Чёрный археолог Быченин Александр

– Итак, коллеги, предлагаю на сегодня закончить! – Пьер выпростался из кресла и с явным намеком отключил настенный экран. – Встречаемся завтра, здесь же. И в это же время. Александр, на вас я особенно надеюсь.

Система тау Кита, планета Нереида,

космопорт Куинстон, борт фрегата «Великолепный»,

29 августа 2541 года, вечер

– Чего так долго?! Я же волнуюсь!

– Хочу напомнить вам, Евгения Сергеевна, что координатор по работе с пассажирами не обязан отчитываться перед подчиненными, – с надменным видом заявил я, но сам же и не выдержал – расплылся в ухмылке. Увернулся от шутливого, но отнюдь не слабого хука, и облапил ненаглядную, прижав к себе. Чмокнул в губы. – Женька, расслабься! Все с Олегом нормально. Лучше бы на нем пошла потренировалась.

– Гаранин, ты!..

– Ну да, я. А что? Поцеловать меня хочешь?

Евгения уперлась мне в грудь ладонями и попыталась вырваться, но потом перехватила мой взгляд и сопротивляться перестала. Вздохнула сокрушенно:

– Ну почему всем достаются нормальные парни, а мне вот это «сокровище»?..

– Спасибо, – ухмыльнулся я, обнимая ее еще крепче. – Я тебя тоже люблю.

– Не обольщайся, сокровище в кавычках. И вообще, я обиделась.

– Это серьезно. И как же мне загладить свою вину?

– Вот уж не знаю. Но учти, я не продешевлю.

– Ладно, уговорила. Как тебе… – Я склонился над ее плечом и зашептал в ухо – не хватало еще, чтобы Попрыгунчик услышал. Хватит с меня «любви».

– Дурак!.. – вполне ожидаемо отреагировала Женя, но этим и ограничилась.

Еще, правда, глаза заблестели – предложение Примерной Помощнице явно понравилось, просто она по извечной девичьей привычке ломалась, набивая, так сказать, цену. А мне что? Мне не жалко.

– А еще у меня есть хорошее белое вино. И я могу старика Ватанабэ попросить приготовить рыбу. Хочешь?

– Блин, Пашка, ты все-таки негодяй! До меня только сейчас дошло, какая я голодная!

– Ну, так что?

– Покормишь?

– Обязательно. И напою. И спать уложу. У себя в каюте. Согласна?

– С тобой? – Женька иронично прищурилась, как будто впервые меня увидела. – Согласна. На все согласна.

Эмм… это она на что сейчас намекнула?.. Ладно, замнем для ясности.

– Пошли тогда.

Остаток вечера мы провели в постели, правда, сначала пришлось выполнить обещание насчет ужина. Дед Юми расстарался, приготовил шикарнейшие стейки из семги. Женька долго восторгалась, смакуя нежную рыбу, так что разочаровывать ее я не стал и благоразумно промолчал о происхождении деликатесного продукта. Оно и понятно – как говорил классик, осетрины второй свежести не бывает. А я это утверждение спроецировал на псевдонорвежского лосося, на самом деле выращенного на Сингоне и уже почти два месяца проторчавшего в морозилке. Все лучше, чем консервы. Вино, кстати, тоже происходило из этого благословенного мира. И ушло, что характерно, влет.

Наконец утомленная и одновременно умиротворенная Женька засопела у меня под боком, а вот ко мне сон почему-то не шел. Вроде и на ногах с самого раннего утра, и чуть ли не годовой лимит приключений за день исчерпан, а вот смотри ты! Не спится, и все. Челюсть чуть ли не выворачивается в зевках, а прикроешь глаза, и тут же всякая чертовщина в голову лезет. Очень странное ощущение, как будто выпадаешь из реальности, но не до конца, какой-то частью разума все равно бодрствуешь. И ночь тянется расплавленной смолой, так сказать, в час по чайной ложке. Ч-черт, и ведь даже не повернешься толком. Жалко Евгению Сергеевну тревожить, вон как сладко посапывает!..

На левом запястье завибрировал инфор, мгновенно выдернув меня из царства грез – надо же, почти вырубился, и кому-то сразу же приспичило. Кому, интересно? У нас только один член экипажа не склонен обращать внимания на условности, когда дело меня касается. Оп-па! Не угадал – еще один такой же появился.

– Да, Олег?.. – зевнул я.

Видеоканал врубать предусмотрительно не стал, ну его на фиг, лишние слухи. Хотя Денисов товарищ надежный… Блин, не о том думаю! Просыпайся, Паша, просыпайся.

– Паш, разговор есть. Я к тебе подойду?..

Что-то у него с голосом не того… неуверенный какой-то. Терзают смутные сомнения? Н-да, тогда тем более надо пообщаться.

– Нет, давай лучше на нейтральной территории.

– Паш, кто это?.. – вскинулась во сне Женька.

– Тс-с-с-с, все в порядке, спи. – Я чмокнул ненаглядную в макушку, благо далеко тянуться не пришлось – ее голова покоилась на моей груди, и та снова засопела, согревая дыханием кожу у меня на животе.

– Паш, а ты сможешь?.. – спохватился Олег. – До утра терпит.

– Не, сейчас давай. Все равно не спится. Подходи в кабинет, минут через десять.

– В кабинете стремно… не для чужих ушей разговор. Может, в спортзале лучше?

Ага, вот там точно не стремно. Во втором-то часу ночи.

– Уверен?..

Черт, отключился. Ладно, спишем на последствия психотравмы. Ха-ха три раза. Что-то быстро ты, Паша, начал ярлыки вешать. Доктор Гаранин, мля. А что, хорошо звучит!

Предельно аккуратно высвободившись из объятий Евгении Сергеевны, я соскользнул с кровати и принялся шарить по спальне в поисках одежды. Кое-какого успеха все же достиг, умудрившись при этом не слишком нашуметь, и вскоре уже шлепал тапками на резиновом ходу по коридору. На босу ногу, правда, но это уже мелочи. Главное, штаны с футболкой нашел. И карточку – «ключ от всех дверей».

Денисова я отыскал в «единоборческом» секторе, том самом, где имел конфликт с Евгенией Сергеевной. Егерь сидел на сложенных в кучу матах, причем настолько глубоко задумавшись, что моего появления не заметил – устремив взгляд куда-то в стену, машинально поглаживал развалившегося у него на коленях Петровича и пребывал в нирване. В зале царила интимная полутьма. Дежурное освещение позволяло различать контуры окружающих предметов, чтобы не натыкаться ежесекундно на препятствия, а вот цветовая гамма сместилась к оттенкам серого вплоть до непроницаемой черноты. Нет, вру – еще кошачьи глазища-фары зеленели. Петрович, в отличие от странно расслабленного хозяина, на слух меня засек чуть ли не у самых дверей и теперь не сводил гипнотизирующих зенок. И ведь хоть раз бы моргнул, стервец!

– Олег?..

– А, Паша, – очнулся Денисов. – Извини, что так поздно. Просто… черт, выговориться надо. Весь уже извелся.

– Забавно, – хмыкнул я, устраиваясь рядом.

Маты послушно спружинили под седалищем, и захотелось развалиться на них, закинув руки за голову – совсем как в детстве на уроке физкультуры.

Денисов заинтересованно уставился на меня, явно ожидая продолжения.

– Забавно, говорю. Ощущаю себя убеленным сединами мудрым психологом, таким, знаешь, дедком с бородкой и пронзительным взглядом. И чтобы обязательно в пенсне.

– Не тянешь, – спустил меня с небес на землю благодарный «пациент». – Хотя, надо признать, слушать ты умеешь. Профессиональное, наверно.

Олег вдруг насторожился, забавно наклонив голову – точь-в-точь Петрович, разве что ушами не шевелит – и хлопнул питомца по холке:

– Давай-ка, братан, покарауль.

Кот возражать не стал, рыжим… э-э-э… или не рыжим? – мячиком скатился с колен Егеря и неторопливо потрусил на выход, сверкая «штанишками» на задних лапах.

– Олег, а чего это с ним?

– В смысле?..

Я на мгновение перевел взгляд с котяры на Денисова – не прикалывается ли? – но тот действительно недоумевал. Н-да. У него со зрением нелады, что ли? Даже с поправкой на освещение Петрович на рыжего не тянул вовсе – скорее дымчато-серый, с белыми подпалинами. Или это не у него, а у меня с глазами проблемы?

Не, ну точно! Это все от недосыпа. Ничем иным возникновение зрительных галлюцинаций я объяснить не мог. А галлюцинации присутствовали – как иначе можно расценить тот факт, что Петрович вдруг прямо на глазах сменил окрас?.. Я же не моргал! Да и колер котяра сменил не мгновенно, а… даже не знаю, как объяснить. Этакая рыжая волна пробежала от ушей и до кончика хвоста, по мере того, как он углублялся в относительно яркое световое пятно от расположенной за перегородкой люминесцентной панели. Это как в кино спецэффект – неровно разорванный по диагонали кадр, наполовину черно-белый, наполовину цветной. С четкой границей по разрыву. Или даже не так: такое ощущение, что хорошенько изгваздавшийся в пыли кот начинает отряхиваться на манер мокрой собаки, от головы к заднице, частями, аж брызги во все стороны. Только в нашем случае вместо воды пылища, и серый налет сменяется яркой рыжиной.

– Олег, а как?..

Договорить не получилось, вместо этого я хватанул воздуха, проглотив окончание фразы. Надо признать, было с чего – кот, достигнув края светлого пятна, снова углубился в тень, повторив метаморфозу с окрасом в обратном порядке. Блин, если это глюки, то мне однозначно пора к доку Шульцу на прием.

– К-как?..

– Паш? С тобой все нормально?

– У меня, кажется, глюки. – Я судорожно сглотнул ставшую вдруг вязкой слюну. – Ты это видел? Кот цвет поменял. Дважды.

– И?..

– Что «и»? Я тебе говорю, глюки!..

– Да расслабься, нет у тебя никаких глюков, – рассмеялся Олег. – Это Петрович «хамелеон» врубил. Я же его караулить послал, то есть выполнять боевую задачу. Вот у него рефлексы и сработали.

Наверное, вид у меня был донельзя растерянный, потому что Денисов, едва скользнув по мне взглядом, хмыкнул:

– А ты что, правда, не знал? Это же охотничий кот.

– Ты хочешь сказать, что у него шерсть типа покрытия-«хамелеона» на бронекостюме? – поразился я.

– Именно. Он окрас меняет неосознанно, маскировка у него такая. Генетическая модификация, одна из многих.

– А что он еще… может?

– Много чего, – пожал Егерь плечами. – Тебе все перечислить?

– Нет, сам в Сети посмотрю, – отказался я, несколько восстановив душевное равновесие. – Но ты бы с ним поосторожнее… Если бы я один был, меня бы точно кондратий хватил. Ты, кстати, рассказать-то чего хотел?

– Да так… сомнениями поделиться, – нехотя, словно через силу, пояснил Денисов. – Просто не знаю, с кем еще. Саныч последнее время доверия не внушает, да и вообще у него есть конкретная боевая задача, которую он и стремится выполнить по мере возможности. То есть от домыслов моих совершенно справедливо отмахнется, да еще и на смех поднимет.

– Ага, это он запросто.

– Вот и я о том же. Короче… – Олег снова тяжко задумался, так что продолжения пришлось ждать почти минуту: – Я тут накопал кое-что. В дневнике биолога, который Саныч на Ахероне нашел. И боюсь, что наш дорогой капитан тоже мимо не прошел. Разве что понять мог превратно, из-за некорректного перевода. Ты, кстати, не замечал в Пьере в последнее время изменений? Может, ведет себя подозрительно?

– Да фиг знает, – пожал я плечами. – Мне, в принципе, сравнивать не с чем, я на борту не так уж и долго. Но… нервный он какой-то. Раньше был спокойный, как танк. На Босуорте пристрелил троих, не выказав ни малейшей эмоции, а сегодня ты сам видел – его чуть ли не трясло. На нервах весь.

– Боишься, сорвется?

– Вряд ли. Это больше похоже… блин, даже не выразишь словами. Смесь охотничьего азарта с боязнью разочарования. Видел его реакцию на твою театральную паузу? Когда ты про координаты «перекрестка» сказал?

Егерь задумчиво кивнул:

– Значит, не я один заметил.

– Что, пора паниковать?

– Паниковать, Паша, ты всегда начать успеешь, – усмехнулся Денисов. – Уж не пойми превратно. Тут другая закавыка. Он же тебе про Тайну с большой буквы втирал? И про след в истории? Ну вот. Как бы его на кривую дорожку не потянуло. В связи, так сказать, с переосмыслением смысла жизни, пардон за тавтологию.

– Давай уже, не тяни Петровича за…

– Т-с-с! Не поминай всуе.

– Денисов, задрал!

– Ладно, – решился, наконец, Олег. – Я раскопал легенду о Регуляторах.

– Мне показалось, или ты «регуляторы» с большой буквы произнес?

– Интересно, как ты такие нюансы на слух определяешь?.. Короче, эти самые Регуляторы – особая каста Первых. Или профессия, не суть важно. Главное, что эти ребята обладали нешуточным могуществом и были способны изменять судьбы как отдельных миров, так и целых систем. Уж не знаю, каким способом. Хотя в дневнике есть упоминание о том, что инструментом для вмешательства в жизнь планет служили Ковчеги. Ничего не напоминает?

– Напоминает, – кивнул я. – Читал однажды древнюю фантастическую книжку, про чудика-вегетарианца, дружившего с кошками. Совсем как ты.

– Я хищник, – осклабился Денисов. – Дальше что?

– Не помню, как чувака звали, но в названии что-то про путешествия есть. Так вот, суть не в герое как таковом, а в его корабле. Корабль-сеятель Общества экологических инженеров. Огроменная дура длиной в тридцать километров, под завязку набитая генетическим материалом убийственных тварей с доброй сотни планет. Ну и прочие сопутствующие прелести – вирусы, бактерии, плесень всякая.

– Понял, к чему ты ведешь. Но… нет. Ковчег, тот, который упоминается в дневнике, да и в других источниках, не совсем такой. Возможностей у него гораздо больше. Тот корабль из книжки…

– Кстати, – перебил я собеседника, – ты будешь смеяться, но там тоже корабль назывался «Ковчег». Но там это имя собственное, а не класс судна.

– Да пофиг! – отмахнулся Олег. – Не суть. Короче, тут все куда сложнее. Корабль из твоей книжки штука вполне реальная, ее можно при желании реализовать даже с нашими возможностями. Эка невидаль – подобрал какую-нибудь зловредную тварь, да и выпустил на планету. Естественных врагов нет, размножаться ей никто не мешает – лет через сто, а то и раньше экологии кирдык.

– Не факт.

– Угу. Одна тварь вряд ли что решит, даже если приживется. А если несколько? А если еще и мелочь какую-нибудь заразную? Короче, «Ковчег» из книжки более-менее реален. А тот, про который говорится в легенде… я ни в чем не уверен, но… он как-то может влиять на реальность. Что-то совсем заумное, вроде темпоральных искажений. Или еще какая-то гадость, меняющая физические константы в определенных областях пространства.

– И чего в этом нового? Напомнить тебе, в чем главная проблема Фронтира?

– Гравитационные аномалии немного другое. А там все куда масштабнее. Чуть ли не нажатием кнопки можно схлопнуть в точку целую звездную систему.

– Создать «черную дыру»? Ты, Олег, как хочешь, но, по-моему, это откровенный бред. Даже для меня, махрового гуманитария, это очевидно. Понятно теперь, почему ты Тарасову это рассказывать не хочешь.

– Не знаю, короче! – разозлился Егерь. – Объясняю, как могу. Скорее всего, тот биолог несколько преувеличивал, мягко говоря. Но даже если отбросить совсем уж фантастические допущения, факт остается фактом – в обществе Первых существовала целая прослойка Регуляторов, которые занимались именно что регулированием социумов. И не только социумов, решали и более мелкие проблемы – например, с терраформированием планет. Конечно, это называлось по-другому, но суть ты уловил. Могущественная каста, обладающая почти абсолютной властью. Автор дневника, похоже, именно к их числу и принадлежал, хоть и был одним из рядовых исполнителей.

– Тогда получается, что Регуляторы – служба, типа наших контрразведчиков. Или Охотников. А вовсе не сословие или там каста.

– Вполне может быть, – не стал спорить Денисов. Он уже заметно успокоился, поэтому продолжил без агрессии, скорее, задумчиво: – Регуляторы, управляющие Ковчегами, имеющие какую-то – не будем уточнять, какую именно – власть над окружающим миром. Как ты думаешь, достаточно подходящий инструмент, чтобы оставить, хм, «след в истории»?

– Если это хотя бы на четверть правда, то более чем, – согласился я. – Но ты это к чему?

– Сам не знаю… Просто… Пьер, он вообще какой?

– Обычный. Жесткий, целеустремленный. Решительный. Умный. Предусмотрительный. Может идти к цели напролом, если нужно – сломает кого угодно…

– Хорош, хорош! – сдался мой собеседник. – Обычный, говоришь?! Ну-ну. Что-то не нравится мне сочетание всех перечисленных свойств с мощным инструментом воздействия на реальность.

– Ты к чему это клонишь? Думаешь, он ищет Ковчег, чтобы изменить человечество? Пойти, так сказать, по стопам Первых?

– Ты сам это сказал.

Некоторое время в закутке царила тишина, нарушаемая лишь дыханием и шорохом матов – мы сосредоточенно обдумывали гипотезу.

– Не, фигня это! – наконец, высказался я. – Пьер романтик.

– Вот это как раз и пугает, – вздохнул Денисов. – Все самые жуткие злодейства всегда совершаются из самых лучших побуждений. Вот придет ему блажь всех людей облагодетельствовать, и что?..

– Бред. Патрон, конечно, романтик, но не до такой степени. Все, чего он хочет добиться – славы и денег.

– А для чего?

– Ну… хм…

– Славы и денег обычно хотят, чтобы обрести власть, – окончательно добил меня Олег. – Как показывает опыт, сын ошибок трудных.

– И это ты мне про панику говорил? – отбрехался я, впрочем, не совсем уверенно. – Пьер, в конце концов, один. А нас вон сколько. Думаешь, не справимся?

– Массой задавим, ага.

– Оптимист ты, Денисов.

– Уж какой есть. Короче, я тебя предупредил. Каким бы бредом мои речи не казались. Так что давай дружить.

– Против Пьера?

– Против него, родимого.

– А если я не хочу?

– Тогда я очень сильно ошибся в Саныче, – ухмыльнулся Олег и одним слитным движением поднялся на ноги.

Я проводил Егеря задумчивым взглядом, однако сам вставать с уютных матов не спешил. Хотелось подумать. Даже не так – нужно было для начала переварить новую информацию. Мифы мифами, но события последних недель уже не раз подтвердили, что зачастую даже в самой глупой и неправдоподобной легенде кроется толика истины. Далеко за примерами ходить не надо – взять тех же афалин.

В спортзале я проторчал еще почти час, обдумывая слова Олега и так, и эдак. Но ни к какому конкретному выводу так и не пришел, решил просто совсем такую возможность не отбрасывать. А пока плыть по течению – это я очень хорошо умею, несколько лет только этим и занимался.

В каюту я все же вернулся и устроился под боком у Евгении Сергеевны, но вскоре отодвинулся на самый край кровати – сон не шел, и я непрерывно ворочался, пытаясь поудобнее пристроить тяжелую, как с похмелья, голову. Вырубился уже под утро, когда бедный Денисов, наверное, уже обыкался – учитывая, какими словами я его поминал.

Система тау Кита, планета Нереида,

космопорт Куинстон, борт фрегата «Великолепный»,

5 сентября 2541 года, утро

– Паша, у меня для тебя есть поручение. – Пьер по своему обыкновению пыхнул сигарой и добавил, дабы у меня и тени сомнения не возникло: – Важное.

– Да, патрон. – Я поерзал в гостевом кресле под его давящим взглядом и тоже добавил, чтобы из стилистики не выбиваться: – Я весь внимание.

Дражайший шеф намек понял – ухмыльнулся, пристроил дымящую сигару на извечный коньячный бокал и поудобнее развалился в своем кожаном монстре. Побарабанил задумчиво холеными пальцами по массивному подлокотнику, собираясь с мыслями.

– Паша, ты летишь на Босуорт-Нова.

Оп-па! А вот это весьма занятный поворот! Я с новым интересом глянул на дорогого патрона, на что тот не обратил внимания. Ладно, не будем торопить события, сейчас все равно сам все расскажет.

Надо сказать, ничто подобного развития событий не предвещало – прошедшая неделя промелькнула ярким калейдоскопом, совершенно не связанным с работой. Мы с Евгенией Сергеевной успели наведаться в парочку отелей, сменив пляжный отдых клубным, а потом опять улетели на побережье, валяться на песке и нежиться в теплых волнах. Вернулись, к слову, вчера поздно вечером, я даже отоспаться толком не успел, дражайший шеф меня прямо из койки на аудиенцию вытащил.

Позволить себе такое сибаритство мы смогли лишь ввиду того, что Виньерон про нас попросту забыл – уж не знаю, чем он там занимался все это время, но обещанного повторного «мозгового штурма» на следующий день после возвращения с Пятачка так и не последовало. Тарасов что-то непонятное мутил, да и Денисов куда-то пропал заодно с Галей, а меня никто не дергал – впервые за несколько месяцев. Я поначалу даже обрадовался, но уже к вечеру начал изнывать от безделья напополам с неизвестностью, и решился о себе напомнить дражайшему шефу. И тут последовал очередной сюрприз – Пьер от меня сначала отмахнулся, как от надоедливой мухи, а потом и вовсе велел валить на все четыре стороны, пока он меня сам не вызовет. То есть минимум дней на пять. Чем я с превеликим удовольствием и воспользовался, устроив себе и Женьке внеплановый отпуск. Она, кстати, осталась весьма довольной – к концу недели все-таки обзавелась знаменитым местным загаром с едва заметным фиолетовым отливом. Впрочем, и я этой участи не избежал, что не удивительно, если учесть, сколько времени мы проторчали на пляже.

Пьер побеспокоил нас лишь вчера во второй половине дня, причем достаточно деликатно – попросил на следующее утро быть на борту. То есть не мчаться сию же секунду, прямо в шортах и сланцах, а предупредил заранее, чего прежде я за ним не замечал. Правда, сегодня с утреца отыгрался – пришлось полусонному вылезать из теплой кровати, в темпе умываться и мчаться в капитанские апартаменты. Я даже кофе хлебнуть не успел, и сейчас еле сдерживал зево-о-о-оту. Упс! Не сдержал.

– Не выспался, что ли? – отвлекся шеф от раздумий.

– Не-а. А-а-а-а-у!..

– Кофе с коньяком хочешь?

– С удовольствием, патрон. Но предпочту обойтись чистым. Только чтобы кофеина побольше.

– Да, мне тоже не повредит, пожалуй. – Пьер выпростался из кресла и вышел в «кухню» – единственную зону, отделенную от остального пространства студии ширмой. Самой настоящей, чуть ли не ручной работы, с Сингона привезенной. Загремел посудой, затем окликнул меня: – Тебе с сахаром и сливками или черный?

– Черный, патрон! И желательно большую кружку.

Предупредить никогда не лишне, ибо господин Виньерон предпочитал потреблять благородный напиток из не менее благородных фарфоровых «наперстков» – чашками их язык назвать не поворачивался.

– Так бы сразу и сказал, я бы тебе растворимого налил!

Ага, патрон шутить изволят. Значит, дела наши не совсем плохи. А не самый ласковый прием объясняется весьма просто – Пьер, по-видимому, сегодня еще меньше меня спал. Уж больно вид у него потрепанный, хоть я сразу и не обратил внимания. Рубашка явно вчерашняя, ворот расстегнут, а на ногах и вовсе простецкие тапки вместо обычных щегольских ботинок – это я уже потом разглядел, когда он кофе варить пошел.

– Держи. – Патрон одарил меня заказанной кружкой – хорошей такой, на добрых пол-литра – и плюхнулся в кресло, умудрившись не расплескать кофе из своей чашки. – И слушай задачу.

Я осторожно отхлебнул ароматного напитка, блаженно прищурился и кивнул – мол, внимаю.

– Главное я тебе уже сказал – сегодня летишь на Босуорт-Нова. Ближайший рейс в два часа дня по местному времени, билеты есть, но я тебе уже забронировал.

– Патрон?..

– Чего? И не перебивай.

– Патрон, бронируйте еще один билет.

– Распустил я вас, – вздохнул Пьер. – Никакой субординации. Жажду подробностей.

– Вы мне обещали оставить Женьку в пределах Федерации, помните?

– Помню, помню. Думаешь, представится удобный случай?

– Все в наших руках. Так что случая я ждать вовсе не собираюсь. И вы мне в этом поможете. Надо…

– К черту подробности, – отмахнулся шеф. – Я тебя понял. Сейчас урегулируем.

Залезть на сайт компании-перевозчика и «застолбить» второе место в каюте лайнера «Одинокая звезда» большого труда не составило, я и сам бы мог это сделать. Вопрос был лишь в финансировании – перелет с Нереиды до Босуорт-Нова довольно дорогое удовольствие, а мой банковский счет за прошедшую неделю подвергся значительному кровопусканию. Так что пусть Пьер отдувается, раз обещал. Тот, что характерно, от своих слов не отказался, и на мою долю осталась менее сложная задача – поставить в известность Примерную Помощницу. Что, с учетом спешки, было чревато скандалом – Евгения Сергеевна, как и любая девушка, к экстренным сборам относилась весьма прохладно. Видимо, придется на месте окончательно счет обнулить – шопинг дело серьезное, спешки и пустых карманов не терпящее.

– Все, – выдохнул Пьер, свернув браузер. – Теперь слушай и не перебивай. Ты целую неделю бездельничал, в отличие от, так что отдых придется отработать. Не кривись, ничего с тобой не случится. Поэтому будь любезен пройти инструктаж. Для справки: Тарасов свое обещание выполнил. Нужный человек нашелся, и мне удалось с ним договориться. Он запросил кое-какие видеоматериалы и чертежи и согласился заняться ремонтом старичка-«Великолепного». Все это время мы улаживали формальности и прикидывали смету. Сразу скажу – дорого. Но нужно. Именно поэтому ты и летишь на Босуорт. Дальше пояснять, или сам догадаешься?

– Э-э-э… патрон… Боюсь, торговля инопланетными артефактами несколько не мой профиль. Может, Эмильен?..

– Не может. Он мне нужен на борту, к тому же есть… нюансы. Нельзя ему, короче. Ты – идеальная кандидатура. Нигде не засвечен, никто тебя не знает, все сразу поймут, что ты представляешь какого-то серьезного человека, пожелавшего остаться инкогнито, и даже вопросов лишних задавать не будут. Это нормальная практика, поверь. Особенно в Босуорт-Сити. Ты вряд ли об этом слышал, но там располагается крупнейшая подпольная биржа торговцев антиквариатом и всяческими диковинками. Она, конечно, в основном в Сети, в виде целой системы сайтов, но вот передача товара, так сказать, из рук в руки, осуществляется именно там. Почте не всякую вещь доверить можно. А там большие люди организовали специальную нейтральную зону и следят за порядком. То есть непосредственно передача товара безопасна. Вся закавыка в том, чтобы его туда доставить. Это для продавца. Для покупателя, естественно, главная головная боль – как товар вывезти. Кстати, подавляющее большинство ограблений совершается именно на этом этапе. Проследить доставку от анонима практически невозможно, а вот перехватить в пути купленную вещь гораздо проще. Но это, как ты понимаешь, уже не наши проблемы.

– Вы, патрон, хотите отправить со мной чемодан артефактов на продажу?

– Паша, не надо притворяться глупее, чем ты есть на самом деле. Ты ничего не повезешь. Полетишь сам, с помощницей. Абсолютно пустой и чистый. Это для твоей же безопасности. Твоя главная задача – по прилету зарегистрировать торговую фирму и выставить лоты на торги.

– Хм… Патрон, а вы уверены, что это хорошая идея? Из меня торговец никакой.

– Еще раз – тебе не надо торговать. Регистрируешь фирму, снимаешь офис в фешенебельном центре и выставляешь на сайте товар. Всю необходимую сопроводиловку я тебе предоставлю. Твое дело – сидеть на телефоне. Выслушивать предложения, потом передавать их мне. Решения принимать буду я. Ты всего лишь посредник. Кстати, насчет Жени ты вовремя подсуетился. Я как-то упустил из виду, что она подготовленный секретарь-референт…

– Патрон, она по образованию экономист.

– Да? И почему я до сих пор не в курсе? Впрочем, пустое. Ты в таком случае вообще в бумаги не лезь, она сама все организует. Инструкции я на всякий случай дам, но местная уроженка лучше разберется.

– Это все?

– Нет. Но вторая задача проще. Будешь покупать кое-какие комплектующие, которые во Внешних мирах не достать, и отправлять мне. Тут вообще думать не надо, ищешь строго по списку, оплачиваешь как частное лицо и отправляешь с ближайшим грузовиком.

– А куда отправлять?

– На Геркулес-5.

Ну, вот все и встало на свои места. Система 72 Геркулеса, славянский Внешний мир. Сорок с лишним световых лет, звезда солнечного типа. Еще одна, в числе многих. Разве что с обитаемыми планетами в Системе напряженка – землеподобных нет, и даже хоть сколько-нибудь годных для выживания расы Хомо тоже. Кое-как обжили одну из многочисленных лун типичного газового гиганта, двойника Юпитера. До Большой Войны успели запустить терраформирование, но до конца дело так и не довели. Там сейчас примерно как на Бурной – худо-бедно можно заниматься растениеводством, но жить только под куполами. Соответственно, население не поражает многочисленностью – миллиона два на всю планету, включая орбитальные станции – но прокормить себя может. Конечно, в основном на гидропонике существовать приходится, большая часть остального продовольствия привозная и жутко дорогая, но, как говорится, есть нюансы – Система оказалась богата полезными ископаемыми. Довоенная Федерация возлагала на нее большие надежды как на сырьевую базу, соответственно, и строительство там развернулось нешуточное – колоссальные перерабатывающие комплексы вгрызлись в астероиды и кору спутников, да и в атмосферу Геркулеса – того самого газового гиганта, на который спроецировалось название всей Системы – лапы запустили. Активного вещества тысячам каботажников-рудовозов требовалось очень много. Руду, понятное дело, во Внутренние системы возить никто не собирался – дураков нет, поэтому следом за горнодобывающими комплексами как на дрожжах выросли горно-обогатительные, а потом и металлургические. Однако тут разразилась Большая Война, люди отступили во внутренние области Сферы человечества, и встал вопрос о дальнейшей судьбе «металлургического рая». Бросать все это богатство было откровенно жалко, а на демонтаж не было ресурсов. И тогда три крупных промышленника, вбухавшие практически все свои средства в проект, взяли власть на Геркулесе-5 – той самой наполовину терраформированной луне – в свои руки. Надо отдать им должное – они сумели сплотить остатки населения и сохранить высококвалифицированные кадры. Первые лет двадцать Система, можно сказать, бедствовала, но потом те самые олигархи организовали судоремонтные верфи, и сюда потянулись корабли из всех Внешних миров. К тому же началась эпопея с пиратством, а местные умельцы в ремонте не отказывали никому. Да и свой клан появился. Дела пошли в гору. Население, в численности практически не прибавлявшее – сказывалась нехватка жизненного пространства, – начало потихоньку богатеть, объемы производства столь же неспешно, но неумолимо росли, и, в конце концов, так получилось, что система 72 Геркулеса оказалась единственным Внешним миром с мощнейшей промышленной базой при минимуме обитателей. И самым богатым на настоящий момент. А самое главное – здесь располагались единственные на всю Сферу человечества частные верфи, способные ремонтировать крупнотоннажные корабли. Да что там ремонтировать, при желании целый флот отгрохать можно, лишь бы средства позволяли. И, что характерно, никому не интересно, по какой такой надобности суда строятся. Заплатил – получи. Одна беда – дорого. Что, впрочем, не удивительно – конкурентов-то нет. Федеральные верфи занимались только государственными заказами, весь частный флот состоял из отработавших первый ресурс и списанных боевых кораблей с демонтированным вооружением. А зачастую и с оным, тут уж как повезет. Да что далеко ходить, взять наш «Великолепный». Почти все штатные «стволы» на месте, только самых мощных ракет не хватает. Тут другой ограничитель – отсутствие боеприпасов. Много ли найдешь унитаров для крупнокалиберных «гауссовок» вековой давности? Это лазерам и плазменным пушкам параллельно, лишь бы энергонакопители не пустовали. Правда, не во всяком бою можно лишь на оружие ближнего радиуса действия полагаться. Для обороны от пиратов хватит – не подпустить близко, расстрелять абордажные боты – а вот в схватке на уничтожение уже становится грустно. Впрочем, чего-то меня совсем в сторону занесло…

– Я все понял, патрон, – подвел я итог своим размышлениям. – Еще что-нибудь?

– Нет, – покачал головой Пьер. – Можешь идти. Информационный пакет я уже скинул на твой терминал. И смотри на рейс не опоздай.

– Э-э-э…

– Все расходы из моего кармана. Тебе зарплата плюс командировочные. И еще бонус – полпроцента с каждой сделки.

Оп-па! А вот это уже тревожный звоночек. Учитывая, какими деньжищами мне придется ворочать… Значит, неприятности весьма вероятны. И ведь не сказал, жучара! Намекнуть предпочел, да так, что прозрачнее некуда.

– Хм… Патрон, может, еще кого-нибудь стоит взять? Гюнтера, например?

– Нет, Паша. Как хочешь, но справляйся сам. Или тебе бонусы не нужны?

Собственно, на этом и закруглились – последний вопрос я предпочел замять. Мне еще Женьку в известность ставить, так что лучше поберечь нервы. К тому же появилась у меня одна мысль, как раз с Евгенией Сергеевной связанная. Правда, робкая пока еще. Но весьма, надо признать, любопытная.

Система тау Кита, планета Нереида,

космопорт Куинстон, борт фрегата «Великолепный»,

5 сентября 2541 года, утро

Как я и предполагал, известие Примерную Помощницу совсем не обрадовало. Откровенного скандала не было, я задавил его в зародыше, самым беспардонным образом затащив начавшую закипать Евгению Сергеевну в постель, и уже потом, довольную и умиротворенную, без особого труда убедил в необходимости поспешить. На сей раз спорить она не стала, убежала в свою каюту, наплевав на конспирацию, и занялась экстренными сборами – на все про все я выделил ей ровно два часа. Сам же тоже принялся комплектовать походный чемодан, дабы не терять время. Впрочем, мне было куда легче – особым скарбом не обжился, нагромоздить на мятой кровати кучу футболок и сменного бельишка труда не составило. Легкий я на подъем, что еще сказать. Правда, в самый разгар заявился Тарасов – как всегда, без приглашения. Даже постучать не удосужился, просто завалился в спальню и уставился на меня с усмешкой, привалившись к стене.

– Я так понимаю, Женька дверь запереть забыла? – нарушил я через некоторое время молчание. Спросил первое, что пришло в голову – чисто для затравки.

– Это уж вы сами разбирайтесь, чей косяк, – хмыкнул майор. – Я по делу.

Я вскинулся удивленно – с каких это пор господин Тарасов начал наносить мне деловые визиты? Обычно просто так заходит, лясы поточить.

– Не лыбься, я серьезно. Пьер тебе уже сказал?

– А сам как думаешь? – Я кивком указал на кучу шмоток, мол, стал бы этой фигней страдать, если бы уезжать не собирался?

– И Евгения Сергеевна, стало быть, с тобой…

– Угу. Я больше скажу – там она и останется. Не возражаешь?

– Отнюдь, даже всячески поддерживаю. – Майор порылся в боковом кармане и протянул мне порядком замызганный пластиковый прямоугольник – с виду типичную визитку. – А это, чтобы не быть голословным. В случае чего звони не задумываясь. Помогут.

– Крутые дяди с большими пушками? – уточнил я, задумчиво глядя на собеседника. Тот столь же задумчиво кивнул. – Ну, спасибо в таком случае.

– Кушайте, не обляпайтесь. Я так понимаю, прощальной вечеринки не будет?

– Какой там! – махнул я рукой. – В два часа дня старт. Но тебе могу налить.

– По принципу «с утра выпил – весь день свободен»? – язвительно ухмыльнулся Тарасов. – Воздержусь, пожалуй. Хотя мне можно, заслужил.

– Пьер про какого-то спеца говорил, – намекнул я. – Или это конфиденциальная информация?

– Обычно я в таких случаях спрашиваю, с какой целью интересуетесь. – Тарасов, видимо, решив, что общение грозит затянуться, плюхнулся на кровать, устроился поудобнее и продолжил: – Но тебе, так уж и быть, скажу. Это мой сослуживец, большой спец по навигационному оборудованию. Я его еще по Бурной знаю. Когда заваруха на Ахероне благополучно завершилась, «Персей» как раз на нашу базу загнали, на обслуживание. И вообще, для первичного осмотра. Потом, понятно, его на верфь перевели, разобрали чуть ли не по винтику, и даже воспроизвести сумели. Так вот, товарищ мой как раз в первой партии на борт поднимался. Квалификация у него соответствующая. Со вторым однотипным кораблем с завязанными глазами разберется, коли с прототипом знаком.

– И такого спеца на гражданку отправили?

– Угу. По выслуге лет.