Дальний поход Сахаров Василий

– Ладно, разберёмся. Что со связью?

– С Краснодаром через мощные ретрансляторы в Шахтах и Ростове каждый день в 20.00 общаемся. О том, что ты уже на подходе, ещё вчера сообщили, так что вечером добро пожаловать к нам в гости, сможешь со своим начальством пообщаться и ЦУ получить, а потом посидим, выпьем и былое вспомним.

– Договорились, только адрес скажите.

– Мы на соседней улице остановились, а дорогу к нам тебе любой патрульный укажет.

– Обязательно буду.

На этом разговор сам собой притух, у Татаринцева и Миронова было много дел, и они нас покинули. Дипломаты ушли, а я отправился посмотреть, как устроились воины и где лейтенанты выставили караулы. Удостоверившись, что всё в порядке, настроение личного состава бодрое, я вернулся в комнату и занялся тем, до чего в дороге никак руки не доходили.

От покойных братьев Молиных мне достался «сундучок со сказками», как я его сам для себя определил, а если конкретно, то вся их поганая бухгалтерия, где берёзовцы отмечали каждую свою жертву и добычу, которую с неё сняли. Презабавное чтиво. Мерзкое, конечно, но информативное, хотя занимало меня вовсе не описание злодеяний, а самые разные документы, добытые с мертвецов. Бережливые разбойники не сжигали их, а хранили вместе со своей амбарной ведомостью. В основном здесь были рекомендательные письма от одних деловых людей к другим и торговая переписка, но помимо этого имелось кое-что и посерьёзней. Например, мандат на имя товарища Кривошеина, датированный ноябрем 2062 года:

«Мандат

Член Совета Народных Комиссаров Гомельской Советской Социалистической Республики, народный комиссар Павел Анатольевич Кривошеин назначается Советом Народных Комиссаров общим руководителем всего повстанческого движения на территории Липецкой области Союза Советских Социалистических Республик.

Кривошеин П.А. облечён чрезвычайными правами. Всем местным и областным подпольным ячейкам, командирам повстанческих отрядов, комиссарам и сочувствующим гражданам, ратующим за возрождение Великой России в границах 1985 года, предписывается неукоснительно исполнять распоряжения товарища Кривошеина.

Генеральный секретарь

Совета Народных Комиссаров ГССР

Тарасюк В.Н.»

Про Гомельские Советы я кое-что слышал, но питаться слухами – это одно, а держать в руках явственное подтверждение тому, что такое государственное образование существует, совершенно другое.

Помимо этого мандата была переписка двух повольников, Вадика Туманова и Валеры Иноземцева. В своих письмах два авторитетных человека, один из Ельца, другой из Усмани, рассуждали о том, как бы им совершить поход в сторону Урала. При этом они приводили много полезных сведений о том, что же их ожидает в пути, и из этой переписки становилось понятно, что связь с Уралом кто-то поддерживает, а разведка Всероссийского диктатора Степанова не так давно ходила походом до самого Екатеринбурга. К несчастью для Туманова и Иноземцева, они со своими небольшими группами повольников сошлись на встречу в Берёзовке, и там их всех прибили, а переписка, которая не была уничтожена, досталась мне.

С бумагами я провозился часов до шести вечера. Может, и дальше бы в них копался, но появился Володя Липатов, который уже успел сдать свой обоз, побывать у себя дома, получить от своего начальника Качалина разнос, а затем благодарность и новую задачу.

Пограничник в мою комнату почти вбежал, схватил стоящий у двери чайник с тёплой водой, порывисто выхлебал половину, обтёр рукавом губы и, серьёзно посмотрев на меня, выдохнул:

– Саня, ты меня уважаешь?

Что на это можно было ответить? Только одно:

– Конечно. А в чём суть такого вопроса?

– Продай оружие, которое в Берёзовке добыл. Мне Качалин мозг выел, что я чуть было обоз не угробил и людей потерял. Теперь требует, чтобы я раньше наших купцов у тебя стволы и прочее полезное имущество выкупил.

– Запросто, но учти, возьму только золото или драгоценные камни. Серебро не котируется, объём большой.

– Само собой.

Спустя полчаса всё было улажено. Счастливый Володя Липатов, став обладателем более чем ста семидесяти единиц огнестрельного оружия и некоторого количества боеприпасов, отправился принимать груз. А я, быстро избавившись от стволов и имущества, которое не мог тянуть с собой на родину, получил десять с половиной килограммов драгоценного металла в юбилейных и коллекционных монетах российской чеканки. Конечно, добычу отдал в полцены, но зато оптом и без всякой волокиты. Переведя выручку на наши конфы, я потёр руки, мысленно посетовал на то, что золотой запас брать ев Молиных так и не был найден под обгоревшими останками их дома, и подумал о том, как же счастливо я заживу, когда доберусь домой. Это будет что-то, решил я, не жизнь, а малиновый звон.

Впрочем, загадывать – плохая примета, и вскоре, прибыв в ППД нашего дипломатического корпуса на территории Воронежской республики, я в этом убедился.

Добротное двухэтажное здание, обнесённое бетонным забором. Меня и сопровождающих воинов встречают наши земляки, в прошлом все офицеры и сержанты гвардии и госбезопасности. Воины остаются во дворе и обсуждают с нашими «дипломатами» новости из дома, а я прохожу внутрь здания и оказываюсь в радиорубке, где помимо радиста находится ожидающий связи с «большой землёй» Татаринцев.

Мы с майором молча киваем один другому. Время ровно 20.00, и начинается сеанс связи. Первым с Краснодаром общается глава дипломатической миссии, всё же он здесь хозяин, а я в это время тихонечко курю в сторонке и стараюсь никому не мешать. Докурил папироску, посмотрел на озадаченного, хмурого майора, который, ничего не сказав, выскочил из комнаты как ошпаренный и, надев наушники, приготовился выслушать указания моего начальства.

Как ни странно, на связи оказался не глава ОДР при ГБ генерал-майор Ерёменко, а его брат Денис, в нашей структуре отвечающий за контрразведку и шпионаж. Голос младшего Ерёменко был усталым и глухим.

– Воронеж, на связь!

– На связи, у аппарата Мечник!

– Привет, Саня!

– Здорово, Денис! Где Иваныч?

– Начальник сейчас в пыточных подвалах ГБ.

– Случилось что?

– Нет, всё путём. Он ведёт допрос одного фрукта из сектантов. Очень важная птица, которую позавчера гвардейцы из рейда притянули, и теперь он поёт как соловей, только записывать успевай. Что у тебя?

– Дошёл до Воронежа, несколько человек из отряда выбыло как «двухсотые», но в целом всё неплохо. Побывал в Ленинградской области, на территории Всероссийского диктата, в Калуге и Орле. Имею много важной и интересной информации. Завтра отдыхаю, а послезавтра выхожу в сторону Дона. Думаю, что пройду без особых проблем.

– Не торопись, Мечник. Для тебя есть работа.

После таких слов Дениса Ерёменко мне захотелось выдать в радиоэфир порцию отборного русского мата, но вместо этого, вобрав в себя воздух, я сосчитал до пятнадцати, постарался успокоиться и спросил:

– Денис, у вас совесть есть?

– Имеется, но она где-то потерялась, и мы её никак найти не можем, – невесело усмехнулся он. – Понимаю, что ты и твои ребята желаете поскорее домой попасть, но есть приказ свыше, и мы его ослушаться не можем. Нужны воины, а в Воронежской области только ты и отряд Татаринцева. Мечник, время поджимает, и сам понимаешь, если бы не обстоятельства, то тебя бы не трогали.

– Что за работа? – До хруста пальцев я сжал чёрный пластик микрофона.

Денис чуть помедлил, глубоко выдохнул, как если бы он сейчас закурил, и сказал:

– Захваченный в плен сатанист рассказал, что Звёздный клан Внуков Зари решил завладеть ядерным оружием. И сейчас более трёх тысяч воинов из разных кланов идут в Борисоглебский район Воронежской области. Задача этих отрядов захватить военный городок Воронеж-45, в котором до чумы находилась центральная база хранения ядерных боеприпасов, так называемый объект «С». Зимой сектанты провели в тех местах разведку, обнаружили Воронеж-45 и попытались завладеть боезарядами. Местный анклав, потомки военных и жителей этого городка, нападение отбил, и в этом году Внуки Зари решили, не дожидаясь холодов, надавить на них более серьёзными силами. Мы не знаем, что сохранилось на объекте и каковы силы обороняющихся, но если хотя бы один специальный артиллерийский заряд будет захвачен сатанистами, то они смогут разобраться, как его взорвать, и ты понимаешь, куда они его потянут.

– Понимаю. Какова моя задача?

– Завтра же вместе с тридцатью бойцами Татаринцева ты выдвигаешься в Борисоглебский район, посёлок Грибановский. До Борисоглебска дойдёшь за пять дней. Проведёшь разведку и выйдешь на связь с Шахтами. Доложишь обстановку и в случае, если местным жителям придётся туго, окажешь им поддержку. Продержись неделю, максимум девять дней, не дай сектантам завладеть ядерными боезарядами. Сегодня в ночь вам на помощь выдвинется гвардейский спецназ. Черепанов обещал уложиться в срок и проломиться через все вражеские заслоны.

– А если мне не удастся удержать сатанистов?

Ерёменко-младший снова помедлил и выдохнул, как приговор:

– Сбросишь точные координаты базы. С Ростовского аэродрома поднимется в воздух вся наша хлипкая авиация и постарается раздолбать Воронеж-45 к чёртовой бабушке.

– Ясно.

– Удачи тебе, Мечник. Ещё один сеанс связи в семь часов утра, получишь более точные инструкции от самого генерала. Отбой!

Голос моего собеседника пропал, а я стянул с головы наушники, положил их вместе с микрофоном на столик перед собой, помянул по маме всех сектантов и прочую шваль, не желающую спокойно жить, и отправился готовить свой отряд к предстоящим боям. Что про Внуков Зари ни говори, а вояки они хорошие. Просто так их не возьмёшь, а значит, драться придётся всерьёз, с полным напряжением всех сил. Впрочем, как всегда. Кого из наших противников ни вспомни, а каждый был чем-то силен. Однако победа всегда была за нами.

Глава 20

Воронежская область. Архангельское.

24.07.2065

Отряд торопился на восток. Каждый воин, включая диковатых сицилийцев Джузеппе Патти, понимал, что будет, если Внуки Зари завладеют ядерным оружием. Мы спешили, продвигались по землям Воронежской области настолько быстро, насколько это было возможно.

День первый. По древним автомагистралям прошли от столицы Воронежской республики до Рогачевского анклава. Всё спокойно.

День второй. Перешли на грунтовые дороги. Форсировали несколько речушек и, почти загнав девять лошадей, глубокой ночью добрались к поселению Анна. Здесь прошёл быстрый торг с местным старостой, покупка лошадей и наём проводника. Затем короткий отдых и опять в дорогу.

День третий. Широкая грунтовка сменяется узкими лесными дорогами. Мы миновали пару небольших сёл, форсировали несколько рек и после тяжёлой переправы заночевали в чистом поле.

И вот день четвёртый. Сегодня с утра встали, позавтракали, сели на отдохнувших лошадей и снова тронулись в путь. К полудню достигли Архангельского анклава, последнего поселения на нашем пути, которое подчинялось законам Воронежской республики, и застали здесь полнейший разгром. Поселение, в котором по последней переписи населения, устроенной Триумвиратом пару лет назад, проживало более двух с половиной тысяч человек, было вырезано под корень, да так, что нам не удалось найти ни одного уцелевшего. Работали сатанисты, по трупам и цветным отметкам на стенах домов становилось понятно, что это были Фиолетовые Ромбы, с которыми моему отряду уже доводилось встречаться во время обороны Дебальцева.

Солнечный жаркий полдень, развалины и горы трупов, над которыми вьются большие зелёные мухи. Вот уже пятнадцать минут половина моих бойцов, особо не скрываясь, осторожно продвигается по развалинам посёлка Архангельский. Вторая половина отряда, разумный пёс Лихой и воины Татаринцева, взвод под командованием Миронова, обходят поселение с флангов. Я двигаюсь под самой стеной. Металл автомата немного холодит потные ладони, и, осторожно ступая по битым кирпичам и мусору, устилавшим всё пространство небольших улочек, так же, как и мои воины, я высматриваю врага. Никого. Тишина, только наши осторожные шаги нарушают её. Можно подумать, что мы здесь одни и лишь мёртвые глаза мирных граждан, вчера вечером перебитых в своих домах, наблюдают за нами. Но это не так. Лихой чует врагов, сатанистов не менее сотни, да и мы, люди опытные, подмечаем, что к чему. На соседней улочке ворона взлетела, а чуть дальше камушек из дома вывалился. Внуки Зари здесь, они не ожидали нашего появления и сейчас наверняка оставили арьергард, который прикрывает тылы более крупного подразделения, утром отправившегося из уничтоженного поселения на восток.

Мы прошли треть городка, углубились в него и вот-вот должны выйти на площадь перед местной управой. Именно там, скорее всего, и состоится бой. С окраинного двухэтажного дома я прикидывал, где бы на месте сектантов сделал засаду, и пришёл к выводу, что площадь – практически идеальный вариант. На ней уцелело три здания из старых времён и есть пара неплохих деревянных сооружений, сильно похожих на наблюдательные вышки. Подходов всего два, по улицам, с севера и с востока, и если противник будет вести обстрел открытого пространства из луков и огнестрелов, которые у него наверняка имеются, то должны нас задавить. Врагам, вероятно, кажется, что отряд пойдёт в ловушку, но это совсем так.

Сработала УКВ-радиостанция на моей портупее и голосом Лиды доложила:

– Мечник, мы на позициях! Восточный выход из посёлка перекрыт. Начинаем закрепляться на окраине и идём вперёд. В центре будем через двадцать минут. Лихой пробежался по лесу, всё спокойно.

– Принял! – ответил я. – Работайте по плану. Ни одна сволочь уйти не должна.

Прижимаясь к стенам заборов, узкими змейками группы продолжали продвижение вдоль центральной улицы. Воины входили в дома, осматривали их и вновь появлялись на улице. Отряд готов к бою, и чем ближе мы к центру поселения, тем сильнее напряжение. Не торопясь мы подходим к засаде, которую нам организовал противник, и вот остался всего один обшарпанный, битый временем трёхэтажный дом. За ним площадь перед городской управой.

Ко мне подходит Игнач и докладывает:

– Чисто! В тылу никого, основные силы противника отошли, и теперь все оставшиеся сектанты в центре!

– Хорошо! – одобрительно киваю я. – Обходите площадь по кругу. Сейчас Лида и Миронов со своими воинами подойдут, и начнём. ВОГи ещё есть, так что закидаем здания, где упырки закрепились, и атакуем. Начнём с управы, а затем и жилые дома возьмём. Думаю, до вечера управимся.

– Боеприпасов жалко.

– Людей ещё больше жаль.

– А может, ну их, этих тварей, что здесь засели? Пройдём мимо и уже в лесах с ними разделаемся?

– Забыл, кто такие Внуки Зари и как они в лесах дерутся? Если их в тылу оставить, в загривок вцепятся и не отпустят.

Игнач пнул ногой обломок кирпича и хмыкнул:

– Да, пожалуй что и подзабыл.

– Вот то-то же. Начинаем. Ты со своими парнями влево иди. Серый справа зайдёт, а Крепыш и Патти пока со мной.

Время тянулось очень медленно. Сектанты по-прежнему ждали нашего появления на площади, а мы поступали по своему разумению и в ловушку не торопились. Всё спокойно, и тишина продолжает давить на психику. В окрестных домах, на вторых и третьих этажах пару раз бликнула оптика. Отлично. Наши снайперы уже на местах. Прикрываясь развалинами и зарослями, отряд скрытно завершает окружение противника.

В этот момент вражеские наблюдатели на крыше местной управы замечают, что группы Лиды Белой и Миронова обходят их позицию с тыла и перекрывают сектантам единственный путь к отступлению. И вражеский командир, кто бы он ни был, сориентировался быстро. Он понял, что раз его окружают, значит, у нас есть что-то, способное выбить его из здания управы и жилых домов напротив, и решил пойти на прорыв. В принципе для нас это даже лучший вариант, чем штурм. Сектанты начали выбегать из своих укрытий с явным намерением прорваться через восточную улочку, но их встретили настолько плотным огнём, что в первые же минуты боя они потеряли около сорока человек и стали отступать обратно. Однако было поздно, я уже отдал команду на контратаку, и так получилось, что в городскую управу мы вломились одновременно: сатанисты с одного входа, а мы с другого.

Мои воины врываются в здание. Двери выбиваются, занимаются удобные для боя позиции, и в сопровождении Арсена и молодого снайпера Фомки я иду за ними следом. Столкновение с сатанистами происходит неожиданно. Вот только что в полутёмном коридоре перед нами никого – и как-то резко, из-за угла появляются сразу три размалёванные морды.

Не думая и действуя исключительно на вбитых в меня рефлексах, я вскидываю автомат и короткой очередью в три патрона валю передового противника, косматого мужика с озверевшим лицом лет тридцати, в руке которого обрез гладкоствольного ружья. Он падает и, уже умирая, делает один-единственный выстрел. Крупная картечь, наверняка рубленый свинец, с такой мощью бьёт в старый потолок, что из него выпадает несколько кусков старого бетона и штукатурки. К счастью, нас не задевают бетонные куски, с грохотом падают нам под ноги. Двух других сектантов длинной очередью валит Арсен, а Фомка со своей винтовкой зацепился за стену и отреагировать не успел.

Схватка за нами, мы продвигаемся дальше по зданию и выходим в холл на первом этаже управы. С одной стороны десяток сатанистов, отстреливаясь из луков и двух автоматов, держат узкий проход в левое крыло здания, а с другой парни из группы Серого, вперёд не торопятся, чего-то ждут.

– Серый! – прячась за большим разбитым дубовым столом, выкрикиваю я в пыльное пространство помещения.

– Здесь! – Его голос доносится из комнатки на против.

– Почему остановились?

– Ждём, пока пластуны сектантов снаружи обойдут.

– Не давать противнику опомниться! Пару гранат – и вперёд!

– Понял! – отвечает лейтенант, и спустя пару секунд доносится его крик: – Берегись!

Две гранаты РГД-5 в пыльном облаке холла просвистывают через простреливаемое пространство и падают среди сектантов. Все зажимают уши и прячутся в укрытиях, но в закрытом помещении взрывы всё равно слышны очень хорошо, а часть осколков проносится над нашими головами. Трясётся пол, сверху снова летит штукатурка и отсыревший бетон. Воины Серого кидаются в проход, прорываются в левое крыло управы, и вскоре здание очищено.

После зачистки и доклада Серого, что всё в порядке, мы вместе с Фомкой поднимаемся на второй этаж. Паренёк пристраивается возле узкого сквозного проёма в стене, не торопясь готовится к стрельбе и, уложив ствол древней винтовки Мосина на кусок арматуры, не оборачиваясь, говорит:

– К стрельбе готов!

Мне давно хотелось посмотреть, как этот молодой охотник из Козельска будет действовать в бою, и, достав из футляра бинокль, я отхожу в глубь комнаты, становлюсь напротив окна и высматриваю для него цель.

– Крыша дома напротив. Стрелок с АКМ, который за печной трубой прячется, видишь его? – спрашиваю парня.

– Да! – отвечает он.

– Работай!

Практически сразу следует одиночный выстрел, и вражеский автоматчик, раскинув руки, летит наземь.

– Второй этаж, левое угловое окно, боец с луком, – замечаю я новую цель для парня. – Вали его!

Ещё один выстрел, лучника отбрасывает от окна, а Фомка поворачивается ко мне и спрашивает:

– Ну как?

– Молодец! Остаёшься на месте и выбиваешь всех, кто не наш.

– Сделаю, командир!

Спустившись, вместе с группами Серого и Игнача я спешу на усиление офицеров Миронова. Пока мы с боем, с лихого наскока брали городскую управу, в жилых домах всё шло не так гладко. Судя по тому, как правильно в них организована оборона, там был командир, который не потерял голову и явно стремится продержаться до темноты, чтобы прорваться в лес. Ворваться в здания на плечах сектантов у наших групп не вышло, и теперь приходилось напрягаться. Крепыш с Патти в помощи не нуждались, бойцы Лиды держали периметр и проверяли подвалы, в которых могли затаиться недобитки, а вот Миронову для штурма сил не хватало.

Наше усиление успевает как раз вовремя. Один из бойцов, связав вместе три гранаты, подбирается к подъезду, из которого ведётся интенсивный огонь. На одной из гранат он выдёргивает чеку и, ловко изогнувшись, кидает всю вязанку внутрь и отскакивает в сторону.

Подрыв! Ударная волна выносит разбитые двери и парочку близких к месту взрыва оконных рам. Затишье, и снова тот же ловкий боец из дипломатической миссии одну за другой отправляет в подъезд ещё две гранаты. Снова взрывы, и после них пришёл черёд штурмовых групп, которые ворвались внутрь.

Проходит пара минут, и поступают доклады:

– Первый этаж за нами!

– Второй наш!

– Третий, проблемы, имею одного раненого, лестница обвалена, наверх пройти не могу!

Взяв рацию в руки, я скомандовал:

– На третий этаж не лезть! Оставить заслон и приготовить материал для костров! Будем выкуривать гадов!

– Понял! – отвечает незнакомый офицер.

Только рация замолчала, как откликнулся Крепыш:

– Второй дом взяли, трое раненых!

– Собирайте трофеи и боеприпасы. Всем отдыхать, а мы пока последних сектантов выжигать будем.

Стрельба затихла. Сатанисты не стреляют, да и нам зазря боезапас изводить смысла нет. Офицеры Максимова отрывают в жилых комнатах паркет и тянут его к лестнице на третий этаж. Туда же летит вся обнаруженная в жилищах местных жителей одежда и домашняя мебель. Пожар будет славный, такой, что ни один вражина не уцелеет.

Проходит несколько минут, и с третьего этажа выкидывают белый флаг, грязную простыню на швабре. Это что-то новенькое, такого, чтобы Внуки Зари использовали знак перемирия, я до сего момента никогда не видел. Но война идёт не первый год, а мы в родных краях давно не были, значит, многое могло измениться, в том числе и отношение сатанистов к смерти.

– Эй, не стреляйте! – сверху донёсся смутно знакомый мне голос.

– А что хотел? – встав в непростреливаемой сверху зоне и подняв голову, спросил я.

– Говорить хочу. Кто самый главный?

Голос вновь показался мне знакомым, и, переворошив свою память, я вспомнил, где встречался с тем человеком, который сейчас сидел наверху. Это был Ига Косец, военный вождь Фиолетовых Ромбов. Некогда, в Дебальцеве, этот сектант со своими воинами захватил в заложники рабочих местной металлообрабатывающей мастерской, и тогда в обмен на жизни мирных граждан я выпустил его из городка. Теперь же расклады совершенно иные, и в душе я почувствовал моральное удовлетворение от того, что такая сволочь, как Косец, попался в капкан.

– Ига Косец, это ты? – окликнул я вождя Фиолетовых Ромбов.

– Да, так меня зовут. А ты кто?

– Александр Мечников. Помнишь такого?

Некоторое замешательство и ответ:

– Да, я помню тебя, Мечник. Ты родственник Мясника, и ты сорвал нам захват Дебальцева.

– Зачем белый флаг выкинул, Ига? Заложников при тебе нет, а договариваться с тобой неинтересно.

– Хочу в бою погибнуть, а не в огне сгореть. Мой топор против любого холодного оружия. Схватка один на один.

– А смысл, Ига? Мне бойцами рисковать просто так не хочется.

– Информацию о нашем войске дам.

Во время разговора ко мне подтянулись офицеры, и, посмотрев на них, я спросил:

– Что думаете?

За всех ответил Игнач:

– Пусть говорит, мы всё равно ничего не теряем. А желает схватки, так без проблем. У нас Мустафа Рыжий с собой парные клинки постоянно таскает. Разделает этого дикого сатаниста, как барашка, тот и сделать ничего не успеет. Конечно, можно и Арсена выставить, но Мустафа лучше.

Признав слова казака верными, я вновь поднял голову и продолжил общение с Игой:

– Будет тебе схватка. Спускайся!

– Слово дай!

– Клянусь, что, если информация Иги Косца будет для меня важной и интересной, он умрёт с оружием в руках во время честного поединка.

Вскоре Ига Косец, перекинув деревянную сходню с третьего этажа на огромную кучу горючего материала, лежащего в лестничном пролёте, спустился. Бойцы Максимова рванули наверх, думали, может, кто-то ещё уцелел, но застали там только трупы пятерых рядовых сектантов, покончивших жизнь самоубийством.

Вождь Фиолетовых Ромбов, широкоплечий длиннорукий мужчина с татуировками на обеих щеках, одетый в серые брезентовые штаны и грубую рубаху, с мощным обоюдоострым топором в кожаном чехле за спиной, вышел из дома и сразу же подошёл ко мне и офицерам.

– Где мой противник? – почему-то глядя в небо, спросил он.

– Посмотри. – Я кивнул на Мустафу, который находился неподалеку и готовил к бою два кривых меча, с которыми он никогда не расставался.

Ига смерил оценивающим взглядом высокого мускулистого парня и, удовлетворённо кивнув, произнёс:

– Хороший боец, жаль только, что вскоре я его убью.

– Посмотрим. А пока расскажи мне о том, куда направляется ваше войско?

Я ожидал, что сектант будет лгать и выкручиваться. Однако он ответил правдиво:

– Наша цель – городок Воронеж-45 в Борисоглебском районе Воронежской области. Скажу сразу, я не знаю, что там может быть. С нами были люди из Звёздного клана, они руководили действиями всех отрядов и о своих целях нам не говорили. Всё, что мне известно, – это то, что Звёздные хотят добыть оружие невиданной мощи, способное переломить ход всей войны. Это что-то из прошлой эпохи.

– Сколько воинов в войске?

– По двести пятьдесят бойцов от каждого клана и двести Звёздных. Вместе с нами было три тысячи двести бойцов.

– Какое вооружение?

– От кланов пошли наилучшие воины, и при них самое лучшее оружие. Фиолетовые Ромбы бедные, у нас мало огнестрельного оружия, поэтому вы нас так легко и победили. Да и я виноват, принял вас за местных пограничников, которые ещё не пуганые, а если бы знал, что против моих воинов твой отряд, сразу бы в лес отошёл.

– Не об этом сейчас речь, – оборвал я его и задал следующий вопрос: – Почему против небольшого городка Звёздные отдельное войско кинули? Неужели Круги сами не справились бы? Ведь это их направление.

– Без понятия, хотя могу предположить, что Звёздные опасаются интриганов из клановой верхушки, которые могли бы древнее оружие себе забрать.

– Сколько бойцов в Воронеже-45?

– Зимой наш разведывательный отряд встретили четыреста воинов, среди которых пятая часть – женщины. Вооружение неплохое, сплошь автоматы и пулемёты, но с бое припасами проблема, было заметно, что их экономили.

– Какие планы у Звёздных?

– Как обычно. Рассыпаться по окрестным лесам. Малыми силами провести разведку боем, показать свою слабость, выманить из укреплений часть сил обороняющихся и разгромить их. Затем допрос пленных, с пристрастием, попытка шантажа и, если она не увенчается успехом, общий штурм.

– А это поселение зачем уничтожили? – Я махнул рукой в сторону ближайшего дома.

– Попалось на пути, вот и решили на всякий случай подчистить. – Вождь прервался, посмотрел на Мустафу, который уже вышел в центр небольшой площадки перед домом, и сказал: – Ещё один вопрос, и на этом всё.

Спрашивать Игу можно было до бесконечности, но я задал вопрос уже чисто из любопытства:

– Скажи, Косец, а зачем ты хочешь в бою погибнуть, почему не совершил ритуальное самоубийство?

– Сам не знаю. Чувствую, что так правильно, вот и всё.

Резко развернувшись, он вытащил топор и решительным шагом направился к своему противнику. Когда расстояние между ними сократилось до трёх метров, Ига остановился, чуть кивнул и приподнял своё оружие на уровень груди.

– Готовы? – находясь в стороне, спросил я бойцов.

– Да! – одновременный ответ от обоих.

– Начали!

Первым в атаку пошёл Ига Косец. С радостной улыбкой военный вождь Фиолетовых Ромбов наступал на нашего воина, а тот, не нанося ни одного ответного удара, собранный и сосредоточенный, прикрываясь своими клинками, только уклонялся от его стремительного смертельного оружия. Так продолжалось не менее минуты. Все мы, бойцы отряда и офицеры, наблюдающие за схваткой, которая при любом исходе будет стоить жизни одному из поединщиков, не понимали, почему же Мустафа медлит и не переходит в контратаку. Но вот наш боец активизировался. Он провёл серию из нескольких ударов по верхнему уровню и, поймав Игу на том, что тот был вынужден защищать свою голову, подобно гадюке, которая жалит неожиданно и внезапно, извернулся, полоснул по его ногам клинками и снова отскочил.

Мустафа хорошо всё сделал, до самой кости рассёк противнику левое бедро, и алая кровь потоком хлынула из вен сектанта. Однако адреналин всё ещё переполнял Игу, и казалось, он не замечает тяжёлой раны. Не обращая внимания на то, что прихрамывает, вождь вновь ринулся в атаку. Видимо, он надеялся на ещё один-два удара, но воспитанник турецких кочевников встретил его оружие своими клинками, отвёл очередной взмах топора, и сектант на секунду остановился. Мустафа на это и рассчитывал. Красиво и грациозно, как будто это игра, а не бой, он прыгнул на Игу и оказался с его левого бока. Блеск стали. Косой удар сверху вниз. Еле слышный свист клинка, и отрубленные руки Иги Косца, сжимающие топор, падают в пыль.

Вождь по-прежнему не кричит, а только смотрит на Мустафу. В его глазах боль и немая просьба, и воин, поняв, чего желает его враг, наносит последний завершающий удар. Стремительный выпад вперёд! И изогнутое лезвие вонзается под подбородок человека с татуировками ромбов на щеках. Острая сталь проникает в мозг Иги Косца, и, уже не мучаясь, он валится на своё грозное оружие.

Наш воин стряхивает с клинков кровь, склоняется в лёгком поклоне над телом военного вождя, как это велит делать обычай воспитавшего его племени, и в полной тишине, готовой вот-вот взорваться приветственными криками, говорит:

– Достойный противник был.

– А-а-а! – радуются наши воины, подхватывают Мустафу на руки и несколько раз подкидывают вверх.

Были бы мы сейчас где-то в спокойном месте, устроили бы по поводу славной победы пиршество и отдохнули бы от всей нашей широкой души, но время поджимает. До темноты ещё три часа, и за эти сто восемьдесят минут надо успеть преодолеть хотя бы десяток километров.

Боеприпасы с трупов сектантов и добыча собраны, лошадей привели в городок и, оставив в Архангельском проводника из Анны, нескольких молодых бойцов, Луку Бастико и шестерых наших раненых, которые все вместе должны завтра отправиться в сторону Воронежа, мы снова начинаем движение. Скоро, наверное уже следующим вечером, отряд достигнет Борисоглебска и Грибановского поселения, а там уже основные силы врага и новый бой.

– По коням! – звучат команды сержантов.

– Дозорная группа вперёд!

– Не спать, воины!

Отряд в сёдлах. Я вспрыгиваю на лошадь, становлюсь в центре походного строя и даю отмашку рукой: «Пошли!»

Глава 21

Воронежская область. Борисоглебский район.

25.07.2065—26.07.2065

Свежий зелёный цвет окрестных лесов радует глаз. Ласковое солнышко висит над головой, а толстый мохнатый шмель невозмутимо перебирается с рукава моей горки на примятую траву. Красотища! Сейчас бы прилечь в рощице на берегу какой-нибудь тихой речушки, оборудовать стоянку, поставить сеть, а самому поваляться с Лидой в обнимку в укромном тенистом месте. Но это только мечты, которые проскочили в голове светлой полоской и были вытеснены суровой реальностью. Я стою под сенью раскидистого молодого дубка и наблюдаю за тем, что происходит километрах в трёх с половиной от моей позиции. Там, на развалинах нескольких зданий, вблизи небольшого железнодорожного разъезда, обозначенного на моей карте как 667-й километр, идёт жестокий бой, расклад которого мне понятен. Судя по всему, Внуки Зари всё же смогли выманить часть сил защитников Воронежа-45 за пределы их укреплений. Сектанты отступали от ракетно-артиллерийской базы в сторону находящегося между станциями Грибановка и Борисоглебск разъезда, до чумы обслуживавшего объект «С». И когда увлечённые погоней местные воины оторвались от своих основных сил, сатанисты зажали солдат на развалинах и теперь планомерно, не торопясь их уничтожают.

На развалинах двух зданий закрепилось человек двадцать пять, при автоматическом оружии и пяти ручных пулемётах, если судить по звукам выстрелов, самых обычных ПКМ. Против них более тысячи Внуков Зари, рассыпавшихся по молодому подлеску вокруг разъезда. Сколько времени люди смогут продержаться? Двадцать минут, при удаче, может, даже полчаса. Немного. А чем мы можем им помочь? И так прикидывал, и эдак, и вывод всегда один – ничем. Мой отряд не в состоянии разомкнуть кольцо окружения вокруг местных воинов. Слишком незначительны наши силы, открытого боя нам не вытянуть, а у сатанистов много огнестрельного оружия, на порядок больше, чем у Фиолетовых Ромбов, позавчера уничтоженных нами в Архангельском анклаве.

Я отвлёкся, опустил бинокль и посмотрел назад, на готовых к бою воинов отряда, засевших вдоль опушки. Напряжённые потные лица, грязная одежда и хорошо смазанное оружие. Все эти люди, за исключением офицеров и сержантов дипломатической миссии во главе с капитаном Мироновым, идут за мной на добровольных началах. Кто-то в отряде из-за денег, кто-то борец за идею, а кому-то просто некуда было деться: кроме как воевать, он ничего больше не умеет. Мы все разные, но есть у нас и много общего, и среди всего прочего основное – никто из нас не хочет умирать. Нет, я не могу послать своих воинов в самоубийственную атаку, а потому, простите меня, солдаты Воронежа-45, но помощи вам не будет.

Определившись с тем, что пока мы ограничиваемся наблюдением, я поднял бинокль и снова посмотрел на поле. И одновременно с этим моим движением стоящий на одном колене рядом со мной Крепыш полушёпотом, как если бы враг был совсем рядом, произнёс:

– Мечник, по центру смотри. Геройские парни, уважаю таких.

Посмотреть было на что. Осаждённые солдаты, все как один одетые в униформу российской армии образца 2009 года, пятнистый тёмно-зелёный камуфляж, перешли в контратаку. Из зданий высыпало около пятнадцати человек и, поливая огнём из автоматов и пулемётов всё пространство вокруг себя, они рванулись на сатанистов. Из-за слишком большого расстояния лиц этих идущих на смерть храбрых людей было не разглядеть, а шум боя доносился в виде приглушённого стрекотанья швейных машинок и хлопков взрывающихся гранат. Видимо, у попавших в ловушку бойцов заканчивались боеприпасы, и они решили не ждать рукопашной схватки.

«Вот и всё», – подумал я, глядя на гибель солдат, которых по одному уничтожали снайперы и лучники сатанистов. Меня снова окликнул Крепыш:

– Смотри влево, там, где кустарник.

Я перевёл бинокль на густые заросли колючего терновника, полукругом обхватывающие развалины зданий. Поначалу ничего не заметил, но присмотрелся и уловил шевеление кустов. Вокруг – ни ветерка, ни даже намёка на него, а пара высоких колючек чуть наклонилась и дрогнула. Конечно, может, это мелкая пичужка, которую в бинокль просто не разглядишь, но скорее всего, это человек, сумевший забраться в заросли и теперь пытающийся пересидеть бой.

– Думаешь, что это кто-то из солдат? – спросил я Крепыша.

– Скорее всего.

– Будет возможность, проверим.

Пока мы наблюдали за кустарником, бой кончился. Сатанисты одержали полную победу, захватили пятерых пленных, начали зачистку развалин, произвели сбор трофеев и занялись отрезанием ушей у убитых солдат. Часа два они оставались на разъезде. Однако в кустарник никто не полез, и была надежда, что спрятавшийся там человек выживет.

Наконец Внуки Зари покинули поле боя. Посланный вперёд Лихой и две группы наших лучших разведчиков прошли по их следам и доложили, что сектанты стягиваются к посёлку Грибановскому в шести километрах от нас. Наверняка на завтрашний день Звёздные готовят наступление на Воронеж-45.

Раз так, значит, этой ночью нашему отряду придётся действовать. Батальон гвардейского спецназа, который должен нам помочь, уже в пути. По рации Черепанов сообщил, что уже сегодня его роты перейдут на левый берег Дона в районе покинутой станицы Вёшенской, завтра минуют Шумилинскую и через Старую Криушу направятся к Калачу. Зная, с какой скоростью продвигается батальон спецназа с небольшим конным обозом, до подхода гвардейцев нам было необходимо продержаться около десяти дней. При этом не просто просидеть в лесах, а сделать всё возможное, чтобы ракетно-артиллерийская база Воронеж-45 устояла и не потеряла ни одного изделия из своих подземных бункеров.

После того как сектанты ушли к Грибановскому, мы вышли к разъезду. Начали прочёсывать местность и из кустов колючего терновника вытащили трёх раненых молодых солдат из гарнизона Воронежа-45. Двое были без сознания, слишком много крови потеряли, а третий, несмотря на изувеченную пулями левую ногу и сломанные рёбра, держался бодрячком и даже хотел подорваться на гранате. Но ему доступно объяснили, что мы не сектанты и не враги, а совсем даже наоборот, друзья. Солдат самоубийцей не был, хотел жить, так что поверил нам. И после того как у него отобрали гранату, мы с ним переговорили. Однако про свою родную базу он ничего рассказывать не хотел, ссылался на присягу и хранил военную тайну. Пытать его не стали, всё же не враг, и всё, что у него получилось узнать, – это то, что он военнослужащий в/ч 14254 ефрейтор Сидоров.

В итоге ближе к вечеру, оказав раненым первую медицинскую помощь, мы отправили солдат за Борисоглебск, где в укромном месте оставались наши лошади, дополнительные боеприпасы и десяток воинов. Сами же собрались на военный совет. Надо было определиться с нашими дальнейшими действиями, и откладывать это дело в долгий ящик было нельзя. Хотя ефрейтор ничего и не сказал, но нам и так понятно, что уже к утру его база, на которой он, скорее всего, родился и вырос, будет атакована и падёт.

– Ну что, господа офицеры, у кого и какие идеи? – посмотрев на своих лейтенантов и капитана Миронова, расположившихся под дубком, откуда днём велось наблюдение за сражением, спросил я. – У сектантов три тысячи бойцов, из которых половина с огнестрельным оружием, а у нас, не считая раненых и лошадников во временном лагере, сто двадцать человек, грубо говоря, одна стрелковая рота.

– Надо атаковать противника, – сказал Миронов.

Все мои лейтенанты на эти слова только улыбнулись. Капитан предлагал самое очевидное без всякой конкретики. То, что сектантов надо атаковать, это и ёжику понятно. Смысл вопроса в другом: как это сделать так, чтобы и самим уцелеть, и Внуков Зари от Воронежа-45 отвлечь. Вот в чём суть. И, вытащив из планшетки, которая лежала в моём рюкзаке, карту восточной части Воронежской области, самую подробную из тех, какую мы смогли найти, я раскинул её на плащ-палатке между офицерами и повторил свой вопрос относительно идей. Предложения посыпались одно за другим.

– Пока оцепление вокруг Воронежа-45 ещё слабое, надо прорваться к базе, соединиться с местными вооружёнными формированиями и драться против сатанистов всем вместе, – предложил Игнач.

– Так, первая идея. – Я мотнул головой. – Только вот вряд ли местные жители ждут помощи и, скорее всего, встретят нас как переодетых Внуков Зари, то есть подпустят поближе и расстреляют из всех имеющихся у них стволов.

– Ну, будем договариваться. Парламентёров пошлём и ефрейтора, которого сегодня спасли. – Казак продолжал отстаивать свою точку зрения.

Страницы: «« ... 4567891011 »»

Читать бесплатно другие книги:

В чужих амбициях и планах Изольде отведена весьма конкретная роль. Вот только она не желает быть мар...
Что делает Темный Властелин в безвыходном положении? Он делает из него выход. Попутно сбивая цены на...
Большая часть пути осталась за спиной. Враги вычислены, их подлые планы разрушены, некоторые окончат...
Счастье и беда ходят рядом, но заходят врозь и не к каждому. В мою дверь все чаще стучится вторая. Н...
Казалось бы, на этот раз контракт очень легкий: передать послание из одного королевства в другое, ми...
Сержио Демонидес считал, что кое-что понимает в жизни, пока Беатриса Блейк среди бела дня не вошла в...