Принцесса, которая любила дождь Ри Эмилия

Йохан сочувственно вздохнул, протянул ему обойму, Брант заправил ее в рукоятку пистолета.

— Этого следовало ожидать, — хмыкнул Мэтколф, поправляя висящий на боку автомат. — У женщин психика гораздо слабее, чем у мужчин, чуть подтолкни — и готово. Я удивлен, что ее вообще допустили до последнего испытания. Помнишь, у нее результаты психиатрической экспертизы были гораздо хуже всех?

— Лучше всех, — сказал стальной голос.

Все обернулись и увидели наставника.

— Что это значит, магистр? — спросил Брант.

— Она лучше всех вас вместе взятых готова убивать. Мы специально сказали, что она завалила психиатрическую экспертизу — чтобы поставить перед нею психологический барьер. Сегодня она этот барьер успешно преодолела, — сказал магистр.

— То есть вы хотите сказать, что эта женщина подготовлена лучше всех нас… — начал, было, Брант.

— Это не женщина, — перебил его наставник. — Это машина. Беспощадная машина смерти. Сегодняшней ночью этот безотказный механизм был запущен. Вот только у этой замечательной машины есть один маленький недостаток.

— Какой недостаток? — спросил настороженно Йохан.

— Ее нельзя остановить. Ее нельзя выключить, — ответил магистр.

Словно подтверждая его слова, где-то в глубине тоннеля разразилась длинной очередью штурмовая винтовка.

— Вы свои навыки подтвердили, можете отправляться обратно на базу, — сказал магистр. — На сегодня ваш экзамен пройден. А я попробую увести отсюда Анджеллу.

— Разве это так сложно? — спросил Мэтколф.

Магистр ничего не ответил.

Пистолеты, автоматы, винтовки, тупоносые оболочечные армейские пули, ножи — она никогда не придавала этим вещам большого значения. Это были всего лишь инструменты, следствие причины. Причиной была мысль — осознание возникшей угрозы, формирование набора адекватных ответных действий. Настоящим оружием для нее всегда была мысль. Поэтому она старалась постоянно совершенствовать свое оружие, проводя почти всю массу своего свободного времени над книгами. Любое оружие можно и нужно совершенствовать — это был один из главнейших ее жизненных принципов.

Впереди мелькнула сгорбленная тень, она прислушалась — зверь двигался на нее. Возникла угроза, ситуация не позволяла уклониться от боя — впрочем, она этого и не желала. Анджелла подняла винтовку, и мысленно уже определила возможные пути к отступлению — чтобы как можно быстрее перегруппироваться и вновь нанести удар.

Мэтколф потрясенно уставился на наставника. Внезапно где-то наверху раздалось несколько сочных одиночных выстрелов, затем последовал пронзительный рев, что-то большое загремело в вентиляционной шахте и из колодца выпало окровавленное чудовище. Реакция штурмовиков оказалась мгновенной — прогремели выстрелы, спустя мгновение монстр уже бился в агонии. Что-то просвистело в вентиляционном колодце, раздался глухой стук, и из ниши, откуда только что выпало чудовище, вышла перепачканная кровью Анджелла, подошла к умирающей твари, придавила ногой к полу, вскинула винтовку. Хлопнул выстрел, затем еще один. Чудовище дернулось и затихло. Анджелла облизала губы и стерла тыльной стороной ладони кровавые брызги с подбородка. Она повернулась, чтобы пройти вниз по тоннелю, перезарядила оружие.

— Анджелла! — окликнул ее наставник.

— Да, магистр, — девушка подошла к нему, повесила винтовку на плечо.

— Анджелла, на этом ваше задание выполнено, — сказал магистр. — Идем. Мы должны вернуться домой до рассвета.

— Идите, — махнула девушка рукой. — Я здесь еще не закончила.

— Анджелла, это приказ, — сказал строго магистр. — Ты обязана подчиниться приказу. — Он произносил слова, тщательно выговаривая каждый звук, неотрывно глядя в ее бездонные зеленые глаза. — Ты или пойдешь вместе с нами, или…

— Или что? — резко спросила Анджелла. Тотчас кончики ее пальцев потяжелели, словно налились свинцом, суставы свело судорогой.

— Или мне придется убить тебя, — предостерег ее наставник.

Это была явная угроза. Анджелла ничего не ответила, она выдернула из-за спины «Кольт» и нажала на курок. Хрустнул ударно-спусковой механизм, и пистолет дал осечку…

Андреа разбудил громкий, пронзительный крик. Он был таков, что по голосу нельзя было определить, кто кричит — мужчина или женщина. Барон Грейхарт открыл глаза и увидел, что Анджелла сидит на постели, зажав рот ладонью.

— Девочка моя, что случилось? — спросил он, сел рядом, обнял ее — шелковая ночная сорочка была насквозь мокрая от холодного пота. — Черт возьми, да ты вся дрожишь! Что произошло, малышка?

— Ничего, мой милый, — дрожащим голосом еле выдавила из себя Анджелла. — Всего лишь сон, всего лишь сон.

— Принести коньяку пять капель, для сна? — спросил Андреа.

— Нет, что ты, любимый, — произнесла Анджелла тихонько, легла, укрылась одеялом. — Это был всего лишь сон, дурной сон.

Андреа лег рядом, прижал девушку к себе. Анджелла перестала дрожать, вжалась носом в подушку, поерзала, устраиваясь поудобнее. Но заснуть ей еще долго не давала одна-единственная мысль — в реальности, в ту ночь тридцать с лишним лет назад, ее любимый пистолет 45-ого калибра не подвел хозяйку — осечки не было…

День 14-ый
9:00

Мартин Ильм вновь орудовал над очередным трупом. Эмма Ричардс и Курт Вагнер сидели на стульях рядом, покорно ожидая, когда он закончит.

— И неимущим, и богатым мы в равной степени нужны! Сказал патологоанатом и вытер скальпель о штаны, — вдохновлено произнес Ильм, вытирая скальпель о свой халат.

— Ты хотел нам рассказать что-то об Альке. Точнее, о его трупе, — подсказал Вагнер.

— Алька хотите? — спросил Ильм хмуро. — Будет вам ваш Альк. Вам его надолго хватит. На всю оставшуюся жизнь. Я, когда вскрытие делал, чуть не поседел.

— Почему? — спросила Ричардс. — Тебя испугал покойник?

— Не покойник. Его внутренности, — ответил Ильм.

Эмма и Вагнер вопросительно переглянулись.

— Понимаете, его внутренние органы были в идеальном состоянии. Почти как у младенца, — сказал Ильм, присаживаясь на операционный стол рядом с только что вскрытым мертвецом, доставая из кармана халата бутерброд с колбасой и сыром. — Просто девственно чисты. И вместе с тем я вынул из него 51 полуоболочечную экспансивную пулю 440-ого калибра. Он умер не от ранений, его убил свинец.

— Чего? — переспросил Вагнер.

— Свинец. Свинцовая начинка попавших в его тело пуль. Свинец попал в кровь и с током крови очень быстро распространился по всему организму. Густава Алька убили не пять десятков полуоболочечных экспансивных пуль со стальными сердечниками — он умер от свинцового отравления, — сказал Ильм, пережевывая бутерброд.

Вагнер молчал, не зная, что сказать.

— Но ведь свинец не мог так сразу убить его, на это нужно время… — сказала Ричардс.

Мартин Ильм кивнул.

— Двое суток, — сказал он, встал со стола, подошел к рукомойнику, взял чашку, налил себе кофе из стоящего рядом кофейника. — Еще примерно двое суток он лежал на снегу, истекая кровью. И был жив.

— Но это же невозможно! — воскликнул Вагнер.

Эмма вынула из своей сумочки искусственно состаренную черно-белую фотографию, подсунутую ей патологоанатомом.

— Нет, Курт, возможно. Вполне возможно, — сказала она и протянула Вагнеру снимок.

16:45

— Нет, еще чуть-чуть затянуть…

Анджелла стояла перед зеркалом и не могла налюбоваться на себя. Выбранное платье кремового цвета, длиной выше колена, с узкой плотно сидящей по фигуре юбкой, украшенной вставками из тонкого кружевного тюля, очень выигрышно подчеркивало ее фигуру. С корсетом возникли проблемы — несмотря на свою природную астению Анджелла обладала поистине шикарной грудью, которая теперь отказывалась помещаться в корсет.

— Так не давит? Не больно? Удобно? — заботливо спрашивала Констанс, по чуть-чуть затягивая шнуровку. — Вот, кажется, все…

Анджелла повернулась к зеркалу боком, захлопала в ладоши. Платье отлично дополняли тоненькие ажурные чулочки телесного цвета и светло-бежевые сапожки на высокой шпильке.

— Будьте любезны, Ваше Высочество, — графиня подала ей замшевые перчатки в тон платью, длиной по локоть, и маленький изящный клатч.

— Не хочу перчатки, — капризно отмахнулась Анджелла, но сумочку отвергать не стала.

— Ваше Высочество, по этикету положено… — робко запротестовала Констанс.

— Я выше этикета, — отрезала Анджелла.

Она повернулась спиной к зеркалу и попыталась заглянуть через плечо, чтобы увидеть отражение своей спины. В это время в спальню вошел Андреа.

— Вот это да… — он замер на входе, захлопал в ладоши.

— Миледи, позвольте еще одну деталь… — графиня осторожно надела на Анджеллу короткое ожерелье из мелких жемчужин.

— Королева, — сказал Андреа. — Ни дать, ни взять, королева!

Она прошлась по комнате, посмотрела на себя в зеркало и обиженно надула губы.

— Я не хочу идти на этот бал… — капризно проплакала Анджелла.

— Милая, ну потерпи, — попросил Андреа. — Я хочу этого бала не больше, чем ты. Это всего лишь удачный повод объявить о нашей помолвке, не более того. Зайдем, отметимся, чуть поторчим и поедем домой. Главное чтобы подданные знали — у Клана теперь новая власть.

— Альфан тебе не передавал персональное приглашение от князя Фон Штернгольдта? — спросила Анджелла.

— Передал… — ответил Андреа сокрушенно. — Даже если бы у меня было желание идти к нему на бал — я бы не пошел, я бы лучше остался дома и провел время с тобой. А сейчас, зная какие вольности он позволил по отношению к тебе — я боюсь, у меня появится желание его прямо там…

— Я тебя, очень прошу, не сорвись на него… — также капризно проплакала Анджелла, словно репетируя манерное поведение изнеженной кисейной барышни. — Нам это пользы не принесет…

Она взяла любимого за руку, заглянула ему в глаза тем самым преданным влюбленным взглядом, кокетливо выгнула бровки домиком, надула губки.

«Если она сейчас скажет „иди и выпрыгни из окна“ — я пойду и выпрыгну…» — тоскливо подумал Андреа.

— Анджи, ты просто обезоруживаешь меня! — сказал он растерянно.

— Я просто из двух зол выбираю меньшее, — ответила Анджелла.

— А префект не сорвется, увидев нас вместе, и тем более узнав о таких серьезных наших отношениях? — спросил Андреа.

Анджелла отрицательно покачала головой.

— При гостях не решится, я так думаю, — сказала она. — Не решится опозориться. А если решится — есть еще последняя линия обороны.

— Последняя линия обороны? — переспросил удивленно Андреа.

Анджелла кивнула.

— Симон Альфан, — пояснила она. — Личный телохранитель наследной принцессы. Никто из здешней среды и не догадывается, что Альфан охраняет меня, а не префекта. Он не позволит фон Штернгольдту что-нибудь выкинуть. А страж префекта — всего лишь эффективное прикрытие. Хотя… ему не привыкать спасать честь нашего князя, — добавила она с усмешкой.

— А ты, наше будущее Величество, не желаешь примерить новый костюм? — Констанс вошла в спальню с несколькими объемными пакетами.

— Ну, раз надо… — сказал Андреа огорченно, сел на край кровати, скинул туфли и принялся стаскивать с себя привычные джинсы.

— Как твоя встреча? — спросила Анджелла, села на кровать рядом с ним.

— Ты знаешь, я сам не ожидал, — сказал Андреа. — Сначала когда старик Фарлей услышал, кто я, он отнесся ко мне с большим подозрением. Они с отцом давно друг друга недолюбливают из-за какой-то старой терки. Но когда он узнал что я твой будущий супруг — просто преобразился. Принял меня как родного сына. Был необычайно любезен и все такое. Оказывается, твой старик в завещании оставил ему кусок одного концерна, технично отпаханного в свое время у семейства Ле’Санг. Кусок настолько солидный, что теперь в Совете Директоров концерна председательствует доверенное лицо Фарлея. В общем, твой отец перед смертью сделал все, чтобы казначей Клана встал на нашу сторону всеми фибрами.

— Это все очень мило, — сказала Анджелла. — А ты сам что думаешь насчет него?

Андреа надел новую рубашку небесно-голубого цвета и принялся натягивать брюки.

— Фарлей уже очень старый, я, если честно, даже не помню, был ли у Клана иной казначей, кроме Эмильена Фарлея, — сказал он, немного поразмыслив. — Давить на него бессмысленно, как он сам имел удовольствие выразиться в разговоре со мной — он уже одной ногой в аду и черти его жарят. Реально его можно было бы достать, поставив под угрозу его родственников. Но как я понял из разговора, он ими не особо дорожит. Так что рычагов воздействия на него нет. Хотя…

Андреа на мгновение задумался.

— Что такое? — спросила Анджелла.

— Он упоминал своего сына. Старшего сына. Старшее дитя, как он сам выразился — сказал Андреа. — Говорил, что отдал бы все свои сокровища, лишь бы увидеть вновь безвозвратно утерянное дитя. В точности так и сказал.

— Я что-то такое слышала… — начала вспоминать Анджелла.

— Да, у старика Фарлея был старший сын, но они что-то не поделили всем семейством и сыну пришлось исчезнуть, во всяком случае, мне именно такую версию преподносили, — сказал Андреа. — Но после разговора с самим Фарлеем у меня почему-то сложилось впечатление, что сам старик приложился к этому…

18:00

Симон Альфан в белом смокинге больше напоминал зачехленный дирижабль, нежели личного телохранителя префекта. Пошить костюм на заказ просто не успели, и ему пришлось срочно ехать в магазин и покупать самый большой, который оказался в наличии. Для пистолета места в смокинге уже не оставалось, поэтому Альфан, не мудрствуя лукаво, прицепил на бедро огромную кожаную спецназовскую кобуру и сунул в нее «Дезерт Игл» 357-ого калибра с никелированным кожухом затвора. Впервые увидев его в столь футуристичном наряде, Герман отшатнулся к стене.

В гостиной уже собрались Вернер и вся его команда — охрана мероприятия была возложена полностью на них. Хотя в свете последний событий — и в частности нападения на конвой — фон Штернгольдт бы предпочел поручить это штурмовикам. Но к своему сожалению, князь знал, что это не входит в их прямые обязанности, а значит — они просто наплюют и на гостей, и на бал, и на самого князя.

Веймар в своем любимом белом пиджаке, сидел в кресле с бокалом вина и ехидничал в адрес стоящего рядом в смокинге Вернера. Тот лишь скрипел зубами — Люк был хозяином положения. Бернски, в пышном темно-красном платье на корсете, спустилась со второго этажа и вышла на середину гостиной. Веймар удивленно поднял на нее свой взгляд. Девушка улыбнулась ему.

— Гости начали прибывать, — сообщила вошедшая Марго.

18:10

Эмма Ричардс взяла сумочку, тоненькую папку с бумагами, зонтик, попрощалась с оперативниками, остававшимися на ночное дежурство и вышла из кабинета. Мысли беспокойно роились в ее голове. Наемная убийца, которой внешне никак не дать больше 25 лет от роду — и фотоснимок почти полувековой давности. Густав Петер Альк, расстрелянный из крупнокалиберного пулемета почти в упор и, тем не менее, умирающий в какой-то невообразимой агонии еще несколько суток.

— Эмма! — резкий окрик позади заставил ее обернутся.

Это был Вагнер.

— Слушай, Курт, я уже устала, давай завтра… — предложила Эмма.

Вагнер оставил ее мольбу без внимания.

— Я тут навел кое-какие справки, — тихо произнес он, наклонившись над самым ухом своей начальницы. — В общем, у ныне покойного Марко Сальвадоре были какие-то отношения с неким Бернаром фон Штернгольдтом. Я слегка покопал в этом направлении, все оказывается еще интереснее, чем мы думали. Этот фон Штернгольдт достаточно крупный делец, владеет в числе прочего небольшим коммерческим банком, в котором Сальвадоре брал достаточно крупный кредит под развитие бизнеса. Вот только мне удалось встретиться с одним из конкурентов Сальвадоре — ну, теперь-то уже бывших конкурентов — и он рассказал, будто сам Марко в этом кредите вообще-то не нуждался… но вот воля фон Штернгольдта была такова, что ему пришлось взять…

Эмма смотрела на своего подчиненного с неподдельным интересом. Потом взяла за локоть и силком повела на выход. Впрочем, он особенного сопротивления не оказал.

— Так вот, до этого они судились по какому-то поводу, — продолжил Вагнер. — Не помню из-за чего, но что-то было связано с этим злосчастным рестораном итальянской кухни. Оказывается, у этого самого фон Штернгольдта есть даже своя юридическая фирма, которую он натравил на Сальвадоре. А еще за несколько месяцев до этого на ресторан нашего итальянского друга набросились одна за другой разного рода проверки — санитарный надзор, пожарная охрана, налоговая дважды их терроризировала… это их бармен мне поведал. Тебе это ничего не напоминает?

