Технозона Головачев Василий

7

Денис был знаком с Кэтрин Бьюти-Джонс заочно уже больше года, видел её фото в кондуитах космофлота и читал о героических подвигах астронавтши в Интернете. Но одно дело – фотография, пусть и вполне качественная, откровенная, другое – сам объект фотосъёмки. Мисс Кэтрин оказалась красавицей славянского типа – с пышными русыми волосами по плечи, большими голубыми глазами, пухлыми губками и ямочками на щеках. Вот только улыбалась она по-американски – ослепительно и холодно, правда, редко, а точнее, произошло это всего раз, когда Денис похвалил интерьер кабины управления. Однако на русского космонавта она продолжала смотреть оценивающе, строго и не вполне дружелюбно, будто сомневалась в его искренности и правдивости.

Оказалось, что её матерью была русская женщина Анюта, Анна Валерьевна, от которой она и переняла черты лица, фигуру и смелость. Отцом же Кэтрин был известный инженер и конструктор, создатель шаттла Роджер Бьюти-Джонс. Дочь пошла по его стопам, став не только астронавтом, но и фактически испытателем детища отца.

Однако в настоящий момент эти личные подробности не взволновали Дениса. Его мысли занимало открытие, сделанное им совместно с американкой.

Время внутри астероида, пронизанного тоннелями и пустотами, как сыр – порами, текло в полсотни раз медленнее, чем снаружи!

Второе открытие, а точнее – фактически первое, так как открывателями стали американские астронавты, состояло в том, что астероид представлял собой некую живую систему, судя по тому, что многие его тоннели внезапно закрывались, исчезали, зато появлялись новые, а внутри огромных пустот, цепочкой располагавшихся внутри перекладин его крестообразного тела, происходила своя таинственная жизнь.

– Мы не успели обследовать и тысячной доли внутренних пещер Ирода, – закончила свой рассказ Кэтрин. – Сначала обнаружили дыры, начали изучать, потом парни ушли на разведку и не вернулись. Я попыталась искать их, но заблудилась и с трудом выбралась обратно. Когда я увидела вас, сначала подумала, что это кто-то из них. Но после поняла, что ваш скафандр иного типа, и даже подумала, что вы диверсант.

– За диверсанта меня ещё никто не принимал, – невольно улыбнулся Денис. – Итак, мисс, что будем делать? Мои спутники тоже ушли в астероид и не вернулись, а проход закрылся. У вас есть конкретные предложения? Кстати, когда вы подлетали к этому камешку, не видели китайского зонда?

– Нет. Наткнулись на пару камней поменьше и миновали струю пыли, но больше ничего.

– Странно… Китайский модуль «Хуанхэ» имел неплохой комп, мог бы и сообщить, что случилось. Может быть, его сбили зелёные человечки, хозяева Ирода?

В голосе Дениса проскользнули скептические нотки, и брови Кэтрин сошлись.

– Напрасно иронизируете, майор. Зелёных человечков я не встречала, но что астероид – не просто железистый обломок камня необычной формы, уверена. Вы и сами могли убедиться в этом. Тоннели и подземные ходы внутри мёртвой горы сами собой не возникают и не закрываются. Может быть, это и не космический корабль чужой цивилизации, но кто-то внутри него живет. Предлагаю запустить внутрь астероида малый зонд, на борту «Техаса» такой имеется, и обследовать ходы.

– Вряд ли это даст результат, – качнул головой Денис. – Материал астероида экранирует радиоволны, и мы вскоре потеряем с зондом связь. Предлагаю следующее. Вы поднимаете свой шаттл и сообщаете на Землю о нашем положении. Ждете ответа. Я же иду внутрь и…

– Нет! – решительно отрезала командир американского корабля. – Вы не сможете ориентироваться, не зная, сколько времени прошло. Идти надо вдвоем. Мы запустим «Техас» на орбиту вокруг Ирода (словечко «Ирод» она произносила с милым акцентом – Айрьёдд) в автоматическом режиме, возьмем с собой обойму радиомаяков и будем оставлять их в тоннелях включенными по мере удаления от поверхности, чтобы можно было вернуться по этим ориентирам назад в любой момент. Согласны?

Денис с некоторым удивлением посмотрел в глаза женщины, отмечая ее ум, энергию и находчивость. И жёсткую сосредоточенность на проблеме. Она не запаниковала, оставшись одна, и готова была пойти на любой риск, чтобы найти своих коллег.

– Согласен.

– Тогда начинаем.

– Я могу предложить катер. У нас на борту имеется спасательный модуль «Орех». А также десятка два радиобакенов.

Кэтрин размышляла недолго:

– Идёт! Выгружайте. На катере, если он пролезет в тоннель, мы сможем пройти дальше, а главное – быстрее. Надо помнить, что час, проведённый внутри Айрьёдда, равен двум с половиной суткам на Земле. Хотя я до сих пор, – она вдруг смущённо улыбнулась, мгновенно преображаясь, – не могу в это поверить.

Денис понимающе кивнул, поймав себя на мысли, что, если бы они встретились не здесь, а где-нибудь в другом месте, на Земле, в лесах Псковщины, на пляже в Майами или просто в ресторане, возможно, она и не обратила бы на него внимания.

Чтобы поднять шаттл и запустить его на орбиту вокруг астероида в автоматическом режиме, Кэтрин понадобилось всего пятьдесят минут. Ей также удалось связаться с Центром управления полётами во Флориде и сообщить, с чем пришлось столкнуться астронавтам на астероиде. Её доклад, очевидно, произвёл впечатление разорвавшейся бомбы, так как несколько минут после этого в эфире царила тишина. Потом с «Техасом» заговорил начальник смены и попросил повторить сообщение.

Кэтрин в темпе повторила. А поскольку каждый вопрос-ответ требовал времени – три минуты в одну сторону и столько же в другую, она решила больше не ждать указаний с Земли и пообещала выйти на связь сразу после спасательно-поискового похода в недра астероида. Когда Кэтрин наконец закончила переговоры и покинула кабину шаттла, Денис уже вывел в космос из грузового отсека буксир «Орех» и терпеливо ждал её в пространстве, сверкая правым боком скафандра, освещаемым солнцем.

– Что Земля?

– Они не поверили, – с коротким смешком ответила Кэтрин. – Да и я на их месте не поверила бы. Будут советоваться с русскими… то есть с вашим начальством. До столкновения осталось всего одиннадцать дней. Если мы в течение двух суток не найдём наших парней, по астероиду будет нанесён ядерный удар. Ракеты уже готовы к запуску.

– Этого следовало ожидать.

– Их нельзя ни в чём упрекнуть. На кону жизнь миллионов людей.

Денис промолчал. Он считал, что неведомых умников из НАСА, пославших шаттл к астероиду втайне от партнёров, как раз есть в чём упрекнуть.

– Цепляйтесь за шлеер. – Он помог спутнице присоединиться к нему; буксир представлял собой открытую платформу с двумя сиденьями, которой управлял один человек. – Садитесь и пристёгивайтесь.

Кэтрин бегло оглядела аппарат, сноровисто села рядом: сказывался немалый опыт выходов в открытый космос, да и невесомость она переносила великолепно.

Буксир медленно поплыл вдоль грани креста, удаляясь от «Ангары» и от «Техаса», скрывшегося в тени астероида и ставшего практически невидимым.

– Где будем искать вход?

– Я вышла в трёхстах метрах отсюда, в торце малой перекладины. Если эта дыра не заросла, в астероид мы войдём через неё. Побыстрее нельзя?

– Это буксир, – усмехнулся Денис, – а не истребитель-перехватчик. К тому же если мы будем гнать его в экстремальном режиме, топлива хватит ненадолго.

– Извините, – сухо бросила американка. – Я просто нервничаю.

Выходное отверстие хода, через которое она выбралась из недр Ирода наружу, к счастью, оказалось на месте. Его диаметр – пять с лишним метров – позволял буксиру свободно пройти в тоннель. Денис направил аппарат к чёрной дыре, но в двадцати метрах от края дыры остановился.

Кэтрин слегка повернулась к нему корпусом:

– В чём дело?

– Давайте распределим обязанности и уточним план действий.

– План прост: найти наших парней и вернуться.

– Нам надо помнить, что время там внутри почему-то сильно отстаёт от нормального хода. У нас всего двое суток в запасе, а это означает, что мы должны минут через сорок пять – по нашим часам – выйти обратно. С результатом или без. Земля ждать больше не будет.

– Хорошо. Что ещё?

– Вам придётся через каждые сто метров сбрасывать маяки, я буду занят управлением буксиром.

– Естественно, я займусь маяками. У вас всё? – В голосе женщины послышалось сдержанное раздражение. Ей показалось, что русский напарник колеблется.

Денис же и в самом деле чувствовал некую раздвоённость, досаду, будто упустил из виду нечто важное и никак не может вспомнить, что именно. Его вдруг пронзила – как острая боль – мысль, что они вместе с астероидом и двумя земными кораблями представляют собой бомбу страшной разрушительной силы! Бомбу – и не что иное, даже если астероид и в самом деле является чужим звездолётом или живым существом.

– Вперёд!

Буксир окунулся в густую тьму тоннеля. И тотчас же сзади возникла стена, загородив выход в космос.

8

Кэтрин Бьюти-Джонс оказалась достойным напарником во всех отношениях. А её психологической устойчивости и целеустремлённости мог бы позавидовать и мужчина постарше и поопытней. После того, как они остались отрезанными от выхода в космическое пространство, Кэтрин не дала волю нервам, не засуетилась, не стала требовать от спутника объяснений случившемуся. Она просто оглянулась, когда Денис притормозил, также оглядываясь назад, и бросила всего несколько слов:

– Не останавливайтесь, майор! Каждая секунда на счету!

Денис, слегка позавидовав её спокойствию, увеличил скорость «Ореха».

Первый стометровый отрезок довольно прямого, с неровными стенами, похожего на кишку тоннеля они преодолели за одну минуту.

Проникли в шарообразную полость-расширение диаметром около тридцати метров, наткнулись на странное образование в центре – огромную «кисть винограда», соединённую со стенками полости множеством прозрачно-коричневых, клейких на вид растяжек. Каждая «виноградина» была размером с человека и содержала некое твёрдое включение – «косточку» неопределённой формы. Некоторые «виноградинки» были покрыты сизым налётом и казались слепыми, мёртвыми. Остальные образовывали сложный конгломерат прозрачно-фиолетовых и коричнево-медовых шаров, действительно напоминавший виноградную кисть.

Останавливаться и разглядывать находку не стали. Оба вели счёт минутам, понимая, что на обсуждение и исследование внутренних интерьеров астероида времени нет.

Через полторы минуты буксир доставил седоков к следующему расширению примерно такого же размера. В центре висела ещё одна «виноградная кисть», только уже иного цвета – рубиново-красного, с тлеющими внутри каждой двухметровой «виноградины» огоньками. Эти огоньки казались живыми и наблюдали за пришельцами внимательно и с подозрением. Всё пространство полости было заткано удерживающими «кисть» растяжками, что затрудняло продвижение вперёд. Буксир едва не застрял, поэтому пришлось резать одну из растяжек лазером, а потом бежать из полости со всей возможной скоростью, потому что остальные растяжки вдруг конвульсивно сократились, завибрировали, заходили ходуном, буквально «загудели», грозя сбить буксир или раздавить.

– Чёрт, они и в самом деле живые! – пробормотал Денис, когда разведчики наконец выбрались в следующий тоннель. – Вам не кажется, что «виноградины» напоминают икринки?

– Что? – не поняла Кэтрин.

– Рыбью икру. И на самом деле Ирод не просто астероид, а нечто вроде инкубатора. Или ковчега.

– Об этом мы поговорим позже, когда найдём пропавших. Не забивайте голову посторонними мыслями, майор. Мы находимся внутри астероида уже шесть минут, а не прошли и четверти пути.

Денис молча увеличил скорость «Ореха». С одной стороны, мужская хватка американки внушала уважение, с другой – такая жёсткая сосредоточенность, по его мнению, женщину не украшала.

Тоннель внезапно свернул!

То есть он только что был прямым, уходя в недра астероида, и вдруг как живой изогнулся почти под прямым углом! Денис едва успел среагировать на это скоротечное изменение обстановки, чиркнул бортом буксира о бугристую, искрящуюся чёрными кристалликами стену хода.

Зависли, осмысливая происшествие.

– Что это было?

– Похоже, нас не хотят пропускать в центр креста, – хмуро сказала Кэтрин. – Со мной тоже такое случалось.

– Что будем делать?

– Идти дальше. Другого варианта всё равно нет.

Денис мельком глянул на красные циферки отсчёта времени, вспыхивающие на внутренней пластине шлема: прошло девять минут с момента их вторжения в недра Ирода, – включил двигатель. Буксир поплыл вперёд, держась оси тоннеля, разогнался.

Мимо побежали покрытые посверкивающие кристаллами стены хода.

Пятьдесят метров, семьдесят…

Ни одной интересной детали, ни сужения, ни расширения. Прямая «кишка».

Сто метров…

Что-то чёрное впереди, бесплотное, с россыпью немигающих огоньков…

Оп-ля!

Денис резко затормозил.

Однако буксир остановился не сразу, проскочил по инерции последние метры тоннеля… и вылетел в космос!

Слева бугристая чёрная плоскость, освещённая солнцем. Справа звёздная пропасть. Сзади – удаляющийся угол перекладины креста.

Оба оглянулись и успели заметить, как дыра тоннеля, через которую они вылетели в пространство, заросла искристой кристаллической пробкой.

Не приходилось сомневаться, что неведомые хозяева астероида просто-напросто выпроводили непрошеных гостей за пределы своих владений.

9

Растерянность прошла быстро.

По часам космонавтов они путешествовали внутри крестовины астероида одиннадцать минут. По бортовым же часам обоих кораблей их отсутствие длилось девять часов! Сомнений больше не оставалось: время внутри Ирода действительно шло в пятьдесят раз медленнее, чем снаружи.

Связались с компьютером «Техаса», выслушали полученные с Земли инструкции. Руководители полёта в НАСА рекомендовали своим астронавтам немедленно покинуть астероид, так как удар по нему был предрешён. Рисковать никто не хотел, ни государственные мужи США, ни депутаты Госдумы России, ни президенты двух стран. Правда, до запуска к астероиду ракет с ядерной начинкой ещё оставалось около сорока часов. И за это время космонавтам обоих кораблей надо было решить проблему поиска ушедших на разведку товарищей и стартовать к Земле.

– Мы в цейтноте! – подвёл итог размышлениям Денис, не зная, на что решиться. Шансы найти командира и бортинженера таяли с каждым часом, зато шансы быть взорванными вместе с астероидом возрастали в той же пропорции. Стоило им задержаться внутри крестообразной – и очень своеобразной – «машины времени» хотя бы на лишних полчаса – и пиши пропало! Земля не отзовёт ракеты, так как речь идёт о спасении миллионов жизней, а то и всего человечества.

– Возвращаемся! – сказала Кэтрин Бьюти-Джонс непререкаемым тоном. – Мы ещё не использовали до конца все свои возможности.

Денис хотел напомнить ей, что это по вине их горе-генералов из НАСА сложилась такая ситуация, но передумал. Обвинения не помогали найти выход из создавшегося положения. Походу в недра странного объекта, принятого людьми за астероид, альтернативы не было.

– Но проход закрылся… – сказал он.

– Будем искать другой! – отрезала американка.

Буксир пополз вдоль чёрной плоскости – грани более короткой перекладины креста на высоте ста метров. Иногда казалось, что среди бугров и ложбин открываются дыры и трещины. Тогда приходилось спускаться ниже, изучать рельеф, до боли в глазах всматриваться в искристую грань. Затем лететь дальше. Лишь через час удалось найти «кротовью нору» – вход в подземелья астероида, когда у обоих почти иссякло терпение и кончились силы. Пульс Дениса участился до предела, пришлось даже принимать особое успокоительное – из аптечки внутри скафандра, – состав которого был разработан российскими медиками для таких случаев. Каким образом поддерживала свой тонус американка, можно было только гадать. Но она не жаловалась.

– Ныряем!

– Сколько у нас осталось маяков?

– Восемь плюс ваши модули.

– Бакены.

– Всего четырнадцать.

– Не мало?

– У вас есть ещё?

– Нет.

– Тогда к чему эти вопросы? Ведите катер!

– Надеюсь, на этот раз нас не выгонят?

– Как получится. – В голосе женщины прозвучала насмешка, и она добавила фразу по-английски, которая переводилась на русский язык как «кто не рискует, тот не пьет шампанского».

Денис улыбнулся, снова преисполняясь уважения к мужеству спутницы, знавшей, что она запросто может погибнуть.

Буксир вплыл в пятиметровое отверстие «червоточины», ведущей куда-то в глубь массива пород астероида. И стоило ему пройти два десятка метров, как тоннель позади закрылся. Сработала неведомая автоматика Ирода, подчинявшаяся своей нечеловеческой логике.

Но космонавты не стали задерживаться, искать объяснений поведению хозяев: то впускают без надобности, то выгоняют без причин, – лишь увеличили скорость своего неказистого транспортного средства. Оба верили, что смогут выбраться обратно через какой-нибудь другой тоннель.

Знакомая шарообразная полость с «виноградной кистью» внутри, соединённой со стенками множеством растяжек и клейких на вид перепонок. Что же это такое в самом деле? Ковчег? Корабль-матка? Космическая «рыба» с икрой внутри? Неужели догадка верна, и каждая «виноградина» представляет собой «икринку» или «яйцо» с зародышем внутри? Но что это за зародыши? И почему ковчег несётся к Земле с такой бешеной скоростью? Ведь если это и впрямь корабль-матка, он же погибнет?..

– Не зевайте! – подстегнула спутника американка. – Тоннель начинается чуть правей.

Миновали перепонки и растяжки, вошли в продолжение тоннеля.

Сто метров…

Новая полость.

Та же «виноградная кисть», только «виноградины» вдвое крупнее, и внутри каждой пульсирует некая шипастая конструкция с четырьмя конечностями и рогатой головой. Точно – зародыши!

– Вы видите?!

– Я встречала гроздья ещё больше – в центре.

– Это действительно «икра»!

– Что вы хотите сказать?

– Мы внутри корабля-матки! Либо просто внутри матки! Это не астероид. В училище вам должны были читать лекции о панспермии…

– Панспермия – лишь красивая гипотеза.

– Теперь уже не гипотеза. Перед вами прямое доказательство распространения жизни в космосе путём панспермии – переноса спор.

– Это сказка, мистер Молодцоув.

– Вовсе не сказка!

– Спорить будем потом, майор. Прежде давайте продолжим поиск коллег.

Буксир двинулся дальше.

Ещё сто метров, и ещё пещера – гораздо больше, чем ранее встречавшиеся. «Гроздь винограда» в ней также была крупнее других, и в каждой «виноградине»…

– Ничего себе!

Денис остановил аппарат.

В огромном прозрачно-малиновом эллипсоиде «виноградины» величиной с железнодорожную цистерну плавал… самый настоящий динозавр! Только шестилапый и двухголовый! Глаз у него видно не было, но сомневаться в том, что он живой, не приходилось.

– Жуть! – с дрожью в голосе прокомментировала Кэтрин. Видимо, и до неё дошёл смысл увиденного. Догадка Дениса отражала истину: астероид Ирод представлял собой гигантский транспортный корабль, несущий в своём чреве зародыши иной жизни.

– Ковчег! – повторил Денис. – Разве что не Ноев. Остается только узнать, почему чужепланетный «Ной» выбрал для своего финиша Землю.

– Да! – очнулась американка. – То есть нет! У нас конкретная задача. Всё остальное после. Идём дальше!

Буксир с трудом протиснулся между растяжками, вплыл в тоннель, бывший вдвое шире, чем прежние. Если Денис ориентировался правильно, они сейчас двигались по оси самой длинной перекладины креста, приближаясь к узлу пересечения перекладин. Вероятно, там располагалось центральное «спорохранилище» «ковчега» или же рубка управления.

Шестнадцатая минута пути…

Ещё одна полость.

«Гроздь винограда» с жуткими насекомовидными тварями внутри, готовыми, казалось, в любое мгновение вылезти из своих яиц.

Тоннель. На стенах – шрамы и сизые полосы пепла. Такое впечатление, что здесь произошло сражение с использованием лазерных излучателей.

– Уж не ваши ли ребята тут нашумели? – пробормотал Денис.

– С таким же успехом это могли быть и ваши! – огрызнулась Кэтрин. Позвала: – Бишоп! Гриффит! Где вы?

Тишина в ответ. Слабые щелчки и шелест на всех диапазонах связи. Только изредка доносится тихий вскрик ближайшего сброшенного радиомаяка.

Денис тоже попробовал позвать своих, но ни Зайцев, ни Глинич не отозвались.

«Здесь их можно искать целый год!» – пришла пугающая мысль. Он поспешил отогнать ее.

Двести метров… Восемнадцать минут пребывания в другом времени… сколько же прошло времени на Земле? Часов пятнадцать? И на сколько хватит терпения у военачальников, держащих пальцы на кнопках пуска ядерных ракет?..

Гигантская – одним взглядом не объять – шаровидная полость, наполненная таинственной жизнью.

Традиционная «гроздь винограда» в центре, самая большая из всех, с оранжево-янтарными «виноградинами». Внутри – чешуйчатые твари с кожистыми крыльями. Перепонки. Растяжки. Плавающие бесцельно трёхметровые шары, наполненные светящейся пылью или же прозрачной жидкостью жёлтого или – реже – голубоватого цвета. Шум в радиоэфире: будто недалеко кипит вода, проливаясь на раскалённую плиту.

Взгляд! Тяжёлый, подозрительный, полный угрозы.

По спине между лопаток протекла холодная струйка.

Денис вспотел.

– За нами наблюдают!

– Посмотрите вниз! – возбуждённо проговорила Кэтрин. – Видите?

Он посмотрел.

Выжженные лазером выбоины, какие-то льдистые натёки, брызги, сизо-белёсые лохмотья, изогнутые рваные полупрозрачные куски стекла, похожие на остатки яичной скорлупы…

– Дьявольщина! Неужели здесь и в самом деле шёл бой?! Кто же начал первым?

– Это не важно. Наши парни где-то здесь! Давайте искать!

Американка сбросила очередной бакен, славший в эфир призыв откликнуться всем, кто его слышит. Но никто на этот призыв не отвечал. Земляне его не слышали. Или не могли ответить, будучи давно погибшими.

К буксиру свалился сверху белый прозрачный шар, заполненный текучими светящимися вихриками. Ощущение взгляда усилилось.

Кэтрин достала оружие.

– Не стреляйте! – быстро проговорил Денис. – Попробуем договориться! Может быть, это наш последний шанс вызволить ребят и убраться отсюда живыми!

– Как вы это сделаете, не зная, с кем имеете дело? Если хозяева уничтожили разведчиков, то уничтожат и нас!

– Уверен, наши ребята живы! Помните, когда мы освобождали буксир и разрезали растяжку? Нас ведь наверняка могли убить, но не убили! Просто вышвырнули вон!

– Почему же не вышвырнули парней?

– Не знаю. Но шанс найти их есть! Не стреляйте!

– Вы пацифист, мистер Молодцоув. – Кэтрин после некоторых колебаний опустила пистолет, но не спрятала в захват. – Хорошо, действуйте. Однако я оставляю за собой право защищаться.

Денис хотел сказать, что это техника ковчега вынуждена защищаться от пришельцев, но прикусил язык. К тому же он не знал, что делать дальше. В его практике не было встреч с творениями чужих разумных существ.

10

Центр управления полётами Российских войск космического назначения располагался на территории бывшего испытательного полигона, а ныне космодрома Плесецк. Он вступил в строй всего два года назад и представлял собой суперсовременный компьютерный комплекс, принимающий информацию по сотням каналов связи со всеми объектами РВКН, обсерваториями страны, базами и пунктами наблюдения за космическим пространством на Земле и в космосе.

Главный зал Центра с рядами компьютерных терминалов напоминал зал ЦУПа в Подмосковье, но имел кроме огромной – во всю стену – операционной планшет-карты Земли ещё и такой же огромный экран, способный синтезировать любое изображение – от мирного земного или космического пейзажа до панорамы планеты или звезды. В настоящий момент экран показывал угольно-чёрное небо со звёздной полосой Млечного Пути и ползущий по нему чёрный крестик астероида Ирод.

В зале работали далеко не все терминалы, и народу в нём было немного, в основном – операторы в голубой форме космических войск. У центрального монитора стояла небольшая группа людей – пять человек, концентрируясь вокруг мужчины в штатском, высокого, средних лет, с выразительным умным лицом и светло-голубыми глазами. Это был президент России. Он внимательно слушал командующего РВКН. Остальные молчали. Затем к группе присоединился начальник Центра экстремального оперирования в космосе генерал Лещенко.

– Они не выходят на связь уже больше суток, Александр Васильевич. Вокруг Ирода летает американский шаттл, но тоже молчит.

– Где «Ангара»? – тихо спросил президент.

– Наша «птичка» сидит на грани малой перекладины, у стыка её с большой. Поэтому ни с Земли, ни с Луны она не видна, только с борта межпланетного зонда «Коперник».

– Вы думаете, они погибли?

– Если верить американцам, время внутри астероида течёт в полсотни раз медленнее. Наши ребята могли просто не знать этого и спокойно заниматься разведкой.

– Все трое?

Лещенко вытер вспотевшее лицо платком.

– Судя по тем сведениям, что мы имеем, в астероид пошли командир корабля полковник Зайцев и бортинженер Глинич. Пилот должен был остаться на борту.

– Почему же не остался?

– После контакта с американцами он решил вернуть экипаж…

– И тем самым нарушил инструкцию! – буркнул командующий РВКН.

Лещенко сморщился, как от зубной боли.

– Денис Молодцов наверняка давал себе отчёт, чем рискует. Но не попытаться найти своих спутников он не мог.

– Всё это романтика… Он не имел права рисковать в такой ситуации и покидать борт корабля… не посоветовавшись с нами!

– Может быть, майор и романтик, но прежде всего он человек долга! Никто не знал, что астероид – более сложный объект, нежели простой булыжник.

– Когда американцы замолчали, уже тогда можно было предположить степень опасности Ирода и подстраховаться. Я не понимаю, почему такой опытный специалист, как полковник Зайцев, допустил столь грубую ошибку.

– Степень его вины установит комиссия…

– Господа, – негромко, но твёрдо сказал президент; все замолчали. – Речь идёт о судьбе миллионов людей! Что вы советуете делать? Американцы настаивают на запуске ракет для уничтожения Ирода.

Стало совсем тихо.

– До столкновения его с Землёй осталось девять дней… – пробормотал министр обороны. – Надо стрелять! Иначе мы упустим возможность сбить астероид с траектории.

– Сколько мы можем ещё ждать?

Все посмотрели на Лещенко. Генерал криво усмехнулся.

– Не более двенадцати часов. Взрыв ракет должен произойти не меньше, чем в двух миллионах километров от Земли. Только тогда радиоактивное облако газа, пыли и осколков успеет немного рассеяться и по большей части миновать Землю.

Президент перевёл взгляд на крест астероида, неспешно скользящий по звёздному полю. Помолчал. Потом обронил одну фразу:

– Ждем ещё шесть часов…

11

Шар со светящимися вихриками внутри, вызывающими ощущение недоброго взгляда, вдруг стремительно метнулся к буксиру.

– Прыгайте! – крикнул Денис, пытаясь развернуться и увеличить скорость одновременно.

Но буксир не умел маневрировать на форсаже, как гоночный катер, и успел лишь повернуться к приближающемуся шару боком.

Кэтрин свалилась с сиденья вправо, Денис – влево, включил движок скафандра. Они отлетели на несколько метров от косо уходящего вверх буксира, и в это мгновение шар настиг аппарат. В нём образовалась щель, и буксир очутился внутри шара!

Так лягушка глотает муху! – пришло на ум сравнение.