Охота на вепря Карнович Евгений

1

Как же чудесен был этот средневековый обликом город в конце декабря! Город на холмах, тонувший в мягкой европейской зиме! Как уютно было все тут! Прага расцвела в середине четырнадцатого века, когда стала столицей Священной Римской империи. Всесторонне образованный император Карл Четвертый, чех и урожденный пражанин, позаботился о том.

Пражский Град разрастался на глазах и всех удивлял красотой.

Снег лежал на тысячах черепичных крыш, островерхие крыши соборов и башен устремлялись в молочное небо. И подмерзшая Влтава расходилась рукавами через весь город, и Карлов мост, шедевр средневековой архитектуры, мост из сказки, камень в основание которого положил сам император, крепко соединял два пражских берега. Когда-то именно тут, в городе, до неприличия терпимом ко всем религиям мира, поселялись маги и «волшебники» всех мастей, чтобы увлекать правителей – королей и герцогов – своими фокусами, удивлять и зарабатывать звонкую монету. Сюда слетались великими тучами евреи-каббалисты, ускользая от инквизиции и гонений, образуя целые кварталы, становившиеся также рассадниками всевозможных эзотерических вероучений и ересей.

– Да-а! – протянул Степан, оглядывая городские улицы. – Городок-то, Петр Ильич, прям скажем: чудесный!

– Еще какой чудесный! Сказочный! А сколько тайн и загадок хранит он! – многозначительно подмигнул я.

– Это каких же загадок?

– Каких? – улыбнулся я. – Расскажу…

Мы поймали пролетку, погрузили багаж, и вскоре пара понесла нас по Пражскому граду.

– Надо бы тебя спрятать от греха подальше, – сказал я Степану. – Да как бы не выбрать ту же гостиницу, что и Дармидонт Михайлович! Хотя, я отчего-то уверен, что он поселится там же, где будет и аглицкий маг, на Гостином дворе упомянутого пана Грачека за площадью Крестоносцев. А стало быть, мы выберем маленькую гостиницу где-нибудь неподалеку.

Свое желание я растолковал вознице. Тот живо кивнул: «Добрже, пан!»

– Два века назад, Степа, – продолжал я, – тут, в Праге, жил некто Махараль Йехуде Бен Бецалель.

– Жид? – нахмурился Степан.

– Именно так. Еврей-каббалист, настоятель местной синагоги. Так вот, однажды он вылепил из глины человекообразное существо – Голема…

– А зачем?

– Забыл упомянуть. Он завидовал славе Господа, который вылепил из глины Адама.

– А-а! Вон куда замахнулся! И что же дальше? – выдыхая легкий пар, вопросил Степан.

– Догадайся.

Степан поморщился:

– Да я не такой шибко умный, как вы, Петр Ильич. Не сумею.

– Бен Бецалель решил оживить своего Голема.

– Истукана?!

– Именно, – кивнул я.

– Да как же наглости-то хватило жиду?

– А вот хватило! – усмехнулся я. – Эти евреи-каббалисты большие хитрецы! Хотели заполучить все тайны мира и владеть этим миром безраздельно. Бецалель вложил в глиняный рот истукана тетраграмматон – четырехбуквенное непроизносимое имя Бога.

Степан перекрестился:

– Неужто возможно такое, Петр Ильич?

– Легенда говорит, что да, возможно. И, представь себе, Голем ожил.

– Как ожил? Да неужто?

Забавно было видеть такую реакцию от сильного и отважного Степана, гнувшего пятаки и подковы и стрелявшего почище Вильгельма Телля.

– А так. Его глаза открылись и он произнес: «Что нужно, хозяин?»

– Аж мурашки по коже, Петр Ильич…

– Еще бы! Каббалист Бен Бецалель не только оживил истукана, но и заставил его служить себе. Но дело вдруг приняло особый оборот…

– Какой такой особый?

– Души-то у истукана не было. Вначале он исполнял только волю хозяина, но потом… Голем стал исчезать из дома Бецалеля. Он уходил в ночь, бродил по ночной Праге и вершил то, что ему заблагорассудится.

Мой слуга перекрестился вновь:

– Вот ведь племя-то какое!

– О ком ты?

– О том, кто слепил этого Голема!

Я рассмеялся.

– А чем все закончилось, Петр Ильич? Поймали его, глиняного человека?

– По легенде, он оживал только ночью. Однажды днем к Бецалелю ворвались пражане и раскололи Голема. – Я выглянул из пролетки. – Да и самому каббалисту досталось… Кажется, подъезжаем.

Возница отвез нас на Старомесскую площадь в гостиницу «Черная курица». Я записался паном Василем из Киева. У хозяина «Черной курицы» служил его сынишка, Матей, расторопный мальчуган, его я и послал в «Гостиный двор» пана Грачека на площадь Крестоносцев. Вскоре мой гонец вернулся.

– Через два дня, пан Василь, у пана Грачека ждут гостя из Англии, все его зовут великим магом. Он будет устраивать сеанс…

– Что за сеанс? – спросил я. – Ты узнал?

– Да, пан Василь, – кивнул умный мальчик. – Мой друг, Йозек, сын пана Грачека, по секрету рассказал мне о том.

– Так-так-так, – переглянувшись со Степаном, оживился я. – Говори, Матей.

– Этот маг будет разговаривать с мертвыми…

Степан отступил и перекрестился уже в третий раз за сегодняшний день. Кажется, Прага переставала ему нравиться.

– Спиритический сеанс? – догадался я. – Верно?

– Да, пан Василь! – кивнул мальчишка. – Спиритический сеанс! Так и было сказано. В гостинице уже селятся разные люди, которые специально приехали за тем, чтобы поговорить с мертвецами.

– Милостивый Господи, – пробормотал Степан. – Что ж такое делается?

– Как интересно, – потер я руки. – Там есть четверо здоровенных русских, богатых, при оружии?

– Есть, – кивнул Матей. – Они купили лучшие номера!

– Не сомневаюсь. Ну а имя этого мага… ты не узнал?

– Йозек обещал узнать его сегодня вечером, написать и передать мне.

– Отлично, – кивнул я. – Ты молодчина, – я отсчитал пять крон и положил на ладонь мальчика.

– Тут больше, пан, – осторожно предупредил мальчик.

– Я знаю. Еще получишь столько же, когда скажешь мне имя мага и расскажешь все подробности будущего сеанса.

Матей улетел. Мы заказали в номер жареную утку с квашеной капустой, маленький бочонок только что сваренного пива, каравай и сели за трапезу.

– А что такое спиритический сеанс? – осторожно, точно речь шла о чем-то запрещенном, спросил с набитым ртом Степан. – Что за дьявольщина такая?

Я сделал добрый глоток из литровой деревянной кружки.

– Наука говорить с мертвецами.

– Да неужто такое возможно?

– Еще как возможно, – я откинулся на спинку стула. – Эта наука молодая, ей всего пятьдесят лет. Неужто ты ничего об этом не знаешь?

– Ни сном ни духом, Петр Ильич, – замотал тот головой.

Как видно, общение со мной открывало для охотника и слуги Степана Горбунова много нового, о чем он прежде и не задумывался.

– Ну хорошо, я просвещу тебя. Это случилось в 1848 году, в США, в штате Нью-Йорк, в городке Гайдсвилле, на ферме некоего мистера Фокса. В его доме вдруг стали раздаваться стуки и шумы – это отметила вся семья Фоксов. Стуки были и тогда, когда вся семья была в сборе и разыграть никто никого не мог.

– Неужто домовой?! – трепетно спросил Степан.

– Угадал! – усмехнулся я. – Фоксы скоро поняли, что природа этих стуков находится за пределами нашей реальности. Они шли из великой бездны. Из вечной ночи. Или вечного света? Оттуда, откуда мы вышли и куда однажды вернемся. Отважная средняя дочь Фоксов, Кейт, так и сказала своим родным: «Я знаю, к нам стучат из другого мира».

Дюжая рука Степана дрогнула. Оставив жирное крыло утки, подумав, он вновь осенил себя крестным знамением:

– Господи, прости.

– Ты теперь будешь всякий раз креститься? – улыбнулся я. – А, бесстрашный Степан?

– Я бесстрашный, покуда живых вижу. Кого я пощупать могу да кулаком садануть. А призраки… – он покачал головой, – тут другое. И потом, неправильно это, Петр Ильич, лезть в дела мертвых.

– Ты слушай, слушай, умник! – Я наполнил наши кружки темным пенным напитком. – Понял?

– Понял, Петр Ильич.

– Так вот, эта самая Кейт и вошла в контакт с той сущностью, которая стучала по стенкам дома Фоксов. Она даже разработала алфавит и код для общения с потусторонней личностью. Один стук – нет, два стука – да, и так далее. Гостя из другого мира она назвала «пришельцем». Он открылся Кейт, ее семье и соседям, что был торговцем – ограбленным и убитым, и похороненным под одной из стен этой фермы. Позже именно там и нашли останки человека.

– Эка, – вновь покачал головой Степан.

– Точно так. Позже люди тысячами приходили с округи к Фоксам, задавали пришельцу вопросы и получали ответы. Со временем и другие сестры Фокс, не только Кейт, обнаружили у себя медиумические способности…

– Это что за способности такие?

– Быть проводниками из одного мира в другой. Разговаривать с мертвецами, одним словом. Сестры Фокс переехали в Рочестер и в течение нескольких лет стали известны всем Соединенным Штатам. Еще ни одна религия на земле не распространялась с такой удивительной силой и мощью, как новая религия спиритуализма, – читая на скорую руку лекцию, я старался быть как можно более понятным. – Ведь в этой религии все оказывались равны; не нужны были ни священники, ни папы римские, ни патриархи, и каждый мог вступать в диалог с потусторонним миром, когда ему заблагорассудится. А самое главное, люди хотели узнать, как там их умершие родственники, как живут-поживают и что им самим ждать после смерти? В спиритуализм бросились и серьезные ученые, профессора и академики с мировыми именами, и отпетые мошенники, и люди искусства, и писатели, и священники, и авторитетные политики! – закурив папиросу, я посвящал своего товарища из народа в те тайны, в которые сам, если говорить честно, верил с большим трудом. Но куда деваться, если мир захватил настоящий спиритуалистический бум! – Мир мертвых, Степан, отныне приглашал всех! – кивнул я. – Двери были открыты настежь! Общайся – не хочу. Книги об этом общении стали выходить тоннами, миллионы людей по всему миру оказались втянуты в новую религию, где каждый был по-своему горазд. Ровно пятнадцать лет назад, в 1873 году, была учреждена Британская национальная ассоциация спиритуалистов, а еще через два года знаменитый английский ученый и путешественник Альфред Рассел Уоллес выпустил свою знаменитую, уже ставшую классикой жанра, книгу под названием «О чудесах в современном спиритуализме». Читал, и скажу: очень интересно! Вот такая вот краткая история новой мировой религии. Как видишь, не все так страшно!

Степан с пониманием кивнул.

– Я бы с дедушкой своим покойным, Прокопием, не отказался бы перемолвиться. – Он хорошенько отпил пива, поставил кружку, утер тыльной стороной ладони рот. – Уж больно любил я его, Петр Ильич, – в глазах его блеснули слезы. – Так любил…

– Кто же пожаловал сюда, на берега Влтавы? – спросил я. – Из великих спиритуалистов для сегодняшнего? Ничего, подождем, скоро все узнаем…

Когда луна засверкала над черепичными крышами Праги, когда башни и черные шпили проявились на фоне синего неба, к нам постучали.

Это был Матей.

– Ну? – спросил я.

Он протянул бумажку.

– Посвети, – сказал я Степану.

Тот поднес свечу, и я не без труда прочитал детские каракули:

– «Уильям Баррет». – И тотчас поднял глаза на своего помощника и слугу: – Быть такого не может!..

– Кто он? – шепотом спросил Степан.

– Великий маг! – просиял я. – Сэр Уильям Баррет. Знаменитый британский физик. Основатель Общества психических исследований. Если здесь нет путаницы, всем нам крупно повезло!

Я отдал Матею еще одну крону.

– Вот что, мой юный друг, – сказал я, – ты дашь мне знать, когда этот человек приедет к пану Грачеку. Пусть о том позаботится Йозек. И еще, передай Йозеку, что, когда сэр Баррет приедет, мне от него, Йозека, понадобится большая услуга. Все ваши заботы будут оплачены. А теперь ступай, мой юный друг.