Суровая нежность Маккарти Моника
Хелен покраснела, довольная и смущенная одновременно. Дабы скрыть свое смущение, она представила Мюриел.
– Леди Мюриел – лучшая врачевательница на всем севере. Это она научила меня всему, что я знаю.
Грегор сверкнул одной из своих ослепительных улыбок в сторону ее подруги, которая смотрела на него как завороженная. Что ж, Хелен ее не упрекала. Грегор Макгрегор имеет свойство оказывать именно такое влияние на женщин.
– Миледи. – Он склонился над ее рукой. Потом перевел взгляд с одной на другую.
– Будь у меня такие прекрасные врачевательницы, как вы, я бы, наверное, всегда болел. – Его неотразимые голубые глаза озорно заискрились. – В сущности, я намерен слечь с простудой прямо здесь и сейчас.
Хелен захихикала, как глупая девчонка, и с удивлением услышала, что ее серьезная подруга делает то же самое.
– Хелен, – резко проговорил Уилл, отчего она вздрогнула. По его мрачному лицу Хелен догадалась, что он опять недоволен ею, хотя смотрел на Мюриел. – Король проделал долгий путь.
Щеки загорелись от напоминания о ее долге.
– Конечно. Я покажу ваши покои, сир, и пришлю вина и хлеба с сыром подкрепиться с дороги.
– Звучит прекрасно, – отозвался король, вновь стараясь сгладить неловкость.
Магнус, который тоже почему-то выглядел раздраженным, хотел было отправиться за королем и несколькими другими мужчинами, но Уилл преградил ему путь.
Он обращался к Брюсу, не к Магнусу.
– Монро отведет остальных ваших людей в бараки. Уверен, им там будет вполне удобно.
– Не сомневаюсь, – спокойно сказал Магнус. – Но мы идем с королем. – Он даже не пытался скрыть свое хорошее настроение, насмешливо вскинув бровь. – Надеюсь, вы не против того, чтоб я жил в башне?
Все трое – Уилл, Кеннет и Дональд – взглянули в его сторону. Они тоже не утруждали себя тонкостью. Челюсти Уилла были стиснуты так крепко, что просто удивительно, как он еще мог говорить.
– Нет, – выдавил он, – не против.
Почему Хелен заподозрила, что один из них будет спать у нее за дверью?
– Рад слышать, – отозвался Магнус. – Жду не дождусь, когда отведаю прославленного гостеприимства Сазерлендов.
Покрасневший от злости Уилл отступил, пропуская его.
Хелен вздохнула и повела короля и нескольких его людей, включая Магнуса, в башню. Она не сомневалась, что пребывание короля в замке вызовет напряжение между ее братьями и Магнусом. Но ей было уже все равно. В этот раз она не позволит своим родным вмешаться.
Понятно, почему ее будущее выглядело таким туманным, когда она разговаривала сегодня с Мюриел. Просто она не могла представить себе его без Магнуса. Он единственное, что когда-либо имело для нее смысл.
Он здесь, и она намерена делать то, что не сделала раньше: бороться за него. В королевском послании говорилось, что он планирует остаться на две недели, и она не собирается терять даром ни минуты из отпущенного времени.
Она использует каждый день. Даже если любимый мужчина почти не смотрит на нее.
Магнус сражался.
С самим собой.
В разгар этого треклятого пира.
Со своего места ему была хороша видна парочка…
Монро положил ладонь на руку Хелен, и Магнус чуть не взвился со скамейки. Желание врезать кулаком в самодовольную рожу ублюдка было почти неодолимым.
Он скрипнул зубами, пытаясь не обращать на них внимания, но это было выше его сил. Наверное, так и было задумано. Без сомнения, это пыточное место – воздаяние Сазерленда.
Пусть Магнус и вынудил Сазерлендов поселить его в башне, но они посадили его настолько далеко от Хелен, насколько можно было, не нанеся при этом очевидного оскорбления. Его положение как личного телохранителя и оруженосца короля обеспечили ему место на помосте, но оно оказалось в дальнем конце стола, тогда как Хелен сидела ближе к середине, между королем и Монро. Что позволяло ему прекрасно лицезреть все происходящее.
Оруженосец Сазерленда наклонился и прошептал что-то на ухо Хелен, что вызвало ее улыбку.
Какого черта? Магнус затушил вспышку гнева большим глотком пива. Одна неделя. Слава Богу, они задержались в Килдрамми дольше, чем рассчитывали, и ему не придется терпеть это долго.
Он быстро сообразил, что к чему. Монро скорее всего решил, что смерть Гордона открыла благоприятные шлюзы, включая и его, как потенциального ухажера Хелен.
Надо же, какая ирония судьбы, подумал он. Мужчина, которого он когда-то поставил себе целью одолеть, прежде чем попросит Хелен выйти за него замуж, теперь сам думает жениться на ней.
Магнус стиснул зубы. О да, жизнь предоставляет много поводов улыбнуться.
Но почему, дьявол побери, это должно его волновать? Он должен бы радоваться. Как бы он ни относился к Монро, никто не усомнится в его воинском искусстве. Монро защитит ее. С ним она будет в безопасности, и у Магнуса не останется причины испытывать чувство вины. Супруг освободит его от обещания, данного Гордону. Беспокоиться вовсе не из-за чего. Никто не знает, что Гордон был членом Горной стражи.
Но Монро, черт побери. Ему невыносимо было представить их в интимной обстановке.
– Вам все по вкусу, милорд?
Проклятье, нет! Магнус едва успел сдержаться, чтобы не произнести этого вслух, и повернулся к женщине, сидящей слева от него. Осознав, что грозно хмурится, он выдавил улыбку.
– Да, благодарю вас, леди Мюриел. Все замечательно.
Это была правда. Каким бы неуклюжим ни был их вчерашний приезд, сегодня Хелен показала себя прекрасной хозяйкой замка. Угощение было отменным, придраться было решительно не к чему.
Это его не удивило. Энтузиазм Хелен и ее жизнелюбие были заразительны. С ней каждый день казался праздником. Ценное качество для хозяйки замка. А ведь эта роль, кажется, никогда особенно не интересовала ее. Но она повзрослела. Многому научилась.
В некотором отношении.
Правда, когда он вспоминал вчерашний день, как лицо ее вспыхнуло от счастья, когда она увидела его, как она выпалила первое, что пришло в голову, это напомнило ему ее прежнюю, юную и непосредственную.
Она даже выглядела как Хелен, которую он помнил. Огненно-рыжие волосы подколоты как попало на затылке, юбка заляпанная и помятая. Черт, он даже заметил веснушки у нее на носу. А эта улыбка…
Она освещала все ее лицо.
Грудь его стеснило. О Боже! Неужели ей обязательно было так открыто показывать свои чувства? Неужели она хоть раз не могла быть осмотрительнее?
Но тогда это уже была бы не она. Открытость Хелен – одно из тех качеств, которое он любит в ней.
Магнус уточнил свою мысль: любил в ней.
– Не обращайте на него внимания, – сказал Макгрегор, сидящий с другой стороны от леди Мюриел. – Угрюмость – часть его привлекательности. – Он ухмыльнулся. – Думаю, это из-за руки.
Леди тут же озабоченно нахмурилась.
– Хелен рассказывала о вашем ранении. Кости руки, особенно возле плеча, могут долгое время причинять боль…
– Я в порядке, – сказал Магнус, зыркнув на Макгрегора. – Кости срослись хорошо. Леди Хелен отлично потрудилась. Вы хорошо обучили свою ученицу.
Она покачала головой, улыбнулась одним уголком рта.
– Хелен преувеличивает мои заслуги. Она целительница от природы, у нее безошибочное чутье. А ее оптимизм – величайший дар для лекаря; он помогает преодолевать трудности. У нее необычайная одаренность к врачеванию того, что я называю боевыми ранениями, – ремеслу брадобрея, отворяющего кровь на поле битвы. Мой отец был бы вне себя от счастья. Я учусь гораздо медленнее.
Магнус посмотрел на нее внимательно.
– Да, я понимаю, о чем вы говорите. У нее дар.
Он видел, что Мюриел хочется расспросить его подробнее, но вежливость удержала ее.
– Я дам Хелен мазь, чтоб втирать в руку после того, как вы…
Господи помилуй! Это еще зачем?
– Нет!
Мысль о том, как руки Хелен дотрагиваются до него…
В прошлый раз, когда она лечила его раны, ему было слишком больно, чтобы ощутить что-то еще, но и воспоминаний вполне хватало, чтоб сводить его с ума. Особенно посреди ночи, когда от мыслей некуда деться.
Когда тело его делается напряженным, горячим и твердым. Болезненно твердым.
Мюриел удивилась такой его бурной реакции.
Кровь отхлынула от лица Магнуса, но быстро вернулась, когда до него дошло, как громко он это сказал. Взгляды некоторых обратились в его сторону, особенно тех, кто сидел на возвышении.
Макгрегор уставился на него с каким-то странным выражением на лице, словно только сейчас догадался о том, о чем Магнус не хотел, чтоб он догадывался.
– Спасибо, миледи, – сказал он, пытаясь сгладить неловкость. – В этом нет необходимости.
Она кивнула, глядя на него несколько настороженно.
Вот черт, он напугал ее. Чувствуя себя дураком, он сделал попытку успокоить девушку, но Макгрегор уже вновь завладел ее вниманием, и, как подсказывал Магнусу опыт, основательно и надолго. Если уж Макгрегор давал понять о своем интересе к девушке, тот не часто оказывался безответным. Целительница не была броско красивой и юной, как те девушки, с которыми обычно флиртовал Макгрегор, она была хороша в иной, сдержанной манере. И кажется, получала удовольствие от оказываемого ей внимания. Он услышал, как она рассмеялась над чем-то скорее всего непристойным, что прошептал ей на ушко Макгрегор.
Но Магнус совершил ошибку, повернув голову и заметив, что Монро тоже шепчет что-то на ушко Хелен. Их плечи соприкасались, черт бы подрал все на свете!
Магнус стиснул свой кубок. Он сражался с непроизвольным всплеском гнева и заставил себя отвести взгляд, только чтобы встретиться с другим взглядом.
Кеннет Сазерленд наблюдал за ним, и если судить по его сузившимся глазам, заметил реакцию Магнуса. Но вместо издевательской улыбки, которую ожидал Магнус, на физиономии Сазерленда отразилось удивление. Тот впервые заметил ставшее понятным Магнусу несколько минут назад: Монро хочет Хелен.
И Сазерленду это явно не понравилось.
Магнус вспомнил, что не один он страдал от колких насмешек и издевок Монро. Сазерленду тоже доставалось. Возможно, даже больше, ибо Магнус имел несчастье видеться с Монро только на Играх горцев.
Они могли не соглашаться во всем остальном, но когда дело касалось Дональда Монро, тут их с Сазерлендом мнения сходились.
Чертовски неприятно. Не по нутру ему было думать, что у них с Сазерлендом может быть что-то общее.
Хотя, конечно, нельзя забывать о Гордоне. Сазерленд дружил с ним в детстве, а Магнус в зрелости. Магнус старался не думать об этом.
Он снова прислушался к разговору с ним рядом. Врачевательница и его друг говорили о чудесной стреле Макгрегора. Это боевое ранение уже принесло прославленному лучнику нескончаемое женское внимание и восхищение. Леди Мюриел, однако, оказалась искушеннее его обычных слушательниц. Вместо того чтобы охать, ахать и хлопать ресницами, словно каждое слово, вылетающее из его рта, золотое, она сказала, что ему просто невероятно повезло, что он остался жив.
– А какую самую опасную операцию вам приходилось делать? – полюбопытствовал Макгрегор.
Леди Мюриел на минуту задумалась. Когда это делает Хелен, она обычно покусывает губу.
Опять он за старое, черт бы подрал все на свете.
– Это было с год назад, после сражения при Барра-Хилл.
– Вы были там? – удивился Магнус. Хотя дело вполне обычное, когда неподалеку от поля битвы ставится палатка для оказания помощи раненым, он как-то не думал, что такой известный человек, как лорд Николас де Корвенн, мог позволить своей дочери находиться в такой непосредственной близости от опасности.
Битва при Барра-Хилл была одним из самых кровопролитных сражений в Брюсовой войне. Он гнался за Джоном Комином, графом Бьюкеном, с поля боя и опустошал округу с неумолимостью, о которой говорят и по сей день. Пройдет немало времени, прежде чем «опустошение Бьюкена» будет забыто.
– Да, отец обычно брал меня с собой, когда обслуживал графа. Он свято верил, что опыт – лучшая наука. И оказался прав. – Взгляд ее обратился вдаль, и тоскливая улыбка заиграла на губах. Было ясно, что она вспоминает о своем отце с нежностью. Должно быть, он умер не так давно, догадался Магнус.
– И что случилось? – спросил Макгрегор.
– Один боец получил удар военным молотом по голове, кость черепа проломилась, и это вызвало скопление крови внутри. Мне пришлось просверлить маленькую дырку в черепе, чтобы ослабить давление.
– Он выжил? – поинтересовался Макгрегор.
Она кивнула.
– Вернулся к своей жене и пяти ребятишкам с вмятиной в голове после своего чудесного спасения.
Магнус знал, что раскроенные черепа – обычные ранения в сражении. Как и трепанация, метод их лечения. Просто он не часто оканчивается удачно.
– Превосходный пир, леди Хелен, – громко проговорил король, привлекая их внимание к центру стола. – Вашему брату повезло иметь сестру, которая не только искусная целительница, но и восхитительная хозяйка.
Хелен просияла от похвалы, ее безупречная кожа цвета слоновой кости слегка порозовела.
– Благодарю вас, сир.
Брюс улыбнулся в ответ.
– Хотя, возможно, вашему брату недолго осталось использовать этот ваш талант.
Магнус знал, о чем говорит Брюс, но Монро нет. Предположив, что король говорит о замужестве Хелен, оруженосец Сазерленда оцепенел от оскорбления. Он не показал это, но Магнус пристально следил за ним и увидел вспышку едва скрываемой враждебности, нацеленной на короля. Магнусу было хорошо известно, как гордому воину должно быть ненавистно склоняться перед врагом. Ему бы тоже это пришлось не по нутру.
– Леди недавно пережила потерю, – подчеркнуто произнес Монро, покровительственно держа руку на руке Хелен.
– Мне прекрасно известно о потере леди, – резко отозвался король. – Но я имел в виду не леди Хелен. – Его взгляд скользнул к графу.
Сэра Уильяма королевское предложение, кажется, не удивило, но натянутая улыбка на лице давала понять, что оно нежеланно. По какой-то причине глаза графа метнулись к Магнусу. Нет, не к нему, понял он, а к леди Мюриел. Но она ничего не заметила, ибо сидела с опущенной головой, не отрывая взгляда от колен. Магнус отметил напряжение между графом и целительницей, когда они прибыли, но не мог понять, чем оно вызвано. Впрочем, судя по убийственным взглядам, которые граф метал в Макгрегора, Магнус заподозрил, что все не так просто.
– Что ж, в предстоящую неделю у нас будет предостаточно времени, чтобы обсудить эти дела. – Заронив семена, Брюс сменил тему. – Леди Хелен, мне кажется, вы говорили, будут танцы?
Хелен с озабоченным видом кивнула:
– Да, милорд. – Она сделала знак волынщикам и арфисту подготовиться. – Но вы упомянули неделю? Я думала, вы пробудете в Данробине две недели.
Магнус сделал вид, что не заметил, как она то и дело поглядывает на него.
– Да, таково было наше первоначальное намерение, но мы задержались в Килдрамми и посему вынуждены сократить наш визит. Мне предстоит объехать еще много мест до начала игр в Данстаффнэйдже. Надеюсь, вы в этом году будете участвовать, сэр Уильям?
Это был скорее приказ, чем приглашение. Граф коротко кивнул:
– Да, мои люди ждут с нетерпением.
– С огромным, – добавил Монро. – После четырех лет без нового чемпиона мужчинам не терпится занять свое законное место.
Магнус никак не отреагировал на вызов, брошенный, без сомнения, ему. Поражение терзало Монро целых четыре года; естественно, он ждет не дождется, чтобы отыграться.
– Довольно смелое заявление, Монро, учитывая уровень состязаний. – Королевский взгляд встретился со взглядом Магнуса; его это явно забавляло. – Надеюсь, ваши люди готовы отвечать за свои слова?
– Более чем готовы, – отозвался Монро со своей обычной надменностью.
– А вы будете состязаться, милорд? – спросила Хелен.
До Магнуса дошло, что она обращается к нему.
Волей-неволей ему пришлось посмотреть на нее. Их глаза встретились. Он прекрасно знал, о чем она думает. О том же, о чем и он: что произошло в последний раз, когда он состязался. Как он, дурак, думал, что она хочет того же, что и он. Как вручил ей свое сердце, а она швырнула ему его обратно в лицо.
«Прости, – вновь услышал он ее слова. – Я не могу».
Сжав губы, он покачал головой:
– Нет, мои обязанности в этом году не позволят мне.
Никто из Горной стражи не будет состязаться. Король и Маклауд решили, что это породит слишком много сравнений и вопросов.
– О, – тихо произнесла Хелен. – Жаль это слышать.
Монро просверлил его недобрым взглядом, потом в очередной раз накрыл ладонь Хелен своей. То, что она отнюдь не выглядела довольной этим собственническим жестом, отнюдь не охладило кровь, стучащую у Магнуса в висках.
– Быть может, Маккей не торопится лишиться своей короны? – съязвил Монро. – Если он не станет состязаться, ему не придется уступать ее.
Эти оскорбительные слова требовали возмездия. Магнус понимал это так же хорошо, как и Монро. Он хотел, чтоб Магнус бросил ему вызов. И Магнус с превеликим удовольствием готов был исполнить его желание. Но Брюс помешал ему.
– Полагаю, ваш оруженосец до сих пор не может пережить свой последний проигрыш, сэр Уильям, – со смехом сказал король. – Насколько я помню, Маккей отделал вас тогда изрядно, не так ли?
Физиономия Монро сделалась нездорового красного цвета. Но прежде чем он ответил, Хелен поднялась.
– Идемте, музыка начинается.
Хелен едва удалось предотвратить беду, поведя Дональда на первый рил. На долю секунды она испугалась, что он может бросить вызов самому королю. На лице Уилла отразилось огромное облегчение, и он даже послал ей признательный взгляд.
Но как только танец закончился, она стала пробираться назад сквозь толпу веселящихся сородичей, чтоб отыскать Магнуса.
Одна неделя! Как же ей завоевать его вновь за такой короткий срок?
Это кажется невозможным, особенно принимая во внимание, как он смотрел на нее во время трапезы! Как будто она сделала что-то предосудительное. Совершила какую-то ошибку. Ей хотелось произвести на него впечатление своей ролью гостеприимной хозяйки, а вместо этого она чувствовала, что опять чем-то прогневила его. А ведь казалось, что все прошло так хорошо. Дональд, правда, немного надоедал, но с этим она могла справиться.
Она вернулась к помосту и нашла стол пустым. Поднявшись на возвышение, оглядела Большой зал. Ее братья стояли рядом с королем и несколькими его рыцарями перед огромным очагом и смотрели на танцующих, между тем как слуги держали их кубки наполненными. Проказник Макгрегор убедил Мюриел потанцевать с ним, но Магнуса нигде не было видно. Она еще разок окинула комнату взглядом.
Сердце ее упало, когда она наконец обнаружила его. Он стоял возле входа в зал, спиной к ней, и как будто намеревался уйти. Но путь ему преградил Дональд. Ей не обязательно было слышать, что он говорит, чтоб знать, что это что-то оскорбительное. Каждый мускул в теле Магнуса напрягся в готовности нанести удар.
Она пробормотала себе под нос любимое ругательство Кеннета. Господи Боже мой, не успела она на несколько минут оставить их одних, как они уже снова готовы вцепиться друг другу в глотки!
Поддержание мира между ее родными и Магнусом потребует от нее невероятных усилий. Как же она найдет время убедить Магнуса дать ей второй шанс? Доказать ему, что она изменилась? Что хочет быть с ним?
К тому времени как она добралась до другого конца зала, мужчины исчезли. Увидев темно-рыжую голову Дональда, лавирующую в толпе в сторону очага, она выбежала из зала в коридор, построенный для соединения Большого зала с донжоном, и заметила Магнуса, как раз когда он ступил на лестницу.
– Магнус!
Сердце Хелен сжалось, когда он, услышав ее голос, оцепенел. Очень медленно, как человек, готовящийся к битве, мужчина обернулся.
Она поспешила к нему, стараясь думать только о том, что собирается сказать. Особенно когда он смотрел так…
Она закусила губу. Грозно.
Пульс ее участился, по коже пробежал трепет. Большой, устрашающий витязь был далеко не тем рослым юношей из ее воспоминаний. Этот контраст смущал ее, и ей пришлось напомнить себе, что это тот же самый молодой воин, которому она отдала свое сердце, – только у него стало намного больше мускулов и чуть больше шрамов.
Она резко остановилась перед ним, запыхавшись от бега, и в волнении затеребила юбку.
– Э… в королевских покоях есть все необходимое?
– Да, все замечательно, – отрывисто бросил он. – Возвращайся к своим гостям, Хелен.
Она смотрела на него, не зная, что делать, как до него достучаться. Как преодолеть эту ледяную стену, которую он возвел между ними.
– Но разве ты не хочешь потанцевать?
Она всегда мечтала об этом, но вражда с семьей этого не позволяла.
Какое-то странное выражение промелькнуло на его лице.
– Нет, но я уверен, тебе не составит труда найти кавалера.
Хелен нахмурилась, озадаченная его тоном.
Она положила ладонь ему на руку, и сердце ее защемило, когда он дернулся.
– Неужели ты забыл? Ты как-то сказал, что был бы горд вывести меня на рил и никто не сумел бы остановить тебя.
– Я был мальчишкой, – бросил он, уклоняясь от ее руки. – И говорил много такого, чего на самом деле не имел в виду. – Он метнул в нее резкий взгляд. – Как и ты.
– Почему ты ведешь себя так? Почему делаешь вид, будто между нами ничего не было?
– А почему ты полагаешь, будто еще что-то есть?
Она резко втянула воздух и даже слегка пошатнулась, как если б он ударил ее прямо в грудь.
Что-то в ее раненом взгляде, должно быть, тронуло его. Напряжение, казалось, оставило одеревенелые мышцы. Он пропустил волосы сквозь пальцы, как делал всегда, когда был расстроен.
– Я не хочу делать тебе больно, Хелен.
Она подняла на него глаза, полные слез.
– Тогда зачем же делаешь?
– Потому что то, чего ты хочешь, когда так смотришь на меня… это невозможно.
– Почему?
– Хелен!
Она тихонько чертыхнулась, услышав позади голос брата Уилла. Но не обернулась, не сводя глаз с Магнуса, наблюдая, как его рот сжался в твердую складку.
– А ты разве сама не знаешь?
Ее семья? Что он имеет в виду?
– Хелен!
Уловив в голосе резкость, она в расстройстве развернулась и увидела лицо взбешенного Уилла, испепеляющего ее взглядом.
– Где она? Ты ее видела?
Хелен заморгала.
– Кто?
– Не важно, – бросил он и зашагал в сторону двора.
Кто бы она ни была, Хелен посочувствовала ей. Ее грозный брат в эту минуту выглядел готовым кого-нибудь убить.
И хоть раз в жизни это был не Магнус. Но когда она обернулась, поняла почему. Магнуса уже не было.
Глава 7
Мюриел выбежала из зала, едва танец закончился.
О Господи, Господи, Господи! Отчаянная мольба эхом звучала у нее в голове.
Он женится…
Она запнулась, когда волна боли поднялась в душе, наполнила грудь и подступила к глазам прежде, чем она сумела отогнать ее.
Нет! Она не будет по нему плакать. Он не стоит ее слез.
Но зачем же он это делает?
Тело сотряс сухой, обжигающий всхлип. Почему ей так больно? Как она позволила этому случиться? Ведь не дурочка же она. Не наивная, доверчивая простушка, которая верит в сказки со счастливым концом. О том, как жесток и несправедлив мир, ей известно давно и не понаслышке. У нее никогда не возникало желания отдать свое сердце мужчине. Она даже не думала, что такое возможно.
Она избрала иной путь.
Это несправедливо. Разве мало она страдала?
– Мюриел!
О Боже, нет! Она побежала быстрее. Прочь из крепости. За пределы его власти.
Но он никогда не отличался сдержанностью.
– Проклятье, Мюриел. – Граф схватил ее за руку и, дернув, вынудил остановиться. – Клянусь всем святым, ты выслушаешь меня.
Она ощетинилась, боль обратилась в гнев. Она ненавидела, когда он так с ней разговаривал: как холодный, властный граф Сазерленд с ничтожной подданной.
Как мог этот суровый, грубый мужчина завоевать ее сердце?
Но ведь он не всегда такой. В редкие, беспечные мгновения он может быть забавным, нежным, страстным…
«Я люблю тебя, Мюриел». Да, видно, недостаточно. Она поймала свое сердце и водворила его туда, где оно должно быть. В груди, не в облаках.
Вздернув подбородок, она встретилась с ним взглядом.
– Не прикасайтесь ко мне.
Никогда больше не даст она ему права прикасаться к ней. Он единственный оставшийся на свете человек, который хорошо знает, почему насильственное прикосновение так ей противно.
Пытаясь сохранить как можно больше достоинства, она поборола порыв уйти и посмотрела ему в лицо.
– Вы чего-то хотели?
Глаза его сузились от ее холодного, безразличного тона.
– Я не возразил, когда моя сестра посадила тебя на помосте. – Она постаралась не вздрогнуть, но жестокое напоминание о разнице в их положении больно резануло. Он потемнел лицом, не замечая или не обращая внимания на боль, которую причинил ей. – Но я не потерплю, чтоб мой дом превращали в бордель.
Она была так ошарашена, что даже не нашлась что ответить. Могла только потрясенно смотреть на красивое лицо мужчины, который сейчас казался ей незнакомцем. То, на что он намекает, просто невозможно – по крайней мере для того мужчины, которого она знала.
Как до этого дошло? Как нечто настолько чудесное могло так извратиться?