Веер (сборник) Морозова Ольга
— Не всё ли равно? Зачем здесь имена? Давайте будем просто Женщиной и Мужчиной. Я даже не хочу знать, как вас зовут…
— Ну, если вы предпочитаете сохранять инкогнито… Хотя странные у вас желания. Но я могу вам сказать своё имя.
— Ни в коем случае! Если вы сделаете это, я не буду с вами говорить!
— Хорошо, хорошо! Но в чем дело?
— Как вы глупы! Как, впрочем, все мужчины! Имена создают ассоциации, навевают воспоминания… Неужели непонятно? Вдруг вас зовут, как моего мужа? А уж с ним мне бы вовсе не хотелось разговаривать. А так… Два случайных товарища по несчастью…
— Может, вы и правы. А я вот хотел бы поговорить со своей женой… Так глупо получилось в последний… м-м-м день.
— В последний день? Что вы имеете в виду?
— Перед тем, как очутиться здесь.
— А, кстати, как вы здесь очутились?
— В том-то и вопрос. Я лёг спать, с женой, разумеется. Мы слегка повздорили… А проснулся здесь. А вы?
— Почти то же, как ни странно… Мой муж слегка повздорил со мной, как вы изволили выразиться, и мы легли спать… Проснулась здесь.
— Вам не страшно?
— Не успела подумать… Наверное, должно быть страшно… Но я не боюсь. Моя жизнь внушала мне гораздо больший страх.
— Такая ужасная жизнь?
— Как у всех, вернее, у большинства. Но мне было страшно… Знаете, живёшь, живёшь, и всё ничего, и вдруг как глаза открываются. Жизнь-то проходит! И как мелко, как мелко мы в ней плаваем! А вам страшно?
— Немного. Скажите, а вы пробовали…
— Щипать себя? О, да! Я вся в синяках! Если это сон, то очень реалистичный!
— И я пробовал… Вы вот сейчас сказали про жизнь, и я задумался…
— О чем, если не секрет?
— Эта ссора… Она не идёт у меня из головы. Понимаете, как бы вам сказать… Ну, да ладно! Кстати, отличная идея, не сообщать имена! Я только сейчас оценил. Так вот, у меня есть любовница, только не поймите меня превратно…
— Да что уж! Все мужики имеют любовниц. Не стесняйтесь, вываливайте скелеты из шкафа. Что-то подсказывает мне, что нам с вами ещё долго здесь пребывать.
— Да… Любовница. Она моложе меня на двадцать лет.
— Захотелось молодого тела? А жена, что, уже старая?
— Да не то, чтобы… Ей тридцать семь.
— Как мне… Но я себя в старухи не записывала. У меня тоже молодой любовник.
— Поздравляю. Вы даром времени не теряете.
— Как и вы. Задело?
— Простите, ради Бога… Вырвалось… Просто представил, что у моей жены тоже мог быть молодой любовник… Стало как-то не по себе…
— А что так? Чувство собственности?
— Сам не пойму. Наверное. Я, знаете ли, много работаю. Неплохо зарабатываю. Жена ни в чём не знает отказа. Выглядит потрясающе. Как представлю, что её холёное тело мнёт молодой хлыщ… Просто всё переворачивается…
— Однако… Но мы отвлеклись. Вы что-то хотели сказать?
— Да. Так вот. В тот день я поссорился со своей подругой. Любовница, слово какое гадкое! Подруга гораздо лучше.
— Сути это не меняет.
— Согласен. Так вот. Мы сидели в кафе, после работы. Я снял номер в роскошных апартаментах. Это недёшево стоило. Надо сказать, она вообще мне недёшево обходится… Она всё время говорила по телефону. Это начало меня раздражать. Мне так трудно вырваться… Работа, семья… А тут… Какие-то дурацкие разговоры… Я вспылил. Я хотел ей сказать про апартаменты, у неё как раз был день рождения, но пока молчал. Дулся. Думал, заметит. Но ей было всё равно. А в довершение всего, она поцеловала меня в щёку, и сказала, что ужасно торопится сегодня! Она дико извиняется, но у неё важная встреча. Я чуть не проглотил стакан. Потом, кокетливо улыбаясь, спросила, что за подарок я ей приготовил? У меня язык не повернулся сказать про отель. Я почувствовал себя идиотом!
— Представляю!
— Я купил ей дорогое кольцо с бриллиантом, которое молча перед ней выложил. Она ахнула, чмокнула меня в губы, как своего папочку, и упорхнула. Да она просто унизила меня! Мы не так часто видимся, я всегда очень тщательно готовлюсь к каждому свиданию. Могла бы и отложить свои дела!
— Что значит, «тщательно готовитесь?», виагру, что ли, принимаете? Смешно! Может, у неё и правда была важная встреча? А вы раздулись от собственных амбиций, как индюк! Она не ваша собственность. И вообще, что вы знаете про её жизнь?
— Почти ничего… Только сейчас подумал: действительно, а что? Учится в институте, толком даже не знаю, на кого. Но мне было обидно. Вернее, я рвал и метал. В таком настроении и пришёл домой. Уже с порога нагрубил жене. И потом, за столом… Что-то насчёт отвратительной пищи. Сказал, что это невозможно есть. Бросил вилку и ушёл к себе, включил телевизор. Только потом вспомнил, что у нас годовщина… Стол-то был накрыт праздничный…
— То есть день рождения вашей подруги совпадает с вашей годовщиной? Интересно! И вы предпочли кувыркаться, нажравшись виагры, в гостинице, вместо того, чтобы идти к жене?
— Я дурак. Законченный эгоист. Но не думайте, наши встречи не длятся долго. Она вечно куда-то спешит…
— Жена или подруга?
— Подруга… Я встречаюсь с ней не больше года. Познакомился на каком-то корпоративе. Кажется, она с кем-то пришла. Точно не помню.
— И теперь вы переживаете… А что, собственно, переживаете?
— Ну, как… Странный вопрос… Жена проснётся, а меня нет… Подумает, сбежал к любовнице… Бред какой-то! Ну а вам-то почему жизнь не мила? Вроде всё хорошо. Муж, любовник… Дети есть?
— Дочь. В школе учится, в старших классах. Кстати, друг. Не любовник, а друг.
— Ясно. У меня тоже дочь в старших классах.
— Милое совпадение. А жизнь не мила почему? Да суета всё это… Мой муж, к слову сказать, в тот день тоже пришёл с работы недовольный. Кричал с порога, швырял вилки. Прямо как вы… У нас тоже годовщина. Но я-то знаю, что он от любовницы вернулся. Это только ему кажется, что он великий конспиратор.
— А откуда вы знаете? Как мужу интересно…
— Добрые люди… Они у нас повсюду… Вы разве не знали? Он, кажется, особо и не скрывался.
— И вы ничего ему не говорили?
— А зачем? Тем более что у меня самой рыльце в пушку. И потом весьма удобно, зная, что он на свидании, пригласить к себе друга. Или пойти куда-нибудь… В тот день и у меня свидание сорвалось, и поэтому я тоже в долгу не осталась. Кажется, я выбросила еду в мусоропровод. А это был гусь… Смешно…
— Да что уж смешного… Я бы сейчас от гуся не отказался…
— Вы ещё способны думать о еде? Господи! Мужик, он и в Африке мужик: жратва и секс на уме. Примитив.
— Можно подумать, у вас мысли об искусстве! Скажете тоже… Вы, вроде, развлечься собирались с молодым жеребцом. Самцом-производителем.
— Не грубите! Без вас тошно! Ну, надо же! И здесь без хамства не обходится!
— Ради Бога! Вы сами провоцируете! Извините… Что-то я разнервничался. Вы рассказываете, а у меня жена перед глазами… Так и вижу, что она в постели с этим…
— У вас разыгралось воображение.
— Да тут, пожалуй, не только воображение разыграется…
— А знаете, чем больше я сейчас об этом думаю, тем забавнее мне всё кажется. Этакий дурной водевиль, знаете ли. У мужа подруга, у жены друг, как банально! Но это не всё. Дальше ещё смешнее. Мой друг работает шофёром у мужа. Не от хорошей жизни, скажу я вам.
— Что, работать шофёром можно только от безысходности?
— Да нет. Но в его случае — да. Он очень красивый мальчик. Умница, образован, начитан. Но у него сложились тяжёлые обстоятельства. Трудности с финансами. Отец умер, мать одна, денег, как всегда, не хватает. Он учится. У него девушка, по странному стечению обстоятельств, любовница моего мужа…
— Вашего мужа? Вы и это знаете?! Вы весьма осведомлены, однако…
— Женщины, особенно не работающие, очень много знают. Вы даже сами не догадываетесь, как много. Почти всё…
— Буду знать…
— Возможно, вам эти знания больше не пригодятся…
— Хотелось бы думать иначе… Ну, что там дальше в вашем водевиле?
— Весёлая история. Так вот, парень встречается со мной, чтобы помогать девушке, его невесте, которая учится, снимать квартиру и всё такое… конфеты, цветочки… говоря ей, что разгружает вагоны вечерами. А девочка, вы не поверите, спит с моим мужем, чтобы помогать ему! Я долго смеялась. Забавно, правда? Я даю ему деньги, дарю дорогие подарки, а он относит ей! А она берёт деньги и подарки у мужа, и относит ему, чтобы облегчить его участь и освободить от разгрузки вагонов! Ха-ха! Прямо по О\'Генри — две души, не понявшие друг друга, были, может быть, созданы друг для друга! Вы помните О\'Генри?
— Я мало читаю. Некогда. Это вы дома сидите, а я работаю, чтобы такие, как вы, могли читать и щеголять цитатами из классиков.
— Я не хотела вас обидеть. Просто О\'Генри… мне казалось, его все читали…
— Как видите, нет. Вы будете смеяться, но у меня снова ассоциации — я вдруг вспомнил, что моя жена начала тратить неоправданно много денег. Я просто не успевал пополнять карту… И я не заметил, чтобы она покупала себе что-то новое… Странно…
— Я говорила мужу, что это на благотворительность. Сейчас модно заниматься благотворительностью.
— И моя так говорила. Все женщины, видно, одинаковы. Даже врут одинаково.
— Вы тоже не оригинальны.
— Да куда уж… Я сейчас думаю, что я полный болван. Зачем мне это нужно было? Старый козёл.
— Не утруждайтесь самобичеванием, мне всё равно вас не жалко. Вы, кстати, любили жену?
— Ну почему же кстати? Нелепое слово… В молодости, наверное, любил, раз женился. А потом… я не думал об этом. Как-то сразу набрал обороты. Карьера, карьера, достаток… глупо всё… сейчас жалею. Я думал, что жена что-то вроде атрибута успешного мужчины. Красивая, образованная, умная, как моя… Ну, вроде как галстук, что ли, или ботинок… В какое-то время замечаешь, что галстук слишком туго затянут, и хочется ослабить узел, чтобы вдохнуть свежего воздуха… или ботинок вдруг устарел… нет, он всё ещё крепкий и добротный, а главное, очень удобный, но хочется чего-то нового. Вы меня понимаете?
— Галстук? Ботинок? Интересные метафоры. Вы считаете, жену можно сравнить с предметом гардероба?
— Ну, что вы! Не принимайте на свой счёт! Я не имел в виду вас. Я просто рассуждал. Потянуло на философию. Это, конечно, идиотизм чистейшей воды. Разумеется, она не галстук. Это я напыщенный индюк. Наверное, она тоже много читала… может, жалела меня по-своему, а я смотрел на неё свысока. Но хуже всего то, что окружающие могли заметить это несоответствие… они могли смеяться надо мной в глубине души… и она, вероятно, чувствовала это. Но молчала, подогревая моё самолюбие… Вот видите, ваш муж даже не замечал, что у вас любовник, а вы знали… почему?
— Так уж случилось. Что ещё делать домохозяйке, как не собирать сплетни? И потом, частных детективов никто не отменял.
— Вы следили за ним?
— Чуть-чуть… чтобы уточнить подробности… и видите, как много узнала.
— Шерлок Холмс.
— Вы не безнадёжны.
— И вы, позвольте спросить, ничего не сказали своему бой-френду?
— Ничего. А зачем? Он полностью меня устраивал. Он ничем не давал понять мне, что я не желанна. Я долго смеялась, как узнала эту душещипательную историю, и подумала: зачем всё рушить? В жизни так мало хорошего… пусть девочка закончит институт, пусть обожает своего рыцаря… что здесь плохого? Пусть поженятся, наконец, и тогда они узнают, каково это — быть в нашей шкуре.
