Пепельный свет Ливадный Андрей
Эллис вздрогнула. Она не решилась включить режим голосовых команд.
Отчет по состоянию экипажа? – Ее пальцы с трудом находили нужные символы сенсорной клавиатуры, формируя запрос.
«Экипаж космического корабля «Антей» мертв, за исключением второго навигатора Эллис Хойлайнд».
Несмотря на принятый препарат, она балансировала на грани нового срыва. Строка отчета таила столь жуткий смысл, что на некоторое время ее сознание помутилось, все поплыло перед глазами.
Наконец, собравшись с силами, Эллис ввела новый запрос:
Причина гибели экипажа?
«Авария в реакторном отсеке. Даю техническую справку».
Эллис перевела взгляд на соседний экран, где появились схемы, графики, уравнения и формулы, не чувствуя того, как ее побелевшие пальцы впились в край скошенной приборной панели.
Бортовой компьютер, фиксируя направление ее взгляда, автоматически замедлил скорость визуального отображения данных, и Эллис постепенно начала понимать, что произошло на борту «Антея» сто четыре года назад…
Среди данных, переданных бортовым компьютером, она не нашла отчета о неисправности, послужившей началом катастрофы. Реакция управляемого термоядерного синтеза вышла из-под контроля автоматических систем безопасности, все случилось в считаные мгновения, сильный выброс плазмы прожег мощные защитные стены, смел переборки кормовой части корабля и вырвался в космос, испарив часть корпуса вместе с креплениями фотонного отражателя. В корме «Антея» образовалась семидесятиметровая пробоина.
К моменту катастрофы «Антей» уже развил полную крейсерскую скорость, что составляло 0,99 скорости света. За несколько секунд произошло нечто невероятное – космический корабль получил дополнительный импульс ускорения и вопреки известным физическим законам пересек субсветовой барьер!
Дежурная вахта погибла мгновенно.
Корабль потерял управление, его скорость больше не поддавалась исчислению при помощи имеющихся на борту устройств, напряжение в бортовой сети за доли секунд упало ниже критического уровня.
Эллис невольно зажмурилась, представив, что творилось в тот момент на корабле. Ей удалось выжить лишь чудом, благодаря устройствам защиты камеры низкотемпературного сна.
«Но что стало с другими членами экипажа? По штатному расписанию сменная вахта состоит из пяти человек! Остальные, как и я, находились в состоянии анабиоза!..»
Она не могла больше смотреть на ровные строки, равнодушно повествующие о смерти…
Коснувшись сенсора, она активировала голосовую связь и бессильно откинулась на спинку кресла, закрыв глаза.
– Ким, сколько человек находилось в анабиозе на момент катастрофы? – медленно произнесла Эллис.
– Тридцать пять, – ответил лишенный интонаций голос. – В результате аварии было нарушено энергоснабжение. Процесс анабиоза вышел из-под контроля автоматики. Аварийные процедуры не сработали. Люди погибли.
«Случайность… – горько подумала Эллис. – Могли уцелеть все, либо любой из нас…»
Ее сознание балансировало сейчас на зыбкой грани между осознанием случившегося и обреченным отчаянием.
Да, ее готовили в том числе и к подобному, практически невероятному обороту событий. Любой из астронавтов знал, насколько сильно рискует, но каждый верил, что первый полет человека к звездам пройдет успешно… Многие мечтали попасть в состав экипажа «Антея», но лишь единицы сумели пройти жесточайший отбор. Еще несколько часов назад, очнувшись от векового сна, Эллис, не подозревая о случившемся, ощущала себя частицей сплоченного, готового к любым неожиданностям экипажа, в распоряжении которого – поистине титаническая мощь межзвездного корабля, а теперь…
Ее захлестнуло чувство безысходности. Боль невосполнимой утраты низвергала рассудок в пучину отчаяния, взгляд на приборы лишь усугублял ситуацию – она осталась одна, в изуродованном звездолете, без надежды, без смысла, без возможности связаться с Землей. Самое страшное, что могло случиться в космосе, случилось именно с ней…
Эллис не помнила, сколько времени она провела в состоянии сумерек души.
Часы? Минуты? Рыхлое сознание, наполненное мгновениями спасительного забытья, не давало ответа на этот вопрос…
«Все кончено. Я погибну от безвыходности, тоски и одиночества».
В сознании Эллис возникали странные картины. «Когда-нибудь «Антей» будет найден, – подумалось ей. – На борт искалеченного корабля поднимутся потомки тех, кто готовил звездолет к историческому старту, и что они увидят? Мой высохший, мумифицированный труп в одном из кресел ходовой рубки?»
Эллис с трудом открыла глаза. В красноватом сиянии множества аварийных сигналов обстановка рубки выглядела зловеще, а желание жить казалось безумным. Это был все тот же изуродованный, летящий в никуда корабль…
И все же она заставила себя выпрямиться в кресле, вновь коснуться текстоглифной клавиатуры, включая процессы диагностики бортовых систем.
Действие принятого стимулятора практически не ощущалось. Она едва находила силы, чтобы двигаться, задавать вопросы, ответ на которые был известен только кибернетическому мозгу корабля:
– Ким, почему ты не разбудил меня сразу после катастрофы?
– Я ждал наступления благоприятных условий.
Появившиеся на экране блоки информации внесли ясность в этот лаконичный ответ. Как только «Антей» пересек субсветовой барьер, все следящие и информационные системы моментально ослепли. На Земле и не предполагали, что движение корабля со сверхсветовой скоростью практически осуществимо… Около десяти лет назад (по бортовому времени) звездолет вошел в зону повышенной звездной плотности – системы анализа распознали воздействующие на корабль силы, как влияние постепенно нарастающих гравитационных полей, которые год за годом постепенно гасили чудовищную скорость «Антея», пока звездолет, наконец, не вернулся из-за субсветового барьера в зону оптической видимости. Это произошло трое суток назад, и бортовой компьютер сразу же подал команду к ее пробуждению. Теперь можно было попытаться управлять полетом…
Эллис глубоко задумалась. «Мне опять повезло? Или за границей субсветового барьера открывается иное пространство, неподвластное известным физическим законам? «Антей» лишился сенсоров, защиты – в таких условиях мельчайшая метеорная частица могла привести к вторичной катастрофе. А Ким? Намеренно ждал целое столетие, экономил энергию…»
– Спасибо, Ким. Ты спас меня от пытки слепого полета, медленного старения без возможности повлиять на события… – произнесла она.
– Первый раздел памяти, основные правила, – ответил голос бортовой кибернетической системы. – Цитирую: «Сохранение жизни человека является приоритетной задачей». В условиях слепого полета пробуждение последнего члена экипажа было признано нерациональным действием.
– И все равно спасибо… прошептала Эллис.
Ей было трудно определить свое состояние. Губительная для психики смесь противоречивых шоковых ощущений: осознание катастрофы, дикая, затаившаяся у самого сердца боль от мысли о погибших членах экипажа, жалость к себе и…
Она с трудом справлялась с эмоциями, вновь подступившими к горлу удушливым комом.
Существовал единственный способ спастись от самой себя, вынырнуть из омута обреченных мыслей, и Эллис, пережив первые минуты отчаяния, заставила себя действовать, взглянуть на приборы, внутренняя борьба могла привести ее лишь к безумию, борьба за живучесть корабля – к спасению.
«Итак, чем я располагаю? Прежде всего «Антею» требуется энергия». – Эллис переключила режим информационного экрана, изучая повреждения цепей питания. На фоне многочисленных алых линий ей удалось отыскать два маркера резервных энергоблоков, отключенных от общей сети. По произведенным расчетам их емкости должно хватить для начала процесса восстановительных работ и поддержания основных систем корабля.
Она переключилась на следующий отчет.
Из десяти автономных кибернетических механизмов девять получили различные повреждения в момент катастрофы. Уцелел только один – тот самый, которого Эллис видела в спиральном коридоре.
«Хорошо. Его я в состоянии включить. Что с основными системами?» – Она касанием сенсора развернула новый информационный пакет, подготовленный по результатам тестирования.
Планетарные двигатели, дублирующая система жизнеобеспечения, локационные комплексы дальнего и ближнего действия исправны.
Она взглянула на отчет навигационного блока. Район дрейфа «Антея» не определен. Звездное окружение с имеющимися в памяти полетными картами не идентифицируется.
«Прежде всего – энергия. – Эллис представила увесистые разъемы кабелей магистральных энерговодов. – Нет, в одиночку с подключением накопителей мне не справиться. Нужно реактивировать кибермеханизм, тот, что уцелел при катастрофе». Она встала, по-прежнему ощущая головокружение и слабость. Отыскав среди резервного оборудования рубки сменные элементы питания, она проверила их заряд и направилась к выходу.
Первые шаги к спасению были сделаны, но Эллис, начиная борьбу, не представляла, насколько труден окажется этот путь…
Реактивировав ремонтный сервомеханизм, она вернулась в рубку управления, прошла к центральному креслу за главным пультом.
Режим речевого общения по-прежнему был включен, и она спросила, обращаясь к бортовому компьютеру:
– Ким, где тела погибших?
– Они перемещены в консервационные камеры медицинского модуля, – мгновенно отозвался голос. – За исключением тела Алексея Романова. У кибермеханизма иссякла энергия.
Значит, они в медицинском модуле…
«Мне все равно придется туда пойти. Столетие низкотемпературного сна – такого еще не бывало в практике исследования крионических процессов. Хотя кто знает, сколько лет прошло на Земле и как далеко вперед шагнула цивилизация за это время?» От мысли о родной планете, безнадежно затерявшейся в необозримых глубинах космоса, ей вновь стало тоскливо и жутко. «Неужели я никогда больше не увижу Землю?»
На глаза навернулись слезы.
– Первый резервный накопитель включен в работу. – Доклад Кима заставил ее вздрогнуть.
– Дай телескопический обзор!
Через секунду огромный, занимавший стены и свод рубки многосекционный экран осветился, и она увидела звезды. В первое мгновение у Эллис перехватило дыхание – ничего подобного ей еще не приходилось видеть! Центральные сектора занимало огромное шаровое скопление звезд – сгусток холодного света, сотканный из миллионов отдельных искр, расположенных так тесно, что они создавали иллюзию единого целого.
По траверсам курса «Антея», на боковых экранах, величественно повисли три звезды, полыхавшие огнем света.
Это их гравитационные поля заставили корабль потерять часть скорости и выйти из-за субсветового барьера. Яркий свет близких звезд наполнил собой рубку, бросая по стенам причудливые, отраженные от десятков экранов блики. Эллис включила светофильтры. Боковые сектора затемнились, зато в центре картина стала намного ярче, пронзительнее.
Некоторое время Эллис в молчаливом потрясении рассматривала шаровое скопление звезд. «Антей» двигался в неуправляемом дрейфе, скорость сейчас составляла восемь десятых скорости света, и если не увести корабль с гибельного курса, все завершится еще одной катастрофой.
– Ким, просчитай время полета до окраинных звезд скопления, – потребовала она.
– 240 суток бортового времени.
Эллис включила оптические умножители и, дав указания автоматике, взглянула на экран локационной системы.
Вопреки ее опасениям большинство окраинных звезд имело планеты. Плотность светил на границе скопления была намного меньшей, чем в центре, что оставляло возможность для маневра с использованием сил гравитации. Эллис прекрасно понимала – ее единственный шанс спастись заключался в расчете нового, точно выверенного курса, проложенного таким образом, чтобы «Антей» постепенно терял скорость под воздействием гравитационных полей окраинных звезд скопления.
У нее не осталось времени на мучительные размышления.
Превратить неуправляемый дрейф корабля в серию безошибочных, филигранных маневров – задача не из легких, но Эллис обладала достаточными знаниями и опытом, чтобы осуществить задуманное.
Несколько часов она напряженно работала, рассчитывая необходимые коррекции курса, при выполнении которых «Антей», последовательно проходя мимо семи ближайших звезд скопления, погасит в их гравитационных полях свою скорость и станет искусственным спутником последнего, восьмого, светила, в системе которого, по данным локационного блока, имелось шесть планет. Ей крупно повезло, что жидкотопливные планетарные двигатели и корректирующие дюзы системы ориентации уцелели в момент катастрофы. Если все пройдет согласно намеченному плану, то с их помощью Эллис рассчитывала осуществить посадку корабля на одну из планет.
«А там будет видно…» – устало подумала она, передавая навигационной системе произведенные расчеты.
В душе Эллис не угасала искра безумной надежды: «Меня отыщут». Из-за того, что «Антей» долгое время находился за субсветовым барьером, она не могла вычислить, сколько столетий прошло на Земле. В одном она не сомневалась ни на секунду – за многие века развития родная цивилизация ушла далеко вперед по пути прогресса. Наверняка люди уже давно осваивают просторы Галактики. Возможно, «Антей» находится в границах исследованного космического пространства.
Нужно запрограммировать аварийные маяки, записать в их память схему дальнейшего курса «Антея» и оставлять сигнальные устройства в каждой точке маневрирования.
Мысль была здравой. Эллис отдала соответствующие указания и устало прикрыла глаза, чувствуя себя совершенно обессиленной, опустошенной.
Тонкий сигнал возвестил об окончании проверки произведенных ею расчетов.
– Принять к исполнению. – Эллис заставила себя совершить последнее, минимально необходимое действие. Теперь подсистемы корабля получили четкие указания.
Сил встать и идти в каюту уже не осталось.
Стоило вновь закрыть глаза, как сознание тут же провалилось в объятия сна, больше похожего на обморок.
Эллис снились кошмары.
Ей грезилось, что она вновь идет по спиральному коридору, следуя его бесконечным виткам, но теперь ее сопровождал сервомеханизм.
Стены искажались, из них выдавливало рельефные контуры лиц и фигур.
Погибшие члены экипажа. Они беззвучно тянулись к ней в немом крике, в призыве о помощи…
Эллис пыталась что-то сделать, но фигуры таяли, исчезали, поверхность стен вновь становилась ровной, отдающей холодом при малейшем прикосновении.
…
Пробуждение наступило внезапно. Она дрожала всем телом, не понимая, где находится, не чувствуя грани между сном и явью.
Постепенно контуры предметов прекратили двоиться, она еще ощущала капли ледяного пота, холод влажной простыни.
Каюта…
Эллис сидела на краю смятой постели, медленно приходя в себя, осознавая, что часть кошмарного сна была явью: сервомеханизм проводил ее до каюты, бережно уложил в постель, подключил медицинские датчики.
Сколько прошло времени?
Взглянув на терминал личного компьютера, она поняла, что проспала двое суток.
Неудивительно. Она встала, с трудом удержавшись на ногах. «Принимать стимуляторы нельзя. Нужно справляться самой», – подумала Эллис. Зеленый индикатор у перехода в бытовую зону каюты призывно сиял, на выдвижном столике лежал комплект стерильной униформы, запаянной в пластик, – Ким подготовился к ее пробуждению, подал энергию на вспомогательные бытовые системы, теперь она могла, наконец, принять душ и переодеться.
Через полчаса она покинула каюту. Состояние, как физическое, так и моральное, было удовлетворительным, учитывая потрясения, которые пришлось пережить накануне.
Оказавшись в спиральном коридоре, Эллис сразу почувствовала: на корабле многое изменилось. С застывших дорожек транспортеров исчез вековой налет пыли, из-за переборок до ее слуха долетали характерные приглушенные звуки, свидетельствующие о работе пробудившихся подсистем «Антея».
Двери ходовой рубки автоматически распахнулись при ее приближении. Войдя внутрь, она услышала приветствие кибернетической системы. Телескопический обзор работал, большинство постов управления светились индикацией резерва, в активном режиме находились лишь центральные секции пульта, напротив кресла командира экипажа.
Что ж. Теперь тут мое рабочее место.
Эллис села в кресло, включила информы и незаметно для себя погрузилась в работу, просматривая данные текущей обстановки. Проверив произведенные Кимом коррекции курса, она просмотрела список подсистем, получивших питание от резервного накопителя энергии. Ничего лишнего. – Ее взгляд остановился на строках, выделенных красным.
Нет связи с посадочным модулем. Данные с борта отделяемого сегмента корабля не поступают с момента катастрофы. Модуль находится вне пределов герметизированных помещений.
– Ким, у нас есть датчики, способные показать посадочный модуль? – включив режим речевого общения, обратилась она к центральному бортовому компьютеру.
– Датчики в кормовой части разрушены, – ответил ровный голос.
– Шлюз в аварийной переборке работает?
– Да. В данный момент энергопитание подается ко всем уцелевшим подсистемам.
– Оставайся на связи. – Эллис на мгновение задумалась, затем встала и решительно направилась ко встроенным в одну из стен рубки секциям, где хранились скафандры, предназначенные для астронавтов, несущих вахту.
Процедура экипировки заняла всего несколько минут. Скафандр был разработан таким образом, что участие человека в процессе сводилось к минимуму, основную работу производили встроенные сервомоторы. Эллис терпеливо дождалась, пока все подвижные сегменты скафандра встанут на свои места, проверила герметизацию, связь и направилась к выходу из рубки.
Спиральный коридор привел ее к знакомой переборке со шлюзом.
Эллис разблокировала люк дистанционной командой и, стараясь не смотреть на рассыпанные по полу разноцветные капсулы, вошла в тесную шлюзовую камеру.
Люк за спиной закрылся, давление в переходном тамбуре начало падать, – она поняла это по едва ощутимому увеличению объема гермокостюма.
Впереди медленно открывалась сумеречная, неосвещенная часть корабля, подвергшаяся разрушениям и декомпрессии отсеков.
Посадочный модуль располагался чуть правее секций ходовых реакторов. Эллис перешагнула порог шлюза. Участок спирального коридора перегораживала накрененная и деформированная переборка, отделявшая силовую установку от других палуб корабля. Закрепленные на плечах и гермошлеме скафандра фонари тремя лучами раскроили мрак. Она изменила фокусировку и, добившись равномерного распределения света, шагнула вперед, осторожно пробираясь в узком пространстве среди деформированных стен.
Через десяток метров спиральный коридор внезапно оборвался испещренной точками звезд бездной.
Она ощутила невольную дрожь. Кормовой части корабля просто не существовало!
«Спокойно! – приказала себе Эллис. – Так или иначе, но я должна выяснить действительное положение дел». Уняв дрожь, она закрепила страховочный фал за выступ деформированного ребра жесткости и, осторожно подойдя к самому краю пробоины, выглянула наружу.
Ее глазам предстала ужасающая картина.
На том месте, где раньше располагался реакторный отсек и вынесенный за корму корабля фотонный отражатель, сейчас сиротливо торчали деформированные фрагменты креплений, уцелевшие балки шпангоутов были похожи на ребра скелета – взрывом с них сорвало обшивку, лишь кое-где дыбились оплавленные участки бронеплит да витки размотавшихся, чудом уцелевших тросов удерживали за кормой «Антея» три бесформенных обломка решетчатых ферм.
Эллис с ужасом осмотрела хаос разрушений, затем перевела взгляд правее и выше.
Посадочный модуль «Антея» застыл, неуклюже накреняясь на один борт. Его внешний вид не давал никаких поводов для оптимизма – все внешние коммуникации снесены, обшивка местами покрыта остекленевшими язвами ожогов, стыковочные узлы деформированы. Один край модуля оторвало от стартовой площадки в момент катастрофы, и теперь многотонная конструкция держалась лишь на двух деформированных стыковочных узлах, словно вцепившись ими в стартовую плиту.
Эллис связалась с Кимом, передав ему информацию со сканеров.
– Твои предложения? – спросила она.
Ответ пришел не сразу. Бортовой компьютер обработал полученные от Эллис данные, оценив степень ущерба и способы его устранения.
– Бортовые сервомеханизмы должны проникнуть к стыковочным узлам через грузовые отсеки первой палубы, – наконец раздался по связи голос Кима. – Необходимо дополнительно обследовать модуль, восстановить стыковочные узлы, проложить временные коммуникации для подачи энергопитания и обмена данными с бортовым компьютером отделяемого сегмента.
– Хорошо, – одобрила Эллис. – Действуй. Я возвращаюсь.
Глава 3
Над Плутоном шел дождь.
Пассажирский лайнер орбитального сообщения в последний раз сверкнул короткими плоскостями крыльев в палящих лучах искусственного солнца и нырнул в густую облачность. Раскаленный корпус моментально окутался клубами пара; серая гряда облаков взорвалась шипящими струями и выплюнула стремительную машину в зависшую между небом и землей моросящую мглу. Далеко впереди, у светлой кромки горизонта, едва намечалась слоистая розовая полоса, обещавшая скорый восход, и лайнер, не снижаясь, устремился к ней.
В полупустом салоне сонно шелестела система вентиляции, вполголоса переговаривались люди; некоторые дремали или смотрели на вмонтированные в подлокотники кресел крохотные экраны. Антон сидел один. Рядом с ним пустовали два противоперегрузочных кресла, предназначенные для детей. Он специально выбрал это место, не желая отвечать на вопросы, которые невольно провоцировала его форма – на ее рукаве вызывающе выделялась эмблема Новой Земли.
Внезапно он поймал себя на том, что уже несколько минут невольно прислушивается к невнятному бормотанию информа за своей спиной. Видимо, передавали новости – до его слуха то и дело долетали незнакомые названия; короткие, но убедительные комментарии по поводу традиционных и ставших уже весьма условными проблем не оставляли сомнений в том, что окончательное освоение планеты Солнечной системы проходит ровно и безболезненно в рамках полностью автоматизированных программ. Поначалу он чурался этой размеренности, кажущейся ненатуральной, фальшивой, наигранной в сравнении с напряженными, полными риска буднями Новой Земли, он с трудом воспринимал обстановку чрезмерного комфорта, встречающую его везде: от транспортных лайнеров до последних, захолустных отсеков орбитальных баз. Антону было чуждо спокойное, заранее спланированное течение событий, не оставляющее места случайностям. Это была уже не та Земля, которую он покинул тридцать лет назад.
Мысли Антона ненавязчиво потекли в ином направлении.
Он задумался над реалиями дня сегодняшнего и незаметно увидел Землю в ретроспективе. Антон хорошо знал историю родной планеты, понимал, что политика Всемирного Правительства направлена на благо, но в то же время чувствовал – это не выход, а скорее тупик развития…
Сегодняшнее спокойствие являлось порождением страха. Климатические миграции, передел жизненных пространств родной планеты, перенаселение, войны, истощение ресурсов – все осталось в прошлом, но еще было свежо в памяти. На протяжении нескольких темных столетий родились десятки «потерянных поколений». Земля катилась сквозь кровавый дурман, вынашивая зародыш новой цивилизации. Потомки солдат Третьей мировой должны были стряхнуть с себя прах мрачных веков и шагнуть к звездам, навстречу новым мирам и новой жизни… но этого не случилось. Человечество остановилось на пороге необъятного космоса, когда нужно было приложить последнее усилие, прорвать последний барьер комплексов, осознать свою истинную цель и назначение. Триумф науки, пространственный двигатель, рывок к звездам… и отступление, больше похожее на бегство, испуг, шок, наступившие после первых мутаций в колониях и порожденных ими конфликтов. Теперь, с позиции бесстрастного наблюдателя, Антон видел причину произошедшего: слишком свежи, реалистичны оказались воспроизведенные, будто под копирку, картины прошлого, и люди испугались повторения истории, закрылись глухим щитом в границах родной системы, сказав: «Мы не готовы. Нам нельзя колонизировать звезды. Мы все еще нетерпимы друг к другу, к тем различиям, что возникают под воздействием окружающей среды иных планет».
Антон не мог не согласиться – проблема действительно существовала, но в то же время понимал: человечество должно двигаться вперед. Ничто не может остановить естественный ход истории. Земля знала сотни примеров, когда отдельные люди, прикрываясь благими намерениями, ввергали цивилизацию в пучины еще более худших кризисов, чем те, которые вытекали из естественного хода событий. Да, некоторые аспекты колонизации показались чудовищными для благополучного, ни в чем не нуждающегося общества, и обитатели Земли испугались, не приняли правил игры, предложенных дальним космосом, совершив, таким образом, роковую ошибку. Глупо и наивно полагать, что человечество способно продвигаться в глубины космоса, не неся при этом потерь, не меняясь, не преодолевая сотен новых проблем и кризисов. Губительное, фатальное неверие в способность человеческого рассудка адаптироваться к новым реальностям, находить выход из множества возникающих проблем остановило экспансию к звездам.
«Люди должны выйти на простор Галактики именно сейчас, – думал Антон, – инкубационный период привыкания к космосу давно завершился, человечество исчерпало все возможности развития внутри Солнечной системы, оно уже начало «переваривать» само себя, постепенно теряя тот потенциал, который на протяжении поколений копило для выхода к звездам…»
Антон пошевелился в кресле и взглянул на хронометр. До посадки оставалось тридцать минут. Полчаса на то, чтобы заново осмыслить прошлое и настоящее, определить свою позицию и сделать первые шаги к действию. Он прикрыл глаза. Назойливое воспоминание, которое он держал взаперти многие годы, мгновенно прорвалось наружу, но Антон вновь отмел призрачную обстановку рубки патрульного катера и ощущение дрожащих пальцев на астронавигационных рулях. Да, это было, но потом, а началось все не так и не здесь… Теперь, спустя тридцать лет, он знал достаточно деталей случившегося, чтобы позволить себе воссоздать всю картину, до мельчайших подробностей…
…3 августа 2676 года… Центральный зал двенадцатой локационной базы Солнечной системы был в этот час почти пуст. Амфитеатр автоматических пультов жил неторопливой, но невероятно сложной жизнью. Ровно светились контрольные информы, по блокам аппаратуры пробегали гаммы световых сигналов, свидетельствующих о стабильной работе основных подсистем недремлющего ока системы.
У самого подножия ступенчатого спуска, на небольшой площадке, располагалась полусфера суммирующего экрана и пять кресел в окружении различной аппаратуры. Дни пиковых перегрузок прошли, и в зале сейчас находился только один оператор.
Сфера суммирующего экрана, приподнятая на прочном ажурном креплении, демонстрировала трехмерную модель Солнечной системы с прилегающей к ней зоной пространства. Внешние сектора с застывшими точками далеких звезд были сейчас пусты; после возвращения группы транспортных кораблей, проводивших первый этап эвакуации колоний, ничто не нарушало покой дальних подступов.
Зато во внутренних секторах, там, где располагалось Солнце в окружении девяти планет, кипела бурная жизнь. В объемном пространстве суммирующего экрана скрещивались, разбегались, накладывались друг на друга десятки тысяч световых линий, обозначавших курсы находившихся в данный момент в движении малых и больших планетолетов. Весь этот кажущийся хаос постоянно контролировали пятнадцать локационно-диспетчерских станций, расположенных в различных точках системы. Сверхмощные компьютеры анализировали непрерывно поступающую информацию, производили вычисления, вносили необходимые поправки, мгновенно распутывая то и дело возникающие в пространстве тугие транспортные узлы. Вмешательства человека пока не требовалось, и потому рисунок световых сигналов на многочисленных пультах оставался прежним.
Андрей (так звали дежурного оператора) потянулся и взглянул на суммирующий экран. По скучающему выражению его лица можно было легко определить: очередная вахта протекает спокойно. Он расстегнул молнию комбинезона и потянулся к запотевшей бутылке тоника. Его рука еще не достигла цели, когда во внешних секторах вдруг вспыхнула алая точка.
Взгляд оператора мгновенно уловил изменение обстановки; еще до того, как тонкий зуммер дублирующего сигнала подтвердил показания зрительных нервов, его рука уже коснулась одного из сенсоров расположенного перед ним пульта, посылая запрос кибермозгу базы. Судя по тому, как внезапно возникла на суммирующем экране алая точка, словно материализовавшись из бездны пространства, в непосредственной близости от базы, ее метеорное происхождение можно было исключить сразу; такой эффект обычно наблюдался при выходе физического объекта из-за субсветового барьера в зону оптической видимости, например при торможении любого из межзвездных кораблей, но возвращение ближайшего из них ожидали не раньше чем через неделю… – все это вихрем пронеслось в голове оператора, прежде чем он успел прочесть скупые строки ответа на посланный секунду назад запрос:
«Объект не классифицируется. Скорость – 0,98 скорости света.
На запросы не отвечает. Остальная информация по мере сближения».
Великий космос! Рука Андрея машинально коснулась сенсора общей тревоги. Нарушая тишину коридоров, гулко и протяжно взвыла сирена. «Межпиковое затишье… – вспомнил Андрей, не услышав за спиной привычного в таких ситуациях топота десятков ног. – На базе всего три оператора и несколько пилотов патрульной службы… – Он все еще смотрел на пятый сектор. – Нет, эта яркая точка – не плод моего воображения, но почему анализаторы кибермозга не опознали корабль?»
– Что происходит?!
Андрей повернулся. Вид старшего оператора никак нельзя было назвать рабочим – сигнал общей тревоги поднял его с постели, но остатки сна мгновенно улетучились, стоило ему взглянуть на суммирующий экран.
Прошло меньше минуты с момента, когда Андрей подал сигнал тревоги, пилоты патрульных катеров уже должны быть на внутреннем космодроме. Кибермозг действует по собственной программе, но смогут ли они сообща остановить стремительно растущую точку, прежде чем неопознанный объект пересечет границу внутренней зоны безопасности и ворвется во внутренние сектора, где в данный момент находились десятки тысяч межпланетных кораблей?
– Внимание! – Голос Сергея, старшего оператора смены, передавался по системе глобального оповещения. – Идентифицирую объект как терпящий бедствие межзвездный корабль! Работаем!
Дальнейшие указания были излишни. Каждый из людей прекрасно знал, что и как должен сделать.
– Киберспасатели пошли! – доложил Дмитрий, отметив пять контрольных вспышек. – Патрульные катера готовы!
Небольшие машины, равные по мощи целым эскадрам звездолетов, отделились от срезов стартовых шлюзов и устремились на пеленг объекта. Только они могли на такой скорости совершить жесткую стыковку с неуправляемым космическим кораблем и высадить на борт кибермеханизмы из состава аварийных бригад.
– База «Орион», я Земля, экстренная связь!
Сергей повернулся к экрану, на котором уже возникло лицо земного оператора, но ответить не успел. Сигнал на суммирующем экране внезапно изменился, алая точка подернулась легкой дымкой, и почти одновременно в интеркоме зазвучал ровный машинный голос:
– Объект начал тормозной маневр. Расстояние 320 миллионов километров. Курс – Земля. На запросы не отвечает, классификации не поддается. При заданных параметрах торможения объект пройдет в непосредственной близости от базы «Орион» через семнадцать минут.
– База «Орион», что у вас?! Отвечайте!
Сергей коротко передал последнюю информацию.
– Вас понял, оставайтесь на связи! – Лицо земного оператора заметно побледнело.
– Спасатели прошли половину расстояния, – произнес Дмитрий, – коррекции программы будут?
– Пусть дадут изображение, – распорядился Сергей, – они уже должны поймать его визуально.
– Есть изображение! – воскликнул Андрей.
Рядом с суммирующим экраном осветилась еще одна сфера, и они увидели корабль. Неудивительно, что кибермозг «Ориона» не сумел его классифицировать – таких звездолетов просто не было в составе земного флота! Идеальная сфера с расположенными по периметру девятью сигарообразными выступами, из которых рвалось призрачно-голубое сияние…
– Инопланетный корабль! – воскликнул Дмитрий. В его голосе звучало замешательство, радость, изумление, нотки неверия в происходящее.
– Программу контакта в эфир! – распорядился Сергей, не отрывая взгляда от экрана, где стремительно росла мечта, сотканная из столетий ожидания этого исторического момента!..
– База «Орион», ответьте Земле!
Сергей с трудом оторвал взгляд от неопознанного объекта.
Человек, сменивший оператора в центре чрезвычайных ситуаций, был Звягиным, адмиралом земного флота. Сергей попытался начать доклад, но Звягин оборвал его:
– Мы все знаем! Наши умножители уже фиксируют Н-объект!
«Вот как! – с нотками ревности подумал Андрей. – Они уже придумали ему название…»
– Остановите киберспасателей и верните их на базу, – продолжал адмирал. – О возвращении аппаратов доложить немедленно. Никакой самодеятельности, вплоть до указаний с Земли. Мы уже очищаем сектора системы по курсу Н-объекта. Группа контакта стартует через несколько минут. Ваша задача – сканировать объект, записывать всю возможную информацию!
– Задание понял! – Сергей уже передавал директивы автоматическим кораблям.
– Он не реагирует на программу контакта! – разочарованно произнес Андрей.
Объект к этому моменту захватили оптические умножители базы, и теперь его укрупненное изображение транслировалось на все свободные экраны. Великолепное зрелище – пять земных киберспасателей на фоне источающей призрачное сияние сферы инопланетного звездолета!
И вдруг Сергей понял, что эта картина больше не радует его глаз. Земные аппараты продолжали движение прежними курсами, несмотря на отданную команду о возвращении! Хуже того, они больше не передавали телеметрию данных и не реагировали на вызовы. Внезапно на глазах потрясенных операторов их строй распался, три автоматических корабля отвернули в стороны, начав вращаться, двигаясь в неуправляемом дрейфе, словно все системы управления разом дали сбой; два других не стали исключением, но они повернули не в сторону свободного пространства, а навстречу друг другу…
– Р3, Р5, приказываю остановиться! – выкрикнул Сергей. – Возвращаться…
Ослепительная, бесшумная вспышка. Каждый из находившихся в зале операторов отчетливо видел, как вздыбились бронеплиты корпуса пятого спасателя, когда тупой нос третьего таранил его, превратив в облако бесформенных обломков; еще секунда, и «третий», беспорядочно вращаясь, начал удаляться от места столкновения.
– Тревога! – выкрикнул Андрей, заметив, что старший оператор онемел от неожиданности. – Патрульным машинам старт!
– Связь с Землей потеряна! – испуганно воскликнул Дмитрий, и тут же добавил: – Кибернетические системы «Ориона» отказывают!..
В операторском зале один за другим отключались приборные панели, множество сигналов сбоя сияли злобными красными огнями, лишь в угасающей сфере суммирующего экрана еще были видны очертания Н-объекта.
– Что происходит?! – Сергей безрезультатно пытался активировать резервные системы.
– Он полностью блокировал нас!..
В операторском зале внутренней базы слежения шла напряженная работа. С момента входа инопланетного корабля в границы Солнечной системы именно здесь сосредоточились все нити управления ситуацией. На небольшой площадке, перед суммирующим экраном, столпились ожесточенно спорившие друг с другом гражданские и военные специалисты.
Их голоса были едва слышны из-за фонового шума, создаваемого множеством вызовов и докладов:
– База «Орфей», на связи «Орион-центр», ответьте! База «Орфей», ответьте…
– Группа контакта приближается к объекту!
И вдруг, перекрывая множество голосов, раздался гневный, срывающийся крик:
– Вы не имеете права!..
– Земля, я центральный пост! Все корабли покинули пятый сектор, коридор по курсу Н-объекта свободен!
– Это невозможно! Кто дал вам право?!.. – вновь прорвался гневный вскрик и тут же пропал в разноголосице команд:
– Вас понял! Что с базой «Орион»?
– Они молчат, мы выслали аварийную команду.
– Внимание! Объект вошел в сферу действия локационной системы!
На экранах телескопического обзора, среди россыпи звезд возникла еще одна голубая точка.
Воспользовавшись секундой невольной тишины, один из ученых, столпившихся подле суммирующего экрана, торопливо выпалил заранее заготовленную фразу:
– Земля готова к приему! Мы не должны препятствовать движению инопланетного объекта! – Голос говорившего уже не срывался, он словно впечатывал в лица опешивших оппонентов угловатые, отрывистые фразы. – Мы не знаем о них ничего! Мы не имеем права на ошибку! Там братья по разуму! Препятствовать их продвижению – значит… – остаток фразы вновь потонул в проснувшейся разноголосице зала:
– База «Орфей», ответьте…
– Связь с аварийной командой потеряна!
– Постоянно вызывайте их! – Голос принадлежал старшему оператору.
Точка на экране превратилась в ослепительный шарик.
– Земля, он подходит к базе! На сигналы не отвечает!
Вдруг резко взвыла сирена, и зал словно оцепенел от внезапного надсадного звука. Тридцать человек на мгновение замерли, но большинство взглядов тут же вернулось к суммирующему экрану, в глубинах которого назревало ЧП!
В пятый сектор, с таким трудом очищенный по курсу Н-объекта, внезапно ворвался, вынырнув со стороны базы «Орфей», одиночный патрульный катер. Он заложил в пространстве головокружительный вираж, на мгновение ослепив центральные экраны выбросом из форсажных сопел реактивных двигателей, и устремился наперерез курсу Н-объекта!
Раньше всех на нештатную ситуацию отреагировали кибернетические системы:
– К-764, приказываю остановиться! – выплеснулась в эфир передача данных. – Ваш курс блокирован силовым полем! Повторяю…
Катер подчинился, вызвав единодушный вздох облегчения. Описав в пространстве еще одну, не менее замысловатую петлю, он погасил скорость, плавно разворачиваясь к базе. И вдруг в тишину операторского зала ворвался взволнованный голос пилота:
– «Орион-центр», докладывает Антон Разумовский! Блокируйте курс неклассифицированному объекту! Это агрессор! Им атакованы и выведены из строя кибернетические системы базы «Орфей»! Повторяю, это… – голос внезапно оборвался, потонув в треске помех.
– Связь с Землей потеряна!
Читать бесплатно другие книги:
