Синий георгин Робертс Нора
—Попробовать точно могу.
—Я купила блокноты. — Стелла протянула один из них Роз и получила в награду улыбку.
—Кто бы сомневался. И держу пари, карандаши остро заточены. Как в первый школьный день.
—С тупыми карандашами одни проблемы. Дэвид, пока Роз рисует, расскажите нам о ваших встречах с... новобрачной Харпер.
—Я видел ее всего несколько раз... Давно, в детстве, когда болтался тут с Харпером.
—Помните первый раз?
—Первый раз никогда не забывается. — Дэвид подмигнул Стелле и, устроившись в кресле у стола, налил себе кофе. — Я ночевал в комнате Харпера. Мы притворялись спящими, чтобы Роз не вошла и не призвала нас к порядку. Мы шептались...
—А я делала вид, что ничего не замечаю, — уточнила Роз, не отрываясь от рисунка.
—Мне было лет девять... Я познакомился с Харпером в школе, и, хотя он был на год младше, мы подружились. Буквально через несколько дней меня пригласили сюда с ночевкой. В общем, весна, в открытые окна задувает ветерок, мы лежим в темноте, думаем, что шепчемся, и Харпер рассказывает мне о призраке. Я был уверен, что дружок меня просто пугает, но он клялся собственным глазом, мол, все чистая правда и он видел ее много раз. Должно быть, мы заснули. Я помню, как очнулся вроде бы оттого, что кто-то погладил меня по голове. Я решил, что это Роз, и смутился, поэтому чуть-чуть приоткрыл один глаз.
Дэвид отхлебнул кофе и прищурился, вспоминая.
—Я увидел ее. Она прошла к кровати Харпера и склонилась над ним. Так наклоняются, когда целуют ребенка в макушку. Потом отошла к креслу-качалке в углу, села, начала качаться и петь. — Уэнтуорт отставил чашку. — Не знаю, может, я шевельнулся или издал какой-то звук, но она вдруг посмотрела прямо на меня. Мне показалось, что она плачет, но нет, она улыбнулась, поднесла палец к губам, словно приказывая молчать, и исчезла.
—И что ты сделал? — благоговейно прошептала Хейли.
—Натянул одеяло на голову и не шелохнулся до утра.
—Страшно было? — спросила Стелла.
—Девять лет, привидение, а натура у меня чувствительная, так что я сначала испугался. Впрочем, страх быстро прошел, а к утру мне уже казалось, что это был приятный сон. Она гладила меня по волосам, пела мне... Красивая, как ангел. Ни гремящих цепей, ни леденящих душу завываний. Утром я поделился с Харпером, а он сказал, что, наверное, мы братья, потому что больше никто из его друзей ее не видел.
Дэвид улыбнулся своим воспоминаниям.
—Я ужасно загордился и все ждал, когда снова ее увижу. И правда, видел еще несколько раз, но, когда мне стукнуло тринадцать, явления — назовем их так — прекратились.
—Она когда-нибудь с вами заговаривала? — продолжила допрос Стелла.
—Нет, просто пела. Одну и ту же песенку.
—И вы видели ее лишь по ночам в спальне?
—Нет. Помню, дело было летом. Влажная жара, духотища, полно мошкары. Мы приставали к Роз, пока она не разрешила нам поставить в саду палатку. Только всю ночь мы не продержались, потому что Мейсон порезал ногу об острый камень. Помните, Роз?
—Такое не забывается. Два часа ночи. Я запихиваю четырех мальчишек в машину и везу их в отделение «Скорой помощи». Мейсону пришлось наложить швы.
—Мы устроились на западном краю поместья еще до захода солнца. К десяти вечера нас уже тошнило от хот-догов и зефира, и мы стали пугать друг друга историями о привидениях. Появились светлячки, — тихо заговорил Дэвид, закрыв глаза. — Значит, был конец июля. Мы разделись до трусов. Младшие угомонились и заснули, а через какое-то время, видимо, и я отключился, так как следующее, что помню: Харпер трясет меня за плечо. «Вот она», — сказал он, и я увидел, как она идет по саду.
—О боже! — выдохнула Хейли, придвигаясь поближе к Дэвиду. Стелла продолжала невозмутимо стучать по клавиатуре ноутбука.
—Что было дальше?
—Ну, Харпер зашипел мне в ухо, что мы должны пойти за ней, а я пытался его отговорить, но так, чтобы не показаться слабаком. Проснулись малыши, и Харпер заявил, что идет, а если мы трусливые койоты, то можем оставаться.
—Не сомневаюсь, вы его не бросили, — заметила Стелла.
—Ни один мальчишка не желает выглядеть трусливым койотом в компании других мальчишек. Мы все пошли за Харпером. Мейсону было не больше шести, но он топал за нами, стараясь не отставать. Светила полная луна, так что мы хорошо видели привидение. Харпер сказал, что приближаться нельзя, а то она нас заметит.
Не было ни намека на ветерок, ни один листочек не дрожал, а она совершенно беззвучно брела то по дорожкам, то напрямик через кусты. В тот вечер она была какая-то другая. Только много позже я понял, в чем разница.
—И в чем же? — затаив дыхание, Хейли подалась вперед и схватила Дэвида за предплечье. — Что изменилось в тот вечер?
—Волосы. До этого она зачесывала их наверх, и с макушки спускались такие старомодные локоны. А в тот вечер распущенные спутанные волосы падали на ее спину и плечи. Она была в чем-то белом и развевающемся... Намного больше похожа на привидение. Я никогда не боялся ее так, как тогда, ни до, ни после. Она сошла с дорожки, словно проплыла над цветами, не касаясь их. Было так тихо, что я слышал собственное дыхание, и, видимо, замедлил шаг, потому что Харпер оказался далеко впереди. Она шла к старым конюшням или, может, к каретному сараю.
—К каретному сараю? Где сейчас живет Харпер?
—Да. Не волнуйтесь. Тогда он там не жил. Ему было десять лет. Наверное, она все-таки шла к конюшням, но никак не могла миновать каретный сарай. Вдруг она остановилась и оглянулась. Я оцепенел от ужаса...
—Еще бы! — воскликнула Хейли.
—Она казалась безумной и, что гораздо хуже, какой-то... более мертвой, что ли. Я не успел решить, бежать за Харпером или удирать, поджав хвост, как трусливый койот. Завизжал Мейсон. Почему-то я подумал, что она схватила его, и чуть не завизжал сам, а Харпер уже мчался назад. Выяснилось, что Мейсон распорол ступню о камень. Когда я снова обернулся к старым конюшням, онауже исчезла. — Дэвид передернулся. — Сейчас я сам себя напугал.
—И меня... — прошептала Хейли.
—Мейсону наложили шесть швов. — Роз передала блокнот Стелле. — Вот, примерно так я ее помню.
—Это она, — сказала Стелла, рассмотрев карандашный набросок худой женщины с печальными глазами. — Дэвид, и вы видели ее такой?
—Да. Кроме той ночи в саду.
—Хейли?
—Насколько я помню, да.
—Я тоже видела ее в этом платье. Простое, приталенное, застегнуто спереди на маленькие пуговки. Рукава, довольно свободные до локтей, сужаются к запястьям. Юбка облегает бедра и расширяется книзу. Волосы собраны на макушке в узел. Я уточню в Интернете, но это явно период после кринолинов Скарлетт О'Хары и до более коротких юбок, то есть где-то между шестидесятыми годами девятнадцатого века и двадцатыми годами прошлого столетия.
—Я думаю, ближе к их рубежу. — Хейли пожала плечами под удивленными взглядами новоявленных расследователей. — Моя голова забита всякими бесполезными сведениями. Мне кажется, это модный тогда силуэт «песочные часы». Наша... наше привидение хотя и очень худое, но, по-моему, стиль тот самый. «Беззаботные девяностые»[28].
—Хорошо, мы это проверим. — Стелла ввела запрос и запустила поиск.
—Ой, мне надо в туалет! Пожалуйста, не найдите ничего важного до моего возвращения.
Хейли покинула комнату так стремительно, как только позволяло ее положение.
Стелла просмотрела список предложенных сайтов, выбрала женскую моду девяностых годов позапрошлого века, стала читать и проглядывать картинки.
—Поздневикторианский стиль. Силуэт «песочные часы». Здесь платья более элегантные, но идея вроде та же. — Она перешла к концу десятилетия и дальше, к началу двадцатого столетия. — Нет, смотрите, эти рукава гораздо шире в плечах, а лифы повседневных платьев чуть свободнее. — Стелла пролистала виртуальные странички назад. — Восьмидесятые не подходят из-за турнюров. Думаю, Хейли права. Это девяностые.
Провидица вернулась почти бегом.
—Восемьсот девяностые? Значит, я выиграла очко?
—Не спеши. Если она была служанкой, — напомнила Роз, — то вряд ли одевалась по последней моде.
Хейли замахала рукой, будто стирая счет с доски.
—Даже в этом случае мы могли бы ограничиться периодом между тысяча восемьсот девяностым и... тысяча девятьсот десятым? — предположила Стелла. — Если возражений нет и нашему привидению лет двадцать пять, значит, она родилась где-то между тысяча восемьсот шестьдесят пятым и тысяча восемьсот восемьдесят пятым годом. — Стелла вздохнула. — Слишком большой период и слишком большая погрешность.
—Волосы, — подсказал Дэвид. — Даже если она была служанкой и носила одежду с чужого плеча, что мешало ей модно причесываться?
—Отлично. — Стелла снова застучала по клавишам, выбирая сайты. — Есть. Девушки Гибсона[29], прически а-ля помпадур, вернувшиеся в моду после тысяча восемьсот девяносто пятого года. Допустим, наше предположение верно и она действительно причесывалась по последней моде, тогда мы сужаем временной отрезок. Скажем, от тысяча восемьсот девяностого года до тысяча восемьсот девяносто пятого или девяносто восьмого, если она не поспевала за модой. Тогда получается, что она умерла в указанном десятилетии и, как нам всем кажется, в возрасте от двадцати двух до двадцати шести лет.
—Давайте посмотрим нашу семейную Библию, — предложила Роз. — Сразу станет ясно, умирали ли в указанном десятилетии женщины Харпер — урожденные или в замужестве — этого возраста.
Она подтащила к себе толстенный фолиант в черном кожаном переплете с пышным тиснением, перелистала его до семейной генеалогии. Кто-то — Стелла подумала, что сама Роз, — тщательно стер пыль и смазал переплет растительным маслом.
—Первая запись относится к тысяча семьсот девяносто третьему году — это брак Джона Эндрю Харпера с Фионой Макрой. Затем следуют записи о рождении их восьмерых детей.
—Восьмерых? — Хейли широко распахнула глаза и прижала ладонь к животу. — Боже милостивый!
—И не говори! Шестеро дожили до зрелого возраста, женились и вышли замуж, и плодились, плодились, плодились... — Роз осторожно переворачивала страницы. — Вот несколько девочек, родившихся в браках Харперов между тысяча восемьсот шестьдесят пятым и семидесятым годом. А вот некая Элис Харпер Дойл, умершая родами в октябре тысяча восемьсот девяносто третьего в возрасте двадцати двух лет.
—Какой ужас!.. — прошелестела Хейли. — Она была моложе меня...
—И уже родила двоих, — уточнила Роз. — До Маргарет Зангер[30] женщинам жилось нелегко.
—Она могла жить и умереть в этом доме? — спросила Стелла.
—Вполне. Элис вышла замуж за Дэниела Фрэнсиса Дойла из Натчеза в тысяча восемьсот девяностом году. Мы можем проверить ее свидетельство о смерти. В нашем временном отрезке умерли еще три женщины, но неподходящего возраста. Так, так... Элис — самая младшая сестра Реджинальда Харпера. У него было еще две сестры и ни одного брата, а потому он унаследовал дом и имение. Между рождением Реджи и каждой из его сестер большие промежутки... Видимо, были выкидыши.
Хейли тихо ойкнула, и Роз внимательно посмотрела на нее.
—Я не хотела тебя пугать.
—Ничего, все в порядке. — Хейли глубоко вздохнула. — Реджинальд был единственным сыном на этой ветви семейного древа?
—Да. Множество кузенов, и имение могло перейти к одному из них, если бы он не оставил сына. Однако... после нескольких дочерей в тысяча восемьсот девяносто втором году у него родился сын.
—А его жена? — вмешалась Стелла. — Это может быть она?
—Нет, супруга Реджи дожила до тысяча девятьсот двадцать пятого года.
—Тогда повнимательнее присмотримся к Элис, — предложила Стелла.
—И постараемся разузнать о прислуге того периода. Вполне естественно предположить, что, пока жена вынашивала очередного ребенка, Реджинальд развлекался с кем-то из горничных или нянь. Он же был мужчиной.
—Эй! Пожалуйста, без обобщений, — возмутился Дэвид.
—Прости, милый. Позволь уточнить, он был Харпером и жил в то время, когда мужчины определенного положения имели любовниц и без зазрения совести спали со служанками.
—Вот так-то лучше, но ненамного.
—Мы абсолютно уверены в том, что он и его семья жили здесь в интересующий нас отрезок времени?
—Видите ли, Стелла, в Харпер-хаусе всегда жил кто-то из Харперов, и если я правильно помню свою семейную историю, именно Реджинальд заменил в доме газовое освещение электрическим. Он жил здесь до самой своей смерти в... — Роз сверилась с фолиантом, — в тысяча девятьсот девятнадцатом году, и дом перешел к его сыну, Реджинальду-младшему, который женился на Элизабет Харпер Макиннон, своей пятиюродной сестре, в тысяча девятьсот шестнадцатом году.
—Итак, мы должны уточнить, скончалась ли Элис здесь и не умерла ли в доме примерно в то же время служанка подходящего возраста, — Стелла записала в блокноте направления поиска. — Роз, вы знаете, когда начались эти... — не вижу определения лучше, чем предложил Дэвид, — явления?
—К сожалению, нет, и повторюсь, теперь мне это кажется очень странным. Я должна бы знать о ней гораздо больше. Семейная история Харперов передается устно и письменно из поколения в поколение, а я практически нечего не знаю о привидении, которое отец называл новобрачной Харпер и которое больше столетия слоняется по дому.
—Но что-то же вы о ней знаете?
—Я знаю, как она выглядит, знаю песенку, которую она поет. Я видела ее в детстве, когда она приходила в мою комнату петь колыбельную точно так же, как, по преданию, пела для предыдущих поколений. Меня это... успокаивало, потому что она была ласковой. Я пыталась заговорить с ней, но она никогда не отвечала. Просто улыбалась. А иногда плакала... Спасибо, милый, — поблагодарила Роз Дэвида, подлившего ей кофе. — Я не видела ее всю свою юность, да, пожалуй, почти и не вспоминала о ней. Мне было не до нее. Однако я прекрасно помню, как снова встретила ее после большого перерыва.
—Не томите, — взмолилась Хейли.
—Это произошло в конце июня, вскоре после того, как мы с Джоном поженились. Мы жили здесь. Была одна из тех летних жарких ночей, когда воздух похож на горячее мокрое одеяло. Я не могла уснуть и вышла в сад. Мне было не по себе, я нервничала... Надеялась, что забеременела. Я хотела... мы хотели ребенка так сильно, что я не могла думать ни о чем другом. Я сидела на старинном тиковом диване-качалке, смотрела на луну, мечтала и молилась о том, чтобы это оказалось правдой. Мне было всего восемнадцать лет.
Роз тихонько вздохнула. Хейли тоже.
—В общем, пока я сидела там, появилась она. Я не видела и не слышала ее приближения. Она просто вдруг оказалась на садовой дорожке. Стояла и улыбалась. Что-то в ее улыбке подсказало — я даже ни на секунду не засомневалась, — что ребенок уже живет во мне. Я расплакалась от счастья и через пару недель ехала к врачу, точно зная, что беременна Харпером.
—Как трогательно!.. — Хейли смахнула с глаз слезы. — Как мило...
—В следующие годы она появлялась каждый раз в самом начале беременности, когда я еще не знала наверняка, но, увидев ее, понимала, что у меня будет ребенок. Когда самый младший из моих мальчиков достиг подросткового возраста, я перестала видеть ее регулярно.
—Ее связь с детьми очевидна. — Стелла подчеркнула в своих записях слово «беременность». — Призрак видят дети, женщины с детьми и беременные. Теория смерти в родах выглядит очень правдоподобно. — Она вздрогнула. — Прости, Хейли! Глупое замечание...
—Я поняла, что вы имели в виду. Может быть, это Элис. Может быть, она просто хочет, чтобы все узнали, кто она.
Стелла взглянула на коробки и книги.
—Ну что же! Приступим.
* * *
В ту ночь подсознание, насыщенное призраками и загадками, вновь погрузило Стеллу в сон с синим георгином, упрямо растущим в самом центре клумбы в идеальном саду. Она услышала незнакомый голос:
— Цветок, выросший в неположенном месте, — сорняк.
—Да, конечно, — прошептала Стелла. — Но он такой красивый, сильный, живой.
—Так кажется поначалу, однако впечатление обманчиво. Если оставить его здесь, он изменит все вокруг. Он все захватит, он испортит все, что ты создала. Все, что у тебя есть. Неужели ты рискнешь всем ради одного ослепительного цветка? Цветка, который погибнет от первых же заморозков!
—Я не знаю. — Рассматривая сад, Стелла потирала предплечья, покрывшиеся мурашками от смутного предчувствия беды. — Может быть, изменить планировку и использовать его как фокусную точку?
Прогремел гром, небо потемнело, как в тот грозовой вечер, когда она стояла у окна своей кухни... И горе, которое она чувствовала тогда, снова пронзило ее сердце, будто ножом.
—Чувствуешь? Хочешь почувствовать это снова? Хочешь ради него снова чувствовать такую боль?
—Я не могу дышать... — Стелла упала на колени, не в силах выдержать разливающуюся по телу боль. Я не могу дышать... Что со мной происходит?
—Запомни это. Подумай об этом. Твои дети ни в чем не виноваты... Срежь его! Выкопай его, пока не поздно! Неужели ты не видишь, что он хочет задушить все вокруг? Неужели ты не видишь, как он крадет свет? Красота может быть отравой.
Стелла проснулась, дрожа от холода, с бешено бьющимся сердцем, разрывающей тело болью.
И поняла, что не была одна даже во сне.
13
В следующий выходной Стелла повезла сыновей в зоопарк, где они должны были встретиться с ее отцом и Джолин. Уже через час мальчишки бегали по парку с надувными шарами и мороженым в сладких вафельных рожках.
Стелла давно смирилась с тем, что главное дело жизни дедушек и бабушек — баловать внуков, и раз уж судьба подарила ее сыновьям лишь один комплект, отец и Джолин получили полную свободу действий.
Когда компания взяла курс на террариум, Стелла передала бразды правления отцу.
—Ваша мамочка всегда боялась змей, — заговорщически сообщил Уилл мальчишкам.
—И не стыжусь в этом признаваться. Идите, я подожду вас здесь.
—Я составлю тебе компанию. — Джолин поправила светло-голубую бейсболку. — Лучше я побуду со Стеллой, чем с каким-нибудь удавом.
—Девчонки... Что с них взять. — Уилл обменялся с внуками взглядами, полными превосходства. — Мужчины, вперед!
Стелла и Джолин устроились на ближайшей скамейке.
—Папа так чудесно, так естественно ведет себя с ними. Я очень рада, что мы теперь живем неподалеку и они могут часто видеться.
—Мы счастливы не меньше тебя. Честное слово, Уилл в последние дни сам вел себя как ребенок, не мог дождаться встречи. Он безумно гордится вами троими.
—Мы многое упустили, пока я росла.
—Зато сейчас прекрасно наверстываете упущенное.
Стелла покосилась на Джолин.
—Ты никогда ни словом ее не упоминаешь. Никогда не осуждаешь.
—Дорогая моя, за последние двадцать семь лет я прикусывала язык столько раз, что удивляюсь, как он вообще уцелел.
—Почему?
—Ну, милая... Что еще остается делать второй жене, да еще и мачехе? Ты сильная, умная, порядочная, растишь двух самых красивых, умных и обаятельных мальчиков в мире. Зачем осуждать ее?
«А она тебя осуждает», — подумала Стелла.
—Я когда-нибудь говорила тебе, что ты — самое лучшее, случившееся в жизни папы?
Джолин мило порозовела от смущения.
—Может, раз или два. Но я ничего не имею против повторений.
—Тогда добавлю, что и для меня ты — один из лучших подарков судьбы. И для детей.
—Ой, какие добрые слова! — Глаза Джолин влажно заблестели. — Ты меня растрогала до слез. — Всхлипнув, она достала из сумочки кружевной платочек, промокнула глаза и обняла Стеллу. — Я так тебя люблю! И всегда любила.
—А я всегда это чувствовала. — Стелла покопалась в своей сумочке, нашла бумажную салфетку. — Боже, только посмотри, что мы сотворили друг с другом.
—Оно того стоит. Я не размазала тушь?
—Нет. Разве что самую чуточку... — Стелла стерла крохотное пятнышко под глазом Джолин уголком своей салфетки. — Ну вот, теперь все в порядке.
—Я чувствую себя на миллион долларов, не облагаемых налогом. И пока я опять не разревелась, расскажи мне о себе.
—В том, что касается работы, лучше не бывает, правда. Я уверена, мы побьем рекорд весенних продаж! Мальчики счастливы, завели друзей в школе. И, строго между нами, я думаю, что Гэвин влюбился в маленькую кудрявую блондинку из своего класса. Ее зовут Мелисса. Когда Гэвин о ней упоминает, у него краснеют кончики ушей.
—Какая прелесть! Нет ничего лучше первой влюбленности, верно? Я помню свою... С ума сходила по тому мальчику. У него были веснушки по всему лицу и такой задорный вихор. Я чуть не умерла от счастья, когда он подарил мне маленькую жабу в обувной коробке.
—Жабу?!
—Ну, милая... я была восьмилетней деревенской девчонкой, так что подарок можно считать уместным. В конце концов он женился на моей подруге... Я была на их свадьбе в отвратительнейшем розовом платье с кринолином, под которым могла бы спрятать лошадь и доскакать на ней до церкви. И еще оно все было в рюшках, так что я выглядела, как живой свадебный торт.
Стелла расхохоталась, а Джолин взмахнула руками.
—Не знаю, почему я до сих пор это помню... Разве что такой травматический опыт не забывается даже через тридцать с лишним лет. Сейчас они живут на другом конце города. Мы иногда встречаемся в общих компаниях. Веснушки у него остались, а вот вихор исчез вместе с большей частью волос.
—Думаю, прожив здесь всю жизнь, ты знаешь очень многих людей и местную историю.
—Да, пожалуй. Когда бы я ни заглянула в «Уолл-март», днем или вечером, обязательно встречаю хотя бы полдюжины знакомых.
—Джо, а что ты знаешь о привидении Харперов?
—Хм-м. — Джолин достала пудреницу и подкрасила губы. — Только то, что оно... она бродит там давно, во всяком случае, столько, сколько люди помнят. А что?
—Может, это покажется безумием, особенно если это скажу я, но... я ее видела.
—О! Джолин захлопнула пудреницу. — Расскажи мне все-все-все.
—В двух словах не получится.
Но Стелла рассказала и о том, что видела, и о затеянном расследовании.
—Как интересно! Ты как настоящий детектив. Пожалуй, мы с твоим папочкой сможем помочь. Ты же знаешь, как он любит играться со своим компьютером! — Джолин хлопнула Стеллу по плечу. — Держу пари, ее убили! Отравили или зарезали и закопали в саду. Или сбросили в реку... кусочками. Я всегда так думала!
—У тебя богатое воображение, только призрак вполне целый. И самая надежная ниточка к ней — одна из предков Харперов, умершая родами.
—Да, верно. — Джолин помолчала, явно разочарованная. Ну, жаль, если так. Убийство гораздо увлекательнее. Повтори все это своему отцу. Посмотрим, что можно сделать. У нас обоих полно свободного времени. Мы отлично повеселимся.
—А для меня это отклонение. Что-то в последнее время я часто отклоняюсь от нормы.
—И твои отклонения включают мужчину? Высокого широкоплечего мужчину с брутальной улыбкой?
Стелла прищурилась.
—С чего вдруг такой вопрос?
—Помнишь мою четвероюродную сестру Люсиль? Вы однажды встречались. Она случайно обедала в городе пару вечеров назад и сообщила мне, что видела тебя в ресторане с очень красивым молодым человеком. Люсиль не подошла к вашему столику, потому что сама была с приятелем, а он еще не совсем развелся со второй женой. Вообще-то он «не совсем разведен» уже полтора года, однако нашу Люси это не смущает. Нуда бог с ней! Так кто же этот красивый молодой человек?
—Логан Китридж.
—О-о-ой, — ошеломленно протянула Джолин. — Мне казалось, что он тебе не нравился.
—Не то чтобы не нравился, просто он меня раздражал, с ним было трудно работать. Мы потихоньку налаживаем деловые отношения, и как-то так случилось, что вроде встречаемся. Я как раз стараюсь разобраться, хочу ли развивать эти отношения, то есть не деловые, а...
—А что тут разбираться? Или ты хочешь, или нет.
—Я хочу, но... Я не должна выпытывать у тебя сплетни, но...
Джолин придвинулась поближе.
—Милая, к кому же тебе обратиться, если не ко мне?
Стелла фыркнула, взглянула на террариум — убедилась, что мальчики не бегут к ним со всех ног.
—Я хотела бы узнать, пока не влипла по уши, об отношениях Логана с женщинами.
—То есть ты хочешь знать, не слишком ли он любвеобильный.
—Ну, можно сказать и так.
—При такой внешности это было бы неудивительно, только я не слышала, чтобы люди говорили: «Логан Китридж тот еще распутник», как говорят о Куртисе, сыне моей сестры. Что касается Логана, то люди — их лучшая половина, по большей части — удивляются, как это бывшая жена его отпустила или почему какая-нибудь умная женщина до сих не прибрала к рукам. Ты собираешься прибрать его к рукам?
—Нет... Нет. Определенно, нет.
—Может, он подумывает прибрать к рукам тебя?
—Я бы сказала, что мы оба прощупываем почву. — Стелла заметила возвращающихся мужчин. — Идут наши охотники за рептилиями. Пожалуйста, не упоминай при мальчиках ничего из того, о чем мы говорили.
—Молчу, молчу.
К разрекламированному началу весенних продаж питомник «В саду» готовился, как к генеральному сражению. До открытия, намеченного на восемь часов утра, Стелла провела смотр войск, проинспектировала вместе с Роз выставленные товары и пришла к выводу, что все резервы и нерегулярные войска — сезонные рекруты — превосходно организованы и рассредоточены по полю битвы.
К десяти утра в залах, теплицах и на открытых территориях питомника уже было не протолкнуться. Кассовые аппараты стучали, как пулеметы.
Стелла успевала повсюду и вмешивалась во все, что, как ей казалось, требовало ее участия. Она отвечала на вопросы персонала и клиентов, пополняла опустевшие полки, если работники были слишком заняты, и лично помогала бесчисленным покупателям перегружать покупки в легковушки и пикапы. И, как настоящий главнокомандующий, не забывала о висевшей на поясе рации.
—Мисс? Вы здесь работаете?
Стелла обернулась и увидела женщину в мешковатых джинсах и драном свитере.
—Да, мэм. Меня зовут Стелла. Чем могу вам помочь?
—Не могу найти водосбор и наперстянку, а еще... Я вообще не могу найти половину того, что у меня в списке! Тут все изменилось.
—Мы провели реорганизацию. Позвольте помочь вам найти то, что нужно.
—Я уже загрузила целую телегу и не хочу таскаться с ней по всей территории.
—А вы не скучали! — бодро воскликнула Стелла. — Не так ли? И какой чудесный выбор! Стив! Пожалуйста, отвези эту тележку к кассе и повесь бирку для миссис... простите?
—Хаггерти! — Женщина поджала губы. — Да, это было бы кстати. Только смотри, Стив, чтобы никто ничего с нее не стащил. Я битый час это выбирала.
—Не волнуйтесь, миссис Хаггерти. Как у вас дела?
—Прекрасно. А как твои родители?
—Спасибо, хорошо. — Стив поднял и закрепил ручку низкой плоской тележки, а потом повернулся к Стелле: — У миссис Хаггерти один из самых красивых садов в округе.
—Я планирую новые клумбы. Хорошенько стереги мою тележку, Стив, или тебе не поздоровится. Так где, черт побери, водосбор?
—Сюда, пожалуйста. Я найду вам еще одну тележку, миссис Хаггерти.
Стелла на ходу прихватила пустую тележку.
—Вы та новая девушка, которую наняла Розалинд?
—Да, мэм.
—С Севера.
—Виновата...
Миссис Хаггерти снова поджала губы и с явным раздражением огляделась по сторонам.
—М-да, ну и наворотили вы тут. Ничего на месте не оставили.
—Я знаю. Надеюсь, новая экспозиция сэкономит покупателям время и силы.
—Мне сегодня не сэкономила. Минуточку. — Миссис Хаггерти остановилась, надвинула пониже потрепанную соломенную шляпку, чтобы защитить глаза от солнца, и уставилась на горшки с тысячелистниками.
—Отличный тысячелистник, миссис Хаггерти. Пышный, здоровый, не правда ли? Хорошо переносит жару и долго цветет.
—Пожалуй, возьму для дочери, раз уж я здесь, она выбрала три горшка и зашагала дальше.
Словно не замечая недовольства покупательницы, Стелла болтала о своих планах и сумела-таки вовлечь ее в разговор. Вместе они заполнили вторую тележку и, лавируя между многолетниками, половину третьей.
—Ну, вы хотя бы знаете свои растения, — снизошла до скупой похвалы миссис Хаггерти.
—Вы тоже. Завидую вам, представляя, как вы все это будете сажать...
Миссис Хаггерти остановилась, снова огляделась, но на этот раз задумчиво.
Читать бесплатно другие книги:
