Корсар Лермонтов Михаил

– Не собираюсь пока.

Вот заплатила синьора хорошо. При первоначальном визите, оценив её драгоценности, я назвал цену за «нос» пятьдесят флоринов, а получил – семьдесят, что несколько скрасило раздражение от её капризов.

День я наслаждался отдыхом. Пациентов не было, и я решил прогуляться по городу.

Недалеко от рынка меня тронул за руку невзрачного вида худощавый синьор.

– Извини за беспокойство, не ты ли будешь хирург из чужеземцев, практикующий на виа де ла Роза?

– Он самый.

– Рад познакомиться!

Незнакомец протянул мне руку для пожатия и представился: Кардано Джероломо, врач.

– О! Коллега! Меня звать Юрий Кожин, я из Московии.

– Наслышан.

Незнакомец заметно заикался, глаза его как-то беспокойно бегали, не фиксируясь на собеседнике. Слышал я о нём от местных – вроде как у него не всё в порядке с головой.

– Синьор, не хочешь ли попробовать мой новый метод лечения болей магнитом? Я открыл удивительные свойства этого вещества.

Слышал я уже о таком способе физиотерапии, только в моё время применяют не постоянные магниты, а электромагниты, со значительно более сильным эффектом.

– Нет, синьор, моё дело – оперировать, я не лечу травами и лекарствами, равно как и магнитами.

– Шарлатан! – неожиданно громко вскричал Джероломо и, плюнув в мою сторону, повернулся и заковылял прочь.

Я не ожидал столь бурной реакции флорентийского эскулапа. Ни фига себе у них доктора! С ним явно не всё в порядке – самому надо бы внимание на голову обратить. Я сочувственно поглядел ему вослед.

Пару дней я занимался работой, правда, не обременительной для меня – удалял родинки, бородавки, рубцы.

Я уже освоился в городе, осмотрел улицы, площади, фонтаны. С удовольствием после работы гулял по мощёным улицам Флоренции, не рискуя утонуть в грязи. У нас на Руси, как это ни обидно говорить, после дождя дороги превращались в непроходимое болото, и городские улицы невозможно было пересечь, не имея сапог.

А во Флоренции, так же как и во всей Италии, даже после ливня можно было смело гулять, не испачкав башмаков. Лепота!

Меня стали узнавать на улицах, раскланивались при встрече. Но одна такая встреча закончилась для меня неожиданно. Должен сказать, что правитель Великого герцогства Тосканского – Франческо Первый Медичи, старший сын почившего Козимо Медичи, правителем был довольно жёстким. Содержал большую и хорошо обученную наёмную армию и городскую стражу. Преступность практически извёл под корень, жестоко карая преступников. За серьёзные преступления – в каменоломни или гребцом на галёры, или – прямо на виселицу. Потому гулять, даже в ночное время, было довольно безопасно.

А вот мне не повезло – во время вечерней прогулки на меня напали.

Странное это было нападение. Навстречу мне спокойно шли два синьора. Приблизившись, они выхватили из-под полы мешок и накинули его мне на голову. Я попытался схватиться за нож, который носил на ремне под курточкой, но руки мои зажали мёртвой хваткой, не дав и шевельнуться. Послышался стук подков, меня затолкали в карету, туда же уселись и похитители.

Странно, зачем я им понадобился? Если бы хотели убить, пырнули бы сразу. А тут – похоже на похищение. «Может – выкуп хотят за меня получить? – терялся я в догадках. – Так я пока не слишком много и заработал». Мысли, одна тревожнее другой, лезли в голову.

Карета сделала несколько поворотов. Я пытался их запомнить, чтобы сориентироваться, куда меня везут.

Ехали недолго, причём коней не гнали, явно не опасаясь погони. Вскоре стук копыт стих, карета остановилась. Меня вытащили из неё, подхватили под руки, повели.

– Осторожно, ступеньки! – предупредил похититель справа.

Надо же, вежливый какой, оказывается. Однако! Вы слышали о похитителях, которых беспокоит – не ударил ли ногу или не споткнулся ли похищенный?

Меня вели по коридорам, мы поднимались по лестнице. Дом явно был большим.

Наконец мы остановились. Мешок сдёрнули с моей головы, от света я зажмурил глаза. А когда понемногу открыл – удивился. Большой зал, стены украшены фресками, висят гобелены. Между оконными проёмами в бронзовых подсвечниках горели свечи.

Я хотел повернуть голову, но тут же получил от похитителей тычок в бок.

– Стой спокойно, не крутись.

Я скосил глаза вправо. На моём похитителе – чёрный мундир с серебристыми галунами. Армия? Полиция? Но за что?

Из боковой двери стремительно вышел сухощавый синьор в тёмно-синем камзоле. Вокруг шеи – белоснежное жабо. На груди – массивная золотая цепь с подвеской. Он уселся на кресло, внимательно меня рассмотрел.

– Ты хирург Юлий?

– Да. Но по какому праву и за что меня самым бесцеремонным образом похитили на улице?

– Это досадное недоразумение.

Сидящий в кресле синьор сделал знак, мои похитители отошли назад.

– Приношу свои извинения. Мои слуги просто переусердствовали.

Ой, что-то я сомневаюсь. Кто передо мной? Синьор словно прочитал мои мысли.

– Я – великий герцог Тосканский, Франческо Медичи. Слышал обо мне?

– Слышал, – признался я.

– Для тебя есть работа. Сделаешь хорошо – щедро вознагражу, откажешься – изгоню из Флоренции.

– А если не смогу? – дерзнул спросить я.

Герцог немного растерялся, но быстро взял себя в руки, улыбнулся. Но улыбка его была какой-то змеиной. Губы растянулись, а глаза холодно поблескивали.

– Надеюсь, ты умеешь держать язык за зубами? К тому же, насколько мне успели доложить, ты искусен в своём ремесле и, что немаловажно, чужеземец. Пойдём со мной!

Герцог стремительно поднялся и пошёл. Что мне оставалось делать? Я двинулся за ним.

Мы прошли по коридору, и герцог вошёл в одну из комнат. Явно спальня, причём женская. На прикроватном столике с зеркалом стояли мази и благовония.

– Мария! Поздоровайся с гостем, я привёл к тебе хирурга.

За цветами, у окна, в кресле-качалке сидела с книгой в руках прелестная девушка в пышном сиреневом платье. Она окинула меня любопытным взглядом карих глаз, милостиво кивнула. «Симпатичное личико, без изъянов», – подумал я.

– Нашей семье надо, чтобы ты вылечил дочь.

– Пока я не вижу проблемы.

Герцог махнул рукой, девушка встала и направилась к нам. Вот оно! Девица прихрамывала на правую ногу.

– Прежде, чем высказаться о работе, я хотел бы осмотреть больную.

– Не буду мешать.

Девица улеглась на кровать под балдахином, подняла платье и многочисленные юбки под ним. Ага! Одна нога короче другой сантиметра на три-четыре.

– В детстве я неудачно упала и сломала ногу, – пояснила девушка. – Она срослась, но стала короче.

Задачка! Ей бы к травматологу-ортопеду. А я лишь в институте проходил травматологию, но поскольку эта область медицины меня не очень увлекала, то сдал тогда зачёт и – выбросил из головы. А гляди-ка, как повернулось.

Я сел на пуфик и стал припоминать, что можно сделать. Единственное, что приходило в голову – поставить аппарат Илизарова.

Это сложная конструкция из колец и полуколец на винтовых распорках. Через кости пропускаются спицы, которые фиксируются в полукольцах.

Перед тем, как вставить спицы, кость ломают или перепиливают. Когда начинает образовываться костная мозоль на месте перелома или распила, винтами увеличивают расстояние между кольцами. Таким образом удаётся удлинить укороченную конечность – будь это рука или нога – от трёх до пятнадцати сантиметров. Работа долгая, требующая большого времени и терпения. А ещё и неприятная для меня лично. Изначально не мог видеть сломанных костей, торчащих из раны, а уж самому ломать – только в страшном сне такое присниться может. Пожалуй, из всех областей медицины эта – самая грубая и жёсткая, но очень востребованная и необходимая. Тем не менее она мне не по душе.

Сидел я так на пуфике долго, затем поднялся и вышел в коридор.

Меня тут же взял под ручку один из похитителей – слуг герцога – и повлёк в знакомый зал.

Герцог Тоскании восседал в кресле, читая бумаги.

– И какой твой вердикт? – он оторвал глаза от документов и посмотрел на меня.

– Очень, очень сложно, но возможно. Потребуются приспособления, которых у меня с собой нет. Но даже при их наличии уйдёт не менее полугода.

– Полгода? – задумался герцог. – Пожалуй, успеваем.

– К чему? – вырвалось у меня.

– Хорошо, я объясню тебе. Но это – великая тайна. Посему ты будешь эти полгода жить у меня в палаццо. Всё равно слухи и разговоры среди придворных дойдут до твоих ушей. Герцогство Тосканское ведёт войну с Испанией. Я хотел бы иметь сильного союзника и нашёл его в лице Франции. Король Франции Генрих III, прослышав о моей дочери, хотел бы взять её в жёны. Таким образом, мы бы породнились. И вот тогда, объединёнными силами, мы ударим по нашему общему врагу – Испании!

Герцог остановился.

– Впрочем, большее тебе уже знать ни к чему.

О сложных отношениях между королевскими дворами Испании и Франции мне приходилось слышать и раньше. Камнем преткновения была Италия. Особое географическое положение этой страны способствовало бурному расцвету торговли, а с ней – и экономики.

Увы, итальянцам так и не удалось создать мощное единое государство: более воинственные испанцы, французы, австрийцы, немцы, соперничая между собою, грабили свободные города, пытаясь уничтожить свободу.

Герцогу Тосканскому поневоле приходилось искать союзников среди хищников. И сейчас, как я понял, Франческо Медичи вознамерился укрепить герцогство родственным союзом с молодым королём Генрихом III. Но вот как к этому отнесётся его мать, всесильная Екатерина Медичи? Жениться по любви короли не могли! Впрочем, Екатерина может и проявить благосклонность к этому союзу – ведь она родом из Флоренции! Увидим…

Я не прочь был помочь Франческо Медичи. Но для этого мне надо было ещё вылечить августейшую конечность!

Из раздумий меня вывел голос герцога:

– Что тебе надо для лечения?

– Доставить инструменты из моего дома, и ещё – одежду.

– Тебя проводят в твой дом на виа де ла Роза. Что ещё?

– Надо будет изготовить инструмент для лечения Марии – специальный инструмент.

– Избавь меня от этих подробностей. Эмилио!

Ко мне подошёл синьор лет сорока, одетый не менее богато, чем герцог, только без цепи и подвески.

– Отныне со всеми вопросами обращайся к нему. Все люди и всё, что есть в герцогстве, к твоим услугам. Теперь от тебя многое зависит, ты уже понял. Приезжало посольство от Генриха, на смотрины невесты. Она им понравилась, и они увезли к Генриху её портрет. Но посольство видело её в кресле, сидящую, и никто не догадался о её хромоте.

– И последнее – цена.

Герцог не удивился.

– Сколько ты хочешь за работу?

Я прикинул, сколько бы мог заработать за полгода.

– Восемьсот флоринов.

– Ты их получишь, если хорошо сделаешь дело. Ступай, у меня много забот.

Вместе с Эмилио, правой рукой герцога, мы вышли из зала.

Эмилио вопросительно посмотрел на меня.

– Для начала поехали ко мне за инструментами и вещами.

Меня в сопровождении «похитителей» вновь усадили в карету, только уже без мешка на голове. Я забрал из дома свои инструменты и вещи, не забыв взять заработанные деньги и расплатиться с кухаркой.

Через полчаса я входил в палаццо Питти. Мне уже показывали раньше дворец Медичи – издалека, только я не смог узнать его, когда меня привезли туда с мешком на голове.

– Пойдём, я покажу тебе твою комнату. – Эмилио провёл меня в комнату на первом этаже. Неплохое гнездышко!

– И ещё! Под окном и в коридоре будет стоять охрана. Не вздумай бежать! Передвигаться по дворцу можешь, куда хочешь, но за тобой постоянно будет следовать мой человек. Для твоего же спокойствия, – добавил он.

– А приспособления?

– Я помню твои слова, Юлий. Завтра с утра лучшие мастеровые Флоренции к твоим услугам.

– Тогда принеси бумагу и перо.

– Будет исполнено.

Эмилио ушёл.

Я обвёл взглядом комнату. Кресло, столик из чёрного эбенового дерева, кровать с пышной периной, литой бронзовый умывальник в углу. Душевой только что не хватает.

Сняв башмаки, я, как был в камзоле, улёгся на кровать. Мягко-то как!

Я лежал и обдумывал ход операции, пытаясь вспомнить институтский курс. Где ты, родной институт? Как нужна была бы твоя подсказка, знаменитый профессор травматологии Макаров, к которому в застойные времена приезжали лечиться американцы! И после успешного лечения, видя, среди каких обшарпанных стен работает знаменитый травматолог, предлагали отстроить на свои деньги шикарную клинику. Да только компартия вставляла палки в колёса, вменяя в вину профессору его пребывание в оккупированной фашистами зоне. А кто сдал врагу землю, бросив на произвол судьбы миллионы людей?

Незаметно я уснул. Я-то спал, а мозг мой работал, поскольку, когда я проснулся, чётко представлял себе все этапы операции. Видимо, я ещё не всё забыл из учебников и лекций профессора, вот мозг и вытащил из потаённых уголков памяти нужные сведения.

А может – сбежать, пока не поздно? Так, надо прикинуть шансы. Сколько охраны и где она – не знаю, да и оружия нет. Ну хорошо, выберусь я из дворца, а как добраться до корабля? Обнаружив побег, герцог устроит облаву, дороги перекроют, а местности я не знаю совсем. Нет, этот вариант придётся забыть.

Тогда остаётся одно – сделать никогда мною не деланную операцию, причём – сделать её хорошо. Да так хорошо, как никогда не делал. От этого зависит моя судьба и судьба Флоренции. Хоть и не мой родной город, но Италия мне нравилась, а жестокие испанцы – никогда.

Вечером вошли слуги, принесли ужин. Что тут на подносе? Я сдёрнул салфетку. Жареный цыплёнок, салат, кувшин вина и фрукты – апельсины, виноград. Я съел всё, уж больно аппетит разыгрался после всех треволнений. Жалко только, что хлеба не было – не жаловали его итальянцы. Довольствовались пшеничными лепёшками, но сейчас и их не дали, а зря.

Принесли отличную, синдской выделки, бумагу и чернильницу с пучком перьев. Я взялся чертить кольца и полукольца, шпильки и болты, спицы. Нержавейки здесь, естественно, нет, а простое железо не годится – при контакте с телом оно будет активно ржаветь.

А может, сделать аппарат из обычного железа и покрыть золотом или серебром? Не для красоты: эти металлы инертны, не дают реакции и осложнений даже при длительном контакте с телом.

Интересно, могут ли делать резьбу местные мастера, причём с такой точностью, чтобы все сопрягаемые части соединялись? Надо будет не забыть узнать у ремесленников.

На улице быстро стемнело, как бывает в южных широтах. Вроде солнце только что светило – и вот уже темно, а на небе выступили крупные яркие звёзды.

Я улёгся спать: завтра суматошный день – спать, спать…

Слуги разбудили рано, внесли завтрак. После туалета и умывания я съел всё без остатка – ещё неизвестно, как день пойдёт.

И как в воду глядел. Едва унесли поднос с посудой, как вошёл Эмилио.

– Пойдём, мастера уже ждут. Это лучшие мастера в городе. Но ни слова – для чего и кому предназначен твой механизм!

В небольшой комнате на скамьях нас уже ожидали мастера. Одеты очень неплохо – не скажешь, что ремесленники. Характер их труда выдавали руки – узловатые, жилистые, в мозолях.

– Юлий, наши мастера слушают тебя.

Как мог, я объяснил им, что мне требуется. Мастеровые разглядывали мои рисунки.

– Сложность ещё и в том, что эти изделия надо покрыть золотом или серебром, – пояснил я.

– А зачем делать из железа? Можно сделать целиком из золота! – сказал Эмилио.

– Нет, золото и серебро мягкие, гнуться будут.

Один из мастеров предложил сделать кольца из метеоритного или, другими словами, небесного железа.

– Берёшься? – сразу ухватился за идею Эмилио.

– Возьмусь.

– Кто сможет сделать резьбу на шпильках?

Меня никто не понял.

– Ну – вот эти палочки из железа, прутья, с резьбой на концах.

– Это Витторио может, пусть он и делает, – раздались голоса.

Мастер встал, молча забрал чертежи и стал тщательно их рассматривать.

– Да, – спохватился Эмилио. – А кто будет наносить позолоту? Только чтобы – не скупясь!

– Я возьмусь! – встал один из мастеров.

– Вот и славно, – обрадовался Эмилио. – Срок вам – один день.

– Мало, – заволновались и зашумели мастера. – Пока материал подберём, потом разогреть да выковать надо. А ещё тут отверстия есть, их разметить да проделать надо.

– Даю вам время до заката солнца, – жёстко заявил Эмилио. – Кто опоздает с изделием во дворец, будет грести вёслами на галерах.

Мастера молча сидели, переваривали услышанное.

– Время идёт! – напомнил Эмилио.

Мастера вскочили и, толкая друг друга, как школьники на перемене, вышли из комнаты.

– Что ещё надо?

– Белёный холст, spiritus vini, тёплая вода – и побольше.

– Запомнил. Но и у нас условие: за операцией будет наблюдать придворный лекарь – ну, мало ли чего?

– Хорошо, – нехотя согласился я. – Только издали, пусть не стоит над душой.

День шёл томительно. В комнате сидеть – надоело, а куда пойдёшь, когда из дворца не выпускают?

К вечеру пришли мастеровые. Эмилио снова собрал всех в уже знакомой мне комнате.

Каждый выкладывал своё изделие, а я проверял их соответствие рисунку, чистоту обработки – пропускал через кольца шпильки, рукой накручивал на резьбу гайки. Одна не пошла. Эмилио грозно глянул на мастера. Витторио, ничуть не смутившись, вытащил ещё одну. Эта накрутилась на резьбу легко. Я собрал всю конструкцию на столе. Все с любопытством уставились на диковинное приспособление. Сверкая позолоченными деталями, странное сооружение казалось пришельцем из других миров, да по сути таким и было.

– Это что? – решился спросить один из мастеровых.

– Линзы сюда поставлю, на звёзды смотреть буду, – нашёлся что ответить я.

Эмилио усмехнулся, молча достал из кармана увесистый мешочек с флоринами. Я же взял конструкцию и пошёл к себе в комнату. Надо попрактиковаться собирать и разбирать, чтобы потом не мучиться на живой кости.

Я крутил у себя кольца и полукольца, скручивал и наворачивал гайки. Вот ещё что – ключ гаечный сделать надо. Рукой наживить можно, но потом надо подтягивать.

Я выскочил в коридор и помчался в комнату с мастеровыми. Охранник бежал за мною следом, но не делал попыток остановить.

Вихрем ворвался я в комнату. Мастера были ещё здесь.

– Витторио, мне нужен ключ, для гаек.

Витторио усмехнулся и достал из кармана гаечный ключ.

– А я всё ждал, когда ты вернёшься, – прогудел он сквозь усы.

Эмилио сурово посмотрел на меня.

– Больше ты ничего не забыл?

– Ничего.

Я предпочёл за благо сразу ретироваться.

В своей комнате я проверил – подходит ли ключ к гайкам. Я зря сомневался, мастер действительно хорошо знал своё дело.

Немного попозже зашёл Эмилио.

– С моей стороны всё готово – спирт, холсты. Когда приступим?

– Хоть завтра. Для операции мне нужна светлая комната и устойчивый стол.

– За это не беспокойся. Уж чего-чего, а стол во дворце я найду!

– Тогда – до завтра.

– И правда – время дорого.

И вот наступило утро решающего дня.

Я плотно позавтракал. Сосредоточился, мысленно ещё раз повторил все этапы операции, возможные осложнения. Готов!

Открыв дверь, я подозвал охранника.

– Позови Эмилио и пару слуг.

Охранник исчез, не забыв запереть дверь на ключ. Быстро появился Эмилио, за ним маячили слуги.

– Показывай комнату, где будет проходить операция. Вы же, – обратился я к слугам, – берите инструменты и эти сосуды. Только осторожно, не разбить и не пролить.

В кувшинах с широким горлышком у меня лежали в спирту мои инструменты и детали от самодельного аппарата Илизарова.

А будущая операционная – хороша! Во всю стену были высокие арочные окна, через которые солнце щедро освещало комнату. Здоровенный деревянный стол стоял посредине.

– Стол придвиньте ближе к окну.

Слуги бросились выполнять распоряжение.

– Я готов, ведите Марию.

Вскоре вошла Мария в сопровождении старого и седого итальянца в смешной шапочке.

– Это придворный лекарь семьи Медичи, уважаемый синьор Агулья. Вот уже полсотни лет он пользует больных нашего рода. Он и приглядит за операцией.

Пусть так, лишь бы не мешал.

Я показал всем рукой на дверь. Закрывшаяся со стуком дверь отсекла меня от окружающего мира. Теперь вся надежда на мои руки, голову, опыт, интуицию. Помощи не будет – старый лекарь не в счёт. И выдержало бы сердце девушки.

Я счёл молитву. С Богом!

Мария была бледновата – всё-таки переживала, хоть и храбрилась.

Я ободряюще посмотрел на девушку и показал ей на стол.

Она сама разделась и улеглась на стол, на простыню. Я напоил её опием, потом взялся за пульс. Вроде опий уже начал действовать. Веки закрылись.

Я уколол кожу иглой – реакции нет. Пора начинать.

Когда я обдумывал ход операции, решил удлинить бедро, а не голень. В голени две трубчатые кости, и работать сложнее. Я же не хотел излишнего риска. Может быть, опытный травматолог-ортопед поступил бы наоборот, но не я и не сейчас.

Я перекрестился, вымыл руки и взялся за скальпель. Работал споро, перевязывая кровоточащие сосуды. Добравшись до кости, отвёл мышцы в стороны и пилкой сделал косой разрез. Такой заживает лучше прямого, и костная мозоль прочнее – площадь-то больше.

Мария постанывала, хоть и находилась под действием опия. Кости – это всегда очень больно, и нужен глубокий наркоз. Только где его взять – глубокий?

Проколов кожу и мышцы, я провёл две спицы через кость выше распила и две – ниже. Спицы перекрещивались между собой, образуя некоторое подобие креста. Теперь ушил повреждённые мною при разрезе мышцы и наложил швы на кожу. Установил аппарат Илизарова, собрав его на ноге августейшей пациентки. Представьте себе трубу, вокруг которой стоят строительные леса. Теперь нога Марии напоминала вот такое сооружение.

Придворный лекарь с всё возрастающим удивлением глядел на мои действия. Когда я стал мыть руки, он вежливо осведомился:

– И что, теперь она будет лежать в постели, пока не срастётся кость?

– Нет, уважаемый Агулья. Она будет ходить, и, если захочет – то прямо сразу после операции.

– Но ведь кость перепилена? – с ужасом в голосе спросил лекарь.

– Не торопись, коллега: очнётся после опия Мария – увидишь сам.

Лекарь недоверчиво покачал головой.

Девушка выходила из наркоза быстро – сказывалась молодость, способствовала этому и хорошая печень.

Открыв глаза, она обвела взглядом комнату.

– Тошнит.

– Потерпи, это скоро пройдёт.

– И ноге больно.

– Верю, наберись терпения – и ты будешь здорова, будешь скакать на обеих ногах, как быстроногая серна.

Страницы: «« ... 7891011121314 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ла...
«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ла...