Зажечь звезду Ролдугина Софья

– Нет, – с вызовом вздёрнул подбородок Ками. – Просто я воздухом хочу подышать. На улице. Да, точно.

– Эх, ты, – с укором обратилась я к другу. – Что, считаешь, что я сумасшедшая? Тебе неловко со мной?

– И ты мне говоришь про психов, – хмыкнул парень, слегка расслабляясь. – Зачёт… Но, знаешь, на одну минуту мне стало не по себе. У тебя такой взгляд был… Жуть.

– Какой? – насторожилась я. Конечно, после разговоров с дриэйрой Кайл всё равно заподозрит что-то, но не хотелось бы провоцировать его лишний раз.

– Опасный. – Ками инстинктивно обхватил плечи руками, но тут же одёрнул себя, заставляя принять более открытую позу. – Не то чтобы я испугался, но…

– Ками, – проникновенно заглянула я ему в глаза. – Уж поверь, тебе я никогда не причиню вреда.

– Это уж точно, – сощурилась хозяйка. – Не трусь, лисёнок.

– Я и не трушу.

– Вот и умница. Тогда иди сюда и перестань хвататься за ручку. Оторвёшь – прикручивать заставлю, – шутливо пригрозила она.

Я рассмеялась, разряжая обстановку.

– Ками, ты хоть отвёртку в руках когда-нибудь держал?

– Не поверишь, – хмыкнул парень, – но я и молоток держал. Вот этими самыми пальцами, – и он повертел рукой у меня перед глазами, демонстрируя тяжёлые кольца. – Недолго, но зато так крепко, так крепко! Ну… уронил совершенно случайно. А как потом распевался отчим!

Это хорошо. Шутит – значит не боится. Или, по крайней мере, расслабился.

– Вот и молодец. – Я обернулась к хозяйке: – Знаете, я хотела спросить, а у вас есть белый клевер, эвкалипт, вечноцветка, золотой дуб, омела… – ударилась я в перечисление. Дриэйра прослушала, задумчиво покивав:

– Что ты собираешься делать с этим, Дэй-а-Натье?

– «Притяжение», – коротко ответила я, не вдаваясь в подробности.

– О, – нахмурилась женщина. – Интересно. Сейчас у меня нет всего комплекта. Приходи после новолуния.

– Сколько это будет стоить? – Я мысленно подсчитала свою наличность. Н-да, не хватает… В принципе можно будет расплатиться заклинанием…

– Укажи им на место – этого будет довольно, – улыбнулась дриэйра.

Мне захотелось выругаться. Получается, я получу материал только тогда, когда разберусь «с ними»? Весёленькая перспектива. Особенно если учесть, что сейчас «они» ведут со счётом два-ноль.

Напоследок я заказала травок для заживляющих зелий. Пока мы с дриэйрой оживлённо торговались (лично для меня процесс сбивания цены отдавал абсурдом), Ками забрёл в оранжерею полюбоваться на редкие цветы. Без его подозрительного взгляда я сразу почувствовала себя свободнее и быстро сговорилась с хозяйкой магазина, согласившейся принять в уплату плетение. Простенький «щит» в обмен на распространённые повсеместно травы – по-моему, неплохая сделка.

В общем, лавку я покинула, весьма довольная собой и жизнью. Обещание разобраться «с ними» несколько прибивало меня к земле, но в остальном мир рисовался в радужных красках. В конце концов, не обязательно же делать это прямо сейчас. Я даже вспомнила смешную историю про свои похождения в лаборатории Дэриэлла и теперь с удовольствием рассказывала её Ками, переделав целителя в учителя биологии, а не до конца прибитую нежить – в крысу в банке. Повествование подходило к кульминации, когда сторожевые нити вдруг вздрогнули, сжимаясь в тугую петлю.

Я споткнулась на ровном месте.

Да, быстро же они среагировали на мой визит к дриэйре… И с отдачей я не рассчитала…

– Бездна!

– Эй, ты что? – встрепенулся Кайл. – Ударилась? Ножкой или головкой? Если головкой, не страшно, нечему там портиться…

– Нет, – стиснула зубы я. – Но, кажется, сейчас нас и вправду… ударят. Слушай, Ками, иди на детскую площадку. Там людей побольше. За тобой не сунутся. Иди, ты мне не поможешь.

К моему удивлению, вместо того чтобы послушаться умного совета, Ками зло ощерился:

– Что-то ты себе много позволяешь, дорогуша. Развела тайны – секреты… Я никуда не пойду, пока не скажешь, кто это такие «они» и что им нужно от тебя и хозяйки магазина. И вообще, я не маленький мальчик, чтобы по первому слову линять!

Я с трудом подавила желание как следует встряхнуть строптивого мальчишку. Если здесь и вправду замешаны ведарси, то легко мы не отделаемся. И лучше всего будет обезопасить Ками от наших разборок, но…

– Поздно, – выдохнула я, следя за стремительно приближающимися аурами. Теперь, вблизи, было очень хорошо видно, что принадлежат они, во-первых, мужчинам, во-вторых, один из них явно привык даже не командовать – повелевать, в-третьих, все трое – бойцы, и очень опасные. – Хотел их увидеть? Вот и смотри. И я заодно полюбуюсь.

Бездна. Я попала. По-крупному.

Обладатели аур должны были показаться из-за поворота через десяток секунд. Я спешно активировала защитный контур.

– Ками, дела плохи. Я сама не понимаю, что происходит. Но, ради всего на свете, держись позади меня и не высовывайся. Если что-то пойдёт не так – беги. Мне одной будет проще… – «Не придётся сдерживаться», – добавила я про себя.

Каре-зелёные глаза задумчиво сузились.

– Уговорила.

Ох, что-то мне подсказывает, что если я переживу этот день благополучно, мне предстоит одна тяжёлая беседа…

…Они шли по дороге уверенно, по-господски. Так охотник осматривает свои угодья – лениво, хищно и с полным на это правом. Первый – высокий, седой, широкий в кости, с грубыми чертами лица, словно вылепленными из некачественного пластилина. Косматые брови почти сходились на переносице над карими до черноты глазами. Мясистые губы скривились в усмешке. Одежда – самая простая, да ещё не новая. Цвет клетчатой рубашки угадывался далеко не с первой попытки – наверное, когда-то она была синей. Джинсы заношены до бахромы на штанинах, травяная зелень намертво въелась в колени, один карман оторван и болтается неряшливой заплатой. В серых всклокоченных волосах до плеч запутались листья и сухие веточки.

Второй, следующий вплотную за лидером, тоже был примечательной фигурой. Первое впечатление – шкаф. Или медведь. Ростом не обделён, потягаться с ним сможет разве что Тантаэ. Но Пепельный князь – живое воплощение аристократизма. Этот же… просто гора. Причём подозреваю, что интеллектом там и не пахнет. Зато пахнет… потом. И очень сильно. Волосы короткие, тёмные, но из-за грязи цвета не разобрать. Кожа загорелая, почти коричневая. Маленькие глазки под насупленными бровями глядят настороженно, как у дикого зверя. Футболка с оторванными рукавами выставляет напоказ мощные руки в буграх мышц. Широкие брюки с пузырями на коленях коротковаты, на ногах – шлёпанцы. На месте полиции я бы такого сразу арестовала для допроса. Наверняка найдётся, за что посадить.

Но самый опасный из них держался чуть позади. И от него веяло безумием, как жаром от горящей печи…

На вид он был ровесником Ками. Высокий, худой, жилистый. Эти двое шли, а он – перетекал, плавно, как вода. Если у остальных вещи можно было ещё назвать одеждой, то у него – только лохмотьями. Длинные, до поясницы, светлые волосы спутаны были до состояния пакли. Босой, перепачканный в земле, словно он специально валялся по ней. Под отвратительно отросшими – ногтями или когтями? – слой грязи. Серо-голубые глаза с красными прожилками были прищурены. Встретившись взглядом со мной, он погано ухмыльнулся и медленно облизал губы влажным алым языком.

Меня передёрнуло.

– Чужачка… – хрипло выдохнул лидер, словно привыкая к человеческой речи. Зазвенел тревожный колокольчик. Только вот не надо принимать медлительность за отсутствие сообразительности. Ведарси гораздо коварнее людей. И умнее. Просто они слишком другие, чтобы сразу это осознать. – Уходи. Тебе здесь не место.

– Знакомая песня, – вежливо оскалилась я. Тьма внутри подняла голову. – Я это уже слышала. Знаете, от кого? От магов, в Академии. И здесь та же дискриминация. К слову, господа, – мой голос смягчился, – вы не представились. Это невежливо. Моё имя – Ната Верманова. А ваше?

– У нас нет имён, – прорычал вожак. Точно, ведарси. Люди так не умеют. Так, что до костей пробирает от одного только звука речи.

Лишь усилием воли я сдержалась и не ссутулилась от страха. Это бы меня погубило. У зверей есть очень неудобный инстинкт – преследовать слабейшего.

Ками у меня за спиной вздрогнул. Я почувствовала, как горячая рука вцепилась мне позади в пояс, а в основание шеи уткнулись лбом. Бедняга… Мне и самой в присутствии этих лостов было, мягко говоря, не по себе.

– Но как-то же мне надо к вам обращаться, – вежливо возразила я. Сила мерцала на кончиках пальцев. Всё труднее было подавлять желание размазать эту троицу одним ударом. Но тогда Ками бы тоже пострадал. И невесть сколько людей вокруг. Я слишком плохо ещё контролирую свою тьму. Значит – защищаться и только защищаться.

Лидер ведарси задумался.

– Зови меня Первым, – наконец разрешил он. – А остальные… Пусть будет Кость, – вожак указал на громилу, – и Жадный.

Светловолосый псих радостно рассмеялся, глядя мне в лицо. Даже глаза у него были какими-то влажными и горячими. Я поёжилась.

– Приятно познакомиться с вами и вашими спутниками. – Я церемонно склонила голову. – Можно теперь узнать, по какой причине меня преследуют ваши люди? Ведь это были люди, верно?

– Не совсем. – Речь вожака звучала уже вполне сносно. Я слышала, что порой ведарси забывают, как должно вести себя человеку, если долгое время проводят в истинной ипостаси. – В машине – да. Был человек. Мы не умеем обращаться со сложными механизмами. Но стрелял не он.

– А кто? – спросила я, пытаясь потянуть время. Может, кто-то заглянет в переулок, и ведарси предпочтут отложить разборки до лучших времён. Хотя присутствие Ками их явно не смущает. Плохо. Очень плохо. Ещё хуже, что Кайл боится. Его тяжёлое дыхание даже я слышу.

– Стрелял Жадный, – обнажил ровные зубы в улыбке лидер. – Он молодой, быстро учится… Мы хотели напугать тебя. Ты должна была понять всё и уйти. Но осталась. И подобрала двух щенков, а сейчас говорила с хозяйкой деревьев. Ты хочешь сделать свою стаю?

На этих словах меня перемкнуло. В голове очень чётко прозвучал голосом дриэйры: «Ты наведёшь здесь порядок?». Сила захлестнула сознание, подчиняя его инстинктам эстаминиэль…

Обмирая от страха, я улыбнулась:

– Нет. Я просто пришла здесь прибраться.

Внутри черепной коробки воцарилась звенящая пустота. Боги, что я наделала…

– Ты хотя бы честная, равейна. – Глаза ведарси сузились. – Но я не могу тебе позволить уйти. Жадный, она твоя.

«Фас», – иронично добавила я про себя, вцепляясь в руку Ками. По спине пробежали мурашки. Вот и испытаем мои щиты…

Поджарое тело молниеносно скользнуло вперёд. Рэмерт у меня в сознании сдавленно ругнулся: «Рискуешь, детка».

«Не вмешивайся, Рэм. Я сама. И прекрати постоянно сидеть у меня в голове».

«А ты прекрати постоянно впадать в истерики. Это меня провоцирует, знаешь ли».

«Я не истерю».

«Ага, ты просто трясёшься от страха».

Возразить я не успела, потому что закончилось то жутко длинное мгновение, когда Жадный прыжком преодолевал расстояние до моего щита.

Глухой удар. Вой. Ругань.

Сюрприз, мальчики. Я так и не сделала контур мягче.

– Что это? – прорычал вожак. Жадный сидел на земле и жалобно потряхивал головой, как больная собака. Я взяла себя в руки и улыбнулась, стараясь, чтобы в этой улыбке было только спокойное дружелюбие, без капли ехидства или страха.

– Вы же не думали, что я буду гулять совсем без защиты?

Видимо, ироничные нотки проскользнули в речь, потому что Жадный взметнулся с земли, забыв о своих травмах, и вжался всем телом в прозрачный купол.

– Я доберусь до тебя… – Слова больше походили на горловое змеиное шипение. – Достану.

– И съем, – ляпнул вдруг Ками, про которого мы благополучно забыли.

Жадный взвыл, налегая на барьер. Даже зная, что мне ничего не грозит, я всё равно нервничала. А если бы они притащили бы слиток пиргита? Что тогда?

«Пришлось бы драться, детка».

«Заткнись, Рэм. Не трави душу».

– Именем закона!

Мы, как по команде, обернулись на голос.

Кристиан Рэд. Очень вовремя. Хотя держать на прицеле ведарси, когда в обойме у тебя далеко не заколдованные и даже не разрывные пули, – весьма недальновидно.

– Человек, – взрыкнул Первый.

– Человек, – медленно кивнула я. Надо же, хоть в чём-то мы согласны. Первый поймал мой взгляд.

– Закончим потом.

– Стоять! Стреляю на поражение!

Ведарси, не обращая внимания на угрозы, метнулись к повороту. Мгновение – и смазанные силуэты исчезли из виду. Слишком быстро, чтобы человеческий глаз заметил что-то, кроме движения. Кристиан выругался и опустил пистолет. Я незаметно шевельнула пальцами, деактивируя контур.

– Что за чертовщина… Мисс Верманова. – Полицейский медленно повернулся ко мне. Его взгляд не сулил ничего хорошего. – Не желаете объясниться?

Я сощурилась. Уж больно знакомая аура. Странно, что я раньше не догадалась. Ещё там, на холме.

– Вы следили за мной, мистер Рэд? А как же вторжение в личную жизнь?

Полицейский и не думал отпираться.

– В вопросах безопасности личная жизнь отступает на задний план, – усмехнулся он. – Нападение на студентку – это серьёзное преступление. Нельзя было оставить его без внимания… но и нельзя было спугнуть преступников. Тайная слежка показалась лучшим решением.

Я машинально сжала руку Ками. Горячий, как в лихорадке. Но держится. А этот Рэд… он решительно настроен. И защитного контура у него нет. И кто знает, что в следующий раз стукнет в голову тому же Жадному?

– Господин Рэд, – вздохнула я, тщательно подбирая слова. – Боюсь, то, что я сейчас скажу, может вам не понравиться. Но примите это, как должное… Лучше всего будет отказаться от расследования, пока не стало слишком поздно.

Кристиан напрягся:

– Вы как-то связаны с этими мафиози?

От неожиданности я расхохоталась:

– Мафиози? Они так похожи на благородных донов?

Кайл позади меня еле слышно рассмеялся. Уже хорошо. Расслабляется.

– А кто же они, по-вашему? – резко переспросил полицейский. Жаль, нельзя просто стереть ему память.

«Ну почему же нельзя…»

«Рэм… если ты не перестанешь так делать, я почувствую себя шизофреничкой. У тебя других дел нет?»

«Намёк понял. До связи, Нэй».

– Они психи, господин Рэд. Не больше и не меньше. Так что забудьте о слежке. Вы только навредите.

– Мисс Верманова! – Кристиан гневно сверкнул глазами. – Мой долг – служить закону. Я не могу просто наплевать на него!

– Не плюйте, – нейтрально заметила я. – Но не вмешивайтесь в дела, в которых ничего не понимаете.

– Вы…

– И прекратите подрывать моё психическое здоровье, – так же вежливо попросила я, стараясь не обращать внимания на разгневанно трепещущие ноздри. Тоже мне, напугал. Я понимала, что веду себя неправильно, но ничего не могла с этим поделать.

Полиции не место в сваре между равейной и ведарси.

– Подрывать – что? – раскашлялся Рэд.

– Психическое здоровье, – мягко улыбнулась я. Видимо, после встречи с дриэйрой у меня сорвало в голове какие-то предохранители, отвечающие за адекватное поведение. Меня несло, как фуру на обледеневшей трассе. – Я нервничаю, а вы меня ещё и провоцируете своими вопросами. Так что всего хорошего.

Полицейский шагнул вперёд, словно хотел ухватить меня за рукав:

– Ну уж нет, мисс Верманова, вы пройдёте со мной в участок и…

– Всего хорошего, – настойчиво повторила я, сопровождая слова незаметным касанием нити. Лёгкий отвод глаз, ничего более. – Ками, пошли быстрее, это ненадолго. – Я ткнула парня в бок, отвлекая от созерцания уставившегося в пространство служителя закона.

– Куда мы? – выдохнул Кайл, позволяя утянуть себя в переулок.

Я задумалась:

– Кайл, скажи… ты знаешь какое-нибудь кафе, где прилично кормят и мало смотрят по сторонам?

– Зачем тебе? – подозрительно покосился на меня парень. Что показательно, мы до сих пор держались за руки. Вот что значит стресс.

– Позавтракать не успела, – покаянно опустила голову я. – К тому же ты наверняка захочешь меня кое о чём расспросить…

Кухню в заведении с вывеской «У Беллы и Эда» трудно было назвать приличной. Строго говоря, она даже до отметки «сносно» не дотягивала. Кофе здесь подавали растворимый, отдающий жжёным сахаром. Салат с морепродуктами оказался настолько подозрительным на вид, что я предпочла ограничиться парой сандвичей и наггетсами. Их, по крайней мере, подвергают температурной обработке. А вот атмосфера оказалась славной – старая добрая романтическая готика. «Оборотни» (меня сначала передернуло, когда я увидела официантку в маске), «привидения», «кровососы» и невесть как затесавшиеся в эту компанию «инопланетяне» с рожками весьма поднимали настроение. Особенно позабавил рыжий парень-разносчик в костюме «кровососа».

– Ну… – Я с наслаждением вдохнула запах кофе. Пусть растворимый, зато горячий. – Спрашивай.

Ками с готовностью отложил вилку и уставился на меня, как инквизитор на свежую жертву:

– Что всё это значит?

Ох, сакраментальный вопрос…

– Не знаю, – честно ответила я. – Но мне оно тоже не нравится. Спроси что-нибудь полегче.

На этот раз парень задумался надолго, подбирая правильный вопрос. Пользуясь моментом, я внимательно разглядывала его ауру, сравнивая с впечатлением от ведарси. Теперь ясно было, что общих черт у них крайне мало. Ками и, к примеру, Жадный были похожи, как похожи кошка и собака по сравнению с человеком. Это радовало. Не хотелось бы мне вдруг узнать, что симпатяга Кайл на самом деле дикий зверёк. По крайней мере, теперь я точно знаю, что он не волк. Может, полукровка?

– Ты не человек? – Вопрос Ками прозвучал так согласно моим мыслям, что я вздрогнула.

– Ну… – я замялась, – фактически – нет. И дело не в физиологии, а в психике. Но до прошлого года я точно была человеком, пусть и со странностями.

– А в прошлом году?.. – Он вопросительно выгнул бровь.

– Я прошла инициацию.

– Найта… – Парень смутился и отвёл взгляд. – А кто ты сейчас?

– Равейна. Ну, скажем проще, ведьма. Чур, не путать с магами и колдунами, – вполголоса ответила я. – Не нервничай так, Ками, – добавила осторожно. – На самом деле чистокровных людей очень мало. Даже здесь, у вас. Например, Нэггинг – кайса. Человек, который за счёт мутаций и связи с Вечными, богами по-вашему, имеет иммунитет к магии.

Насчёт Ханны я пока промолчала. Неизвестно ещё, пройдёт ли она инициацию до конца или так и останется человеком.

– Да и ты сам…

– Что я? – Ками встревоженно вскинулся.

– Вряд ли человек, – спокойно закончила я. – Но пока не ясно, кто. Многие гены и склонности так и не просыпаются за всю жизнь.

– Ты поэтому со мной общаешься? Что я тоже странный? – Слова прозвучали очень напряжённо. Ой, что-то за этим таится…

– Нет. Я общаюсь с тобой, потому что ты мой друг… И единственный вменяемый человек среди этих зацикленных на популярности недоумков.

Грубовато, конечно. И я не думаю, что они все поголовно такие, но Ками действительно единственный в своём роде.

На губах парня расцвела довольная улыбка. Видимо, я подобрала правильные слова.

– А почему ты считаешь себя странным? – не удержалась от вопроса я. Какое счастье, что мы сидим далеко от прочих посетителей. Разговор получается уж больно личный.

– Потому что я и есть странный, – зло выдохнул Ками.

– Но…

– Хочешь знать, почему меня десять лет не усыновляли? – В глубине каре-зелёных глаз была тщательно скрытая боль и страх. – Потому что я не могу спать в кровати. Боюсь огня, даже если это огонь на конце спички. Впадаю в ярость без причины… – Голос сел до хрипоты. – И не ем жареного мяса.

Я медленно кивнула в такт своим мыслям. Вот, значит, как. Похоже, действительно гены ведарси.

– А какое ешь?

Ками опешил. Он явно не ожидал такой спокойной реакции на его откровения. Неужели до сих пор не верит, что я равейна? Или просто не понимает, что это значит?

– Сырое, – нехотя признался парень. – С кровью. Или вяленое.

Ну да, точно. Ведарси. Только сообщать я ему об этом пока не буду, а то побежит ещё налаживать отношения к Жадному, не к ночи будь помянут. А лосты страсть как не любят полукровок. И если детей-смесков от звериной половины ещё как-то терпят, то полулюдей – убивают на месте.

– Тебя это не волнует? – Кайл не выдержал и подался вперёд. Разноцветные пряди, в которые он то и дело запускал руку, пока делал свои нервные признания, спутались и теперь походили на мешанину из ниток в бабушкиной корзинке, в которую запустили поиграть котёнка.

– Ками, – проникновенно заглянула я ему в глаза. – Мой возлюбленный – шакаи-ар. Абсолютно чокнутый к тому же. Ты думаешь, что меня можно напугать каким-то там сырым мясом? Кстати, могу тебя успокоить, для твоей расы такие причуды – обычное дело. Я удивляюсь, как ты вообще в помещениях спишь…

– Ты знаешь, кто я? – вскинулся он, привлекая ненужное внимание. Я снова дёрнула за нить, отводя невольным свидетелям глаза. Официантка, до этого заинтересованно повернувшаяся в нашу сторону, вновь возвратилась к своим счетам. – И… – Ками смутился. – Твой парень и вправду шакаи-ар? И что это значит?

– Насчёт тебя – только догадываюсь, – чуть покривила душой я. – А парень, если так можно назвать мужчину возрастом в три с половиной тысячи лет – «…и с восприятием избалованного ребёнка…» – самый настоящий шакаи-ар. Потомок Древних, демонов, по-вашему. И от этого одни проблемы, – вполголоса добавила я.

– Дикость какая-то… – Кайл закрыл лицо ладонями, откидываясь на спинку стула. – Если бы не видел тех придурков своими глазами, ни за что бы не поверил… А докажи, что ты ведьма! Ну, равейна то есть.

Ага. Вот она, та самая просьба. Куда уж без неё.

– Смотри сюда, – тихо окликнула я его. – Второй раз показывать ничего не буду. Не в цирке…

Ками заинтересованно наклонился над столом. Есть у меня в запасе один фокус – простенький, но эффектный. Я осторожно коснулась пальцем края чашки с дымящимся кофе, намечая путь заклинания. Нити вздрогнули, принимая нужную форму. Вуаля!

– Ох, ну ни фига себе! – поперхнулся воздухом Ками, недоверчиво глядя на коричневый лёд в хрупком фарфоре. – А как же заклинания, песнопения и ритуальные пляски с бубном?

– Эй, просила же не путать равейн с магами и колдунами, – шутливо возмутилась я, поворачивая процесс вспять. Чашка в руках Ками взбулькнула кипятком. М-м-м, опять перестаралась. Хорошо, что у парня быстрые реакции. – Художнику, например, требуются эти самые пляски, чтобы написать картину?

– Ну, когда как, – иронично хмыкнул Кайл, с осторожностью ставя горячую кружку на стол.

– Вот именно, что когда как… Так и равейнам необязательно устраивать шоу. Магия – это не реакция, которую можно рассчитать. Это вдохновение. За исключением зелий и амулетов, пожалуй, – сочла нужным уточнить я.

– Поверить не могу во всё это, – выдохнул парень. – Попробую догадаться. Те типы тоже из вашей компании?

– Те типы – из очень нехорошей компании, – покачала головой я. Некстати всплыли в памяти слова дриэйры: «Жалкие выкормыши Ордена!» Не дай Бездна, здесь вправду инквизиция замешана. – Это ведарси, лосты. Оборотни, если говорить совсем просто.

– Ведарси? – переспросил Кайл. – Оборотни? Такие парни, которые превращаются в волков, потому что их когда-то покусали грязными зубами?

– Нет, – улыбнулась я. Ками сейчас выдал самый распространённый миф о перевёртышах. – Это такие волшебные твари, которые принимают облик человека. Звери не звери… В общем, у них нет одной формы, которая доминирует над другой. Когда-то это были духи природы, которые вселились в животных и придали им волшебные свойства. Единороги, драконы, фениксы – типичные ведарси. Но почему-то больше иных известны миру волки-перевёртыши. Иногда случается так, что у людей и лостов рождаются общие дети. Они сохраняют возможности чистокровных перевёртышей, но у них как раз таки есть доминирующая форма. Либо человеческая, либо звериная.

– А от чего это зависит? – жадно спросил Ками. – И почему ты зовёшь их лостами? Это что, прозвище какое-то? Или вид другой?

– Ипостась зависит от воспитания, – честно ответила я. – И от внутренней склонности. В результате сильного стресса ведарси даже может лишиться возможности перекидываться в одну из форм. А что касается слова «лосты»… Это такое ругательное название. Вроде как «кровососы» для шакаи-ар. Происходит от… – Я запнулась, передумав говорить «аллийского». Только ещё одной лекции по устройству мироздания мне не хватает! – … от древнего словосочетания «лоас-та’риэль» – «души, что заблудились». «Лоасле» значит «запутанный, заблудившийся», и «риэль» – «душа». – Я почувствовала, что меня снова заносит в филологические дебри, но ничего не могла с собой поделать. – Пишется, как «ryelle» в «Deiryelle» – «светлая душа». – Я вилкой изобразила в соусе, размазанном по тарелке, аллийскую руну. – Моего друга зовут Дэриэлл, – смущённо добавила я. – Но это к ведарси не относится. Ладно, спрашивай дальше.

Ками закусил губу, опуская взгляд вниз. Руна медленно оплывала на тарелке.

– А эти, которые нас… – Кайл не договорил. Жадный как живой встал у меня перед глазами.

– Это – волки, – уверенно сказала я. – Причём именно человеческие потомки. Вспомни их повадки, облик… Они явно больше времени проводят в звериной оболочке. И возвращаться к человеческой модели поведения им сложно. Значит, кровь смешанная.

– Постой, – прервал меня Ками. – Ты говоришь, у ведарси нет доминирующей формы. Но в какой-то одной они рождаются! Разве эта не изначальная?

– Все лосты… то есть ведарси, даже нечистокровные, предпочитают рожать детей в звериной ипостаси… за исключением драконов. Но спустя пару минут новорождённый принимает человеческий облик и лет до пяти-шести не способен самостоятельно перекинуться. И какая форма, по-твоему, в таком случае основная?

Парень только пожал плечами. Кажется, он был разочарован.

– Да ну, путанно все как-то. То ли дело – классика! – Он довольно потянулся, заведя руки за спину. – Тяпнули тебя – к полнолунию обрастаешь шерстью и становишься грозой соседей и нервных дамочек. Красота! И кровищи… – Ками довольно скосил на меня глаза и улыбнулся, облизывая губы, словно подражая Жадному.

И не знаю, освещение ли сыграло роль или слишком живое воображение, но на секунду мне показалось, что зрачки Кайла блеснули тёмно-красным, как старое вино. А что, если… а что, если Ками знает о своей сущности и давно признан лостами? Получается, что я сама даю ведарси шанс ударить мне в спину. И… Ханне тоже.

…Мы ещё немного поговорили о ведарси и равейнах, а потом Ками предложил проводить меня до дома. Он шёл рядом, язвил и шутил, как будто ничего не произошло. А я смотрела в небо, синее, как глаза моего любимого чудовища, и думала: бездна, ну хоть бы мне это показалось…

Дома меня ждали Кристиан Рэд, атмосфера скандала и запах сердечных капель.

– А вот и наша загадочная мисс Верманова, – с порога показал зубы коп. – Продолжим разговор?

Габриэла сидела на диване, несчастная и испуганная. На щеках высыхали дорожки слёз. Томас ненавязчиво обнимал супругу за плечи и сверлил меня взглядом.

– Dess… – Любимое словечко Дэйра само на язык скользнуло. Это междометие у аллийцев могло означать что угодно, от удивления до злости, но частенько использовалось как ругательство. – Вот бездна!

Рэд заинтересованно выгнул бровь.

– Предлагаю начать объяснение с ваших последних слов, мисс.

Я очень медленно опустилась на стул, стараясь взять себя в руки. Это просто человек. Он стал свидетелем цепочки странных событий и, естественно, хочет объяснений. Но, увы, это не Ками, открытый душой и готовый поверить в чудо. Ведарси для Рэда – просто преступники, а я – то ли жертва их коварных замыслов, то ли соучастница. И в моих интересах убедить его, что верно первое.

Интересно, это в принципе возможно после «блестящего» решения отвести полицейскому глаза?

– Это значит, – сдаваясь, вздохнула я, – что вы, господин Рэд, родом из бездны. Ничем, кроме демонов в семейном древе, я не могу объяснить ваше поведение. Следили за мной тайком, запугали супругов Грэймен, а теперь ещё допрос устроили.

Может, хотя бы получится перевести ситуацию в шутку?

– Спорная позиция, – усмехнулся Рэд. – Слежка в итоге оказалась полезной, а в прискорбном состоянии глубокоуважаемой миссис Грэймен вам в первую очередь стоит винить себя. А допрос… Такая уж у меня работа, мисс Верманова.

Под выжидающим взглядом копа я начинала нервничать. Придумать правдоподобную ложь категорически не получалось, а после сцены в переулке сыграть в народную аллийскую игру «я живу в Кентал Савал, на политику плевал» тоже не получится. В душе боролись два желания: сплести заклинание или расплакаться. Ничего более умного в мою непутёвую голову не приходило.

– Понимаете, – сделала я последнюю попытку, – не всё можно объяснить так просто… Вы вряд ли поймете, что я хочу сказать.

– А вы попытайтесь, – нейтрально предложил Рэд. – Иначе следующий разговор может выйти не таким… домашним.

В ушах зазвенело. Это что, был намёк? Если я быстро не придумаю, что соврать, то меня вызовут… в участок? И будут допрашивать, как преступницу?

Детектив в упор уставился на меня карими до черноты глазами. Горло сдавило спазмом. Бездна, как же это несправедливо! Сначала Айне без объяснений отправляет меня за океан. Потом начинается – кошмары о князе, охота ведарси, сделка с дриэйрой. Сила ведёт себя, как ей вздумается, и вдобавок какой-то полицейский решает повесить на меня всех собак и забрать в участок…

Перед глазами появилась какая-то муть. Я часто-часто заморгала, пытаясь прийти в себя, но что-то внутри словно оборвалось. Во мне как будто рос кипящий солёный ком, распирая грудь… Я уже ничего не видела, только чувствовала, как по щекам, по шее всё быстрее бегут горячие дорожки, а губы мелко трясутся.

– Эй… ты чего? – донеслось сквозь туман. Сухие пальцы коснулись скулы, вытирая слёзы. Я зажмурилась и одним движением подтянула колени к подбородку, пряча лицо. Всхлипы прорывались наружу пополам с бессвязной речью на трёх языках:

– …dess, сходила за травками… ус…усп-покоительными… придурки несчастные… все идио-о-оты… чего я вам сделала… один из ружья стреляет… идиот, облизывается… другой спрашивает, спрашивает, хоть бы умное чего спросил… А я-то что сделала, ну почему, почему, почему-у-у… я не виновата, что такая родилась… придурки все… ве…ве-едарси… идиоты несчастные… лохматые… пушистые…

Постепенно ком в горле начал рассасываться. Дышать становилось легче. Сквозь слёзы я чувствовала, как Габриэла неловко утешает меня, проводя рукой по судорожно вздрагивающей спине. Женщина тоже бормотала что-то, не менее бессмысленное, чем я, но в духе «Бедная моя, хорошая девочка, ну не плачь, не плачь».

Боги, вот жалкое зрелище.

«Найта, соберись. Прекрати истерику. Ты эстаминиэль или кто?»

Усилием воли я заставила себя сесть нормально и выпрямиться. Краем глаза уловила отражение в зеркальной дверце серванта: бледная в синеву девчонка с растрёпанной косой и искусанными до крови губами. Глаза – заплаканные до слипающихся ресниц, а зрачок так расширен, что от природного цвета остался только бледно-зелёный ободок с краешка.

Вот это уже плохо. Так недолго и в транс сорваться.

Сморгнув, я глубоко вздохнула, переводя взгляд на невольных свидетелей моей позорной истерики. Томас обнаружился рядом с чашкой чего-то горячего, ароматного. Я с отчаянием утопающего ухватилась за неё, стукаясь зубами о стекло. Кажется, ромашка… Любят они здесь ромашку пить по поводу и без. Кристиан Рэд сидел на диване напротив, вертя в пальцах измятую сигарету, избегая смотреть в мою сторону. И вид у него был такой, словно он хотел бы оказаться сейчас где угодно, только подальше отсюда.

Он… смущается? Неужели. Я подавила торжествующую улыбку. Ну-ну.