Конные варвары Гаррисон Гарри

Глава 16

Кто-то тёр снегом лицо Язона, снег набился ему в рот и нос, заставив придти в себя. Он закашлялся, сплюнул, вырываясь из державших его рук. Протерев глаза, он огляделся, мигая и стараясь определить, где он находится.

Он стоял на коленях между двух людей. Их мечи были обнажены, один держал мерцающий факел. Тот освещал небольшой участок снега и край ущелья. Красные снежинки пролетали над ним и исчезали в глубине.

— Ты узнаешь этого человека? — Спросил кто-то, и Язон узнал голос Темучина. Двое появились из тьмы и остановились возле него.

— Да, Великий вождь Темучин, — сказал второй человек. — Это человек из другого мира. Он пришёл на большой летающей лодке. Тот самый, кто был взят в плен и бежал.

При свете факела Язон взглянул в лицо говорившего, узнал острый нос и садистскую улыбку Орайала, жонглёра.

— Я никогда раньше не видел его. Этот человек лжёт, — сказал Язон, не обращая внимания на боль в горле.

— Я помню его: он был взят в плен, а потом напал на меня и избил. Ты сам его видел там.

— Да, — Темучин подошёл и спокойным невыразительным взглядом посмотрел на запрокинутое лицо Язона. — Конечно, это он. Вот почему он показался мне знакомым.

— Это ложь… — Сказал Язон, вскакивая на ноги.

Темучин сжал его плечо, прижал к земле и подтащил к обрыву.

— Говори правду, кто бы ты ни был. Ты стоишь на пороге Двери в Ад и через мгновение можешь оказаться в ней. Спасенья не будет. Но я отпущу тебя, если ты скажешь мне правду. — Говоря это Темучин наклонял тело Язона все дальше к черноте. Лишь его рука удерживала Язона от падения. Язон не мог видеть лицо вождя: всё было черно за близко поднесённым факелом. Однако он знал, что надежды на милосердие нет. Это конец. Он может лишь попытаться защитить пиррян.

Слабый голос, заглушаемый атмосферными помехами, звучал у него в голове:

— Язон, где ты? Говорит Керк. Где ты?

Детонатор работал — значит, остаётся ещё шанс.

— Почему ты здесь? — Спрашивал Темучин. — Ты помогал чужеземцам принести в наши земли их города?

— Отпусти меня. Не бросай меня в дверь Ада, и я все тебе расскажу.

Темучин некоторое время колебался, потом снова заговорил:

— Ты лжец. Всё, что ты говоришь — ложь… Я не могу тебе верить. — Его голова повернулась и в свете факела стало видно, что губы его искажены невесёлой улыбкой.

— Я отпускаю тебя, — и он разжал руку.

Язон схватил воздух, стараясь повернуться и удержаться за край обрыва, но ничего не смог сделать. Он падал в черноту.

Свист воздуха.

Удар в плечо, потом в спину. Он покатился вдоль какого-то склона, стараясь руками закрыть лицо от острых камней. Камни рвали его кожаную одежду, а он продолжал катиться по почти отвесному склону.

Спуск кончился и он вновь оказался в воздухе. Падение продолжалось какое-то время — секунды или минуты — он не мог сказать — и закончилось потрясшим его ударом.

Он не умер и это сильно удивило его. Он смахнул что-то с лица и понял, что это снег. Сугроб, груда снега, на дне Двери в Ад. Сугроб в Аду и он упал прямо на него.

— Пока ты жив, надейся, Язон, — неубедительно сказал он себе. Какая может быть надежда на дне этого недосягаемого ущелья. Керк и пирряне придут к нему на помощь — эта мысль поддержала его. Но подумав об этом, он языком нащупал обломок металла во рту. С растущим страхом он извлёк обломки передатчика. Очевидно, во время падения он бессознательно сжал его зубами и разломал.

