Тринадцатый сектор Шалыгин Вячеслав

– Как выглядит вход? – Старый пока не сдавался.

– Да почти никак. Короче, поляна такая, метров сорок в диаметре, и свечение вокруг нее, будто зеленоватый туман по кругу стелется. Невысоко, на метр от земли стоит, и прозрачный такой… в солнечный день, наверное, и не разглядеть.

– Где их возьмешь, солнечные дни? – пробурчал Скаут. – А тропу как можно увидеть?

– А никак. – Механик снова сделался вполне уверенным в себе наемником. – Здесь она.

Он постучал пальцем по виску.

– Прям, вся-вся уместилась? – иронично поинтересовался Скаут.

Крюгер промолчал. Вместо ответа он выразительно посмотрел на сталкера и провел ладонью поперек горла.

– Господа! – вмешалась Татьяна. – Прекратите! Как дети малые, честное слово! Макс, припомните, еще какие-нибудь странности были? Меня интересуют не мутанты или аномалии, а странные свойства местности, самого сектора. Он не похож на мигрирующий или законсервированный?

– Нет, ничего такого. – Крюгер на секунду завис. – А вообще-то… Короче, когда я туда входил, на север шел, а обратно выходил… тоже на север. Раз пять там побывал, один раз специально попробовал с востока зайти, но всегда одно и то же получалось. В какую сторону смотрел на входе, в такую и на выходе смотришь. Странность?

– Еще какая. – Татьяна задумчиво побарабанила пальцами по столу.

– А, фигня, – вдруг снисходительно проронил Скаут. – Никакая это не странность, типичный амебис… или как там его… петля, если по-простому.

– Мебиус-сектор? – оживилась Татьяна. – А что, возможно!

– Типичный! – хмыкнул Бибик. – Ты много их видел?

– Ни одного. – Скаут развел руками. – Зато слышал сто раз! В такие многие забредали. И про жирных мутантов пацаны рассказывали, и про супер-пупер аномалии. Только такие вот крупные артефакты никто не притаскивал.

– Потому что байки травили твои пацаны. – Бибик поднял руку, упреждая возмущенную реплику Скаута. – В Зоне давно треплются об этом мифическом «Мебиус-секторе», а толку ноль. Никто не может точно указать, где он расположен.

– Теперь может, – нехотя проронил Андрей. – Господин генерал, вы это хотели услышать?

– Да, Андрей. – Остапенко кивнул. – Вы сделали верные выводы, значит, я не ошибся, у вас все получится.

– А что конкретно должно получиться? Или предлагаете и об этом догадаться самостоятельно? Если так, я пас.

– Я тоже. – Скаут сложил руки на груди и, развалившись в креслице, немного сполз под стол.

– Ольга, может, ты догадаешься? – Старый взглянул на девушку. – А то молчишь все время как рыбка.

– Я вообще не понимаю, о чем речь, – буркнула Ольга. – Да и поровну мне.

– Я могу вкратце пояснить, – предложила Татьяна.

В ее голосе слышались дружеские нотки, но Ольгу, похоже, это не тронуло. Ольга не спешила принимать руку помощи, протянутую Татьяной Сергеевной из чувства женской солидарности. Впрочем, Татьяну прохладное отношение будущей сестры по оружию ничуть не смутило. С молчаливого согласия генерала она оторвала от листа бумаги узкую полоску и соорудила простейшую ленту Мебиуса.

– Что это, думаю, знают все. В секторе, который обнаружил Макс, имеется примерно такое же искривление пространства. Проще говоря, странный сектор расположен на невидимой для нас стороне ленты. Но если мы пойдем вперед, то пройдем по невидимому сектору и… вернемся в видимую его часть, в точку старта.

– Лицом в ту же сторону, – вставил Бибик.

– Именно так. Проще простого!

– Просто, – нехотя согласилась Ольга. – А толку? Ну, сектор, ну «Мебиус», что дальше?

– Дело в том, что такой сектор не может быть компактным. Понимаете?

– Нет.

