Прогулка Успенский Глеб

Роберт Шекли

ПРОГУЛКА

Возник Папазиан, замаскированный под человека. Он быстро проверил, на месте ли голова. "Нос и носки ботинок должны смотреть в одну сторону", напомнил он себе.

Все системы работали нормально, в том числе и компактная душа, которая питалась от батареек для карманного фонарика. Папазиан очутился на земле, в непонятном, сверхъестественном Нью-Йорке, на перекрестке десяти миллионов человеческих судеб. Ему захотелось гроппнуть, но человеческое тело не было для этого приспособлено, и он просто улыбнулся.

Папазиан вышел из телефонной будки - играть с людьми.

Сразу же он столкнулся с тучным мужчиной лет сорока. Мужчина остановил его и спросил:

- Эй, приятель, как быстрее пройди на угол Сорок девятой и Бродвея?

Папазиан ответил без колебания:

- Ощупывайте эту стену, а когда найдете неплотность, идите напролом. Этот туннель проложили марсиане - когда они еще были марсианами. Выйдете как раз к углу Сорок восьмой улицы и Седьмой авеню.

- Остряк чертов! - пробормотал мужчина и ушел, даже не дотронувшись до стены.

- Какая косность! - сказал про себя Папазиан. - Надо бы включить это в рапорт.

Но нужно ли ему готовить рапорт? Он не имел понятия.

Время ленча. Папазиан вошел в забегаловку на Бродвее близ Двадцать восьмой улицы и обратился к буфетчику:

- Я хотел бы попробовать ваши знаменитые "хот догс".

- Знаменитые? - изумился буфетчик. - Скорей бы настал такой день!

- Уже настал, - возразил Папазиан. - Ваши "хот догс" пользуются хорошей репутацией по всей галактике. Я знаю кое-кого, кто преодолел тысячи световых лет ради этих булочек с сосисками.

- Чушь! - убежденно сказал буфетчик.

- Да? Возможно, вас заинтересует, что в настоящий момент половина ваших клиентов - пришельцы. В гриме, конечно.

Каждый второй клиент побледнел.

- Вы что, иностранец? - спросил буфетчик.

- Альдебаранец по материнской линии, - объяснил Папазиан.

- Тогда все ясно, - сказал буфетчик.

Папазиан шел по улице. Он ничего не знал о жизни на Земле и наслаждался своим неведением: ему так много еще предстоит узнать. Изумительно - не иметь представления, что делать дальше, кем быть, о чем говорить.

- Эй, приятель! - окликнул его прохожий. - Я доеду по этой линии до Порт-Вашингтон?

- Не знаю, - сказал Папазиан, и это было правдой.

К сожалению, в невежестве есть определенные неудобства. Какая-то женщина поспешила объяснить им, как добраться до Порт-Вашингтона. Узнавать новое довольно интересно, но Папазиан считал, что незнание увлекательнее.

На здании висело объявление: "Сдается в аренду".

Папазиан вошел и взял в аренду. Он полагал, что поступил правильно, хотя в глубине души надеялся, что ошибся, потому что так было бы занятнее.

Молодая женщина сказала:

- Добрый день. Я мисс Марш. Меня прислало агентство. Вам нужна секретарша?

- Совершенно верно. Ваше имя?

- Лилиан.

- Сойдет. Можете приступать к работе.

- Но у вас нет ничего, даже машинки.

- Купите все, что необходимо. Вот деньги.

- А что от меня требуется?

- Вы меня спрашиваете? - с мягкой укоризной сказал Папазиан. - Я понятия не имею, чем заняться мне самому.

- А что вы собираетесь делать, мистер Папазиан?

- Вот это я и хочу выяснить.

- О... Ну хорошо. Мне кажется, вам понадобятся стол, стулья, машинка и все остальное.

- Превосходно Лили! Вам говорили, что вы очень хорошенькая?

- Нет...

- Значит, я ошибся. Если вы этого не знаете, то откуда знать мне?

Папазиан проснулся в отеле "Центральный" и сменил имя на Хол. Он сбросил с себя верхнюю кожу и оставил под кроватью, чтобы не умываться.

Лилиан была уже в конторе, расставляла новенькую мебель.

- Вас дожидается посетитель, мистер Папазиан, - сказала секретарша.

- Отныне меня зовут Хол. Впустите его.

Посетителем оказался коротышка по имени Джасперс.

- Чем могу быть полезен, мистер Джасперс? - спросил Хол.

- Не имею ни малейшего представления, - смутился посетитель. - Я пришел к вам, повинуясь необъяснимому порыву.

Хол напрочь забыл, где он мог оставить свою Машину Необъяснимых Порывов.

- И где же вы его ощутили? - поинтересовался он.

- К северо-востоку отсюда, на углу Пятой авеню и Восемнадцатой улицы.

- Около почтового ящика? Так я и думал! Вы очень помогли мне мистер Джасперс! Чем могу вам услужить?

- Говорю вам, не знаю! Это был необъяснимый...

- Да. Но чего бы вы хотели?

- Побольше времени, - печально сказал Джасперс. - Разве не все этого хотят?

- Нет, - твердо сказал Хол. - Но, возможно, я помогу. Сколько времени вам нужно?

- Еще бы лет сто, - попросил Джасперс.

- Приходите завтра, - сказал Хол. Посмотрим, что удастся для вас сделать.

Когда посетитель ушел, Лилиан спросила:

- Вы действительно можете ему помочь?

- Это я выясню завтра, - ответил Хол.

- Почему не сегодня?

- А почему не завтра?

- Потому что вы заставляете ждать, а это нехорошо.

- Согласен, - сказал Хол. - Зато очень жизненно. Путешествуя, я заметил, что жизнь - суть ожидание. Значит, следует наслаждаться всем, пребывая в ожидании, потому что только на него вы и способны.

- Это чересчур сложно для меня.

- В таком случае напечатайте какое-нибудь письмо.

На тротуаре стоял человек с американским флагом. Вокруг собралась небольшая толпа. Человек был старый, с красным морщинистым лицом. Он говорил:

- Я хочу вам поведать о мире мертвых, они ходят по земле рядом с нами. Что вы на это скажете, а?

- Лично я, - заметил Хол, - вынужден согласиться, потому что рядом стоит старая седовласая женщина в астральном теле с высохшей рукой.

- Боже мой, это, наверное Этель! Она умерла в прошлом году, мистер, и с тех пор я пытаюсь с ней связаться. Что она говорит?

- Цитирую: "Герберт, перестань молоть чепуху и иди домой. Ты оставил на плите яйца, вода уже вся выкипела, и через какие-нибудь полчаса твоя жалкая обитель сгорит дотла".

- Точно Этель! - воскликнул Герберт. - Этель, как ты можешь называть чепухой разговоры о мире мертвых, когда ты сама - дух?

- Она отвечает, - доложил Хол, - что мужчина, который и яиц-то толком не сварит, не спалив свою квартиру, не вправе рассуждать о духах.

- Вечно она меня пилит, - посетовал Герберт и заторопился прочь.

- Мадам, не слишком ли вы строги с ним? - спросил Хол.

- Он никогда не слушал меня при жизни и не слушает теперь. Разве можно быть слишком строгой с таким человеком?.. Приятно было поболтать с вами, мистер, но мне пора, - сказала Этель.

- Куда? - поинтересовался Хол.

- В Дом Престарелых Духов, куда же еще? - и она незримо исчезла.

Хол в восхищении покачал головой.

"Земля! - подумал он. - Какое прекрасное место!"

На Кафедральной аллее толпился народ - в основном, венерианцы, замаскированные под немцев, и обитатели созвездия Стрельца, прикидывающиеся хиппи.

К Холу подошел какой-то толстяк и спросил:

- Простите, вы не Хол Папазиан? Я Артур Вентура, ваш сосед.

- С Альдебарана? - спросил Хол.

- Нет. Я, как и вы, из Бронкса.

- На Альдебаране нет Бронкса, - констатировал Хол.

- Придите в себя, Хол! Вы пропадаете почти неделю. Алина сходит с ума от беспокойства. Она хочет обратиться в полицию.

- Алина?

- Ваша жена.

Хол понял, что происходит. То был Кризис Совпадения Личности. Как правило, внеземные туристы с таким явлением не сталкивались. Кризис сулил Холу потрясающие впечатления. Если бы только они сохранились в памяти!

- Хорошо, - сказал Хол, - благодарю вас за информацию. Жаль, что я причинил столько волнений моей жене, моей дорогой Полине...

- Алине, - поправил Вентура.

- Ну да. Передайте ей, что я приеду, как только выполню задание.

- Какое задание?

- Мое задание заключается в выяснении моего задания.

Хол улыбнулся и попытался удалиться. Но Артур Вентура обнаружил уникальную способность роиться и окружил Папазиана со всех сторон, производя шум и предпринимая попытки силового воздействия. Папазиан подумал о лазерном луче и замыслил убить всех Артуров, но потом решил, что это не в духе происходящего..

Лица, одетые в форму, водворили Папазиана в квартиру, где он пал в объятия рыдающей женщины, которая тут же принялась сообщать ему сведения личного характера.

Хол заключил, что эту женщину звали Алина. Женщина считала, что она его жена. И могла предъявить соответствующие бумаги.

Сперва было даже забавно иметь жену, детей, настоящую работу, счет в банке, автомобиль, несколько смен белья и все остальное, что есть у землян, Хол до самозабвения играл с новыми вещами.

Почти каждый день Алина спрашивала его:

- Милый, ты еще ничего не вспомнил?

А он отвечал:

- Ничего. Но я уверен, что все будет в порядке.

Алина плакала. Хол привык к этому.

Соседи были очень заботливы, друзья - очень добры. Они изо всех сил скрывали от него, что он не в своем уме - чудик, дурик, псих ненормальный.

Хол Папазиан узнал все, что когда-либо делал Хол Папазиан, и делал то же самое. Простейшие вещи он находил захватывающе интересными. Мог ли альдебаранец рассчитывать на большее? Ведь он жал настоящей земной жизнью, и земляне принимали его за своего!

Конечно, Хол совершал ошибки. Он плохо ладил со временем, но постепенно приучился не стричь газон в полночь, не укладывать детей в пять утра и не уходить на работу в девять вечера. Он не видел причин для таких ограничений, но они делали жизнь интереснее.

По просьбе Алины Хол обратился к доктору Кардоману - специалисту по чтению в головах людей. Доктор сообщал, какие мысли хорошие и плодотворные, а какие - плохие и грязные.

Кардоман:

- Давно ли у вас появилось ощущение, что вы - внеземное существо?

Папазиан:

- Вскоре после моего рождения на Альдебаране.

Кардоман:

- Мы сэкономим массу времени, если вы признаете, что вас одолевают странные идеи.

Папазиан:

- Мы сэкономим столько же времени, если вы признаете, что я альдебаранец, попавший в трудное положение.

Кардоман:

- Тихо! Слушай, приятель, такое заявление может завести черт знает куда. Подчинись моим указаниям, и я сделаю из тебя пай-мальчика.

Папазиан:

- Тихо!

Дело шло на поправку. Ночи сменялись днями, недели складывались в месяцы. У Хола бывали моменты прозрения, доктор Кардоман это приветствовал. Алина писала мемуары под названием "Исповедь женщины, чей муж верил, что он с Альдебарана".

Однажды Хол сказал доктору Кардоману:

- Кажется, ко мне возвращается память.

- Хм-м, - ответил доктор Кардоман.

- Я вспоминаю себя в возрасте восьми лет. Я поил какао железного фламинго на лугу, возле маленькой беседки, недалеко от которой катила свои воды река Чесапик.

- Ложная память из фильмов, - прокомментировал доктор Кардоман, сверившись с досье, которое собрала на мужа Алина. - Когда вам было восемь, вы жили в Янгстауне, штат Огайо.

- Черт побери! - в сердцах воскликнул Папазиан.

- Но вы на верном пути, - успокоил его Кардоман. У каждого есть подобная память, скрывающая страх и наслаждение больной психики. Не расстраивайтесь. Это добрый признак.

Папазиан приходил и с другими воспоминаниями: о юности, которую о провел юнгой на английской канонерке, о тяготах Клондайка...

Это были неоспоримо земные воспоминания, но не их искал доктор Кардоман.

В один погожий день в дом пришел продавец щеток - он хотел поговорить с хозяйкой.

- Она вернется через несколько часов, - извинился Папазиан. - У нее сегодня урок греческого, а потом резьбы по камню.

- Прекрасно, - сказал продавец. - На самом деле я хотел поговорить с вами.

- Мне не нужны щетки, - ответил Папазиан.

- К черту щетки. Я офицер службы связи. Должен напомнить вам, что мы отбываем ровно через четыре часа.

- Отбываем?

- Все приятное когда-нибудь кончается, даже отдых.

- Отдых?

- Бросьте! - отрезал продавец щеток или офицер связи. - Вы, альдебаранцы, совершенно невыносимы.

- А вы откуда?

- Я с Арктура. Как провели время, играя с аборигенами?

- Кажется женился на одной местной, - сообщил Папазиан.

- Настоящая земная жена, это входило в вашу программу. Ну, идете?

- Бедная Полина расстроится, - посетовал Папазиан.

- Ее имя Алина. Как большинство землян, она все равно значительную часть времени проводит в расстроенных чувствах. Но я не могу заставлять вас. Если пожелаете остаться, учтите, что следующий туристический корабль будет через 50-60 лет.

- Пошли они все к черту, - сказал Папазиан, - Я с вами.

- По-прежнему ничего не помню, - пожаловался Хол офицеру связи.

- Естественно. Ваша память осталась в сейфе на корабле.

- Зачем?

- Чтобы вы не чувствовали себя в незнакомой обстановке. Я помогу вам разобраться.

Корабль поднялся в полночь. Полет был замечен локационным подразделением ВВС. Изображение, возникшее на экране, объяснили большим скоплением болотного газа, через которое пролетела плотная стая ласточек.

Несмотря на отвратительный холод открытого космоса, Хол оставался на палубе и наблюдал, как в отдалении исчезала Земля. Его ждет скучная однообразная жизнь, ждут жены и дети...

Но он не испытывал сожаления. Земля - чудесное место для отдыха, однако она мало приспособлена для жизни.