Возвращение Иванович Юрий

Глава 3

– Я бы продал тебе этих коней за двадцать солнечных дисков, – сказал стоявший у стойла неопрятный тип в засаленной одежде.

– Дружище, да тебе, видать, голову напекло, – возмутился Маркус, обходя двух тощих коней, один из которых был старой кобылицей. – За этих кляч и двух медяков жалко!

Торговец метнул неприязненный взгляд на молодого человека, левая рука которого была тщательно перевязана полосой ткани. В Хаоре все знали Маркуса; каждому было известно, что он знаток рыночного искусства. Поговаривали, что он как-то надул на главном рынке в Мариджане целый десяток торговцев, поэтому с ним никто не решался вступать в спор по поводу того или иного товара.

– Ну, это ты загнул, – тяжело вздохнув, сказал торговец. – Лошади, конечно, не первой свежести, но ведь и не разваливаются еще!

– Когда они развалятся, будет поздно, – резонно заметил Маркус.

– Они неказисты на вид, это верно, – стоял на своем продавец, – но зато очень выносливы. Лошадки могут перейти всю пустыню за два дня!

– В пустыне нужны верблюды, а не лошади, – подал голос Кир, – и потом, нам нужно попасть в храм Амиры, а не пересечь пустыню.

– Но ведь и до храма не рукой подать! – продолжал торговаться купец. – Мои кони легко переносят жару и безводье. Ну, хоть по солнцу за коня!

– Пять лун, – предложил Маркус.

– Да ты меня разорить решил! – возмутился торговец. – Не меньше семидесяти лун за каждого!

– Три луны, – хладнокровно сказал Маркус.

Продавец побагровел.

– Ты надо мной издеваешься?! – заорал он. – Три луны за коня! Это же грабеж среди бела дня!

– За обоих, – улыбнулся Маркус, подмигивая Киру.

Тот пожал плечами и отошел к лотку с фруктами.

– За обоих?! – взревел торговец и схватил грабли. – Проваливай, пока я тебе бока не намял!

Маркус, хохоча во все горло, отпрыгнул от разъяренного торговца и крикнул:

– Твоими клячами и шакала не накормишь!

Продавец долго орал что-то ему вслед, но Маркус был уже далеко.

– Ты так любишь поторговаться? – поинтересовался Кир, рассматривая сморщенную грушу. Маркус взял яблоко, надкусил его и с отвращением выплюнул.

– Это невозможно есть, – сообщил он продавцу фруктов, – все высохло!

– Не нравится – не покупай, – невозмутимо ответил продавец, жуя изюм. Маркус фыркнул и подошел к лотку с одеждой. – Привет, Шуми.

– А ну, иди-ка отсюда, Маркус, – сразу же заволновался Шуми, прикрывая руками свой товар. – Знаю тебя!

– Да брось ты, – засмеялся Маркус, – дай поразвлечься!

– Иди-иди, – отмахнулся Шуми и пожаловался подошедшему Киру. – Невозможный человек! В базарный день он всем нервы портит: ходит всюду, торгуется, сбивает цену до безумно низкой, а потом отказывается от покупки!

Кир усмехнулся.

– Где оружейная лавка? – спросил он.

Шуми мотнул головой вправо.

– За углом.

В лавке царил полумрак. Вдоль стен выстроились полки и стойки со всевозможным вооружением: от дротиков и кинжалов до панцирей и полных доспехов. Имелись также экзотические сюрикены, назначение которых было неизвестно даже самому хозяину Хасану, который заливисто храпел, сидя на трехногом табурете и упершись откинутой головой в стену.

Маркус огляделся, тихонько подошел к сваленным горой на столе мечам и аккуратно вытащил один из самой середины, отчего все остальные немедленно обрушились на пол, наполнив лавку грохотом и лязгом. Спавший оружейник подпрыгнул на табурете, вскочил на короткие ножки и засеменил к покупателям.

Хасан был толст, невысок и плешив. Его круглое лицо украшал крючковатый нос, тонкие губы и пепельно-серая борода. Глаза были маленькие, близко посаженные друг к другу, как у свиньи. Вообще если бы не форма носа и борода, оружейник действительно походил бы на раскормленного до безобразия поросенка.

– Господа хотят купить меч?

– Нет, господа хотят купить яблочек, – съязвил Маркус. – Разумеется, нам, а точнее ему, нужен меч.

Пока Маркус трепался с оружейником, Кир копался в грохочущем железе, методично швыряя мечи на пол. Клинки были либо южные – широкие и короткие, либо восточные – изогнутые, предназначенные исключительно для рубки, со скругленными остриями. Бывший предводитель Черной Армии предпочитал западные или северные мечи, двуручные, с широкими и длинными клинками. Меч Мегара, яркий образчик южного меча, он отдал Маркусу, и сам остался без оружия, потому что, вернувшись туда, где должен был гнить убитый Шай-Кор, своего меча, меча Гантара из Джаркты, не нашел. Кто-то вытащил прекрасный клинок из трупа и поспешил убраться.

Кир отвернулся от сваленного в кучу оружия и обратился к Хасану.

– У тебя есть прямые мечи, которыми можно колоть? – спросил он.

– Господин мой, мы же на юге! – удивился оружейник. – Откуда здесь западное оружие? Но для вас у меня есть прекрасная длинная сабля, сделанная лучшими мастерами Эстимала, что в Балании. Отличная сталь и…

– Я заплачу столько, сколько ты запросишь, – произнес Кир, разгадав маневры торговца. – Так у тебя есть прямой меч?

Хасан колебался. Покупатель попался серьезный: руки покрыты шрамами, суставы пальцев крупные… Лицо обветренное, черты грубоватые, как у настоящего воина. Но… Как бы он не «забыл» расплатиться…

– Ну?

– Эх! – решился оружейник. – Не могу устоять перед настоящим воителем! Идемте со мной.

Пока они спускались в погреб, Маркус ухитрился обменять меч Мегара на упомянутую Хасаном эстимальскую саблю, причем без доплаты. Хасан так устал от назойливого парня, что был готов обменять превосходное оружие даже на горсть сушеных фиников.

В погребе было тесно и темно. Хасан зажег свечу, и спутники увидели, что комнатушка была забита разным хламом: сломанными мечами, дырявыми и ветхими колчанами, пробитыми панцирями и шлемами, какими-то тряпками… В углу стоял какой-то предмет, похожий на копье или боевой шест, завернутый в мешковину. Когда же Хасан развернул тряпку, Кир обмер от неожиданности, а Маркус восхищенно присвистнул. В руках толстого оружейника таинственно поблескивал двуручный меч с широким светло-серым клинком. Простая рукоять из кости, гарда, испещренная мелкими рунами, джарктийский символ дракона… Кир шагнул к Хасану и сгреб его за шиворот.

– Откуда у тебя этот меч? – прошипел он.

– Он достался мне от приезжего воина-северянина из Нордмира… – пролепетал оружейник, трясясь от испуга: глаза Кира, горящие зловещим пламенем, не предвещали ничего хорошего. Кир тряхнул оружейника за ворот.

– Откуда?! – рявкнул он. – И не смей лгать!

– Я на-нашел его!!! – завопил перепуганный торговец. – В Южных горах, на камнях рядом с маленьким курганом!

– Ты вытащил его из трупа Шай-Кора? – догадался Маркус. Хасан закивал головой.

Кир отпустил взмокшего оружейника и стиснул в ладони знакомую рукоять.

– Меч Гантара из Джаркты… – прошептал он. – Ты возвратился ко мне…

На матовом клинке плескалось дрожащее пламя свечи, и мнилось, что огонь бегает по лезвию от острия к перекладине. Кир провел ладонью по мечу и улыбнулся.

– Я… я так понимаю, что платить вы не будете… – пролепетал Хасан. Маркус скосил на него глаза.

– Ты правильно рассудил, старик, – сказал он, ухмыльнувшись. – Радуйся, что мой приятель не испробовал свой меч на твоей лживой шее.

– Я не могу поверить, что ты потерял все деньги!

– Ну, извини, Кир, я просто не заметил, когда это случилось!

– О боги!

Маркус смущенно стоял у костра и чесал в затылке. Кир отшвырнул разорванный кошель в сторону и яростно поворошил веткой горящий хворост. Сноп оранжевых искр радостно взметнулся в воздух и медленно посыпался на опаленную землю.

– В ближайшем же городе заставлю тебя колоть дрова у самого богатого жителя, понял? – пригрозил он.

Маркус вздохнул и вытащил из заплечного мешка каравай черного хлеба и большую головку сыра.

– Вино доставать?

Кир кивнул.

– Ты лошадей напоил? – раздраженно спросил он, отрезая кинжалом кусок хлеба.

Маркус демонстративно поболтал пустой флягой из-под воды и сел рядом с Киром на бревно.

Ночь застала спутников в огромном оазисе, когда они, покинув маленькую деревушку на распутье, направились в сторону Северных гор, где два года назад стояла лагерем Черная Армия. Именно в Северных горах Кир получил меч, что покоился сейчас в ножнах, притороченных к седлу его вороного коня по кличке Гром, меч Гантара из Джаркты, величайшего героя древности. Этот меч Кир намеревался вернуть владельцу в склеп своего героического предка. И надо же было такому случиться, что, пока кони осторожно лавировали среди деревьев, стараясь не наступить на ежа или змею, Маркус зацепился поясом за сук, который благополучно распорол его кошелек, и путники оставили за собой блестящую дорожку из серебряных делайских лун.

Если бы не ухищрения, на которые не раз шли спутники ради того, чтобы раздобыть их (даже отважились дважды на не совсем законную сделку с одной шайкой шулеров из Карбатты), Кир не стал бы так упрекать своего молодого приятеля. Впрочем, его утешало то, что они успели потратить часть золотых на лошадей, и теперь не нужно было путешествовать пешком.

Бледно-серебристый месяц скользил между высокими пальмами, теплый ночной ветер целовал спящие кроны, а на темно-фиолетовом небе поблескивали огоньки звезд. Маркус положил руки под голову и предался созерцанию запредельных светил. Его всегда интересовало, откуда берутся звезды, для чего они мерцают в ночном небе… Он отчего-то улыбнулся и повернул голову в сторону сидевшего на бревне и свирепо жевавшего хлеб товарища.

– Как ты думаешь, Кир, откуда взялись звезды?

– Звезды? – переспросил Кир, перестав жевать.

– Ну да.

Кир посмотрел на небо и вдруг улыбнулся.

– Когда я был маленьким, – негромко сказал он, – мама говорила, что звезды – это глаза древних владык, героев или богов, которые, покинув мир смертных, наблюдают за нами из Небесной Обители. Те, кто достойно прожил свою жизнь, занимают свое место рядом с богами, а те, кто всю жизнь шел по неверному пути, попадают в Утракар. Иногда и те и другие возвращаются в мир живых людей. Когда возвращаются герои, звезды падают с небес, озаряя все вокруг ярким светом, и на человечество снисходит благо, подаренное богами…

– А когда возвращаются другие? – заинтересовавшись, спросил Маркус, приподнимаясь на локте.

– Когда возвращаются те, кто попал в Утракар, вспыхивают болезни, начинаются войны, и люди гибнут тысячами в бессмысленной борьбе непонятно за что.

Маркус даже сел.

– Как по-твоему, Гантар из Джаркты тоже там, наверху? – спросил он.

Кир пожал плечами и улегся прямо на траву.

– Если и там, то уж нам-то с тобой туда точно не попасть, – сказал он, скрестив руки на груди.

– А… – начал было вновь спрашивать Маркус, но Кир закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Доброй ночи, – отрезал он и мгновенно уснул.

Маркус пробормотал под нос что-то неразборчивое и снова поднял взгляд к ночному небу. До него вдруг дошло, почему Кир не захотел больше говорить об этом. Он был потомком великого героя, а шел по пути зла, и, если он не станет совершать только добрые дела, Амира и Великие боги отправят его в Утракар. Но Кир точно не станет этого делать только для того, чтобы не попасть туда. За время, проведенное вместе, Маркус неплохо изучил своего спутника и успел понять, что он не сойдет со своего пути добровольно. Это может произойти случайно, может – на какое-то время, но никогда бывший предводитель Черной Армии не станет помогать первому встречному просто из сочувствия. На всякое дело нужен мастер, для всякого поступка нужен повод. Маркус вздохнул и закрыл глаза.

Солнце поливало землю теплыми лучами, когда Маркус наконец проснулся. Он со вкусом зевнул, потянулся так, что захрустели суставы, и сел. Костер давно потух, кони с удовольствием щипали траву неподалеку от лагеря своих хозяев, а Кира нигде не было. Маркус цапнул саблю, вскочил на ноги и крикнул:

– Кир! Ты куда подевался?

– Выполняю за тебя твою работу, – раздалось откуда-то из кустов.

Маркус обернулся и увидел, что его спутник с треском выбирается из зарослей.