— Изощрённая месть.
— Месть? Глупости… Я даже хотела предложить мужу их усыновить. Шутка, конечно. Зачем эта игра в прятки? Но потом решила, что так интереснее. Два старых дурака попались на удочку молодым авантюристам…
— Смешно…
— Когда всё знаешь, не чувствуешь себя обманутой. Теперь ты что-то вроде кукловода. Только закулисного. Которого никто не видит. Это увлекательно: наблюдать за чужими судьбами и осознавать, что именно ты можешь внести коррекцию.
— У вас мания величия. В молодости я увлекался фантастикой…
— Не продолжайте, Лем… я знаю… не помню название…
— Я тоже забыл.
— Вы прикидывались, хотели меня провести. Не многие читают Лема.
— Это было давно, практически в другой жизни.
— Жизнь одна. Другая будет совсем по-другому, если вы понимаете…
— Кажется, да. С вами интересно разговаривать. Мне бы хотелось встретиться с вами в другой обстановке.
— Опять за своё.
— Не подумайте дурного. Просто поговорить… Я сто лет просто так ни с кем не говорил. На работе дела, дома телевизор… Вы вот сказали про подарки, и я опять вспомнил. Нелепо. Как-то на какой-то праздник, 8 Марта, кажется, я подарил подруге браслет. Довольно дорогой. Мы недавно познакомились, хотелось произвести впечатление. Шикануть. Я долго выбирал, обошёл несколько магазинов, искал что-то оригинальное. Для меня вообще пытка ходить по магазинам, а тут… в общем, нашёл. Вещица дорогая, но достойная. Почти эксклюзив. Я пригласил её в ресторан, мы выпили, и я с гордостью выложил перед ней подарок. Она открыла, охнула, бросилась благодарить, и я растаял. Как снежная баба весной. Потом я должен был идти на один светский вечер. Пригласили только меня, все остальные были чужие, и я решил взять её. Похвастаться хотел. Попросил её надеть браслет. Она обещала. На вечере я не сразу вспомнил про браслет, но когда посмотрел на неё, браслета на ней не было. Это задело меня, и я задал вопрос. Она сказала, что забыла. Поздно вернулась с занятий, впопыхах собиралась, думала, что надеть, а про браслет забыла… Могло ведь так быть?
— Вполне. Чему вы удивляетесь?
— Да. Женщины очень забывчивы. Я не придал этому значения. Но потом я ни разу не видел на ней браслета. Никогда. И ни одно из тех украшений, что я ей дарил, я ни разу на ней не видел… Конечно, мы редко встречались, это могло быть простое совпадение… Но она могла бы хоть раз из вежливости надеть хоть что-то. Потешить моё самолюбие.
— Ну а что вас так насторожило?
— Да опять вы. Я подумал, что у неё тоже мог быть молодой человек, для которого она продавала эти украшения. А я старался… искал… какая пошлость!
— Вполне могло так быть. Не тешьте себя иллюзиями. История повторяется. Люди не очень оригинальны, поверьте. Особенно, если дело касается денег. Или любви.
— Вы очень добры.
— А что такого? Просто правда. Или вы предпочитаете страусизм? Вы думаете, она носила деньги больной маме?
— А вдруг? Пусть лучше больной маме…
— Господи! Вы же взрослый мужчина! Вы где живёте? На Луне? Всё это было давно, и по преимуществу в романах. Сердобольные дочери истязали себя, чтобы послать немного денег больной маме! Как трогательно! Сейчас это даже не смешно. Моветон, если хотите. Она ещё не просила у вас машину? Чтобы возить больную маму в больницу?
— Да нет… хотя… Разговоры были…
— Вот видите, я угадала. Всё старо, как мир. Надеюсь, вы не собирались этого делать? Насчёт машины?
— Да нет…
— А что так неуверенно?
— Не знаю, может, и собирался. Она говорила, что тратит кучу времени, чтобы добраться в институт и обратно.
— Бедная девочка!
— Не иронизируйте.
— Даже не пытаюсь. А ваша дочь не догадывалась?
— О чем?
— О вашей связи.
— Откуда мне знать? Я мало её видел, мы редко разговаривали… Но в тот день произошёл ещё один случай. Ужасный случай… Я не хотел говорить даже вам. Но всё-таки скажу. Пусть будет исповедь… Когда я накричал на жену, мне показалось мало, и я вошёл в комнату дочери. Её там не было, хотя было уже поздно… На столе лежала тетрадь. Я взял её в руку и машинально полистал. Это был дневник. Я хотел положить его на место, но неожиданно одна запись привлекла внимание… Девочка писала: «У матери любовник. Это папин шофёр. Красивый парень… Зачем ей такой молодой?» Потом долго не было таких записей, и снова: «Он просто супер!!! Он моя мечта!!! Он осуществил мои самые смелые желания в сексе!!! В постели он просто ас!!!» Я остолбенел. Вы понимаете? В один день всё сразу?
— Понимаю. Ну, и..?
— Дальше опять провал, а потом опять запись: «Я понимаю мать». Вот так, одной строчкой. Потом опять провал, и опять: «Я ненавижу мать!!!», а потом: «Сегодня всё случится». Я не мог сойти с места. Что она задумала? Хотя, признаться, это меня мало волновало в тот момент. Я буквально кипятком писал от того, что у моей жены любовник — мой собственный шофёр. Прямо по вашему сценарию! Я намеревался дождаться дочь и расспросить её. Я кипел от негодования. У меня хватило ума не устроить скандал жене. Вдруг дочь врёт? Мало ли что ей пригрезилось? Подростки очень неуравновешенны… Я вошёл в спальню, жена спала. Я лёг и попытался смотреть телевизор, но как-то быстро заснул… И вот я здесь… Отличный конец истории?
— Да как вам сказать? Банальный. Опереточные страсти. Шофёр обслуживает и маму и дочку. Крепкий парень…
— Вы циничны.
— Нисколько. Скорее, циничен ваш шофёр. Девочка-то несовершеннолетняя. А с чего вы взяли, что это шофёр? Там было сказано?
— Да нет. Прямо нет. Но почему-то я так подумал. С чего ей ненавидеть мать?
— Да мало ли? Не пустила куда-нибудь, или ещё?
— Вполне могло быть, но я думаю, это так… Интуиция…
— Если честно, я думаю, вы правы. В молодости все чувства обострены. Особенно если дело касается первой любви.
— Помилуйте, какая любовь?! Там речь шла о сексе! О сексе!
— Секс и есть любовь. Для вашей дочери, я думаю, это так. Они ещё не способны различать чувства.
— А вы любили мужа? Если не хотите, можете не отвечать, я не настаиваю.
— Да нет, я отвечу. В молодости сильно любила, и потом… А потом устала… От собственной любви. И от статуса кухонного комбайна, или, если хотите, старого ботинка. Всё как-то смазалось, покатилось… Не знаю… Но расставаться с ним, во всяком случае, не хотелось. Я знала каждый его каприз, каждую привычку, если вы понимаете… Я спокойно смотрела, как он в туалете читает газету. Как бы это было с другим? Вопрос… Я не очень туманно изъясняюсь?
— Да нет, нормально. Я вас понимаю. У меня то же самое. Я никогда бы не развёлся с ней. Я здесь привёл плохие сравнения, вы извините. Просто сейчас я подумал, что было бы, если бы она ушла от меня? Навсегда… Мне страшно… Так страшно, как никогда в жизни… Я могу потерять работу, деньги, но её — никогда! Ужасно, что я так вёл себя всё это время! Не могу простить себе…
— Простить… Как вы хорошо сказали… А вы могли бы сейчас простить?
— Кого?
— Жену, дочь, себя, всё забыть и начать сначала? Как в молодости?
— Сейчас я думаю, что мог бы. Даже если это правда… Ну, то что написано в дневнике… Пусть, она не виновата, это я её сделал такой… А сам-то я хорош! Если честно, мне и поговорить-то с этой девочкой не о чем было… Да и в постели… Кажется, она просто отбывала срок. И даже не пыталась притворяться. Вот так. Никому этого не говорил, только вам… Хорошо, что мы не видим друг друга. Я мог бы не вынести вашего взгляда.
— Да полноте! Он у меня не такой уж и обжигающий, поверьте! Знаете, я немного устала… Мы столько наговорили, что мне захотелось помолчать, подумать… Нельзя трещать без умолку, и потом, что-то я хочу спать. Странно: в таком месте хотеть спать? Но у меня глаза закрываются… Абонент временно недоступен…
— Хорошо, давайте помолчим, только не уходите насовсем, прошу! Будьте он-лайн.
— Я же сказала, временно недоступен… Не терзайте номер…
— Не буду, на меня тоже сонливость накатила. А вдруг мы проснёмся в своих постелях? Забавно? Я уже даже не знаю, хочу ли я этого?
— Послушай, кто у нас в реанимации?
— А ты не знаешь? Три дня назад привезли, огнестрельные ранения, муж и жена…
— Господи! Думаешь, выкарабкаются? Молодые хоть?
— Около сорока. Не знаю, пока держатся, но шансов мало, почти ноль. Профессор вчера смотрел, говорит, вряд ли. Ранения серьёзные.
— Да кто же их так? И за что?
— Собственная доченька! Можешь себе представить! Несовершеннолетняя, школьница. И её любовник, шофёр мужа. Прямо бразильские страсти!
— Да, ну и детки! Спят и видят, чтобы воткнуть тебе нож в спину… Ужас!
— Я сама как узнала, чуть в обморок не упала. Надо же такое!
— А как их так быстро вычислили? Ты говоришь, они три дня здесь…
— Случайность. Прямо рука Господа, свят, свят… Сосед по лестничной площадке поздно возвращался домой, и услышал звук выстрела. Он бывший военный, говорит, что ни с чем не может этот звук перепутать. Он у него в ушах стоит. Быстро среагировал, и вызвал патруль. Тот как раз поблизости был, приехал через пару минут, так что взяли тёпленькими: на кухне коньяк пили, радуясь удачно обстряпанному дельцу. А трупы родителей в спальне лежали. Представляешь?
— Мне даже не по себе… Неужели всё так и было?
— Так. Этот военный приходил, рассказывал. Ничего себе мужчина, пожилой, но видный… О самочувствии их спрашивал… Да какое самочувствие! Они себя сами не чувствуют. Наш главный так ему и сказал.
— А за что их?
— За деньги, за что ещё? Папа богатеньким был, машина, квартира, дача, счёт в банке, и всё такое, не олигарх, конечно, но на безбедную жизнь хватило бы… а может, любовник её подбил? Она ведь единственная наследница. Там ещё непонятная история, вроде этот шофёр был любовником и матери… Девочка, ясно, ревновала… Но это так, сплетни… Их как взяли, так она и не выдержала, сама рассказала. Да и как отвертишься? Все улики налицо, как говориться. Пистолет с отпечатками, тела… и никого, кроме них, в квартире… Да ещё будто парень сказал, что не смог выстрелить, и девчонка сама… Можешь представить? В собственных родителей! Она в стрелковой школе занималась… Ах, да! Девчонка очень предусмотрительно снотворного подсыпала в еду, ну, чтобы наверняка, без эксцессов. А потом собирались сымитировать ограбление… Это всё сосед рассказал, он у следователя был.
— Мрак! Всё настроение испортилось! Из отпуска вышла, называется… Что там с приборами? Смотри! Зови врача! Скорее! Беги!
— Реанимация, быстро! Ток! Ещё! Ещё! Хватит… Выключите всё… Известите кого следует… Кто там у них?
— Никого нет. Сосед, вроде…
— Значит, соседа, сослуживцев, в конце концов… Я сделал, всё, что мог…
— Не спасли? Вчерашних… Смотрю, нет никого…
— Не смогли. Она первая, он за ней. Разница в пару минут… Трагедия…
— А кто похоронами займётся? Дочь-то в тюрьме…
— Сосед, он уже приходил, сказал, сделает всё, что положено. Все расходы возьмёт на себя.
— Мир не без добрых людей… Свои убили, чужие похоронили… Что с нами происходит? Жить страшно…
— Не причитай… Меньше детям позволять нужно. А то распустят с детства, на тебе то, на тебе сё! Смотреть противно! Вот они и меряют той же меркой! Кроме денег ничего не видят. Если ты без денег, то уже и не человек вовсе. Прости их, Господи! Как она жить-то после этого будет? Дочь, я имею в виду.
— Ещё отсидеть нужно.
— Да отсидит, увидишь. Такие просто так не умирают. Тот сосед, военный, своими руками удавить её готов! Такие дела…
— А с работы что?
— Да ничего… Денег дали, и всё… Дальше сами… Если бы не сосед, дай Бог ему здоровья. Сказал, что на войне своих не бросали. Хотя говорит, не очень-то они и дружили… Так, перебрасывались парой слов. Но женщина ему нравилась. Добрая была, говорит, весёлая… Никогда не отказывалась помочь… Кошку его кормила, когда он уезжал… Хотя у них собака. Ту собаку он теперь себе взял… Добрый человек. Ладно, пойду, у меня там больной тяжёлый… Не по себе мне от всего этого. Всё думаю, думаю, и в толк не возьму… Чего не хватало?
— Лиля? Это ты, Лиля? Господи, как я рад! Какая ты красивая, Лиля! Откуда это белое платье? Ты прямо светишься вся!
— Пойдём, Артур. Нам пора.
— Давно мечтал вырваться отсюда. Жуткий сон приснился.
— Это не сон, Артур… Дай руку!
— Ты не сердишься на меня? Я так тебя люблю!
— Я тоже очень люблю тебя… ну же, выходи! Мы уходим…
— Надолго?
— Какое это имеет значение? Навсегда… Отсюда навсегда…
— Навсегда… Прекрасное слово…
— Ты не хочешь уходить?
— Хочу… Я хочу быть с тобой…
— Тогда идём…
— Как замечательно! Но что случилось, Лиля? Я совершенно необычно себя чувствую! И так сильно люблю тебя!
— Ты умер Артур, неужели непонятно? Мы умерли…
— Умерли?… А почему?
— Почему? Так было нужно… Нас убила дочь… Ну, хватит об этом… Всё это теперь не важно… Пойдём… Спектакль, под названием «Наша жизнь», закончен…
GAME OVER…
Змея
Лето на Урале в этом году выдалось жарким и засушливым. В небольшой уральской деревушке, стоящей вдалеке от больших дорог, и поэтому живущей особой, почти отшельнической жизнью, остановилась геологическая партия. Она осуществляла поиски полезных ископаемых недалеко от деревни, в районе скальных выходов. Что конкретно они искали, никому неизвестно, да это и не имеет отношения к рассказу. Геологи разбили лагерь возле реки, на косогоре, недалеко от деревни. Но часто появлялись в посёлке. Местные жители были этому рады — развлечений немного, каждый новый человек на виду, а здесь целых шесть добрых молодцев! Руководитель был человеком в возрасте, звали его Андреем Петровичем, зато остальные — молодые парни. Особенно выделялся один — лет двадцати пяти, высокий и стройный, с чёрными кудрявыми волосами и грустными голубыми глазами. Его звали Алексей. Он отлично играл на гитаре, и по вечерам, когда работа была закончена, геологи любили посидеть у костра и попеть песни. К ним подтягивались местные девчата, послушать, а иногда и спеть что-то своё, народное. Многие заглядывались на Алексея, но он никого особенно не выделял. Он был весел и шутил со всеми, иногда мог и приобнять девчонку за талию, отчего та краснела и смущалась, но дальше дело не шло. Не одна, наверное, лила по ночам слёзы в подушку, томясь от неразделённой любви. Деревенские парни недолюбливали Алексея, но, видя, что он не спешит соблазнять девчат, успокоились и стали дружелюбнее.
