Песочные Часы Недоруб Сергей

В несколько движений он миновал опасную зону. Гравиконцентрат хлопнул и исчез, снова материализовавшись в исходной точке.

— Я прошел! — крикнул Марк, не оборачиваясь.

Группа внимательно следила за ним, и Борланд без предупреждения кинулся вперед, в точности повторив все действия Марка, словно репетировал их десятки раз. Не успел никто сказать хоть слово, как он уже стоял на другой стороне.

— Давайте сюда! — позвал он. — Тут лучше дышится!

Третьим проскочил Технарь, слегка опалив Жаркой волосы. За ним Патрон с неожиданной для его комплекции грацией. Сенатор вынужден был объяснить Ореху, что и как тот должен сделать, и Орех, стараясь не суетиться, тоже преодолел препятствия. Эльфу же пришлось объяснять целых три раза. Длинноволосый парень предварительно потренировался на пустом участке и, в конце концов, справился с задачей. Сенатор прошел последним.

Марк помог ему подняться, и тот молча кивнул.

— Все целы? — спросил Марк, и услышал в ответ короткие подтверждения.

Скопление аномалий осталось позади. Издалека по-прежнему раздавался свист. Он постепенно нарастал, превращаясь в гул.

— Кто там может выть? — спросил Борланд у Сенатора.

Тот неопределенно повел плечом.

Сталкеры шли медленнее, чем раньше, светя фонарями во все стороны. Каменные стены тоннеля теперь выглядели чуть иначе, и Марк наконец понял, в чем разница. Они стали словно более древними. Само собой, такого быть не могло: тоннель был пробит не частями, а полностью лет тридцать назад. Тем не менее здесь он походил на погреб какого-нибудь пятнадцатого столетия, хотя под ногами блестели гладкие рельсы. Только тут Марк осознал, что это тоже ненормально — неиспользуемые в течение целого поколения железнодорожные пути должны были проржаветь насквозь.

В воздухе ощущалась сырость, хотя стены были сухие. Нигде не было никакого источника влаги. Марк не знал ни одной аномалии, имитирующей сырость. Встречать новые разновидности в этом месте ему очень не хотелось.

Далее земля внезапно вздымалась буграми и непонятными зелеными наростами. Рельсы пролегали не под ними, а сверху, выгибаясь и уходя почти к самому потолку. Вверху оставалось сантиметров сорок пространства, свободного от проступавшего тут и там салатного мха.

Сталкеры остановились перед этим новым препятствием. Орех вызвался бросить болт, и ему никто не возразил. Болт спокойно пролетел в щель, и до сталкеров донесся тихий стук, когда он упал на другой стороне.

— Что делать будем? — спросил Патрон. — Я там не пролезу.

— Пролезешь, если снимешь рюкзак и обмундирование, — ответил Борланд и стал расстегивать комбинезон. — Ну, чего уставились? Вылезайте из скорлупок. Эльф, ты вроде хотел пойти первым?

— Я? — изумился Эльф.

— Ты, ты. Как самый тонкий из нас.

— А… ну, да. Хорошо.

Пока сталкеры снимали бронированные комбинезоны, Эльф положил рюкзак и автомат и осторожно пошел вверх, ступая по искривленным шпалам, как по ступеням. Почти у самого прохода он поскользнулся и неуклюже упал, уткнувшись носом в зеленый мох. Сталкеры застыли. Эльф оперся руками о спрессованную землю, поднялся и обернулся.

— Я нормально, — сказал он.

Преодолев остаток пути на четвереньках, Эльф протиснулся в щель и исчез. Через несколько мгновений раздался его голос:

— Все в порядке, скатился! Передавайте оружие и снаряжение!

— Как же, — хмыкнул Борланд. — Орех, дружище, ты следующий. Примешь у нас стволы.

Все пролезли по очереди, без осложнений, даже Патрон. Сенатор снять плащ отказался, что не помешало ему проскользнуть на ту сторону, ни за что не зацепившись.

Снова облачившись в комбинезоны, сталкеры направились дальше.

