Чёрный археолог Быченин Александр

– Паша, ты где, прием.

Ага, Тарасов нарисовался. Что-то у него голос запыхавшийся. Интересно, что за проблемы он все это время решал? Бегал по коридорам таинственной базы от кадавров? Я хорошо помню поговорку про «три случая – уже закономерность», так что вполне вправе предположить, что таких «кукол» с бессмысленными взглядами и плавными движениями вокруг множество. Как максимум – вся команда «Великолепного», за отдельными исключениями.

– На связи. Чего хотел, Саныч?

– Проверка на вшивость. Ф-фух, утомился… Ты где?

– Иду по мостику, подхожу к поперечной опоре.

– То есть с фрегата выбрался. Отлично. Лови пеленг, будем держаться вместе.

Я коротко хохотнул, вызвав недоуменный вопрос майора:

– Паш, ты чего? Перегрелся?

– Нет. Просто анекдот вспомнил, про зеков и пару «голубчиков».

– Ага. Очень смешно. Особенно повеселишься, когда на «зеков» напорешься.

– Уже.

– Хм… Вы хотите поговорить об этом? Доктор Тарасов к вашим услу… Мля, опять они!

– Кто?

Так и не дождавшись ответа – видимо, майор был серьезно занят, судя по учащенному дыханию, «хеканью» и смачным звукам ударов, – я практически добрался до опоры и остановился в замешательстве: в том месте, где мой хрупкий – ну вот такое у меня субъективное ощущение! – мостик соединялся с исполинской, со стандартную пятиэтажку, фермой, силовая завеса подозрительно мерцала. Такое впечатление, что вход в опору был перекрыт бликующей пленкой. Сделав еще пару шагов, я понял, что ошибался – неожиданная преграда вовсе не бликовала. Она была зеркальной. Обычное тускловатое зеркало – два на три метра, если навскидку. И все бы ничего, вот только по его поверхности пробегала то и дело мелкая рябь, а по «раме» змеились ярко-синие молнии высоковольтных разрядов. Силовая мембрана? Портал? Или просто дверь? Кто бы подсказал…

– Але, Паша, ты где?

– Доктор Тарасов освободился?

– А что, требуются его услуги? Что-то у тебя голос подозрительно напряженный.

– Не помешали бы. Ты тут случайно не встречал, э-э-э, зеркало?

– Большое, с рябью и электрическими дугами?

– Ага.

– Нет, не встречал.

– Тарасов, блин! Я серьезно!

– Расслабьтесь, пациент. Это местный лифт. Можешь просто проигнорировать – продавил, и дальше шагай. А если не хочешь ноги бить, когда на мембрану надавишь и как бы… э-э-э… погрузишься в нее, представь, куда хочешь попасть.

– Так просто?

– Угу. Первые, судя по кое-каким признакам, были весьма практичными товарищами. И во главу угла ставили удобство.

– Слушай!.. – осенило меня. – А как я представлю, куда хочу попасть, если я еще ни в одном отсеке Ковчега не был?

– Никак. Придется ножками, – хмыкнул майор. – Я почти два часа тут разгуливал. Согласен, несовершенная система. Как в какой-нибудь фэнтези-эрпэгэшке. Пока соответствующий портал не активируешь, до нужного места будешь на одиннадцатом номере добираться.

– Ты еще и в компьютерные игры режешься? Не ожидал, честно.

– Паша, не пудри мне мозги. Вот пеленг, жду.

– Ох и ни фига себе! Ты как туда забрался?

– Ловкость рук и никакого мошенничества! – рассмеялся Тарасов. – Так уж и быть, расскажу. Додумался я до одной простой вещи… вернее, как додумался? Олег подсказал. Когда нырнешь в мембрану, представь схему Ковчега, ну, ту, что сканер нарисовал. И поставь, э-э-э, метку на каком-нибудь отсеке. И пожелай там оказаться. Не с первого раза, но получится. Главное, от «лифта» далеко не отходить, а то он может вырубиться. Я так уже попал разок.

– Все понял. Но все-таки, что ты там забыл? И что это за «там»?

– Я и сам не понял, что именно. Довольно большой ангар, похож на оранжерею, только законсервированную. Баки без питательной среды, грядки без почвы, какие-то непонятные хреновины в местном стиле – сплошной хитин и металл… Дроиды, что ли?.. Короче, при желании тут можно спрятаться.

– От кого?

– От тех, кто меня сюда загнал.

– А кто тебя за…

– Паша, утомил. Короче, ты меня понял. Все, вали. Мне еще Олега встретить нужно.

– А Пьер где?..

Черт, и этот туда же – вырубает связь без предупреждения. Ладно, делать нечего, придется воспользоваться весьма сомнительным советом. Впрочем, торопиться не буду, сначала просто попробую перебраться в опору.

Приблизившись к «зеркалу» на расстояние вытянутой руки, я с некоторым трудом одолел робость и легонько ткнул в мембрану пальцем. Завеса, как я и ожидал, спружинила, оттолкнув посторонний предмет. Так-с, тут все понятно. Очень похоже на силовой купол, которым база на Находке была окружена. Правда, тот на физическое воздействие так и не поддался. А тут, такое ощущение, если надавить чуть сильнее, то можно и воткнуть граблю – примерно как в вязкий гель. Ну-ка… ага, сработало. Рука, преодолев начальное сопротивление, погрузилась в мембрану по локоть. Не испытав никаких неприятных ощущений, я освободил конечность из плена и внимательно ее осмотрел. Ничего. По крайней мере, визуально обнаружить воздействие, если таковое имело место, не удалось. Эх, была не была! Выдохнув сквозь зубы, я шагнул вперед, надавив на силовую завесу всем телом. Сопротивление резко усилилось – по крайней мере, руку просунуть было куда легче, – потом преграда нехотя поддалась, и я, действительно, погрузился в «зеркало». Прав Тарасов, именно этим термином переходное состояние лучше всего можно описать. Застыв на долгое мгновение (как сказал!) и уже почти начав паниковать, трепыхнулся, как бы вырываясь из клейкой паутины, и совершенно неожиданно вывалился в коридор по ту сторону преграды. Не удержав равновесие, упал на одно колено, опершись руками на пол – ладони почти полностью погрузились в прекрасно знакомую губку, заменявшую Первым линолеум, паркет и все остальные покрытия сразу – и моментально вскочил на ноги. Попятился, торопливо обшаривая окрестности взглядом – вроде никого поблизости – и вздрогнул, ощутив спиной пружинящую завесу. Ч-черт, предупреждать же надо! Так и кондратий заработать можно.

Отдышавшись и уняв сердцебиение, я вспомнил слова Тарасова про схему и вывел ее на экран КПК. Хмыкнул удивленно, активировал маршрутизатор, и только тогда поверил своим глазам: переход через мембрану закончился в десяти метрах впереди от предыдущей моей остановки. И пятью метрами выше. Это что же получается, Первые могли вовсе не заморачиваться всяческими коридорами? Наставил таких вот лифтов-порталов и пользуйся на здоровье. Но тем не менее коридоры в наличии имелись. На всякий случай? Для чисто технических целей, если вдруг где-то «зеркало» накрылось? Или для экономии энергии? Нет, последнее как раз вряд ли. У нас именно по этой причине портальные технологии очень слабо развиты, хотя до большой войны и получили некоторое распространение – у военных, в основном. И в дальних системах Фронтира – это зачастую оказывалось чуть дешевле, чем гонять почем зря корабли. Все же остальные как-то обходились. А, пофиг! Нечего голову ломать. Тарасов, между прочим, ждет.

Повторный эксперимент можно было признать условно удачным – лифт вынес меня в соседний с оранжереей, будем ее так называть, ангар. Тот оказался с хорошее футбольное поле в поперечнике, к тому же был до неприличия захламлен непонятными штуковинами, больше всего похожими на произведения скульпторов-абстракционистов, роднили между собой которые только материалы – серый камень, черный хитин и металл с серебристым отливом. Потратив пару минут на размышления, я все же решил не терять время на осмотр, э-э-э, склада – с сомнительными, между прочим, перспективами – и снова погрузился в мембрану. На сей раз подошел к задаче более ответственно – сконцентрировался на цели и постарался очистить разум от посторонних мыслей. Плюс возжелал истово, что называется, на все деньги. Сработало. Вывалившись из лифта и бросив взгляд на экран КПК, убедился, что маячок, символизирующий Тарасова, отражается в пределах данного отсека. Да, еще приятный сюрприз – судя по той же схеме, Денисов с Галей тоже присоединились к бравому майору. Насчет Петровича не скажу – у него датчика слежения не было. Хотя, скорее всего, и он здесь же ошивался. Не мог Егерь боевого товарища и, не побоюсь этого слова, друга оставить на произвол судьбы. Собственно, убедился я в этом довольно скоро, как только продрался сквозь лабиринт непонятных заборчиков высотой по пояс – честно говоря, я их просто-напросто перемахнул, добравшись до точки встречи старым добрым способом – по азимуту. Вся честная компания кучковалась в тесноватом закутке, затерянном в длинном ряду то ли бочек, то ли поставленных «на попа» цистерн, а может и вовсе чанов. Не суть. Главное, что все живы, в том числе и рыжий пакостник. Петрович, в отличие от остальных, встретил меня задорным мявом – не иначе, почуял мой настрой. Предельно положительный, хотя обычно я относился к котяре с изрядной долей скепсиса.

– А, Паша. Явился, наконец, – отвлекся от очередного хитинового творения художника-безумца майор. – Рассказывай.

– Почему я?

– Потому что я первый спросил.

– Логично, – согласился я с такой трактовкой проблемы. – Вам про Эмильена интересно?

Тарасов кивнул, Егерь же отделался неопределенным жестом, типа, я вас внимательно слушаю, однако от непонятной хреновины так и не оторвался. Галина Юрьевна и вовсе на меня внимания не обратила, увлекшись изучением ближайшего чана. Профессиональный интерес проснулся? Нашла время, ага.

– Эмильену выжгли мозги. И я думаю, что это сделал Пьер.

– Хм…

– Чего «хм», Саныч?! Я тебе точно говорю – выжгли. Все симптомы совпадают. Такое впечатление, что он к «виртуалке» неудачно подключился, или его через «мозговерт» пропустили.

– А ты не думаешь, что с ним такая же… неприятность случилась, как и с остальными? – ожил Егерь.

– Нет, Олежка, не думаю. Потому что такая неприятность с ним случилась чуть позже, когда я его осмотрел и прогнал диагностику. Полный овощ. И еще я у него на плече нашел любопытную пластинку явно неземного происхождения. Иначе говоря, артефакт. Похожим у меня на глазах Пьер пользовался, как раз в той заварухе, когда мы Тарасова у триады отбили.

– Подтвердить кто может?

– Саныч, я тебя умоляю! Гюнтер… мог. Теоретически. Потому что сейчас ни у кого из команды я ничего спрашивать не рекомендую. По вполне понятной причине. Кстати, кто-нибудь мне объяснит, что тут творится?!

– Паш, успокойся. – Денисов, наконец, оставил в покое хитиновую загогулину и переключился на меня. – У тебя с головой все в порядке. И ужастиков ты не пересмотрел. Никаких зомби на самом деле не существует – это все те же парни из команды, только их местный искин – я имею в виду, компьютер Ковчега – под контроль взял. Я с этим явлением уже сталкивался, еще на Находке. Помнишь, рассказывал про пропавшую группу ученых? Полностью аналогичная ситуация, только там тварь-ретранслятор поблизости крутилась, а здесь, похоже, даже этого не нужно – «Великолепный» полностью в зоне действия… назовем это генератором. Не суть. Ребята не виноваты, и мы должны это учитывать при всех наших действиях.

– Думаешь, есть надежда возвратить их в нормальное состояние?

– Почему бы и нет? Надо только с искином договориться. Вряд ли воздействие необратимое. Хотя с железяки станется – могла и на ноль всех помножить.

– А тех ученых откачали?

– Честно, не в курсе. Эвакуировали последних выживших на базу, а потом там такая суета началась, что не до них стало. Потом все, как водится, засекретили. Но, судя по отсутствию громкого скандала в прессе, как минимум одного мажорика в благородное семейство вернули.

– Н-да. Ситуёвина… а нас почему под контроль не взяли?

– Может, потому что только мы в управляющий кластер входим? – ответил вопросом на вопрос Денисов, причем скроил такую морду, что мне даже стало за себя немного стыдно – ну да, стормозил, признаю. Но я это от стресса.

– Так что там насчет Пьера? – вернул разговор в конструктивное русло Тарасов.

– Очень похоже, что наш дражайший шеф Эмилю подлянку подстроил – у него была возможность. Он его перед нашим расставанием – вы, наверное, не в курсе, но команда собиралась устроить бунт, а Эмиль был их представителем на переговорах с капитаном – по плечу похлопал. А пластинка хитрая – к любой поверхности липнет. Мне к перчатке приклеилась и связь отрубила, представляете? Пока случайно не сковырнул, ни до кого докричаться не мог.

– А зачем это Пьеру?

– Я тоже задавал себе этот вопрос. Время он выигрывал. Кроме Эмиля, в заговор наверняка еще многие из офицерского состава втянуты. Не могу утверждать это на сто процентов, но, похоже, и Жан-Жак участвовал. Это он мне сообщил, что суперкарго не выходит на связь, и попросил его отыскать. И был совершенно растерян. Так что дорогой патрон выгадал себе небольшую фору, а потом бунтовать было уже поздно – мы прыгнули в пылевое облако.

– Версия имеет право на существование, – кивнул майор. – Похоже, наш дорогой капитан показал свое истинное лицо. А ты, Паша, ему шанс дать согласился. Шанс на что, интересно?

– Вот как раз на это! – огрызнулся я. – Зато теперь мы будем держать ухо востро.

– А вы, оказывается, циник, господин Гаранин.

– Есть от кого научиться, господин Тарасов.

– Н-да. Выпестовал на свою голову. Ты монстр, Паша. Вот так, походя, пожертвовать чужой жизнью… ладно, не грузись. Никто такого и предположить не мог.

Ага, верю. Чтобы такой прожженный интриган, как Саныч, и не предполагал? Нет, конкретно такого исхода – точно. Но вот чего-то похожего определенно ожидал. Потому как был прав насчет дражайшего шефа. А я, как всегда, облажался. Но у меня часто так случается – бросает из крайности в крайность: то я никому, даже себе, не доверял, то вдруг начал просто сочиться ложным человеколюбием. А, нафиг!!!

– Так что делать-то будем, коллеги?

– Паш, это риторический вопрос?

– Отнюдь, Саныч, отнюдь.

– Надо связаться с Пьером, – неожиданно подала голос Галина.

– Зачем? – в один голос отозвались мы с майором.

– Потому что без него не справимся. Нам с Олегом еще кое-какие личные проблемы решить нужно. Вы уж не обижайтесь, мальчики, но капитан Виньерон нам сейчас просто необходим. Хотите вы того или нет, но нам придется сотрудничать. Да, дорогой?

– Угу, – хмыкнул Денисов, странно скривившись – то ли ухмылка, то ли гримаса, и не поймешь.

Похоже, такой практичности он от своей пассии не ожидал. Я, впрочем, тоже, хотя справедливости ради надо отметить, что девушка довольно сильно изменилась после контакта с системой контроля на Находке. В какую сторону – без понятия. Это у Егеря спрашивать нужно.

– Олег? – вопросительно заломил бровь Тарасов.

– Она права, Саныч, – вздохнул тот. – Мы уже этот вопрос обсуждали. Без управляющего кластера ничего не получится. А «татуировка» меня все больше беспокоит. Такое, знаешь, неприятное чувство… дискомфорт, что ли, душевный?.. Короче, чую я, что нельзя тянуть с активацией Программы. Надо кончать с этим, пока нам не поплохело, пардон за мой французский.

Ошивавшийся рядом Петрович согласно взвыл, поддержав друга.

– Спасибо, рыжее чудовище. Извини, Галь.

– Дурак!

А вот сейчас ничего так, нормальная девушка. Может, все-таки показалось? Хотелось бы верить. Да вот только печальный опыт не позволяет. В любом случае сладкой парочке нужно помочь. Даже если на всех остальных, включая Пьера, плевать, то Олег с Галей избавление от чужеродной сущности, поселившейся в головах, заслужили.

– …Паша, ответь! Прием! Это Виньерон, как слышишь?.. – ожил мой передатчик, заставив Галину Юрьевну вздрогнуть.

Черт, надо громкость убавить… попозже.

– Да, патрон? Гаранин на связи, прием!

– Паша? Говорить можешь?

– Да, патрон.

– У меня неприятности.

– Я вас внимательно слушаю, патрон.

– Меня зажали в «каптерке» неподалеку от главного пассажирского шлюза. Представляешь, где это?

– Да, патрон.

Еще как представляю. Все-таки мое хозяйство, я имею в виду, мое, как координатора по работе с пассажирами. «Каптеркой» это помещение прозвали задолго до моего появления на «Великолепном», видимо, из конспиративных соображений: довольно большой отсек, разделенный перегородками в рост человека на несколько клетушек, назначение имел мультифункциональное – от мусоросборника, то бишь хранилища утерянного багажа, до комнаты допросов. Туда же обычно тащили особо буйных товарищей, дабы не травмировать психику остальных гостей. Да что говорить – даже на случай появления господ в, что называется, «состоянии нестояния» там пара диванчиков была предусмотрена. Плюс все необходимые прибамбасы вроде терминалов и средств связи, и даже сейф с нелетальным оружием – дубьем и парализаторами. Ну и традиционная «дежурка». Понятно, что такое полезное место не могло располагаться далеко от шлюза – иначе в нем просто смысла не было. Так что повезло дорогому шефу. Относительно, конечно: куда хуже было бы, заблокируй его кадавры в той же ходовой рубке, или вовсе в каюте.

– Патрон, их много? – на всякий случай уточнил я.

Понятно, что много – на пару-тройку Пьер бы внимания не обратил, закатал в напольное покрытие, причем походя.

– Десятка два. Похоже, со всего уровня собрались, несколько ребят из трюмников даже видел.

Ага, и это с уже полученным опытом вполне согласуется.

– Пьер, а вы как туда вообще попали?

– Знаете, дорогой Александр, вот вы с этим вопросом сейчас несколько, э-э-э, не к месту…

– И все же?

– Унитары кончились, не подрассчитал, – сухо отозвался Виньерон. – Из каюты пришлось пробиваться, а потом от лифта еще.

Хм. Боюсь представить, сколько человек не досчиталась команда фрегата.

– А вы что же, дорогой Пьер, всех встречных-поперечных расстреливали? – добавил льда в голос Тарасов.

– Нет, – после многозначительной паузы все же ответил шеф. – Только двоих, что у каюты встретил. От неожиданности. Ну, вы понимаете… потратил весь магазин, а запасного надолго не хватило. Они почти нечувствительны к поражению конечностей.

Вспомнив «кольт-компакт», из которого Виньерон очень ловко положил троих бандюганов в первый наш визит на Босуорт-Нова, я покачал головой. Не мог обычно хладнокровный Пьер вот так вот, за здорово живешь, двоих противников в дуршлаг превратить. Видимо, и впрямь от неожиданности. Все-таки нервы у него сдают, однозначно.

– Патрон, а из парализатора их перестрелять не пробовали?

– Не действует, – вздохнул Виньерон. – Не знаю, что с ребятами произошло, но парализатор их совершенно не берет, даже не замедляет. Еле вырвался, если честно. И последние унитары извел. Так что надеяться мне не на кого.

– Хорошо, Пьер, мы вас поняли. Будьте на связи, – закруглил разговор Тарасов, сделав мне страшные глаза – мол, вырубай машину.

Я, собственно, именно это и собирался сделать, поэтому возражать не стал.

– Ну, что скажете? – обвел майор вопросительным взглядом присутствующих.

– Нашу с Галькой позицию ты знаешь, – пожал плечами Егерь. Петрович снова согласно взвыл, а Галина Юрьевна молча кивнула.

– Паш?

– Придется выручать. Мне совершенно не улыбается застрять на этом летающем гробу навечно.

– Поддерживаю, – вздохнул Тарасов. – Без него шансов разрулить ситуацию, похоже, нет. Какой у нас план, коллеги?

Уж не знаю, чье мнение он хотел услышать, но первым высказался Петрович – разразился длинным хриплым мявом с подвываниями.

– Чего это он? – удивился майор.

– Предлагает пойти и всех порвать.

– Эвон как! Олежек, с каких это пор мсье Петрович стал таким кровожадным?

– Мя-а-а-а-у!!!

– Сам ты мсье, – «перевел» Денисов. – Саныч, ты такими словами не разбрасывайся, ему ведь объяснить сложно, что ты ничего плохого не имел в виду. Он больше эмоции воспринимает.

– Эмоции… это да, эмоции у меня сейчас поганые. Так все же, что делать будем?

– Кхм…

– Паша?

– Короче, господа соратники. Не знаю, насколько это грамотно с вашей точки зрения… я предлагаю не мудрствовать лукаво, а тупо проломиться сквозь толпу. В самом шлюзе никого нет, он задраен по умолчанию. Шеф до него не добрался. До «каптерки» метров двадцать по довольно узкому боковому коридору – вся закавыка именно в этом. «Предбанник» большой, но вы это и сами видели. Даже если все двадцать кадавров…

– Кого?!

– Кадавров, Саныч, кадавров.

– Но они же, технически говоря, отнюдь не мертвецы…

– А не пофиг ли?! Кадавры и кадавры. Не зомбями же их обзывать… отстань, короче! Даже если они все соберутся у шлюза, там пространство для маневра есть. А вот в коридоре – ни фига. Там придется именно ломиться. Но другого варианта я не вижу. Даже если проникнуть на корабль с другого уровня, к «каптерке» все равно прорываться придется именно по этому коридорчику. Взрывчатки же у нас нет? Значит, вариант проломиться через потолок отпадает.

– И как ты себе это представляешь? Чисто технически?

– Саныч, ты же с ними уже сталкивался.

– Вот поэтому и спрашиваю.

– Они в скафандрах, – скривился я. – И это самое плохое. Расшвырять можно, но надежно вырубить не получится, даже если дубье какое возьмем. Так что придется стрелять по конечностям.

– Пьер пробовал.

– Он был один, и боезапас у него был крайне ограничен. А мы в три ствола их быстро обезножим.

– Хороший план, – одобрил, наконец, Тарасов. – Правда, есть один нюанс. У тебя сколько унитаров?

– Сорок. Нет, тридцать девять – один на Эмильена… вернее, на его бренное тело, потратил.

– И у меня сорок. Хм… нормально. Даже если придется обе ноги прострелить, то при должной ловкости зарядов хватит. Олег, останешься здесь?

– Обоснуй.

– Да я не приказываю, я спрашиваю.

– Все равно обоснуй.

– Гальку защищать надо? Надо. С компом местным разобраться надо? Надо. Кто кроме тебя с этим справится? А там и меня одного за глаза, если бы можно было наглухо валить. Поэтому беру с собой Пашку – для надежности, так сказать. Согласен?

– Ладно, уговорил. И еще одно… – Было видно, что Егерь сделал над собой усилие, но все же завершил фразу: – Вы не подставляйтесь сильно, если вопрос встанет «или-или», не сомневайтесь. Без вас нам всем конец.

– Учтем, – непривычно серьезно кивнул Тарасов. – Паша, тебя это тоже касается. Впрочем, после Эмильена тебя уже ничем не проймешь…

Разве? Что-то не уверен… хотя майору с его обширным опытом виднее. Вон, уже и внутреннего возмущения нет, хотя буквально несколько часов назад я бы однозначно на дыбы встал при подобном предложении. Как, однако, быстро нас жизнь жестокости учит…

– Паш, готов?

– Как штык. Э-э-э, Олег, а ты что, и вправду в этих… хм, компьютерах разбираешься?

– С трудом, – не стал скрывать Денисов. – Тут все одновременно и проще, и сложнее, чем на Нереиде. Мне бы еще чуток времени…

– Паша, не отвлекай ценного специалиста. Пошли уже.

– Да иду, иду!..

Система HD 13522, Ковчег,

29 марта 2542 года, ближе к вечеру

– Паша, готов?

– Готов.

– Три. Два. Один. Начали!

Повинуясь жесту напарника, я хлопнул по здоровенному, с хорошую тарелку диаметром, сенсору управления люком, и створка нарочито медленно – или мне только так казалось? – поползла вбок, открывая проход в «предбанник». Впрочем, полного открытия мы дожидаться не стали – проскользнули в приемный зал, едва щель достигла приемлемого размера, чтобы через нее смог протиснуться не самый крупный человек, облаченный в скафандр. Я, кстати, успел к шапочному разбору – реактивный майор походя прострелил ноги парочке ошивавшихся в непосредственной близости кадавров и уже несся вдоль стены налево к очередной, на этот раз гостеприимно распахнутой, двери. Как и было оговорено, я особо не торопился, контролируя тылы.

Надо сказать, диспозицию противника мы знали достаточно хорошо – помещение непосредственно у шлюза, до которого мы добрались быстро и без происшествий, благо дорога была изучена вдоль и поперек, прекрасно просматривалось обзорной камерой, изображение с которой выводилось на пульт управления в кабине по умолчанию. А картинку из коридора получили с помощью дражайшего шефа – в «каптерке» наличествовал пост наблюдения, с которого Пьер, воспользовавшись приоритетным доступом, перенаправил видеопоток на мой КПК. Оставалось лишь синхронизироваться и подгадать самый удобный момент, что мы и сделали: помимо двоих, обезноженных Тарасовым, в «предбаннике» паслось еще шестеро кадавров, причем трое подозрительно хромоногих, но они находились в дальнем конце зала, и к нам элементарно не успевали. Те же без малого две дюжины, что скопились в тесноватом туннеле, прилегавшем непосредственно к убежищу Виньерона, от нечего делать достаточно равномерно распределились по всей длине прохода. Шеф, предупрежденный заранее, уже давно был готов к эвакуации, так что первый этап плана удалось осуществить без сучка, без задоринки – пока я неторопливо шагал за Тарасовым, не выпуская из поля зрения медленно ковыляющих в нашу сторону кадавров, майор успел расчистить кусок коридора вплоть до двери в «каптерку». Нырнув в проход и прижавшись спиной к стене, я окинул окрестности быстрым взглядом – противник был еще далековато, так что можно слегка отвлечься. Открывшаяся картина совсем не радовала – несколько бывших членов экипажа «Великолепного» ползли к майору, оставляя на полу кровавые дорожки – тот перестраховывался и простреливал каждому противнику обе ноги. Если я правильно понимаю, целиться он старался в мякоть бедра – неприятно, но не опасно. И не поскачешь особо. Правда, кадавров это не останавливало – они упорно приближались к цели, и, что самое страшное, с каждой секундой движения их становились все увереннее – парочка уже и ногами себе помогать начала, хоть и не очень ловко. Тарасов как мог отбивался – мощным пинком отшвырнул самого шустрого к противоположной стене, метким «дабл-тапом» свалил еще одного – свеженького, на всей скорости пропахавшего забралом напольное покрытие, выбил опорную руку из-под третьего, тянущего свободную загребущую лапу, отчего тот поцеловал пол… и тут, наконец, дверь «каптерки» скользнула в сторону, выпустив взъерошенного Виньерона в навороченном скафандре. В правой руке он сжимал «кольт-компакт», а из-за плеча торчала рукоять неизменной трости – хотя чем могла помочь шпага против защищенного человека, я не представлял. Шеф, надо отдать ему должное, не раздумывая рванул ко мне, как и было условлено. Отпустив спасенного метров на пять, следом попятился и Тарасов, контролируя кадавров – они потихоньку подтягивались из дальнего конца коридора – и даже несколько раз выстрелил, заставляя самых шустрых выделывать немыслимые кульбиты на полной скорости. Я же в это время озабоченно косился на противников в «предбаннике», успевая еще и за событиями в коридоре следить – этакое, знаете, слайд-шоу получилось: героический Тарасов, отстреливающийся от напирающих кадавров, куда менее героический шеф, целеустремленно прущие в нашу сторону «зомби», и так по кругу. Страха, как это ни странно, не было. Скорее, бесшабашная удаль – адреналин в крови, бешеный стук сердца, дрожащие от возбуждения руки, и совершенно пустая голова, фиксирующая картинки. Щелк, щелк, щелк – новая серия слайдов. И никакой ярости. Очень, между прочим, странно.

Между тем Пьер добежал до меня, на бегу выхватил из моей руки предусмотрительно приготовленный запасной магазин – Тарасов отобрал у меня «дефендер» и всучил свой АПС-17, унитары от которого можно было скормить капитанскому «кольту» – вбил его одним слитным движением в рукоять пистолета – слишком длинный магазин остался торчать из кулака – и рванул в «предбанник».

– Паша, валим! – выкроил мгновение Тарасов, чтобы поторопить меня, но я и сам уже со всех ног мчался за дражайшим шефом.

Оставаться в компании взятых под контроль инопланетным компьютером людей больше необходимого желания не было абсолютно.

У шлюза затормозили практически одновременно, разве что Пьер самую чуточку раньше. Соответственно, опередив нас с Тарасовым, и времени терять не стал – хлопнул по сенсору и прижался спиной к стене, перехватив «кольт» для пущего удобства двумя руками. Правда, ствол пока еще смотрел в пол – ближайшие кадавры реагировали довольно медленно, преодолев едва ли половину расстояния до люка, а преследователи порядочно отстали. По самым скромным прикидкам, укрыться в задраенном шлюзе мы успевали, а потому и не беспокоились особо. Сначала. Зато потом, влипнув в переборку рядом с шефом и переведя дух, начали посматривать на осторожничающих «зомби» с опаской – с каждым мгновением те все больше сокращали дистанцию, затягивая петлю. Створка же перемещаться не торопилась – судя по шипению воздуха, шла процедура шлюзования. Долго что-то, кстати…

– Что за?.. – выдохнул вдруг Тарасов и пихнул меня плечом: – Паш, свет вроде тускнеет?

– Точно… – пригляделся я. – Патрон, это нормально? И что со шлюзом?!

Не дождавшись ответа, я настороженно уставился на приближающихся кадавров – до тех оставалось шагов десять, не больше – и совершенно случайно поймал взгляд одного из них. Вздрогнул от пробежавшей по спине волны холода и едва не проморгал момент, когда парень, не сводя с меня ничего не выражающих буркал, резко ускорился. Рефлексы не подвели – АПС-17 выплюнул унитар, ударивший разогнавшегося «зомби» в плечо, и тот кувыркнулся на лету, рухнув всем телом на пол. Однако этого оказалось недостаточно, чтобы остановить невероятно живучего противника – он, нисколько не потрясенный падением, неожиданно ловко перекатился пару раз, и едва не сграбастал меня за ногу. Успев все же в последний момент увернуться, я от души зафутболил не в меру прыткому «зомбику» по ребрам, и того унесло под ноги еще парочке набравших скорость собратьев по несчастью. Залюбовавшись образовавшейся кучей малой, я едва снова не проворонил нападение. Вернее, как раз-таки проворонил, но выручил Тарасов, встретивший кадавра выстрелом чуть ли не в упор. У того подломилась нога, и я вбил ступню ему в грудь, отправив навстречу нетерпеливо напиравшим сзади свеженьким участникам действа.

– Паша, стреляй!!!

И вот тут меня проняло по-настоящему – в голосе доселе хладнокровного, как скала, майора проступили явственные панические нотки. Действуя скорее инстинктивно, нежели по здравому размышлению, я шагнул назад, упершись спиной в стену, и поймал в прицел чье-то бедро. Пистолет в руке послушно отозвался едва уловимой отдачей на нажатие спускового крючка, и конечность выбило из-под бегущего человека, отправив того в неуклюжий кульбит. А взгляд сразу же зафиксировался на следующей цели – доля секунды, и второй подранок покатился по полу. Этому повезло меньше – попал я куда-то в область колена. Впрочем, на такие мелочи заморачиваться было попросту некогда – периферийным зрением я то и дело выхватывал схожие моменты – Тарасов перестал стесняться и палил, что называется, в район, а не в конкретную цель. И все равно мы не успевали – не знаю, что там Пьер с люком делал, но процесс затягивался. Даже адреналиновый выброс, привычно растянувший секунды, не мешал осознанию этого простого факта. К аналогичным выводам пришел и майор – судя по его последнему выстрелу, расколовшему шлем очередному не в меру прыткому кадавру. Этого опрокинуло навзничь, и он при падении удачно задел еще одного, сбившегося с курса. На этом, собственно, наши успехи и закончились – на очередное нажатие спускового крючка мой апээс никак не отреагировал. В глазах потемнело – скорее всего, от животного ужаса – а палец все давил и давил на спуск, подчиняясь командам отказывающегося верить в неизбежное мозга…

И тут живой вал таки докатился до нас. Мелькнула перед лицом каменно-спокойная физиономия с пустым взглядом, и что-то тяжелое буквально вплющило меня в переборку. Пистолет глухо звякнул о пластиковое покрытие, налившиеся внезапной тяжестью ноги подкосились, и я рухнул на колени. Зарычал, фокусируя зрение, и, едва разглядев неподвижную маску за чужим забралом, недолго думая от души приложился собственным шлемом по прозрачному пластику. «Зомби» распластался у моих ног, придавив всем телом шустряка, что впечатал меня в стену, а затем и повалил проходом в ноги, как заправский борец-классик, а я, испытав нешуточное облегчение, рванулся вверх и в сторону. Увернулся от загребущих лап, едва различимых в полутьме, уловил краем глаза резкое движение справа – Тарасов как раз змеиным айкидошным движением направил одного кадавра на встречу с переборкой и развернулся к следующему, намереваясь отоварить того локтем – среагировал на мельтешение слева правым прямым с разворотом корпуса, сделал нырок, уходя от захвата, и от души вложился в правый крюк. Вернее, попытался – очередная туша прервала мое движение, навалившись всей массой. Ладно хоть на ногах устоял – спасибо стенке. Однако свободы маневра я лишился – этот противник оказался на диво цепким, облапил меня, прижав руки к телу, и принялся давить, что есть мочи, явно намереваясь переломать мне ребра и позвоночник. Прямо дежавю какое-то, мать его! Отцепись, тварь!..

Мотнувшись вправо-влево, с силой вбил не поражавшего габаритами «борца» в стену, однако особых результатов не добился – пришлось еще шлемом добавить, правда, с тем же эффектом. Слишком плотный захват взял, скотина. Да и не размахнешься толком, ввиду некоторых особенностей конструкции скафа. Не придумав ничего умнее, сам сцепил руки за спиной у кадавра, подхватил, достаточно легко приподняв, и рухнул на пол, постаравшись подмять противника под себя. Вроде получилось – по крайней мере, хватка чуть ослабла. Однако ничего более предпринять я не успел – что-то вцепилось мне в наплечник и с неодолимой силой поволокло, если я не совсем потерялся, к шлюзу. Уж не знаю, что за монстр такой, но волокло меня с порядочной скоростью, и в момент, когда в поле зрения возникла щель между косяком и открывшимся едва ли на полметра люком, я даже начал опасаться – как бы в створку не впечататься. А ну как неведомый тягач слегка промахнется? Собственно, именно так и получилось, разве что впечатался не я, а повисший на мне кадавр. Удар был столь силен, что разорвал захват, и я влетел в шлюз на манер пробки от шампанского, ободрав плечи. Вернее, ободрал бы, не будь на мне скафандра.

Следом за мной в прореху сунулся было не в меру шустрый живчик, но его сразу же приголубил по шлему сцепленными в замок руками Тарасов. Следующего, менее удачно нырнувшего щучкой в щель «зомби» он же встретил коленом в забрало, откинув на стену. И на этом все кончилось.

– М-м-ма…

– Мама? – скривился в оскале прислонившийся к переборке майор. Ему, видать, показалось, что он улыбнулся. – Паша, что-то ты рано расклеился…

– М-мать! Твою! – выплюнул я, окончательно приходя в себя. Собрал в кучу конечности, сел, по примеру старшего товарища прижавшись спиной к стене. – Что это было? Почему осечки?!

– Спроси чего попроще. И скажи спасибо Пьеру.

– Спасибо, патрон! – не откладывая в долгий ящик, от души поблагодарил я шефа. – Буду должен.

Ибо до меня только сейчас дошло, кому я обязан своим спасением – нестандартный капитанский скафандр, в отличие от моего, был снабжен неплохим сервоусилителем. И это именно шеф выволок меня с поля боя, попутно избавив от дополнительного груза.

– Пьер, вы еще долго? – поинтересовался между тем Тарасов, выглянув в щель.

Чего он там высмотреть пытался, в такой темнотище? Хоть бы фонарик включил… вот оно! Очередная странность. Куда свет-то делся? И почему люк не открылся полностью? И почему осечки начались? А?

– Секунду, – странно напряженным голосом отозвался Пьер.

Что за? Развернувшись на неясный шум, я с изумлением уставился на невероятную картину – капитан Виньерон занимался совершенно несвойственным ему делом, то есть тупо отжимал внешнюю створку в сторону, втиснувшись в зазор между ней и переборкой. И, судя по дрожанию его рук, процесс шел туговато. За спиной что-то глухо стукнуло, потом еще раз – видимо, майор выписал добавки заблокировавшим проход кадаврам – но я на это не обратил внимания, поглощенный куда более интересным зрелищем. От которого, ни много ни мало, зависели наши жизни.

Терпение мое буквально через мгновение было вознаграждено – громкий хруст возвестил о победе патрона над безмозглым гидроприводом, и створку заклинило в полуоткрытом состоянии.

– Паша, ходу!.. – прохрипел шеф и неуверенно шагнул наружу, едва вписавшись в проем.

Я, понятное дело, дожидаться повторного приглашения не стал – рванул следом, подгоняемый топотом Тарасова. Без помех выбравшись в довольно широкий – по размеру внешнего люка – туннель, мы со всех ног припустили вдогонку за Пьером. Тот уже оклемался и успел пробежать метров десять на слегка заплетающихся ногах, но мы легко его нагнали и, подхватив под руки, буквально поволокли в дальний конец коридора, манящий знакомыми отблесками – до спасительного зеркала-лифта оставалось около двухсот метров. При желании спокойно можно от кадавров, пусть и шустрых, оторваться. Впрочем, сколько их, шустрых, осталось? Двое-трое, не больше. Остальным мы ходули попортили, так что не судьба им нас догнать. Наверное.

Примерно на половине пути Пьер окончательно пришел в себя и смог поддерживать наш темп самостоятельно, чем порядочно нас обнадежил – оказаться на руках с беспомощным товарищем при очередном контакте с кадаврами никому не хотелось. А оный контакт, к сожалению, не замедлил случиться – у местного лифта-телепорта ошивалось несколько фигур в хорошо уже нам знакомых скафандрах.

– Да сколько же вас тут?! – в сердцах рыкнул Тарасов, замедляя ход.

Я последовал его примеру – тут надо или всем скопом навалиться, или столь же организованно дать деру. Впрочем, второй вариант мало осуществим ввиду наличия за спиной целой оравы слегка побитых и местами простреленных, но все еще грозных противников. А вот Пьер, похоже, так не думал – высвободил из притороченной к спине трости шпагу и заметно ускорился, направляясь прямиком в лапы комиссии по встрече.

Перехватив озадаченный взгляд майора, я коротко ругнулся и помчался следом за шефом. Тарасов пристроился рядом, и туннель огласился явственно слышимым топотом – и губка на полу не помогла. Однако нагнать нашего дорогого патрона мы не сумели – тот сейчас мало чем уступал профессиональному спринтеру, благо и дистанция была подходящая – лишь сократили расстояние между нами до минимума. А потому рассмотреть прямо-таки молниеносную расправу с несчастными «зомбиками» сумели во всех подробностях. Надо сказать, весьма тошнотворных.

Пьер не стал уклоняться и маневрировать между противниками, он просто с разбегу врубился в плотную кучку кадавров, и узкий колюще-рубящий клинок запел в его руке, рассекая воздух, спецткань, плоть и кости – засиявшая тусклым светом раскаленного добела металла режущая кромка без труда справлялась со всеми преградами. Буквально за пару секунд четверо «зомби» лишились кто загребущей лапы, кто головы, а один и вовсе развалился на две половины, распластанный аккурат в районе поясницы. Последнего, пятого, шеф проткнул насквозь, насадив на шпагу, как кусок мяса на вертел, и тут же высвободил свой смертоносный инструмент, отшвырнув превратившегося в безвольную куклу противника ногой, а потом еще и «вертушку» в голову для верности выписал. Тело врезалось в бликующую поверхность «лифта» и с некоторым усилием погрузилось в силовую мембрану, исчезнув из вида. Но нам и оставшихся четырех с избытком хватило – площадка перед телепортом была в буквальном смысле слова залита кровью, натекшей из покалеченных тел. Два из которых, лишившиеся только лишь рук, еще подавали признаки жизни. Впрочем, вскоре затихли и они – Пьер хладнокровно пригвоздил обоих к полу, перебив хребты. Для чего ему пришлось вонзать потускневший клинок с заметным усилием – видимо, энергоресурс неведомого артефакта, встроенного в шпагу, был далеко не безграничен.

– Нет, ты видел?! – потрясенно ткнул меня в бок Тарасов. – Что за нафиг?..

– Понятия не имею, – покачал я головой, едва сдерживая позывы избавиться от обеда.

Хотя, какого, к чертям, обеда?! Я про него и не вспомнил в суете, а с завтраком расстался после схватки с Эмильеном.

Никогда не любил холодное оружие и противопехотные мины – именно за такую вот грязь. Да и гауссовки любить особо не за что – УОДы ничем не лучше. Рвут незащищенных людей в куски. А, да что говорить! Смерть не может быть красивой по определению, разве что эстетически безупречной. Вот только все равно не понять мне так называемых рыцарей-эстетов, что расплодились последнее время в армии. Целую философию развели, между прочим, насчет «главное в нашей жизни – умереть красиво». Тьфу, дебилы!

Тошнота, наконец, отступила, и я переключил внимание на безмятежного шефа – тот как раз отточенным движением смахнул с клинка кровь и не глядя сунул его в трость-ножны. Обвел безразличным взглядом следы побоища, прищурился и поинтересовался:

– Что стоим, кого ждем?

– Хм… кха! Ну, вы, дорогой Пьер, даете! – только и нашелся, что ответить майор. – Непонятно, правда, зачем?

– Бегать и прятаться надоело! – подпустил стали в голос Виньерон. – Пойдемте, надо вступать во владение этим… наследством, да. – И чуть повременив, все же выдал: – Спасибо.

– Да на здоровье, – скривился Тарасов, но обострять ситуацию не стал.

Прав Пьер, хоть и отчаянно не хочется эту его правоту признавать. Своя рубаха и впрямь ближе к телу. Но ребят все равно жалко…

– Амба, кстати, – невпопад буркнул майор, когда дражайший шеф решительно шагнул к «зеркалу». – Ты, Паша, спрашивал, почему осечки? Элементарно – у нас энергии не осталось. И, очень похоже, что «Великолепный» тоже полностью обесточен. Ничего не напоминает, а?

Отогнав мысль о мертвом «таурийце», что пришлось обшаривать не так давно, я, все еще не до конца поверив в случившееся, скосил глаза на верхнюю кромку забрала. Так и есть – ни малейших признаков интерфейса. И двигаться труднее стало – лишенный энергии скафандр из чуда инженерной мысли превратился в не самую удобную одежку. Армирующие нити из «умного» полимера изрядно потеряли в гибкости. Напрягает. Хоть вовсе скидывай. Впрочем, какая-никакая, а защита. Наверняка еще пригодится, особенно учитывая своеобразное чувство юмора местного искина – на контакт еще не вышел, а уже нагадил. И ведь, что самое поганое, эта поглощающая энергию хрень явно действует избирательно – тутошний лифт-то работает. Кстати, о птичках…