Пятьдесят оттенков свободы Джеймс Э.

— Ты бледная. Иди сюда.

Он садится и сажает меня к себе на колени, и я с готовностью принимаю его объятия. Прижимаюсь к нему. Я ужасно подавлена несчастьем с отчимом, но глубоко признательна мужу за то, что он приехал, чтобы утешить меня. Он мягко гладит меня по волосам и держит за руку.

— Как «Чарли Танго»? — спрашиваю я.

Он усмехается.

— О, он просто яр, — говорит он с тихой гордостью в голосе. Я по-настоящему улыбаюсь впервые за несколько часов и озадаченно гляжу на него.

— Яр?

— Это из «Филадельфийской истории». Любимый фильм Грейс.

— Не видела.

— Кажется, он есть у меня дома на диске. Можем как-нибудь вместе посмотреть. — Он целует мои волосы и снова улыбается.

— Могу я убедить тебя что-нибудь съесть?

Я перестаю улыбаться.

— Не сейчас. Сначала хочу увидеть Рэя.

Плечи его тяжело опускаются, но он не настаивает.

— Как тайваньцы?

— Сговорчивы.

— В чем сговорчивы?

— Позволили мне купить судостроительный завод за меньшую цену, чем я готов был заплатить.

Он купил судостроительный завод?

— Это хорошо?

— Да, это хорошо.

— Но я думала, у тебя уже есть судостроительный завод. Здесь.

— Есть. Тот мы будем использовать для производства оснащения. А корпуса строить на Востоке. Так дешевле.

— А как насчет рабочих здешней верфи?

— Переведем их на другую работу. Думаю, нам удастся свести сокращения к минимуму. — Он целует меня в волосы. — Посмотрим, как там Рэй?

Отделение интенсивной терапии на шестом этаже строгое, стерильное, функциональное, здесь пищат аппараты и люди переговариваются шепотом. Четыре пациента помещены каждый в отдельный высокотехнологичный бокс. Рэй — в дальнем конце.

Папа.

Он кажется таким маленьким на большой кровати, в окружении всей этой аппаратуры. Для меня это шок. Мой папа никогда не был ни маленьким, ни слабым. Изо рта у него торчит трубка, и обе руки подсоединены к капельницам. На одном пальце — маленький зажим. Я рассеянно гадаю, для чего это. Нога лежит поверх простыни, заключенная в голубой гипс. Монитор показывает его сердечный ритм: пип-пип-пип. Сердце бьется сильно и ровно. Это я знаю. Медленно подхожу к нему. На груди — широкая белоснежная повязка, которая скрывается под тонкой простыней.

Папочка.

До меня доходит, что трубка, натягивающая правый угол рта, ведет к вентилятору. Его гудение сплетается с писком сердечного монитора в настойчивый, монотонный ритм. Вдох, выдох, вдох, выдох, происходящие одновременно с писком аппарата. На экране четыре линии, отражающие работу его сердца, каждая равномерно бежит поперек, ясно демонстрируя, что Рэй все еще с нами.

Ох, папочка!

Хоть рот и искажен вентиляционной трубкой, Рэй выглядит спокойным и умиротворенным. Словно крепко спит.

Хорошенькая медсестра стоит в сторонке, следя за мониторами.

— Можно мне к нему прикоснуться? — спрашиваю я ее, неуверенно протягивая руку.

— Да. — Она улыбается доброй улыбкой. На бейджике написано «Келли Н. Р.», и ей, должно быть, двадцать с небольшим. Она блондинка с темными-претемными глазами.

Кристиан стоит у изножья кровати, внимательно наблюдая за мной, когда я сжимаю руку Рэя. Она на удивление теплая, и я не выдерживаю. Опускаюсь на стул возле кровати, осторожно опускаю голову на руку и всхлипываю.

— Папа. Пожалуйста, поправляйся, — шепчу я. — Пожалуйста.

Кристиан кладет мне руку на плечо и успокаивающе сжимает.

— Все жизненно важные органы мистера Стила в норме, — тихо говорит сестра Келли.

— Спасибо, — бормочет Кристиан. Я вскидываю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть ее потрясенный взгляд. Она наконец-то как следует разглядела моего мужа. Ну и черт с ней. Пусть глазеет на Кристиана сколько хочет, лишь бы помогла моему отцу выздороветь.

— Он меня слышит? — спрашиваю я.

— Он в глубокой коме. Но кто знает?

— Можно мне немножко посидеть?

— Конечно. — Она улыбается мне, щеки красноречиво пылают. Я ловлю себя на неуместной мысли, что она ненатуральная блондинка.

Кристиан с нежностью смотрит на меня, не обращая на медсестру внимания.

— Мне надо сделать звонок. Буду за дверью. Дам тебе время побыть наедине с отцом.

Я киваю. Он целует меня в волосы и выходит из палаты. Я держу руку Рэя, размышляя над иронией того, что только сейчас, когда он без сознания и не слышит меня, я действительно хочу сказать, как сильно люблю его. Этот мужчина был в моей жизни постоянной величиной. Моей скалой. И я никогда не думала об этом до сих пор. Я не плоть от плоти его, но он мой папа, и я очень сильно его люблю. Слезы текут у меня по щекам. Пожалуйста, пожалуйста, поправляйся.

Тихо-тихо, так, чтобы никого не потревожить, я рассказываю ему о нашем уикенде в Аспене. Я рассказываю ему о нашем новом доме, о наших планах, о том, что мы надеемся сделать дом экологичным. Я обещаю взять его с собой в Аспен, чтобы он порыбачил там с Кристианом, и заверяю, что мы также будем рады мистеру Родригесу и Хосе. Прошу тебя, только выздоравливай, папочка, пожалуйста.

Рэй неподвижен, вентилятор всасывает и выпускает воздух, и монотонный, но успокаивающий писк аппарата, показывающего работу сердца, — единственный ответ.

Когда я поднимаю глаза, Кристиан тихо сидит в изножье кровати. Я не знаю, как давно он там.

— Привет, — говорит он, и глаза светятся сочувствием.

— Привет.

— Так, значит, я еду рыбачить с твоим отцом, мистером Родригесом и Хосе? — спрашивает он.

Я киваю.

— Ладно. Пошли поедим. Пусть спит.

Я хмурюсь. Не хочу оставлять его.

— Ана, он в коме. Я дал номера наших мобильных здешним медсестрам. Если будут какие-то изменения, они нам позвонят. Мы поедим, поселимся в гостинице, отдохнем, а вечером опять приедем.

Номер в «Хитмане» выглядит точно так же, как я помню. Как часто я думала о той первой ночи и утре, что провела с Кристианом Греем? Словно парализованная, я стою на входе в номер. Бог мой, все это началось здесь.

— Дом вдалеке от дома, — говорит Кристиан мягким голосом и кладет мой портфель на одну из пухлых кушеток.

— Хочешь принять душ? Ванну? Чего ты хочешь, Ана?

Кристиан пристально вглядывается в меня, и я понимаю, что он растерян — мой потерянный мальчик, столкнувшийся с событиями, которыми не может управлять. Он замкнут и задумчив. Он не может контролировать ситуацию, которую не может предсказать. Это реальная жизнь во всей ее неприглядности, а он слишком долго отгораживался от нее и теперь незащищен и беспомощен. Мой милый, ранимый Пятьдесят Оттенков!

— Ванну. Я бы хотела принять ванну, — бормочу я, понимая, что он почувствует себя лучше, если будет занят, даже полезен. Ох, Кристиан, мне холодно и страшно, но я так рада, что ты со мной.

— Ванна. Хорошо. Да. — Он выходит из спальни и скрывается в роскошной ванной. Минуту спустя оттуда доносится шум воды.

В конце концов я заставляю себя войти следом за ним в спальню. На кровати с удивлением вижу несколько пакетов из «Нордстрома». Кристиан выходит из ванной без галстука и пиджака, рукава рубашки закатаны.

— Я отправил Тейлора купить кое-какие вещи. Ночное белье и все такое, — говорит он, неуверенно глядя на меня.

Ну разумеется. Я одобрительно киваю, чтобы он почувствовал себя лучше. А где же Тейлор?

— Ох, Ана, — вздыхает Кристиан. — Я никогда не видел тебя такой. Обычно ты такая храбрая и сильная.

Не знаю, что сказать. Просто смотрю на него широко открытыми глазами. Сейчас мне нечего ему дать. Наверное, это шок. Я обхватываю себя руками, пытаясь сдержать озноб, хотя и понимаю, что это бесполезно, потому что холод идет изнутри. Кристиан заключает меня в объятия.