— Что могло тут вырасти? — спросил Марк. — И почему рельсы так согнуты?

— Давай мы подумаем об этом, когда выйдем отсюда, — предложил Борланд.

Впереди был короткий участок свободного пути. Дальше виднелись новые холмы, но заметно меньше предыдущих. Когда приблизились к ним, Технарь сказал, светя вниз:

— Взгляните. Вы когда-нибудь видели что-то подобное?

Рельсы, до этого тянувшиеся параллельно друг другу, внезапно пересекались крест-накрест и шли дальше. Левый и правый поменялись местами, по-прежнему пролегая в одной плоскости. В районе пересечения шпалы были, соответственно, укорочены.

Сталкеры молча смотрели на дикое инженерное сооружение.

— Это же насколько больную фантазию нужно иметь, чтобы такое придумать, — выдохнул Борланд. — Тут вообще когда-нибудь поезда ходили?^{43}

— До того как Чернобыль в первый раз рванул, ходили каждый день, — сказал Патрон.

— Спасибо, я сам знаю.

— А зачем тогда спрашиваешь?

Оторвавшись от созерцания необычного явления, команда направилась дальше, за холмы, навстречу все нарастающему звуку.

— Это начинает действовать мне на нервы, — сказал Борланд.

— Не тебе одному, — отозвался Технарь.

— Я знаю, но я озвучил свои мысли, и мне стало легче!

— Жестокий ты человек, Борланд.

— Так ради вас же стараюсь, — беспечно ответил Технарю Борланд, светя фонарем перед собой. — Вот съеду с катушек, и что вы будете без меня делать…

Последние слова он произнес очень медленно, на автомате. Перед сталкерами раскинулась мощная Электра небывалых размеров. Синяя аномалия пролегала от одного края тоннеля до другого, простираясь в длину на добрый десяток метров. Прохода дальше не было.

— Вы не молчите, — сказал Борланд спустя минуту. — Подавайте хоть какие-нибудь идеи.

— Только над ней, — констатировал Марк.

— Я должен сделать признание, — произнес Борланд. — Только вы не смейтесь. Дело в том, что я не умею летать. Я знаю, я должен был тренироваться каждое утро. Но я всегда предпочитал валяться в постели до полудня. А потом долго-долго смотрел телевизор…

— Я слышал, что сталкеры иногда используют липучки, — сказал Сенатор.

— Конечно, липучки! — радостно вскрикнул Эльф, обратив на себя все взоры.

Скинув рюкзак, он раскрыл молнию и, покопавшись в его глубинах, извлек с дюжину странных кусков грубой материи.

— Это что такое? — поинтересовался Борланд.

— Липучки. Основаны на действиях дешевых артефактов.

Эльф надел одну липучку на руку, подобно рукавице.

— Вы сжимаете их, и рука приклеивается к любой твердой поверхности. Вы разжимаете пальцы, и липучка отклеивается. Попробуйте!

Марк надел липучку. Она удобно прилегала к кисти. Попробовав приспособление на ближайшей стене, Марк обнаружил, что оно работает превосходно.

— Где взял? — спросил он.

— Нашел в Агропроме.

— Хорошо, — сказал Борланд, с подозрением глядя на Эльфа. — Будем считать это счастливым случаем.

— А вот эти части на колени, — продолжал пояснять Эльф, не заметив взгляда Борланда. — Они не управляются вообще. Просто прилепляются к стене и отлепляются рывком.

Сталкеры присоединили липучки к рукам и коленям. Борланд засунул включенный фонарь в ботинок, так, чтобы он светил вверх, попробовал залезть по стене и быстро оказался на сводчатом потолке.

— Замечательно, — произнес он с удовлетворением. — Забирайтесь.

Команда поползла по потолку, достигла границы с Электрой и миновала ее. Аномалия потрескивала под ними. Марк старательно сжимал руку в кулак, когда касался перчаткой каменного свода, и не отлеплял, пока не фиксировал остальные три точки соприкосновения с потолком. Вскоре он приноровился и начал двигаться быстрее.

— Будем слезать? — спросил он.

— Не поверите, мне и здесь хорошо, — ответил Борланд, вырвавшийся вперед.

Затем он посмотрел вниз и сказал:

— Так, никто не слезает.

— Почему? — спросил Марк. — Что там?

— Я не знаю, но падать туда не хочу.

Марк попробовал разглядеть, что находится впереди, но было слишком темно. Он поравнялся с Борландом, рискнул снять зубами одну перчатку, вытащил фонарь и посветил вниз.

И еще сильнее прижал вторую липучку к своду. Пола под ним не было. После Электры простиралась пропасть, рельсы изгибались под прямым углом вниз и уходили далеко вглубь, за пределы зоны действия фонарей.

Марк посветил на стены и убедился, что ниже того уровня, где должен был быть пол, они остаются такими же каменными.

— Неужели так и было задумано? — спросил он, пытаясь совладать с колотящимся сердцем.

— Ты знаешь, что нет, — ответил Борланд. — Посвети вперед.

В свете фонаря, выбрасывавшего луч метров на пятьдесят, виднелся лишь дугообразный потолок тоннеля, стены которого терялись далеко внизу. Марк почувствовал себя висящим под самым куполом бесконечно высокого цирка.

— Я очень сомневаюсь, что нам нужно ползти вниз, — сказал Борланд.

— Вперед, — произнес Марк, убирая фонарь. — Будем надеяться, что пропасть не бесконечна.

Сталкеры поползли дальше. Из кармана Патрона выпал включенный фонарь. Все проследили за его падением.

— О, дьявольщина, — сказал Борланд.

Луч превратился в тонкую полоску, и она исчезла в глубине. Оттуда не донеслось ни звука.

Все сосредоточились на движении, перебирая липучками по потолку. Тишину нарушал только шелест липучек и монотонный гул впереди, оставляющий надежду на то, что пропасть когда-нибудь кончится.

— Слушай, Эльф, а как долго работают эти штуки? — вдруг поинтересовался Борланд.

— Около получаса, — унылым голосом ответил тот.

— Ты не мог раньше сказать? — оторопело спросил Борланд.

— Я же иду сзади! Я не знаю, что там у вас! Речь шла о десятке метров!

— Так, а кто-нибудь засекал, как долго мы уже ползем?

Ответом было молчание.

— Все ясно, — сказал Борланд и быстрее заработал липучками.

— Вы слишком сильно не сжимайте их, — посоветовал Эльф. — Они от этого теряют энергию.

«Что ж ты раньше не сказал? — со злостью подумал Марк. — А я-то сжимал изо всей дури…»

Слегка разжав кисть, он с оцепенением уставился на свободно болтающуюся липучку, которая и не думала цепляться за потолок. Через мгновение она снова заработала, то и дело отходя от свода с чавкающим звуком и снова присасываясь. Сталкер понял, что приспособление почти перестало действовать.

— Я вижу край! — закричал Борланд. — Земля по курсу!

Не успел Марк обрадоваться, как все четыре липучки разом отказали. Сталкер отлепился от потолка, но в свободное падение перейти не успел, потому что липучки снова приклеились с удвоенной силой.

— Что с тобой? — испуганно спросил ползущий сзади Орех.

— Барахлят! — в отчаянии ответил Марк.

Липучки перестали действовать слаженно — они то теряли свойства, то восстанавливали на более высоком уровне, так, что их было невозможно отлепить, даже расслабив руку.

Борланд на миг обернулся и все понял.

— Мы уже почти дошли, — проговорил он быстро и за несколько приемов добрался до края пропасти. — Марк, поторопись.

— Я не могу их контролировать, — сказал Марк, кое-как добираясь до Борланда. — Я сейчас…

Липучки в последний раз прижали его к потолку, до боли сдавив кисти рук, и полностью перестали действовать. Марк с криком отцепился от потолка. Борланд моментально разжал рукавицы и повис вниз головой. Тело его удерживали прикрепленные к коленям липучки. Он успел схватить падающего Марка за руку.

— Так, не падать, только не падать, — сказал он, чувствуя, что наколенники могут не выдержать.