Среди девушек была одна, местная красавица, Софья, которая относилась к Алексею иначе, чем другие. Она никогда не садилась рядом с ним на вечерних посиделках, но всегда так, чтобы его видеть. В темноте, возле костра, трудно рассмотреть направление взгляда, и Софья не отрывала от парня прекрасных зелёных глаз. Взгляд её был серьёзен и задумчив, казалось, что раз и навсегда приняв какое-то ей одной ведомое решение, она думала, как его осуществить. Софья слыла среди сельчан решительной девушкой, все знали, что если она что-то задумала, то непременно сделает. И лучше не становится на её пути. В ней ощущался такой скрытый огонь, что не всякий решался его разжигать понапрасну. «Кремень девка, горяча, как молодая кобылка, — говорили старики, — эх, повезёт тому, кого полюбит, в огонь и воду пойдёт. Не ошиблась бы только, сломаться может». Родители переживали за Софью. Шутка сказать, когда в доме такой динамит?! И не знаешь, когда рванёт.
Алексей же не выказывал Софье особенного расположения. Только иногда, украдкой, бросит взор, и тут же отведёт от горячих глаз девушки.
И вот как-то вечером, когда все сидели у костра, Алексей пел про любовь особенно проникновенно, и всё время смотрел на Софью, не отводя на этот раз глаза. Песня лилась, ему начали подпевать, и тут воздух пронзил страшный женский крик: «Змея! Змея!». Кричала одна из девушек, и дрожащей рукой показывала на ногу Алексея. Алексей опустил глаза и замер в ужасе: огромная чёрная змея обвилась вокруг его ноги, и, откинув немного голову назад, в упор смотрела на парня. Тут все засуетились, затопали ногами, кто-то взял в руки палку, но змея успела скрыться в суматохе. Алексей побледнел и перевёл дух.
«Какая огромная! Это гадюка, очень ядовитая, — сказал кто-то из местных парней, — никогда таких здоровых не видел, прямо змеиная королева!» — парень восхищённо присвистнул.
«Её твоё пение очаровало!» — народ отошёл от шока и начал подшучивать над гитаристом.
Но самому гитаристу было не до смеха. Бледность не сходила с лица, и было видно, что он очень напуган.
«Хватит ржать, — прикрикнула Софья, — лето жаркое, змей здесь полно, ничего страшного! Ведь не укусила же».
Но вечер был испорчен. Начали потихоньку расходиться, в лагере оставили дежурного, а остальные потянулись в посёлок. Алексей на этот раз шёл рядом с Софьей, но разговор не клеился, и они молчали. Перед самой деревней Софья решилась заговорить: «Вы сильно испугались? Не бойтесь, змея просто так не нападёт. В наших краях змеи не редкость».
Но Алексей кивнул, продолжая молчать, и Софья более не стала ему докучать. Возле её дома они расстались, даже не пожав друг другу руки.
На следующий день происшествие обросло фантастическими подробностями: змея выросла до невероятных размеров, глаза её сверкали в темноте, как изумруды, а на голове кто-то особенно впечатлительный заметил корону. Старики посмеивались над девичьими придумками, но говорили: «Не иначе, как змеиной королеве приглянулся парень. На красоту его да на голос соблазнилась».
И случай бы быстро забылся, да неожиданно получил продолжение. Следующим вечером Алексей не пошёл в лагерь, а остался дома у хозяйки — та насобирала грибочков, напекла пирогов, пригласила попробовать, с пылу с жару, да и вечер выдался хмурым, накрапывал дождь. Алексей не возражал.
Перед ужином он вышел во двор покурить, тут же сынок хозяйки крутился, мальчонка лет десяти. Алексей сел на хлипкую скамеечку, пацан подбежал к нему, хотел что-то спросить, но с криком отпрянул. Алексей посмотрел вниз, и успел увидеть, как от его ног отползает огромная чёрная гадюка. Но пока схватил вилы, её и след простыл. С этого дня парень стал часто замечать, что стоит ему сесть где-нибудь, как невдалеке слышится шорох, мелькает хвост, или гибкое змеиное тело. Он перестал обращать на это внимание — здесь и правда много змей. К тому же гадина не причиняла особого беспокойства, она уже не подходила близко, но он всегда знал, когда она была здесь.
Тем временем дни текли своим чередом, группа вела изыскания, деревня жила своей жизнью. Наступил август, и геологи начали собираться в дорогу. Они хотели перебраться подальше, за перевал, километров за сто от деревни, там и разбить лагерь в тайге. У них был график, разработан маршрут, и они не хотели от него отклоняться. К тому же все дела здесь они практически закончили, и через несколько дней планировали начать перебазирование.
Читать бесплатно другие книги:
