Crime story № 7 Устинова Татьяна
Настя вскинула глаза из-за своей конторки, но Мезенцева даже не удостоила секретаршу взглядом, толкнула дверь и вошла.
– Кирилл Сергеевич, можно к вам по личному вопросу? – кокетливо проговорила она, и у Валько сердце ухнуло вниз.
– Да-да, конечно… – засуетился он, выскакивая из-за стола и отодвигая для Натальи стул.
Она села и, продолжая улыбаться, предложила:
– Кирилл Сергеевич, а вы не хотите пригласить меня в гости?
– В го-гости? – заикаясь от неожиданности, повторил Валько.
– Нет, я не настаиваю… если я вклинилась в ваше продуманное расписание, то прошу меня простить.
– Нет-нет, у меня нет никаких планов, что вы, Наташенька! – замахал руками Кирилл, не на шутку испугавшись, что Мезенцева через секунду встанет и уйдет.
– Тогда… я заеду к вам после работы, можно? Я хотела бы кое-что обсудить…
Она поднялась и вышла из кабинета, а в душе у Валько заиграли победные фанфары – неприступная крепость выкинула нечто вроде белого флага! Он закружился по кабинету, напевая арию тореадора и притопывая ногами в такт, а потом нажал кнопку селектора:
– Настюша, на сегодня меня ни для кого больше нет, и вообще, я уезжаю!
Выхватив из стенного шкафа пиджак, Кирилл наскоро натянул его и почти бегом направился к выходу из офиса. О том, что Мезенцева не спросила его адреса, он как-то не подумал…
Убедившись, что Кирилл сел в машину и уехал, Настя заперла его кабинет и приемную и кинулась вниз по лестнице, на ходу стараясь попасть в рукав плаща. Но тут, как назло, навстречу ей попался один из менеджеров по рекламе. Ему срочно потребовались подписанные шефом бумаги, которые секретарша впопыхах забыла занести в отдел. Пришлось вернуться и искать их, потом позвонил заместитель Валько с просьбой дать ему список последних заказов… и так почти два часа. Настя периодически звонила на мобильный Кирилла, но механический голос всякий раз выдавал фразу о том, что абонент отключил телефон. О том, что именно могло произойти в квартире шефа за это время, Настя не хотела даже думать.
Кирилл боялся верить своему счастью. Он все смотрел на сидевшую напротив Наталью и готов был заорать на всю квартиру. Мезенцева же спокойно откинулась на спинку кресла, скрестила ноги в щиколотках и протянула руку к бокалу с французским вином.
– Ты предпочитаешь белое, Наташа? – спросил хозяин, кивнув на бутылку, принесенную гостьей с собой. – Могла бы сказать, я бы сам…
– Я не вижу, какого оно цвета. Да это и все равно. Ну что, Кирюша, давай выпьем с тобой, – проговорила она каким-то чужим голосом, и Валько невольно вздрогнул.
– Давай. А за что? – Он коснулся своим бокалом ее и сделал два больших глотка.
– А за Игоря Ивина.
У Кирилла перехватило дыхание. Игорь Ивин был его компаньоном, они вместе открывали фирму, но потом случилось несчастье, и Игорек погиб прямо в день собственной свадьбы. Но откуда Наталья узнала об этом? Она появилась в фирме через три года после смерти Ивина, не могла его знать…
– Что ты так уставился на меня? – спокойно поинтересовалась Мезенцева, покручивая в пальцах бокал. – Неужели за все два года, что ты трешься возле меня, ты так и не понял, кто я? Тогда ты еще более глуп, чем я думала, Валько.
– Кто… кто ты такая? – прохрипел Кирилл, разрывая ворот рубашки, чтобы набрать полную грудь воздуха.
– Так ты серьезно не узнал меня? – хрипловато хохотнула Мезенцева, аккуратно поставив бокал с так и не тронутым вином на столик. – Эх ты! А еще клялся мне в любви! Я – Валерия Половцева, так и не успевшая толком стать Ивиной. Лера, Лерочка – как же ты мог забыть меня так быстро, Кирилл? Ведь ты обивал порог моего дома со дня гибели Игоря, ты мне обещал помощь и поддержку!
Валько моргал глазами и никак не мог понять, что происходит в его квартире. Лера Половцева выглядела совершенно иначе, она ничем не напоминала эту холеную, ледяную суку. Лерочка – чуть полноватая, с тугими каштановыми локонами, жизнерадостная хохотушка – и эта худая блондинка с неулыбчивым лицом… Их ничто не объединяло, один образ никак не накладывался на другой.
– Ну, что ты хлопаешь гляделками, Кирюша? Пластическая хирургия творит чудеса – не знал? С деньгами, что оставил мне Игорь, я сумела изменить внешность почти на сто процентов.
– Но зачем?.. Зачем тебе это понадобилось?! Я чуть с ума не сошел, когда ты пропала…
– О, прекрати это! – рассмеялась женщина. – Ты был только рад тому, что я не вступила в права наследства на долю Игоря в фирме и все досталось тебе! Ты ведь поэтому за мной так увивался после его смерти. И это ты его убил!
– Что?! – побледнев, прошептал Валько плохо слушающимися губами. – Что ты несешь, дура?!
– Это ты был дурак, Кирюша, – спокойно проговорила она. – Ты – когда в один из своих визитов забыл у меня свой ежедневник. Нет, я не копалась в нем, ты не подумай! Если бы он случайно не упал на пол, я так и не наткнулась бы на листочек, на котором был чей-то телефон и фамилия Игоря, жирно зачеркнутая крест-накрест. Я наняла частного детектива – и он выяснил, что телефончик принадлежит одному криминальному авторитету. А тот промышляет… – Она сделала паузу и впилась глазами в бледное уже до синевы лицо собеседника. – Сказать? Или ты сам все помнишь?
– Не… не… не надо…
– А, значит, помнишь? Прекрасно. Так вот, этот самый авторитет помог тебе устранить Игоря. Уж слишком хорошо пошли дела в вашей совместной фирме, и тебя обуяла жадность. Ты представил, как мог бы жить, если бы все принадлежало только тебе. Одному! Ты, циничная сволочь, заказал своего компаньона, и киллер выполнил заказ в день нашей свадьбы. Но ты не остановился на этом – ты начал ухаживать за мной… Еще совсем немного – и я сдалась бы, я, убитая несчастьем вдова! Но тут-то и вышла такая вот оказия с этим ежедневником. Я могла убить тебя сразу, Кирилл, могла заказать тому же самому киллеру – но я решила поступить иначе. Изменила внешность, почти год провела в клинике, училась ходить по-другому, разговаривать по-другому. Училась не быть прежней Лерочкой. За приличные деньги купила себе паспорт на имя Натальи Мезенцевой и вспомнила свои бухгалтерские навыки. Устроиться в твою контору труда не составило, хотя и стоило мне определенной суммы. Проще говоря, я купила твоего бывшего бухгалтера, и она уволилась, а тебе порекомендовала меня – помнишь?
Валько закивал – он помнил, как странно и без видимых причин два года тому назад уволилась Люда, работавшая в фирме со дня открытия, а вместо себя представила вот эту дамочку.
– Ну вот. А потом ты – что было вполне ожидаемо – запал на меня. И пока ты изобретал способы меня охмурить, я привела твою фирму к банкротству. Не спрашивай меня, как именно – тебе это знание уже не поможет, а все деньги давно лежат на моих счетах за пределами страны. Теперь мне осталась самая малость – и я исчезну, растворюсь. Я убила несколько лет жизни, уничтожила собственную внешность, собственную душу – и все для того, чтобы сейчас увидеть твою искривленную страхом морду, Кирюша! Но поверь – я не считаю, что заплатила за эту возможность слишком дорого.
Она замолчала, глядя на деморализованного Кирилла прозрачными глазами. Валько только открывал и закрывал рот, напоминая ей карпа в большом аквариуме супермаркета.
– Ты… ты убьешь меня? – выдохнул он, и женщина снова хрипловато рассмеялась:
– А как ты думаешь? Ты уже мертв, Кирилл. Ты убил себя сам в тот день, когда застрелили Игоря. Хорошее вино, да? – Она кивнула на бутылку и снова уставилась в бледное до синевы лицо Валько, и тот вдруг захрипел, упал на пол, зарывшись лицом в мягкий ковер.
Валерия сперва растерялась, но потом, взяв себя в руки, опустилась на колени рядом с неподвижно лежащим телом и прижала два пальца к шее. Пульса не было. Посидев в оцепенении пару секунд, женщина собралась с мыслями, вытащила из сумочки платок и аккуратно вытерла бутылку и свой фужер. Бросив на мертвого Валько последний взгляд, Валерия направилась к двери, открыла ее и налетела на Настю, поднявшую руку к кнопке звонка. Обе вздрогнули, и Валерия, бывшая выше и сильнее, дернула секретаршу внутрь и захлопнула дверь.
– Зачем ты пришла сюда?! – зашипела Валерия, прижав Настю к стене.
– Я… я знаю… знаю, зачем вы здесь… – пробормотала девушка, неотрывно глядя на нее расширившимися от ужаса глазами.
– Что? – слегка опешила Валерия, но быстро справилась с собой.
– Вы… вы убили… его? – прошептала Настя, закрывая рот руками, и сползла по стене вниз.
– Успокойся! – приказала Валерия, садясь прямо на пол напротив нее. – Давай поговорим без истерик. Откуда ты узнала, что я буду здесь, и с чего ты взяла, что я могу его убить?
Секретарша перевела дыхание и проговорила, опустив голову:
– Я влезла в вашу квартиру, Наталья Андреевна… Вы забыли ключи в офисе, помните? Я сделала слепки и заказала дубликаты.
– Меня зовут Валерия, – поправила та. – Ты ведь это тоже знаешь, раз была в моей квартире? Объясни мне только – зачем тебе это было нужно?
– Я… только не смейтесь…
– Ну? – подстегнула Валерия. – У меня самолет через пять часов, я должна еще забрать кота.
– Я хотела написать детектив… – еле слышно призналась Настя. – Вы показались мне странной и загадочной. Сначала списала все на свою любовь к чтению и на богатую фантазию, но потом… Я просто не смогла удержаться, когда нашла ключи. Мне хотелось только взглянуть, как вы живете, честно! А потом я вспомнила, где видела мужчину с фотографии в вашей квартире. Это ведь Игорь Ивин, бывший компаньон Кирилла Сергеевича. Я его практически не знала – только устроилась в фирму, как его застрелили… Я только сопоставила факты…
Хриплый хохот женщины привел ее в замешательство, Настя даже слегка испугалась, но Валерия перестала смеяться так же неожиданно, как и начала, серьезно посмотрела на девушку и сказала:
– Мне, к счастью, не пришлось марать руки об этого подонка. Он умер сам – судя по всему, от испуга не выдержало сердце. Давай поможем друг другу. Ты никогда и ни при каких условиях не скажешь, что видела меня здесь и знала, кто я на самом деле, а я отдам тебе флэшку. На ней ты найдешь мой дневник, из которого вполне сможешь извлечь для себя что-то. Идет?
Настя молчала. С одной стороны, она стала невольной свидетельницей преступления, ведь Валько явно мертв, и Наталья-Валерия этого не скрывает. С другой… Настя узнала истинную причину преступления, и ее захлестнула волна отвращения к Кириллу.
– Уверяю тебя, что я не убивала его, – словно уловив ее мысли, проговорила Валерия. – Клянусь тебе моим погибшим мужем – я была готова, но мне не пришлось. Я принесла бутылку вина – но там не было яда, я даже не забираю ее с собой и не выливаю вино из своего бокала, потому что мне нечего опасаться. У меня есть пистолет… Но сейчас я выйду из квартиры и брошу его в реку. Ты можешь убедиться, что я не стреляла из него. На нем нет следов – как на теле Кирилла нет пулевых отверстий. Возьми. – Она порылась в сумке и сунула Насте в руку флэшку на длинном черном ремешке. – Можешь использовать как хочешь. Там нет ни слова о Валько и о том, что я собиралась сделать, но есть многое, что поможет тебе понять меня. Я ведь не хладнокровная убийца, Настя… у меня просто не осталось выбора.
– Мне ничего не нужно… Я вам верю. – Настя вдруг обняла сидевшую у противоположной стены женщину.
– Идем! – вскочила на ноги Валерия. – Идем, я хочу, чтобы ты убедилась, что Валько умер без моей помощи!
– Нет… нет! – в ужасе взвизгнула девушка, представив, что сейчас в соседней комнате она увидит труп, но бухгалтер не слушала, рывком поставила ее на ноги и потащила за собой в глубь квартиры.
– Смотри! – приказала она, чуть подтолкнув онемевшую от испуга Настю в гостиную, где на полу лежал мертвый Кирилл. – Видишь – он лежит на совершенно сухом ковре, там нет крови. Нет следов борьбы… Смотри! – Валерия вдруг схватила свой бокал и осушила его до дна. – Видишь? Если бы в нем был яд – разве я стала бы пить его? Разве стала бы подвергать себя опасности, когда все уже вот-вот закончится? Я не могла не отомстить ему, понимаешь? Мы с Игорем даже не успели толком пожениться, а этот упырь ради денег…
Валерия вдруг заплакала. Она рыдала навзрыд, закрыв руками лицо, совершенно не заботясь о том, что ее кто-то видит в минуту слабости. Пружина внутри ее, которая сжималась два года, неожиданно лопнула, и холодная и расчетливая Наталья уступила место мягкой и ранимой Лерочке.
Внезапно она посмотрела на Настю и тихо спросила:
– Твоя юбка… она… красная?
– Да… – растерянно ответила Настя. – А что?
– Я вижу… я снова вижу красное, – захлебываясь слезами, проговорила Валерия.
Год спустя
«Дорогая Настенька, огромное спасибо тебе за книжку. Ты большая умница, я читала не отрываясь и не могла поверить, что это ты написала. Ты настолько хорошо прочувствовала, так точно все описала, что у меня перед глазами снова встало мое прошлое. И мой Игорь… Жаль, что ты его плохо знала. Но вышел он у тебя именно таким, каким и был в жизни. Желаю тебе успехов, дорогая, а если сможешь, приезжай ко мне – отдохнешь, наберешься впечатлений. У нас сейчас просто замечательно, улицы еще не успели пропылиться, зелень свежая, все цветет и радует глаз. Знаешь, Настюша, а ведь май, оказывается, самый лучший весенний месяц, как я могла этого не замечать несколько лет? Словом, приезжай, сама все увидишь. Обнимаю тебя. Твоя Лера».
Нажав на «Отправить», женщина в белой широкополой шляпе и легком брючном костюме закрыла маленький ноутбук и потянулась к чашке с кофе. В небольшом парижском кафе было мало посетителей – стояло раннее утро. Но эта дама была здесь завсегдатаем, и обслуживающий персонал успел привыкнуть к ее ранним визитам и долгим посиделкам.
Рядом сразу возник официант:
– Мадам, ваш кофе остыл. Я принесу другой.
– Не нужно, Жак. Принеси мне лучше бокал вина.
– Красного? – уточнил юноша, и женщина улыбнулась:
– Ты же знаешь, я не пью другого.
Татьяна Луганцева
Фейсконтроль на тот свет
Глава 1
Ты чего так вырядилась? – удивилась Ольга, глядя на Киру с явным недоумением.
Ее подруга Полунина Кира всегда отличалась яркой внешностью, абсолютным вкусом в одежде и невероятным сексуальным притяжением для мужчин. Это была миниатюрная блондинка с яркими бирюзовыми глазами, пухлыми губами, маленьким носиком и очень женственной, хрупкой фигурой. Свои волосы длиной ниже плеч Кира обычно укладывала в крупные кудри и оставляла распущенными болтаться по спине. Она, несмотря на небольшой рост, всегда привлекала всеобщее внимание, а для мужчин обладала какой-то магической силой притяжения. В принципе, из-за этой магической силы она и пострадала. К двадцати девяти годам эта нежная девушка имела за плечами два развода, много ни к чему не обязывающих связей и была полностью опустошена. Почему-то мужчины хотели от нее исключительно секса, а поняв, что к внешнему великолепию прилагается еще и голова с мозгами, жутко смущались, пугались и страдали от комплекса неполноценности. А потом они просто исчезали, не объясняя причин и пряча глаза при случайных встречах.
Кира принимала удары судьбы стойко, но не переставала надеяться на чудо, а именно – на встречу с человеком, с которым она проведет остаток жизни.
– А старость мы встретим в небольшом загородном домике.
– Коттедже? – уточнила Ольга.
– Нет, скорее в воображении я вижу домик дачного типа, – ответила Кира.
– И ты готова жить на даче с одним мужчиной? – искренне удивилась подруга.
– По-твоему, я должна зажигать с ротой гусар где-нибудь в Париже? – засмеялась Кира.
– По крайней мере, тебе это больше бы подошло, – ответила ей Ольга – самая близкая подруга Киры, рискнувшая еще в студенческие времена дружить с такой красоткой, уводящей парней у всех девчонок.
Оля поняла, что не Кира их уводит, а на нее мужики ведутся сами, словно мухи на мед. А виной тому было природное обаяние и сексуальность Киры. Сама Ольга была давно и благополучно замужем за талантливым архитектором Романом. Несмотря на то, что, по общепринятым понятиям, Ольга была дурнушкой, Роман любил только ее, никогда в жизни не приставал к красавице Кире, и у них с Ольгой была очень крепкая и счастливая семья.
– Я хочу, чтобы у меня было, как у вас с Ромой, – вздохнула Кира.
– Как? – заинтересовалась Ольга.
– А то сама не знаешь?.. Так вот! Душа в душу, без особых страстей, эмоций, выяснения отношений…
– Звучит скучно, – отметила Ольга.
– Ничего ты не понимаешь! Это и есть счастье! Дура, цени это! У вас с Ромой стопроцентное совпадение. Если бы ты только знала, как изматывают страсти и семейные разборки!
– Этого я действительно не знаю, – вздохнула Ольга.
– Вот и поверь моему горькому опыту.
– Ладно, поверю, – примирительно сказала Оля – пышнотелая блондинка с детским добродушным лицом. – И я верю, что и у тебя все будет так, как захочешь ты, Кира. Ты – яркая и сильная личность, и, как у нас с Ромой, тебя не устроит. У тебя все будет по-другому, но тоже правильно.
– Я просто не знаю, как ты меня терпишь все это время, спасибо тебе, подруга, – поблагодарила ее Кира. – Твоими бы устами…
В данный момент Кира стояла перед Ольгой в самом нелепом виде. Волосы были убраны под платочек в горошек, фигуру закрывало длинное темное пальто, явно отнятое Кирой у какого-то бомжа, а может быть, выторгованное у него же за бутылку водки. Из-под странного пальто висел подол теплой юбки серо-зеленого цвета. Довершали ансамбль высокие сапоги-стрейч со стоптанными каблуками, которые почему-то на ее ногах висели спущенной гармошкой.
– Нормалек? – уточнила Кира.
– Какой «нормалек»? Ты с ума сошла?! Ты куда так вырядилась? – спросила Ольга, думая, что подруга сбрендила.
– Как куда? Куда ты меня порекомендовала, – ответила Кира.
Оля еще не свихнулась и прекрасно помнила, что предложила Кире вчера.
– Я нашла тебе работу! – радостно сообщила она. – Через знакомых, не думай, что просто так! Я сама, конечно, не знаю, что там, но сказали, фирма солидная. Вот тебе телефон руководителя. Он сказал, как только ты соберешься, позвони ему, и он сообщит, куда подъехать.
– А что, офиса нет?
– Он все время в разъездах, – не очень уверенно ответила Ольга.
– А у этого таинственного типа имя есть? Как мне ему представиться? – спросила Кира.
– Так и представишься, мол, Кира Полунина от знакомых по поводу работы секретарем.
– От каких знакомых?
– От моих, ты их не знаешь, и фамилия тебе ничего не скажет.
– Очень хорошо! А твоя фамилия ничего не скажет ему, – сделала логическое заключение Кира.
– Зовут его Томилин Эдуард Рудольфович, – вспомнила Ольга, и почему-то уже тогда Кира подумала, что начало не очень многообещающее.
И вот сейчас Ольга смотрела на нее с нескрываемым возмущением и негодованием.
– Зачем ты так вырядилась? Ты же идешь устраиваться на работу! У тебя же в школе золотая медаль была, а в вузе красный диплом!
– Точно! – перебила ее Кира. – Диплом-то я и забыла, но, если мы с Томилиным договоримся, я его всегда успею подвезти!
– Кира, опомнись! Где твой безупречный вкус?
– Я оделась так именно потому, чтобы мой красный диплом не затмила моя внешность, – пояснила Кира, нацеливаясь на коридорную полку подруги, где та хранила свои старые шапки, причем всех сезонов – от бейсболок и панам до ушанок и толсто связанных «чулков» с орнаментом и продолговатым вырезом для лица.
– Я поняла! – хлопнула себя по лбу Ольга. – Ты хочешь, чтобы оценили твои профессиональные качества, а не твою внешность!
– Какая ты умная! – улыбнулась ей Кира, она даже при полном отсутствии косметики выглядела весьма мило.
– Но это же глупо! Кто тебя возьмет секретарем в таком виде? Ты же не в пивной ларек идешь устраиваться!
– А ты и сама не знаешь, куда я иду, – отмахнулась Кира.
– Ну, уж не в пивной ларек точно!
– Ты не знаешь! – упрямо повторила Кира и нахлобучила на голову панамку с цветной аппликацией Винни-Пуха. – Как тебе?
– Никак! – огрызнулась Ольга. – А что обо мне подумают мои знакомые? Я же сказала, что хлопочу для лучшей подруги.
– Друзья бывают разные… опустившиеся и потерявшиеся в жизни тоже! Нет, цвет этой панамки не идет к моему лицу. Перезагорала я зимой в солярии… Не находишь?
– Нахожу, что, оказывается, ультрафиолетовые лучи плохо влияют и на внутренние органы человека, то есть на мозги, – надулась Ольга, наблюдая, как Кира меряет ее головные уборы.
– Ничего ты не понимаешь…
– Где уж мне!
– Я ушла с пяти мест, где шефы сексуально домогались меня, и, как потом выяснилось, меня принимали на те должности исключительно благодаря моей внешности. Во мне не видели человека, не видели профессионала! – возмутилась Кира.
– Ты в точку попала! А в этом наряде все сразу оценят твои умственные способности! Ты потянешь на президента компании! Этакий зипун или шушун.
– Какой шушун?
– Ну, как там у Есенина, «выходила на дорогу в старомодном ветхом шушуне», – пояснила Ольга, и Кира расхохоталась.
– Ну, ты и выдумщица, подруга! Шушуне… Я задавлю начальника своим интеллектом, не переживай! Дай мне шанс!
– Ты его уже упустила, – вздохнула Ольга, – можешь даже и не ездить.
– Нет уж! Я съезжу! И не ругай меня больше, хоть один раз дай мне сделать так, как я хочу.
– Ладно, валяй! Ты знаешь, что я не могу долго выносить твои стенания, – нахмурилась Ольга.
– Вот что! Займись русским языком! Шушун, стенания… ты стала как-то странно выражаться. А надену-ка я вот эту задорную бейсболку с символом «Кока-колы».
– Не позорь крупную компанию! – пряча улыбку, сказала Ольга.
– Она американская, а я против НАТО! – пояснила Кира.
– Ладно, иди уже… Я против «Макдоналдсов», а значит, против Америки и против НАТО тоже.
– Нас назовут американофобами. – Кира посмотрела на себя в зеркало и лихо сдвинула бейсболку на затылок.
– А как ты объяснишь, что в таком виде ездишь на достаточно дорогой «Мазде»? – хитро прищурившись, спросила Ольга.
– Скажу, угнала, – пожала плечами Кира, – нет! Лучше – взяла в кредит. Теперь, мол, мне очень нужны деньги, и я готова много и плодотворно работать. Я – очень ценный кадр, между прочим! – Кира козырнула подруге и покинула ее квартиру.
Она набрала номер сотового потенциального босса, и ей после непродолжительной паузы ответил приятный мужской голос:
– Да?
– Здравствуйте. Я – Кира, и у меня есть надежда, что вы любите необычные имена. – Кира почему-то глупо хихикнула.
– Я ценю ваш юмор, но еще больше ценю свое время, – ответил ей Эдуард Рудольфович.
– Намек понят! Я звоню насчет работы от людей, которых не знаю, но которые должны были с вами поговорить по поводу меня.
– Все, я вспомнил. Здравствуйте, Кира.
– Я бы хотела с вами сегодня встретиться и обсудить условия труда, – сказала Кира.
– Очень хорошо! Подъезжайте в обеденное время, часам к двум, в кафе «Аист на крыше», адрес вам продиктует мой помощник. Я буду там вас ждать.
– Как я вас узнаю?
– Спросите у бармена Юры, он покажет, – ответил будущий шеф.
Они попрощались, и, после того, как ей был сообщен адрес, связь отключили.
Глава 2
Кира со вздохом посмотрела на часы: до встречи оставалось еще три часа, но перечить потенциальному боссу она не могла. В целом разговор ей понравился, и забрезжила слабая надежда, что она наконец-то найдет нормальное место, будет зарабатывать деньги и перестанет зависеть от мужчин. Почему-то все мужики, встречавшиеся Кире на жизненном пути, мечтали видеть ее исключительно на кухне с поварешкой в одной руке, сковородкой в другой и изучающей сразу две книги одновременно: «Поваренная книга» с аннотацией «Как ежедневно готовить для любимого разнообразные вкусные ужины», и вторая, естественно, «Камасутра» или «Как доставить любимому и единственному мужчине незабываемое удовольствие в постели?». Причем каждый раз это удовольствие должно быть по-разному незабываемым и следовать желательно сразу же после незабываемо вкусного ужина. Как-то вот так она должна была изловчиться. О том, чтобы самой выйти на работу и самореализоваться, не могло быть и речи. Сразу же возникало кислое лицо, отстраненный взгляд и комментарии: «Там же мужчины… ты не будешь ждать меня дома, ты будешь уставать… я сам достаточно зарабатываю…» Причем, когда Кира поднимала вопрос о рождении ребенка, энтузиазма в глазах своих партнеров она тоже не видела. На сей раз шли в ход отговорки: «Да мы не пожили для себя», или «Успеем еще», «Я пока не готов стать отцом», или «Ребенок (ты не представляешь) – это столько проблем!».
Сейчас все эти постные лица стояли перед глазами Киры.
«Почему я только теперь стала задумываться о своей жизни? Взрослею? Подхожу к тридцатилетнему рубежу? Умнею? Наконец-то перестаю прятаться в раковину от своих проблем и просто плыть по течению? Хочу стать матерью? Хочу чего-то достичь в жизни? Боже мой, сколько вопросов и пока ни одного стоящего ответа. Ясно одно, я хочу что-то изменить в своей жизни, не знаю, каким способом, но сделать это обязательно надо…» – размышляла Кира, сидя в своей «Мазде».
Было начало апреля. Самый любимый Кирин месяц.
Март давал ей психологическое ощущение, что уже весна, но еще нет теплой погоды, нет зеленой, проклюнувшейся травки, веселых трелей птиц и теплого, ласкового солнца. Все эти признаки весны дарил именно апрель – месяц с таким красивым, мелодичным названием, несколько на французский манер.
Кира опустила стекло и посмотрела на двор дома Ольги. Снег уже сошел полностью, обнажив асфальт и землю, покрытую маленькими усиками зеленой травы. Было еще несколько неопрятно, грязно после переходного периода с зимы на весну, но воздух стал теплый, волнующий и вызывающий надежды на что-то хорошее. Совершенно не хотелось думать о том, что в свое время придет осень и все это так же благополучно умрет, как и пробудилось. Впереди было лето – пора коротких юбок, посиделок в открытых кафе допоздна, время отпусков и полной расслабухи от зимней депрессии. Все было впереди, и это не могло не радовать. На детской площадке резвились дети в разноцветных шапочках и легких одежках. Увеличившийся в два раза в размерах голубь усиленно ухаживал за серой голубкой. Эта картинка очень напоминала подобные ситуации из жизни людей.
«Это же надо так уметь, – удивлялась Кира. – Не имеет ни пышного хвоста, никаких других достоинств, а увеличивается до размеров индюка. Эта дура уши развесит, даст ему совершить то, что требует природа, и голубь сразу же станет тем, кто он есть на самом деле. Надо же, как нас, баб, дурят…»
Кира посмотрела сквозь голые, полупрозрачные кусты и обратила внимание на крупную серую ворону, занятую важным делом. Она держала в клюве прутик, а лапой усиленно приминала его, придавая необходимую гибкость для постройки гнезда.
«Все заняты делом», – вздохнула Кира, вспомнив о своем, девичьем. С последним гражданским мужем она рассталась полгода назад и сейчас находилась в свободном плаванье. Встретив его не так давно в гостях у общих друзей, Кира с ужасом поняла, что это абсолютно чужой для нее человек, какой-то незнакомец, с которым она прожила два года. Она потеряла впустую два года жизни, потратила их на неизвестно кого. Они сухо поздоровались, и оба чувствовали себя весь вечер не в своей тарелке. Киру даже не тянуло к нему, и она не испытывала никаких ностальгических чувств.
«И не любовь это была… – с ужасом поняла она. – Неужели никого в жизни я и не любила по-настоящему?»
«Может, я поверхностный, неглубокий человек, неспособный на сильные чувства?» – думала сейчас Кира мрачно, и даже апрель бессилен был поднять ей настроение.
Глава 3
Ольга в это время стояла у окна и тоже смотрела во двор. Роман, вставший в середине дня, так как засиделся за работой ночью, вышел из спальни и обнял жену за плечи.
– Доброе утро.
Это был высокий и худой мужчина под сорок, с отсутствием волос на голове, но зато его голую грудь, мелькавшую в распахнутом халате, черная растительность украшала щедро.
– Привет, – не отрывая взгляда от окна, ответила Ольга. – Прости, я не приготовила завтрак, совсем заболталась.
– Кто приезжал? Небось Кира? – спросил Роман зевая.
– Она. Вот смотрю, машина ее никак не уезжает от нашего подъезда. Что она там делает?
Роман бросил рассеянный взгляд в окно.
– А… что ей еще делать? Болтает с кем-нибудь по телефону. Что ты так за нее переживаешь? Одинокая, без детей, с жильем, с дорогой машиной, у нее все хорошо. Лучше о себе подумай.
– Рома! – повернулась к нему Ольга. – Почему у тебя благополучие человека измеряется в квартирах и машинах? Я знаю бедных людей, живущих впятером в одной комнате в коммуналке и при этом очень счастливых…
– И много богатых людей, которые тоже плачут, – закончил за нее мысль Роман и поцеловал жену в лоб.
– Именно так! Главное – душевный комфорт!
– Для этого душа у человека должна быть богатая, внутренний мир развитый. – Роман пошел в ванную комнату, на ходу делая движения руками, которые должны были означать зарядку для мышц плечевого пояса.
Ольга, на секунду задумавшись, кинулась за ним следом.
– Постой! Что это ты пытаешься мне сказать? Что у Киры нет души?!
– Твоя Кира – легкомысленная стрекоза, порхающая по цветам жизни. Она не принимает ничего близко к сердцу, – ответил Роман не поворачиваясь.
Туалетная комната в квартире семьи Истоковых была выполнена в зеленых насыщенных тонах. И кафель на стенах, и раковина, и ванна. Такая малахитовая шкатулка.
– Это Кира-то легкомысленная стрекоза?! – выдохнула Ольга. – Ты что, Рома? Ты никогда мне так не говорил! Встал не с той ноги?!
– Успокойся, Оля, я говорю правду. Закрой дверь, дай мне принять душ, – попросил он.
– Я никуда не уйду! Я требую объяснений! – встала в дверях Ольга.
– О господи! – закатил глаза Истоков. – Ну что ж, как знаешь.
Он скинул халат и залез в ванну, закрыв ее пробкой и включив теплую воду.
– Ты же хотел принять душ? – заметила Оля.
– Я передумал. Я вовремя понял, что мне уже с утра понадобится релаксирующая ванна с пеной, – ответил Рома, выливая в прозрачную воду целый колпачок кокосового мыла. – А то у меня сегодня день не задастся, ведь я посмел сказать что-то не очень лестное о твоей подружке.
– Я не знала, что ты такой…
– Какой? – повернул к жене лысую голову Роман.
– Двуличный! Кире в глаза всю жизнь улыбаешься, а за глаза мне выдал такое! – пояснила Ольга.
– Я боялся такой твоей реакции. Ты же со своей Кирой носишься как курица с яйцом! Только и слышу: Кира, Кира, Кира, Кира. Мне иногда кажется, что я с ней живу. Ты не имеешь своего мнения и все время восторгаешься ею! Я иногда даже думаю…
– Да судя по тому, что ты несешь, ты, похоже, вообще не думаешь! – Ольга прислонилась к косяку, чтобы унять сердцебиение. – Ты ревнуешь меня к подруге? Я не верю своим ушам!
– Я не ревную, не говори глупости.
– Это ты несешь полный бред! – огрызнулась Ольга.
– Оля, что с тобой?! Мы из-за нее уже ссоримся! Ты никогда не говорила со мной таким тоном! – выглядывая из сверкающей всеми цветами радуги пены воскликнул Роман.
– Ты никогда мне не говорил ничего подобного, – ответила она.
– Мне холодно, закрой дверь, потом договорим, – буркнул Роман.
– Нет уж! Мы договорим сейчас, а то я перекрою воду в трубах, – возразила Ольга, заходя в ванную и закрывая за собой дверь.
– Ты просто одержима своей Кирой.
– Поясни, почему ты ее так не любишь. Она – моя приятельница, мы понимаем друг друга с полуслова, с полувзгляда. Мы как одно целое, если Кира так тебя раздражает, то и я должна вызывать у тебя отрицательные эмоции. – Ольга вытащила из-под раковины складной пластиковый стульчик, на котором иногда сидела, паря ноги перед педикюром, и решительно уселась напротив мужа.
– Не говори чушь! Ты знаешь, что я тебя люблю! При чем тут ты и мое отношение к твоей подруге? Вы абсолютно разные! Ты завидуешь ее смазливой внешности? – спросил Роман.
Ольга звонко рассмеялась.
– Я поняла! Ты такой же, как все! У нее не смазливая внешность, она просто красавица! С ней никто никогда и не дружил, кроме меня, из-за зависти и злобы. А я не знаю, что такое зависть, поэтому мы и подружились. Вот так вот! Меня никогда не смущало, что все парни обращали внимание только на нее, я видела в ней глубокого человека, а не смазливую девицу! И до сего момента я считала, что я счастливая женщина, раз столько лет живу с мужчиной, который, как мне казалось, всецело меня понимает! А ты, оказывается, носил камень за пазухой!
– Оля, остановись! Так мы черт знает до чего договоримся! Я не лгал тебе, я все тот же любящий мужчина! Давай прекратим этот разговор!
– Нет! Что ты имеешь против моей подруги?
Читать бесплатно другие книги:
