На пятьдесят оттенков темнее Джеймс Э.
– Какое самоуничижение.
– Это британская черта. Особенность нашего национального характера.
– А-а.
– Я могу обвинить вас в том же самом, Анастейша.
– Что я тоже обычная, заурядная особа, доктор Флинн?
Он фыркает.
– Нет, Анастейша. Что вы не склонны раскрываться.
– Мне особенно нечего показывать, – улыбаюсь я.
– Я откровенно в этом сомневаюсь. – Неожиданно он хмурится.
Я краснею, но музыка заканчивается, и рядом со мной возникает Кристиан. Доктор Флинн отпускает меня.
– Рад был с вами познакомиться, Анастейша.
Он снова тепло улыбается, и я чувствую, что прошла какой-то скрытый тест.
– Джон. – Кристиан кивает ему.
– Кристиан. – Доктор Флинн отвечает на его кивок, поворачивается и исчезает в толпе.
Кристиан обнимает меня за плечи и ведет на следующий танец.
– Он гораздо моложе, чем я думала, – бормочу я ему. – И ужасно несдержанный.
Кристиан удивленно наклоняет голову набок.
– Несдержанный?
– Да, он все мне рассказал, – шучу я.
Кристиан напрягается.
– Ну, в таком случае можешь собирать чемодан. Я уверен, что ты больше не захочешь иметь со мной дело, – тихо говорит он.
Я замираю на месте.
– Да ничего он мне не сказал! – В моем голосе слышна паника.
Кристиан растерянно моргает, потом его лицо светлеет. Он снова держит меня в объятьях.
– Тогда будем наслаждаться танцем. – Он радостно улыбается, потом кружит меня.
Почему он подумал, что я захочу его бросить? Непонятно.
Мы остаемся на площадке еще два танца, и я понимаю, что мне нужно в туалет.
– Я сейчас.
По дороге я вспоминаю, что оставила свою сумочку на банкетном столе, и иду к шатру. В нем еще горят канделябры, но уже пусто, только в другом конце сидит какая-то пара. Я беру сумочку.
– Анастейша?
Нежный голос поражает меня. Я оглядываюсь и вижу женщину в длинном облегающем платье из черного бархата. Ее изысканная, отделанная золотой нитью маска не походит на остальные. Она закрывает верхнюю часть ее лица и все волосы.
– Я так рада, что вы тут одна, – тихо говорит она. – Весь вечер я искала возможности поговорить с вами.
– Простите, я не знаю, кто вы.
Она снимает маску с лица и волос.
Черт! Это миссис Робинсон.
– Простите, я вас испугала.
Я смотрю на нее, разинув рот. Черт, какого хрена нужно от меня этой женщине?
Не знаю, как полагается себя вести, беседуя с известной растлительницей малолетних. Она мило улыбается и жестом приглашает меня присесть за стол. Поскольку я лишена референтной среды и обалдела от неожиданности, то из вежливости делаю все, что она говорит. Только радуюсь, что на мне маска.
– Я буду лаконична, Анастейша. Мне известно, что вы думаете обо мне… Кристиан мне сказал.
Я бесстрастно слушаю ее, но довольна тем, что она знает об этом. Это избавляет меня от необходимости высказывать собственное мнение. Кроме того, в глубине души мне любопытно, что она скажет.
Она замолкает и куда-то смотрит через мое плечо.
– Тейлор наблюдает за нами.
Я оглядываюсь и вижу, как он стоит у входа в шатер. С ним Сойер. Они смотрят куда угодно, только не на нас.
– Ладно, мы быстро, – торопливо говорит она. – Вам, должно быть, ясно, что Кристиан в вас влюблен. Я никогда еще не видела его таким, никогда. – Она подчеркивает последнее слово.
Что? Любит меня?.. Нет. Зачем она говорит мне об этом? Чтобы убедить меня? Не понимаю.
– Он не скажет вам этого, потому что, возможно, сам не сознает, хотя я говорила ему об этом. Но это Кристиан. Он не очень держится за те позитивные чувства и эмоции, которые у него возникают. Гораздо крепче он цепляется за негативные. Вероятно, вы и сами поняли это. Он не считает себя достойным позитива.
Я сижу в растерянности. Кристиан любит меня?.. Он ничего не говорил мне про любовь, а эта женщина сообщила ему, что он ее чувствует? Как все странно.
Сотни мыслей пляшут в моем сознании: айпад, полет на вертолете, чтобы повидаться со мной, все его действия, его ревность, сто тысяч за танец. Это любовь?
Слышать о его любви от этой женщины, честно говоря, неприятно. Я предпочла бы услышать это от него самого.
Мое сердце сжимается. Он чувствует себя недостойным? Почему?
– Я никогда еще не видела его таким счастливым, и мне очевидно, что вы тоже испытываете к нему какие-то чувства. – Мимолетная улыбка появляется на ее губах. – Это замечательно, и я желаю вам обоим всего наилучшего. Но вот что я хотела сказать: если вы опять его обидите, я найду вас, леди, и вам не поздоровится.
Она смотрит на меня; голубые льдинки глаз впиваются в мой мозг, пытаются проникнуть под маску. Ее угроза настолько удивительна и неожиданна, что у меня невольно вырывается недоверчивый смех. Я ожидала от нее чего угодно, но только не этого.
– Вы думаете, это смешно? – сердится она. – Вы не видели его в минувшую субботу – что с ним творилось.
Мое лицо мрачнеет. Мне неприятна мысль о несчастном Кристиане, ведь в минувшую субботу я от него ушла. Вероятно, он поехал к ней. Мне стало противно. Зачем я сижу здесь с ней и выслушиваю всякую чушь? Я медленно встаю, не сводя с нее глаз.
– Меня смешит ваша наглость, миссис Линкольн. Вас совершенно не касаются наши с Кристианом отношения. А если я все-таки его брошу и вы явитесь ко мне, я буду вас ждать, не сомневайтесь. И может, я дам вам попробовать ваше собственное лекарство в отместку за пятнадцатилетнего ребенка, которого вы совратили и, вероятно, испортили еще сильнее, чем он был испорчен.
У нее отвисает челюсть.
– Теперь извините. Меня ждут более приятные вещи, чем разговор с вами.
Я резко поворачиваюсь; адреналин и гнев бурлят в моем теле. Я иду к входу в шатер, где стоит Тейлор. В это время появляется встревоженный Кристиан.
– Вот ты где, – бормочет он, потом хмурится при виде Элены.
Я молча шагаю мимо него, давая ему возможность выбора – между ней и мной. Он делает правильный выбор.
– Ана, – зовет он. Я останавливаюсь и смотрю на него. – Что случилось?
– Почему бы тебе не спросить об этом у своей бывшей? – едко интересуюсь я.
Он кривит губы, взгляд леденеет.
– Я спрашиваю тебя, – мягко возражает он, но в его голосе звучат грозные нотки.
Мы сердито глядим друг на друга.
Ладно, я вижу, что дело может закончиться дракой, если я ему не скажу.
– Она пригрозила, что придет ко мне, если я снова тебя обижу, – вероятно, с плеткой.
На его лице написано явное облегчение, губы растянулись в усмешке.
– Конечно, от тебя не ускользнул комизм этой ситуации? – спрашивает он, и я вижу, как он пытается скрыть смех.
– Тут нет ничего смешного, Кристиан!
– Ты права, нет. Я поговорю с ней. – Он делает серьезное лицо, хотя все еще борется со смешком.
– Ты этого не сделаешь. – Я стою, скрестив руки на груди, и снова киплю от злости.
Он удивленно моргает.
– Слушай, я знаю, что ты связан с ней финансовыми делами, но…
Я замолкаю. О чем я могу его попросить? Бросить ее? Больше не видеться с ней? Могу ли я просить его об этом?
– Мне нужно в туалет. – Я сердито поджимаю губы.
Он вздыхает и наклоняет голову набок. Неужели кто-то может выглядеть желаннее, чем он? Что это, маска или он сам?
– Пожалуйста, Анастейша, не злись. Я не знал, что она здесь. Она говорила, что не придет. – Он уговаривает меня словно ребенка. Протянув руку, проводит пальцем по моей надутой нижней губе. – Прошу тебя, не позволяй Элене испортить наш вечер. Ведь она – старая новость, клянусь тебе.
«Старая» – подходящее слово», – безжалостно думаю я. Он держит меня за подбородок и ласково трется своими губами о мои губы. Я вздыхаю в знак согласия. Он выпрямляется и берет меня под локоть.
– Я провожу тебя до туалета, чтобы тебя опять никто не отвлек.
Он ведет меня через лужайку к временным туалетным комнатам – совершенно шикарным. Миа сказала, что они были доставлены для этого случая, но я и не подозревала, что это будет люксовая версия.
– Я буду ждать тебя здесь, малышка.
Вышла я уже в ровном настроении. Нет, я не позволю миссис Робинсон портить мне вечер, ведь, возможно, на это она и рассчитывала. Отойдя в сторону, Кристиан разговаривает по телефону. Подхожу ближе и слышу его слова. Он очень сердит.
– Почему ты переменила решение? Ведь мы с тобой договорились. Знаешь, оставь ее в покое. У меня это первые стабильные отношения в жизни, и я не хочу, чтобы ты их разрушила своей неуместной заботой обо мне. Оставь ее. Я серьезно предупреждаю тебя, Элена. – Он замолкает и слушает. – Нет, конечно, нет. – Он грозно хмурится. Поднимает взгляд и видит меня. – Мне пора. Пока.
Я стою, склонив голову набок, и вопросительно гляжу на него. Зачем он ей звонил?
– Как там старая новость?
– Злится, – сардонически отмахивается он. – Ты хочешь еще танцевать? Или пойдем? – Смотрит на часы. – Скоро начнется фейерверк.
– Я люблю фейерверки.
– Тогда мы останемся и посмотрим. – Он обнимает меня и прижимает к себе. – Прошу тебя, не позволяй ей встать между нами.
– Она беспокоится за тебя, – бормочу я.
– Да, я ее… ну… друг.
– По-моему, для нее это больше, чем дружба.
Он морщит лоб.
– Анастейша, у нас с Эленой все сложно. У нас общее прошлое. Но это всего лишь прошлое. Я уже несколько раз говорил тебе, что она хороший друг. И не более того. Пожалуйста, забудь о ней.
Он целует меня в макушку, и я смиряюсь, чтобы не портить наш вечер. Вот только пытаюсь понять ситуацию.
Держась за руки, мы возвращаемся на танцпол. Оркестр по-прежнему играет вовсю.
– Анастейша!
Я поворачиваюсь и вижу стоящего позади нас Каррика.
– Позвольте пригласить вас на следующий танец.
Каррик протягивает мне руку. Кристиан улыбается и, пожав плечами, отпускает меня. По знаку Сэма оркестр начинает «Come fly with Me». Каррик обнимает меня за талию и бережно ведет в танце.
– Анастейша, я хотел поблагодарить вас за щедрый вклад в нашу благотворительную программу.
По его тону я подозреваю, что он просто хочет выяснить, могу ли я позволить себе такую щедрость.
– Мистер Грей…
– Пожалуйста, Ана, зовите меня Каррик.
– Я очень рада, что могу себе это позволить. У меня неожиданно появилась некоторая сумма, без которой я обойдусь. А тут такое благое дело.
Он улыбается мне, а я пользуюсь возможностью и задаю кое-какие невинные вопросы. «Carpe diem, лови момент», – подсказывает мне мое подсознание.
– Кристиан немного рассказал мне о своем детстве, поэтому я с готовностью поддерживаю вашу программу, – добавляю я в надежде, что Каррик хоть немного приоткроет передо мной завесу тайны его сына.
Каррик удивлен.
– Неужели? Это необычно для него. Анастейша, вы необычайно положительно влияете на него. По-моему, я никогда еще не видел его таким… окрыленным.
Я краснею.
– Простите, я не хотел вас смущать.
– Знаете, у меня небольшой жизненный опыт… он очень необычный человек, – бормочу я.
– Да, верно, – спокойно соглашается Каррик.
– Судя по тому, что мне рассказывал Кристиан, его раннее детство было ужасным и травмировало его психику.
Каррик хмурится, и я боюсь, не преступила ли я черту.
– Моя жена была на дежурстве, когда полицейские привезли его в госпиталь. Он был страшно обезвожен и очень худой, кожа да кости. И совсем не мог говорить. – Каррик мрачнеет, несмотря на окружающую нас бодрую музыку. – Фактически он не говорил около двух лет. Ему помогла прийти в себя игра на фортепиано. Да, конечно, и появление Миа. – Его губы растягиваются в нежной улыбке.
– Он прекрасно играет, профессионально. Вы можете им гордиться, – говорю я, а сама никак не могу прийти в себя: какой ужас, не говорил два года…
– Да, мы гордимся. Он целеустремленный, способный и умный. Но скажу вам по секрету, Анастейша, нам с матерью радостнее всего видеть его таким, как сегодня, – молодым и беззаботным. Мы уже обменялись с ней впечатлениями. И благодарить за это мы должны вас.
Кажется, я покраснела с ног до головы. Что мне сказать на это?
– Он всегда был одиночкой. Мы уж и не чаяли увидеть его с избранницей. Пожалуйста, не останавливайтесь, что бы вы ни делали. Как приятно видеть его счастливым. – Внезапно он замолкает, словно именно он переступил через запретную черту. – Простите, я не хотел вас смущать.
Я качаю головой.
– Мне тоже хочется видеть его счастливым, – лепечу я и не знаю, что еще сказать.
– Что ж, я очень рад, что вы пришли сегодня к нам. Очень приятно видеть вас вдвоем.
Когда замолкают последние ноты мелодии, Каррик галантно раскланивается; я делаю в ответ реверанс.
– Хватит танцевать со стариками. – Кристиан снова рядом со мной. Каррик весело смеется.
– Ты полегче со «стариками», сын. У меня тоже бывали незабываемые моменты. – Каррик шутливо подмигивает мне и исчезает в толпе.
– Кажется, ты понравилась отцу, – бормочет Кристиан, когда мы провожаем взглядом Каррика.
– Почему я могла ему не понравиться? – кокетливо спрашиваю я, глядя на него из-под ресниц.
– Правильный вопрос, мисс Стил. – Он обнимает меня, и в это время оркестр играет «It Had to Be You».
– Танцуй со мной, – страстно шепчет Кристиан.
– С удовольствием, мистер Грей, – улыбаюсь я, и он снова кружит меня по танцполу.
В полночь мы идем к берегу между шатром и лодочным сараем. Все гости собрались там, чтобы полюбоваться фейерверком. Церемониймейстер, снова заявивший о себе, разрешил снять маски, чтобы лучше видеть огненное действо. Кристиан обнимает меня за плечи, но я знаю, что Тейлор и Сойер где-то рядом, вероятно, в толпе. Они смотрят по сторонам, а не на причал, где два техника в черном заняты последними приготовлениями. Увидев Тейлора, я вспоминаю о Лейле. Возможно, она где-то здесь. Черт! При мысли о ней у меня ползут мурашки, и я прижимаюсь к Кристиану. Он удивленно смотрит на меня с высоты своего роста и обнимает еще крепче.
– Все в порядке, детка? Замерзла?
– Нет, не замерзла.
Я быстро оглядываюсь и вижу рядом с нами двух других секьюрити, чьи имена я забыла. Кристиан ставит меня перед собой и кладет руки мне на плечи.
Внезапно над доком раздается классический, как на саундтреке, грохот – баммм! В небо взлетают две ракеты и с оглушительным бабаханьем взрываются над заливом, осветив его ослепительным снопом из оранжевых и белых искр, которые отражаются в спокойной воде залива, словно сверкающий ливень. Я с раскрытым ртом смотрю, как в воздух взмывают еще несколько ракет и, взорвавшись, рассыпаются разноцветным калейдоскопом.
Не могу вспомнить, когда видела такое же улетное действо, разве что по телику, но это не в счет. И все это под музыку, под охи и ахи толпы. Взлет за взлетом, взрыв за взрывом, вспышка за вспышкой. Зрелище поистине неземное!
На установленном в заливе понтоне несколько серебристых световых фонтанов взлетают в воздух на двадцать футов, меняя цвет на голубой, красный, оранжевый, и снова становятся серебристыми. А в это время взрываются все новые ракеты, и музыка достигает крещендо.
У меня уже болят мышцы лица от дурацкой восхищенной улыбки. Я гляжу на Кристиана – он тоже заворожен великолепным шоу как ребенок. Наконец, вереница из шести ракет взлетает в темное небо и одновременно взрывается, заливая нас роскошным золотым светом. Толпа неистовствует, аплодисменты долго не стихают.
– Леди и джентльмены, – кричит церемониймейстер, когда затихают крики и свист. – В завершение этого замечательного вечера хочу вам сообщить следующее: сегодня ваша щедрость принесла в программу «Справимся вместе» в общей сложности один миллион восемьсот пятьдесят три тысячи долларов!
Снова грохочут аплодисменты, а на понтоне серебряные потоки искр складываются во фразу: «Спасибо вам от «Справимся вместе». Буквы долго искрятся и мерцают над водой.
– Ах, Кристиан… это было чудесно. – Я восторженно улыбаюсь ему, он наклоняется и целует меня.
– Пора уходить, – говорит он, и в его словах я читаю так много обещаний.
Внезапно я чувствую, что страшно устала.
Толпа вокруг нас постепенно редеет. Кристиан и Тейлор не говорят ничего, но между ними что-то происходит.
