Хижина на берегу моря Любомудрова Ольга

5

– А вот и мы! – радостно воскликнула Неморино, появляясь с Латте из портала. – У нашей малышки появился свой пискун, и вы ни за что не угадаете, какого он цвета!

– Ха! – фыркнул Злой. – Красный в полоску, какой же еще!

Неморино замотала головой.

– Следующий!

– Зеленый в клетку? – промурлыкала Китья.

– Нет!

– Нуууу, значит, желтый в белый горошек, – Риммель вытянула длинный нос в сторону Неморино.

– Нет!

За столом воцарилась тишина.

– Ты же не хочешь сказать, что сиреневый в полоску? – удивленно спросила черно-белая медведица Ивариша.

– Нет! Нет! И нет! – Неморино подняла вверх палец.

– Такого не может быть! – воскликнула Лягушалка. – Остался лишь сиреневый в желтую крапинку!

За столом дружно захихикали.

– А вот и да! – торжествующе сказала Неморино, и смех прервался.

Все замолчали и уставились на Латте так, словно увидели ее впервые.

– Невозможно, – наконец нарушил молчание Зоар. – За все время ни к одному Хранителю не подошел даже сиреневый в полоску, а уж крапчатые просто улетали!

– Похоже, наша Латте непростая девочка, – сказал заяц Бо. – Но даже непростые девочки должны хорошо кушать.

Он выдвинул стул рядом с собой и постучал по нему лапой. Латте села за стол. Темно-голубой заяц поставил перед ней тарелку с овощным рагу и придвинул большую чашку ароматного чая.

– Сиреневые в полоску – необычные пискуны. Они могут летать по Мирам, – сообщила Таля, садясь по другую сторону от Латте.

– А сиреневые в желтую крапинку найдут своего Хранителя не только в любом Мире, но и в прошлом, и в будущем. А еще сиреневые могут становиться невидимками. Это отличные разведчики и почтальоны. У Эллейн – пискун сиреневый в полоску. На то она и Ангел. Но крапчатый… – Таля удивленно повысила голос.

Все посмотрели на Латте с нескрываемым восхищением, а она засмущалась и закрыла лицо ладонями.

– Хватит, оставьте девочку в покое, – строго сказала Неморино.

К счастью для Латте, в стене загорелся портал, из которого появился очень большой пушистый ярко-рыжий зад, по всей видимости, кошачий. Зад сильно дергался, хвост ходил то вправо, то влево, существо отчаянно упиралось задними лапами и что-то тянуло в кухню.

– Ну, Сема! Как всегда! – воскликнула Неморино.

Она подхватила создание за задние лапы и дернула. В кухню ввалился большущий, размером с доброго медведя, рыжий кот, который зубами втянул за собой колоссальный, туго набитый мешок. От последнего рывка мешок лопнул, и пол кухни усеяли яркие желто-красные плоды, формой напоминающие песочные часы.

– За плодами часового дерева можно не идти, – сказала Неморино, оглядывая фруктовый склад.

Она защелкала пальцами и забормотала что-то тихонько себе под нос. Все фрукты поднялись в воздух, а затем дружно, стайкой, полетели в кладовку. Два длинных бархатистых хобота отловили по большому сочному плоду, Эльза спикировала сверху и, довольная, снова повисла на окне, сжимая в лапках добычу. Ксю резко подпрыгнула вверх и, вцепившись в лакомство, свалилась в большую тарелку с бутербродами.

Неморино со вздохом поставила на стол блюдо, полное сочных «часов».

– Подождать нельзя, конечно же, – проворчала она, вытаскивая серую смущенную Ксю и счищая с нее паштет.

Рыжий кот вальяжно подошел к столу и придвинул к себе большую миску сметаны.

– Это Сема. Он – настоящий кот-баюн, – сказала Таля. – А это – Латте.

Большой кот приветственно мяукнул и снова вернулся к еде.

– Все ли завершили дела на сегодня? – спросила Неморино.

Все дружно кивнули.

– Тогда насладимся вкусом этих замечательных плодов! – Она выбрала один из фруктов и начала резать его у себя на тарелке.

Все последовали ее примеру и похватали лакомство.

– Плоды часового дерева названы так не только из-за формы, – прошептала Таля на ухо Латте. – Если ты думаешь, что пора немного перекусить, то, съев «часы», сильно проголодаешься, если клюешь носом – поймешь, что страшно хочешь спать. Эти плоды коварные, но безумно вкусные! Да, если ты думаешь, что хочешь… ну… туда… – Таля замялась и замолчала.

– Леди Тэйлани хочет сказать, что если кому-то надо на горшок, то лучше посетить его до того, как есть фрукты, – спокойно объяснила Неморино, совершенно не смущаясь. – Можно взять «часы» с собой в комнаты.

Латте покраснела и, захватив с собой блюдо с угощением, выскользнула из-за стола, пожелав всем доброй ночи. Она поднялась к себе в комнату, подготовилась ко сну, отрезала маленький кусочек «часов» и положила в рот. Яркий вкус, напоминающий одновременно смесь всех ее любимых фруктов, буквально взорвался у нее на языке. Она охнула, схватила оставшуюся часть лакомства и проглотила его в мгновение ока. И Таля, и Неморино оказались правы: ей ужасно захотелось спать. Она добрела до кровати и тут же провалилась в сон.

– Итак, крыльев у нее нет? – Алекс Кенберрийский усмехнулся. – Я тебе говорил. Моя сестра не совсем здорова, а вся остальная компания просто забавляется, показывая различные фокусы.

– Ты убил мать и отца и дважды убил сестру! – Латте выкрикнула ему обвинения прямо в лицо, но Алекс даже не дрогнул.

– Ты слишком многому веришь, Латте, – тихо сказал он.

Она закрыла пылающее лицо руками и отвернулась.

– Посмотри на меня, Латте! – приказал он. – Посмотри на меня!

Он отвел ее ладони от лица.

– Они сказали, что я обезображен. Что на мне слой грима…

Он прижал ее руку к своему лицу, и она ощутила живую теплую кожу.

– Где уродства, Латте? Где грим? – тихо спросил он.

Она молчала.

– Где крылья? Пусть покажет их или признается, что лжет. Ангелов не существует, Латте…

Он повернулся и ушел, а она проснулась от бешеного стука своего сердца и долго потом не могла уснуть, прислушиваясь во тьме к шепоту моря.

6. Хаэттон

Утром ее разбудил тихий стук в дверь. Латте закуталась в розовое покрывало и подошла к двери.

– Эллейн? – удивленно протянула она, открыв дверь.

Принцесса Кенберра проскользнула в комнату и прижала палец к губам.

– Который час? – простонала Латте.

– Рано еще, – Эллейн махнула рукой. – Пошли!

– Куда?

– Летать! – заговорщицки подмигнула ей подруга.

– Летать? – Латте замотала головой, отгоняя сон.

– Потом расскажу, – Эллейн нырнула в шкаф и появилась с белым коротким платьем и серебристыми туфельками.

Латте быстро собралась. Эллейн снова прижала палец к губам и подхватила девочку на руки. Бесшумно, как тень, Ангел спустилась в кухню. Она была пуста, только сатинопусы несли свою ночную вахту. Их щупальца были растянуты по всему полу. Эллейн осторожно перешагнула через них, подошла к стене и спустила Латте на пол.

– А куда мы идем? – тихонько спросила Латте.

– В Хаэттон, – прошептала Эллейн.

– А почему такая секретность?

– Неморино ни за что не отпустит нас, а мне хочется немного размять крылья. Мы моментально вернемся, никто и не заметит.

Портал уже разгорался в стене, когда Латте вспомнила свои сны.

– Нет, Эллейн, туда нельзя! Там нас ждет Алекс! – запротестовала она.

Ближайшее к ним щупальце зашевелилось и поползло к стене.

– Не выдумывай, дорогая, Алекс не может быть в Хаэттоне, – Эллейн крепко взяла девочку за руку и вошла в портал.

Щупальце поелозило по пустой стене и вернулось на место. Никто не заметил за большим блюдом фруктов два удивленных глаза и рыжий мех, который стал серым и пошел черными полосками.

7

Белоснежный песок уходил куда-то вдаль, а прямо возле ее ног плескалось теплое море. Почти как дома, только здесь и песок, и море были какие-то другие. Песок искрился и переливался, словно мириады крошечных драгоценных камней, а море было светло-зеленого цвета и абсолютно спокойное. Латте счастливо вздохнула, села на нежный шелковистый песочек и глубоко зарыла в него руки. Не хотелось даже двигаться, только сидеть здесь и смотреть на море. Она совсем забыла о том, зачем они сюда пришли. Казалось, что всю свою жизнь она провела в этом месте и никуда никогда не отлучалась.

– Хаэттон прекрасен, не правда ли? – услышала она чей-то тихий голос и, обернувшись, обомлела.

Испуская вокруг себя легкое свечение, перед ней стоял Ангел. Воздушные белоснежные одежды, ниспадающие пышными складками, заменили простое голубое платье, короткие волосы вновь отросли и завились крупными локонами. Над головой Эллейн парил тонкий золотой обруч, а за ее спиной Латте увидела большие белоснежные крылья.

– Эллейн! Ты и правда Ангел! – ахнула Латте.

Эллейн смущенно улыбнулась, расправила крылья и легко взмыла в воздух. Растянувшись на шелковистом песке, Латте любовалась подругой.

– Полет ангела, пожалуй, самое прекрасное зрелище во всем Мироздании, – тихо произнес кто-то позади нее.

Латте резко села, обернулась, но никого не увидела. Несколько обескураженная, она снова повернула голову к морю.

Алекс Кенберрийский был в точности таким же, каким и приходил в ее сны. Латте увидела красивое бледное лицо аристократа, светлые прямые волосы, стянутые в хвост, высокие скулы, прямой нос и ярко-синие глаза с длинными ресницами. Он присел рядом с Латте и улыбнулся. Латте вскочила на ноги, но тут же повалилась на песок по велению одного лишь мимолетного движения брови Черного Мага.

– Ай-яй-яй, Латте, – он покачал головой. – Разве так встречают старого друга? Не делай глупостей, мне совершенно не хочется причинять тебе боль.

– У Эллейн есть крылья. Ангел существует! А значит, ты убил свою семью!

Алекс перестал улыбаться.

– Ну и что? – холодно поинтересовался он. – Это такая мелочь…

– Мелочь?! – возмущение и негодование захлестнули девочку, как волна. – Родители и сестра – это самое дорогое, что есть в жизни!

– Тебе-то откуда знать? – усмехнулся Черный Маг. – Ты вообще непонятно откуда взялась, у тебя никогда не было семьи. Тебе не срывали твои опыты, когда нужно было сосредоточиться, и не читали нравоучения. Лучшее в своей жизни, что я сделал, – это подарил себе полную свободу от семьи!

Он буквально выкрикнул последние слова. Потом медленно перевел взгляд с Латте на парящего в небе Ангела.

– Пора кончать с этим полетом, – процедил он сквозь зубы и что-то прошептал.

Эллейн в воздухе словно врезалась с размаху в невидимую стену и, запутавшись в одеянии, кувыркаясь, полетела вниз. Латте отчаянно закричала. Слезы брызнули у нее из глаз с такой силой, что почти не намочили щек. Зачем? Зачем они сбежали сюда? Почему не послушались Неморино?!

Эллейн свалилась к ногам брата спутанным клубком белоснежной тончайшей ткани и перьев. Волшебная сеть, опутавшая ее, светилась ярким красным цветом.

– Нет! – Латте вскочила на ноги, подбежала к Эллейн и закрыла подругу своим телом. – Уходи!

– У меня нет времени, Латте, отойди от сети! – велел Алекс, но девочка не шелохнулась.

– Ты сама выбрала свою участь, я не хотел тебе зла, – поморщился Черный Маг.

Латте сильнее прижалась к Эллейн и закрыла глаза.

8

Страшный рев оглушил ее, но она почувствовала, что все еще жива. Латте осторожно открыла глаза. Огромный портал, казалось, расколол этот мир надвое. Страж с оглушительным рыком львиной и драконьей голов нанес мощный удар длинным шипастым хвостом по Черному Магу. Алекс успел увернуться. Он отскочил на шаг назад и, обернувшись Черным драконом поистине колоссального размера, взмыл в воздух и выпустил из пасти длинный язык пламени, опаливший орлиную голову Стража. Он был такой огромный, что мог бы закрыть одним своим крылом всю Хижину! Драконья голова Стража выплюнула в сторону Черного дракона большой огненный шар, который, шипя и разбрасывая искры, врезался тому в бок. Рев раненых чудовищ едва не разорвал барабанные перепонки Латте, и она зажала уши руками.

Новый портал, открывшийся на Хаэттоне, изрыгнул из себя целую армию жутких монстров. Внешне они походили на людей, но их глаза и рты были крепко зашиты черными нитками. Такие же грубые швы змеились по частям тела, которые выглядывали кое-где из кожаных доспехов. Словно безумный мастер игрушек пытался создать свои шедевры из нескольких существ или украсить их черной вышивкой. Алекс Кенберрийский хорошо подготовил свою армию. Все они четко держали строй, были вооружены буквально «до зубов», и каждый прикрывался большим деревянным прямоугольным щитом, усиленным кованными железными полосами.

Будто очнувшись от кошмарного сна, Латте попыталась порвать сеть, спеленавшую Эллейн, но все ее попытки были тщетны.

Захлопали мощные крылья. Страж поднялся в воздух, и два монстра начали биться над морем. Они рвали друг друга когтями и зубами, хлестали тяжелыми хвостами и жгли огнем. Из их ран в спокойное море Хаэттона лилась темная тягучая кровь, и вода в тех местах вскипала и бурлила, словно у нерадивой хозяйки, которая забыла на огне кастрюльку с варевом.

Из портала Хижины появились Хранители. Смешные Рим и Рум моментально сцепились друг с другом, спрятав сплетенные хвосты, головы и бархатные носы внутрь большого живого клубка. Они запыхтели, и клубок на глазах у Латте вырос в несколько раз, а странная шерсть зверьков превратилась в длинные острые иглы. Зоар громко выкрикнул заклинание, и катунны мгновенно, набрав сумасшедшую скорость, разрезали армию противника, словно подогретый нож масло, разделив врагов на две половины. Испуская стоны и мычание, безликие монстры нанизывались на иглы катуннов и, соскальзывая с них, оставались лежать на поле боя без движения.

Все попытки попасть мечами или кинжалами по несущемуся с огромной скоростью игольчатому шару терпели неудачу, а стрелы запутывались в иглах. Значительно проредив войско по левому флангу, катунны устремились в самую гущу армии Тьмы. Образцовый порядок был нарушен, но, несмотря на это, подобно заведенным куклам, исполняющим какую-то дьявольскую программу, каждый способный хоть немного двигаться монстр рвался вперед, пытаясь добраться до Хранителей.

Большая черная кошка Китья и медведица Ивариша запустили от своих камней по противнику цепь голубых молний. Чудовища в первых рядах рухнули, словно подкошенные. Три, пять, восемь, десять… Еще несколько пали от ослепительно-белого луча, который выпустил из своих рук Зоар. Он гарцевал на белоснежном пегасе Дьюле и следил с нее за ходом боя. Еж, Инфернальная и вампирша Апполония поставили в гуще вражеского войска огненные стены. Запахло паленым. С полдюжины воинов Тьмы мгновенно превратились в живые факелы. Они заметались из стороны в сторону, усиливая хаос, устроенный катуннами.

Зоар что-то прошептал, и Латте почувствовала, как огрубела ее кожа. Она попыталась ущипнуть себя, но ничего не получилось. Девочка с удивлением постучала кулачком по камню и поняла, что на всех Хранителей наложено заклинание «кожа – камень».

Блестя легкими, но прочными пластинчатыми доспехами, украшенными магической вязью, единорог ДэПэКа буквально вылетела из портала. Она смяла и раскидала вокруг себя сразу с десяток врагов и устремилась дальше. Пропустив катуннов, которые были уже больше похожи на кошмарное орудие пыток из-за оставшихся в иглах трупов, Злой, превратившись в огромного волка-оборотня, пошел на правый фланг и заработал когтями и зубами, как мясорубка. Высокий мужчина в сверкающей серебристой броне, вооруженный длинным клинком и тяжелым треугольным щитом, на котором красовался герб, прикрывал его сзади, рассекая своим мечом тех, кто пытался добраться до Злого со спины.

Агамеда, Тори и незнакомая светловолосая девушка, вооружившись луками и стрелами, стреляли по лучникам, идущим позади пешего войска. Таля, в виде огромной крысы, рвала на части, мяла лапами, глушила хвостом и откусывала воинам Тьмы головы и конечности. Тартл рубила врагов мечом направо и налево и крушила их своим необычным щитом из панциря Крига, любимца Алекса. Завидев ее щит, монстры особенно яростно обрушивались на Тартл, но всюду натыкались на острие ее меча или на два клинка Неонела, который бился рядом с девушкой. Левый фланг взяли на себя вампиры. Марк и Мавэрик дрались спина к спине, первоклассно орудуя зажатыми в обеих руках изящными длинными кинжалами. Они словно исполняли диковинный танец сросшихся сиамских близнецов, а их оружие, украшенное таинственными рунами, то ярко вспыхивало красным пламенем, то нежно мерцало голубым светом.

Громко фыркнула Таля, когда по ее боку красной широкой полосой прошла рваная рана, нанесенная мечом одного из монстров. В следующую же секунду она порвала обидчика на куски и оглушила хвостом еще двоих. Получив стрелу в правую лопатку, взревел Злой. От удара кинжалом захромал Неонел, а в небе Страж погнался за Драконом, и они оказались прямо над битвой. Латте с ужасом увидела, как, намертво вцепившись друг в друга, они начали падать вниз.

9

С громким гудением из портала противника появились новые монстры. Большие, ростом с медведя, летающие существа, которые сильно смахивали на пауков. Их уродливые головы венчало несколько пар глаз, а мощные кожистые крылья, как у летучей мыши, легко держали в воздухе черные бронированные тела с множеством толстых мохнатых ног, каждая из которых заканчивалась острым когтем.

– Н’гары!!! – закричал Зоар, поднимая пегаса в воздух.

Страж, махая единственным здоровым крылом, отчаянно старался утащить противника подальше от Хранителей, которые бились на земле. Он утягивал врага через все поле боя, не обращая внимания на град укусов и ударов когтей, которыми награждал его Черный Дракон. Подняв в воздух тучу песка, они грузно свалились рядом с порталом Тьмы, раздавив одного нерасторопного н’гара и с десяток лучников Алекса.

Зоар вытянул руки и, что-то прошептав, быстро перенаправил катуннов на правый фланг, а на левом началась новая битва двух гигантов.

Хранители отошли назад и выставили перед собой щиты. Теперь они только оборонялись от воинов Алекса и н’гаров. Ивариша и Китья ударили молниями по ближайшей летающей твари, паук покачнулся, но продолжил полет. С полдюжины пауков двигались над полем боя, выбирая жертву. Лучники поливали их стрелами, но пробить панцирь н’гара было нелегко. Маги обрушили на летающих монстров заклинания сетей. Несколько паучьих тварей повисли на месте, а потом свалились вниз, опутанные волшебными нитями. Одновременно заработали мечи, когти и зубы, и три паука распластались на песке, истерзанные в клочья.

Страж вцепился в Дракона всеми четырьмя головами и крутил ими, стараясь вырвать из него кусок побольше. Дракон бил Стража лапами, но стряхнуть с себя противника не мог. Они катались по песку, подминая под себя зазевавшихся воинов Тьмы.

Латте поздно увидела одинокого н’гара, который подлетел к ней сбоку и протянул свои мерзкие волосатые лапы к Ангелу. Паук подцепил сеть когтями и уже собирался взлететь.

– Пошел! Пошел прочь!!! – Латте набрала в руки песка и изо всех сил швырнула его прямо в глаза монстру. – А ну пошел отсюда!!!

Еще горсть песка, и еще. Жуткая тварь заморгала, замотала башкой, выпустила сеть с Эллейн и потянулась к Латте. Совсем близко от себя девочка увидела большие мощные жвалы и с десяток злобных красных глаз.

– А ну пошел проооочь! – громко завизжала Латте, нашаривая очередную порцию песка.

Она и сама не поняла, откуда под ее руками вдруг взялся большой камень, но, не раздумывая ни секунды, запустила им в голову чудовища. Потом нашарила еще один камень, и еще. Летучая тварь зарычала. Вместо того чтобы подхватить добычу и улететь с ней, н’гару пришлось закрывать лапами свою голову и уворачиваться от града камней. Хранители бросились к Латте и плотным кольцом окружили девочку и сеть с Ангелом. Воины выставили щиты над головами, не давая н’гарам подобраться к их жертвам.

Черный Дракон стряхнул с себя Стража и снова взмыл в воздух. Одно крыло Стража было повреждено, но он тяжело поднялся вверх вслед за противником. Оба гиганта были уже порядком изранены. Дракон довольно сильно повредил орлиную и бычью головы Стража и порвал тому крыло. Сам же Дракон был весь покрыт большими открытыми ранами и свисающими пластами окровавленной шкуры.

Латте услышала тоненький писк и увидела, как на сеть с Эллейн приземлилось маленькое пушистое создание, сиреневое в белую полоску. Пискун внимательно исследовал то, во что превратилась его хозяйка, строго взглянул на Латте, а затем, мгновенно оценив ситуацию в небе, взлетел вверх и устремился к Черному дракону.

– Нет, пискун, вернись! Он же убьет тебя! – закричала девочка, но йоль ее не услышал, растворившись в небесах.

Черный Дракон, яростно устремившийся на Стража, неожиданно странно фыркнул, а затем завис в воздухе на одном месте, словно прислушиваясь к своим ощущениям. Воспользовавшись передышкой, Страж отлетел подальше. Дракон заревел. Он затряс головой, а потом издал истошный вой, от которого у Латте встали дыбом волосы. Он поднял огромную когтистую лапу и ударил самого себя по морде, прочертив в шкуре несколько глубоких кровавых борозд. Заинтересовавшись происходящим, Страж подлетел поближе. Дракон снова заревел, потом опять завыл. Он стонал, ревел, выл, тряс головой и осыпал себя самого оплеухами.

Зоар и Дьюла полетели ввысь на помощь Стражу. Китья и черно-белая медведица Ивариша проводили их взглядом и сомкнули лапы. Их камни ярко засветились.

– Харррат!!! – оглушительное заклинание раскололо воздух.

От камней Китьи и Ивариши вверх устремилась синяя молния, которую поймал руками Зоар и тут же выпустил ее в Черного Дракона, усилив в несколько раз. Страж выплюнул огненный шар, Еж, Инфернальная и Апполония запустили в небо ослепительные лучи. Все это ударило в Черного дракона одновременно. Он заревел, тяжело захлопал крыльями и, неловко завалившись на бок, начал падать вниз. Страж устремился за ним. Драконья голова снова выплюнула огненный шар, который, шипя, пробил Черному дракону крыло и ударил в бок, отчего Дракон вошел в штопор и, подняв тучу брызг, грузно свалился в море. И… исчез. В воздухе остался лишь маленький летучий пушистый комок. Сиреневый в белую полоску.

Страж устало пролетел над местом падения, развернулся, снизил высоту и пролетел еще раз. Пегас и Зоар тоже внимательно осматривали воду. Хранители на берегу снова пошли в атаку.

Вскоре все было кончено. Нежный шелковистый песок прекрасного Хаэттона был завален телами воинов Тьмы и залит кровью, Черный Маг исчез, а единственный оставшийся в живых н’гар, злобно гудя, улетел в портал и закрыл его за собой.

10

Страж тяжело опустился на песок, который моментально окрасился под ним в красный цвет.

– Все в Хижину, – велела львиная голова.

Стараясь не смотреть на покалеченного Стража, Хранители очистили от трупов и расцепили катуннов. Таля вернула свой прежний вид, подошла к Латте и, обняв девочку, подтолкнула в сторону портала.

– Пойдем, дорогая, Неморино все сделает сама.

Латте увидела, как Страж, пошатываясь, взял в зубы львиной головы сеть с Ангелом и направился к дому. Они с Талей проскользнули в Кухню за долю секунды до его появления. В гробовом молчании Хранители наблюдали, как Страж положил Эллейн на пол и, волоча раненное крыло, оставляя за собой широкий кровавый след, поплелся в угол сатинопусов. Он недотянул совсем чуть-чуть и шумно рухнул там, где Неморино всегда закатывала крагов по банкам. Все четыре головы разметались по сторонам и закрыли глаза. Страж вздрогнул и вытянулся на полу. Латте зарыдала, Таля крепче прижала ее к себе. Еж закрыл портал и сел на ближайший стул. Все молча смотрели на Стража, только Латте, Рим и Рум рыдали навзрыд.

Щупальце сатинопуса появилось из туманного угла, деловито ощупало лежащего Стража и втянулось обратно. Почти сразу же вынырнуло с десяток других щупалец, они нежно обвили большое тело и унесли его в Сангар. Теперь заплакала Лягушалка, прижимая к себе притихших демонят, а изо всех углов полезли студенистые уборщики.

11

Когда насытившиеся грязью и кровью прозрачные медузы попрыгали в портал, который открыл для них Еж, маги собрались вокруг сети с Эллейн. Еж, Апполония и Инфернальная присели рядом с Ангелом, положили руки на магические нити и одновременно что-то зашептали. Ничего не произошло. Китья и Ивариша сомкнули лапы, их камни засияли ярким светом, который поглотил магов и Ангела. Маги снова зашептали заклинания, но сеть не поддалась.

– Зоар! – громко крикнул Еж. – Попробуй ты!

Ответом была тишина. Хранители удивленно оглядели кухню, но Зоара в ней не было.

– Может, он поднялся за Натой Ди? – неуверенно произнесла Таля.

Услышав имя лекаря, раненые спохватились и пошли на второй этаж в госпиталь. Вместе с ними пошел незнакомый воин в блестящих серебристых доспехах.

Рим и Рум вытерли хвостами слезы друг другу и подошли к Ежу.

– Зоар что-то читал перед боем, – пропищала Рим.

– Какое-то письмо, – прогудела Рум.

– Сиреневого цвета! – хором завершили они.

– И он бы зол! – сообщила Рим.

– Ну просто ужасно зол! – подхватила Рум.

– Очень-очень зол! – подтвердили обе разом.

– Увидел нас и испепелил письмо, – пискнула Рим.

– Прямо в руке, – прогудела Рум.

– А потом началась битва! – снова сказали они хором.

Дьюла, тряхнув белоснежной гривой, тоже подошла к Ежу.

– Зоар спрыгнул с меня после боя и первым вошел в портал, – сообщила она. – Но когда я появилась в Кухне, его уже нигде не было.

Еж подошел к стене и приложил к ней лапу.

– Трастерити, – тихо произнес он.

На стене загорелось очертание портала.

– Он ушел, – сказал Еж. – Но я не могу понять куда. На предпоследний портал наложено заклинание сокрытия высшей степени. Зоар не хотел, чтобы мы узнали, куда он направляется.

– Но это же запрещено правилами! – ахнула Китья.

– Эллейн? – Латте вопросительно посмотрела на Талю, но та покачала головой.

– Без Зоара мы не сможем ее освободить, – тихо сказала она. – Он – самый сильный из наших магов.

Латте посмотрела на неподвижный сверток ткани и перьев, опутанный красными светящимися нитями. Злой, принявший человеческий облик и уже перевязанный в госпитале, спустился в кухню. Он поднял Эллейн и понес ее на второй этаж. Темно-синий заяц Бо, сильно хромая, готовил ужин, ловко нарезая что-то на разделочном столе, ему помогал ярко-рыжий, похожий на большой пушистый апельсин, кот по имени Сема. Эльза, вися вниз головой над раковиной, быстро очищала овощи и фрукты и складывала их в большие тарелки. Лягушалка смешивала соусы и паштеты. Библиотечный призрак Эллия расставляла посуду.

Латте пошла к морю. Ей нужно было побыть одной, но в комнату подниматься не хотелось. Она легла на теплый, нагретый за день шелковистый песок и закрыла глаза. В памяти всплыл божественный аромат Неморино, который Латте почувствовала в тот памятный день, встреча с драконьим наездником Пилигримом, полет через море на драконе Бранке, маленький дракончик у нее в руках, первые знакомства, встреча с Эллейн и Талей и…

– Мы подумали, что ты захочешь перекусить, – ее грезы прервал бархатистый нос, который потрогал девочку за руку.

Латте открыла глаза. Рим и Рум улеглись рядом с ней по обе стороны. Каждый из катуннов принес с собой корзинку с бутербродами, фруктами и термосом.

– Таля собрала нам с собой ужин, – пискнул правый бархатный нос.

– Сказала, чтобы мы тебя покормили, – прогудел левый нос.

– Нельзя ложиться спать голодной! – завершили они дружно в голос.

– Спасибо, друзья мои, – Латте погладила сначала одного зверька, потом другого и взяла бутерброд.

Катунны пошарили носами в корзинках и наугад выловили фрукты. Рим вытащила большой круглый плод темно-синего цвета, с мягкой кожицей, покрытой шипами, а Рум – продолговатый ярко-желтый, в красную полоску. Каждый зверек оценил свою добычу, потом перевел взгляд на фрукт, который выловил другой, после чего, не сговариваясь, они обменялись ужином. Латте улыбнулась. Катунны были очень забавные в мирное время.

Некоторое время они молча жевали.

– А вы часто воюете у себя в мире? – Латте наконец нарушила молчание и задала вопрос, который интересовал ее уже давно.

– Нет, что ты! – запищала Рим.

– Мы совсем не воинственные! – прогудела Рум.

– Мы мирные! – закончили они, как всегда, хором.

– Мы катаемся, чтобы собрать листики, – продолжил правый нос.

– Мох и травки, – уточнил левый нос.

– Чтобы спать на мягком! – закивали оба сразу.

Они снова замолчали. Корзинки опустели, а на море уже опустилась ночь, пора было идти спать. Латте прошла по чистейшей, вылизанной студенистыми уборщиками, Кухне, стараясь не смотреть на то место, где упал Страж. На нее снова накатила боль потери, и она заплакала. В кухне было пусто, каждый переживал свое огромное горе у себя в комнате. Латте добралась до кровати и, не раздеваясь, упала поверх розового покрывала. Она рыдала почти всю ночь и лишь под утро провалилась в короткий, но спасительный сон.