— Собирали информацию, — сказала Эмма, выходя на крыльцо.

Вагнер довольно кивнул. Шел небольшой дождь, ей пришлось раскрыть зонтик.

— Я тут поднял архивы, оказывается, за последние пять лет в округе было возбуждено 89 уголовных дел, по своему составу подпадающих под понятие рейдерского захвата, — сказал он. — Причем до суда дошли только два дела, и одно в процессе развалилось. По счастливой случайности, в этом развалившемся деле в качестве обвиняемых фигурировали адвокат и два его помощника из юридической фирмы фон Штернгольдта. Понимаешь, что это значит?

Эмма кивнула. Дело, начавшееся с заказного убийства, приняло совершенно иной, зловещий оборот.

— Да, Марко Сальвадоре, конечно, мафиози, этого не отнять, — сказал Вагнер.

— Но вот он выглядит совершенно беспомощным невинным дитя рядом с этим Бернаром фон Штернгольдтом…

Эмма бережно взяла Курта за запястье и повела к ближайшему кафе.

— Я начинаю понимать, что чувствует букашка, на которую вот-вот упадет кирпич… — сказала она Вагнеру.

День 14-ый
18:30

Первым на белоснежном джипе в сопровождении пары стражей прибыл старый Эмильен Фарлей. Это был пожилой мужчина достаточно высокого роста, довольно сухощавый — что можно было отнести на счет его возраста. Длинные седые волосы Фарлей собирал в хвост на затылке. Одевался казначей чрезвычайно консервативно — предпочитал строгую пару черного цвета из последней коллекции Brioni. Казначей очень прохладно отреагировал на префекта с его водопадом любезностей и лишь осведомился, когда ожидается прибытие барона Грейхарта. Услыхав эту фамилию, фон Штернгольдт стал мрачнее тучи, а водопад любезностей куда-то загадочным образом исчез. Впрочем, Фарлею это было откровенно до лампочки.

Следом за Фарлеем в ворота усадьбы въехал черный БМВ М5. Графиня фон Нойбах, которую Фарлей за глаза не преминул назвать молоденькой кровожадной сучкой, прибыла без кавалера, зато в коротком ярко-красном коктейльном платье с открытой спиной, чем обозначила свои хищные намерения на этот вечер. Увидев казначея, графиня сразу же отправилась в противоположный угол гостиной, где принялась курить одну за другой тонкие длинные сигареты и беспокойно поглядывать в окно.

На какой машине прибыл инспектор Шони — так и осталось загадкой, но прибыл он в компании сразу двух молоденьких разнузданных девиц — блондинки и брюнетки. Девицы громко смеялись, курили, похабно шутили, а Шони без особого стеснения держал их за задницы и улыбался загадочной улыбкой тигрового питона, вышедшего на свою каждодневную охоту.

Фон Штернгольдт всеми силами старался разорваться напополам, чтобы уделить внимание и Фарлею, и графине, дабы высокие персоны не чувствовали себя покинутыми, но это давалось ему с трудом. А вот инспектор Шони со своим небольшим гаремом занял стратегическую позицию прямо посреди гостиной и постоянно всякими глупостями отвлекал префекта, мешая ему играть в гостеприимного хозяина.

Между тем, гости продолжали прибывать. Среди разного рода капиталистов и кровососов — угнетателей рабочего класса — промелькнул Альберт Прадт, и первым делом отправился засвидетельствовать свое почтение казначею. Фарлей в это время уже успел основательно загрузиться алкоголем и теперь обозревал с высоты своего роста всех гостей, периодически отпуская в их адрес не вполне пристойные комплименты. Увидев Прадта-младшего, он преобразился на глазах — мерзкий брюзгливый полупьяный старикан исчез без следа. Они оккупировали кушетку в самом дальнем конце зала и принялись что-то оживленно обсуждать, тыкая пальцами в экран карманного компьютера Альберта. Светские хлыщи, пожаловавшие на бал, больше уже не интересовали Фарлея — он вел молодого Прадта на экскурсию в таинственный мир базовых процентных ставок, инфляции, торгового баланса и валового внутреннего продукта.

Как-то незаметно в общей людской массе появились ван Риберг и следователь Форсберг. Увидев полицейского, фон Штернгольдт подошел к нему и сердечно поприветствовал.

— Что привело вас, дорогой друг, в мое скромное жилище? — спросил он.

— Я здесь исключительно неофициально, — сообщил следователь сухим официальным тоном, как будто отрапортовал на пятиминутке у начальства. — Знаете, полицейским тоже иногда становится скучно.

Префект выразил ему свое полнейшее одобрение.

— Надеюсь, Вам у нас понравится, — как-то загадочно произнес он.

Тем временем к крыльцу особняка подъехал черный «Мерседес» S-класса последней модели, в сопровождении тяжелого американского внедорожника с правительственными номерами.

Двери в гостиную широко распахнулись, и в зал вошли Брант в черной полевой форме, Льюис и Крозье в строгих черных костюмах. Открыв двери, они отошли в стороны, пропуская Анджеллу. Префект побагровел и непроизвольно сжал кулаки. Платье на корсете отлично подчеркивало ее точеную фигуру, вставки из тюля открывали взору роскошные бедра, украшенные кружевом чулок. Она держалась за локоть Андреа Грейхарта.

Навстречу им, впервые оторвавшись от прелестных окружностей своих спутниц, вышел Шони. Разговоры стали смолкать — всеобщее внимание постепенно переключалось на вновь прибывшую пару.

— Король умер! — с некоторым сожалением в голосе, словно извиняясь, сообщил Шони. И тут же провел рукой, приглашая присоединиться к всеобщему веселью. — Добро пожаловать, Ваше Величество!

Анджелла благосклонно кивнула. Фон Штернгольдт медленно менял окрас с багрового на мертвенно-бледный. Ваше Величество. Теперь все понятно. Да, Собственной Безопасностью ее не испугать — Собственная Безопасность не посмеет ее и пальцем тронуть. Да, она хороший оперативник. Но она… нет, не может быть…

— Бернар, если не можешь сдержаться — иди и напейся, — подсказал Альфан на ухо князю. — Полегчает, честное слово…

Форсберг повернулся, чтобы посмотреть, кому это оказывают такие почести, и остолбенел. Прямо перед ним, в роскошном вечернем платье, под руку с мужчиной — стояла девушка с фоторобота. И тогда в сознание следователя закралась зловещая мысль, что все собравшиеся здесь гости — вовсе не так чисты и невинны, как это могло показаться вначале; да, у них белый цвет кожи, голубая кровь и по выходным они играют в гольф и здороваются за руку с сильными мира сего — но кто сказал что, например, захваты судов в Индийском океане организовывают нищие малярийные дистрофики из безвестных африканских племен?

Эмильен Фарлей не торопясь, степенной походкой подошел к паре засвидетельствовать свое почтение.

— Браво, браво, сударыня! — говорил он, расцеловав ручки Анджелле. — Поистине, вы достойная Королева! Вас уже можно поздравлять, или стоит потерпеть еще немного, до официальной части?

— Господин Фарлей, давайте не будем торопить события, — предложила Анджелла.

— Как пожелает Ваше Величество, — Фарлей с достоинством поклонился, пожал руку Андреа. — А Вы, молодой человек, будьте любезны явиться ко мне завтра с утра, без головной боли и абстинентного синдрома. Есть что-то, что Вам не помешает узнать.

Андреа кивнул. Анджелла поманила рукой остальных штурмовиков — Бернски и Веймар покорно покинули свои места и отправились вслед за нею. Вместе со своей новоприобретенной свитой, в компании суженого принцесса пересекла гостиную и присела на один из широких диванов у стены рядом с камином. Свита тотчас окружила свою королеву.

— Я даже не знаю, как начать… — сказал Люк.

— Люк, расслабься, — сказала Анджелла. — Все нормально.

— Для Вас, Ваше Величество, может и нормально… — сказал Люк растерянно. — А как нам быть, бессребреникам? Мы Вам не чета, не князья всякие, как Вам с нами водиться…

— Ну, хочешь, я тебе какой-нибудь дворянский титул пожалую, раз ты так комплексуешь… — предложила Анджелла.

— Да на кой он мне… — махнул рукой Люк. — Им же рюмку не закусишь…

— Это правильно, — согласился Брант, уселся на подлокотник. — Поэтому проси прибавку к жалованью. Сегодня можно, сегодня Королева исполняет все желания своих подданных.

— Это в честь чего такой аттракцион неслыханной щедрости? — спросил Люк.

— Вам все объявят, — пообещала Анджелла и заговорщически подмигнула ему.

— Андреа, как думаешь, не пора ли? Ее жених смотрел куда-то в толпу.

— Андреа! — позвала Анджелла.

— Слышу, — произнес он, не шелохнувшись. — Видишь вон того парня в зале?

Анджелла чуть вытянула шею, высматривая того, о ком говорит ей любимый.

В самом деле, молодой человек среднего роста и худощавого телосложения, в строгом черном костюме пробирался сквозь гостей, опасливо озираясь по сторонам.

— Артур Ле’Санг, — с некоторым удовольствием произнес Андреа.

— Твой друг? — спросила Анджелла.

— Почти. Мой кровник, — ответил Андреа и улыбнулся.

Анджелла тихо выругалась.

— Это случайно вышло, — как бы извиняясь, произнес Андреа. — У меня была небольшая интрижка с его женой, она порывалась покаяться своему благоверному, подать на развод и сочетаться со мной священными узами. Пришлось ее слегка укусить…

— Замечательно… — выдохнула Анджелла.

— Это было еще до нас с тобой, — поспешно уточнил Андреа.

— Мне его кончить? — спросил задумчиво сидящий на подлокотнике Брант, скрестил руки на груди и как бы невзначай расстегнул оперативную кобуру, висящую под мышкой, положил ладонь на рукоять пистолета.

— Не сегодня, — сказал Андреа. — И не здесь.

Ладонь отпустила пистолет и застегнула кобуру.

— А как же дворянские понятия, ну там бросить перчатку, вызвать на дуэль и все такое? — спросила Анджелла язвительно, украдкой посмотрела на будущего супруга.

— Я не настолько благороден, а пятна есть даже на Солнце, — ответил Андреа.

Анджелла рассмеялась.

— Здравствуйте, очаровательнейшая! — не произнес — прошипел появившийся буквально из ниоткуда инспектор Шони. — Не будете ли Вы любезны позволить Вашему скромному слуге еще раз засвидетельствовать свое почтение?

Анджелла едва заметно кивнула.

«Гад ползучий», — подумалось Веймару. Что было не так далеко от истины.

— Я рад видеть Вас в добром здравии, — продолжил инспектор.

Анджелла снова слегка кивнула.

— Я слышал от господина Вернера, что во время операции по эвакуации конвоя его содействие непосредственно Вам и Вашей штурмовой группе было огромным, — сказал Шони, — Видите ли, Вернер рвется попасть в штурмовое подразделение, поэтому он с таким усердием, как мне показалось, берется за любую опасную работу. Это правда, что все титанические усилия этого бесспорно самоотверженного слуги Клана остались незамеченными Вами?

— Муха сидела на рогах буйвола; потом говорила «мы вспахали поле», — ответила Анджелла с едва заметной усмешкой.

— Я почему-то так и думал, — прошипел Шони, растянув тонкие синюшные губы в ехидной улыбке. Так он еще больше стал похож на какого-нибудь тигрового питона, улыбнувшегося от воспоминаний о вкусном обеде.

— Господин инспектор, по действиям господина Вернера я набросаю вам отдельный рапорт, — пообещала Анджелла.

— Это очень хорошо, — осклабился Шони. — Я очень люблю такие рапорты.

«Угу, кто бы сомневался…» — подумал Веймар.

— А мне бы хотелось коснуться операции по встрече наших будапештских гостей… — инспектор ненароком глянул в сторону Андреа. — И нападения на конвой, само собою. Есть сведения, что акцию планировали третьи лица, привлеченные со стороны. Вы понимаете, о чем я?

— Наемники? — спросила Анджелла.

Шони коротко кивнул.

— После ликвидации Алька у них не осталось материально-технических средств, достаточных для организации новых террористических групп в Вашем округе. Вы здорово пошатнули их положение в этой префектуре. Поэтому они пошли иным путем. Вы прекрасно знаете, сколько всевозможной продажной швали, желающей поживиться легкой добычей, всегда крутится возле нашего Клана. Нанять кого-то для выполнения грязной работы никогда не составляло труда. Впрочем, преступно утверждать, что наши князья сами никогда не пользовались услугами такого рода, когда дело доходило до решения различных междусемейных споров.

— Уже известно, кого наняли на замену почившему Альку? — спросила Анджелла.

— Нет, — ответил Шони отрывисто, и его голос едва заметно дрогнул.

«Да он же лжет!» — догадалась Анджелла.

— Лично я опасаюсь, что мишенью в скором времени станет Ваш будущий супруг, — сказал Шони. — Его гибель всерьез и надолго охладит отношения между Вашими семьями, а это может повлечь за собою междоусобную бойню. В которой никто не выиграет, а Клан в целом — проиграет. В нынешних условиях безвластия и экономического спада — ситуация легко может стать неконтролируемой. Я не люблю высоких слов, но сейчас на кон поставлено очень многое. От Вашего благоразумия и осторожности зависим все мы…

Анджелла кивнула.

— Я прониклась, — ответила она в свойственной ей небрежной манере.

— Право, о большем я и мечтать не смею, — Шони галантно поцеловал ей ручку и направился к своей небольшой свите.

— Ох, не нравится мне этот тип, — сказал Веймар ему вслед.

— Он вообще мало кому нравится, это нормально. Но просто так он бы не дернулся в нашу префектуру, — ответила Анджелла задумчиво. — Значит, дело обстоит серьезнее, чем мы предполагали изначально.

— Дамы и господа! — громко объявил инспектор, выйдя на середину зала, чем сразу привлек всеобщее внимание.

— Представление началось, глядите… — произнесла Анджелла обреченно.

— Я имею удовольствие сообщить, — голос инспектора звучал, словно бренчание струн расстроенной гитары, — прекрасную новость! Наша горячо любимая наследная принцесса Анджелла…

Анджелла поднялась с дивана, незаметно проводя ладонями по бедрам и разглаживая платье. По толпе прокатился недовольный шепот, свидетельствующий об искренности горячей любви подданных к наследной принцессе.

— …сочетается священными узами брака с бароном Грейхартом…

Услыхав это, Артур Ле’Санг, притаившийся на заднем плане, решительно двинулся через толпу и вскоре оказался в первых рядах, выглядывая из-за широких спин и стараясь узреть будущих Короля и Королеву.

— …через десять дней…

Анджелла взяла Андреа под локоть, глубоко вздохнула. Все-таки долгая практика под руководством профессиональных моделей не прошла бесследно — походка от бедра ей удавалась ничуть не хуже, чем стрельба с двух рук.

— …приглашения дорогим гостям…

Инспектор продолжал бренчать. Андреа ни на что не реагировал, стоял рядом неподвижно, вперив тяжелый свинцовый взгляд в Артура Ле’Санга. Гости, совершенно лишившись всякого стыда, тыкали в нее пальцем, обсуждая каждую деталь ее гардероба, каждый штрих ее макияжа, каждый изгиб ее тела. Анджелла медленно прикрыла веки, воображение нарисовало в ее руках немецкую штурмовую винтовку производства Хеклера и Коха со сдвоенным магазином, горы стреляных гильз под ногами, брызги клубничного морса на стенах, порубленные в фарш гости — позади всё горит, а впереди всё разбегается. А где-то на задворках сознания даже играет какая-то музыка…

  • All my life
  • Always I've felt alone
  • Conditioned to believe that I'm always wrong
  • Only truth
  • Will help to set me free
  • My every weakness I must turn into strength[6]

Грезы так понравились ей, что она даже улыбнулась от удовольствия. Голос Андреа звучал все настойчивее. Она открыла глаза, посмотрела на любимого. Нет, это не ей — он объясняется с кем-то из приглашенных на свадьбу.

— Так значит, у Клана теперь новая власть? — спрашивал Артур Ле’Санг. — Вообще-то, я любил ее…

— Вообще-то, она со всеми вела себя как потаскуха… — подражая ему, отвечал Андреа. — И это, кстати, целиком твои проблемы. Надо было лучше выбирать себе жену.

— От дуэли это не освобождает… — заметил вскользь Ле’Санг. — И лучше бы ей быть до свадьбы. А иначе тебе придется стать вдовцом.

— Посмотрим, — пообещал Андреа. — А сейчас прошу меня простить, у меня есть и более важные темы для разговоров…

Он развернулся и быстрым шагом двинулся прочь, увлекая за собой невесту.

— Помедленнее, я же не успеваю… — взмолилась Анджелла, повиснув на локте своего жениха, быстро перебирая ножками на высоких шпильках паркет княжеской гостиной.

Андреа вышел в курительный салон, захлопнул дверь, глубоко вздохнул.

— Милый, что с тобой? — спросила Анджелла.

Он повернулся к ней — увидев его багровое, перекошенное от злости лицо девушка отпрянула.

Страницы: «« ... 1415161718192021 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Доктор Стивен Джуан – ученый-антрополог, автор мировых бестселлеров «Странности нашего тела» и «Стра...
В этой книге собраны биографии самых знаменитых людей нашей эпохи, рожденных под созвездием СКОРПИОН...
В этой книге собраны биографии самых знаменитых людей нашей эпохи, рожденных под созвездием ВОДОЛЕЯ,...