365 лучших сказок мира Гауф Вильгельм

Как Джек пошел счастья искать

Жил да был на свете молодой человек по имени Джек. Однажды утром он пошел искать счастья по свету. Пройдя немного, он встретил кошку.

– Куда ты идешь, Джек? – спросила кошка.

– Я иду искать счастья.

– Можно пойти с тобой?

– Да, – сказал Джек, – это будет веселее, чем идти одному.

Топ да топ, топ да топ. Прошли они немного и увидели собаку.

– Куда ты идешь, Джек? – спросила она.

– Иду искать счастья.

– Можно пойти с тобой?

– Конечно, – ответил Джек, – это веселее, чем идти вдвоем.

Пошли дальше. Топ, топ, топ, топ, топ, топ. Вскоре встретили козла.

– Ты куда, Джек? – спросил козел.

– Иду по свету искать счастья.

– Можно пойти с тобой?

– Да, – сказал Джек, – вчетвером идти веселее.

Они пошли дальше. Топ, топ, топ. Вскоре встретили вола.

– Куда ты идешь, Джек? – спросил вол.

– Иду искать счастья.

– Можно пойти с тобой?

– Да, да, – ответил Джек. – Чем нас будет больше, тем веселее.

Топ, топ, топ, топ, топ, топ. Вскоре они встретили петуха.

– Куда ты идешь, Джек? – спросил петух.

– Иду искать счастья.

– Можно пойти с тобой?

– Да, – ответил Джек, – чем нас будет больше, тем веселее.

Топ, топ, топ, топ, топ, топ. Так они шли целый день, когда же стемнело, задумались о ночлеге. И вдруг увидели дом. Джек велел всем молчать, а сам подкрался к окошку и заглянул в комнату. Там у стола сидели разбойники и пересчитывали награбленные деньги. Джек вернулся к своим спутникам и велел им ждать знака, а потом кричать изо всех сил. Когда они приготовились, Джек сделал знак начинать, и тут пошла потеха: кошка замяукала изо всех сил, собака залаяла и завыла, козел принялся блеять, вол – мычать, петух – кричать ку-ка-ре-ку. Поднялся такой страшный шум, что разбойники перепугались, бросили деньги и убежали.

Джек и его приятели вошли в дом. Но молодой человек боялся, что разбойники вернутся ночью, а потому, когда пришло время ложиться спать, посадил кошку на кресло-качалку, собаку уложил под стол, козла отвел в верхний этаж дома, вола – в погреб, петух же сам взлетел на крышу, а Джек лег в постель.

Разбойники, спрятавшиеся в соседнем лесу, увидели, что в доме темно, и послали одного из своих товарищей за деньгами. Вскоре он прибежал весь дрожащий, испуганный и вот что рассказал им:

– Я вернулся в дом, вошел в комнату и хотел усесться в кресло-качалку, но там уже сидела какая-то старуха, она вязала чулок и воткнула в меня вязальные спицы. (Вы уже догадались, что это была кошка?)

– Я подошел к столу, чтобы собрать деньги, а под ним сидел башмачник, который сейчас же страшно уколол меня шилом. (Собака, понимаете?)

– Я сломя голову побежал наверх. Там был человек, молотивший хлеб. Он цепом ударил меня. (Просто его боднул козел.)

– Я побежал в погреб, там сидел дровосек и ударил молотком. (Это были воловьи рога!)

– Все бы это ничего, если бы не маленький человечек, сидевший на крыше дома, который кричал. Я хорошенько не понял его слова, но мне показалось, что я слышу: «Куда, куда, куда! Куда, куда, куда!» (Конечно же, это петух радостно кричал «кукареку»!)

Разбойники ушли и больше не возвращались. А Джек и его приятели-звери счастливо зажили в разбойничьем домике.

Наследство

Жил на свете очень богатый старик. И было у него три сына – Аларик, Рюрик и Эрик.

Младшего из них, Эрика, отец любил особенно сильно за его гордый решительный характер и за доброе сердце, но молодой человек уехал в далекие края, и о нем так давно не было никаких вестей, что старик стал считать его умершим.

В действительности же Аларик и Рюрик заставили младшего брата уехать из дома, и этим разбили сердце отца.

Он лежал при смерти и призвал сыновей, чтобы разделить между ними свои богатства. Обращаясь к старшему, Аларику, отец сказал:

– Ты всегда желал владеть имениями, поэтому я оставляю тебе мои поля и луга, рогатый скот и рабочих лошадей.

Потом он сказал второму сыну, Рюрику:

– Ты всегда был отличным охотником, владей же моими лесами и охотничьими землями, моими скакунами и собаками.

– А золото? – спросили оба в один голос.

– Я оставлю его Эрику.

– Но ведь он умер, – сказали Аларик и Рюрик.

– Кто знает? Может быть, он еще жив, – прошептал старик.

– Он умер. Я узнал это от одного путешественника, который вернулся из дальних стран, – сказал Аларик.

– Он умер, – прибавил Рюрик, – и, умирая, прислал мне вот это, прося, чтобы я передал его дар тебе на память. – И Рюрик показал отцу перстень, прибавив, что гонец привез ему кольцо от Эрика.

– Ну, так возьмите мои богатства и разделите их между собой поровну, по-братски, – слабым голосом произнес старик. Потом он призвал слуг, прося их быть свидетелями его воли.

Устроив свои земные дела, он уже готовился навсегда закрыть глаза, как вдруг в передней послышался крик.

– Я хочу, я должен его видеть!

Старик узнал голос младшего сына.

Аларик и Рюрик бросились, чтобы помешать Эрику войти, но старик пригрозил им, и им пришлось впустить брата.

– О, мой добрый отец, наконец-то я вижу тебя и целую твои руки, – воскликнул Эрик, становясь на колени перед кроватью старика.

– Ты долго не возвращался, сын мой, – проговорил отец, – но слава Богу, что я увидел тебя.

– Я вернулся бы раньше, отец, но я думал, что ты не хочешь меня видеть.

– Кто тебе сказал это?

– Мне написали братья.

Старик понял все и заплакал.

– О чем ты плачешь, отец? – спросил Эрик.

– Я сделал тебя нищим. Меня уверили, что ты умер, и я разделил все между твоими братьями. У меня для тебя нет ничего, кроме благословения.

Он положил слабеющую руку на голову любимого сына, благословил его, закрыл глаза и умер.

Когда отца похоронили, Аларик и Рюрик занялись своими владениями. Эрику они позволили поселиться в небольшой усадьбе близ елового леса и возделывать землю.

Молодой человек с удовольствием обрабатывал маленькое поле, а его братья наслаждались всевозможными развлечениями и удовольствиями: один в громадном имении, другой на охотничьих землях.

У Аларика и Рюрика было все, чего они желали, но ни один из них не чувствовал себя довольным. Никакие увеселения не доставляли им счастья, а между тем они с удивлением замечали, что бедный Эрик живет весело и спокойно.

Они послали гонца спросить Эрика, почему он так весел, счастлив и доволен. В ответ младший брат сказал гонцу:

– У меня только маленькая хижина, которую мне дали братья, но я получил от отца лучшую долю наследства, чем они.

Услышав это, Аларик и Рюрик рассердились и решили отнять у брата долю наследства, которую, по их мнению, он скрывал в своей лесной усадьбе. Они сговорились прийти к Эрику ночью, во время сна, и внезапно выгнать его из дома, чтобы он не успел ничего захватить с собой. Так и сделали. Аларик и Рюрик ночью постучали к Эрику. Когда он отворил дверь, они кинулись на него и свалили его на пол.

– Уходи и никогда больше не возвращайся, – крикнул Аларик. – Наследство, которое ты хранишь здесь, принадлежит нам. И все богатства, оставленные отцом, – наши!

– Мы ничего не позволим тебе унести, – вторил Аларику Рюрик, обыскивая его одежду.

– У меня нет никаких богатств, а потому я не могу ничего унести, – ответил удивленный Эрик.

– Да ведь ты сказал, что получил от нашего отца лучшую долю наследства, чем мы?

Эрик понял все.

– Я не могу отдать этого наследства, оно везде со мною.

– Где же оно?

– Здесь, на моей голове, которой коснулась рука отца, и в моем сердце. Мое наследство – его предсмертное благословение. Это мое единственное достояние, но я считаю его бесценным и не отдал бы за все ваши богатства.

Аларик и Рюрик удивились, и в них заговорили раскаяние и стыд. Они молча вышли из лесной усадьбы.

С этой ночи Аларик и Рюрик стали жить совершенно иначе, чем жили до сих пор. Вместо того чтобы пировать со своими слугами, Аларик одиноко жил в замке. Рюрик не хотел больше смотреть на своих веселых товарищей по охоте. Старшие братья Эрика теперь редко выходили на улицу, а когда случайно показывались, то никто не узнавал в них бывших весельчаков. Было ясно, что их тяготила глубокая печаль.

Однажды два брата, не говоря никому о том, куда они идут, взявшись за руки, медленно двинулись к кладбищу, на котором вечным сном спал их отец. Раньше они никогда не ходили туда. Молча дошли они до деревянного забора, который отделял кладбище от полей и лугов. Дойдя до двери склепа, они с удивлением увидели, что ее окружают гирлянды из свежих цветов.

Они посмотрели друг на друга, как бы спрашивая: «Ты принес эти цветы?» И поняли, что этого не сделал ни один из них. Братья вошли через полуоткрытую дверь и вскоре заметили, что в склепе кто-то есть. В полусумраке виднелась фигура молодого человека.

– Наконец-то вы пришли, – сказал кроткий нежный голос Эрика. – Я каждый день ждал вас, я был уверен, что вы придете, как только вам захочется помириться со мной.

– Эрик, Эрик, – смиренно сказал Аларик, – я охотно уступил бы тебе все мои земли, если бы ты мог уделить мне хотя бы крошечную часть той драгоценной доли наследства, которую оставил тебе наш отец.

– Возьми все мои леса, мои охотничьи угодья, мое золото, возьми все, но умоли отца простить меня, – простонал Рюрик.

– Наш отец благословляет вас в эту минуту. И я тоже прощаю вас, – сказал Эрик, обнимая братьев.

С этого дня они зажили счастливо. Теперь все было у них общее – и земные богатства, и драгоценная часть наследства – благословение отца.

Священник-призрак

Густые темные облака закрыли луну. Свистит и завывает ветер в утесах скалистой Сиеры Невады. Подле очага бедного дома сидит старый священник дон Педро и греет озябшие руки. В церкви, которая стоит неподалеку от его маленького дома, пусто и темно. Он только что окончил вечернюю мессу, но из-за непогоды почти никто из окрестных жителей не пришел помолиться святому Яго, покровителю ее главного алтаря.

Вот послышался стук в дверь. Старуха – служанка патера открыла ее, и в комнату вошел озябший мальчик.

– Отец, отец мой, – заговорил он, – стоит бурный ненастный вечер, но не откажи исполнить мою просьбу… Я пришел из деревушки Кампаньона Эрмоза, меня прислала старая Хуанита.

– Как? – удивился священник, – Хуанита? Та, которая не боялась Бога, не стыдилась людей, та, чье сердце было, как камень, а язык – как ядовитое жало скорпиона? Зачем ей понадобился священник в такое ненастье?

– Отец, Хуанита – моя тетка. Всю жизнь она жила неправедно, но теперь, в смертный час, в ее сердце проснулось раскаяние. Ей хочется примириться с Богом, принять святое причастие и с облегченной душой встретить великую минуту.

Не говоря ни слова, священник поднялся с места, велел своей старой служанке Сильвии приготовить осла, взял запасные дары, молитвенник и сказал мальчику:

– Мой долг прийти на помощь жаждущей покаяния бедной душе, только тебе придется вести моего осла. Глаза мои плохо видят, я не могу управлять им в этой темноте, а своего старого слугу я отпустил сегодня.

Через несколько минут по крутой горной тропинке шел мальчик и вел осла, на котором сидел престарелый священник. По узким ущельям и по крутым спускам, по неудобным подъемам осторожно пробиралось умное животное. Наконец путники очутились в густом дубовом лесу. Жутко было мальчику, но старик ничего не боялся. Он только читал молитвы и молил Господа вовремя привести его к умирающей и помочь ему успокоить душу и облегчить сердце старой грешницы. Дон Педро был до того погружен в молитвы и благочестивые мысли, что точно проснулся, когда какие-то люди остановили осла, его самого схватили за руки и вытащили из седла. Это были разбойники. С криком отчаяния мальчик бросился бежать и вскоре скрылся в соседних кустах.

– Ну, старый, где у тебя деньги? – закричал атаман.

– У меня ничего нет, кроме молитвенника и запасных даров, которые я вез к умирающей.

Тем не менее разбойники обыскали патера, отняли у него тощий кошелек с несколькими медными монетами, взяли святыню – дарохранительницу и с досады, что не нашли ничего больше, стали бить старика и смеяться над ним.

– Я слышал, – сказал один из них, – что этот старик – колдун. Недаром он такой старый.

– Мне же говорили, – обратился другой к атаману, – что у него где-то в горах спрятаны несметные богатства.

– Ну, потолкуем, что с ним делать, – сказал атаман, – а пока до поры до времени свяжем его и положим на траву.

Старику связали руки и ноги. Он не сопротивлялся, да и не стоило бороться. Он был один, а их – семь человек, и все такие рослые, здоровые малые.

Отойдя в сторону, разбойники принялись совещаться. Они долго спорили, кричали, бранились, наконец решили подвергнуть священника ужасной пытке – привязать его повыше к дереву и разложить под ним костер, чтобы огонь жег подошвы его ног.

– Тогда старый колдун сознается, куда он запрятал свои богатства, – с усмешкой сказал жестокий атаман и подошел к дону Педро.

Между тем старик-священник не думал о своей судьбе. Он горевал только, что ему не удалось попасть к Хуаните, и мысленно молил Господа отпустить ей грехи и успокоить ее грешную душу.

– Ну, – сказал атаман, – готовься, старикашка. Если ты сейчас не скажешь, где спрятаны твои деньги и богатства, мы разложим под твоими ногами огонь, и он заставит тебя сознаться.

– У меня одно сокровище – моя вера. Одно богатство – любовь к людям и молитва, – спокойно ответил дон Педро. – Не бери же греха на душу, не мучь беззащитного старика, лучше отпусти меня. Я тороплюсь к умирающей. Мне нужно успокоить ее, и я боюсь опоздать в Кампаньону Эрмозу.

– Старый скряга, – проворчал атаман. – Не хочешь сознаваться – пеняй себя!

И через мгновение горящие угли жгли обнаженные ноги дона Педро. Его лицо исказилось от жестокой боли, но он, забывая о себе, продолжал сжимать слабые старческие руки и молил Господа послать утешение и покой умирающей Хуаните. Брошенный разбойниками осел мирно щипал траву, не понимая, что происходит с его бедным хозяином.

Разбойники, уставшие за день от грабежей и бесчинств, заснули, и только атаман сидел, помешивая угли, однако скоро и его голова упала на грудь, а веки крепко сомкнулись. Ему показалось, что спал он только минуту, но вдруг он почувствовал, что кто-то дотронулся до его плеча. Атаман открыл испуганные глаза. Возле него никого не было. В лесу распространялся белесый свет утра. На листьях, на траве блестели крупные капли росы. Ее было много, как никогда. Он обернулся в сторону дуба и разложенного костра и увидел, что огня нет, что даже головешки почернели и что старец, прикрученный веревками к стволу столетнего дуба, каким-то чудом соскользнул к его подножию и, оставаясь привязанным, не то спал, не то молился. Изумленный атаман повернулся к своим товарищам. Они спали, как мертвые. Старый осел священника, развесив уши, дремал невдалеке от потухшего костра. В лесу просыпались птицы. И вот в зелени чащи что-то шевельнулось. Атаман увидел какую-то фигуру, и вскоре на каменистой дорожке появился старый осел, а на нем священник, как две капли воды похожий на привязанного к дереву дона Педро, только радостный и улыбающийся. Посмотрев на атамана светлым взглядом, священник поднял благословляющую руку и произнес:

– Хуанита умерла счастливая, прощенная Богом.

Атаман вскрикнул, бросился будить своих товарищей, но когда он снова посмотрел в сторону чудесного видения, оно уже исчезло. К дубу по-прежнему был привязан старик, который не то спал, не то молился, а возле него дремал осел.

Потрясенный атаман бросился к дону Педро, быстро разрезал веревки на его затекших руках, упал перед ним на колени и закричал:

– Ты святой, отец мой! Сила твоей веры совершила чудо. С этого дня я брошу свое ужасное ремесло, обращусь к Богу, только умоли его простить меня.

На ногах дона Педро не оказалось ни ран, ни ожогов, но он был слаб. Ничего не отвечая атаману, старик опустился на колени и стал молиться. Через несколько минут опять послышался шум в чаще, и вскоре на каменистой тропинке показался племянник Хуаниты.

– Ах, – закричал он, увидев разбойников и старика Педро. – Отец мой, ты опять попался в руки этих людей, а я-то так радовался, что ты освободился и, приехав к нам в Эрмозу, утешил и успокоил мою умиравшую тетку. Как же они опять захватили тебя?

Услышав это, атаман зарыдал, закрыв лицо руками.

Разбойники с почестями проводили дона Педро до его дома. С этого дня они перестали убивать и грабить, стараясь добрыми делами загладить свои прежние преступления. Атаман же на месте, где произошло чудо, выстроил церковь в честь святого Петра, а сам ушел в Палестину и сделался там братом милосердия, чтобы ухаживать за самыми несчастными из несчастных людей – за прокаженными.

Дочь алхимика

Жил король. У него не было детей, и он не знал, кому оставить свою корону. И он, и королева жалели об этом до слез. Вот однажды приходит к нему королева, такая веселая, и говорит:

– У нас будет наследник, сын.

– Неужели? – спросил король.

– Алхимик Демиде сказал мне это. Он говорит, что у нас родится сын, если только мы обещаем ему одну вещь.

– А какую?

– Видишь ли, когда принцу исполнится 20 лет, он должен жениться на дочери Демиде, которая родится у него.

– А почему он знает, что у него родится дочь?

– Он волшебник, все знает.

– Ну, хорошо, – сказал король и решил как-нибудь обмануть Демиде.

Однако ему пришлось подписать торжественный договор с алхимиком.

Через некоторое время у королевы родился сын. Начались праздники, пиры. Маленький будущий король был хорош, как звезда, здоров, как птичка, мил, как бутон розы.

Стук, стук.

– Кто там?

– Я, Демиде.

Волшебник вошел в комнату королевы. На нем был длинный-длинный плащ, а его борода доходила до колен. Он нахмурил щетинистые брови и сурово посмотрел на короля, не особенно приветливо встретившего его.

– Теперь у вас есть будущий король, – сказал Демиде на ухо королю, – а я принес вам будущую королеву. Нужно воспитать ее во дворце… в подземелье. Там я буду наблюдать за ней. Когда ей исполнится 20 лет, она станет женой вашего сына. Я хочу, чтобы вы хорошо обращались с ней, со временем она сделается красавицей.

Король проворчал что-то.

– Если же мы рассоримся… – Демиде не договорил и показал знаком, что тогда маленький принц умрет.

Королева поняла, прижала к сердцу малютку и сказала алхимику Демиде:

– Да, да, отнесите девочку в подземелье, возьмите себе ключи, поступайте, как велит судьба. А кто же будет кормить вашу малютку?

– Об этом позабочусь я, – ответил Демиде.

– Ну, покажи мне будущую жену моего сына, – недовольным голосом сказал король.

– Вот, – произнес Демиде. Его глаза засветились, он распахнул плащ и вынул из-под него большую крысу, черную-черную и с длинным хвостом.

Король и королева закричали от ужаса.

Но Демиде снова указал пальцем на мальчика и напомнил им о данном обещании. И король, и королева сказали в один голос:

– Да, да, воспитывайте вашу дочь. Через двадцать лет она станет женой нашего сына.

Демиде пошел в подземелье дворца, выпустил там крысу и заперся с ней.

Алхимик каждый день приходил во дворец и спускался в подземелье. Король всегда с ужасом смотрел на него, но вежливо спрашивал, как здоровье будущей супруги принца.

– Растет и здорова, – каждый раз отвечал Демиде.

– Увидишь, сделается ли твоя ужасная крыса женой моего сына, – думал про себя король и решил жестоко подшутить над Демиде.

Принц рос. Демиде приходил каждый день.

Когда принцу шел третий год, король сказал королеве:

– Неужели мы исполним обещание? Неужели наш Джильберто женится на этой ужасной крысе?

– А вдруг он умрет? – испуганным голосом спросила королева.

– Алхимик не узнает, что дело расстроилось по нашей вине.

Король взял одну из самых кровожадных собак со своей псарни, приучил ее ловить крыс и однажды отвел к дверям в подземелье.

Когда Демиде пришел утром и открыл дверь, где его ждала черная крыса, король, спрятавшись в соседнем коридоре, выпустил крысоловку, и она проскользнула за Демиде.

Раньше, чем волшебник успел защитить своего зверька, яростная собака бросилась на крысу, перекусила ей спину и кинула ее к ногам алхимика. Волшебник вытер слезы, выступившие на его глазах, и скоро оправился. Он наклонился, снял с руки большой перстень, открыл коробочку, которая была устроена в нем, и налил из нее несколько капель жидкости в рот зверька.

Крыса вздрогнула, поднялась и превратилась в прелестную девочку лет трех с небольшим.

Собака убежала с жалобным воем. Алхимик поднял малютку на руки и поцеловал ее в маленький-маленький розовый ротик.

– Бедная малютка, тебе придется много лет жить здесь, в темноте. Что делать? Но виновник будет наказан. Ты не побоишься сидеть здесь в темноте?

– Нет, папа Демиде, только приходи ко мне.

И Демиде каждый день приходил к малютке.

– Тебе было страшно спать одной?

– Нет, папа, я лежала в корзинке с листьями, и листочки рассказывали мне столько хороших историй.

Алхимик целовал дочку, ласкал ее, приносил ей разные вкусные вещи и говорил:

– Когда тебе минет двадцать лет, ты сделаешься королевой.

Девочка росла и хорошела, но она жила в темном подземелье и потому была белая-белая, как лилия.

Король, который думал, что его собака загрызла крысу, не мог понять, зачем волшебник продолжает бывать в подземелье. Он боялся встречаться с Демиде, но тем не менее следил за ним и однажды, когда алхимик вошел в подвал, приставил ухо к замочной скважине и прислушался.

– Малюточка моя, когда тебе исполнится двадцать лет, ты сделаешься королевой.

Кому сказал это Демиде? Крысе? Король ничего не мог понять.

И вот он услышал тонкий детский голосок, что-то отвечавший алхимику. Король страшно заволновался.

– Крыса жива и даже разговаривает. Неужели она действительно стала ребенком?

Король посмотрел в замочную скважину и увидел, что Демиде держит на руках прелестную девочку, беленькую, как восковая свечка.

– Нет, сын мой никогда не женится на дочери этого ужасного человека. Я как-нибудь отделаюсь от обещания!

Он ничего не сказал королеве, которая была занята воспитанием принца, и посоветовался с другим колдуном по имени Черный, врагом Демиде. Тот обещал избавить короля от данного слова.

В подземелье вела только одна дверь, тяжелая, железная, ключ от нее хранился у Демиде. Новый советник короля подошел к наружному решетчатому окошку, через которое в подземелье проникал слабый свет.

– Кто там? – спросила девочка, поднимаясь с сухих листьев.

– Я, колдун Черный, и я тебя съем.

– Съешь, если можешь.

– Вот как? – И Черный пролез сквозь узкую решетку окна.

– Вот и я, теперь берегись!

Но раньше, чем он успел броситься на дочь Демиде, девочка вскочила с постели и закричала:

– Гении листочков, придите ко мне!

И вся комната наполнилась маленькими крылатыми существами с палками и ветками. У некоторых были фонарики, чтобы освещать подземелье. Их налетело такое множество, что Черный похолодел от страха.

Они бросились на него, колотили, щипали, били, потом все вместе протолкнули сквозь решетки окна.

– Ай, ай, они замучили меня! – кричал Черный. Прибежал король.

– Ну, ничего, – сказал король. – Я попрошу другого колдуна.

– Нет, король, – ответил Черный, потирая ноги и ощупывая себя, – об этом позабочусь я. В другой раз дело пойдет удачнее.

Колдун Черный сидел дома и придумывал средства погубить девочку, а время шло. Дочь Демиде выросла, вырос и будущий король. Приближалось время, назначенное для свадьбы. Однажды королю пришлось встретиться с Демиде.