Лишнее золото. Судьбы цвета хаки Негатин Игорь

– Они расположены в одном месте или разбросаны по территории?

– На территории Новой Земли уже возникло несколько небольших городов, где и сосредоточена основная масса переселенцев. Конечно, многие из них пытались проникнуть дальше обжитых мест, но с ними нет связи. Вполне допускаю, что некоторые из них выжили и закрепились на новом месте.

– Все переселенцы – из Америки?

– Нет, не только. Наши эмиссары неплохо потрудились в Европе.

– У вас есть центры в Европе?

– Для первой беседы – улыбнулся Патрик, – вы очень любопытны, Поль.

– Вы же сами сказали, – я вернул ему улыбку, – что ничем не рискуете, рассказывая мне эту фантастическую историю. Допустим, что мы с вами обсуждаем некий гипотетический мир.

– Браво, Поль! Мы меня убедили! – Бэлл хлопнул себя по колену и расхохотался. – Среди переселенцев есть англичане, немцы, французы и итальянцы. Даже русские; правда, их совсем немного, около десяти тысяч. Как правило, это люди из эмигрантов.

– Те, кто вырвался из-за железного занавеса, – улыбнулся я, – вдохнул воздух свободы и разочаровался?

– У вас странный взгляд на мир.

– Скорее – наоборот; это трезвый взгляд на ситуацию.

– Вы патриот России?

– Увольте меня от этих шаблонов, Патрик! Патриот, демократ, свобода… Вы меня еще в коммунисты запишите!

– Может, я и повторяюсь, но вы – необычный человек, Поль…

– Но вам такие и нужны, не правда ли? Реально смотрящие на вещи и обстоятельства. Способные принимать решения и брать на себя ответственность за жизнь других людей.

– Да, пожалуй, вы правы, – кивнул Патрик.

– В последнее время возник дефицит этого материала, иначе вы не стали бы искать сотрудников по всему миру. Скажите, Джузеппе собирался в Новый мир?

– Да, – он опять кивнул, – вместе со своей женой. Он должен был осуществить переход через неделю. Ждал вас.

– У меня несколько вопросов. Во-первых – оплата. Во-вторых – хотелось бы узнать побольше о климате, болезнях, средствах связи, местных ресурсах и снабжении колонистов. Организация экспедиций и их примерный состав. Мои полномочия как человека, отвечающего за безопасность экспедиции, и структура управления в целом.

– Как я понял, вы согласны?

– Если сойдемся в цене.

– Вы мне нравитесь, Поль, – расхохотался Патрик, – ей-богу, в вас что-то есть! В вашем роду, насколько мне известно, бизнесменов не было, но разговор вы строите как умелый менеджер. Забрасываете меня вопросами, а сами каждый раз норовите увильнуть от ответа. Хорошо, пусть будет так. Что касается ваших вопросов, – он сразу посерьезнел, – то на них ответит другой человек. Вас устроит время встречи: завтра утром, часов в десять?

– Конечно.

– В таком случае, – он встал и протянул мне руку, – до встречи, мистер Нардин! Если вы не возражаете, вас проводят. По вечерам на улицах Сан-Антонио небезопасно.

21 год по летоисчислению Нового мира.

К северо-западу от Аламо, Шато Нардин

Поль Нардин бросил в большую чашку несколько ложек коричневого сахара и покосился в сторону закрытой двери.

– Спит еще, – усмехнулся он, – в этом возрасте всегда хорошо спят. Это позже, когда тебе вот-вот стукнет пятьдесят, начинаешь страдать бессонницей, словно пытаешься ухватить за хвост прошлое. Будущее превращается в настоящее, а мечты осыпаются, как осенние листья в Венсенском лесу.

На кухне пахло свежесваренным кофе, в приоткрытое окно, забранное мелкой сеткой, вливался свежий запах трав – пряный букет прерий и ветра. Да, у ветра тоже есть свой особый аромат. Неповторимый аромат простора и свободы. Людям, живущим в городах, не понять этой прелести – они привыкли к стенам и барьерам, за которыми прячутся от мира. От мира, от людей и от самих себя…

Стукнула дверь, и на пороге появился заспанный, взъерошенный Никита.

– Доброе утро, отец! – пробурчал он, натягивая футболку.

– Доброе. Завтракать будешь?

– А как же!

– Садись за стол.

– Угу, – Никита схватил горячий гренок и чертыхнулся: – Горячий!

– Я же сказал – садись за стол…

– Смотри, – парень бросил взгляд в окно, – кто-то едет.

– Вижу, – кивнул Поль и, прищурившись, посмотрел вдаль.

– Третий участник нашей поездки?

– Да, – подтвердил отец и, поставив чашку на стол, вышел во двор.

Через несколько минут во двор въехал внедорожник – потрепанный, но заботливо ухоженный «Лендровер Дефендер», окрашенный в непонятный темный цвет. Указать точный оттенок было делом нелегким – машину покрывал густой слой рыжей пыли. Из джипа выбрался невысокий мужчина лет сорока пяти. Округлое смуглое лицо, аккуратный ежик седых волос и небольшая борода. Добавьте к этому в меру упитанное брюшко – и перед вами портрет алжирца, выходца из окрестностей Орана. Оливковая форма, немного похожая на американскую времен Вьетнамской войны, высокие берцы и черно-белая куфия, замотанная вокруг шеи. На бедре, в тактической кобуре – итальянская Beretta 92FS. Не самый лучший выбор для использования в пустыне, но это дело личной симпатии.

– Здравствуй, Карим! Как доехал?

– Почти без приключений.

– Ты все такой же, – Поль улыбнулся. – Иначе не можешь?

– Не поверишь, Медведь! Иногда тихо живу.

– И что? Разве плохо?

– Нет, неплохо. Но такая тоска берет…

– Что сразу во что-нибудь впутываешься, – закончил фразу Поль. – Столько лет прошло, а ты совершенно не изменился. Все такой же задира, как и раньше…

– Иначе жить скучно. Мир начинает закисать, как молоко для курута[9]. Не поверишь – как твою телеграмму получил, то словно десять лет сбросил.

– Уже и здесь скучно, Карим?! Тебе трудно угодить…

– Я просто старею, Поль! Когда твои кости чувствуют непогоду лучше, чем барометр, то поневоле станешь брюзгой.

– Рад тебя видеть, старый бродяга!

– Я тоже рад, Медведь…

Через час мужчины собрались на первом этаже. Несколько уставленных книгами шкафов, массивный письменный стол. На полу, отливая рыжим цветом, раскинулся ковер, сшитый из звериных шкур. На одной из стен висела большая карта Нового мира, выпущенная, если верить надписям, в 15-м году – вот, пожалуй, и все убранство. Ne quid nimis[10], как говорили древние. Судя по всему, разговор был серьезным. Задумчивый Никита устроился на подоконнике, Поль – в кресле, стоявшем перед погашенным камином, а Карим безостановочно мерил шагами комнату.

– Черт побери, Поль, – он остановился на середине комнаты, – ты представляешь, что будет, если про это узнает Орден?

– Представляю, – пожал плечами Нардин. – Они попытаются нас перехватить.

– Да, всего лишь, – развел руками алжирец, – перехватить… Как бы не так! Да они всех собак на нас спустят!

– Тебе не нравится моя идея?

– Нет, идея хорошая, ничего не скажу. Мне давно хотелось насолить этим напыщенным хлыщам. Но скажи мне – как?!

– Как я молчал все эти годы?

– И это тоже…

– В этом нет ничего удивительного, Карим. Я просто наблюдал за развитием событий. То, что я вижу сейчас, мне определенно не нравится. Есть в этом нечто неправильное. Конечно, часть информации уже обесценилась, но…

– Осталось что-то очень важное?

– Да, – кивнул Поль, – главный приз.

– Ты уверен, что это существует в единственном экземпляре?

– Полагаю, что так. Все, кто про это знал, – погибли.

– Да, помню. Из той группы уцелели только мы. Аламовская заварушка?

– Именно так.

– Черт, – Карим весело прищурился, яростно потер бороду и рассмеялся, – напоминает авантюру, но мне она нравится! Так насолить Ордену! Учитывая, что сейчас творится в нашем мире…

– Время покажет, – спокойно отозвался Нардин, – для начала надо добраться. Надеюсь, ты готов к этой прогулке?

– Медведь, – укоризненно сказал Карим, – я ведь не пешком к тебе пришел! У дома стоит моя старая развалина, и, клянусь Аллахом, там найдется все, что может пригодиться мужчине в дальней дороге. Там есть все, кроме женщин. Но ведь мы поедем через Рио? А там, если мне память не изменяет, с этим никогда проблем не было.

– Понял, – Нардин поднял ладони вверх, – вопросов нет. Что насчет моей просьбы?

– Завтра в двенадцать часов люди будут здесь. Это мой младший брат.

– Значит, на этом и порешим.

– Вы как хотите, – алжирец хлопнул себя по животу, – а я собираюсь пообедать. Желающие есть?

– Если ты приготовишь, то я, пожалуй, согласен что-нибудь погрызть.

– Уговорили, – усмехнулся Карим и, подмигнув Никите, отправился на кухню.

Поль бросил взгляд на сына. Тот задумчиво смотрел в окно, словно не решаясь задать мучивший его вопрос.

– Тебя что-то тревожит, Никита?

– Папа, мне кажется, ты немного неправ.

– В чем?

– Я согласен, что информация практически бесценна, но почему ты не хочешь попросить поддержки у нашей армии? Почему ты не поговоришь с Немцовым, наконец? Вы же приятели!

– Видишь ли, Никита, – Поль немного помолчал, – пойми меня правильно. Когда эта информация окажется на Базе Русской Армии, что-нибудь изменить будет невозможно. Победителей, как известно, не судят. Да, будут попытки прижать Демидовск. Будут, но слабые. А теперь представь на минуту, что нас взяли на обратной дороге и в этой «прогулке» участвовал их бывший сотрудник безопасности с русскими военными. Орден такого им никогда не простит.

– Не понимаю… Я тоже солдат Русской Армии.

– Во-первых, ты мой сын. Во-вторых, ты сейчас в отпуске. Вправе ездить, куда тебе вздумается.

– Уверен, что так будет лучше?

– Будем предельно откровенны – эта информация по праву принадлежит Ордену. Можно сказать, что я не просто утаил, а украл. Поэтому, пока она не окажется в Демидовске, лучше армию не впутывать.

– Пожалуй, что убедил, – Никита провел рукой по волосам, – так будет лучше. Опаснее, но лучше. Когда выступаем?

– Завтра. В полдень сюда прибудет младший брат Карима с семьей. Они поживут здесь, пока мы будем в отлучке. Да, кстати, Никита: какое при тебе оружие?

– Как всегда, – задумчиво ответил он, – АК-103 с подствольником, «Гюрза», два десятка гранат и цинк патронов. Ну и так, по мелочи. Я же не думал, что на войну поедем…

– Мы едем не воевать, – наставительно поднял указательный палец Нардин, – а тихо изъять одну вещь. Тихо прийти и тихо уйти. И желательно обойтись без стрельбы. Что касается оружия – загляни в арсенал, подбери, что посчитаешь нужным.

– Хорошо, папа…

В поездку решили отправиться на одной машине, и джип Карима прекрасно подходил для этой цели. Вечером, когда все необходимые вещи были уже собраны и упакованы, мужчины собрались на веранде. Алжирец рассказал несколько новостей «большого мира», как он называл крупные города на побережье, и о новых переселенцах, прибывших в Кадиз из Порто-Франко.

– …И вот входит в мою лавку одна из новеньких. Вся такая, – он поставил бокал с вином на стол и руками показал весьма аппетитные формы новоприбывшей, – как молодая пальмочка. Осматривает прилавок, морщит свой очаровательный носик и спрашивает: «Скажите, а у вас есть в продаже талисманы?» Я немного оторопел – уже десять лет лавку держу, а таких товаров никто никогда не спрашивал! Делать нечего, нельзя клиента отказом обидеть! «Да, – говорю, – конечно, есть. Хорошие амулеты, сам каждый день ношу!» – Смотрю, девушка порозовела, щечки зарумянились: «Ах, мне тоже такие нужны! И много амулетов вы при себе носите?» Я честно отвечаю: «Пятнадцать штук». Она глазками захлопала и спрашивает: «Как же они называются?»

– И что вы ей ответили? – засмеялся Никита.

– Правду сказал, – развел руки в сторону Карим. – «Девять на девятнадцать, мадам!»

Поль лишь усмехнулся. Эту историю про амулеты калибра 9x19 Luger он слышал уже раз десять, и каждый торговец клялся, что она произошла именно в его магазине. Разве что внешний вид покупательницы менялся. В зависимости от вкуса продавца, конечно. Правду говорят: не приукрасишь – не расскажешь. Когда Никита ушел в свою комнату, Карим проводил его взглядом и повернулся к Полю.

– Он очень похож на Элен. Смотрю – и вижу ту испуганную девчонку в предгорьях Вако…

– Да, – сухо кивнул Нардин, – похож.

– Ты так ему ничего и не рассказал?

– Придет время – узнает…

– Может быть, ты и прав, – согласился его собеседник.

– Идем отдыхать, Карим. – Поль отбросил сигарету и поднялся. – Завтра в дорогу.

1988 год. Исследовательский центр.

Сан-Антонио, штат Техас

На следующее утро эти безликие ребята ждали меня в холле. Вчера, надо отдать им должное, они проводили меня до самых дверей гостиницы. Я бросил взгляд на часы – без четверти десять. Как раз успеем – ехать до центра минут десять, не больше.

– Как выспались, мальчики? Кошмары не мучили?

Один из встречающих хмуро покосился в мою сторону и дернул щекой. Нервные они какие-то, охранники эти. Хотя мне-то что? Обойдусь без дружеских улыбок. Молча уселись в машину и уже через семь минут въехали на территорию центра. В холле меня поджидал Патрик.

– Рад вас видеть! Мне кажется, что вы заинтересовались моим предложением…

– Заинтересовался. Хотелось бы узнать, что предложите взамен, – я щелкнул пальцами, – в подтверждение ваших намерений.

– Браво, Поль! Вы поступаете по-американски – сразу к делу. Пожалуй, это правильно. Ну что же, обсудим наши предложения и ваши возможности. Чудес не обещаю, но думаю, вам понравится.

– Вы уверены?

– Поль, мы предлагаем не так уж мало – Новый мир…

Не буду описывать наш разговор с мсье Бэллом. И боже меня упаси загружать вас сухими подробностями, которыми полны подобные контракты. Достоин упоминания лишь один факт – количество походов. По договору я имею право оставить службу не раньше чем после трех экспедиций.

– Да, Поль, – уточнил Патрик, – не меньше трех.

– Что после этого?

– Вы сможете перейти на другую службу в Ордене или уйти, как говорят военные, в запас. Может быть, откроете свое дело – для энергичных людей всегда найдется достойное занятие. Налоги в Новом мире небольшие, около пятнадцати процентов от прибыли. Если потребуется начальный капитал, банк Ордена предоставит вам кредит. Поверьте, мы заботимся о наших сотрудниках!

Кстати, о банковской системе – банки в Новом мире есть, куда же без них. Точнее, только один – банк Ордена. Есть и своя валюта – экю, равная двенадцати франкам[11]. Жалованье выплачивается каждые две недели, есть небольшие надбавки за время, проведенное в экспедициях, и премии за уничтоженных бандитов.

– Даже так? – удивился я.

– Увы, – Бэлл развел руками, – пришлось применить эту систему. За каждого убитого бандита сотрудник получает около двухсот экю. Надо заметить, что гражданский получает больше – пятьсот экю. Премии не выплачиваются, если вы защищали Базы Ордена и, конечно, в экспедициях.

– Почему же?

– Защищать Орден – это ваша обязанность.

– Какая несправедливость, – расхохотался я, – по отношению к сотрудникам!

– Это ограничение – вынужденная мера. Были случаи, когда ваши коллеги так увлекались «охотой», что забывали о своих обязанностях. Никто не запрещает этим заниматься, – он сделал небольшую паузу, – в свободное от работы время.

– Значит, есть и охотники за головами?

– Да, есть несколько небольших групп.

– А кто защищает поселения колонистов, находящиеся в стороне от баз?

– Сами поселенцы.

Надо отдать должное – отправляя человека на «тот свет», мои новые работодатели были благожелательны и предупредительны. Даже с пенсией Легиона дело решили – она будет перечисляться на мой банковский счет в Новом мире. Мелочь, но приятно. По крайней мере, смерть от голода не грозит. Будь что будет – я пододвинул к себе документы и поставил размашистую подпись.

– Поль Нардин, – Патрик встал и протянул мне руку, – добро пожаловать в Орден! Мне кажется, мы с вами прекрасно потрудимся на благо человечества.

Звучит, конечно, напыщенно, но американцы любят все блестящее. Как дети, право слово. «Хотя этим грешат многие армии мира», – подумал я, вспомнив девиз Легиона: «Legio patria nostra!» («Легион – наше отечество!»). Для полной картины не хватало только старого седого сержанта, который проводит меня в Новый мир, смахивая скупую мужскую слезу и бормоча неизменное: «Мы надеемся на тебя, сынок!»

После того как документы были подписаны, Бэлл объявил, что с этого момента я нахожусь на службе. Если принять во внимание, что жалованье начисляется с момента подписания контракта, то меня такие порядки вполне устраивают. Следующим пунктом был медицинский осмотр. Приятная медичка лет тридцати и старый очкастый брюзга, которого Патрик, как мне показалось, слегка побаивается. По крайней мере, со стариком-эскулапом он вел себя очень почтительно. Ничего плохого в моем организме не нашли, если не считать нескольких нелицеприятных шрамов на бедре, полученных в «сухой гильотине», как мы называли Французскую Гвиану. Медичка сделала несколько прививок, подарила одну стандартную улыбку, и мы откланялись.

После медиков отправились в арсенал. Начинать дело с выбора оружия – на мой взгляд, это правильно. Конечно, экипировка тоже важна, но выбор личного оружия – это нечто священное. Можно сказать – интимное. Дело, не терпящее спешки и суеты.

– Вы можете выбрать все, что вам необходимо.

– Все? – уточнил я.

– В разумных пределах, разумеется.

– Своевременное замечание. Я уж нацелился опустошить ваши запасы.

– Мы уже имели дело с вашими коллегами. Один из них чуть весь арсенал не вынес.

– В Новом мире с этим проблемы?

– Нет, – ответил Патрик, – проблем с этими железками нет. Присутствуют, так сказать, в должном количестве. Но после нескольких случаев мы решили предоставить сотрудникам право выбора амуниции. Согласитесь, гораздо проще отправлять человека полностью подготовленным, чем получать от него длинные отчеты, заполненные по большей части запросами на дополнительную экипировку. Экономия времени и средств.

– Разумно, – кивнул я.

В Легионе мне довелось пострелять из многих образцов, которыми богат оружейный мир. Не скажу, что я прекрасный стрелок, но в цель попадаю. Как говорил наш инструктор, даже обезьяну можно научить курить, но сделать из человека снайпера – невозможно. Можно научить стрелять, можно научить целиться, но снайпером, хорошим снайпером, надо родиться.

Патрик познакомил меня с оружейником и откланялся. Видно, не раз сопровождал моих коллег и представлял, что за этим последует. В таких местах мужчины могут провести не один час. Забегая вперед, замечу, что здесь я и провел остаток первого «рабочего» дня.

Оружейника звали Майкл Беннет. Невысокий мужчина лет сорока, похожий на Фрэнка Синатру. Он провел меня по узкому коридору и открыл тяжелую дверь в хранилище. Ничего нового – аккуратные штабеля ящиков и привычный запах оружейного масла. Посередине – широкий стол и несколько стульев.

– Вы француз? – спросил он.

– Да.

– В таком случае могу предложить Famas. – Оружейник гордо задрал голову, словно эта штурмовая винтовка была его изобретением.

– Благодарю, но обойдусь без этого «шедевра» инженерной мысли.

Понимаю, что он хотел сделать приятное для гражданина Франции, но увольте меня от этого удовольствия! Штурмовая винтовка Famas-F1, о которой он упомянул, – это стандартное вооружение Иностранного легиона. Поступила к нам на вооружение в конце семидесятых годов, сменив устаревшую MAS 49/56. Выглядела новая винтовка, конечно, получше, в руках лежала удобнее, но боже упаси воевать с ней в пустыне! Попадавший в затворную группу песок приводил к тому, что она часто заедала. При транспортировке на затвор надевался специальный чехол, предохраняющий от пыли, но это мало помогало.

– Правильно, – кивнул оружейник, – хотите что-нибудь из американского оружия? Могу посоветовать М16А2.

– Американское… – я немного задумался, – скажите, а советское оружие есть?

– Советское?

– Да, – кивнул я, – «калашников».

– Какого калибра?

– Семь шестьдесят два.

– Есть АКМН, – поджал губы оружейник.

– Вот и прекрасно. Покажите, будьте добры…

Через несколько минут он положил на стол глухо стукнувший брезентовый сверток.

– Ваш «калашников», сэр…

– Магазины?

– Три в комплекте, сэр. Этого добра у нас навалом, если вы хотите…

– Добавьте еще штук семь. Тем более, как я понял, русское оружие у вас не в почете.

– Гуки[12] оставили на память, сэр, – он засучил рукав куртки и продемонстрировал длинный шрам на предплечье, – поэтому воспоминания не самые лучшие.

– Вьетнам?

– Да, сэр! – он ухмыльнулся. – «Туннельные крысы»[13], сэр.

– Из пистолетов что можете предложить?

– Пистолет или револьвер, сэр?

– Пистолет. M1911-A1.

– Прекрасный выбор, сэр. – Наконец-то на его лице появилась улыбка.

– Что с патронами и гранатами?

– Это вы получите на той стороне, там с этим проблем нет. Здесь – только на стрельбище, если вы захотите пристрелять свое оружие. Мы можем туда отправиться завтра утром, сэр.

– Конечно. Да, кстати! Скажите, сколько единиц оружия я могу выбрать?

– Две, – для пущей убедительности он показал два пальца, – две – и ни стволом больше! Вы можете взять еще, но цену высчитают из вашего жалованья, сэр…

– Тогда принесите еще снайперскую винтовку.

– Тоже советскую?

– Нет, – покачал головой я, – семисотый «ремингтон».

– А пистолет?

– За пистолет я заплачу. Он мне нравится.

Мужчина довольно хмыкнул и ушел в глубину комнаты. Видно, выбор двух американских моделей примирил его с моей симпатией к советскому оружию. После того как все отобранное оружие улеглось на стол, мы приступили к выбору оптического прицела и прочих необходимых на «том свете» вещей.

1988 год. Исследовательский центр.

Сан-Антонио, штат Техас

Вам знакомо чувство, когда после долгих раздумий вы принимаете решение, которое раз и навсегда изменит жизнь? Тогда вы меня прекрасно поймете. Это сродни первым ночным прыжкам с парашютом. Стоите на краю черной бездны, а затем делаете шаг в темноту, зная, что обратного хода не будет.

Подписав контракт, я словно сбросил с плеч тяжелую ношу. Груз неопределенности, который не отпускал с того момента, как я вышел за ворота Легиона. Многие отставники поймут мое состояние. Ты не знаешь, что ждет впереди, и вообще – эта гражданская жизнь пугает. Там свои непонятные правила, свои игроки и замены. Игра, в которой ты не участвовал добрую часть своей жизни.

Наверное, поэтому, приняв предложение Ордена, я прекрасно выспался и уже в шесть часов утра был готов к работе. За мной заехал Майкл, и все время до полудня мы провели на стрельбище, которое находилось в десяти милях от Сан-Антонио. Пристреляли «калашников», опробовали «ремингтон» и «купленный» пистолет. Вполне. По крайней мере, оружейник не кривил губы, как при первой встрече. После стрельбы, когда мы уселись под навесом и принялись за чистку оружия, он, сбив широкополую шляпу на затылок, задумался.

– Что-то не так? Прекрасные машинки.

– Нет, все о’кей, сэр. Рад, что вам понравилось, – Майкл кивнул. – Вспомнил, что у меня есть небольшой подарок для вас.

– Подарок?

– Точнее сказать, небольшое дополнение для этой русской машинки. Подствольник «джи-пи двадцать пять», сэр. Думаю, мистер Бэлл не будет возражать, что я раздаю оружие направо и налево. Тем более что вы отказались от бронежилета.

От бронежилета я и правда отказался. Никогда не видел в нем особого смысла. Не думаю, что в Новом мире часто используют пистолеты. Там калибры другие, которые не каждый жилет выдержит, а таскать в рейде лишний вес – избавьте меня от этого удовольствия; лучше лишняя пачка патронов в рюкзаке.

– А гранаты?

– Для подствольника? На той стороне есть. Отправляем каждый месяц, сэр. Многие ваши коллеги выбрали русское оружие, так что с боеприпасами проблем не будет.

– Можно один вопрос, Майкл?

– Если вы не потребуете невозможного, сэр, – снова кивнул он.

– Почему вы не отправляетесь в Новый мир?

– Как вам сказать, сэр, – он перекатил во рту табачную жвачку и задумался. – Здесь у меня есть все, что нужно. Дом, хорошая зарплата, жена, двое прелестных ребятишек и бейсбол. Я не готов менять свои привычки, сэр…

– Понимаю…

– И я вас понимаю, сэр. Мне приходилось видеть ваших ребят в деле – они дрались как черти. Но ваши глаза… Их не спрячешь…

– Что вы имеете в виду?

– У многих моих друзей был похожий взгляд, сэр. Они вернулись живыми, но душа, как говорит наш пастор, осталась во Вьетнаме. «Клистирные трубки» называют это PTSD[14], но я считаю, что дело в другом.

– В чем же?