Ветер и искры (сборник) Пехов Алексей

– Привет, Пень. – Мое солнце поздоровалась первой.

– Привет, привет. Как добрались?

– Удачно.

– Не вижу ваших провожатых. Где их потеряли?

– Им не повезло, – ответил я.

Больше наш собеседник не улыбался.

– Пень, – влез в разговор плечистый. – Нам их обыскивать?

– Заткнись, – бросил красномордый, и этот приказ подействовал на людей Молса как удар хлыста. – Не повезло, – словно смакуя эти слова, произнес Пень. – Всем и сразу?

– Да.

– Неужели Кнут зарвался? – В его голосе проскользнули нехорошие нотки. Пень был дружен с моим старым знакомцем. Проще говоря, они были как братья.

– Нет. Ему и вправду не повезло. Нарвался на ловкого набаторца.

– Жаль. – Было непонятно, поверил он мне или нет. – Гнус и Бамут тоже?

– Не совсем. – Лаэн посмотрела ему в глаза. – Они зарвались.

– О, – протянул тот. – Обидно. Хорошие были люди.

– Вне всякого сомнения. – Я был необычайно серьезен.

– Забери меня Бездна! – внезапно воскликнул тот, кого называли Лугой. – Серый!

Эта новость произвела на окружавших нас громил очень большое впечатление. До них наконец-то дошла связь между загадочной поездкой Кнута, Гнуса и Бамута, у-таком в руках Пня и приездом мужчины и женщины.

Теперь на нас смотрели во все глаза, а Луга отошел от Лаэн как можно дальше. Было заметно, что он воспринимает слова Пня про отрывание конечностей в самом буквальном смысле. У Ласки за время ее работы в Альсгаре сложилась не самая лучшая репутация.

– Ты слишком догадлив, – обманчиво тихо сказал Пень. – До добра это не доведет, понимаешь меня?

«Малыш» побледнел пуще прежнего:

– Да.

– Знаю, что соблазн растрепать об этом на каждом углу будет очень велик, как и желание заработать немного соренов, но, прежде чем ты раскроешь рот, подумай вот о чем. Деньги еще надо получить, Йох далеко, а я рядом. И твоя семья тоже. Ты ведь умный малый, не так ли? – вкрадчиво поинтересовался краснолицый гийян.

– Я не собираюсь болтать.

– Вот и славно. Ступай. Занимайся делом. Вас мое предупреждение тоже касается. Надеюсь, никто здесь не думает, что десять тысяч соренов гораздо лучше, чем мое недовольство и… семейные неприятности? Вот и чудесно. Гелл, ты за своих ребят отвечаешь головой.

– Мы не будем трепаться. Знаешь же, – обиженно сказал плечистый.

– Знаю. Серый, Ласка, прошу в дом.

– Круто ты с ними, – сказал я, когда мы оказались внутри.

– Иначе нельзя.

– Не думаешь, что подобное обращение не пойдет на пользу?

– Глупости! – фыркнул Пень. – Они знают, что я часто лаю, но кусаю только по делу.

– Ты не кусаешь. Ты рвешь.

Он негромко хохотнул, вернул мне у-так, предупредив на всякий случай:

– Не балуй.

На улице уже порядком стемнело, и в доме зажгли свечи. Лежащий на полу дорогой бордовый ковер глушил наши шаги. Пень остановился у двустворчатых дверей, толкнул их:

– Вваливайтесь.

Комната оказалась велика, ярко освещена свечами, стоящими на большом, накрытом белой скатертью столе.

Раздалось три негромких хлопка в ладоши. Аплодировала высокая пожилая женщина. У нее было приятное лицо, большой рот, волевой подбородок. Поседевшие волосы убраны под белый накрахмаленный чепчик. Одежда простая, если не сказать скромная. Глядя на нее, милую и добрую хозяйку пекарни, никогда не скажешь, что перед тобой глава гильдии гийянов юга и один из самых влиятельных людей в преступном мире Альсгары. Та, что взяла себе имя Молс. Ее видели лишь избранные, которых можно пересчитать по пальцам на обеих руках. Она всегда предпочитала оставаться в тени, общаясь со всеми, кто на нее работает, через Пня. А тот уж постарался, чтобы все считали, что Молс мужчина. Даже знающие люди во время разговоров друг с другом предпочитали о Молсе говорить «он». Так привычней и… безопасней.

– Браво, мои хорошие. Браво. – Она встала из-за стола. – Вам почти удалось всех надуть.

«Почти» не считается, Молс, – сказал я.

Она была спокойна, улыбчива и всем видом показывала, как рада нас видеть. Добрая тетушка, встретившая племянников после долгой разлуки.

– Как сказать. Тем пожаром вам на время удалось обмануть даже меня.

– Но не Ходящих.

– О да. Они были подозрительны, но годика через два успокоились. Во всяком случае, мне так стало казаться. Присаживайтесь, не стойте, словно чужие. Сейчас будем ужинать. Пень, распорядись. Рада, что вы все еще вместе. Я всегда говорила, что Серый и Ласка красивая пара. И работу выполняете – загляденье! Помните те времена? Не времена, а золото!

Мы умели понимать намеки. Лаэн достала из заплечного мешка заранее приготовленный кошелек и положила его на стол. Пятнадцать монет по сто соренов каждая – доля Молса за наше последнее дело. Пускай мы и действовали не через гильдию и в принципе могли не платить десятую часть гонорара, но жадничать не стоило. Проще выдать причитающееся и сохранить хорошие отношения. Полторы тысячи соренов – некоторые не смогли бы заработать подобной суммы даже за пять жизней. И, что самое смешное, – мне было их не жаль.

Молс взяла кошелек, ослабила завязки, заглянула внутрь:

– Так вот сколько стоила жизнь той Ходящей. Когда я узнала о случившемся, посчитала вас глупыми. Но, как вижу, это стоило того. Кстати говоря, хорошо сработал. И ушел красиво. Огоньки разнесли соседние дома, но через четыре дня нашли лук, и оказалось, что ты стрелял не из самой удобной позиции. Кое-кто ради интереса пытался повторить твой трюк, но у него ничего не вышло.

Она положила деньги на край стола и, казалось, забыла о них, увлеченная разговором. Пока накрывали на стол и шел ужин, Молс болтала без умолку на разнообразные темы, начиная от погоды и заканчивая ценами на муку. Порой нам удавалось вставить какую-нибудь реплику. Пень часто хмурился и больше пил, чем ел. И только после того как со стола убрали приборы, мы перешли к делу.

– Вы надолго в городе? – спросила Молс.

– Как получится, – уклончиво ответил я. – А ты не собираешься уходить?

– Куда же я пойду? Вся жизнь прошла в Альсгаре, теперь уже поздно сниматься с насиженных мест. Слишком старая.

– Осада тебя не волнует?

– Ты о голоде? У меня хватит запасов, чтобы прокормить и себя и мальчиков. К тому же до осады далеко. Набатору придется пройти через нашу армию.

– Отчего-то я не сомневаюсь, что пройдут. Если начнется голод, то пекарню первым делом почистят.

– Пусть только попробуют, – прорычал Пень, вливая себе в глотку очередной бокал вина. Он, как всегда, не пьянел.

– Нисколько не сомневаюсь, что ты передушишь всех мародеров, – промурлыкала Лаэн. – Но как быть, если придут солдаты? Гвардейцы? Против них, при всем моем уважении к твоим ребятам, вы долго не продержитесь.

– Если придут по приказу Наместника и городского совета, то я открою погреба, – спокойно заявила Молс. – Для родного города мне ничего не жалко.

– Особенно когда имеется тайный склад, который в два раза больше всем известного, – усмехнулся Пень. – Я за свой живот спокоен.

Глава гильдии бросила на помощника недовольный взгляд. Узнаю ее предприимчивость. Как говорили недоброжелатели, ныне покойные, если у нормальных людей в доме один тайный ход, то у проклятого Молса все десять.

– Не ожидала, что вы вернетесь.

– Ты же сама послала за нами.

– И все равно, учитывая обстоятельства – не ожидала. Рада, что мое предупреждение дошло до вас. Я искренне беспокоилась.

Я скорчил физиономию, показывая, как отношусь к ее словам:

– Давай будем честными друг с другом. Ты все это затеяла не для того, чтобы помочь нам. Тебе просто порядком надоел Йох, а мы – из тех немногих, кто взялся бы за это дело. У нас просто нет иного выбора.

– За те годы, что я тебя не видела, ты превратился в страшного циника, мой мальчик. – Она нисколько не смутилась, услышав мои слова. – Неужели ты хочешь мне сказать, что не благодарен за своевременные новости?

– Благодарен.

– Тогда я не вижу причин для твоего неудовольствия.

– Как ты вообще узнала, что мы живы, и нашла нас? – поинтересовалась Лаэн.

– Ну, то, что вы живы, я предполагала. Вы все же не такие дураки, чтобы прикончить Ходящую и не подготовить нормального отступления. Бери булочку, угощайся.

– Спасибо, но я сегодня их достаточно много съела. Растолстею еще.

– Глупости. У тебя отличная фигура. Так вот, – вернулась она к теме. – Я подозревала это, но искать вас, как Ходящие… слишком долго и тяжело. Если уж у них не получилось, то куда лезть обычной хозяйке пекарни? Империя большая, а вы явно законопатились в какую-нибудь дыру, так что и при свете дня не отыщешь. А то и вовсе свалили в Золотую Марку, Урс, Гроган, Син или еще куда. Мир Хары велик. Вы, конечно, должны были мне деньги за последнее дело, но я предпочитала подождать. Серый всегда был честен в подобных делах. Как видишь, ожидание, пусть и долгое, себя оправдало, – она покосилась на лежащий на столе кошелек. – А когда Йох ни с того ни с сего объявил награду за ваши головы, то я уже не сомневалась. Трехпалый не такой дурак, чтобы выбрасывать деньги на ветер. Пришлось подсуетиться, чтобы сцапать племянника нашего общего знакомого. Пень был столь добр, что поговорил с молодым человеком и через несколько дней сумел вытащить кое-что. Прежде чем умереть, паренек назвал нам деревню. Некую Песью Травку.

– Он не сказал, откуда Йох узнал о ней?

– Он не знал, кто сказал Йоху. Ты перебежал ему дорожку и лишил пары пальчиков, и в его обычаях мстить даже спустя столь долгий срок. Если он пошел на такое, значит, это было для него выгодно. Или же у него не было выбора.

– Кто мог заставить Трехпалого танцевать под свою дудку? – нахмурилась Лаэн и бросила быстрый взгляд в мою сторону.

Я знал, о ком она думает. О Ходящих.

– Если подумать, то многие, Ласка. Йох важен и значителен, но есть и те, кто гораздо важнее него. Они вполне могли надавить. – Молс не заметила нашего переглядывания. – В любом случае он это уже сделал. Ваши головы на весах против десяти тысяч соренов.

– Хорошие деньги. – Пень убрал со стола опустевшую бутылку вина и взялся за новую. – Многие будут рады их заработать.

– Но не мы. – Молс выделила последнее слово. – Сумма значительная, но я не буду играть с вами грязно.

– Тебе гораздо выгоднее избавиться от Йоха, чем еще немного пополнить свою сокровищницу, – осклабился я.

– Ты, как всегда, прав. – Она не отвела взгляда. – Йох всегда был костью в моем горле, а в последнее время он взлетел очень высоко. Лучший друг Наместника, устраивает для него и благородных шикарные представления. Видел бы ты, какого мастера фейерверков он выписал из Грогана! Вся Альсгара месяц только об этом и талдычила. Новые друзья, новые возможности, новая власть и влияние. Он подмял под себя большую часть города, нельзя чихнуть без его разрешения. Йох пытался лезть в дела гильдии и моих людей. Произошло несколько стычек, но большой войны, слава Мелоту, не случилось. Хотя я не уверена, что если ему втемяшится в голову подмять нас под себя, мы выстоим. Трехпалый теперь сможет натравить на нас гвардейцев, а то и помощью Башни заручиться. Пока он осторожничает, но сколько это будет продолжаться? И я не могу до него добраться, старый жук слишком бережно относится к своему здоровью. В последние годы до него не дотянешься.

– Неужели нельзя дать хорошую цену? Тысяча соренов и пара отчаянных ребят вполне могут справиться с таким делом. – Лаэн жестом попросила Пня налить ей вина.

– У меня нет лишней тысячи, Ласка. – Было непонятно, шутит Молс или говорит серьезно. – А отчаянные ребята давно перевелись. Никто не будет рисковать шеей в столь безнадежном деле. Я не шутила, когда говорила, что до Йоха так просто не добраться. Он сидит в доме, больше похожем на крепость, а если и отправляется в путешествие по городу, то с такой охраной, что без маленькой армии к нему не пробиться. Сожрут.

– Не верю.

– Поверишь, когда сама увидишь. Завтра четвертый день недели. Йох имеет обыкновение ездить на бои, что теперь проходят в квартале Огурцов. Если любопытно, можете взглянуть. Чему ты ухмыляешься, Серый? – Она подняла тонкие брови.

– Ты сказала, что у тебя нет денег и отчаянных ребят. Именно поэтому к нам приехал Кнут с товарищами? Мы сделаем все бесплатно? Решила воспользоваться нашими руками?

– Конечно, – с достоинством сказала она. – Это в ваших интересах, раз уж за головы дают хорошую цену. Заодно и мне поможете. Я вас поддержу всем, чем смогу, но выбить из Трехпалого душу – не моя забота.

Я кивнул:

– Достаточно честный ответ.

– Мои люди и вправду оказались не чисты на руку? – неожиданно поинтересовалась она.

– Только Гнус и Бамут. Деньги вскружили им головы.

– Бамут дурак. Не сомневаюсь, что он пошел на поводу недомерка. Ладно, туда и дорога. А Кнута жаль. Он был со мной с самого начала. Надеюсь, его душа в Счастливых садах. А что с мальчиком?

– Этот же вопрос я хотел задать тебе.

– Ты о чем?

– О Шене, которого ты приставила к своей троице. Кто он такой, и откуда ты его выкопала?

– Я посчитала, что пареньку придется по душе прогулка. Пусть набирается опыта. – Она не дрогнула под моим взглядом. Хладнокровности Молса можно только позавидовать.

– Опыта в чем? В убийствах или в лекарском деле? Ты же знаешь, что он не принадлежит к гильдии и не является свободным охотником. Парень лекарь, пускай и умеющий убивать. Зачем он поехал с Кнутом?

Я не стал говорить, что у Шена Дар и он Целитель. Вряд ли Молс об этом знает, и пусть это пока останется в тайне.

– Меня попросили. – Она снова не отвела взгляда.

– Кто, если не секрет?

– Секрет.

– Позволь настоять.

– Не позволю. – Теперь в ее голосе звякнула сталь. – С вами это не связано никоим образом. У меня был выбор, с кем поставить лекаря, и я выбрала Кнута. В этом предприятии от Шена мог быть толк. Где он теперь?

– Не знаем.

– Мертв?

– Говорю же – не знаем. Он отстал по дороге.

Молс – умница. Ловко перешла из защиты в нападение. Начала задавать вопросы, и мне пришлось отвечать, отстав от нее. Она явно не собирается рассказывать мне, где ее дорожка пересеклась с лекарем.

– Когда вы намерены приступить?

– Как только осмотримся.

– Только не тяните. Вас могут узнать. Если что-то потребуется – Пень в вашем распоряжении. В любое удобное время.

– Учтем. Спасибо за ужин. – Я встал из-за стола, кивнул на прощание мрачному Пню. – Поговорим, когда я прощупаю обстановку.

– У вас есть где переночевать?

– Да.

Мы не собирались рассказывать о своей берлоге.

– Пень, проводи гостей. – Молс явно осталась довольна беседой. – Я помолюсь за вашу удачу.

И вновь я не понял, издевается она или нет.

Вино в фужере было цвета голубиной крови. Молс взяла бокал в руку, пригубила. Ощутила терпкий и в то же время резкий аромат спелого винограда. Она не любила этот напиток, но сегодня захотелось чего-нибудь крепкого. Женщина даже не стала разбавлять вино водой. По языку растекся ни с чем не сравнимый вкус спелых ягод, но Молс сморщилась, словно только что выпила уксуса.

Сухое. Она терпеть не могла сухое. Да к тому же еще и красное. Как Пень может пить такое дерьмо, пускай оно и стоит пять соренов за одну бутылку? Все еще морщась, глава гильдии гийянов поставила бокал обратно на стол, затем подумала и залпом осушила его. Теперь уже не морщась. Как она и предполагала – лучше не стало. Где-то в глубине души поселился огонек тревоги.

Дверь открылась, и в зал тихо вошел Пень. Он был хмур и взволнован. Сел напротив, взял с блюда немного говяжьего языка, щедро посолил, запихнул в рот, начал мрачно жевать. Молс молчала, не обращая никакого внимания на помощника и человека, с которым прожила целых двадцать лет.

– Небывалый случай, – нарушил молчание Пень. – Ты решила изменить себе и выпить вина?

– Сейчас не время для поддевок, Олна.

– А, по-моему, самое время. Скоро нам будет не до этого. Они ушли, если тебе интересно.

– Не интересно.

– Ты ведь ожидала совсем другого?

Молс с раздражением посмотрела на мужчину, затем вздохнула:

– Да. Они могли быть не столь милы и обходительны.

– У Серого не было повода. К тому же я бы не позволил…

– И Ласке тоже? – перебила она его. – Как бы ты остановил ее, если бы она решила вскипятить твои мозги?

– Но она этого не сделала.

– Просто не захотела. Они, как все умные люди, предпочитают ссориться лишь в безнадежных случаях. Я не перебегала им дорогу и не загоняла в угол. У нее не было причин.

– И все же ты взволнованна.

– Они знают о мальчишке.

– О, – многозначительно произнес Пень и протянул руку к бутылке.

– Помня упрямство Серого, я удивлена, что он не стал настаивать на прямом ответе.

– С годами Нэсс мог поумнеть. Или для него это не так уж и важно, Катрин.

– При его подозрительности и осторожности? – фыркнула та, которую называли Молсом. – Не говори ерунды. Для него это очень важно. Он хочет понять, почему Шен отправился с Кнутом. Зачем понадобился человек не из гильдии.

– Я считал, ты подготовила достойный ответ.

– Все допускают ошибки. – Она вздохнула и встала из-за стола. – Я не рассчитывала, что станет известно о том, что парень не причастен к гильдии.

– Думаешь, поступила ли ты правильно, поддавшись той просьбе?

– Я не дура так рисковать. Мне прямо дали понять, что упрямство в данном вопросе будет фатально для меня. И для тебя, кстати говоря, тоже. Следовало согласиться.

– Зачем им понадобилось посылать мальчишку, к тому же ничего не умеющего? Не доверяли нам?

– Пойди и спроси у них.

– Нет, спасибо, Катрин. Я как-нибудь проживу и без этого ответа. Меня беспокоит, что будет, если Серый придет и спросит еще раз. Теперь уже настойчиво. Ты скажешь ему правду?

– Правда бывает опасной. В данном случае для нас. Нам хорошо заплатили и оставили гильдию в покое. Я ничего не скажу.

– И все-таки? Если Нэсс не успокоится.

Молс холодно взглянула на любовника:

– Пока все идет как надо. Но если Серый начнет брыкаться, я сама пойду к Йоху с его головой и заберу десять тысяч. Поверь, это будет гораздо безопаснее, чем переходить дорогу этим людям.

– Можем соблюсти договор уже сейчас. Когда Серый и Ласка вновь придут, мы будем готовы.

– Нет. Я не спешу заканчивать то, что было начато так давно. Йох нам мешает, и Нэсс с Лаэн помогут от него избавиться. А потом можно подумать и о договоре.

Какое-то время он молчал, затем едва слышно произнес:

– Значит, так тому и быть.