SOS Андреев Леонид

4

На ужин, как обычно, были вареные яйца и консервированное мясо. В комнате появилась миссис Динсмид, держа поднос с чаем. Семья заняла свои места вокруг стола.

– Как отличается сегодня погода от вчерашней, – сказала миссис Динсмид, выглядывая в окно.

– Да, – согласился мистер Динсмид. – Так тихо, что можно услышать муху. Ну что же, мать, разливай.

Миссис Динсмид наполнила чашки и передала их. Затем поставила чайник, вскрикнула и прижала руки к сердцу. Мистер Динсмид резко повернулся в ту сторону, куда смотрела его жена. В дверях стоял Мортимер Кливленд.

Он подошел к столу.

– Боюсь, я испугал вас, – сказал он. – Мне пришлось вернуться.

– Пришлось вернуться! – воскликнул мистер Динсмид. Его лицо стало красным, вены на лбу набухли. – Зачем, хотел бы я узнать?

– За чаем, – ответил Мортимер.

Быстрым движением он что-то вытащил из кармана, взял со стола одну из чашек и отлил немного чая в пробирку, которую держал в левой руке.

– Что… что вы делаете? – с трудом проговорил мистер Динсмид. Его лицо превратилось в мертвенно-бледную маску, румянец, словно по волшебству, мгновенно исчез. Миссис Динсмид тонко взвизгнула.

– Вы читаете газеты, мистер Динсмид? Я уверен, что да. Как-то в газетах промелькнула заметка о том, как отравилась вся семья. Некоторые из них выздоровели, другие нет. В нашем случае не выздоровел бы ни один. Первым предположением было бы консервированное мясо, которое вы ели, но доктора – люди дотошные, их не обманешь испорченными консервами. В вашем шкафу лежит пакет с мышьяком, полкой ниже – пакет с чаем. В верхней полке есть подходящая дырка, так что вполне объяснимо, почему в чае может оказаться мышьяк. Случайно, конечно же. Вашего сына Джонни просто обвинили бы в небрежности.

– Я… я не знаю, о чем вы говорите, – прохрипел Динсмид.

– Знаете. – Мортимер взял вторую чашку и заполнил другую пробирку. Он приклеил красную этикетку на одну пробирку и голубую – на другую. – В одной, с красной этикеткой, находится чай вашей дочери Шарлотты, – сказал он, – в другой – чай Магдален. Я готов поклясться, что в первой мы обнаружим в четыре-пять раз больше мышьяка, чем во второй.

– Вы сошли с ума, – сказал Динсмид.

– О! Нет. Мистер Динсмид, вы мне сказали сегодня, что Магдален – не ваша дочь. Вы солгали мне, Магдален – ваша дочь. Вы удочерили Шарлотту, ребенка, который был так похож на свою мать, что я, когда держал в руках миниатюру матери Шарлотты, спутал ее с самой Шарлоттой. Ваша собственная дочь получила бы наследство, а так как невозможно было сохранить в тайне существование Шарлотты (кто-то, который знал ее мать, сразу догадался бы об обмане), вы решили насыпать в чашки мышьяка.

Миссис Динсмид издала гортанный звук, и у нее началась истерика.

– Чай! – кричала она. – Вот почему он сказал чай, не лимонад!

– Закрой рот! – угрожающе прорычал ее муж.

Мортимер заметил, что Шарлотта смотрела на него широко раскрытыми, полными удивления глазами. Затем он почувствовал на своей руке другую руку. Это была Магдален. Она показала на пробирки:

– Мистер Кливленд, вы не можете…

Мортимер положил руку ей на плечо.

– Дорогая, – сказал он. – Вы не верите в прошлое. А я верю. Я верю в атмосферу этого дома. Если бы вы не приехали сюда, ваш отец, может быть, – я говорю, может быть, – не задумал бы этот план. Я сохраню эти две пробирки, они уберегут Шарлотту от беды сейчас и в будущем. Но никаких других действий я предпринимать не стану в благодарность, если хотите, той руке, что написала «SOS».