– Специалисты по так называемым «территориальным аномалиям» условно делят Зону на двенадцать секторов, каждый по тридцать градусов. Условно потому, что в реальности одни сектора чуть больше, другие чуть меньше, но отклонения от шаблона незначительны. Все изменения, вроде миграции отдельных территорий, образования новых аномальных участков местности, открытия или закрытия некоторых площадей на так называемую консервацию, происходят строго в границах своего, то есть одного из этих двенадцати, секторов. Даже знаменитый мигрирующий сектор Лиманска на самом деле перемещается исключительно в пределах своего «большого» сектора, одной двенадцатой всей площади Зоны. Просто другие сдвигаются километров на пять, не больше, а этот дрейфует на расстояние до двадцати.

– Сейчас мозги сломаю, – процедила сквозь зубы Ольга. – Попроще нельзя?

– Я стараюсь. Мебиус-сектор, по всем расчетам, не может быть частью какого-то из двенадцати больших секторов Зоны. Чтобы в нем могли полноценно жить мутанты, бушевать аномалии, а самое главное – чтобы в нем было где накопиться серьезному количеству аномальной энергии, этот сектор должен полностью занимать одну из двенадцати частей Зоны…

– Но все эти части изучены и на странный сектор не похожи, да? – наконец-то пошла навстречу Ольга.

– Вот именно! – Татьяна обозначила намек на улыбку.

– И где же он расположен, в таком случае? Под землей, как тайный город под Припятью?

– Вряд ли.

– Это к гражданину Мебиусу вопрос, – вмешался Бибик. – Где-нибудь. Нам подробности до лампочки. Для нас важно что? Обозначить вход и выход, изучить по мере сил, что там за «потерянный мир», и выяснить, почему обитатели запредельного сектора в последнее время мелькают на экране чаще «блондинки в шоколаде». Верно говорю, господин генерал?

– Все правильно, Бибик.

– И еще кое-что нужно держать в уме, – воодушевился Бибик. – Этот сектор, по сути, – еще одна аномалия. А значит, у нее, как и у всех приличных аномалий, могут быть артефакты. Предлагаю учесть это при изучении сектора.

– Не возражаю, – снова согласился Остапенко.

– Ну да, чего тут возражать? – проворчал Скаут. – Задницей в аномалию не вам плюхаться.

– Вы что-то сказали, военный проводник? – сделал вид, что недослышал, Остапенко.

– Всегда готов, говорю. – Скаут вздохнул. – Куда я только не ходил…

– Куда посылали, туда и ходил, – вставил Бибик.

– Вот именно. Но в другое измерение меня еще, точно, не посылали.

– Это не совсем другое измерение… – попыталась снова сесть на любимого конька Татьяна.

– Понял, понял! – Скаут снова поднял руки. – Скрытый сектор!

– Тринадцатый сектор, – предложил свой вариант Андрей. – Труднодоступный и предельно аномальный. Нам нужно выяснить почему.

В отличие от Скаута, которого в основном интересовали вопросы безопасности, или Татьяны, которую больше всего занимала необычность сектора, Лунев понимал, что в Тринадцатом группу разведчиков ждет гораздо больше загадок и проблем, чем могут себе представить ходоки сейчас, сидя «на берегу», в теплом ангаре. Генерал по обыкновению озвучивал едва ли половину из того, что знал сам. Так что все догадки Старого, Бибика и остальных ничуть не проясняли реальной ситуации.

Чтобы хоть немного понять, чего ждет от рейда Остапенко, Старому следовало обдумать все детали, а заодно вспомнить все разговоры с Остапенко, в которых речь шла о Зоне и основных головных болях генерала. Например, разговор в баре «Сом», состоявшийся сразу после разгрома группировки «Черный ангел», когда генерал признался, что без Андрея, скорее всего, не сумеет вычислить особо хитрого и опасного противника, уже долгое время противостоящего штабу МИС и лично генералу, как начальнику контрразведки.

Лунев сосредоточился и припомнил почти дословно, что же тогда говорил Остапенко…

… – Есть у меня подозрение, что черные ангелы финансировались вовсе не с Большой земли, – задумчиво разглядывая стакан, сообщил Остапенко. – Помнишь полковника Дорогина? Когда пришел в себя, он поведал, что Казакевич упоминал о целой сети подпольных лабораторий. Думаю, этой сетью руководил не Казакевич, равно как группировкой «Черный ангел» командовали вовсе не Ангелы Альфа и Бета. Но этот загадочный кукловод – не миллионер из-за пределов Зоны. Кроме общего подхода к делу в обеих историях есть немало такого, о чем люди с Большой земли не знают и знать не хотят. Это неспроста.

– Обе авантюры задумал и спланировал один человек, и это кто-то из обитателей Зоны, я правильно понял? – уточнил Андрей.

– Человек или инициативная группа, – пока неясно. С полной уверенностью могу лишь повторить: у авантюр единый почерк, и придуманы они непосредственно в Зоне.

– И чего добиваются эти авантюристы?

– Не знаю. Может быть, хотят взять Зону под контроль, а может, просто заработать, быстро и много. Собственно, чтобы это понять, мне и нужен ты, Лунев. Полковник Бибик говорит, у тебя мозги не на месте, но я считаю, что даже если они сдвинуты, то именно в ту сторону, в которую нужно. И ровно настолько, насколько требуется для успешной работы в Зоне. Улавливаешь?

– Мудрено говорите, но улавливаю. Хоть какие-то зацепки имеются? Кроме подхода к делу.

– Никаких. – Остапенко развел руками. – Будь они в наличии, я и сам тему раскрутил бы, без тебя. Голая теория и логика – все, что имеем…

…Теперь Андрей понимал, что тот разговор не забыл и Остапенко. Особенно фразу насчет сдвинутых «насколько нужно» мозгов. В противном случае он не собрал бы такую разношерстную команду и не назначил бы Старого ее лидером.

«К нестандартным делам нестандартный подход, все правильно».

Из этих размышлений вовсе не следовало, что Остапенко считает Тринадцатый сектор источником всех проблем. Скорее всего генерал рассчитывал найти в нем те самые зацепки, намеки, которые помогут в расследовании запутанного дела о тайном покровителе всех местных авантюристов.

«Если, конечно, Остапенко не заблуждается, и этот покровитель реально существует».

– Ты голову-то не ломай, – отвлекая Андрея от размышлений, сказал Бибик. – На месте сориентируешься, так надежнее будет. Не в первый же раз в Зону топаешь.

Старый обвел взглядом группу и остановился на Татьяне. Она была самым слабым звеном, и это беспокоило Андрея больше всего. Переубедить Остапенко Старый не надеялся, но компромисс все-таки был возможен.

– Мне нужен еще один опытный боец, – твердо заявил Андрей.

– Я знал, что ты это скажешь, – чуть устало произнес Остапенко. – На Бибика не рассчитывай. Полковник нужен мне здесь, на базе. Он будет держать руку на пульсе и, если что, приведет «кавалерию», – обещаю.

– Мне нужен реальный боец, а не виртуальный!

– Выбирай, – генерал кивком указал на двоих спецназовцев у входа в ангар. – Таких орлов полная база.

– Господин генерал, – Старый поморщился, – мы же договаривались, без финтов!

– Это ты договаривался, – сказал Остапенко. – Хорошо, пусть будет «без финтов». Шестой член группы присоединится к вам чуть позже. Сейчас он занят. И не смотри на меня, как милиционер на наперсточника. Боец будет реальный, как ты любишь выражаться. Реальнее некуда.

– Как он нас найдет?

– Маршрут записан со слов Механика. Не отклоняйтесь, и все будет хорошо. Еще вопросы?

– Ограничения в выборе оружия имеются?

– Никаких. Арсенал ваш целиком и полностью. И еще, Андрей…

Генерал выудил из-под стола кейс и осторожно положил его на стол. Он еще не прикоснулся к замкам чемоданчика, а Лунев уже точно знал, что лежит внутри. Слишком торжественным и в то же время нарочито недовольным было выражение лица генерала. Он явно нарушал какую-то из штабных инструкций, но делал это с затаенным удовольствием. Будто бы тайно мстил штабным коллегам, издающим глупые приказы и строчащим бесполезные, а иногда и вредные в Зоне инструкции.

– Здесь пять экземпляров, у шестого будет свой.

– Совесть проснулась? – Лунев усмехнулся и взял из кейса один из пяти артефактов вида «Джокер».

– О! – засуетился Скаут. – Это… он, да? «Джокер»? В госпитале много слышал, но видеть не доводилось! Он что, правда, от любых аномалий защищает и мутантов отпугивает?

– А еще от пуль бережет и раны заживляет на раз, – добавил Бибик. – Даже смертельные.

– Класс!

– Ты побольше верь в байки всякие. – Полковник снисходительно усмехнулся и похлопал Скаута по плечу.

– А что, вранье? Зачем тогда эти стекляшки? Я лучше лишнюю пачку патронов возьму!

– Все верно, – сказал Андрей, – защищает. И от аномалий, и от зверья, и даже от пси-ударов. На себе проверял. Только расслабляться не надо и нарочно в аномалии лучше не лезть. И пули он отклонит, если издалека прилетят. Если в упор кто-то жахнет, попадет запросто, имей в виду.

– И от холодного оружия «Джокер» не спасет, – добавил Механик, тоже примеряясь к артефакту. – От сюрикена, например.

Он поднял пытливый взгляд на Старого. Тот лишь развел руками. Сегодня ничего подобного в его арсенале не значилось. Андрей был намерен использовать исключительно штатное оружие. Хотя, если хорошенько порыться, в подвалах оружейной комнаты Остапенко можно найти что угодно. От лука до ПЗРК, от фузеи до продвинутой штурмовой винтовки и от швейцарского складного ножа до палаша. Катану, сюрикены, нунчаки и прочую восточную экзотику тоже. И это в обычных трех измерениях, без всяких там скрытых Мебиус-секторов.

– Пройдем в закрома? – Андрей посмотрел на Остапенко.

– Дорогу вы знаете. С этой минуты командуешь ты, Лунев. – Генерал снова достал из папки документы. – Бибик координирует. Выход в шесть утра. Все свободны.

Никто толком не знает, что такое телепатия. Прямая связь между двумя разумами или мысленный вход в особое информационное пространство и связь с разумом абонента через этот астрал, как через Интернет. Возможно, механизм принципиально другой, и представить его обычный разум не в силах. Как бы то ни было, суть дела не меняется. Особенно в Зоне. Здесь существование телепатии не ставится под сомнение даже заядлыми скептиками. В Зоне это аномальное, с точки зрения традиционной науки, явление не просто широко распространено, оно еще и существует в нескольких модификациях.

Самая популярная – мысленный контроль, с помощью которого мутанты-контролеры управляют попавшими под их влияние людьми, отдельными видами монстров и даже теми, кем управлять теоретически невозможно, – мертвыми. То есть зомби.

Еще нередко встречается телепатическое зрение, например, у слепых псов, хотя многие ученые считают, что изуродованные Зоной собаки просто полагаются на обостренное чутье и слух и телепатическое зрение тут ни при чем.

Третий вариант, даже два – третий и четвертый, распространены среди мелких, но особо злобных и коварных мутантов вида желто-белый карлик. Во-первых, эти подземные твари обладают даром предвидения. Они частенько, без всякой разведки, устраивают засады там, где спустя несколько часов должны пройти люди. А во-вторых, карлики владеют таким талантом, как телекинез, – по сути, ария из той же оперы, что и телепатия. Мысленным усилием поднять увесистый камень и запустить им во врага – для карликов плевое дело.

Но это, что касается мутантов. У людей в Зоне с телепатией отношения не такие панибратские. Среди них есть и неплохие гипнотизеры, и начинающие телекинетики, но настоящих телепатов очень мало, почти нет. А те немногие, кто входит в это самое «почти», никогда в жизни не признаются в своем таланте. Хотя бы потому, что их тут же пристрелят лучшие друзья. С этим у обитателей Зоны все просто и строго. Есть отклонение – мутант, а значит – пулю в лоб.

Но кто в здравом (даже с учетом необычного таланта) уме станет признаваться, что он телепат? К чему? Гораздо выгоднее и безопаснее просто жить с этим и пользоваться на всю катушку. Хотя на всю катушку – это сильно сказано. Катушка так себе, поэтому пользоваться хочется редко.

Ведь тут вот какая тонкая штука: с нормальными людьми телепатический контакт установить практически невозможно. Их можно загипнотизировать, напугать, заставить двигаться против воли, но прочитать их мысли или внушить свои – нет. Такое удается только с такими же телепатами, которых… смотрите выше… крайне мало среди людей и полно среди мутантов. А обмениваться мыслями с контролером еще глупее, чем признаваться людям, что ты скрытый мутант. И также смертельно опасно.

– Твоя тоска по общению с себе подобными мне близка и понятна, – раздался мысленный голос.

Начало телепатического контакта не сопровождалось никакими предварительными спецэффектами. Ни тебе звонков, ни картинок перед внутренним взором. Просто начал звучать голос в голове. Словно у сумасшедшего.

– Я не тоскую. Просто иногда хочется… не быть одиночкой.

– И это я понимаю. Я с тобой, значит, ты не одиночка. У тебя есть информация. Какая? Только постарайся мыслить конкретно и коротко, у меня мало времени.

– У меня тоже. Люди Остапенко обнаружили тропу. Генерал собрал специальную группу. В эту минуту она готовится к рейду.

– Группа самоубийц. – У мысленной фразы имелся оттенок пренебрежения. – Генерал может отправить по тропе всю свою армию, это ничего не изменит. Поздно.

– В группе всего пятеро. Чуть позже к ним должен присоединиться шестой. Но малочисленность команды не означает, что она неопасна. Остапенко очень хитер. Он тщательно подбирает кадры.

– Ты тоже в группе, не так ли?

– Да. И в этом также может заключаться военная хитрость. Вряд ли генерал знает о моих способностях, но он может догадываться. И это, наверняка, не единственный туз у него в рукаве. Я подозреваю, что, как минимум, еще двое ходоков обладают скрытыми способностями.

– Забавно. Но я все равно не вижу повода для беспокойства. До сих пор Остапенко выигрывал только отдельные стычки на нашем невидимом фронте. Всю кампанию ему не выиграть.

– Группу возглавляет Старый. Лично мне этот человек не нравится, я предчувствую, что с ним обязательно возникнут проблемы.

– Ты преувеличиваешь. Этот наемник ничем не лучше других людей.

– Сам по себе – да. Под руководством Остапенко – нет. Этот наемник сорвал тебе две крупных операции, не так ли? Сначала с Зовом, затем с Черным Ангелом. Где гарантия, что ему не удастся сорвать третью?

– Новая операция в корне отличается от предыдущих, – собеседник взял паузу. – Но, пожалуй, я соглашусь с твоими опасениями. Группа сумеет пройти по тропе до самого входа?

– Да. Проводник группы хорошо изучил маршрут.

– Их можно задержать?

– Ненадолго. Но и для этого тебе придется придумать нечто новенькое. Старого не остановить простыми заслонами на пути.

– Хорошо, я вышлю навстречу группе нескольких псиоников. Они организуют Старому серьезные проблемы на маршруте.

– А если группа все же дойдет до норы? Что ты будешь делать?

– Тебе хорошо известно, что такое Тринадцатый сектор. Людям в нем не выжить. Даже Старый не пройдет по сектору больше сотни шагов, наши дикие братья сожрут его с потрохами прямо у ворот. Мне и делать ничего не придется.

– Старый может просто пометить вход и никуда не соваться. Звякнет по спутниковому и подождет кавалерию у порога.

– Нет, если группа доберется, она обязательно войдет в сектор, поверь. «Кавалерию» Старый не вызовет.

– Я не вижу твоих мыслей – почему?

– Считай, что я хорошо изучил Остапенко. Если генерал действительно рассчитывает выложить в последний момент какие-то секретные козыри, его люди обязательно войдут в сектор.

– Ты собираешься их впустить?

– Пусть сначала дойдут, а там посмотрим. Предупрежден – значит, вооружен. Что бы ни задумал Остапенко, теперь мы имеем преимущество: мы знаем, что к нам идет его секретная команда.

– Если кто-то из ходоков притащит в своем рюкзаке ядерный фугас, мнимое преимущество обернется поражением.

– Это выяснится задолго до того, как группа подойдет к норе. Ты это и выяснишь. А мои псионики тебе помогут.

– Не представляю, как я это выясню. Понятно, что если у кого-то будет слишком тяжелая поклажа, в конце концов станет ясно, что в ней. Но фугас может принести шестой, который будет идти по нашим следам.

– Придумай что-нибудь. Не важно, кто понесет бомбу: один из ходоков или шестой. Старый обязательно будет в курсе цели миссии и кода активации. Не думаю, что он скажет тебе код, но хотя бы о цели проболтается наверняка. Тебе нужно лишь правильно выстроить взаимоотношения с ним. Пережитые совместно трудности сближают людей, делают их более откровенными, помни это. Псионики как раз и обеспечат группе эти трудности. Тебе же только и останется, что в нужный момент задать нужный вопрос. Посильная задача?

– Да.

– Держи меня в курсе.

– Постараюсь…