Начало Бунин Иван

Ира была патологически любопытна, за что получила прозвище – «Беспардонный бегемот». Ее фигура и в самом деле не отличалась хрупкостью, однако кассирша от этого не страдала, уверив себя, что у нее просто крупная кость. Имея над верхней губой довольно заметные усики, она в момент особого возбуждения с любовью пощипывала их, бережно перебирая каждый волосок. Ей нравились сильные ощущения, она постоянно находилась с кем-нибудь в состоянии конфронтации. Длительное противостояние, как правило, заканчивалось грандиозным скандалом. После чего несколько дней возмутительница спокойствия пребывала в приподнятом настроении, затем приступала к поискам нового врага.

В магазине работало много женщин. Все они были не прочь почесать языками. Вот и сейчас возле полок с мясными консервами собралась кучка свободных продавщиц о чем-то тихо беседующих между собой. Винный отдел пустовал – нервная «алкоголичка» каждые пять минут отпрашивалась покурить.

Обойдя зал по кругу, Тамара вышла на рампу. Туда натужно гудя и выпуская пары ядовитого дыма, заворачивал тяжелый грузовик с надписью «Видземес пиенс» на борту. Николай Иванович, сидя на корточках, делал последние торопливые затяжки перед выгрузкой.

– Здорово, – мужчина вяло махнул рукой в знак приветствия. Затем встрепенулся. – Эй! Что с лицом? Неужто ошпарили?

Грузчик не отличался деликатностью. Считалось, что он когда-то трудился вместе с хозяином на железной дороге и даже закончил совместно с ним техникум. Потом их пути разошлись. Но Николай Иванович до сих пор с удовольствием вспоминает те золотые денечки и любит при случае напустить на себя важный вид. Говорит всегда недомолвками, намекая, что вскоре мол высоко взлетит. Ну а пока на правах «приближенного» старательно выискивает недостатки в работе персонала, отмечая их в специальном блокноте.

– Молчите, – огорченно вздохнул мужчина. – Значит что-то скрываете.

Заметив, как изменилось лицо кассира, рассмеялся. – Да не пугайтесь! Я так шуткую!

– А правда, что вы изначально хотели устроиться в офис? – Тамара неожиданно для себя задала вопрос. И замерла, вдруг сейчас он ответит отрицательно?

– Наверное в бухгалтерии разболтали? Сволочи! Но с другой стороны, что таиться-то! Было дело!

– Не получилось?

– Издеваетесь надо мной?

– Ни в коем случае!

Она постаралась не выказать свою радость – вот и еще одно подтверждение! Значит в правду сознательно удалось побывать в Тонком теле! Зря сомневалась!

– Тут понимаете как получилось, – возбужденно вскричал Николай Иванович, брызгая во все стороны слюной. – Я хозяина давно знаю!

Он показал рукой на пол метра от земли. Раз от разу его воспоминания приобретали все новые неожиданные подробности.

– Это даже уже и не школьный возраст, – автоматически отметила про себя Тамара.

– Думал, пристроюсь в контору, супругу на ваше место посажу! Она у моя вся больная, измучена лишним весом. Чему ухмыляетесь? У ней от природы не правильный обмен веществ!

Тамара постаралась придать себе скорбный вид. Ей на минуту сделалось жалко мужчину. Когда-то он в самом деле был близок с хозяином. В юности проживал с ним в одном общежитии, сообща прогуливал лекции, по вечерам отправлялся на дискотеку…

Получив диплом, Николай Иванович начал трудиться в управлении железной дороги, где на скромной должности проработал около десяти лет. Женился и обзавелся детьми, дождался после долгого стояния в очереди ордера на двухкомнатную квартиру в новом микрорайоне, в свободное время возделывал дачный участок… Жизнь казалось наладилась, но после обретения Латвией независимости все пошло кувырком. Ненавистных мигрантов начали в спешном порядке увольнять с насиженных мест, заменяя их титульной нацией. Некоторым радикальным политикам пришла в умные головы «гениальная» мысль – если позакрывать все заводы и фабрики понастроенные при Советах, то приезжие в срочном порядке сами отправятся восвояси. И тогда, наконец – то, гордая маленькая республика станет раем для латышей.

«ВЭФ», дававший продукцию даже во время войны, «Альфа», «Радиотехника» и прочие подлежали немедленному банкротству. Сотни тысяч людей оказались на улице. На редких оставшихся предприятиях и в государственных учреждениях проводились этнические чистки. Быть не латышем становилось опасно. Опытные специалисты, по большей части имеющие немалый стаж, преподаватели вузов и прочие внезапно оказались не у дел. Наиболее приспособленные занялись бизнесом. Создав собственные фирмы, совершали челночные рейсы в Турцию за товаром, пооткрывали палатки на рынках, понанимали людей… В те годы никто не удивлялся торгующим на базаре солидным профессорам, докторам наук. Ведь им нужно было кормить свои семьи. Производство порушили, но большинство приезжих не торопилось возвращаться на историческую родину, в спешке оставляя нажитое имущество как это происходило в Средней Азии и на Кавказе. В Прибалтике никто не устраивал зверских погромов на чужаков, никто не насиловал их и не убивал. Здесь поступили более изощренно – лишили гражданства почти половину населения, и все дела!

Те, кто не жил в стране до сорокового года и их потомки были признаны апатридами, получив на руки соответствующие паспорта. Иметь такой документ унизительно – ведь он указывает на то, что обладатель его человек второго сорта и за границей к подобным изгоям относятся негативно. В некоторых странах их даже не принимают на работу, поэтому они вынуждены оставаться в Латвии. Эти люди не могут участвовать в выборах и занимать определенные должности, не могут учиться на своем родном языке. А ведь многие из них родились здесь и выросли, вышли замуж или женились, родили детей, таких же бесправных как и они сами, воспитывают внуков. Парадокс в том, что большинство из них и хотело бы уехать, обосновавшись где-нибудь в другом месте, но…

возможности нет. Покидают родину в массовом порядке в основном латыши, которых власти мечтали бы видеть дома.

В те суровые девяностые Николая Ивановича, как русского человека, да к тому же еще и пришлого, безжалостно вышвырнули с работы наравне с остальными. Он оказался без денег и без малейшего шанса устроиться на приличное место. Таких были тысячи и все они судорожно пытались удержаться на плаву. Несколько лет с переменным успехом он торговал на центральном рынке подержанными вещами, потом подрядился в строительную фирму чернорабочим. Зарплату платили в конвертах, он даже не был официально оформлен там. Когда зимой, подскользнувшись, сломал себе правую руку, не получил никакого пособия. Пришлось сидеть дома на шее у жены, имевшей весьма невысокий оклад. Потом подвернулась работа в пивном баре и наконец… случайная встреча на улице.

Николай Иванович сразу признал однокашника Анатолия, с которым дружил на заре своей юности. Тот изменился, отяжелел, в глазах появилась уверенность, на пальце блестел дорогой перстень с брильянтом, да и одежда подтверждала, что человек этот достиг определенных высот. Выслушав горькую исповедь неудачника, бывший товарищ достал из кармана мобильный телефон. Николай Иванович почтительно замер. Его спина изогнулась, приняв полукруглое положение, дыханье замедлилось, рот слегка приоткрылся, уши, словно локаторы, застыли в томительном ожидании, стараясь не упустить не единого слова из сказанного. После кратких переговоров Анатолий сообщил:

– Пока поработаешь у моей жены в магазине, а после посмотрим, что с тобой делать.

Не вызывало сомнения – должность смотрителя игровых автоматов в небольшом кафе, расположенном прямо над торговым залом, совершенно не то, на что мог бы рассчитывать человек одаренный, щедро наделенный способностями, но согревала уверенность – это конечно же временно. Скоро все переменится, давний друг вспомнит и призовет, доверив ответственный пост. Однако и здесь стоило показать себя в лучшем виде, что бы сразу все поняли какого незаменимого работника приобрели. Зачем же скрывать свой природный талант?

С таким мыслями, полный приятных воспоминаний и светлых надежд Николай Иванович отправился покорять «Дионис». Ему представлялось в мечтах, как он будет учить новоиспеченных сотрудников уму разуму, а благодарные слушатели станут внимать ему открыв рот. Хозяйка, жена Анатолия, безмерно обрадуется, осознав как же им повезло и тогда… Какие чудесные перспективы откроются!

Однако его ожидало жестокое разочарование – заведующая без лишних расспросов скороговоркой объявила о невысокой зарплате, о предстоявших скучных обязанностях и, вызвав барменшу Алену в свой кабинет, передоверила его ей. Это был удар ниже пояса. Алена совсем еще молодая девица в длинном платье до пят, ничем не похожая на сотрудника злачного заведения, равнодушно пожала плечами и не спеша двинулась вверх по лестнице на третий этаж. В кафе она предложила мужчине присаживаться за любой из свободных столов и осваиваться, сама же ушла. Оставшись один, Николай Иванович загрустил. Он с горечью уразумел, что намечавшийся долгожданный триумф откладывается на неопределенный срок.

Обижено осмотрелся. Полутемное помещение кафе было абсолютно пустынно. Но вскоре дверь в служебное помещение приоткрылась и показалась полное добродушное лицо. Скрестив на груди руки, на середину зала выплыла коротконогая женщина в засаленном фартуке и, осторожно ступая, как будто бы опасаясь растянуться на гладком паркетном полу, заскользила вперед.

– Вы значит тот самый товарищ и есть про которого у нас много трепались? – тонким голосом с любопытством произнесла она и неожиданно покраснела поняв, что сболтнула лишнее.

Николай Иванович приосанился, сообразив, что все не так плохо как показалось на первый взгляд.

– Ну что же, давайте знакомиться, – снисходительно предложил он, вновь обретая хорошее настроение. – Меня зовут Николаем, можно просто без отчества.

– А я Люся, поварихой работаю, – продолжила женщина и замолчала по видимому не зная что делать дальше. Вслед за ней показалась еще одна дама предпенсионного возраста. Угодливо улыбаясь, она держала в руках чашку кофе.

– Я Вера. Попейте, взбодрите себя.

Так состоялось знакомство. Коллектив кафе оказался небольшим – барменша да повариха с помощницей. Они работали по неделям, потом приходила другая смена. Кроме Алены все дамы были как наподбор грузными, вздорными и скандальными. С утра они начинали на кухне перекликаться резкими голосами и часто ссорились, обвиняя друг друга в недобросовестности. Никто из них не желал слушать рассказы Николай Ивановича о его временном пребывании здесь и о прошлых заслугах. Страдая от безделья, он часами просиживал у окна разгадывая кроссворды, а когда ему это надоедало выходил на улицу покурить, что бы немного развеяться, поболтать с шоферами такси дежурившими неподалеку. Хозяйку он видел лишь издали. Если та иногда появлялась в кафе то, равнодушно кивнув ему, тут же скрывалась на кухне. Анатолий вообще никогда не заглядывал в магазин. По слухам его офис находился в самом центре города куда доступ простым работникам был закрыт. Промаявшись несколько месяцев, Николай Иванович осознал – необходимо самому брать быка за рога, проявляя инициативу, иначе можно навсегда задержаться тут. Внезапно подумалось – а что если бывший товарищ именно этого ждет? Ведь не мог же он просто забыть про него?

Пораскинув мозгами, решил начать с малого, а именно обеспечить строгий учет расходуемым на кухне продуктам. Наблюдая как повара «на глазок» приготовляют блюда, заподозрил неладное. Тем более, что из торгового зала, где находился кулинарный отдел, нередко поступали жалобы на плохое качество предлагаемых готовых изделий – то в салатах было добавлено мало мяса, то жаренные куриные окорочка слегка отдавали неприятным запашком, то заливное оказывалось слишком уж водянистым и не оправдывало своего названия… Что бы впредь избежать подобных нареканий, необходимо было в корне менять ситуацию. Осознав это, Николай Иванович ощутил себя вновь на коне.

Почти месяц он составлял докладную записку хозяевам, представляя, как обрадуется, прочитав ее, Анатолий.

– Молодец, старина, – обязательно скажет он, с силой хлопнув своего друга по плечу. – Я всегда знал, что могу положиться на тебя.

Все было четко продумано. Оставалось внедрить свои предложения в жизнь, однако заведующая не выказала особой радости. Он продолжал настаивать, показывая произведенные расчеты. Тогда были вызваны на «ковер» поварихи. Узнав, что их обвиняют в халатности, дамы устроили грандиозный скандал, пригрозив немедленно написать заявление об уходе. Заведующая с хозяйкой с трудом успокоили их, бросая на виновника этого переполоха гневные взгляды. Все кончилось тем, что ему категорически запретили появляться на кухне. Тогда он переключился на посетителей.

Среди них попадались весьма колоритные экземпляры. По пятницам, например, приходил один… заказывал дорогое виски, часа полтора проводил в игре… Если везло, угощал всех присутствующих, а если проигрывал, то особенно не расстраивался. Николай Иванович заметил – люди здесь с легкостью расстаются с довольно крупными суммами. Со временем появилась навязчивая идея – чем он хуже других? Почему не решается испытать судьбу? Мысль окрепла и, наступил момент, когда он больше не в силах был ей противиться. Рискнул казенными деньгами и… проигрался! Пытался восстановить равновесие, не получилось! Когда долг вырос до невообразимой суммы в шестьсот лат, пришлось пойти на поклон к заведующей. Та долго непонимающе смотрела на него. Он отводил глаза в сторону: – Не представляю что на меня нашло. Наверное бес попутал.

Было противно унижаться перед глупой бабой, ему, человеку с образованием и недюжинным интеллектом, но лишних денег в семье давно уже не водилось. Опрометчивое решение «навариться» ни к чему хорошему не привело. Дома он не решился объявить о своем позоре. Однако угроза увольнения нависшая над ним, заставляла находиться в постоянном напряжении которое мог снять лишь алкоголь. Ведь всем известно – когда выпиваешь проблемы исчезают словно по волшебству и человек снова чувствует себя значительной личностью.

Приходя в те дни в «Дионис», Николай Иванович старался незаметно прошмыгнуть мимо вечно болтающихся без дела женщин, как будто нарочно оказывавшихся у него на пути. Особенно бесцеремонна была кассирша Ира, не упускавшая случая помучить проштрафившегося своими нудными разговорами. Заглядывая ему прямо в глаза, она трясла необъятным бюстом, расспрашивая о планах на будущее. Он был вынужден отвечать, горя желанием послать дурковатую бабу куда подальше. Понимая, что на подобную легкую работу ему уже не удастся устроиться, с тоской прикидывал как долго придется отдавать долг и горько сожалел о том, что влип по полной программе.

В те дни сотрудники магазина затаились. Уборщица, каждый раз пробегая по залу, торжественно подносила палец к губам, давая понять, что мол пока ничего не известно. Виновного несколько раз вызывали на второй этаж. Смущенно улыбаясь, он робко стучался к хозяйке, испрашивая разрешения войти.

Наконец после длительных переговоров он был переведен в грузчики с обязательной выплатой части долга из заработной платы. На новом месте неожиданно прижился. Устроившись, первым делом подружился с мясником, чья небольшая каморка находилась неподалеку от рампы. Злые языки утверждали, что иногда за закрытыми дверями мужчины поддавали там, ибо оба являлись большими любителями горячительных напитков. Николай Иванович преобразился – физический труд пошел ему явно на пользу. Он похудел, исчезло одышливое дыхание, сошел жирок с талии. Через пол года стало понятно – эта работа пришлась ему по душе. Не нужно больше сидеть без движения в душном прокуренном помещении, где плавали клубы сизого дыма, и временами было совершенно нечем дышать. Теперь он находился на рампе, по сути являясь ее хозяином. Получил право беспрепятственно посещать склады и подолгу оставаться там, что положительным образом сказалось на личном благосостоянии. Ничто не мешало заныкать к примеру пачечку кофе или банку мясных консервов. Одни же соблазны вокруг! В общем жизнь радовала, отношения с продавщицами так же заладились. Если хозяйка по-прежнему не замечала его, то простые работницы выказывали уважение. Они с удовольствием слушали умные, длинные речи и были почтительны, совсем не то что те фурии из кафе. Мясник Афанасий сделался лучшим другом и не чинясь оставлял по дешевке хорошие куски мяса, благодаря чему супруга наконец-то начала относиться к Николаю Ивановичу благосклонно. Появились кое-какие деньжата от незаконных сделок с поставщиками. Те часто просили приглядеть за открытой машиной, пока выгружали товар или отправлялись в центральную кассу за деньгами. Вокруг ведь крутилось так много шакалов готовых в мгновение ока спереть то что плохо лежит. Иной раз уже с раннего утра у подъездной рампы дежурили подозрительные личности караулившие потенциальную добычу. Им хватало несколько секунд, на то что бы «увести», скажем, палку колбасы или же упаковку сахара. Николай Иванович их всех уже знал, а с некоторыми даже здоровался. Он стал для многих просто незаменимым. Ведь если у поставщика не имелось напарника, который бы оставался в машине, то тот поневоле был вынужден обращался к надежному человеку. А грузчик как раз таковым и являлся. Естественно он получал за свои труды небольшую мзду, не отказывался и от продуктов. Прочно встав на ноги, попытался командовать продавщицами, указывая им как нужно правильно расставлять товар, чем вызывал острое недовольство Татьяны Пэн. Но, опасаясь хозяйского гнева, та не решалась открыто затевать скандал. Кто знает вдруг этот тип и вправду друг Самого?

Все шло замечательно, но подгоняемый собственным непомерным тщеславием, грузчик не терял надежды, встретившись наконец с Анатолием, восстановить с ним былые приятельские отношения. Поэтому и старался все замечать, фиксируя «для истории» любые события представляющие хоть какой-нибудь интерес. Вид старшего кассира с необычайно багровой физиономией заставил его призадуматься.

– Тут кроется тайна, – сказал себе он, решив взять этот странный случай на заметку.

На складе, куда направлялась Тамара, расположилось начальство в лице старшей продавщицы Татьяны Пэн, а так же самой заведующей, всемогущей Вии, недавно подъехавшей на служебном автомобиле и с наслаждением затягивающейся своей первой за сегодняшнее утро сигаретой. Они оживленно болтали между собой. Увидев ее, замолчали, выжидая. Ей нужно было получить так называемую «тревожную кнопку», сдаваемую перед уходом дежурному. Считалось, что это примитивное приспособление при нападении на кассира способствует быстрому появлению охранников и может даже при случае сохранить жизнь.

– Ну почему я такая? – привычно корила себя Тамара, возвращаясь обратно. – Не умею поговорить с людьми, пошутить с ними.

Она понимала, что человеку трудно комфортно чувствовать себя в коллективе, когда он неудовлетворен собой. Мало кто хочет быть незаметным, непризнанным, нелюбимым… Нежелание принять действительность такой как она есть, лишает подобного «неудачника» возможности получать простые доступные каждому радости от бытия. Часто рядом с гордыней маячит ее закадычная подружка зависть, окончательно отравляя порабощенному ею жизнь.

Естественно все хотят чем-то выделиться, желая, что бы их похвалили. Любой человек обижается, когда обнаруживает, что другие не ценят его «выдающиеся способности». Ведь сам для себя он всегда много значит. Готов простить слабости, оправдать недостатки и думает о себе совершенно не так, как о нем судят остальные. Поэтому если он в силу каких-нибудь обстоятельств скатывается по социальному положению вниз то это «ужасное» падение конечно не может не волновать его и в глубине души он обязательно станет переживать, сожалея о своей «загубленной» жизни.

В свое время, окончив технический вуз и получив диплом инженера акустика, Тамара много лет отработала в одном из конструкторских бюро на заводе «Радиотехника» медленно продвигаясь по служебной лестнице вверх. Взялась писать кандидатскую диссертацию…Но как и многие в Латвии, ее предприятие разорилось. Пришлось переучиваться, пойдя курсы бухгалтеров. Однако же на хорошую должность по этой специальности требовались люди с высшем экономическим образованием.

Супругу повезло больше. Он по знакомству был принят в «Дионис» и сразу попал в «Контору», сделавшись доверенным лицом самого Анатолия, курируя его многочисленные предприятия. Через короткое время освободилась вакансия старшего кассира в продуктовом магазине и Алексей обратился к хозяину с просьбой трудоустроить жену. В те годы это считалось большой удачей – работать на развивающейся крупной фирме, которая может позволить себе регулярно платить людям зарплату, насчитывать отпускные… Однако со временем положение изменилось. После вступления Латвии в ЕС многие ринулись в более развитые страны на заработки. Угроза голодной смерти и безысходной нужды отодвинулась на второй план, теперь в любой момент можно было куда-то пристроиться, но прошлое к сожалению невозможно повернуть вспять. А с ним исчезла надежда выдвинуться, преуспев в любимой профессии.

В магазине не к чему было стремиться. Одна и та же работа на протяжении многих лет…одни и те же обязанности в семье… Лишь изучение «Руководства к действию» по ночам спасало от начинающейся депрессии. Эта книга поддерживала уверенность в собственных силах, давала четкое понимание того, что мир устроен гораздо сложнее чем кажется на первый взгляд. Поначалу многое вызывало недоумение. Было сложно поверить в существование тонких тел, например…

Однако незнание это вовсе не повод для отрицания. Если слепой не в состоянии увидеть солнце, а глухой никогда не услышит музыку, что с того? Свет и звук все равно существуют. Они есть и реальны для тех кто способен ими воспользоваться. Точно так же и тонкие миры. Те кто там побывал, очевидно, по разным причинам не желают делиться полученными переживаниями. Но когда-нибудь обязательно появится человек, сумевший взорвать догмы консервативной науки изнутри и тогда… Тамара боязливо поежилась – не слишком ли она воспарила в мечтах? Надо быть поскромнее. Тем не менее если суметь отыскать неопровержимые доказательства существования жизни в иной субстанции, получится истинная сенсация! И не придется более стыдливо прятать глаза от людей, ощущая себя на «чужом» месте.

Необходимо все тщательно обдумать. Составить план и шаг за шагом медленно продвигаться к намеченной цели. Но для начала не плохо бы разработать надежную защиту от нападения злых существ обитающих в этой чуждой действительности. Не хочется больше оказываться в таких отвратительных ситуациях как в случае со змеей. Ведь было же сказано – «Путешествуя в астрале, вы можете встретить странные создания, которых нет на Земле.

Они не могут причинить вреда, они совершенно безвредны, пока вы их не боитесь.» Не верится в это, но лучше попробовать лишний раз испытать себя, для верности «прокрутив» еще раз в памяти недавнюю встречу с мерзким чудищем. Почему бы и нет? Ведь не исключено, этой ночью придется снова встретиться с ним или с кем-то еще более отвратительным.

Прикрыв ладонью глаза, Тамара напряглась, заставив работать воображение. Некоторое время ничего не происходило, затем появилось знакомое сильное тело, прямо как наяву. Оно медленно двигалось, приближаясь к намеченной цели. Вот уже совсем рядом! Тяжелым немигающим взглядом уставилось на «добычу», вот открыло громадную пасть, начинает раскачиваться и… готовится к нападению! Ой, похоже, опять ситуация вышла из под контроля! Кассир постаралась мысленно отогнать надвигающейся кошмар, но неожиданно осознала, что не может избавиться от него. В голове, против воли, продолжала раскручиваться «запущенная» картина. Забывшись, Тамара в панике замахала руками. Потом, опрокинув стул, бросилась в коридор, попав в объятия старшей продавщицы.

– Что с тобой? Привидение увидала?

Жаль, эмоции и на этот раз взяли верх!

– Ты вчера выпивала? – Татьяна с подозрением повела носом.

Подобное гнусное предположение могло даже ангела вывести из себя!

– Мало того, что создали невыносимые условия для работы, так еще издеваетесь, намекая на алкоголь!

– Бегемотиха сообщила, что ты с жутко опухшей физиономией. Ведь на морде все отпечатывается, как не скрывай.

– В самом деле? И что же вы обнаружили на моей… морде?

Таня Пэн растерялась. – Может я ошибаюсь, но очень уж странно выглядишь. Красная, да и запах какой-то.

– Вам не нравится запах? Удивительно!

Старший продавец развела руками. – Че на правду-то обижаться. То что вижу, то говорю!

– Почему вы позволили налить в кассу отраву?

– Подожди-ка, ты хочешь сказать, что…

– Вот именно. У меня, между прочим, все деньги пропахли, их даже поставщики не желают брать. Только это не самое страшное…

Тамара понизила голос до шепота. Таня Пэн пододвинулась к ней вплотную.

– Ну?

– От яда на них исчезает краска!

– Врешь!

– Полюбуйтесь пожалуйста!

Старший продавец жадно схватила протянутую ей выцветшую купюру. Ее принесла вчера одна женщина и просила принять, объяснив, что случайно постирала вместе с одеждой. Подобные случаи происходят постоянно, деньги эти считаются нормальными, после сдачи в банк они навсегда изымаются из оборота.

– Все такие? – Таня долго растерянно мяла в руках десять лат. – Хочешь сказать, что они…ни того уже?

– Точно.

– Что теперь будет?

– Вам наверно придется идти объясняться с хозяевами. Просветите их, что решили мол отличиться, взяли да и вылили в кассу ядохимикаты, никого не спросивши.

– Так не я наливала!

– С вашего ведома! А теперь измываетесь, называя мое лицо мордой.

Таня в панике замахала руками.

– Это Ирка меня подбила, специально подставила! Не сердись! Побегу сейчас, молочка принесу!

Она бросилась к лестнице. С пол пути возвратилась. – А с деньгами как быть? Подскажи!

– Я подумаю.

– Да? Ну ладно. На тебя вся надежда!

Тамара сдержано улыбнулась. Плохо то, что эксперимент со змеей завершился провалом. Но не стоит тужить. Впереди целый день!

– Угощайся!

Запыхавшаяся Татьяна протянула пакет молока.

– Не держи на меня обиду! Как с деньгами-то? Что надумала? Я уже извелась!

Но сама опять что-то усердно жевала.

– Все колбаску едите? За зубки не опасаетесь? – пошутила Тамара.

Таня Пэн поперхнулась и стала отчаянно кашлять. Из ее правого глаза выкатилась большая слеза по размерам напоминающая перепелиное яйцо. Крупное тело затряслось. Испугавшись, Тамара бросилась ей на помощь. Память услужливо подсказала увиденный когда-то по телевизору сюжет – подавившего ребенка поднимают за ноги вниз головой, а потом энергично встряхивают несколько раз. Но тут случай особый, Таня весом под сто килограмм и придется действовать по-иному. Разбежавшись, Тамара подпрыгнула, и схватив пострадавшую за волосы, с силой пригнула ее голову вниз. Затем стукнула старшего продавца по спине кулаком. Не сумев удержать равновесия, женщина обвалилась на пол.

– Че, вообще уже офигела? Диклофоса нанюхалась?

– Ой! А что у вас происходит? – любопытная Аннушка, спотыкаясь, бежала по коридору.

– Никак грохнулись в обморок?

– Тебя кто позвал? – раздраженно вскричала Таня с трудом поднимаясь. – Сколько раз говорила – не шляйтесь без дела по магазину!

Продавщица застыла с открытым ртом. – Там мужчина явился, вас требует!

Она явно не торопилась возвращаться к себе. Но, взглянув на рассерженное лицо начальства, неохотно заковыляла к лестнице поминутно оглядываясь – вдруг еще посчастливится что-нибудь необычное углядеть.

…– Доброе утро! – раздался знакомый голос. У кассы появился первый посетитель. На нем была фирменная куртка с надписью «Лидо», известной фирмы, специализирующейся на производстве мясных изделий. Было заметно, что Костя, так звали молодого поставщика, чем-то сильно расстроен.

– Неприятности?

Он неопределенно пожал плечами. – У вас здесь не люди работают, а просто монстры какие-то! Ну ошибся в расчетах, с кем не бывает! Эта старшая так на меня наорала, будто бы я у нее лат украл!

– Извините, не понимаю вас.

– Да всего-то не доложил полкило холодца.

– Вы про Таню? У нее сегодня не самый хороший день. Только что подавилась бедняга. Не обращайте внимания.

– Меньше жрать надо! Я заметил, она постоянно таскает со склада колбасу.

– В самом деле?

– Предпочитает не что-нибудь, а майкопскую! Вот такие дела! – Очень странно!

– Замечательная колбаса между прочим!

– Вай! Кто тут нагадил, скажите пожалуйста? – закричала уборщица, поднимаясь по лестнице. – Что за люди! Кого это вытошнило?

– Таню. Ей стало дурно!

– Так наверное переела! Ну народ!

В голосе Раи явственно зазвучали слезы. На лице появилось несчастное выражение.

– Все такие жестокие, невнимательные! – горько жалуясь на судьбу, она поспешила в мойку за ведром.

– Разменяйте, пожалуйста, десять латиков!

Кассирша Ира ленивой походкой приблизилась к окошку. – Фу, чем так противно воняет?

– Наверное неподалеку крыса подохла. Теперь разлагается!

– Что вы все гадости говорите! – взвизгнула Ира, отодвигаясь. Она не заметила кучку объедков на полу, вывалившихся у Тани изо рта и энергично стала топтаться в них, как застоявшийся жеребец.

– Ты наверно ополоумела?

Возвратившаяся уборщица потеряла способность связно произносить слова. Ее глаза с неприязнью уставились на Ирину. – Под ноги себе погляди! Балбеска!

– Убирать надо лучше!

– Дорогие, женщины, не орите здесь! Сейчас хозяйка подъедет, – соврала Тамара, желая избавиться от скандалисток.

– Ничего, еще встретимся, – пообещала Ира, бросая на обидчицу мстительные взгляды. На ее лице промелькнуло довольное выражение – наконец то опять появился враг! Значит можно будет «позажигать», ощущая себя полноценным человеком!

– Вот же гадина… – завела было Рая свои стенания по второму кругу, но на этот раз Тамара бесцеремонно прервала ее.

– Успокойся! Скажи лучше, куда собираешься в отпуск?

– А в чем собственно дело?

– Просто спрашиваю. Небось выедешь за границу?

– Догадалась? – Рая с силой ткнула шваброй в наполненное водой ведро. Грязная струя выплеснулась на уже чистый пол.

– Невезуха! Ну почему я такая несчастная! – Очень любишь себя!

– Вот не правда!

– А ты подумай! Постоянно всем недовольна и любое случайное происшествие воспринимаешь как личную обиду. Это плохо действует на здоровье.

– Так считаешь? – Рая испугано вскрикнула. – В самом деле, мне иной раз бывает хреново! Не могу наклониться, все просто плывет перед глазами!

– Видишь! Если будешь и впредь продолжать выискивать врагов – заболеешь по настоящему. Нужно быть поспокойнее.

– А как жить, когда кругом одни уроды? Взять хоть эту Ирку например…

– Нужно просто не обращать на подобных людей внимание, ведь здоровье дороже. И еще, я б тебе посоветовала сменить обстановку. Отправляйся куда-нибудь, например… в Париж!

– Я как раз туда собираюсь!

– Познакомилась с кем-то?

– А то! Классный кадр, не поверишь! Переписывались, сейчас приглашает к себе. Только бабок не накопила…

– Райка! Ну куда ты запропастилась? – раздался на лестнице зычный Татьянин голос.

– В холодильник беги! Там пакет молока порвался!

– Вот. А ты говоришь – поспокойнее. Ладно, я потом подойду!

– Что молчишь? Неужели оглохла?

Снова Таня, и как всегда в состоянии «подогретости». Налетела на припозднившуюся уборщицу, распекает. – Почему ты не реагируешь?

– Так бегу уже! Тряпку надо взять? Или голыми руками убираться?

Переругиваясь, дамы поспешили вниз. Они обе друг друга стоили – голосистые, сварливые, очень скрытные. К ним нельзя подойти и спросить про пропавшие деньги. Никогда не расскажут что знают. Значит нужно искать обходные пути. Может быть пообщаться мысленно? В «Руководстве к действию» говорилось – человеческая мысль материальна и, обладая огромной скоростью, способна мгновенно перемещаться в пространстве. Направленная к заданному объекту, она, прикрепившись к его ауре, притягивает к себе сходные по созвучию элементы, оказывая на них нужное воздействие. Что бы смягчить неуступчивость Зои и Тани Пэн можно будет попробовать попытаться внушить им доверие к себе.

– Здравствуйте, Томочка! С началом нового рабочего дня вас!

К кассе неслышно приблизился Ефим Палыч Иванов и, улыбаясь, протянул в окошко накладную. А сверху возложил на нее коробочку куриного паштета.

– Уберите немедленно!

– Как можно?! – искренне удивился он. – Кушайте на здоровье!

Некоторые поставщики, получая деньги за сданный на реализацию товар, считают себя обязанными одаривать кассира продукцией собственного производства. Чем только не угощали Тамару за прошедшие годы! Один раз ей преподнесли даже блюдо вареных раков, которых потом с удовольствием «оприходовал» Алексей, запивая пивом. Она старалась быть беспристрастной и не злоупотреблять своим положением, однако за время работы и у нее появились любимчики. Господин Иванов был одним из них. Он отличался от прочих тонким чувством юмора, помогавшим ему выживать в эти непростые времена.

– Есть новости? – поинтересовалась Тамара, вспоминая, что вся его семья подала документы на эмиграцию в Канаду.

Сейчас многие покидают страну – границы открыты и граждане Латвии обрели наконец-то возможность свободно перемещаться по миру. Особенно вырос поток отправляющихся на работу в Ирландию. Там платят нормальные деньги, не требуя обязательного знания английского языка. С первого мая Финляндия и Испания открывают свои рынки труда, к ним собирается в скором времени присоединится Франция… Тогда еще больше народу из Прибалтийских стран уедут искать свое счастье за рубежом. Как правило мало кто из них потом возвращается назад, понимая – их здесь ничего хорошего не ожидает. Все крупные заводы, построенные при Советской власти, давно закрылись. На их месте появились гигантские супермаркеты. Порушено так же и сельское хозяйство. Как оказалось, местная продукция никому не нужна. В Европе своей девать некуда. Особенно тяжелое положение сложилось в провинции, оттуда за длинным «еврорублем» отбывают целыми семьями. Конечно мало кому из них удается устроиться по специальности. Без знания языка человек вправе рассчитывать только на неквалифицированную работу. Люди среднего возраста чаще всего нанимаются собирать урожай. Это очень тяжелый труд, но достойно оплачивается. Молодые трудятся на стройках. За пару лет вполне можно накопить на квартиру. Пожилых женщин охотно берут в домработницы. Те кто владеет языком страны проживания оказываются в большем выигрыше чем остальные. А если к тому же они еще и имеют профессию медсестры то в дальнейшем могут вообще ни о чем не волноваться. Многие покупают жилье, обустраиваются и прекрасно живут на своей новой родине. В Ирландии уже давно существует большая колония бывших жителей из Прибалтики, для них выпускают газету, проводят различные вечера.

Труднее уехать в Америку и Канаду, однако не всех это останавливает. Люди хотят, что бы их дети жили в нормальной стране, получили хорошее образование, имели работу и не зависели бы от капризов хозяев, как это происходит здесь. Ведь если завтра вдруг Анатолий захочет избавиться от любого сотрудника своей фирмы, он это сделает совершенно спокойно и, человек, не имея абсолютно никакой поддержки за своей спиной, ничем не сможет ему противостоять. На Западе очень сильны профсоюзы, там никому не придет в голову оставить работника без зарплаты и невозможно без всякой причины просто взять и уволить его. Поэтому отток населения продолжается. В некоторых отраслях уже катастрофически не хватает людей. Пришлось даже в Сейме начать обсуждать закон о мигрантах. Но кто пожелает приехать сюда?

Пока еще общество Латвии однородно, людей с другим цветом кожи или разрезом глаз крайне редко можно встретить на улицах. На них всегда обращают внимание. Но если таких станет много, то качество жизни у коренных латышей очень резко изменится. Другие обычаи и законы, другой уклад жизни, другая религия и совершенно другой менталитет. Вот что их ожидает. Вряд ли приезжие захотят в спешном порядке ассимилироваться. Скорей всего они образуют здесь собственные колонии и уж конечно не станут, как русские терпеть изощренные чиновничьи издевательства типа языковых проверок и прочего произвола.

Столкнувшись с этническими бунтами, власть призадумается – а стоило ли с таким многолетним упорством выдавливать «собственных» инородцев из Латвии, но как всегда уже будет поздно. Многие «оккупанты» с надеждой смотрят на Запад, ведь там к ним нормальное отношение не то что на родине. Семья Ефим Палыча так же решилась поменять «среду обитания» и в полном составе отбыть на постоянное жительство за океан.

– Лед тронулся, – улыбнулся он и облокотился о стойку, собираясь основательно поговорить. Но не успел, потому что сзади уже топтался, изнывая от ожидания постоянно куда-то спешащий и раздражительный молочник.

– Как погода? – спросила Тамара на прощание. – Не улучшилась?

– Метет! Два раза забуксовал, пока к вам доехал. Спасибо, люди добрые помогли!

Улыбаясь, Ефим Палыч отошел, а его место занял всегда недовольный Имант. Сердито сопя, он заполнил и перебросил через стойку кассовый ордер. Тамара вновь ощутила нарастающий зуд на лице. Щеки просто пылали, в нос, казалось, вонзилось сразу сотня заточенных игл, мочки уха вообще потеряли чувствительность. К тому же во рту усилился металлический привкус, поташнивало все сильней и сильней…

– Как мне нехорошо, – неожиданно для себя вслух произнесла она, мечтая скорее попасть к Раи в мойку, где можно будет хотя бы временно снять раздражение холодной водой. На лбу выступили крупные капли пота…

Молочник, услышав ее слова, неожиданно замер, бросив считать полученные деньги. Потом наклонился, окинул кассиршу внимательным взглядом и очевидно остался доволен увиденным.

– А как МНЕ нехорошо, – проникновенно выдохнул он, обдав женщину перегаром. – Кефирчика свеженького попейте. Замечательно помогает. Плохого не посоветую.

Похоже, принял ее за товарища по «несчастью»!

Заметив возвращающуюся уборщицу, несущую на вытянутых руках поднос с грязной посудой, Тамара приглашающе помахала рукой. Та приблизилась.

– Ох, умоталась я, просто сил нет! Надьку с Людкой уволили, ты в курсе?

Речь шла о поварихах из кафе, расположенного над магазином. Они действительно в последнее время потеряли остатки совести – салаты, предлагаемые посетителям, день ото дня становились все менее съедобны. Присутствие Николая Ивановича, в роли смотрителя игровых автоматов, немного сдерживало их хищные инстинкты. Оставшись без соглядатая, подруги старательно наверстывали упущенное. Не всем клиентам это пришлось по душе и после парочки грандиозных скандалов и обещаний вызвать комиссию для разборки, заведующая наконец-то решилась принять радикальные меры.

– Ты только подумай, они окончательно обнаглели. Вчера одна дама такого шороху навела, чуть стекла не вылетели от ее ора! Ей что-то там недовесили.

– И…?

– Позвонила хозяйке. В общем кончилась их беззаботная жизнь.

– Чему же ты радуешься? Ведь у них неприятности.

– О! Они со мной знаешь что сотворили? Сейчас расскажу! В субботу гуляли с подружкой по району, зашли как порядочные, взяли пивка… А я, прикинь, захотела бутерброд с лососиной съесть…

Уборщица громко высморкалась.

– Подали такое г…! Ты бы видела!

– Печально все это, – поддакнула ей Тамара и неожиданно задала вопрос. – Так что с Парижем-то?

– Мечтаю поехать.

– На каком языке вы общаетесь? Или ты уже по французски заговорила?

– Он нормально по русски волокет. Видно наш человек, просто там проживает. Обещался в музей свести, представляешь? – Рая смущенно хихикнула. – Анекдот!

– Замечательно.

– Да на что он мне сдался – этот… как его… ихний Лувр?

– Все мечтают там побывать.

– А мне по фиг. Лишь бы шмоток побольше.

– Намекни ему.

– Подскажи как.

Тамара задумалась. Вот бы самое время сейчас поговорить «по душам», только где найти нужный тон?

Незаметно подошла Аннушка. Скромно встала у двери. – Наши женщины интересуются – когда аванс намечается?

– В понедельник наверное.

Продавщица горестно покачала головой. – Ой, беда. А сегодня никак нельзя получить?

Она заглянула внутрь кассы, заметив принесенный Ефим Палычем паштет. – Это что у вас? Собираетесь завтракать?

– Некогда с вами трепаться, пойду туалеты мыть, – Зоя нехотя отошла.

– Если у вас ко мне больше вопросов нет…

– Деньги кончились.

– Так сходите к хозяйке и попросите. Она кстати подъехала.

Аннушка быстро метнулась к лестнице. Освободившееся место незамедлительно заняла Ира.

– На что эта истеричка жаловалась? Не очень то доверяйте ей. Отвратительная особа!

– Не понимаю о ком вы толкуете.

– О Райке! Она меня оскорбила!

Понятно. Военные действия идут полным ходом. Теперь дамы начнут вербовать союзников. Ну почему интересно они не могут спокойно существовать?

– Гляньте на этих придурков, – шепнула между тем Ира, указывая в сторону мойки. – Вот бы знать, чем они занимаются!

Там и вправду образовалась «веселая» компания – те же самые лица, что находились на подозрении.