— Ты снова можешь рассчитывать лишь на себя, Язон, — громко сказал он, и звуки его голоса в беспредельной черноте не подбодрили его. Что у него в активе? Он ощупал себя, пытаясь найти аптечку. Её не было. Что ж, зато сумка по-прежнему на поясе, хотя нож из сапога выпал. Пальцы его рылись во всяком хламе сумки и нащупали какую-то трубку. Что это? Конечно, фотонный фонарь. Он положил его в сумку в ночь приёма капсулы и забыл о Нём. Но, может он разбит; скорее всего, да.

Язон нажал кнопку и громко застонал, когда ничего не произошло.

Тогда он осторожно повернул регулятор мощности, и сверкающий луч разрезал темноту. Свет! Хотя его положение в сущности не изменилось, Язон почувствовал себя лучше. Он расширил луч и обвёл им свою тюрьму. Воздух был тих, хлопья снега пролетали сквозь освещённое пространство и исчезали. Снег покрывал дно ущелья и лежал сугробами у его стен. С двух сторон возвышались чёрные скалы, уходя вверх над его головой. Над ним был скальный выступ. Неба не было видно, его закрывали нависающие скалы. Видимо, он соскользнул по этому выступу и был отброшен в сугроб. Случайность спасла его жизнь.

Послышался крик, что-то чёрное пролетело сверху сквозь луч света и ударилось о дно не далее, чем в десяти метрах от Язона. Там чёрная скала была покрыта лишь тонким слоем снега, и другой падающий человек ударился о неё. Глаза его были раскрыты, изо рта текла струйка крови.

Это был жонглёр, выдавший его, Орайал.

— Что это, Темучин убирает свидетелей? Не похоже на него…

Рот Орайала оставался открытым, но он замолчал навсегда. Язон сполз со своего сугроба и пошёл по дну ущелья. В самом центре поверхность была ровной, слишком ровной и гладкой. Он не понимал почему, пока под его ногами не раздался зловещий треск. Он попробовал спрыгнуть, но под его ногами лёд уже раскололся, дробясь во всех направлениях, и Язон упал в тёмную воду.

Внезапный ожог холодной воды вытеснил воздух из его лёгких, но он продолжал держать рот закрытым, прикусив нижнюю губу. Пальцы его конвульсивно вцепились в фонарь. Без него он не найдёт отверстия во льду. В тоже время ноги его коснулись скалистого дна. Здесь было неглубоко.

Он оттолкнулся и посмотрел вверх. Свет отражался как от зеркала. Подняв руки он уже ощупал преграду. Над ним был сплошной лёд. Пальцами он почувствовал, как руки скребутся о ледяную поверхность, и понял, что его быстро тащит течением. Отверстие во льду находилось далеко позади.

Если бы Язон дин-Альт умел впадать в отчаяние, сейчас был бы наиболее подходящий случай. Пойманный в ловушку в толще льда на дне недосягаемого ущелья, он, несомненно, имел право впасть в отчаяние, но ему было не до этого. Он задыхался, пробовал плыть к берегу, чтобы встать и попробовать пробить лёд. Он осветил и верх, чтобы разглядеть возможную щель.

Течение было слишком быстрым. Вода была слишком холодной: она леденила его тела, тащила его все дальше. Но огонь в его лёгких не затухал.

Он знал, что теоретически в его лёгких и клетках тела находится достаточно кислорода, чтобы прожить несколько минут. Дыхательный рефлекс в груди не признавал теорий. — Умираю! — кричал он. — Воздух, дыхание, — и он не мог отказать рефлексу. Немея, он прижался к зеркальной поверхности, пробил её и глотал живительный воздух.

Потребовалось немало времени, чтобы реальная действительность вновь заинтересовала его. Он выполз на тёмный каменный берег и лежал, наполовину погруженный в воду, как огромное земноводное. Движение казалось невозможным, но когда холод дошёл до сердца, он понял, что должен двигаться, иначе умрёт здесь. Но где здесь? С болезненной медлительностью он выполз из воды и провёл лучом света по скале над головой и противоположному берегу. Нет снега? Это обстоятельство несколько оживило его.

— Пещера!

Он должен был догадаться об этом раньше. Узкое ущелье, Дверь в Ад, высечено водой, небольшой ручей в течении нескольких столетий рассекал скалу. Это означает, что с ним, Язоном, ещё не покончено, и если это так, он, Язон, найдёт выход, так как вода должна куда-то вытекать. На мгновение он подумал, что вода может уходить глубоко в скалистые формации и там исчезать, но он быстро отогнал эту мысль.

— Вперёд! — крикнул он, и эхо глухо отозвалось: — Од… од… од… од…

Язон вздрогнул и пошёл по чистому песку вдоль края воды и в следующий момент заметил выходящие из воды следы.

Кто-то ещё есть здесь?! Следы были чёткими и ясными. Очевидно они оставлены недавно. Наверное, из этой пещеры есть хорошо известный выход. Теперь, все что ему остаётся, это следовать по следам. А пока он идёт, он не замёрзнет в своей обледеневшей одежде. Воздух пещеры был холоден, но не настолько, как на плато.

Когда след покинул песок у воды и углубился в примыкающую расщелину, идти стало труднее, но не невозможно. Небольшие сталагмиты, росшие из известнякового пола, были сломаны, а в мягких стенах попадались случайные царапины. Туннель раздвоился, и одно его ответвление привело к воде, где внезапно обрывалось. Здесь совсем не было берега, вода затопила пещеру до потолка. Язон вернулся по своим следам и углубился во второе ответвление. Путь был долгим.

Язон решил слегка отдохнуть и уснул. Он проснулся от дрожи и заставил себя встать. Он думал, что часы, спрятанные у него за поясом, все ещё идут, и не смотрел на них. Движение времени казалось бесконечным в этих бесконечных пещерах.

Идя вдоль одной из них, Язон обнаружил человека, по следам которого он шёл. Тот спал впереди на полу пещеры. Это был варвар в меховой одежде, такой же, как и у Язона.

— Привет! — сказал Язон на меж-языке. Молчание было ответом. Он подошёл ближе. Сон варвара был вечным: человек уже очень давно умер. Годы, может столетия. В этом сухом, холодном, лишённом бактерий воздухе определить это было невозможно. Мясо и кожа его стали коричневыми и мумифицировались, сухие губы обнажили жёлтые зубы, одна вытянутая рука указывала вперёд, пальцы все ещё сжимали нож. Язон подобрал его и увидел, что он покрыт лишь тонким слоем ржавчины.

То, что Язон сделал потом, было нелегко, но необходимо. Осторожными движениями он снял с трупа одежду. Труп затрещал, когда он был вынужден приподнять конечности. Но другого протеста не выразил. Сняв меха, Язон разделся и натянул сухую одежду. Он не испытывал отвращения. Он хотел выжить. Выжав собственную одежду, он свернул её в узел и положил под голову, повернул регулятор мощности фонаря, оставив лишь тусклый свет — он не хотел оставаться в полной темноте — и впал в беспокойный сон.

Глава 17

— Говорят, что когда долгое время ничего не меняется, невозможно определить, сколько времени прошло, потому что все остаётся неизменным. Поэтому я не могу определить, сколько времени прошло, как давно я тут блуждаю. — Он сделал несколько шагов и добавил: — Очень давно, наверное. Туннель впереди разветвлялся уже в который раз, и он сделал ножом на уровне плеча зарубку, прежде чем свернуть в правое отверстие. Он наклонился и наполнил живот прежде, чем повернуть назад. На соединении туннелей он нацарапал условный знак «вода» и пошёл по другому ответвлению. — Тысяча восемьсот три, тысяча восемьсот четыре. — Теперь он считал каждый третий шаг левой ноги, иначе получались очень большие числа. Это тоже было бессмысленно, но давало возможность что-то говорить — звук собственного голоса лучше мёртвой тишины.

Наконец живот перестал его беспокоить. Мучившие его спазмы и урчание прошли. Воды для питья здесь достаточно, и он решил занять время подсчётом зарубок на поясе, так как ранее обнаружил, что его часы разбились при падении.

— Ты, дурацкий перекрёсток, я уже видел тебя! — Он плюнул в направлении трёх меток на стене в месте соединения туннелей. Затем ножом нацарапал под ними четвёртую. Он не должен возвращаться сюда больше. Теперь он знает последовательность поворотов. Во всяком случае он надеялся.

— У Круглио одна планета… У Флеттера — две, но обе маленькие… Хармилл… — Он задумался. — Сколько же планет у Хармилла. Забыл. — Он уже пропел все старые народные песни, но заметил, что начал забывать некоторые слова.

— Почему? — Он горько засмеялся. — Ясно почему. Он был очень голоден и устал. Человек может долго прожить с водой без пищи. Но долго ли он сможет идти?

— Пора отдыхать? — Спросил он сам себя.

— Да, пора отдыхать, — ответил он себе.

Ещё немного. Туннель опускался, впереди появился запах воды. У него стал очень чувствительный нос. Спать на песке гораздо лучше, чем на голой скале. На костях у него осталось слишком мало мяса, и ему было больно лежать.

Хорошо. Песок тут есть, роскошная, широкая полоса. Вода шире и, вероятно, глубже. Настоящий бассейн. Вкус тот же.

Он вырыл в песке яму, выключил фонарь, положил его в сумку и лёг спать. Раньше он оставлял фонарь гореть во время сна, теперь это было ему уже безразлично.

Как всегда он спал беспокойно, просыпался, вновь засыпал. Но на этот раз что-то беспокоило его. С открытыми глазами он лежал в бархатной тишине. Потом повернул голову и взглянул на воду.

Далеко. Глубоко внизу. Слабо, уж очень слабо. Проблеск света. Долгое время он лежал, размышляя об этом. Он устал, ослаб, страдая от голода, вероятно, был болен. Значит он мог галлюцинировать. Умирающие люди часто видят галлюцинации, как например, жаждущие — миражи в пустыне. Он закрыл глаза и задремал, однако, вновь взглянул на воду, снова увидел свет. Что это значит?

— Что-то с этим надо делать, — сказал он и включил фонарь. В его ярком свете отблеск в воде исчез. Язон воткнул фонарь в песок и взял в руки нож. Конец его был острым. Он провёл ножом по руке, сделав неглубокий порез, из которого начала капать кровь.

— Больно! — Сказал он и добавил: — Но так лучше. — Внезапная боль вывела его из летаргии, добавила адреналина в кровь и позволила яснее мыслить.

— Если там внизу свет, значит там и выход. Он должен быть. Это единственный шанс выбраться из ловушки. Теперь, пока я ещё могу двигаться. Он замолчал и начал, вдох за вдохом наполнять лёгкие кислородом, вновь и вновь, пока голова не начала кружиться от его избытка. С последним вдохом он повернул регулятор фонаря на полную мощность и зажал его конец во рту, чтобы тот светил вперёд. Раз, два, руки вместе — прыжок.

Вода была обжигающе холодной, но он ожидал этого. Он глубоко нырнул и поплыл под водой, быстро, как только мог, к месту, где был виден свет. Вода была удивительно прозрачной. Скала, сплошная скала на противоположной стороне бассейна. Значит ещё ниже. Вода пропитала его одежду, тяжёлые шкуры тянули вниз, помогая опуститься к самому дну, где из стены выступал бугор. Под ним течение усилилось и потянуло его за собой. Головой вперёд он нырнул под скалистый выступ, проплыл по короткому каналу и вновь оказался в просторном бассейне. Над ним появился свет, далеко вверху, на недосягаемом расстоянии. Он поплыл вверх, отчаянно отталкиваясь руками и ногами, но свет казалось не приближался. Фонарь выпал изо рта и упал вниз. Выше, выше, хотя он пробился к свету, ему показалось, что свет тускнеет. В панике он молотил руками, но они теперь двигались в какой-то среде, гораздо более плотной, чем вода. Наконец одной рукой он задел что-то круглое и твёрдое. Он ухватился за этот предмет и вынырнул.

В первые минуты, вися на стволе дерева, он мог только дышать. Когда голова прояснилась, он увидел, что находится на берегу пруда, полностью окружённого деревьями и кустарником. За ними пруд кончался у основания крутой скалы, она поднималась вертикально и исчезала в облаках вверху. Это был выход подземного ручья с плато.

Он был в низинах.

Выбраться из воды было трудно, и лишь сделав это, он смог лечь на траву, и лежал, пока к нему не вернулись остатки сил. Вид ягод на ближайших ветках побудил его к движению. Ягод было немного и вероятно, это было к лучшему: даже то немногое, что он проглотил с жадностью, вызвало у него резкую боль в желудке. Он уснул, а проснувшись, почувствовал себя лучше.

— Защита. Здесь каждый воюет со всеми. Первый же туземец, который меня увидит, попытается размозжить мне голову, чтобы захватить эти меха. Поэтому — защита.

Его нож пропал вместе с фонарём, так что придётся использовать острый обломок скалы. Можно использовать тонкий ствол молодого дерева. Обрубив камнем ствол, он через час получил грубую, но примитивную дубинку.

В то же время, она служила и опорой при ходьбе, когда Язон двинулся по лесной тропе, шедшей, как ему показалось, в нужном направлении.

Ближе к вечеру, когда голова его вновь пошла кругом, он встретил на тропе незнакомца. Высокий стройный человек в полувоенной форме, вооружённый луком и внушительной алебардой. Человек задал несколько вопросов на незнакомом языке, в ответ на которые Язон лишь пожал плечами и что-то пробормотал. Он старался казаться уставшим и больным, и ему было легко делать это. Со своей израненной кожей, спутанной бородой и изорванной одеждой он определённо не имел угрожающего вида и выглядел весьма привлекательным для нападения. Незнакомец, очевидно, думал так же, ибо не использовал свой лук, просто пошёл вперёд с алебардой — как с оружием защиты.

Язон знал, что в его распоряжении только один удар, и он должен использовать его. Этот сильный юноша съест его живьём, если он промахнётся.

— Амбл, амбл, — бормотал Язон и отодвинулся, приготовив дубинку.

— Фрмбле, бримбле! — Сказал человек, размахивая своей алебардой и подходя ближе.

Язон правой рукой ухватил алебарду и перекинул дубинку в левую. Затем концом дубинки ударил незнакомца в солнечное сплетение. Тот громко вздохнул и упал, неподвижный, на землю.

— Положение меняется к лучшему! — Торжествовал Язон, ощупывая сумку своего противника. Может быть, там пища! Слюна наполнила его рот. Он рванул завязки сумки.

Глава 18

Рес заканчивал в своей конторе записи в бухгалтерские книги, когда услышал громкие крики во дворе. Казалось, кто-то пытается пробиться внутрь. Он не обратил на это внимания: остальные пирряне уже ушли, а у него оставалось перед уходом ещё много работы. Его охранник был хорошим бойцом и Рес знал, что он сумеет за себя постоять. Он способен прогнать любого нежелательного посетителя. Крики внезапно прекратились, а потом послышался подозрительный звук, будто Риклан со всем своим оружием упал на булыжники двора. Рес не спал уже двое суток. Настроение у него от этого не было хорошим. Очень опасно находиться рядом с пиррянином, когда у него дурное настроение. Когда дверь открылась, Рес встал и приготовился уничтожить вошедшего. Лучше голыми руками, чтобы получить удовольствие от треска костей.

Вошёл человек с большой чёрной бородой, одетый в мундир ландскнехта, Рес сжал кулаки и сделал шаг вперёд.

— Что случилось? Ты готов убить меня, — сказал солдат на чистом пиррянском языке.

— Язон! — Рес перелетел через комнату и в крайнем возбуждении хлопнул своего друга по спине.

— Полегче, — сказал Язон, уклоняясь от его объятий и падая на диван. — Пиррянское приветствие может искалечить.

— Мы думали, ты умер! Как ты оказался здесь?

— Я буду счастлив объяснить, но предпочитаю сделать это за едой и питьём. Кроме того, я хочу услышать новости. Последний раз я слышал о политическом положении на Счастье перед тем, как меня столкнули с обрыва. Как идёт торговля?

