Алая летопись Средиземья (перевод древних рукописей) Всеславин Дмитрий
Поделился Фродо с Сэмом, и два друга сговорясь.
Вдоль тропинки за камнями, их засада собралась.
Но едва не проглядели, хоть смотрели и вдвойне,
Как мелькнула незаметно еле видимая тень.
Незаметные шажочки, носом чуть не по земле.
Очень тихо он крадётся, чует хоббитов, злодей.
И учуял хоббитов, прыгнул и бежать.
Но дорога перекрыта, с двух сторон стоят.
Прыгнул Сэм, хоть промахнулся, но за ногу уцепил.
И упали оба наземь, тот упал, и Сэм за ним.
И на камни повалились, покатились по земле.
В пропасть чудом не свалились. Бился недруг тот, как зверь.
Хоть Сэм хоббитом был грузным, но противник был
сильней,
Жилист, злее и ловчее. Вот на Сэме уж злодей.
Душит Сэма беспощадно, не жалея сил.
Но забыл про Фродо, он уже бежит.
Подлетая, меч хватает, ухнул рукояткой,
И без чувств враг падает, завершилась схватка.
Сэм эльфийскую верёвку бережно достал,
Лиходея он умело, крепко привязал.
Сразу дёрнулся злодей, извиваться стал,
И «Горлум, Горлум, Горлум» он запричитал.
«Так он Горлум тот самый?» – Сэм изумлённо спросил.
Фродо кивнул головой: «Он долго за нами следил».
Горлум, слегка шепелявя (язык свой почти позабыл),
Но речь свою вновь вспоминая, слова коверкая, выл:
«Хоббиты, отпустите, мы не желаем вам зла,
Мы рядышком здесь ходили, просто мы мимо шла…»
Фродо, сжав Кольцо златое, вдруг переменился,
И лицо совсем другое, голос изменился:
«Клянись Одним Кольцом, что будешь мне служить,
Приказы точно выполнять, и рядом с нами быть!»
И словно выше ростом внезапно Фродо стал,
А Смеагорл весь сжался, от страха задрожал.
«Клянус-ссь на Прелести моей… – Горлум пробормотал. —
Клянёмс-сся в верности своей, хозяин ты наш стал».
Сэм испугался за друга, не видел он Фродо таким —
Сильным, страшным, могучим и просто каким-то чужим.
Хоббиты сняли верёвку, дал клятву Горлум служить,
Почуяв скрытую тропку, повёл, продолжая скулить,
«То, что вы скалы прошли, – это еще не кручи.
Кручи лежат впереди, в кручах клубятся тучи.
Это предгорье Гунрата, дальше зловонные топи,
Гиблые и гнилые… опасней, чем гномьи копи.
Но только зачем вам в Мордор? Плохая там очень земля.
Пепел, зола и сор, туда вам идти нельзя…»
Фродо:
«Знаю я имя твоё, священную клятву ты дал,
И коли нарушишь её, то, значит, себя предал…
Клятва тебя заберёт – это всемирный закон.
Поберегись, Смеагорл, жизнь ты поставил на кон.
Но есть ещё свет в тебе, доверься, поверь ты мне.
Старайся, борись с собой, не поддавайся тьме».
Вновь Фродо переменился, и снова он стал другим:
Видящим, мудрым, великим, нездешним —
далёким, иным…
Мертвячьи топи
CDXVI
Великие битвы забытых веков – давно позабылись они,
Болота на месте кровавых боёв возникли в далёкие дни.
Мертвячие топи – прозванье тех мест на тысячи вёрст
простирались.
Яд испарений, нет жизни окрест, и гниль в них
вовсю разрасталась.
Гнилые болота не просто лишь топь, а страшная гнойная
язва.
Мертвячья трясина, след чёрной войны, земная
болезнь – проказа.
Растения есть, но другие они, как змеи, клубком
перевиты,
Желтеют одни, а другие гниют, а третьи совсем ядовиты…
CDXVII
Горлум прошипел: «Вы не бойтес-сь пути. Нос-сы
зажимайте, и нужно идти.
Здес-сь гадкое месс-сто, но срежем мы путь, а дальше мы
смож-жем уж-же отдохнуть.
И будьте здес-сь осторожны, тут змейсы, пиявсы ж-живут,
Порою пройти невозможно, они на тепло ползут…»
CDXIII
Какие-то стоны, хрипы – страхи в глуби таились.
Хлюпала чёрная жижа, газы с глубин сочились.
Остовы каких-то кустов, будто из страшной сказки,
Кочки уродливых мхов, и синеватая ряска.
Прыгая с кочки на кочку, несколько раз отступились,
Измазались жижей вонючей, на холм они повалились.
Вдруг солнышко появилось, сразу ожили друзья,
Сквозь темень лучи просочились, надежду миру даря.
Горлум приник к воде. Когда-то, поддавшись тьме,
С солнцем он стал во вражде и жил в горах, в глубине…
Горлум:
«Жёлтая морда на небесцах кусается, жалит, жжёт,
Не с-спрячешься в этих кустцах, как плёткой пламенной
бьёт…»
Фродо:
«Терпи, потерпи, Смеагорл, ты же к луне привык,
Ты жил-то средь толщи гор… От света ты просто отвык…
Коль будешь стремиться к свету, то солнце не будет жечь,
Других же лекарств здесь нету, поверь – уйдёт твоя желчь».
CDXIX
Жёлтый камыш у корней, холм-островок средь болот,
Деревья клубками змей скрыли скалистый грот…
Устроили здесь привал и даже зажгли костерок,
Хоть страшно прозябли они, устали идти средь болот…
Горлум не мог есть путлибы, ушёл в трясину за холм,
И страшно было подумать: чем там питается он?
И вновь по болоту продолжен их путь, ведь всё-таки надо
пройти,
Воды стало больше, нельзя повернуть, осталось вперёд
лишь идти.
Вновь ёкнуло сердце, и вновь липкий страх Фродо
всего охватил.
До крика от боли мертвенный хлад хоббит в себе ощутил.
Сквозь чёрную воду хоббит взглянул, к ней приникая
всё ближе,
Казалось, что в ней он уже утонул, склоняясь всё ниже
и ниже.
Горлум обернулся, его оттолкнул, и Фродо на кочку упал.
Не сразу очнулся, в себя смог прийти, и
мертвенно-бледным стал.
Фродо:
«Всё кажется странным, но в чёрной воде я видел
тела мертвецов,
И свечи, казалось, горят в глубине, в руках у погибших
бойцов.
Эльфы и гоблины, орки и люди, тролли, какие-то твари,
Они не истлели, остались лежать с той битвы, где некогда
пали.
И тёмная сила какая-то там, в чёрной-пречёрной воде.
Засасывал в тину болотный дурман, в жижу и навь
в глубине…»
Горлум весь сжался: «То чёрная топь… я тоже их видел
всех там.
Не нужно смотреть, а идти лишь вперёд, не то будет худо
нам».
Забытые битвы далёких веков, давно позабылись они,
И шрамы остались – гнойник на земле всплыл в эти
тёмные дни.
Итилия
CDXX
Но вот они достигли Чёрных Врат, проход в ущелье,
мрачную долину.
За тёмным плоскогорьем Горгорат вдали дымился
лик Ородруина.
Долину обрамляли пики гор, стеною окружили край
вулканов.
Проход один – сквозь узкий коридор, в страну Морока,
Мордор, яд дурманов.
За тем проходом был Кирит Горгор («Теснина духов»
в общем переводе),
Заставу Гондор раньше здесь возвёл, но снова зло
усилилось в Мордоре.
Назгулы с чёрным войском из Харада и тьмою орков,
с ними Тролли шли.
Проход захвачен был, и тьма воспряла, лихие времена
опять пришли.
И долго возводились укрепленья, в теченье целых
нескольких веков.
Назгулы не спешили, мощь копили, стал неприступным
мрачный вход в Мордор.
Две чёрных башни по бокам ущелья («Клыки Мордора») —
грозный бастион.
Тянулись стены и врата стояли, ворота назывались
Мораннон.
CDXXI
Сэм вздрогнул: – «Мы здесь не пройдём, но как-то нам
надо пройти.
Но, может, мы всё обойдём, ведь можно врата обойти?»
Фродо лишь горько вздохнул: «На картах здесь горы
сплошные.
К югу проход – там Моргул, назгулы и орки презлые…»
«Хобитс-сы хочут пройти, им может помочь Горлум.
Не так уж далёко идти. В глубь гор, как почти в Казад-Дум.
К югу, к Моргулу ближе, тропка тайная есть,
Лестница – в каменной нише, лишь надо туда залезть».
CDXXII
Итилия – Итилиэн, древние земли Гондора,
Но нави ползущий тлен здесь искажал природу.
Могильники и дурманник, желтень, ползун ядовитый
Росли в Моргульской долине, дурман, по степи разлитый.
Развеялись чёрные тучи, солнышко показалось,
Как видно, у Саурона не всё злодейство слагалось.
Текли ручьи по равнине, воду в них набирали,
Рощицы и перелески ночью друзей скрывали…
CDXXIII
По редколесью прошлись, Сэм кролика раздобыл,
По-хоббитски метким броском камнем его подбил.
Наконец-то горячая пища, жарко трещал костерок,
В ручье набрали воды, висел над огнём котелок.
Путлибы, конечно, вкусны, но даже они приелись,
Да и горячей еды, по правде, очень хотелось.
Только Горлум ворчал, сидел угрюмый и злой:
«Портят хобитссы пищу, крольчик вкус-сен сырой».
CDXXIV
Только они наелись и даже хотели вздремнуть,
И нате тревога случались, гул не дал им соснуть.
Гул, непонятный топот, как будто шагал великан.
То был неведомый зверь из южных харадских стран.
Огромные бивни-клыки прям изо рта торчали,
Нос длинный, как тело змеи, а уши большие свисали.
Читать бесплатно другие книги:
