Йоха Щеглова Ирина

Глава 15. Еще раз о любви

Йоха наткнулся на нее, в пресловутой общаге, на темной лестнице. Она спускалась откуда-то прекрасная и пьяненькая…

– О! Молодые люди! Угостите сигаретой, – манерно пропела она.. Йоха присмотрелся, повнимательнее и увидел в этом «нечто» свою давнюю знакомую.

– Здравствуй, Ярослава! – утробным от внезапного волнения голосом, сказал он.

– Ой, а откуда ты меня знаешь? – удивилась девушка.

– Я – Йоха. Помнишь, поступали вместе?

– О! Да! Йоха! – обрадовалась она и полезла с пьяными объятиями, поцеловала в губы… Для нее – обычное дело, для него – бессонная неделя.

«Ходить, не ходить?» – вопрошал себя Йоха, но никто и ничто не давало ответа.. Телефона у нее не было. Но адрес оставался у Йохи с того самого первого поступления, когда они познакомились.

Тогда Йоха написал стихотворение, про свою страстную любовь к мечте – женщине и решил: – «Будь, что будет!»

…Она появилась неожиданно, выступила, из окружающего его тумана, или соткалась из его нитей… Сначала она приобрела очертания, а затем, когда подошла ближе, стала осязаемой, земной и теплой.

«Кто тебя придумал?» – мысленно спросил я.

«Ты!» – как эхо откликнулась она.

Я ничего такого.., – вслух произнес я, удивляясь нашему немому диалогу.

Она улыбнулась, посмотрела мне в глаза и взяла мою ладонь влажными от тумана пальцами. Я дернулся.

Туман рассеялся. Я увидел реку, далеко внизу; косогор, на котором я стоял и одинокую корову, пасущуюся или спящую со мной рядом.

Опять глюки, – сказал я корове. Корова задумчиво мотнула головой, звякнула колокольчиком.

Из-за горизонта медленно поднималось заспанное светило. Роса на траве блеснула и поднялась паром.

Утро.

Глава 16. Йохина любовь

– Какой этаж? – спросил Йоха.

– Четвертый, – ответил Борька, когда они поднимались по узкой каменной лестнице старого дома. Гулко стучит сердце, глупое, глупое сердце, как будто не пускает, колотится в ребра.. Йоха видел, что Борька уже нажимает кнопку звонка, дверь медленно открывается и на пороге стоит Она!

Йоха готов был закричать, очертания окружающего мира сделались размытыми, горячая волна прошла по телу, отдаваясь звоном в ушах.., Лица, голоса тела всех прочих начисто исчезли из его памяти: «Ты! Ты снилась мне каждую ночь! Тебя хотел я всегда, когда был со всеми своими женщинами! Видишь, я пришел, судьба, наконец, свела нас!»

А судьба тихонько хихикала, сидя на перилах лестницы и злорадно показывала язык.

Девушка, открывшая дверь была очень хороша! Она прямо-таки, лучилась красотой. Тяжелые густые волосы какого-то лунного цвета, распахнутые серые глаза под летящими бровями, пухлые губы, идеальные линии тела, высокие ноги. Она стояла в дверном проеме, рукой придерживая халат на груди. Не улыбнулась, а просто отступила в сторону, давая пройти.

Йоха увидел, как запущена квартира, почувствовал присутствие мужчины, враждебное отпугивающее… и еще: он видел уставшие глаза этой совсем еще юной женщины.

Как он пел в тот вечер! Гитара слилась с руками, голос окреп, слова призывали: «Узнай, узнай меня! Видишь, я пришел к тебе!»

Борьке было скучно, он пил чай, пытался говорить на вечные темы, хотел изобразить из себя патриарха… Но никто его не слушал, и он махнул рукой. «Опять эти бабы!» – думал Борька тоскливо.

Но вот девушка взяла у Йохи гитару и запела. Пела она красивым, грудным, каким-то бархатным голосом. Хлам, грязь и запустение квартиры отступили. Что-то великое и вечное, как сама жизнь звучало в словах песен, сквозило в облике девушки.

Обычный тусовочный вечер, превращенный в концерт, потряс обоих патриархов. Йоха нашел свою мечту, он хотел любви. Борька тоже хотел: создать свою группу, совсем без баб! Девушка не хотела ничего. Она была похожа на Снежную королеву из сказки, или спящую красавицу. И Йоха возомнил себя принцем…

– Можно, я еще приду? – спросил он, прощаясь.

– Приходи, – удивленная вопросом, ответила она, обычно приходили, не спрашивая…

И имя ей было – Ярослава.

«… Почему она так много говорит!? Зачем!? Господи! До чего же красивая! Только бы не выгнала… Не могу! В ладонях жар, уши горят, трясутся колени…»

– Бабушка умерла, – продолжила Яра, – представляешь, она в больнице, умирает, а я, как раз в это время, делаю аборт…

– Зачем, зачем, милая?! Зачем тебе все это?!

– Знаешь, как страшно быть одной, в этой квартире…

– Тебе нужен сторож? Хочешь, я им буду? Я буду собакой у твоих ног, я буду твоим другом, мужем, любовником..!

Она прочитала его стихи и сидела молча, напротив. Ждала, не верила…

– Я тебя люблю! – выдохнул Йоха.

– Нет, не говори так, – попросила она.

У нее кто-то был на тот момент, она не хотела его обижать… Это было не важно. Важен был ее прозрачный халат и то, что под ним. И она этого не скрывала, даже наоборот… Йоха крепился… Но все шло к тому, к чему обычно приходит в таких случаях…

Глава 17. Хобби

Йоха всегда любил автомобили. Он, прямо-таки, благоговел перед ними. Все его тетради были изрисованы машинками всевозможных форм. Йоха постоянно что-то придумывал, совершенствовал; он читал все, что попадалось в печати, скупал массу литературы. Он знал все, или почти все, что касалось новинок автомобильного дизайна, истории автомобилестроения, особенностей конструкций тех или иных марок автомобилей… Но своей машины у Йохи не было.

Наверное поэтому, когда на очередном рабочем месте Йохе доверили старенький «Москвич», он был почти счастлив.

Это было незабываемое время. По ночам Йоха катал на служебной колымаге девчонок, а днем пытался с этой колымагой договорится о следующей ночной поездке.

Йоха почти не спал: днем его призывала служба, а ночью любовь и «его машина». Необходимость добывания хлеба насущного конечно угнетала, но старенький «Москвич» компенсировал все моральные издержки. И когда вечером, уставший Йоха приходил на «7 Б», и Яра встречала его, томно говоря:

– Хочу шоколадку! – Йоха солидно кивал и отвечал:

– Будет!

Чудесное, такое короткое и счастливое время. Старый «Москвич» ухитрялся помочь всем. Йоха чувствовал себя мужиком и отцом семейства, Яра – некоторый интерес к нему, тусовка – возможность ничего не делать. Всем было хорошо.

Кончилось все в одночасье. Очередная поездка по городскому мосту, перекинутому через водохранилище, завершила славный путь трудового «Москвича». Конечно, машина пыталась соответствовать моменту, но железный организм ее был порядком изношен; он просто не выдержал интенсивности, с которой Йоха взялся за его эксплуатацию.

В ту роковую ночь, уставший от напряженного графика Йоха, не справился с управлением, и заслуженная машина врезалась в перила ограждения. Девчонки отделались синяками и ушибами, Йоха приобрел славу плохого водителя, «Москвич» «почил в Бозе».

Так окончился один из самых счастливых периодов в жизни Йохи, но страсть к машинам не прошла. Неразделенная любовь Йохи к чуду на колесах продолжалась. Ах, если бы автомобили дарили людям просто так, без денег! Особенно тем, которые так хотят, так любят этот запах новенького салона, тихую мощь, которая скрыта в механическом брюхе, и ощущение восторга в момент слияния с машиной на пустом шоссе! Только ты и она…

Руки врастают в рулевое колесо, ногами чувствуешь ее педали; ее урчание: то довольное, то хриплое и напряженное. Что может быть лучше! Да ни одна женщина не даст тебе этого! Твоя любовь вдохновит машину, заставит ее подчиниться тебе. Она будет служить тебе до тех пор, пока не умрет. Но, самое главное – машина никогда не сможет изменить тебе с твоим другом. Она просто не умеет этого. Когда ты в отъезде, заветные ключи от ее сердца спрятаны в твоем кармане; когда ты возвращаешься к ней, она искренне радуется и требует только самое необходимое для своей жизнедеятельности.

Ярослава была женщиной из плоти и крови, она не обладала достоинствами, присущими машине…

– Нет, этого не может быть! Не может, не может.., – Йоха встряхнул за плечи девушку, и та посмотрела на него таким усталым взглядом,. что он испугался.

– Может, – ответила она.

Он сжал пальцами ее плечи, но она даже не вскрикнула. Просто вывернулась и ушла в угол, уселась на стул, закурила, глядя в окно…

– За что? – прошептал Йоха. Она шевельнулась, выдохнула сигаретный дым, не поворачивая головы, ответила:

– Так вышло…

– Эй, эй! Прекратите! Немедленно прекратите! Хватит, я сказала! – Она вклинилась между нахохлившимися, как бойцовые петухи, Йохой и Борисом. Они даже не расступились, только качнулись в стороны и опять замерли, сжав ее с боков. Яра напряглась, уперев им ладони в грудные клетки, и буквально раздвинула эту стену.

Йоха с размаху сел на диван. Борька впечатался в стену. Ошалевшие, Митька с Дисом кинулись к Йохе, удерживая его от нового рывка… Борис отделился от стены, пожал плечами и хотел закурить. Яра выхватила у него пачку сигарет из рук и швырнула на пол:

– Убирайтесь! Оба!

Йоха дернулся, но потом как-то обмяк, опустил голову и пробубнил упрямо, обращаясь к полу:

– Я все равно тебя убью!

Борис попятился к двери. Яра стояла отвернувшись, сложив руки на груди. Йоха видел только ее спину в голубом халате, и эта спина была красноречивее всех слов…

Распахнутая дверь опустевшей квартиры, затихшие шаги убежавшего Борьки…

Поворот головы, последний взгляд: «Может позовет?» Не позвала…

Она пришла через двое суток. Пьяная, с букетом кем-то подаренных цветов. Она долго плакала, стоя на коленях и просила:

– Держи, держи меня! Иначе – я пропаду!

Он вернулся. Он даже помирился с Борькой. Но все равно это был конец.

Глава 18. 7 « Б»

7 (» Б» – это номер дома, где живет Ярослава, 7 (» Б» – это медицинский диагноз, статья в комиссационном военном кодексе – «Социальная психопатия». В этой квартире, в этом доме, под этим диагнозом долгое время будет сосуществовать провинциально-богемная тусовка. Это сюда в три часа ночи прибежит Йоха спасать перепуганных девиц от «Биоробота 6– ой космической иерархии» по кличке Хэлрэйзер, точнее худенького безымянного паренька с явными признаками шизофрении. Здесь будет писать свои этюды и совершать попытки к самоубийству безумная художница – Ольга; и сюда будет приходить страшненькая скрипачка Хичи, безропотно соглашающаяся подыгрывать в любых музыкальных проектах; кто-то в красных трусах на кухне; и бесконечное переплетение человеческих тел и судеб; безденежье, голод, безделье, лихорадочное совокупление, бессонные ночи, бессвязные разговоры до хрипоты. Прозрачная кожа, запавшие глаза, вереница лиц – уходящее время, изматывающий ритм. И над всем над этим Яркино: «Я больше не могу!».

Глава 19. Крым

Борька сидел на раскаленной пляжной гальке и смотрел на море. Он злился. Ежедневные скандалы с Йохой доконали его. Он не испытывал никакого чувства вины, и не понимал, из-за чего, собственно, весь сыр-бор. Ну, трахался он с Яркой, что же тут такого? Он хотел ее, она его, все просто! Почему из-за такой, казалось бы, мелочи Йоха считает его предателем? Зачем дура-Ярка рассказала Йохе все, если это имеет для него такое уж большое значение? Глупо, грустно, тоскливо… Деньги все у Йохи, даже на бутылку кока-колы не выпросишь. Денис молчит целыми днями… Йоха мотается в больницу к Ярке. Уж ей-то он все покупает, подумаешь, цаца! Парочка идиотов!

Далеко в море из воды торчат камни. «Должно быть, метров 700» (– (определил близорукий Борька. Возвращаться к палаткам он не хотел. Противно.

Поплыву, – решил Борька. Поднялся и пошел в воду. Он поплыл, наслаждаясь ласковыми волнами, прогретыми солнцем.

Уверенный в том, что вот-вот достигнет камней, Борька глянул: далеко ли? Но камни не приблизились. Борька увеличил темп. Он хорошо плавал и был абсолютно уверен в себе. Некоторое время он плыл широким брассом, устал и опять глянул на камни. Те оставались по-прежнему вне его досягаемости. Тогда Борька подумал, что лучше бы вернуться… Оглянулся назад и не понял, откуда он, собственно, плыл. Теперь и берег и камни были одинаково далеки от него.

Борька заволновался. Полежал на спине, стал замерзать. В конце концов он решил, что половину пути он все же проделал, эта мысль подбодрила его. Опять же, Борька представил себе, как его друзья будут волноваться, как они решат, что он утонул, станут бегать по берегу, разыскивая его… Борька усмехнулся и резво поплыл дальше. Он злорадствовал. На этом рывке он двигался вперед еще какое-то время. Камни стали ближе, они превратились в скалы, а берег совсем закрыло дымкой. На солнце набежала туча, и пошел дождь. Борька совсем замерз, мышцы плохо слушались, голова не работала, лишь тело боролось за жизнь.

Его все-таки прибило к скалам. Кое-как он зацепился за уступ и с трудом взобрался по камню наверх. Волны сюда не доставали, и Борька растянулся на прогретой солнцем скале. Истома накрыла его, сведенные судорогой мышцы, постепенно расслабились. Никаких лишних мыслей. Вот камни, вот – живое тело, вверху – долгожданное солнце. Борька постепенно приходил в себя. Он задремал. Несколько раз накрапывал дождик, потом опять припекало. Горе-пловец проснулся и стал подумывать о возвращении. В какую сторону плыть, он не знал. Долго всматривался в очертания берега, выбрал наименее удаленную точку, размялся, и, соскальзывая с острых камней, пошел в воду.

Когда он доплыл и выполз на берег, то просто уснул, наполовину оставшись в воде. Проснулся оттого, что какая-то тетка ругалась, стоя над ним. Борька протер глаза. Сел и спросил:

– Женщина, чего Вы так кричите?

– Как тебе не стыдно, – возмутилась она, – здесь дети!

– Ну и что? – удивился Борька.

– Срам прикрой!

И тогда Борька вспомнил, что из одежды на нем: красная повязка на голове, чтобы волосы не падали на глаза. Он огляделся и не узнал местности. Вдоль моря шла шоссейная дорога, на пляже кое– где сидели люди, и ничего похожего на бухту, где находился Борькин лагерь.

– Извините, – обратился он к женщине, – а где я нахожусь?

Та неожиданно перестала ругаться, плюнула и отошла от него. Тогда Борька решил просто идти вдоль кромки воды, наугад.

Он шел по пляжу. Люди смеялись над ним, показывали пальцами. Мамаши прятали детей, а воспитатели гневно кричали на него, когда он внедрялся на территории детских лагерей. Иногда он брел по воде, если было уж слишком много народу. Ему даже удалось найти пластиковые женские часы красного цвета, он подумал и надел их на руку. Видимо кто-то обронил, купаясь, и их прибило к берегу. В одном месте пришлось плыть, чтобы не нарваться на милицию… А потом он попал в совершенно уединенную бухту, там расположились ловцы рапанов. Мужики совершенно спокойно приняли его, усадили у костерка, покормили печеными моллюсками, ничуть не удивились его рассказу (и не такое слыхали). Указали, куда нужно идти. Потом они ушли, а Борька опять уснул у тлеющих углей.

Вернулся он только к вечеру. Но вместо ожидаемого восторга от встречи опять начался скандал. Йоха с Денисом обшарили весь берег и уже не чаяли увидеть Борьку в живых. Йоха собирался объявить розыск, поэтому вид голого Борькиного тела, показавшегося из-за пирса, вызвал лишь новый поток нудных нотаций. Но Борьке уже было все равно! На следующий день он предложил Денису смыться от надоевшего Йохи. Денис быстро согласился. Ученики покинули учителя, не попрощавшись.

Уверенные в себе патриархи, решили уйти за границу, благо опыт у Борьки имелся. Что их подвело, кто знает, но их поймали…

Кто-то сказал: – «У нас есть возможность платить по счетам еще при жизни».

Несколько месяцев Борька с Денисом провели в тюрьме.

Борьку выпустили через четыре месяца под подписку о невыезде. Родственники пристроили его на работу: на рынок мясником. Оборотистый Борька быстро отъелся, заработал денег, и, помня прошлые ошибки, несмотря на судимость ухитрился оформить загранпаспорт. Желание выехать в Европу не оставляло его.

Денису повезло меньше: его взяли с чужими документами, а именно с Митькиными… Год он просидел в тюрьме, откуда был переведен в психодиспансер родного города, отец подсуетился. Здесь он стал писать стихи и посвящать их Ярославе…

Денис стал последней каплей, разрушившей до основания Йохину любовь к «девушке из снов». История, старая как мир: «Она его за муки полюбила, а он ее – за состраданье к ним…»

Суд над двумя неудачливыми перебежчиками состоялся в конце августа. Родители нашли хорошего адвоката, и оба «героя» попали под амнистию. Йохи к тому моменту в городе уже не было; он уволился с работы и уехал на Урал. Когда он вернулся, Денис уже прочно занял его место на 7 « Б».

Глава 20. Истинное желание

Истинным желанием Йохи было желание жить легко и незамороченно. В идеале он представлял себе жизнь сплошным праздником, где Йоха – главное действующее лицо. Вокруг него должны быть только красивые, умные, интересные люди. Все они действуют во благо… Чему во благо, Йоха не задумывался.

В мечтах он видел себя на подиуме, в ореоле славы, и ревущие людские толпы стадионов, стоя приветствуют своего кумира. Как добиться этого? «Только музыка» – думал Йоха. И когда он пел в пустом подъезде своего дома для кучки случайных или не случайных девушек, то уже видел себя в окружении сотен тысяч таких девушек, они плачут от восторга, их выносят в обмороке, они исступленно рвут на себе одежду… А со сцены несутся ураганом звуки изумительных песен, зовущих куда?

– В небо, – обычно отвечал Йоха.

Так как же падающие в обморок девушки? Они тоже хотят в небо? Или просто неискушенный девичий организм под воздействием возбуждающих звуков не выдерживает напор адреналина?

– Представляешь, Денис: огромный стадион, трибуны полны и мы даем первый аккорд, ревут динамики, И-и-тд-тд-т-т-тоу-у-у! – Йоха очень образно подражает звуку электроинструментов. – В это время с четырех сторон въезжают огромные механические чудовища – «Катэрпиллеры» и их рев поглощается ревом толпы!

– Круто, – флегматично отвечает Денис, – только где взять денег на аппарат? В акустике петь бессмысленно. Кто будет раскручивать группу? Йоха, ты спишь сутками, тебя никогда нет вовремя. Все это – фигня!

Йоха расстраивался:

– Все меня предали, – страдал он, – никто не любит! Мои женщины уходят к моим друзьям! А я один, как всегда! Мои идеи никому не нужны, я по уши увяз в этом болоте! Нет! С этим надо кончать! Пора, наконец, измениться! Нужна конструктивная мысль, я должен сгенерировать идею, и они побегут за мной.

Йоха бежал к Митьке, и они репетировали опять до исступления. Так рождались первые настоящие песни.

Глава 21. Лера

– Посмотри, как ты одета, как ты выглядишь?! – Лера, широко шагавшая рядом с Йохой, напряженно слушала проповедь своего кумира о том, как она – Лера должна жить, выглядеть, думать. Высокая тоненькая девушка, стесняющаяся своей внешности, она была очарована Йохой с первых мгновений знакомства. Она приходила в странную квартирку под кодовым названием – 7 Б, тихо ненавидела хозяйку Яру, и слушала самозабвенно Йоху, и слова и песни его, обращенные к другим, принимала на себя. Ее сердечко, слегка прикрытое тонким скелетом и изящным телом, трепетало от сладостного томления, восторг выражали большие серые глаза, спрятанные очками. Лера комплексовала. Обычные женские способы очаровать мужчину были для нее не доступны, но естество требовало своего. Поэтому девушка ударялась в хиппизм, тусовалась с разными группами, старалась быть всем нужной, обшивала своих друзей и знакомых, делала фенечки, в приближенных кругах звалась «хиппейной мамой». У нее даже был любовник в Москве, правда ничего серьезного, но все же… И вдруг, Йоха! Йоха, который открыл ей глаза! Лера совсем поникла от осознания невозможности быть с этим человеком. Йоха виделся ей в ореоле мученика за идею, и все: хипповские тусовки, мелкие и большие проблемы, даже Московский красавец – Джон, все ушло, стало лишним и ненужным.

Ее час пробил! На 7 Б начались скандалы. Лера негодовала молча, никогда бы она не позволила себе того, что позволяла Яра! Измена! Йоха страдал, и Лера тихонько проползла к нему, сумела попасть на глаза:

– Смотри, видишь, я – твоя! Возьми меня, спасись мной от бед тебя постигших! – молила она Йоху. Он взял ее мимоходом, не прикладывая к этому усилий, все сделала Лера, сама. Они соединились грубо, без прелюдий. Йоха хотел забыться, Лера принесла себя в жертву на алтарь своего кумира. Это она своим восхищенным умением слушать и успокаивать дала Йохе возможность не свихнуться, не сгореть от горя и предательства.

Женщиной, по настоящему женщиной сделал ее Йоха, она знала об этом, как знала и то, что не сможет заставить его полюбить себя. Нужно было на что-то решаться, использовать полученные уроки. Лера ведь была не глупой, прагматичной девушкой, и все ее выходы из привычного направлялись, в конечном итоге, на поиск того, кто составил бы ее счастливую пару. И тогда взгляд ее упал на Митьку…

Глава 22. Сны

Иду я и вдруг понимаю, что хочу взлететь, и внутри что-то такое, что говорит: «Можно»! Я напрягаюсь, делаю глубокий вдох и уже плыву над асфальтом: невысоко, сантиметрах в 20. Я настолько скован, что становится смешно, от этого смеха тело приобретает свободную легкость, я раскидываю руки и взмываю вверх!. В конце концов, мне удается выровнять свой хаотический полет, я успокаиваюсь и смотрю вниз. Там, как на карте разбросаны домики пригорода, рощицы, река… Но мне туда не надо, я возвращаюсь обратно в город, лечу, зачем-то вдоль окраины, а потом мне хочется опуститься ниже, чтобы разглядеть людей, идущих подо мной. Я снижаюсь, и вижу бабушку с двумя внуками, совсем маленькими: года по три-четыре. Они подпрыгивают, дергают бабушку за руки и кричат:

– Бабушка! Смотри! Дядя летит!

Я ловлю себя на мысли: «Почему дядя? Ведь я еще молодой». Но карапузы со старушкой уже бегут вприпрыжку, и бабушка, оттолкнувшись от земли, взлетает ввысь, держа за руки визжащих от восторга внуков. Я смеюсь и машу им в след. А потом опускаюсь низко-низко и лечу у самой земли, прямо-таки стелюсь над ней и вижу каждый камешек и травинку у себя перед глазами. Почему так низко? Я, наверно, мешаю людям ходить, надо вверх! И я изо всех сил тяну себя вверх, хотя тело мое уже устало и утратило легкость. Теперь я стал похож на натруженного шмеля. Но мне надо долететь! Я тяну и тяну до дома… Бам! Просыпаюсь, как от толчка. Я на кровати, даже не упал. И так мне хорошо! Я такой благостный! Я просто готов любить весь мир!

Вижу, Лера входит. Я взахлеб начинаю рассказывать ей свой сон, главное: самому не забыть… Лера хмуро слушает меня, а потом резко обрывает:

– Баха начитался?

– Ага! – радостно киваю я.

Она садится рядом со мной, тянется к моему лицу губами…

– Ты чего? – спрашиваю.

– Ничего! Помнишь, ты утащил меня тогда с дня рождения и сказал, что тебе плохо, и я должна быть с тобой? Помнишь?

Я кивнул.

– Так вот, я тебе говорю: сегодня ты будешь со мной, потому, что я так хочу!

Я ее трахнул, конечно, вернул долг, так сказать… Но, увы: ничего хорошего в тот день больше не произошло. И больше я с Леркой не был, никогда! Или почти никогда… Рите я не изменял. Ну, или почти не изменял…

Глава 23. Сага о друге

Митьку на 7 Б привел Борис, В те времена они вместе учились в одном из городских техникумов, Борька все время где-то учился.

Подвижный, живой, неискушенный, открытый Митька!.. Он впервые попал в настоящую тусовку, предварительно соблазненный Борисом, он искренне радовался новым открытиям и новым друзьям. Митька быстро прижился, его веселый нрав внес некоторую оживленность во внутритусовочные отношения. Еще бы! Появился свежий и очень наивный человек, которого можно было без труда лепить по своему усмотрению.

Надо отдать должное Йохе, который в те времена уже совсем бросил пить, он привил-таки любовь к трезвому образу жизни своему новому ученику, ибо Митька выпить был не прочь и не считал это зазорным. Одним словом – жизнь пошла!

Да тут еще у Борьки появилась идея о создании своей музыкальной группы, с энтузиазмом подхваченная остальными. Митька, объявленный первым учеником стеббуддизма, очень серьезно отнесся к новой идее и кинулся учиться игре на гитаре. Он нашел хорошего учителя, и через некоторое время тусовка поняла, что на их глазах произошло рождение замечательного музыканта с редким даром – он чувствовал драйв.

Глава 24. Рита

Всю зиму Йоха торговал варежками, у него жила женщина. Вывез он ее из деревни, от тоски по женщине вообще.

Помещение, где происходили репетиции, называлось «шахта». В «шахте» жили постоянно: Дубов и его котенок Зил, прозванный так за исключительную способность к неправдоподобно громкому мурлыканью. Если взять во внимание размеры котенка и громкость издаваемых им звуков, картина получалась впечатляющая.

Йоха часто наезжал в маленький уездный городок, отдохнуть душой с хорошими людьми. В «шахте» собиралась местная молодежь, причастная к творчеству. Здесь записывали музыку, играли, пели, репетировали, вошедший опять в моду КВН.

Собственно «шахта» – это люк в полу местного дома культуры, за люком лестница, ведущая в подвал и сам подвал, где происходили самые значительные события в культурной жизни городка.

В один из своих приездов Йоха, больной от случившегося с ним и Ярой, увидел в «шахте» незнакомую девушку.

– Кто это? – спросил Йоха у Андрея.

– А, это! Это очень хороший человек – Рита! – по обыкновению называть всех, кто с ним работает, хорошими людьми, сообщил Андрей. Йоха задумался. Девица была крупной, высокой, совершенно бесшабашной и очень сексуальной. В другое время и в другом месте вышла бы обыкновенная деревенская баба. Но вот нашли, подобрали и показали простой русской девушке, что есть другая жизнь.

«Какая яркая!» – тоскливо думал Йоха. Ему было плохо без женщины, он привык к ее постоянному присутствию, длительное воздержание говорило о себе открыто.

А Рита уже приметила городского парня: поэта и музыканта, так представил ей Йоху Андрей.. И так он был не похож на местных ухажёров, таким значительным казалось его лицо! А все, что он говорил и делал, совсем уж свело с ума местную «Маргариту на выданье». Собрав все свое женское обаяние в одну большую кучу, Рита хотела было начать заигрывать с приезжей знаменитостью, но быстро поняла, что знаменитость без всякого труда сама плывет к ней в руки. Вечером он уже провожал ее до дома, и девушка хотела в город, хотела к нему, хотела его. Йоха приходил в себя, вспомнил все свои коронные байки, приготовленные на такие случаи, и потрясал девицу.

– Я одинок! – вещал Йоха, – наша встреча не случайна! Ты достойна лучшей участи! Иди со мной! Я покажу тебе иные миры, мы пройдем девять врат и познаем непознанное! – Йоху несло, душа его витала, плоть бунтовала.

Женщина! Боже мой! Сколько соблазна таится в этом слове от начала мира и до наших дней! Ты необыкновенная, зовущая, как вселенная! Женщина, твои бедра широки и округлы, твоя грудь вздымается до звезд! Твои глаза, как сами звезды! Дай мне прижаться к тебе, ощутить вкус твоих губ… Твои ноги, такие же сильные, как ноги мужчины, прячут лоно, полное наслаждений! О! Как я хочу тебя, женщина! – Рита стонала от желания. Опыта постельных игр ей было не занимать, но этот, городской, так всколыхнул ее, что она готова была бежать за ним без оглядки, хоть в город, хоть за девять врат, хоть к черту на рога!

– Пойдем, пойдем! – горячо шептала она, – покажи мне твой мир, рассказывай мне, что хочешь, только скорее, скорее возьми меня, иначе все то, о чем ты говоришь просто взорвется, как бомба!

«Какая страстная!» – думал Йоха. «Вот оно!» – решила Рита. И оба были довольны друг другом.

Потом начались будни. Выяснилось, что женщину надо содержать. Ей требовалось очень много внимания, а еще больше – секса. Йоха сталь уставать. Днем Ритка надоедала ему, бесцельно блуждая по его квартире в бигуди и грязном халате, и только ночью все еще оставалась желанной и неистовой. Йоха чувствовал себя живущим с катапультой.

Ритка скучала. Правда она первое время пыталась соответствовать статусу жены, даже училась готовить у Йохиной матери. Безделье и безденежье угнетало ее. Она видела, что Йоха охладел к ней, и не знала, чем его удержать. Наивно полагая, что мужикам нужен только секс, и сама нуждаясь в нем, Ритка все дальше отстраняла от себя своего мужчину.

Приходили друзья. Девчонки потихоньку, видя ее состояние, говорили:

– Ты чего в таком виде? Переоденься, – это были добрые советы. Но Рита, зная историю отношения между полами в тусовке злилась и думала, что эти городские шлюхи завидуют ей и хотят забрать ее Йоху.

Только два человека относились к ней так, как ей хотелось. И эти двое: Митька и Борис, скрашивали ее безрадостное существование. Йоха всегда радовался приходу людей, оживал на глазах. С Митькой они устраивали бесконечные репетиции, и тогда Йоха совсем переставал замечать свою женщину. Рита подолгу жаловалась на него то одному, то другому. Митя жалел ее искренне, он понимал, что девка вот-вот сорвется. Знакомый не понаслышке с деревенским укладом и нравами тамошних жителей, Митька видел в Рите всю ее бездну нерастраченной женской силы и чувственности. «Ей бы замуж, – думал он, – за хорошего человека и детишек нарожать. Вот и успокоилась бы, зачем ей Йоха? Эх!» – переживал честный Митя. У Борьки на уме было совсем другое. Он медленно подбирался к очередной забытой женщине Йохи.

Долгие разговоры на полутонах, смутные обещания, страстные взгляды… Все это будоражило глупую Ритку и давало надежды на такую желанную городскую жизнь.

Сначала Ритка устроилась на работу, торговать в коммерческий киоск. Все дальше и дальше отдалялась от Йохи, правда она еще пыталась устраивать сцены, но Йоха просто уходил к Митьке, не помогал даже бурный секс. И в один прекрасный день Ритка вдруг исчезла, ушла сама, совсем, к Борису.

Йоха сильно переживал, не из-за Риткиного ухода, нет. Она изрядно надоела ему. Он сходил с ума от очередного предательства друга.

Как знать, зачем Борька уводил у Йохи женщин: то ли ему лень было искать своих, то ли он тешил себя надеждой, что Йоха образумится, поймет, что все бабы одинаковы, и станет прежним. – великим патриархом и магом.

Йоха в конце концов махнул на все рукой. Он отчаянно работал с Митькой над созданием своей программы. Несколько месяцев напряженного труда и репетиций принесли победу на рок-фестивале! О них говорили по местному радио. Родители и соседи стали смотреть на Йоху даже с некоторым уважением. Йоха воспрянул духом. Это могло бы стать началом еще одного пути…

Можно было показаться на глаза тусовке, теперь уже со своим багажом созданных и пережитых песен.

Тусовка продолжала жить своей жизнью. Лерка в это время оттачивала приобретенные навыки на Борьке, причем успешно. Она легко, просто ради эксперимента, отбила его у Риты. Та осталась у разбитого корыта, Борька так же быстро разочаровался в ней, как и очаровался.

Мечты о городской жизни в качестве мужней жены канули в Лету, разочарованная деревенская невеста пошла в разнос. Что-то сломалось в ней, или ничего не появилось. Теперь у всех своих мужиков она спрашивала о Кастанеде, она возненавидела бедного Дона Хуана, хотя тот здесь был совершенно ни при чем… Следы простушки-Риты теряются где-то на Тверской. Таким образом она открыла для себя девять врат..,

А Лере нужно было совсем другое. Она становилась женщиной, женщиной желанной, которая просто мстила всем и каждому за годы проведенные в качестве хипповской мамы. Она шла к Митьке.

Борис все-таки уехал в Европу. Йоха потом долго носился с его письмом из Цюриха.

Долгое отсутствие Борьки в тусовке сослужило ему хорошую службу, создав вокруг Борькиного образа ореол загадочности.

– Это – мой друг написал, – говаривал Йоха девчонкам, помахивая заграничным конвертом. Девчонки ахали, расспрашивали; Йоха пускался в красочные объяснения… Борька был почти прощен.

Глава 25. Совращение Митьки

«Вот он – человек, который достоин стать моим мужем! Я смогу доказать всем, что я тоже чего-то стою! Вы увидите, что я – женщина и могу быть любимой!»

Когда Йоха понял, что произошло, было уже поздно. Подготовленная по всем статьям Лера пошла ва-банк! Девственный Митька не устоял. Лера последовательно производила очень тонко организованную атаку. Однажды, таки оставшись с Митей один на один, они долго гуляли по улицам ночного города… Когда два человека начинают доверять друг другу, то связь, образовавшуюся между ними, очень трудно разорвать. Она сохранится между ними на много лет, как воспоминание о самом сокровенном, самом искреннем событии. Такой была эта ночь для двоих заблудившихся. Митька, еще неуверенный в себе, и потому к женщинам относившийся одинаково хорошо. И Лера, считавшая себя в праве доказать этому человеку, что она – особенная.

Они забрались на какую-то вышку, всю в строительных лесах, сидели на жутком ветру и болтали ногами над пропастью. Благодарный Митька и осторожная Лера. Они узнали все друг о друге, смеялись над происходящим, говорили, как всегда, о Йохе, о тусовке, точнее говорил Митя… Лера впитывала в себя услышанное, как губка. Все пригодится ей со временем, а пока, пока она старалась быть интересной мужчине: мало говорила, внимательно слушала, где надо соглашалась. Митька осознал себя впервые интересным, значительным, обаятельным. Он наконец заполучил женщину, ну и что, что бывшую Йохину, к этому уже все привыкли. Йоха от нее отказался, Лера выбрала его – Митю! И он потянулся к ней.

Постепенно образовался тройственный союз. Лера была первой, кто услышал «Песни пустого подъезда». Она имела право хвалить и ругать. Ей разрешалось. Она могла вдохновить, как-то так у нее выходило. Йоха считал ее присутствие естественным и не лишним. Митька был на высоте. Все складывалось хорошо.

Лера уводила Йохиного Митьку.

Глава 26. Отступление

Йоха опять перестал работать. Наступило лето, и заботы о хлебе насущном отошли на задний план. Митьку волновали совсем другие радости: он вместе с Лерой уехал на дачу, Йоха злился, забыв, что сам был таким же. Некоторое время все еще держалось на старых песнях, дальше дело не пошло, никто не знал зачем. Оказавшийся не у дел, Йоха увязался за Митькой на его дачу и торчал там все лето. Он подтрунивал над счастливой парочкой, готовил им еду, купался и ничего не делал. Троицу не оставляли без внимания, кто-то постоянно наезжал, тусовка продолжала существовать. Йоха и здесь не оставался без женщины: время от времени появлялась Ритка, по старой памяти наскоро совокуплялась то с Йохой, то с Денисом. Денис вошел в моду, кто-то распустил о нем слух, что в постели он крут. Не обходилось без Ленки, которая тоже никому не отказывала, профессионалка! И Ярослава почтила своим вниманием, разбередила старую рану. Обычная дачная жизнь, одним словом…

Дома все было очень плохо, тяжело жить с родителями, если ты ничего не зарабатываешь, тебе за 20 и у тебя нет дела. Все достали Йоху, друзья разочаровались в нем, уходили без него на вылазки. Он метался. Опять наступила финансовая зависимость. Йоха скис, спал сутками, обычное состояние человека, бегающего по кругу: проходит цикл удач, и человек снова повторяет собственные ошибки, не в состоянии осознать то, что он делает.

Черная вода… Куда делся талантливый мальчик, где шумный и неукротимый Йоха? Во что он превращает жизнь свою и любимых им людей? Оглянись, Йоха! Вспомни имя свое, человек! Кому ты служишь? Только не обманывай себя. Двум господам служить невозможно, да и нужно ли? Уходит друг, самый последний, самый близкий и понимающий. Уходит с женщиной, которая когда-то была твоей. Отчего это? Почему все твои женщины вдруг начинают любить кого-то другого? Отчего их так много – брошенных на твоем пути?

– Они сами оставляют меня, это всегда происходит, рано, или поздно.

– Но без женщины тебе плохо, Йош?

– Нет, просто ощущение того, что я могу…

– Можешь очаровать, взять, заставить верить? Зачем все это?

– Самоудовлетворение, – понуро отвечает Йоха.

– Ты разучился любить, – говорит его второе Я.

– Я никогда и не умел, – устало сообщает Йош.

– Неправда! Человек рождается со способностью любить. Только один хранит эту способность в себе и отдает ее людям, а другой боится этого, боится потратить себя и изменяет себе: так, как ты изменяешь всем своим друзьям и женщинам. Они просто отвечают тебе тем же.

– Нет, я не виноват! – кричит Йоха.

– Так кто же виноват?

– Ты! Ты, зверь, сидящий внутри меня! Ты грызешь меня и не даешь забыть!

– Я – твоя совесть!

– Так подскажи! – молит Йоха.

– Зачем? Ты все знаешь…

– Не знаю.

– Врешь! Ты не хочешь вспомнить. Ты тоскуешь и мечешься в поисках утраченного, а оно вот – рядом с тобой! Жизнь постоянно дает тебе шанс, но ты не воспользовался ни одним из них! Так чего тебе?

– Хочу жить и быть свободным и счастливым! – Бьется, бьется глупое сердце Йохи. Как светло и радостно бывает, когда находят минуты просветления и черная вода отступает, открывая взору чудный мир, где Йоха мог бы жить светло и радостно. Хочется реветь, как раненый буйвол!

– Кто-нибудь! Ответьте же мне! Где мой учитель? Хочу наставника!

– Ты никогда ничему не научишься, пока не вспомнишь кто ты и зачем ты. Эй, Йоха! Посмотри же, наконец, внутрь себя, и ты увидишь! Ты увидишь, что слово «творчество» происходит от слова «творец». И сам себе ответишь, кто же главный творец всего. Все, что есть в тебе – это его творение: метущееся, постигающее, страдающее, но такое совершенное, каким может быть только исходящее от истинного Творца!

– Для чего ты хочешь творить? Для себя? Вот то-то и оно! Ты хочешь жить легко и радостно, ты навязываешь свою идеологию ищущим ответа. Ищущий ответа, ищет его у мудрого, а мудрый лишь указует путь. Тогда соискатель идет путем, и ученики приходят к нему. Но когда они придут и куда, не знает никто, даже мудрый. Пути Господни неисповедимы! Посмотри, рука помощи всегда протянута к тебе и готова подхватить, чтобы ты не упал и не разбился. Просто посмотри! Зачем ты бьешься головой о камни дорог? Не видя, ты все равно идешь по кругу. Взгляни, этот булыжник с острым краем сохранил на себе остатки твоей запекшейся крови. Не питай собою пыль! Ее и так достаточно! Что еще может ответить тебе твое израненное сердце?

Глава 27. Влада

Кто-то вошел. Влада обернулась, кровь стукнула в виски, и в сознании вспыхнула фраза: «Этот вые… ет!» Влада встряхнула головой, прогоняя наваждение, и снова повернулась к своей начальнице, дабы продолжить отчет.

– Познакомьтесь, наши лучшие агенты! – с гордостью представила начальница двух вошедших молодых людей, так поразивших воображение Влады. Но она уже взяла себя в руки и просто кивнула в ответ.

Неделю они не виделись, Влада забыла о странном наваждении. Она даже не смогла бы толком описать его внешность.

Эту женщину Йоха просто украл, как цыган крадет лошадь из-под носа зазевавшегося хозяина. Зачем ему это было нужно? Кто знает! Просто в один прекрасный день конца лета Йоха вновь устроился на работу. Безделье довело его в очередной раз до состояния абсурда: накопленные долги, обостренные отношения с домашними и вообще, хотелось чем-то себя занять. После принятия решения работа нашлась, как всегда, быстро. Не ахти какая, но Йохе на этом этапе было глубоко плевать.

Денис, несколько дней ходивший в состоянии транса, сказал:

Вот-вот появится человек, который все изменит… – И пошел вместе с Йохой устраиваться на работу.

Контора была из тех «иностранных компаний», которые зацвели махровым цветом в одночасье на месте рухнувшей совковой экономики. Одним словом: что потопаешь, то и полопаешь. Продавали, как обычно, воздух.. Через неделю бегать надоело, и Йоха, в привычной ему манере, решил взять бразды правления на себя. Он довольно лихо выступил на общем собрании: изложил новую форму работы, набросал план действий, чем покорил сердце совсем юного шефа. Йоха хотел было обнаглеть совсем, отправив на улицу всех, включая и нового менеджера, но тут шеф решительно вступился, Влада была его продвиженкой. Шефу нравилось, как она говорит по телефону, и вообще, как она говорит. Йоха быстро сообразил, что ссориться не стоит и предложил организовать координационную работу отдела.

Напрягшаяся было Влада, быстро согласилась на компромисс. Ей очень нужны были деньги. Забрасывая по утрам ребенка в сад, она, как голодная волчица рыскала по городу в поисках возможного заработка. Наконец ей повезло! Она нашла дополнительную работу, благодаря старым связям подписала несколько контрактов, чем сделала своего молодого шефа. У нее теперь свой кабинет, гарантированные деньги, а тут этот лохматый выскочка! Приходилось подстраиваться.

На пару Влада с Йохой быстро организовали работу: люди бегали по городу в поисках клиентов, а они получали деньги. Текучка конечно большая, но и от желающих подработать отбоя не было.