— Никак, — угрюмо ответил Рес, доставая из буфета мясо и хлеб, и извлекая из соломенной оплётки затянутую паутиной бутылку. — После того, как ты был убит — мы все думали, что ты был убит — все разлетелось. Керк слышал тебя по радио и загнал своего морона, скача тебе на помощь. Но было уже поздно — ты уже исчез в Двери в Ад. Там был какой-то жонглёр, выдавший тебя, и он пытался обвинить Керка в том, что он пришелец с другой планеты. И Керк сбросил его с обрыва, чтобы он не сказал слишком много. Темучин был так же разгневан, как и Керк, и они чуть не схватились. Но ты погиб и лучшее, что Керк мог для тебя сделать, это выполнить твои планы.

— И получилось?

— К сожалению, нет. Темучин убедил большинство племенных вождей в том, что им нужно сражаться, а не торговать. Керк помог нам, но всё уже было потеряно. И мне пришлось возвращаться ни с чем. Я закрыл операцию, оставив весь товар на своих помощников, и пиррянское племя теперь на пути к космическому кораблю. План не удался, другого у нас нет и мы согласились вернуться на Пирр.

— Но вы не можете! — Громко сказал Язон с открытым ртом.

— Но у нас нет выбора. Но скажи мне, пожалуйста, как ты оказался здесь? В ту же самую ночь, мы спустили людей вниз, на дно Двери в Ад. Они не нашли тебя, хотя там было множество трупов и скелетов. Они решили, что ты провалился под лёд и твоё тело унесло течением.

— Так и было, но только унесено было не тело. Я упал в плотный снежный сугроб и мог бы дождаться вас там, замёрзший, но живой, если бы не провалился под лёд, как вы догадались. Ручей увлёк меня в сеть пещер. У меня был с собой фонарь и больше терпения, чем я предполагал. В конце концов, я оказался у подножья скал в этой стране. А потом у меня было полное приключений путешествие, и вот я здесь.

— Ты пришёл вовремя. Завтра было бы поздно. Катер с корабля подберёт меня с наступлением темноты, а до места встречи с ним, нам ещё нужно будет проплыть десять километров.

— Ну что ж, у тебя будет ещё один гребец. Поев, я смогу идти куда угодно.

— Я радирую о твоём появлении, чтобы эту радостную весть передали Керку и остальным.

Они взяли одну из принадлежащих Ресу лодок и ещё до захода солнца достигли небольшого скалистого островка. Рес пробил отверстие в днище, кроме того, они нагрузили лодку тяжёлыми камнями. Она утонула и им оставалось ждать, восхищаясь запасами гуано — вида водки из низин — и слышать крики потревоженных птиц, пока не прибыл катер.

Пилот Клон кивнул в знак приветствия, и это со стороны пиррянина было проявлением крайнего энтузиазма. Полёт был непродолжительным, команда на «Драчливом» спала и поэтому Язон никого не видел. Это было даже к лучшему, так как он чувствовал сильную усталость после путешествия. Пирряне должны были прибыть на следующий день, и он должен был подождать со свиданием. Каюта была такой, как он её оставил — металлические контуры библиотеки виднелись в углу. Что заставило его купить эту машину? Напрасная трата денег. Он пнул её, проходя мимо, но его нога лишь скользнула по полированному боку.

— Бесполезно, — сказал он, нажимая кнопку включения. — Что хорошего можешь дать ты после всего этого?

— Это вопрос? — Уточнила библиотека.

— Да.

— В таком случае прошу уточнить значение слова «хорошего» в этом контексте.

— Большой рот. Только и можешь, что говорить. Где ты была, когда я в тебе нуждался?

— Там где меня оставили. Я отвечаю на любой заданный мне вопрос, но ваши вопросы лишены смысла.

— Не оскорбляй своего хозяина, машина… Это приказ.

— Слушаю, сэр.

— Так то лучше. Я тебя породил, я ж, тебя могу и убить.

Язон налил из стенного аппарата стакан крепкого напитка, отпил глоток и опустился в кресло. Библиотека мигала своими лампочками и электрически гудела. Язон выпил напиток и обратился к машине.

— Держу пари, что ты не высоко оценишь мой план переубедить туземцев и открыть шахту.

— Я не знаю вашего плана, поэтому не могу дать справедливой оценки.

— Я тебя и не спрашиваю. Держу пари, что ты думаешь, будто сможешь придумать лучший.

— В какой области действий вам нужен план?

— В области изменения культуры. Но я не спрашиваю тебя.

— Материалы об изменении культуры содержатся в разделах «истории» и «антропологии». Если вы не спрашиваете, прошу взять назад вопрос.

Язон вновь отхлебнул из стакан и сказал:

— Ладно, я спрашиваю. Расскажи мне о культуре.

Язон выключил библиотеку и откинулся в кресле. Лампы погасли, гудение прекратилось, наступила тишина.

Итак, это всё-таки можно сделать. Ответ всё время был здесь, в разделе «истории», если бы он только потрудился взглянуть… Нет извинения его глупости. Он обязан был посоветоваться с библиотекой, но не сделал этого. Очевидно, всё ещё можно поправить.

— А почему бы и нет?

Он шагал по комнате, сжимая и разжимая кулаки. Обломки разбитого можно склеить, и он попытается это сделать. Он сомневался, сумеет ли он убедить пиррян в успехе своего нового плана. Они, вероятно, будут против. Поэтому придётся действовать без их согласия. Он взглянул на часы. Катер отправится за людьми Керка не ранее, чем через два часа. Достаточно времени для подготовки. Написать дружескую записку Мете и приступить к осуществлению плана.

Язон попросил Клона высадить его поблизости от лагеря Темучина, что тот и сделал.

Глава 19

Он был главой всех гор, Правил равнинами и ущельями, Ничто не происходило без его ведома.

Многие умирали от его немилости.

Темучин внезапно ворвался в камач с обнажённым мечом.

— Покажись! — Кричал он. — Мои охранники лежат снаружи, сражённые наповал. Покажись шпион, чтобы я мог тебя убить!

Закрытая капюшоном фигура выступила из темноты в мерцающий свет, и Темучин поднял меч.

Язон сбросил капюшон с лица.

— Ты! — Глухим голосом сказал Темучин, и меч выпал у него из рук. — Ты не можешь быть здесь. Я убил тебя своими руками. Ты привидение или демон?

— Я вернулся, чтобы помочь тебе, Темучин. Открыть новый мир для твоих завоеваний.

— Демон, вот кто ты. Вместо того, чтобы умереть в Двери Ада, ты возвращаешься оттуда с новыми силами. Демон с тысячью обличий — вот почему тебе удалось обмануть так много людей. Жонглёр думал, что ты пришёл из другого мира. Пирряне считали тебя членом своего племени. Я же думал, что ты верный товарищ, помогающий мне.

— Отличная теория. Можешь верить во что хочешь. Только выслушай, что я хочу тебе сказать.

— Нет! Если я буду слушать тебя, я буду проклят. — Он подобрал меч. Язон быстро заговорил, готовясь сражаться за свою жизнь.

— Со дна долины, которую вы называете Двери в Ад, отходят пещеры. Они ведут не в Ад, а в низины. Я побывал там и вернулся на лодке, чтобы рассказать тебе об этом. Ты можешь провести армию сквозь эти пещеры и вторгнуться в низины. Ты правишь здесь, а я предлагаю тебе новый континент для захвата. Ты единственный из людей, способный захватить его.

Темучин медленно опустил меч, в его глазах сверкнул огонь. Когда он заговорил, голос его был тихим, как будто он разговаривал сам с собой.

— Ты демон, и я всё равно не могу тебя убить. Я должен прогнать тебя, но я не могу прогнать из головы твои слова. Ты знаешь то, чего не знает ни один житель плоскогорья, ни один живой человек: я опустошён. Я захватил все равнины, и это конец. Что за радость для меня править здесь? Нет войн, нет завоеваний, нет радости от зрелища падшего врага. Днём и ночью я грезил об этих богатых лугах и городах внизу, под обрывом. Ни порох, ни большие армии не устоят против моих воинов. Как мы захватим их врасплох, ударим во фланги, осадим их города! Завоюем их!

— Да, ты сможешь все это сделать, Темучин. И станешь хозяином всего мира.

В молчании слышалось потрескивание лампы, тени людей покачивались взад и вперёд. Когда Темучин заговорил вновь, голос его был решительным.

— Да, я хочу этого, даже знаю цену. Ты заберёшь меня, демон, в свой ад внизу под горами. Но ты не возьмёшь меня, пока я не завоюю все.

— Я не демон, Темучин.

— Не смейся надо мной, я знаю правду. Оказывается в песнях жонглёров содержится истина, хотя я никогда не верил им. Ты искушал меня, я согласился, теперь я проклят. Расскажи, когда и как я умру.

— Я не могу сказать тебе этого.

— Конечно, нет. Ты связан, как и я.

— Я не это имел в виду.

— Я знаю, что ты имел в виду. Получая все, я все утрачиваю. Другого пути нет. Но я согласен. Вначале я выиграю войну… Ведь так, демон, я выиграю?

— Конечно, выиграешь, я…

— Больше ничего не говори. Я передумал, я ничего не хочу знать о своей смерти… — Он тряхнул плечами, как бы сбрасывая невыносимую тяжесть, и сунул меч в ножны.

— Ладно, верь во что хочешь, только дай мне несколько сильных воинов, и я открою тебе путь в низины. Верёвочные лестницы позволят нам спуститься на дно ущелья. Я пометил путь, поэтому мы не заблудимся в пещерах. Потом по нашему пути пройдёт вся армия. Но пойдут ли они вниз?

Темучин засмеялся.

— Они поклялись следовать за мной в ад, если я прикажу. Они пойдут.

— Отлично! Пожмём руки в таком случае.

— Конечно! Я выиграю весь мир и вечность в аду, поэтому мне нечего бояться твоих ледяных рук, демон.

Он схватил руку Язона и, несмотря ни на что, Язон не мог не восхититься храбростью этого человека.

Глава 20

— Пожалуйста, позволь мне поговорить с ним, — попросила Мета. Керк отстранил её и схватил микрофон, и тот скрылся в его огромном кулаке.

— Выслушай меня, Язон, — холодно сказал он. — Никто из нас не поддержит тебя в этой авантюре. Ты не можешь объяснить нам своей цели и не обещаешь ничего, кроме разрушения. Если Темучин захватит и низины, мы никогда не сможем убрать его и открыть шахты. Рес вернулся в Аммах и организует сопротивление вашему вторжению. И некоторые из наших хотят присоединиться к нему. Я прошу тебя в последний раз. Прекрати то, что ты делаешь, пока ещё не поздно.

Когда до них донёсся голос Язона, то он был на редкость спокоен.

— Керк, я слышал всё, что ты сказал, и поверь, я всё понял. Но теперь уже поздно менять что-либо, слишком поздно. Большая часть армии прошла через пещеры, а в деревнях мы захватили много моронов. Ничто, говорю я, не сможет теперь остановить Темучина. Война уже началась. Жители низин могли бы её выиграть, но я в этом сомневаюсь. Темучин будет править и под утёсами и над ними, и в конце концов это будет к лучшему.

— Нет! — Крикнула Мета, хватая микрофон. — Язон, выслушай меня, ты не можешь этого сделать. Ты пришёл к нам и помогал нам, и мы поверили в тебя. Ты доказал нам, что жизнь заключается не только в том, чтобы убивать и быть убитыми. Мы знаем теперь, что вели на Пирре бессмысленную войну, и пришли сюда, потому что ты позвал нас. Теперь кажется, что ты предаёшь нас. Ты пытался научить нас, как жить не убивая, и, поверь мне, мы старательно учились этому. Однако то, что ты делаешь теперь, гораздо хуже войны на Пирре. Там, в конце концов, мы защищали свою жизнь. У тебя нет этому оправдания. Ты показал этому чудовищу Темучину путь к новой войне и к убийству множества людей. Как ты оправдаешься в этом?

В громкоговорителе треснуло атмосферное электричество, долгое время они ждали ответа. Когда Язон заговорил, голос его звучал устало.