– Давай немного постоим. Тейлор хочет, чтобы мы подождали здесь.
Ага.
– По-моему, из-за этого фейерверка он постарел на сотню лет.
– Он не любит фейерверки?
Кристиан ласково глядит на меня и качает головой, но не объясняет.
– Итак, Аспен, – говорит он, и я понимаю, что он хочет меня отвлечь. Это получается.
– Ой! Я не внесла ставку, – спохватываюсь я.
– Ты можешь прислать чек. Я знаю адрес.
– Ты тогда был в бешенстве.
– Да, был.
Я усмехаюсь.
– В этом виноваты ты и твои игрушки.
– Вы, мисс Стил, были охвачены страстью. Потом, насколько я припоминаю, все завершилось наилучшим образом. – Он сально улыбается. – Кстати, где они?
– Серебряные шарики? Они в моей сумочке.
– Я хочу забрать их у тебя. Это слишком мощные игрушки, чтобы оставлять их в твоих невинных руках.
– Беспокоишься, что я снова буду охвачена страстью и, может, с кем-то еще?
Кристиан зло сверкает глазами.
– Надеюсь, что такого не случится, – заявляет он с холодком в голосе. – Нет, Ана. Я хочу сам управлять твоей страстью.
Ну и ну! Ничего себе!
– Ты мне не доверяешь?
– Доверяю полностью. Итак, я могу получить их назад?
– Я рассмотрю твою просьбу.
Он прищуривает глаза.
На танцполе снова звучит музыка. Но это уже диджей развлекает гостей грохочущими басовыми ритмами.
– Ты хочешь танцевать?
– Я очень устала, Кристиан. Если можно, я бы поехала домой.
Кристиан смотрит на Тейлора, тот кивает, и мы направляемся к дому. За нами бредет пара подвыпивших гостей. Я рада, что Кристиан поддерживает меня под локоть – у меня болят ноги от тесных туфель и каблуков головокружительной высоты.
К нам подбегает Миа.
– Вы ведь еще не уходите, а? Настоящая музыка только начинается. Пошли, Ана! – Она хватает меня за руку.
– Миа, – останавливает ее Кристиан. – Анастейша устала. Мы поедем домой. К тому же у нас завтра тяжелый день.
Да ну?..
Миа недовольно выпячивает губы, но, к моему удивлению, не спорит с Кристианом.
– Тогда обязательно приезжай к нам на следующей неделе. Может, мы тогда прогуляемся по моллу?
– Конечно, Миа. – Я улыбаюсь, а в душе гадаю, как я теперь буду зарабатывать себе на жизнь.
Она чмокает меня, потом бурно обнимает Кристиана, удивляя этим нас обоих. Но еще удивительнее, она кладет ладони на его грудь и говорит:
– Как приятно видеть тебя таким счастливым. – Она целует его в щеку. – Пока, ребята, всего хорошего.
Она убегает к своим подругам – среди них Лили; без маски она выглядит еще более унылой.
Я опять вспоминаю Шона. Интересно, где же он?
– Надо попрощаться с родителями. Пойдем.
Кристиан ведет меня под гул разговоров гостей к Грейс и Каррику. Они прощаются с нами тепло и нежно.
– Пожалуйста, приезжайте еще, Анастейша. Мы так рады вам, – говорит Грейс.
Я слегка обескуражена их отношением ко мне. К счастью, уже ушли родители Грейс, поэтому я избавлена еще и от их энтузиазма.
Рука об руку мы молча идем к фронтону дома, где в ожидании хозяев выстроились бесчисленные автомобили. Я гляжу на Кристиана. Он и в самом деле выглядит счастливым, хотя после такого напряженного дня это даже странно. И я рада.
– Тебе не холодно? – спрашивает он.
– Нет, все хорошо, спасибо. – Я придерживаю атласную накидку.
– Я наслаждался этим вечером, Анастейша. Спасибо тебе.
– Я тоже, хотя не всеми его частями одинаково, – усмехаюсь я.
Он тоже ухмыляется, потом морщит лоб.
– Не кусай губу! – От его интонации у меня учащенно бьется сердце.
– Почему ты сказал, что завтра у нас будет трудный день? – спрашиваю я, чтобы отвлечься.
– Приедет доктор Грин. А еще я приготовил для тебя сюрприз.
– Доктор Грин? – Я останавливаюсь.
– Да.
– Зачем?
– Потому что я не выношу презервативы, – спокойно отвечает он. Его глаза блестят в мягком свете бумажных фонарей.