Любовь без репетиции Ребер Тина
Пит застонал и откинулся в кресле, яростно зыркнув на свою невесту. Я видела, что до Тэмми начинало доходить. Тошно было смотреть на них, повергнутых в отчаяние событиями, на которые они не могли повлиять.
А еще мне стало предельно ясно, что, когда дойдет дело до нашего с Райаном бракосочетания, его дата и место должны остаться в тайне, сохранение которой окажется первоочередной задачей.
– Что же делать? – спросил Пит.
Райан с шумом втянул в себя воздух.
– Старик, ты знаешь, что я хочу там быть, но это дерьмо, которое меня сопровождает, может выйти из-под контроля. Дата вашей свадьбы указана в комменте к исходному посту в «Твиттере». Оттуда и пошло.
Пит повернулся и гневно уставился на Тэмми.
– Твоя работа. Всему конец.
Тэмми изменилась в лице. Мое сердце дрогнуло.
– Пит, она не виновата.
Тэмми была готова расплакаться.
– Я этого не делала!
Я схватила Пита за руку в надежде отвлечь его, пока не произошел взрыв, но тщетно. Кулаком другой он хватил по столу.
– Не делала? А кто же сделал?
Тэмми негодовала, но пока держалась.
– Не понимаю, с чего ты на меня взъярился!
– Послушайте! – остановил обоих Райан. – Что сделано, то сделано. Я беспокоюсь об одном: как бы ваше мероприятие не накрылось. Мы с Тарин нынче огромные мишени для прессы.
Тэмми смахнула слезу:
– Накрылось? Как это? Мне что же, все отменить?
Ее охватывала паника.
– Нет, солнышко, незачем. Это же твоя свадьба – твой выход на подмостки! Мы не допустим никаких помех. – Пит откровенно издевался. – Эми не сумела держать свой поганый рот на замке – куда ей, правда? А я тебя сколько раз предупреждал?!! Полюбуйся, что она натворила. Чтобы ноги этой суки не было на нашей свадьбе!
Тэмми съежилась в кресле:
– Пит, она моя свидетельница! А ты себе выбрал Гэри.
– Ага – не зная, что он кувыркается с твоей подружкой за спиной у Мэри. Она не только болтливая прошмандовка, она еще и семьи разрушает. Я не желаю ее видеть возле тебя! Ей больше нечего делать в моем доме!
Тэмми резко встала, и кресло заскрежетало по полу. Если взглядом можно убить, то Пит был покойник.
– Ушам своим не верю!
– Насчет чего? Что она прошмандовка или что она разрушает семьи?
– Иди к дьяволу! – рыкнула она.
Пит откинулся на спинку:
– Милая, мне иногда сдается, что я уже там.
Тэмми раздосадованно застонала, выставила Питу средний палец и вылетела из питейного зала в кухню.
Райан чесал в затылке, ошеломленный примерно так же, как и я, на протяжении последних десяти минут.
– Извини, приятель. Мы не хотели ничего испортить.
Пит отмахнулся и провел рукой по лицу.
– Это не твоя забота, Райан. Эта свадьба – сущее бедствие, Тэмми сносит мне крышу. – Он глянул по сторонам, затем задержался взором на мне. – Я не знал, что Гэри спутался с этой девкой. Клянусь, не знал! Однажды он к нам пришел, а она уже сидела. Они, типа, привычно заворковали, но я ни о чем таком не подумал – решил, что просто друзья. Я велел Тэмми передать Эми, чтобы та угомонилась, потому что Гэри женат, но все оказалось без толку.
Я поверила ему. За многие годы Пит никогда мне не лгал. Он все выкладывал напрямик – доброе и плохое.
– Что будем делать? – спросила я у него.
Пит пожал плечами:
– Я вышвырнул подружку своего шафера, Мэри и Тэмми не разговаривают, вас караулят папарацци, плюс я поругался с невестой. Если честно, не имею понятия.
Через четыре дня Райан улетел в Лос-Анджелес на репетиции ввиду съемок третьего «Побережья», а я осталась дома. Пит отправился к врачу, и мы с Мэри торчали за стойкой, сбивая коктейли и разливая пиво, – совсем как в старые добрые времена.
Тэмми вышла из кухни, полностью погрузившись в чтение какой-то бумаги.
– Тарин, я набросала меню для ланча…
Она резко остановилась, едва не налетев на Мэри.
Они быстро отпрянули, подобно одноименным полюсам магнита, чураясь друг дружки, словно чумы. Мэри отвернулась и проворно ушла к другому концу стойки. Тэмми скривила губы.
Она так и держала бумагу, но мысли ее переключились на ледяной прием, оказанный ей Мэри. Не знаю, упрекала ли я ту, – в конце концов, предательства достаточно, чтобы тебя вычеркнули из сестер. Но ради собственного душевного здоровья мне приходилось соблюдать нейтралитет, хотя я знала, что мои отношения с Тэмми тоже бесповоротно изменились.
– Она вообще собирается со мной разговаривать?
Выражение лица Тэмми выдавало обиду и жажду примирения.
Я вытерла руки о тряпку, сунула ее в карман и потянулась за распечаткой Тэмми.
– Не знаю. Если хочешь общаться, тебе, наверное, сначала придется заслужить ее прощение.
В переднем кармане у меня завибрировал телефон. Я терпеть не могла отвечать на звонки от незнакомцев, но решила откликнуться:
– Алло?
– Да, добрый день, – произнес хриплый и низкий мужской голос. – Нельзя ли поговорить с мисс Тарин Митчелл?
«Репортер? Преследователь? Полоумный фанат?»
Я быстро прикинула все варианты.
– Кто это?
– Меня зовут Тодд Брэндуэлл. Я звоню из офиса главного судмедэксперта Нью-Йорка и пытаюсь найти ближайшую родственницу по имени Тарин Митчелл. Ваш номер был в списке контактов.
От ужаса у меня засосало под ложечкой.
– Ближайшая родственница? Простите, вы сказали, что я в списке?
– Да, если вы Тарин Митчелл.
Горло перехватило, меня затопила паника. Я стала вспоминать местонахождение всех, кого знала, в порядке убывания значимости – начиная с Райана. Тот был в Лос-Анджелесе. Он позвонил, когда приземлился, а не больше двадцати минут назад я получила от него похабное сообщение. Перед умственным взором поплыли прочие лица.
– Это я. В чем дело?
– Мисс Митчелл, с прискорбием вынужден сообщить, что ночью не стало Джеймса Пантеланьо. Не могли бы вы записать телефон нашего офиса…
Не узнав имени, я вновь обрела способность дышать.
– Кого, простите, не стало?
– Джеймса Пантеланьо, – повторил он, на сей раз медленнее.
Адрес в Лос-Анджелесе, который он указал, тоже был незнакомый.
– Боюсь, что я не знаю его. Рада бы помочь, но ничем не могу.
– У него был еще один номер на экстренный случай, который зарегистрирован за «Митчелл-пабом». Я пытался позвонить и туда, но там автоответчик.
Мое сердце снова зашлось: у того типа были оба моих номера. Усилия, которые прилагаются отдельными преследователями…
– Мистеру Пантеланьо семьдесят два года. Рост приблизительно пять футов и семь дюймов, вес – сто сорок фунтов, волосы темные, с проседью.
«Ни одна из этих примет…»
– Он был заядлый курильщик. Мы полагаем, что он работал фотографом, но место работы установить не можем…
– Подождите… Вы сказали – «Джеймс»?
– Да, мэм.
Я обмерла. Возможно ли?
– По-моему, я его знаю. Не могли бы вы прислать фото?
Через десять минут я смотрела на водительские права, принадлежавшие человеку, который однажды спас мне жизнь, стоял на коленях в грязи и снегу и делал мне искусственное дыхание, когда меня сбила машина. Я не смогла сдержать слезы, осознав, что милый итальянец, фотографировавший звезд и всем известный под именем Джимми Поп, был мертв.
Глава 23. Розы и пепел
– Он в ящичке из красного дерева. Сил нет, как трогательно.
Райан вздохнул. Он не особенно воодушевился при известии, что я отправляюсь в Нью-Йорк за прахом покойного фотографа, тем более охотившегося за ним последние три года, но я была единственной, кто хотя бы заявил о знакомстве с человеком, которому я считала себя обязанной. Но со мной на эти два дня полетела и Мэри, что несколько успокоило Райана.
– И что же ты будешь с ним делать?
– Я подумываю поставить Джимми Попа на верхнюю полку, между Джимом Бимом и Джонни Уокером.
Райан рассмеялся:
– Лучше места для него не придумаешь!
Я привалилась к стойке:
– Наверное. Я решила, что он будет присматривать за заведением. Еще у меня три его камеры, все «Никон». Коронер отдал мне все, что было при нем. Есть даже три копии свидетельства о смерти. Райан, почему он назначил меня душеприказчицей? Это бессмысленно. Мы были едва знакомы.
– Не знаю. Может, ему больше некому было довериться?
Я провела пальцем по оловянному кресту на крышке, ощущая, как в груди зарождается тяжесть сродни той, что возникает при потере близкого существа. Мне вспомнился крест, который мне дали, перед тем как закрыть отцовский гроб. Я перевела дух.
– Возможно. Но почему я?
– Он знал, что ты толковая. Не удивлюсь, если всплывет и маленькое состояние.
Я застонала.
«О нет, только не еще одно наследство!»
– Он, может быть, решил, что ты найдешь достойное применение его деньгам, Тар. У него не было ни детей, ни родственников – кому их оставить? – (Я услышала, как Райана кто-то позвал.) – Солнышко, мне пора. Позвоню потом.
Мэри приволокла нашу маленькую стремянку.
– Хочешь устроить Джимми Попа наверху? Давай переставим текилу – сразу место освободится.
В ту самую секунду, когда она передала мне бутылку, опять доставили цветы. Майк уже присылал букет всего два дня назад – с чего это он развилялся хвостом? Имелись причины?
Но это подношение было не столь впечатляющим. Какое там – такую икебану можно купить в бакалейной лавке.
Рассыльный был молод и долговяз, лет двадцати пяти, но его каштановая шевелюра безбожно редела, и жидкие пряди были умышленно зализаны на голую макушку. Очки с тонированными стеклами были слишком велики для его лица. Такие были в моде годах в восьмидесятых. Наверное, с тех пор и сохранились. От устремленного на меня пристального взгляда по телу побежали мурашки.
Хорошо, что нас разделяла добротная стойка.
– Чем могу быть полезна?
Он нервничал, его буквально била дрожь.
– У меня цветы… э-э-э… посылка Тар… – Он чуть смешался, когда посмотрел мне в глаза. – Для вас.
Мэри спустилась со стремянки и не спускала с него глаз. Мы только открылись, и посетителей еще не было.
Я кивнула на букет:
– Спасибо. Оставьте их, пожалуйста, вон там, подальше.
Рассыльный не шелохнулся и лишь продолжал таращиться на меня, как баран на новые ворота.
Мэри настороженно изучала его.
– Из какого вы магазина? Не вижу названия.
Тот сделал шаг назад, готовый смыться; она же шагнула вперед, сунув руку в двухдюймовый зазор между верхушкой нового холодильника и внутренней стороной барной стойки.
– Я… пришел к миз Митчелл… просто хотел вручить ей… цветы.
Краем глаза я следила за Мэри, не решаясь выпустить из поля зрения незнакомца.
Мэри нашла, что искала, и рука потянулась обратно.
Рассыльный был в голубой рубашке на пуговицах, с короткими рукавами и вроде как форменных брюках, но больше в его облике ничто не указывало на род деятельности.
– Это просто цветы, – продолжил он объяснять. – Женщинам нравятся мужчины, которые их дарят. Это обычное дело. Часть процесса ухаживания.
Вопрошающий взгляд Мэри нервировал его. Мне хотелось, чтобы он бросил свои дурацкие цветы и ушел. Он бесил меня.
– Спасибо, очень симпатичные. – Я постаралась улыбнуться в надежде, что этого хватит и он поймет, что я оценила жест. – Но я, к сожалению, не могу их принять. Я помолвлена и не…
– Тарин! – зашипела Мэри.
– Я пробовал другие, – бормотал он себе под нос, на сей раз обращаясь к цветам.
«Что?»
– Я знаю, что вы терпеть не можете маргаритки и гвоздики. Поверьте, я это усвоил. Они всегда оказываются в помойке на углу. Розы вы держите дольше – с неделю, пока не увянут. Я слежу, какие вам не нравятся. Вы сушите их в книгах?
«Сушу?»
Он меня достал. В жизни не видела, чтобы так обращались с розами или какими-то другими цветами.
– Простите?
– Ну те, которые храните? – Он быстро улыбнулся. – Красные? Их была дюжина, но выбросили вы только десять. Я сосчитал. Сначала расстроился, но после сообразил, что эти цветы вам не понравились. Мне же понятно, что вы не можете сохранять все, хоть я и надеялся. В вощеной бумаге они живут дольше. Отныне я буду носить вам только розы.
– Извините, но я не понимаю, о чем…
– Они напоминают мне о ваших губах – мягкие и красные. Красные вы хранили дольше других.
Мэри настойчиво махнула мне и прорычала, вперив взгляд в молодого человека:
– Я разберусь, Тарин.
Парень насупленно уставился на Мэри.
– Смените тон, когда обращаетесь к ней, – укоризненно произнес он.
– Слушайте внимательно, сэр. Не приносите впредь миз Митчелл никаких цветов. Вас больше не пустят в это заведение. Не пытайтесь вступить с ней в контакт. Пожалуйста, заберите ваши цветы и уходите. Немедленно. Если вы откажетесь или попытаетесь вернуться, я вызову полицию. Понятно?
Тот выглядел сраженным; губы двигались, однако без слов, и это всполошило меня еще сильнее. В крови вскипел адреналин. Я принялась обдумывать пути отступления и меры защиты – стационарный телефон находился за спиной, но набирать 911 было бы делом слишком явным. Мобильник лежал в кармане, однако сперва пришлось бы поднять крышку. Сигнализация в верхнем коридоре была слишком далеко. Наша верная бейсбольная бита дремала в углу, но, чтобы добраться до нее, понадобится обойти Мэри и стремянку.
– Видите камеры? – указала Мэри.
«Камеры? Когда же это, черт возьми, мы ими обзавелись? Поговаривали о них, но дальше дело не пошло – слишком дорого. Кому-то хорошенько достанется за то, что не сказал мне о системе наблюдения, теперь установленной в моем пабе».
Мой непрошеный обожатель уставился на них, озадаченный не меньше меня.
Мэри была собранна и вполне уверена в себе.
– Теперь у охранного агентства есть ваша фотография.
Это явно взбесило его. Он не обращал внимания на Мэри и ощерился на меня.
– Я только и хотел, что пригласить вас наконец на свидание, а вы выставляете меня обычным уголовником? Кем вы себя возомнили? Думаете, вы лучше меня? Да у меня, доложу я вам, диплом инженера-химика! Может, следовало это выяснить, а уж потом вызывать копов?
– Сэр, успокойтесь, – принялась увещевать его Мэри, теперь на новый лад, вкрадчивым голосом.
– Нет! Я не успокоюсь! После того как я угробил тьму денег, лишь бы понравиться вам? Все вы, женщины, одинаковы. Обнажаетесь, привлекаете мужчин – а дальше? Они пресмыкаются на коленях, как беспомощные солдаты в пустыне, молящие о глотке воды!
«Солдаты в пустыне? Боже, да он совсем помешался, а теперь еще и рассвирепел!»
Внезапно я рассмотрела, что именно держит в руках Мэри: весьма устрашающего вида пистолет, с которым управлялась запросто.
«Боже милосердный! Камеры? Пистолеты? Во что превращается это место? В игру-стрелялку с вампирами постапокалиптического мира? И Майк, естественно, готов в любую секунду явиться в космическом корабле „Тардис“ Доктора Кто».
– Сэр, в последний раз прошу вас покинуть помещение, или я обращусь за помощью к местным властям, – заявила Мэри непререкаемым тоном.
Этот ненормальный окончательно вышел из себя, взревел, обозвал меня бессердечной сукой и запустил в нас букетом, перепугав меня до смерти.
Все случилось так быстро, что я не успела отреагировать. Цветы ударили меня по руке и отлетели на барную стойку.
Мое сердце забилось в бешеном темпе. Парень абсолютный псих. Завороженная мешаниной из гипсофил и пальмовых лап, я тем не менее заметила, что Мэри приняла стойку стрелка и навела на него свой страшный черный пистолет.
– Стоять! – крикнула она. – Тарин, сейчас же звони девять-один-один!
Выполнять приказ было уже ни к чему: нашему гостю хватило одного взгляда на ствол, чтобы широкими шагами попятиться к двери.
Из кухни, насвистывая, вышел ничего не подозревавший Пит. Он резко затормозил.
– Какого…
Мы отвлеклись на него, и псих воспользовался возможностью удрать.
Пит потрясенно таращился на нас; Мэри опустила оружие.
– Святые угодники! Что это было? – Он метнулся к двери и запер ее.
Мэри поиграла пистолетом и только потом убрала его в черную кобуру. Застегнув ремешок, она втолкнула ее обратно между холодильником и стойкой. Я знала, что Мэри засекла мой взгляд, однако искусно притворялась, будто не видит меня в упор.
Я же с трудом могла вздохнуть.
– Ты прячешь за моей стойкой пушку?
Она рассеянно зыркнула на меня и пожала плечами. Я вскипела: ничего себе пустяки!
– Я ее не светила.
Мне пришлось привалиться к стойке, чтобы не потерять равновесие.
– Чей это пистолет?
Она сохранила стоическое выражение, но дышала после случившегося так же тяжко, как я.
– Мой.
– С каких это пор, черт возьми, у тебя завелось оружие?
Мэри схватила пивной стакан и налила себе воды.
– Получила, когда закончила курсы. Это «глок», девять миллиметров. Хочешь посмотреть?
Люди с пистолетами убивают.
– Нет! – поспешила ответить я.
– Возьму-ка я тебя на стрельбище и научу стрелять. Классное занятие!
– Мэри, зачем тебе пистолет?
Она пожала плечами:
– Майк купил. Это был выпускной подарок. Он боялся, что Гэри возьмет и пальнет в меня, а потому хотел, чтобы я была готова выстрелить первой. В голове не укладывается, что этот псих так запросто взял и пришел. Он напугал меня до жути.
Вранье от начала и до конца. Гэри уже не оспаривал развод и был слишком занят Эми, чтобы думать о чем-то еще. Поскольку Мэри больше не требовала никаких денег, она перестала для него существовать.
– Просто к сведению: я подала на разрешение носить при себе зачехленное оружие, так что буду, скорее всего, вооружена, куда бы мы ни пошли. Перестань на меня таращиться, как будто я чудо морское.
Пит стоял посреди паба, глазея на нас обеих.
– Может, все-таки скажете, что за дьявольщина тут творилась?
Я отмахнулась. Важнее была лучшая подруга, наводившая на людей ствол ради моей защиты.
– Почему я слышу об этом только сейчас?
– Пит, вызови полицию. Так положено. Все угрозы должны быть запротоколированы. – Мэри отпила воды, отведя от меня взор. – Тар, задумано так, что ты живешь себе и не думаешь о своей безопасности. Теперь это моя забота. Кроме того, я должна быть, типа, прозрачной и не давать тебе повода волноваться. Телохранители одновременно видимы и невидимы. Усекла?
– Я думала, что это распространяется только на выходы к публике. Мне в голову не приходило, что ты относишься к делу настолько серьезно.
До меня вдруг дошло, что подруга рискует ради меня жизнью. Страшная, почти невыносимая мысль.
Мэри сделала большие глаза.
– Конечно серьезно! Очень серьезно!
Меня охватило сильнейшее чувство вины. В глубине души я полагала, что мы только называем Мэри бодигардом для оправдания разъездов в нашем с Райаном обществе – как бы под легендированным прикрытием. Но стоило ей взяться за оружие, как мне открылось истинное положение дел.
– Я не подумала, прости. Спасибо тебе. Я люблю тебя.
Мэри потрепала меня по спине:
– И я тебя, Тар. Нам предстоит многое узнать о преследователях и как с ними бороться, но отныне я буду держать тебя в курсе. Лады?
Я кивнула и повисла у нее на шее.
Пит кашлянул и показал нам свой мобильник.
– Копы уже в пути.
Я нашла взглядом камеры под потолком. Помимо них, сразу над кассой виднелся маленький и темный обтекаемый предмет.
– Когда же их установили? – спросила я. – И почему никто не счел нужным поставить меня в известность?
– А, черт! – простонал Пит. – Вылетело из головы. Поставили вчера, пока ты ездила в Нью-Йорк за прахом своего папарацци. Но это полезная штука. Сегодняшний идиот там записан.
Мэри откинула волосы с плеч.
– Я вынудила его смотреть прямо в объектив, портрет будет четкий. Черт, хорошо бы мне не влипнуть в историю за расчехленную пушку. Майк мне задаст жару за это.
«Может, оно и неплохо?»
– Ты понимаешь, о чем я? – продолжила она. – Тарин, мне неприятно об этом говорить, но в бар тебе, по-моему, отныне лучше не спускаться.
– Что?
«Меня изгоняют из собственного бара?»
– Согласен, – важно изрек Пит.