Неадекват (сборник) Варго Александр

Александр Варго

Неадекват

2031 год.

Территория Московской провинции.

64-й район

Мако вышел из машины. Его невысокий рост компенсировался крепким телосложением, а глубокие залысины – длинной косичкой, как у шотландских воинов Средневековья.

К нему тут же метнулась нищенка. В худых, закопченных руках она держала укутанного в рванину ребенка.

– Эй, парень! Привет, парень! Как дела?

– Было все охрененно. Пока не увидел тебя, – бросил он, шагая по обочине. Попрошайка с младенцем в руках двинулась за ним.

На раскаленной от жары трассе полыхали сваленные в кучу покрышки. Мужчина внимательно смотрел вперед – сквозь черный вонючий дым просвечивалась убогая заправочная станция.

– Она пустая. Там нет ни хера, Мясники высосали все до капли, – сообщила неряшливо одетая женщина, проследив за взглядом мужчины. – Подкинь деньжат, а? Я куплю своему внуку молоко.

Она шагнула вперед, и Мако обдало вонью разложения. Он глянул на рыхлые черты лица ребенка, неестественную бледность кожи, и сплюнул.

– Ему не молоко, а гроб нужен. Купи себе нового.

– Парень, дай закинуться, – клянчила пожилая женщина, укутывая трупик мальчика грязным одеялом. – Бун-бун есть? Или чейси?[1] Хочешь, я у тебя отсосу? У тебя есть вода? Я подыхаю от жажды.

– Мне нужна женщина. Ее зовут Аделия. Она шлюха. Знаешь ее?

– Аделия, – пробубнила старуха, поджав губы. – Да х… ее знает. Сегодня Аделия, завтра еще какая-нибудь хуе… ля. Так что насчет воды? Я могу не только отсосать. Я еще…

– Заткнись, – оборвал ее Мако. Потеряв интерес к побирушке, он зашагал к заправке. Он верил, что удача должна повернуться к нему своим лицом (может, не слишком привлекательным) именно здесь.

– Я тебя раньше не видела тут, – продолжала бубнить нищенка, волочась за ним. – Лучше уходи. Этот район держат Мясники, если они увидят тебя, то убьют, а твои почки и сердце обменяют на бун-бун. У тебя хорошее сердце?

Мако не обратил внимания на слова старухи, которая по привычке продолжала укачивать разлагающегося ребенка.

Если что, он сможет дать отпор. Хоть мясникам, хоть вегетарианцам.

Как он и предполагал, заправка давно не работала. Шланги были вырваны с корнем и дохлыми черными змеями валялись у проржавевших колонок. Мако усмехнулся. Пережиток прошлого. Лет пятнадцать назад, перед тем как он сел в тюрьму, в этой стране только такие заправки и были.

Теперь действующие станции (которых можно сосчитать по пальцам) охраняются похлеще военных баз, на которых хранится ядерное оружие. С тех пор, как Россию расколола междоусобица, и она была разделена на провинции, превратившись в КРП[2], нефтяные запасы почти исчерпали себя.

Грызня велась и за питьевую воду, поскольку цены за этот необходимый для выживания человечества продукт, простой оксид водорода, достигли заоблачных высот. Мако еще помнил то время, когда он, будучи сопливым мальчишкой, мог спокойно включить кран, и оттуда лилась прекрасная, свежая вода. Теперь же вся вода, содержащаяся в водоемах, была непригодна для питья – от одного глотка можно было склеить ласты. Дожди в связи с резким изменением климата шли редко, но и эту воду пить тоже было невозможно.

Наступило время, о котором в прошлом веке писали пессимистически настроенные фантасты. Когда за небольшую бутылочку питьевой воды (или канистру бензина) резали глотки, а новорожденными детьми торговали прямо на улице. Единой централизованной власти в некогда громадном государстве не было – каждая провинция была поделена на районы, в которых бесчинствовали вооруженные группировки.

Неподалеку от заправки угрюмо чернел остов сожженной полицейской машины. Тут же, на усохшем дереве, было распято полуистлевшее тело комиссара полиции.

Он не случайно оказался в одном из самый опасных районов, территория которого контролировалась враждующими мотобандами. Мако была нужна эта шлюха Аделия, и, судя по добытой информации, она могла обитать тут.

Главное, чтобы она была жива. Потому что у него есть к ней пара вопросов.

Ему почудилось какое-то движение за спиной, и он резко обернулся. В заброшенном магазинчике, что стоял рядом с заправкой, кто-то был. Ступая тяжелыми ботинками по осколкам стекла, мужчина направился туда.

– Уходи отсюда! – надрывно прокричала ему вслед старуха. Мако не обернулся.

Старуха выматерилась. Посмотрев в раздутое лицо гниющего ребенка, она покачала головой – с таким «товаром» она ничего не заработает. Тем более здесь. Нищенка опустила руку, и тряпье развернулось зловонной простыней. Крошечный трупик беспомощно шлепнулся на грязный асфальт, напоминая сломанную куклу.

– Купи… – пробурчала старуха, аккуратно сворачивая тряпки. – Где я куплю свежего внучка? Разве что украсть?

Мако вошел в магазин. Там пахло мочой и чем-то горелым.

– Я видел тебя, – громко сказал он. – Если ты не выйдешь через пять секунд, я спалю этот отстойник вместе с тобой.

Из-под стойки вылезла чумазая женщина со спутанными волосами в мешковатом ветхом платье. На вид ей можно было дать и тридцать пять, и все шестьдесят.

– Не жгите меня, – хрипло проговорила она.

Мако вплотную приблизился к ней.

– Ты знаешь Аделию? Она шлюха. У нее татуировка на шее в виде ящерицы.

– Кто вы?

Мако, не меняя выражения лица, ударил ее по щеке. Грязнуля вскрикнула, отпрянув назад.

– Ты ее знаешь, – в его голосе послышалось удовлетворение.

– Мы не виделись много лет. Она… она не занимается больше этим.

– Если женщина шлюха, то, даже прекратив раздвигать ноги за деньги, она не перестанет быть ею. Внутри она останется обычной потаскухой, – сказал Мако. – Где она?

– Я не знаю, – пробормотала женщина, и Мако отвесил ей еще одну пощечину. На потрескавшихся губах бродяжки показалась кровь.

– Не бейте, – сказала она, из ее глаз потекли слезы, оставляя белые дорожки на давно не мытом лице.

– Отвечай.

Проститутка всхлипнула.

– Кто-то говорил, что она завязала. Кажется, она переехала в 9-й район.

Мако понимающе кивнул. 9-й район – почти что элита, что-то сродни ранее существовавшей Рублевке. В 2021 году в ходе государственного переворота действующая власть была свергнута, а коттеджи на Рублевке, принадлежащие чиновникам и прочим приближенным к ним толстосумам, разнесли по кирпичику, а многих из них, не успевших вылететь из тогдашней России на своих частных самолетах, повесили на фонарных столбах. А некоторых сожгли, как ведьм во времена инквизиции. В назидание остальным ненасытным коррупционерам. Правда, ожидаемой пользы это не принесло.

– Что еще знаешь о ней?

Запинаясь, женщина начала говорить, а Мако, проворно достав телефон, включил функцию диктофона.

– Ты убьешь ее? – спросила она, когда закончила говорить. Он смерил ее ничего не значащим взглядом.

– Я убью тебя, – мягко сказал он. – Терпеть не могу шлюх. Но прежде ты отсосешь у меня. Трахаться с тобой не буду – это все равно, что валяться в дерьме.

– Не надо, – замотала головой женщина, пятясь назад. – Пожалуйста. У меня есть вода. Ее можно пить, целая банка. Я отдам вам ее. Только не трогайте меня. Прошу.

Мако расстегнул ширинку.

– Воду я найду и без тебя. Иди сюда.

– Нет.

Он вынул из кармана просторных черных штанов кусачки.

– Я коллекционирую зубы шлюх. Знаешь, сколько я уже накопил? У меня с собой уже вторая коробочка. В каждую из них вмещается примерно шестьдесят штук.

– Я отдам вам зуб. Только не убивайте! – выкрикнула она.

Мако ухмыльнулся.

Позади раздался звон стекла. Ухмылка моментально испарилась с его щетинистого лица. Он отреагировал мгновенно, упав на пол. Тут же прозвучала короткая автоматная очередь, тело женщины надломилось, прошитое насквозь стальными жалами пуль. Нелепо взмахнув руками, проститутка отлетела к стойке и сползла на пол.

Мако достал нож, отползая в сторону. Через минуту в разграбленном магазинчике появился сутулый мужчина в длинном кожаном плаще, густо забрызганном грязью, полы которого были разлохмачены, словно его в последний момент вытащили из мясорубки. В его руках был пистолет-пулемет. Плечи, предплечья, грудь были покрыты пуленепробиваемыми пластинами. На голове красовался исцарапанный шлем, шею украшал серебряный кулон в форме двух скрещенных скальпелей.

Шаркая ногами, Мясник приблизился к лежащей женщине.

– Ого. Вроде не в нее целился, – с изумлением протянул он. Сзади бесшумно возник Мако. Бандит почувствовал неладное, но было уже поздно – лезвие ножа прошло точно сквозь пластины. Еще один точный удар. Мужчина захрипел, пистолет упал на изгаженный пол.

– Она…

Мако поднял голову. Шлюха была все еще жива.

– Не ходи к Аделии. Она убьет тебя.

– Пока, – бросил он с сожалением. Эх, а мог бы еще пару зубов в копилку положить. Но у него было негласное правило. Он забирал зубы только в том случае, если у него был физический контакт с проституткой. И он соблюдал правила этой игры. Собственно, можно было трахнуть и мертвую (замарашка уже закатила глаза, перестав дышать) но он не был некрофилом.

Мако обыскал мертвеца. Присвистнул, обнаружив в его кармане гранату.

Он вышел на улицу и замер.

Трое Мясников разделывались с его стареньким «Ягуаром». Один проколол все четыре колеса машины, второй крушил молотком стекла. Третий, всунув шланг в горловину бака, сливал бензин в канистру. Бандиты были одеты в точно такие же грязные плащи, в который был облачен убитый в магазине.

На дороге были беспорядочно припаркованы самодельные квадроциклы, четыре гибридно-ржавых мутанта, покрытых толстым слоем пыли. На одном из них на руле был установлен крупнокалиберный пулемет.

Увидев, во что превращается его машина, Мако сморщил лоб. Злобно ухнув, он метнул гранату, укрывшись за стеной магазина.

Взрыв расплескал знойный воздух, озарив на мгновенье все вокруг белой вспышкой. Когда Мако выглянул, сквозь рваные клочья дыма было видно, что двое из Мясников лежат, распластав конечности.

Третий, расколотивший окна его автомобиля, был ранен в плечо и ногу – он успел прыгнуть за «Ягуар», что и спасло ему жизнь. Замерев, Мясник присел на колено, пальцы потянулись к арбалету, висевшему на боку. Его лицо было замотано пропитавшимися гноем бинтами, сквозь узкую щель тлели прищуренные глаза. Парень гнил заживо. На впалой груди мерцал точно такой же кулон в виде скальпелей.

Мако подошел вплотную. Забинтованный поднял заряженный арбалет, и они одновременно выстрелили. Стрела прошила бицепс Мако. Бандита откинуло на асфальт, голова развалилась надвое, как тухлый кабачок.

– Ты все равно сдохнешь, – сварливо сказала нищенка. Все это время она пряталась за покореженной колонкой, с безумной улыбкой наблюдая за бойней. Когда все было закончено, она коршуном кинулась к трупам бандитов, выворачивая наружу карманы.

Мако подошел к машине, хмуря брови. Он вырвал из раны гарпун, словно это была незначительная заноза. По руке заструилась кровь.

Перевел взгляд на квадроциклы Мясников. До отсидки он имел опыт езды на чем-то подобном. Наверное, у него получится.

Мако сел на ближайший аппарат. Его взгляд случайно упал на мертвого мальчика, которого выбросила нищенка прямо на дорогу. К нему уже торопливо спешили облезлые крысы.

Конфедерация, лопни мои глаза. Несколько десятков независимых регионов, постоянно враждующих друг с другом, вот что представляет собой эта долбаная Конфедерация. При этом твари, влачащие свое жалкое существование в Провинциях, брызжа пеной, называли себя гражданами. Хотя сами давно превратились в безжалостных, смердящих крыс, как вот эти, рвущие на части мертвого ребенка, и готовы убить друг друга за глоток воды.

Дерьмо.

Он завел квадроцикл.

– Ты сдохнешь! – закудахтала нищенка, выгребая из карманов плаща забинтованного Мясника мелочь и упаковку бун-буна.

Вдали послышался гул. Он вибрировал, становясь громче с каждой секундой, словно зарождающийся ураган.

Мясники.

Эта встреча ему ни к чему. Ему нужна Аделия.

Четырехколесная переделка, подскакивая на обломках асфальта, унеслась прочь.

Квадроцикл пришлось бросить задолго до цели – иначе это вызвало бы подозрения. Мако было не привыкать. Закинув на спину спортивную сумку, он шел пешком.

– Коленька… Все будет хорошо, – шептал он.

Он быстро нашел обнесенный высоким забором участок, где должна была проживать интересующая его женщина.

У ворот было небольшое столпотворение – оказалось, кто-то застрелил секьюрити, следящего за объектовым режимом. Заметив, что с трассы выруливает бронированный полицейский автобус, Мако быстро скользнул внутрь. На полноватого мужчину с обширной лысиной и косичкой, облаченного в черную рубашку, никто не обратил внимания.

(Аделия).

Ади.

Она любила, когда он ее так называл.

И ему нравилось ее так называть. Крича, она извивалась под ним, требуя еще и еще, и Мако, измотанный до полуобморочного состояния, в эти секунды думал, что это не женщина, а самый настоящий дьявол, который каким-то образом исхитрился влезть в телесную оболочку Аделии.

Вскоре он стоял перед ее домом.

«Именно так я и представлял твое гнездышко».

Он внимательно посмотрел на ворота. Нынешние технологии позволяли встраивать камеры слежения так, что они были невидимы для человеческих глаз. Наверняка Аделия уже знает, что к ней пришел гость. Интересно, узнает ли она его спустя столько лет? Должна. Хотя годы, проведенные за решеткой, сильно изменили его.