— Детка, он жив. Все жизненно важные органы функционируют. Нам просто надо набраться терпения. Идем.

Он берет меня за руку и ведет в ванную. Мягко стаскивает пиджак с моих плеч и кладет на стул, затем, повернувшись, расстегивает пуговицы блузки.

Вода восхитительно теплая и душистая, влажный, душный воздух ванной густо пропитан запахом цветков лотоса. Я ложусь между ног Кристиана, спиной к нему, кладу ноги поверх его. Мы оба молчаливы и задумчивы, и я наконец чувствую тепло. Время от времени Кристиан целует мои волосы, а я рассеянно лопаю пузырьки пены. Он обнимает меня за плечи.

— Ты ведь не садился в ванну с Лейлой, нет? В тот раз, когда купал ее? — спрашиваю я.

Он застывает и фыркает, рука сжимает мое плечо.

— Э… нет. — Судя по голосу, он потрясен.

— Я так и думала. Это хорошо.

Он легонько тянет меня за волосы, скрученные в тугой пучок, поворачивая мою голову так, чтобы видеть лицо.

— А почему ты спрашиваешь?

Я пожимаю плечами.

— Нездоровое любопытство. Не знаю… встреча с ней на этой неделе…

Его взгляд твердеет.

— Ясно. Более чем нездоровое. — Тон укоризненный.

— Долго ты собираешься поддерживать ее?

— Пока не встанет на ноги. Не знаю. — Он пожимает плечами. — А что?

— Есть и другие?

— Другие?

— Бывшие, которых ты поддерживаешь.

— Была одна, да. Но больше нет.

— О?

— Она училась на врача. Сейчас уже получила диплом и нашла кого-то еще.

— Очередного доминанта?

— Да.

— Лейла сказала, у тебя есть две ее картины, — шепчу я.

— Были. Они мне не очень нравились. Техника недурна, но для меня они слишком пестрые. Думаю, сейчас они у Элиота. Как нам известно, у него нет вкуса.

Я хихикаю, и он обнимает меня, расплескивая воду через край ванны.

— Так-то лучше, — шепчет он и целует меня в висок.

— Элиот женится на моей лучшей подруге.

— Тогда мне лучше закрыть рот.

После ванны чувствую себя лучше. Укутанная в мягкий махровый халат, смотрю на пакеты, лежащие на кровати. Хм, должно быть, здесь не только ночная одежда. Нерешительно заглядываю в один. Пара джинсов и трикотажная куртка с капюшоном моего размера. Бог ты мой… Тейлор накупил одежды на целый уикенд, и он знает, что я люблю. Я улыбаюсь, вспоминая, что он не первый раз покупает мне одежду, и именно когда я здесь, в «Хитмане».

— Не считая того случая, когда ты изводил меня у Клейтонов, ты когда-нибудь ходил в магазин и покупал что-нибудь?

— Изводил тебя?

— Да. Изводил.

— Ты нервничала и суетилась, насколько я помню. А тот мальчишка так и вился вокруг тебя. Как его звали?

— Пол.

— Один из многих твоих обожателей.

Я закатываю глаза, и Кристиан улыбается. И целует меня.

— Вот это моя девочка, — шепчет он. — Одевайся. Не хочу, чтобы ты опять замерзла.

— Готова, — говорю я. Кристиан работает на своем ноутбуке в оборудованной под кабинет части номера. Он одет в черные джинсы и серый свитер грубой вязки, а я в джинсах, белой майке и куртке с капюшоном.

— Ты выглядишь такой юной, — мягко говорит Кристиан, поднимая сияющие глаза. — Подумать только: завтра станешь на целый год старше.

Я печально улыбаюсь.

— У меня как-то нет настроения праздновать. Мы можем поехать к Рэю сейчас?

— Конечно. Я бы хотел, чтоб ты что-нибудь поела. Ты почти не притронулась к еде.

— Кристиан, пожалуйста. Я не голодна. Может, после того, как мы навестим Рэя. Хочу пожелать ему спокойной ночи.

Прибыв в отделение интенсивной терапии, мы встречаем уходящего Хосе.

Он один.

— Ана, Кристиан. Привет.

— Где твой папа?

— Он слишком устал, чтобы вернуться. Как-никак побывал в аварии. — Хосе печально улыбается. — Да и подействовали болеутоляющие, так что он сейчас спит. А мне пришлось повоевать, чтобы получить разрешение навестить Рэя, поскольку я не родственник.

— И? — спрашиваю я.

— Все хорошо. Состояние прежнее… но стабильное.

На меня накатывает облегчение. Отсутствие вестей — хорошая весть.

— Увидимся завтра, именинница?

— Конечно. Мы будем здесь.

Хосе бросает быстрый взгляд на Кристиана, затем коротко обнимает меня.

— Масапа.

— Спокойной ночи, Хосе.

— До свидания, Хосе, — говорит Кристиан. Хосе кивает и идет по коридору.

— Он все еще сохнет по тебе, — тихо произносит Кристиан.

— Да нет же. А если и так… — Я пожимаю плечами, потому что сейчас мне не до этого.

Кристиан выдает мне натянутую улыбку, и мое сердце тает.

— Молодец, — бормочу я.

Он хмурится.

— Что не скрежетал зубами.

— Я никогда не скрежещу зубами. Идем к твоему отцу. У меня для тебя сюрприз.

— Сюрприз? — Я с тревогой смотрю на него.

— Идем. — Кристиан берет меня за руку, и мы распахиваем двери в отделение интенсивной терапии.

У кровати Грейс беседует с Кроувом и вторым доктором, женщиной, которую я вижу впервые. Заметив нас, Грейс улыбается.

Слава богу!

— Кристиан. — Она целует его в щеку, затем поворачивается и заключает меня в свои теплые объятия.

— Ана, ты как, держишься?

— Я-то да, а вот за отца беспокоюсь.

— Он в хороших руках. Доктор Слудер — лучший специалист в своей области. Мы вместе учились в Йельском университете.

Ого…

— Миссис Грей, здравствуйте. — Доктор Слудер сдержанно здоровается со мной. У нее короткие волосы, застенчивая улыбка ребенка и мягкий южный акцент.

— Как ведущий лечащий врач вашего отца, рада сообщить, что он полностью поправится. Рост мозговой опухоли остановился, и она показывает признаки убывания. Это весьма обнадеживающе через такое короткое время.

— Хорошая новость, — бормочу я.

Она тепло улыбается мне.

— Да, миссис Грей. Мы очень хорошо заботимся о нем. Здорово было повидаться с тобой, Грейс.

Грейс улыбается.

— Мне тоже, Лорейн.

— Доктор Кроув, давайте дадим этим добрым людям побыть с мистером Стилом. — Кроув выходит вслед за доктором Слудер.

Я смотрю на Рэя, впервые после аварии — с оптимизмом. Добрые слова доктора Слудер и Грейс вновь зажгли надежду.

Грейс берет меня за руку и мягко сжимает.

— Ана, милая, садись поговори с ним. Вам обоим это на пользу. А мы с Кристианом побудем в комнате ожидания.

Я киваю. Кристиан ободряюще улыбается, и они с Грейс оставляют меня с моим любимым отцом, мирно спящим под тихую колыбельную вентилятора и сердечного монитора.

Я надеваю белую майку Кристиана и забираюсь в кровать.

— Ты, кажется, повеселела, — осторожно говорит он, натягивая пижаму.

— Да. Думаю, здорово помог разговор с доктором Слудер и твоей мамой. Это ты попросил Грейс приехать сюда?

Кристиан ложится в постель и притягивает меня в объятия, повернув спиной к себе.

— Нет. Она сама захотела приехать проведать твоего отца.

— Откуда узнала?

— Я позвонил ей сегодня утром.

А-а.

— Детка, ты вымоталась. Тебе надо поспать.

— М-м, — согласно бормочу я. Он прав. Я так устала. День был напряженный и нервный.

Я поворачиваю голову и смотрю на него. Мы не будем заниматься любовью? Вот и хорошо. В сущности, он весь день практически не притрагивался ко мне, и я задаюсь вопросом, следует ли мне тревожиться по этому поводу, но поскольку моя внутренняя богиня покинула здание и унесла с собой мое половое влечение, я подумаю об этом утром. Переворачиваюсь и прижимаюсь к Кристиану, положив на него ногу.

— Обещай мне кое-что, — мягко говорит он.

— М-м? — Я слишком устала, чтобы что-то произнести.

— Обещай, что завтра что-нибудь поешь. Я готов стерпеть, не скрежеща зубами, что ты носишь куртку другого мужчины. Но, Ана… ты должна есть. Пожалуйста.

— М-м, — молча соглашаюсь я. Он целует мои волосы. — Спасибо, что ты здесь, — бормочу и сонно целую его в грудь.

— Где же еще мне быть? Я хочу быть там, где ты, Ана. Думаю о том, какой большой путь мы уже прошли. И та ночь, когда я в первый раз спал с тобой… Что это была за ночь! Я любовался тобой часами. Ты была просто… необыкновенной.

Я улыбаюсь ему в грудь.

— Спи, — шепчет он, и это приказ. Я закрываю глаза и проваливаюсь в сон.

Глава 18

Просыпаюсь и открываю глаза в яркое сентябрьское утро. Мне так тепло и уютно под чистыми, накрахмаленными простынями, и, сориентировавшись через мгновение, я испытываю дежавю. Ну конечно, я в «Хитмане».

— Черт! Папа! — громко вскрикиваю я, вспомнив с тревогой, сжимающей сердце и переворачивающей душу, почему я в Портленде.

— Эй. — Кристиан сидит на краю кровати. Он гладит меня по щеке костяшками пальцев, и я тут же успокаиваюсь. — Я звонил утром в отделение интенсивной терапии. Рэй нормально пережил ночь. Все хорошо.

— Ох, слава богу. Спасибо.

Он наклоняется и прижимается к моему лбу губами.

— Доброе утро, Ана, — шепчет он и целует меня в висок.

— Привет, — бормочу я. Кристиан уже встал, на нем черная майка и голубые джинсы.

— Привет, — отвечает он, глаза мягкие и теплые. — Хочу поздравить тебя с днем рождения. Не против?

Я нерешительно улыбаюсь и глажу его по щеке.

— Нет, конечно. Спасибо. За все.

Он хмурит брови.

— За все?

— За все.

На его лице отражается замешательство, но лишь мимолетно, и в широко открытых глазах читается приятное ожидание.

— Вот. — Он вручает мне маленькую, красиво упакованную коробочку с крошечной подарочной карточкой.

Несмотря на всю тревогу за отца, я чувствую радостное волнение Кристиана, и оно заразительно.

За все наши «впервые» в твой первый день рождения в качестве моей возлюбленной жены.

Я люблю тебя. К

Как же это мило!

— Я тоже люблю тебя.

Он усмехается.

— Открой.

Осторожно, чтобы не порвать, развернув бумагу, нахожу красивую коробочку из красной кожи. «Картье». Я это знаю благодаря своим купленным с рук серьгам и часам. Осторожно открываю коробку и обнаруживаю изящный браслет с брелоками из серебра, платины или белого золота — не знаю, но он совершенно очарователен. К нему прицеплены несколько брелоков: Эйфелева башня, лондонское черное такси, вертолет «Чарли Танго», катамаран «Грейс», кровать и рожок мороженого. Я поднимаю на него вопросительный взгляд.

— Ванильное? — Он сконфуженно пожимает плечами, и я не могу не рассмеяться. Ну конечно!

— Кристиан, какая прелесть. Спасибо.

Он широко улыбается.

— Больше всего мне нравится сердечко. Это медальон.

— Ты можешь вложить в него фото или еще что-нибудь.

— Твое фото. — Я взглядываю на него сквозь ресницы. — Всегда в моем сердце.

Страницы: «« ... 2627282930313233 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Ева и Гидеон внешне вполне успешные и благополучные люди, но внутри каждого из них скрыто слишком мн...
От автора – лауреата множества престижных литературных премий, чьи произведения опубликованы в 28 ст...
Встреча с пациентом, страдающим амнезией, приводит психиатра Матиаса Фрера к ужасному открытию: у не...
Древние говорили: самый долгий путь начинается с одного шага. Землянин Ник, волей судьбы заброшенный...
Опра Уинфри назвала эту книгу феноменом и дважды приглашала авторов на свое ток-шоу. Журнал People о...
Вадим Зеланд – один из самых читаемых современных писателей, автор более десяти книг-бестселлеров о ...