он упал на колени, пригнулся и жадно уставился туда, под вагонетку. Здесь должна была застывать кровавая лужа.

Под вагонеткой было чисто. Не считая той, последней упавшей капли.

С ней сейчас происходило что-то странное. Кот осторожно приблизился, светя зажигалкой, – и изумленно отпрянул.

Капля темной густой жидкости вдруг вскипела – и будто втянулась в бледную поверхность «кляксы». И вроде бы небольшая область вокруг исчезающей капли осветилась слабым сиянием. Кот тут же захлопнул крышку зажигалки.

«Клякса» бледно светилась, мерцая кроваво-багровым оттенком. Будто бы даже пульсировала, имитируя биение сердца. Наплевав на потенциальную угрозу от этой непонятной штуковины, сталкер протянул руку к вагонетке, провел по металлическому борту рукой – и стряхнул на «кляксу» несколько мелких капель. Аномалия снова налилась густым багрянцем – всего на несколько секунд. И вроде бы Кот почувствовал что-то. Что-то странное, но притом – болезненно притягательное. Будто заглянул в глаза самому змею-искусителю.

– К черту! – выдохнул он, попятившись.

Торопливо обтер окровавленную ладонь об одежду. Что бы это ни была за хреновина, он не хотел иметь со всем этим дела. Здесь все было пропитано злом. Черным, как мрак этого подземелья.

Прочь отсюда. Наверх. Быстро.

Он не помнил, как оказался на поверхности. Просто вывалился наружу, ногой отправив на место тяжелый люк. Что-то заставило его все же присыпать люк песком, замаскировав вход в подземелье. Не хотелось, чтобы завсегдатаи этого веселого местечка догадались о его неожиданном визите.

Жутко болела голова. Наверное, надышался химии в проклятой могиле.

Едва подумал об этом – тут же скрутило, шумно вывернуло наизнанку. Однако! Глядя в собственную блевотину, пожалел об аптечке, брошенной вместе с остальными вещами. Рукавом вытер с лица липкую слюну. Немного полегчало, но на смену тошноте пришла болезненная слабость.

Зарождался рассвет. Но особой радости не было. Он смертельно устал, от голода сводило желудок. А еще дико хотелось спать. Последние события здорово вымотали нервы, и организм грозился объявить забастовку. Но все то же внутреннее чувство гнало его вперед. Видимо, он выработал свой лимит пребывания в Зоне. Все знают: в Зону можно ходить, но надолго оставаться здесь невозможно. Были идиоты, которые пытались здесь жить, но все они плохо кончили. И раз «чуйка» говорит «прочь из Зоны», значит, пора убираться. Да и умом понимал: ощущения притупились, внимание рассеялось – все это прямой путь на тот свет. А вляпаться на ровном месте в какую-нибудь очевидную аномалию – непростительная глупость.

Он шел, пошатываясь, как пьяный. Даже не поглядывал по сторонам, как обычно, не прислушивался к подозрительным звукам. Окажись поблизости те, кто охотился за ним ночью, – он даже и не заметит.

– Спекся сталкер… – прохрипел он. Помотал головой. Проклятие! Как будто вата вместо мозгов. Руки и ноги не слушаются – как в таком состоянии через периметр перебираться? Даже удрать в случае чего не получится. Он остановился, тупо глядя себе под ноги. Какая-то мысль пыталась пробиться в затуманенное сознание…

И тут вспомнил. Туннель! Вот как можно пересечь охраняемый периметр даже в этом полубредовом состоянии. Все что нужно – добрести до замаскированного входа на этой стороне. Остальное – дело техники.

Легко сказать – добрести. И в хорошей форме не каждый преодолеет этот опасный маршрут. А тут чувствуешь себя как побитая собака. Остается надеяться на опыт и «чуйку». Да еще на крепкий организм, доставшийся от папы и мамы. Так и пошел – шатаясь, падая и поднимаясь, где хватаясь за мертвые коряги и камни, где просто двигаясь на четвереньках. Неважно, как это выглядит со стороны – главное дойти.

«Автопилот» не подвел. Почти без приключений Кот вышел сначала к заброшенным гаражам, а следом – к знакомому сараю, в котором прятался замаскированный вход в туннель. Остановился, прислушался. Невдалеке раздавались голоса патрульных, шипела и попискивала рация. Протарахтел и замолк двигатель. Залаяла собака.

К этому невозможно привыкнуть. Совсем рядом, рукой подать – нормальный человеческий город. Улицы, машины, люди. Жизнь. А в нескольких сотнях метров – иное измерение. Считай, другая планета. И расстояние между этими мирами – не сотни метров. Это только так кажется. Между ними – пропасть. И где-то на дне этой пропасти – кладбище, заваленное костями тех, кто считал иначе.

Кот осторожно заглянул в сарай. Все здесь было как тогда, в первую ходку этим хитрым путем. Оттащив в сторону ржавый железный лист, нырнул в привычную уже темноту. Нашарил на стене выключатель, щелкнул.

Холодный свет энергосберегающих лампочек показался чуть ли не южным солнцем.

– Так жить можно! – тихо усмехнулся сталкер.

Замаскировал за собой лаз и, насвистывая, двинулся по тоннелю. Даже походка стала как-то легче, будто не было этих тяжелых суток, заполненных ужасом и смертью. Сомнения, мысли, страхи – все это после. Впереди был нормальный живой мир. Впереди ждал дом.

Он уже преодолел тоннель, приблизился к боковому лазу – осталось лишь выбраться наверх через старое бомбоубежище. Тут-то его и переклинило. Тело напряглось, шерсть дыбом – как у кошака, кипятком ошпаренного. Аж в пот бросило.

– Что такое… – облизывая пересохшие губы, пробормотал Кот. И лишь после этого медленно опустился на утоптанную землю. Прижался щекой к прохладной шершавой поверхности, будто хотел врасти в почву.

Прямо перед глазами, в паре сантиметров над землей, чуть присыпанная прелыми листьями и почти не заметная, протянулась тонкая проволочка. Затаив дыхание, Кот осмотрел находку. С одного конца проволока была прикреплена к здоровенному кривому гвоздю, вбитому прямо в землю, с другого – к кольцу гранаты типа «Ф-1», зажатой между досками, крепившими стены.

Самая натуральная «растяжка». Смертельный сюрприз для незваных гостей. Сработает, как раз когда будешь возиться с дверью. Он готов был поклясться: в прошлый раз этой рукотворной ловушки здесь не было. Она появилась… после того как он влез сюда без спроса.

Кот облизал пересохшие губы. Интересно…

Взгляд выхватил еще одну проволочку – чуть поодаль. И еще одну – для стопроцентного результата. Нормально.

Осторожно поднялся, перешагнул «растяжки». Снова огляделся – теперь уже совершенно другими глазами. Следовало ожидать новых сюрпризов.

Камеру он обнаружил не сразу – она была ловко упрятана в щели между деревянными подпорками, сдерживавшими грунт от обрушения. Крохотный черный глазок и такое же компактное устройство инфракрасной подсветки – для съемки в темноте.

Кот вдруг осознал, что пялится сейчас прямиком в эту самую камеру. Он быстро протянул руку, выдернул припрятанное устройство. Проклятие! Камера не предусматривала записи – тонкий проводок тянулся куда-то прочь, видимо к передатчику.

Вот гады. Выходит, они теперь знают его в лицо.

А он их – нет.

И если камера была здесь с самого начала, и неизвестные видели, что их тайна раскрыта, значит, «растяжку» ставили не на кого-то, а именно на него, Кота. То есть целенаправленно собирались его убить.

Вляпался, ничего не скажешь. Аккуратно вернув камеру на место, он во всю ширь оскалился в объектив и даже рукой помахал. Пусть хотя бы знают, гады, что он их не боится.

Делать нечего, надо выбираться.