– Если бы я нашел хоть одну монетку, ты, может быть, был бы прощен, – сказал он, – но теперь даже не надейся, что отвертишься от колки дров в деревне.

Стоило ему отвернуться, как Маркус, убрав саблю в ножны, тихонько передразнил его. Кир услышал и, не оборачиваясь, пригрозил:

– А еще ты будешь таскать воду из одного конца деревни в другой.

– Кир! – возмутился Маркус.

– Ничего не знаю, – отрубил Кир. – Давай завтракать.

Маркус обиженно плюхнулся на бревно и вцепился зубами в кусок хлеба с сыром.

Через несколько часов Кир заметил большую насыпь из влажного темного песка, походившую на пограничный холм. Такие холмы отделяли поселки на севере Делаи друг от друга. Значит, до ближайшего из них совсем недалеко, понял Кир и пустил коня рысью.

Он оказался прав: через несколько минут путники увидели поле, где крестьяне выращивали рис. Правда, самих крестьян там было очень мало, да и те явно куда-то спешили, связывая вместе серпы и складывая мотыги в большую телегу. Кир взглянул на Маркуса и поднял брови. Спутники подъехали ближе, Маркус негромко кашлянул и любезно произнес:

– Благоволение Амиры вам, добрые люди.

Крестьяне обернулись и дружелюбно посмотрели на пришельцев. Их было семеро: мужчина лет пятидесяти, двое молодых парней, две девушки, вряд ли отпраздновавшие свой шестнадцатый день рождения, и двое мальчишек бандитского вида, который им придавала торчавшая из волос солома. Старший поднял руку и прижал ее к груди в знак приветствия.

– Доброе утро, путники, – густым басом поприветствовал он чужаков.

Глаза мальчишек загорелись шальными огоньками, когда они увидели вооруженных самыми настоящими мечами воинов. Они немедленно подошли поближе и принялись разглядывать незнакомцев.

– Куда вы так торопитесь в разгар работы? – поинтересовался Маркус.

Старший улыбнулся.

– Вы, верно, впервые здесь? – сказал он. – Значит, вы не слышали о том, что сегодня в нашей деревне будут казнить ведьму.

– Ведьму? – Глаза Маркуса любознательно заблестели. – Ух ты! Никогда не видел живой ведьмы? А что она натворила, отравила кого-нибудь?

– Хуже. Она наслала на семью своего бывшего ухажера болезнь, от которой все они умерли в страшных мучениях.

– Кошмар! – содрогнулся Маркус, поежившись в седле. – Вот злобная старуха…

– Старуха! На вид ей не более двадцати, – скривился крестьянин, – но люди говорят, что уже почти четыреста.

– Вот это да! – восхитился молодой человек, привстав в стременах. – Это может быть интересно… Кир, поехали посмотрим? Заодно воды наберем, поесть… – Он смущенно замолчал, вспомнив, что покупать еду им как раз не на что.

Кир равнодушно пожал плечами, но потом ухмыльнулся и, подъехав поближе к повозке, непринужденно поинтересовался:

– А по хозяйству помощь не нужна?

Маркус от неожиданности и возмущения едва не грохнулся с лошади. Крестьянин подумал, глядя в небо, что-то пробормотал себе под нос и сказал:

– Ну, разве только дров наколоть…

Кир злорадно взглянул на своего спутника и тронул коня каблуками.

Селение, через некоторое время показавшееся на горизонте, никак не соответствовало своему громкому названию. Деревенька носила урдисанское имя Корбулишан, что на делайский язык переводилось как «Дом владыки мира», а на деле же это был крошечный поселок всего из двух десятков домов, жители которого занимались тем, что выращивали рис, пасли овец и вырезали из дерева кукол. Это была та самая деревня, мимо которой три года назад прошла Черная Армия, попросту не заметив маленькое селение. Жизнь в Корбулишане текла размеренно, неторопливо, каждый день был точной копией предыдущего. Жители были похожи друг на друга если не внешне, то характером, привычками, повадками. Словом, это было однообразное место, однообразные люди, однообразная жизнь.

Немногочисленное население Корбулишана собралось на пустыре за деревней в ожидании расправы над ведьмой, но староста и его окружение что-то запаздывали. За это время с Маркуса сошло семь потов. Под надзором своего строгого спутника он наколол целую поленницу дров, натаскал в дом своего нового знакомого, крестьянина по имени Маруф, двадцать ведер воды и вычистил овчарню, отчего от уставшего парня теперь исходил неприятный запах. Маркус быстро залез в баню и принялся яростно тереть свое тело огромной мочалкой, едва не сдирая раскрасневшуюся кожу с рук и груди.

Солнечные часы показывали, что завершался третий час после полудня, когда староста появился на пустыре. Четверо его спутников вели за собой связанную ведьму; при появлении последней крестьяне подняли крик.

– Будь ты проклята!

– В огонь ее!

– Пусть отправляется к Доргараку!

Маркус едва не подпрыгивал, силясь разглядеть за спинами негодующих жителей Корбулишана долгожданную ведьму, но все усилия его были тщетны.

– Кир! – крикнул он. – Ты видишь ее?

Вместо ответа Кир отвернулся и быстро скрылся в конюшне.

– Точно! – обрадовался Маркус, подбегая к другу, уже выводившему скакунов. Они вскочили в седла и подъехали к толпе, чтобы разглядеть казнимую.

Двое дюжих пахарей привязывали к столбу невысокую черноволосую девушку лет двадцати на вид, бедно одетую и босоногую. Когда крестьяне затянули узлы, она, не поднимая головы, исподлобья взглянула на приближавшегося к ней деревенского старосту, державшего в руке зажженный факел, и сквозь зубы проговорила:

– Чтоб тебя Зорг разорвал, деревенщина!

Крестьяне негодующе взревели, посылая проклятия. Ведьма вскинула голову и во весь голос крикнула:

– Чума на вашу деревню! Чтобы стухла кровь в ваших жилах, дураки!

Маркус, наполовину восхищаясь, наполовину удивляясь, покачал головой и, повернувшись к другу, хотел что-то сказать, но не успел: Кир помянул Дангара, выхватил из ножен, притороченных к седлу, древний меч и, издав яростный боевой клич, ударил коня плоской стороной клинка по крупу. Скакун поднялся на дыбы, оглушительно заржал и прыгнул вперед. Крестьяне шарахнулись в разные стороны, чтобы не угодить под копыта, и едва не опрокинули коня Маркуса вместе с седоком; последний ошалело смотрел на своего приятеля, мертвой хваткой вцепившись в рукоять сабли.

– Ох, сейчас нам пинков наваляют… – предрек он, сокрушенно покачав головой.

На пути Кира возник староста, отважно замахнувшийся факелом на разъяренного воина. Тот перерубил мечом нехитрое оружие корбулишанца, пнул его ногой в грудь и подскакал к столбу. Ведьма круглыми глазами смотрела на своего нежданного спасителя и пыталась что-то сказать.

– Кир? – недоверчиво прошептала она и вдруг в голос расхохоталась. Кир, очутившись позади нее, почти не глядя, ударил мечом по веревкам, чудом не разрубив девушке запястья, подхватил ведьму за талию свободной рукой и, перебросив ее через седло, пришпорил коня. Превосходный делайский жеребец взбрыкнул стройными ногами, вновь заржал и устремился к лесу.

– Эй, а я?! – завопил Маркус, видя, что жители деревни готовы сорвать на нем весь свой гнев. – А ну, осади назад, деревенщина!

Когда в руке парня сверкнула сталь, жители Корбулишана попятились. Маркус крутанул саблю над головой, заулюлюкал и, нещадно лупя скакуна каблуками по бокам, поспешил вслед за своим другом.

Крестьяне зароптали. Прихрамывая, староста подошел к своим соплеменникам и угрожающе вопросил:

– Кто привел сюда чужих?

– Маруф! – крикнул кто-то. Взгляды корбулишанцев обратились к упомянутому пахарю, который растерянно оглядывался на своих соседей.

– Это правда, Маруф? – спросил староста.

– Верно, я привел их, – справившись с собой, сказал Маруф. – Но они проезжали мимо и даже не знали о ведьме, клянусь! А тот, что помоложе, даже помогал мне по хозяйству! Наколол дров, натаскал воды…

– Их нужно поймать, – заявил староста.

– Еще чего! – хором заорали крестьяне. – Связываться с двумя громилами с мечами и ведьмой в придачу!

– Но добрые жители… – принялся было возражать староста, но крестьяне, возмущенно переговариваясь, начали расходиться.

– Эй, подожди! – крикнул Маркус, догоняя Кира и его «пленницу». – Ты словно невесту украл, честное слово…