Борланд раскачался и кинул Марка вперед. Тот ухватился за что-то твердое, какое-то подобие лестницы, и понял, что это шпалы.

Выбравшись наверх, Марк отошел подальше от края бездны и перевел дух. Остальные спускались по боковой стене.

— Уф, — сказал подошедший к нему Борланд, светя фонарем в черный провал. — Это было нелегко. Давайте передохнем чуток.

Сталкеры сняли липучки и присели вдоль стен, положив рюкзаки рядом, а оружие на колени. Эльф достал из кармана сигареты и закурил.

— Никто не хочет? — предложил он. — Самое время.

— Мы некурящие, — ответил Патрон.

— Молодцы, — сказал Эльф. — Ну, а мне не помешает.

И он затянулся во все легкие.

Марк молча смотрел в пропасть. Его нервы были напряжены. Кто-то подошел и похлопал его по плечу. Обернувшись, он увидел улыбающегося Борланда.

— Возьми шоколадку, сталкер. Отлично снимает стресс.

Марк принял подношение, прошептав слова благодарности одними губами.

Минут через пять, прошедших при общем молчании, Борланд поднял всю команду.

— Пойдем дальше, — сказал он. — Не знаю, как вам, а мне это место уже поднадоело.

Когда все уже зашагали дальше, Орех заметил:

— Какой-то уж очень длиннющий этот тоннель. Разве он не должен был уже кончиться?

— Не знаю, — ответил Борланд. — Учитывая скорость нашего движения, вполне мог не кончиться. А если верить глазам, то он и в самом деле не кончился. Если не будем идти вперед, то он не закончится никогда, а вместо этого кончимся мы.

— Оптимист, — хмыкнул Патрон.

— Реалист, — отпарировал Борланд. — Что за шум?

Тоннель впереди был прямой, как стрела, и чистый. Рельсы смело устремлялись вдаль. Но к уже привычному гулу добавились писк и шелест.

И тут на пределе досягаемости фонарей возникло какое-то движение.

— Тушканы! — заорал Борланд и начал цеплять фонарь на ствол «Грозы».

Захлопали выстрелы. Лавина мелких грызунов хлынула на сталкеров. Патрон схватил висевшую на груди гранату, сорвал ее с пристегнутой к костюму чеки и кинул вперед. Писк сотен зверьков растворился в грохоте взрыва. Тушканы, помесь крыс с тушканчиками, передвигались очень быстро, но были так же сильно пугливы. От взрыва многие твари просто ошалели и, не переставая громко пищать, полились рекой прямо в пропасть. Все новые и новые волны грызунов неслись мимо прижавшихся к стене сталкеров и, не разбирая пути, падали вниз.

И вскоре последний писк затих в глубине.

— Пронесло, — с облегчением сказал Борланд. — Можно идти дальше.

Но, как оказалось, пронесло, да не совсем. Когда команда прошла еще метров сто, впереди раздался ленивый рев.

— Приехали, — с досадой сказал Борланд, ударяя по затвору «Грозы».

Освещенное фонарями пространство перед сталкерами вдруг как-то изменилось. Словно возникло там искривленное стекло, сквозь которое все виделось немного иным.

Борланд тут же веером выпустил очередь от одной стены тоннеля до другой, и на месте искривления дважды мелькнул чей-то силуэт.

— Кровосос, — сказал Патрон.

Он шагнул вперед и выпалил из ружья.

Это действительно был кровосос, один из наиболее опасных мутантов Зоны. Хищник, отлично владеющий безобразными бугристыми руками, способный одним ударом когтей оторвать от тела голову; он досуха высасывал жертву — тем и питался. Выстрел Патрона достиг цели, и кровосос на мгновение потерял способность к невидимости, благодаря которой числился ходячей смертью. Метнувшись вперед, монстр поднял лысую, обтянутую бурой кожей голову и продемонстрировал уродливые щупальца на месте рта.

Орех вскинул «калаш» и с криком разрядил очередь в тело монстра. Кровосос взревел, его щупальца распрямились. Раскинув руки, он приготовился к прыжку.

Но тут за дело взялся Марк. Он отстрелил два щупальца, и кровосос издал мерзкий чавкающий звук и замер, скосив черные круглые глаза. Борланд поднес «Грозу» почти к самому рту мутанта и тремя выстрелами уложил того наповал.

Сенатор посветил вперед в поисках новых противников. Их не оказалось.

— Вроде бы закончили, — пробормотал Борланд. — Хм, отстрелить щупальца? Я не знал о таком способе.

— Теперь знаешь, — сказал Марк.

— Чем он тут питался? — спросил Орех, с опаской обходя труп кровососа.

— Тушканами, наверное, — ответил Борланд. — Больше нечем.

Тоннель впереди заворачивал вправо. Сталкеры, не опуская оружия, зашли за поворот и вскоре обнаружили, что он и не собирается кончаться. Рельсы все так же загибались и загибались вправо. Команда уже должна была пройти полный круг, но поворот продолжался.

Взмокшие от волнения и страха, они описали, по меньшей мере, четыре условных окружности, прежде чем тоннель снова стал прямым.

— Наконец-то, — выдохнул Орех.

— Чему ты радуешься? — спросил Борланд.

— Тому, что дорога выпрямилась.

— Не хочу никого расстраивать, — сказал Борланд, — но мне кажется, что так мы к ангару не выйдем.

— Это почему же? — спросил Орех, хотя предполагал, каким будет ответ.

— Да потому, что этот тоннель вообще невозможен в принципе. Кто-нибудь здесь возьмется объяснить, как можно полчаса поворачивать в одном и том же направлении и ни разу не увидеть своих старых следов? Как может в тоннеле не быть пола? И кто мог проложить вот такие рельсы? — Борланд скрестил два пальца.

Команда стояла, не шелохнувшись. Из глубины тоннеля продолжал доноситься гул.

— И что самое интересное… — Борланд криво усмехнулся. — Мы уже должны были давным-давно выйти на Свалку.

— Может, выход уже за следующим поворотом? — дрожащим голосом предположил Эльф.

— Да тут вообще никогда не было поворотов! — вскричал Борланд. — Неужели ты думаешь, что я ни разу не видел ни одной карты Зоны?! Да на всех картах этот тоннель показан чуть ли не прямой пунктирной линией!

Он замолчал. Никто из сталкеров не ответил. Ответить было просто нечего.

— Что это за звук? — встрепенулся Борланд. Он схватил фонарь двумя руками и впился взглядом в глубь тоннеля. — Что это?…

Фонари разом потухли. Молчание длилось десять бесконечных секунд.

— У кого есть ПНВ, включайте, — послышался голос Борланда.

Марк поспешно достал из нагрудного кармана прибор ночного видения, нацепил очки и нажал кнопку. Тоннель снова возник перед глазами, словно проявленный через синюю кинопленку.

У Ореха, Сенатора и Эльфа приборов ночного видения не было, и Борланд велел им оставаться на месте.

Марк видел, как расплывчатая фигура Борланда встала в боевую готовность с «Грозой» наперевес, и последовал его примеру. То же сделали Патрон и Технарь.

Эльф, стуча зубами, зажег спичку, но Сенатор тут же ее погасил, сжав пылающую головку пальцами.

— Не сметь, — приказал он. — Стоит им обернуться, и ты их ослепишь.

И тут Марк увидел. Метрах в двадцати от них возникли бредущие тела. Они шли подпрыгивающей походкой, склонив головы набок, безвольно свесив руки. Над его ухом раздался оглушающий выстрел — то дала о себе знать винтовка Технаря. Одна из фигур упала и принялась медленно дергаться.

Стоявший впереди Борланд тоже открыл огонь. Фигуры падали одна за другой. Марк и Патрон поддержали Борланда, и вскоре все чужаки корчились на полу.

— Контрольный в голову, — приказал Борланд, и сталкеры добили лежащих.

— Кто это? — спросил Марк, и в этот момент так и оставшиеся включенными фонари снова заработали.

Встроенный в ПНВ поляризатор среагировал, но, как и положено, не мгновенно. Марка ослепила вспышка яркого света. Быстро сняв очки, он направил фонарь на пол.

Это были полуистлевшие скелеты, явно пролежавшие тут не менее нескольких десятков лет. От них вдруг разнесся по тоннелю тошнотворный запах.

— Никогда таких зомби не видел, — сказал Технарь, пряча нос за сталкерской роскошью — носовым платком.

— Думаю, никто не видел, — отозвался Борланд, перезаряжая «Грозу». — Наверное, потому и дохлые такие. Нормального зомбаря так быстро не убьешь.

— Не удивлюсь, если эти воскресают, — сказал Патрон.

Марк с тоской оглядел скелеты. Он слышал о многих несчастных, которые под влиянием контролера, выброса или чего-то еще превращаются в ходячих мертвецов. Никто не знал, что с ними происходит, но вернуть к нормальной жизни их было уже невозможно.

Он присел у стены. Остальные сделали то же самое.

— Мы не выберемся, — сказал Патрон и с силой ударил массивным ружьем по рельсу.

Все промолчали.

Марк открыл глаза, услышав, что к нему подошли. Взгляд его уперся в чьи-то ноги.

— Возьми шоколадку, сталкер, — раздался голос Борланда. — Отлично снимает стресс.

— Ты мне уже давал, — сказал Марк. — Да у меня и у самого…

Он поднял глаза и осекся.

У Борланда не было половины головы. Ее словно криво скосили. Улыбка манекена застыла на изуродованном лице.

— Возьми шоколадку, сталкер, — сказал страшный человек.^{44}

Марк открыл рот, чтобы заорать так, как никто еще не орал в Зоне, но тут прогремел выстрел. По тому, как пробежали волны по призраку, было ясно, что стреляли в него.

Призрак издал немой вопль, окатив Марка жарким воздухом, исказился и уплыл в глубину тоннеля.

— Возьми шоколадку, сталкер, — послышалось издалека.

Настоящий Борланд все еще сидел с дымящимся пистолетом в руке.

— Ты посмотри, — удивился он. — Уже и меня пародировать стали.

Он убрал пистолет и легонько толкнул в бок сидящего рядом Технаря.

— Видал, да? Артист!

Технарь продолжал сидеть, опустив голову.

— Эй, друг, ты жив? — Борланд пощелкал пальцами под носом напарника. Затем похлопал по щеке.

— Чего тебе? — открыв глаза, пролаял Технарь.

— Да ты под кайфом! С ума сошел?

— М-м?… — промычал Технарь и вновь уронил голову на грудь.^{45}

Марк обвел взглядом неподвижно сидящих сталкеров. Было в их позах что-то настораживающее. Он вскочил на ноги и сказал Борланду:

— Надо уходить отсюда. Не сидеть. Двигаться! Нельзя здесь сидеть!

И услышал, что привычный уже гул стал быстро нарастать. Из глубин тоннеля подул теплый ветер, взъерошив сталкерам волосы и принеся запах метро.

— Что за… — начал Борланд.

Марк отпрыгнул назад и прижался к стене.

Из темноты на полной скорости вылетел поезд. На фоне его до неприличия громкого гудения и стука по рельсам не был слышен сплошной вопль очнувшихся сталкеров; устрашающий состав мчался всего в метре от них. Орех не выдержал и начал стрелять. Одна из пуль попала по колесу. Поезд проехал мимо, и гул стих вдали.

Выбитое пулей «калаша» колесо несколько раз подскочило на месте, подобно монетке на столе, покрутилось и со звоном успокоилось на шпалах.

Сталкеры молча уставились на колесо, словно это была бомба. Борланд бросил болт. Тот звякнул по колесу и отскочил в сторону.

— Настоящее, — сказал он. — Одна пуля… Одна пуля, и выбить колесо? Какого хрена?!

Патрон поднялся. Взгляд его ничего не выражал, губы дрожали.

— Я большой, — произнес он. — Я не должен бояться.