Принцесса, которая любила дождь Ри Эмилия

— Это был необоснованный риск. Это было глупо — так рисковать четырьмя штурмовыми группами и тремя звеньями стрелков ради одного бойца, — поборов дрожь в голосе, отвечал Йохан сдержанно.

— Да, ты прав, — согласился Шони. — Спасая жизнь и честь одного бойца, мы потеряли семерых. Но при этом обнаружили гнездо, и уничтожили — по последним подсчетам — 58 зверей. Выходит, риск был вполне оправданным?

Йохан молчал.

— Резюмирую, — сказал Шони. — Фемгерихт провел расследование этого инцидента, и в действиях командира спецподразделения Джи-3 Карла Йохана состава преступления не усмотрел.

В этом месте Анджелла во всеуслышание недовольно фыркнула.

— Но! — продолжал Шони, назидательно подняв палец. — Учитывая особого рода отношения, сложившиеся между тобой и командиром параллельного подразделения, Фемгерихт рекомендовал перевести тебя в другую префектуру, подальше от нее. До тех пор, пока тебе не будет найдена замена — Джи-3 останутся под началом Анджеллы. Это все, заседание объявляю закрытым.

Как только Йохан покинул кабинет, фон Штернгольдт отправился к своим гостям в гостиную. Альфан, как обычно, сопровождал его, а инспектор Шони приказал Колльбергу убираться отсюда, но вначале пригласить Крозье, Бернски, и то немногое, что осталось от подразделения Джи-3, и теперь восседал за княжеским столом и ждал, когда же лазерный принтер выплюнет, наконец, лист глянцевой бумаги.

— Вот, — сказал инспектор и протянул сидящему на диване Крозье напечатанную только что фотографию.

Тот взял ее, посмотрел. Фото было отнюдь не лучшего качества. На снимке был изображен высокий молодой мужчина с узким лицом, орлиным носом, высоким лбом и большими карими глазами. Его длинные черные волосы были зачесаны назад и стянуты в конский хвост на затылке. Он смотрел куда-то вбок, подставив под объектив фотокамеры свой профиль, обернувшись через правое плечо и что-то говорил — будто отдавал кому-то какие-то распоряжения. Одет мужчина был в черный замшевый плащ. В руке он держал пистолет «Дезерт Игл».

— Его зовут Жан Фарэ, — сказал Шони.

Крозье передал фото Веймару. Веймар бегло глянул и отдал Бернски. Фигура на снимке показалась знакомой, и Джиллиан принялась перебирать в памяти старые образы, пытаясь вспомнить — откуда же возникло чувство, что она уже встречалась с этим человеком…

— Впервые мы повстречались с этим человеком 20 лет назад, — продолжал инспектор. — Это наемник высочайшей пробы. Для него не существует ни моральных принципов, ни чувства долга — только деньги. Он всегда там, где назревает военный конфликт или революция. Ему удалось собрать небольшую, но очень хорошо подготовленную наемную армию. Военные перевороты, террористические акты, промышленный шпионаж, ликвидация физических лиц — они охватывают очень широкий спектр весьма специфичных и оттого дорогостоящих услуг. И судя по всему — нападение на нашу колонну организовал именно он. На зверей это не похоже — это была работа экстра-класса.

— И что теперь? — спросила Бернски, передавая снимок дальше.

— Он здесь. В этом городе, — сказал Шони.

В комнате повисла зловещая тишина.

— Почему ты не стреляла в него? — спросил Шони строго.

— Я стреляла. Я промахнулась, — процедила сквозь зубы Анджелла.

— Я видел твой отчет. Ты стреляла в стены, потолок, куда угодно — но не в него. Это же измена, — сказал Шони.

— Я стреляла в него. И промахнулась, — повторяла, словно мантру Анджелла.

— Ты лжешь, — обозначил Шони.

— Я промахнулась, — продолжала настаивать на своем Анджелла.

Шони устало махнул рукой.

— Иди. Отдыхай, — сказал он. — Брант, ты тоже свободен. А с вашими товарищами я еще поговорю.

Брант и Анджелла вышли. Шони вынул сигару и закурил.

— Девять лет назад нам удалось выследить его в Норвегии, — сказал инспектор. — Его вертолет был сбит. Анджелла и Брант прекрасно видели, как объятая пламенем груда железа рухнула в море. У него не было ни одного шанса. Но он выжил. Самое сложное заключается в том, что мы не можем его выследить. Он не пахнет. Ни как вампир, ни как оборотень. Он альбинос, очевидно, поэтому его и отвергли сородичи. Очевидно, поэтому он сейчас использует любую возможность отомстить нашему клану.

— И это все? — спросил Веймар.

Шони кивнул.

— Вы свободны, — сказал он. — Praemonitus praemunitus.

— Чего? — переспросил Веймар.

— Кто предупрежден — тот вооружен, — ответил Шони.

Штурмовики поднялись и вышли из кабинета.

— Виктор!

Крозье остановился. Люк и Бернски подошли к нему, Веймар натянул пиджак.

— Знаешь, я думаю, не зря нам все это рассказал Шони, — сказал он.

— Ты это о Фарэ? — спросил Крозье.

Веймар кивнул.

— Он и Анджелла стреляли друг в друга в упор у меня на глазах, но я почти сразу понял — это все спектакль для Собственной Безопасности, — сказал Веймар.

— Шутишь? — спросил Крозье.

— Нет, — отрезал Веймар. — На этот раз нет. Понимаешь, меня Барс научил в свое время по запаху в толпе различать зверей и наших.

— Ну и? — спросил Крозье.

— Анджелла не пахнет, — сказал Веймар. — Я поначалу думал — мне кажется, а сейчас точно знаю — у нее нет своего запаха. И теперь я даже знаю, почему.

— Да ты подожди, не торопись с выводами. Вот начнется у нее через неделю-другую течка… — предложил Крозье.

— Дело не в месячных, Виктор, — сказала Бернски. — Месячные у Анджеллы закончились две недели назад, я знаю, поверь мне.

— И что? — удивился Крозье. — Черт…

— Я с самого начала заметил, она — не от мира сего, — сказал Веймар. — И не стреляла в Фарэ потому, что почувствовала родство. Все объясняется очень просто, наша любимая Анджелла — такой же альбинос, как и Фарэ…

Андреа уже крепко спал, когда Анджелла неслышно вышла из ванной комнаты, повесила на спинку стула платье, чулки, надела ночную сорочку и забралась к нему под одеяло. Андреа вновь видел странный сон, будто это были воспоминания — но не его, чужие воспоминания. Они появлялись из ниоткуда, часто представляли собой бессвязный калейдоскоп видений, галлюцинаций, но иногда внезапно выстраивались в четкую цепочку, и можно было различить отдельные лица, слова, фразы. Это началось после первой их совместной ночи, когда кровь и жидкость влагалищной секреции Анджеллы во время полового акта без труда проникли в его организм, чтобы со временем передать небольшую часть своих свойств его клеткам.

Ночь. На небе — ярко горят звезды. Тепло.

«Чудесная осенняя ночь» — подумал Андреа.

Он все никак не мог понять, где и как он очутился. Он очень хорошо помнил, как засыпал в постели любимой в особняке префекта. А теперь вдруг оказался посреди развалин. Он стоял в компании каких-то людей, справа и позади него выстроились в ряд два джипа «Виллис» и несколько танков.

«Надо же, и Брант здесь» — подумал Андреа.

Ветер порывом ударил ему в лицо. Только сейчас Андреа заметил, что у него длинные, до самых плеч, черные как смоль волосы.

«Никогда я таких длинных волос не носил» — удивился Андреа. — «Да и мои волосы всегда были темно-каштанового цвета».

Инспектор Шони неторопливо прошелся перед выстроившимися у полуразрушенной бетонной стены шестью штурмовиками, остановился.

— У Ученого Совета есть повод гордиться вами, — сказал он. — Вы самим своим существованием внесли огромный вклад в нашу науку, вы подсказали нам возможные методы подготовки спецподразделений. И вы еще многое нам подскажете — когда получите распределение по спецподразделениям и в боевых условиях покажете, чему вас удалось научить. Но напоследок необходимо закрепить один наиважнейший урок, который вам преподнес Маутхаузен.

Брант и Фергюссон удивленно переглянулись, вопросительно посмотрели на стоящего позади Трише. Тот лишь недоуменно пожал плечами.

— Мэтколф! — позвал Шони.

— Я, — Мэтколф сделал три шага вперед.

Шони схватил его одной рукой за затылок и опрокинул на землю. За спинами штурмовиков звонко хрустнул танковый пулемет, кровь брызнула фонтаном. Мэтколф лежал на щербатом бетонном дорожном покрытии и кричал, бился в конвульсиях. Один из сотрудников Собственной Безопасности открутил пробку и облил его бензином из канистры. Шони чиркнул спичкой, полыхнул огонь. Мэтколф продолжал кричать, кататься по земле, пытаясь сбить пламя. В воздухе запахло горелым мясом. Александр Шони вынул крупнокалиберный автоматический пистолет и несколько раз выстрелил в него, целясь в икроножные мышцы.

— Вы всегда будете жить в постоянном ожидании смерти, — сказал Шони назидательно, опустил разряженное оружие. — Вас готовили из расчета на то, что все вы умрете. Поэтому смерть не станет для вас неожиданностью. И только полная готовность к смерти может однажды спасти вам жизнь. И учтите — на месте Мэтколфа сегодня мог оказаться любой из вас.

В коридоре раздался топот ног, поднялся крик. Анджелла вытянула руку и взяла с туалетного столика свой пистолет, села. Андреа нигде не было. Она прислушалась — кто-то отчаянно вопил. Анджелла отбросила одеяло в сторону, поднялась с кровати, и тут вошел Андреа в одних джинсах.

— Что случилось? — спросила девушка.

— Не волнуйся, малышка, все хорошо, — сказал Андреа. — Похоже, кто-то из гостей напился и выпал из окна.

— Скорее, кто-то из моих подчиненных, — сказала Анджелла хмуро, положила пистолет на столик, легла, закуталась в одеяло.

Андреа снял джинсы и лег рядом.

— Знаешь, а мне сегодня Брант приснился, — сказал он.

— Интересно. Расскажешь мне? — произнесла тихонько Анджелла, прижимаясь к любимому.

— Не думаю, что в этом есть смысл, — сказал Андреа. — Разве что в очередной раз сделаю тебе больно, пересказывая твои собственные воспоминания…

Анджелла приподнялась, опершись на локоть, удивленно посмотрела на него.

— Иногда я вижу во сне твои воспоминания, — ответил Андреа. — Видел, как с тобой обращался префект, видел Бранта и Шони. Совсем чуть-чуть, но этого достаточно чтобы понять, какой жизнью ты жила. Как из тебя сделали монстра. И сейчас, поняв, через что тебе пришлось пройти — я начинаю совсем по-другому относиться к тебе. И еще, мне становится тяжело, когда понимаю, что сам я также зачастую был бессердечен и равнодушен по отношению к тебе.

Она легла ему на грудь, глубоко вздохнула.

— Все это в прошлом, — сказала Анджелла, выслушав его. — Теперь у нас с тобой все будет иначе. Правда?

— Обязательно, моя малышка, — Андреа обнял ее обеими руками.

Анджелла молчала. Внезапно она осознала, что постепенно вся ее прошлая жизнь раскрывается перед будущим супругом, словно книга. А его жизнь — перед ней. И скоро не будет его, и не будет ее. Они станут частями целого.

Тускло горела лампа на туалетном столике. Его руки скользили по ее спине, осторожно массируя тонкие плечи и шею.

— Проснулась?

— С тобой разве выспишься… — чуть слышно и совсем беззлобно фыркнула она.

Он рассмеялся.

— Милая, мне надо уехать.

— Это с чего вдруг? — она в одно мгновение стряхнула с себя остатки сна.

— У нас с друзьями есть традиция, устраивать всякий раз небольшой мальчишник, провожая одного из нас в семейную жизнь, — ответил Андреа.

— И ты хочешь сказать, что ты сейчас умчишься гулять с друзьями, неизвестно где и неизвестно с кем? — спросила Анджелла обиженно.

— Нет, я хочу сказать — поехали с нами, — предложил Андреа. — И я буду гулять не неизвестно где и неизвестно с кем, а с тобой, моя любимая…

Он наклонился и поцеловал ее в шелковую спинку.

— Ты знаешь, а ведь я давно не устраивала себе отпуск… — промурлыкала Анджелла, перевернулась на спину, обхватила своего любимого за шею.

— Тогда начинай собираться уже сейчас, — сказал Андреа. — А то пока ты все свои вечерние наряды упакуешь…

— А я возьму только пару самых любимых платьев, — сказала Анджелла. — А то опять буду жаловаться, что нечего надеть… подай мне вон то красное платье с чулками.

— Далеко собралась? — спросил Андреа, стянув со спинки стула короткое трикотажное платье с длинным рукавом. — Льюис приедет только через пару часов.

— Пойду, поставлю префекта в известность о моем отъезде, — сказала Анджелла, натягивая на ноги черные сеточки. — Да и надо за главного кого-то оставить. Чтобы этот детский сад без вожатого дури не натворил.

Она вошла в гостиную и остановилась в нерешительности. Несмотря на ранний час, оба ее подразделения собрались в комнате и что-то оживленно обсуждали, громко спорили и смеялись. И среди всего этого веселья сидел на кушетке Люк Веймар, мрачнее грозовой тучи. Его правая рука висела на перевязи.

— Что за повод для веселья? — спросила Анджелла, повысив голос.

Все стихло.

— Люк вчера по пьяному делу полез на звезды смотреть и с крыши сверзился, — ответил Брант, еле сдерживая смех.

— Я почему-то именно так и подумала, — сказала Анджелла. — Это все?

— Нет, — ответил Брант, широко улыбаясь. — Дибровский хотел его остановить и тоже упал следом, — в этом месте Брант дико расхохотался, согнулся пополам, обхватил обеими руками живот, и добавил. — Вечерело… штурмовики продолжали падать…

Это вызвало новый взрыв хохота.

— Молодцы, — похвалила Анджелла. — А где был Крозье все это время?

— А он сказал, что мы все идиоты и пошел спать, — ответил, просмеявшись, Брант. — И ведь прав был, зараза!

— Н-да, Виктор — прямо глас разума в вашем балагане, — сказала Анджелла. — Брант, я уезжаю на некоторое время. Ты останешься за старшего.

— Это с чего такому распиздяю, как я, такая ответственность? — спросил Брант.

— Тебе уже пора выдвигаться на Совет Командиров, — сказала Анджелла. — Когда вернусь, сделаю на тебя представление. Пускай тебе дадут свою группу.

— Ты издеваешься? — спросил Брант. — Да я их в трех соснах растеряю. В болото заведу и утоплю.

— Не хочу ничего слышать, — Анджелла жестом остановила его протестный монолог. — Поговорим после моего возвращения.

К широкому мраморному крыльцу княжеского особняка подкатил черный паркетник BMW X5. Льюис некоторое время курил, ожидая своих венценосных пассажиров, затем поднялся по ступеням, чтобы взять у Андреа пару сумок. Молодой барон поднял на руки свою невесту и осторожно спустился к автомобилю, открыл дверцу и усадил Анджеллу на кожаное сиденье.

— В этом простом красном платье она выглядит еще прекрасней, чем в дорогих вечерних нарядах от кутюр… — с тоской произнес фон Штернгольдт, глядя в окно. — Вас кто-нибудь видел?

— Нет, мы прошли через черный ход, — ответил Вернер.

— Прекрасно, — префект отошел от окна, взял сигару и раскурил, предложил портсигар гостю.

— Я не совсем понимаю предмет нашего диалога, — начал мужчина.

— Все очень просто, — ответил князь. — Общий враг сближает. У нас с Вами есть таковой. Я могу его выследить для Вас. Вы убьете его для меня. Все будут довольны. Что скажете?

— Буду вам признателен, — ответил Артур Ле’Санг, затягиваясь сигарой.

Лесная дорога уходила куда-то глубоко в чащу.

— Здесь нас никто не найдет, — пообещал Андреа.

Анджелла прижалась к нему, скинула туфельки и вытянула ножки, положив их на переднее пассажирское сиденье.

Вскоре машина выехала к реке. Проехав по ее берегу, автомобиль стал подниматься вверх по склону, огибая вершину горы. Через некоторое время дорога уперлась в небольшой двухэтажный бревенчатый охотничий домик, спрятавшийся среди вековых сосен. Рядом уже был припаркован черный вездеход «Мерседес Гелендваген».

— Кто-то нас опередил? — спросила Анджелла.

— Да, это мой отец, — сказал Андреа. — Ты помнишь его?

— Немного, — ответила невеста.

Где-то совсем рядом громыхнул выстрел. Раскатистое эхо отдалось в долине. Анджелла встрепенулась, полезла в багажник.

— Да не переживай ты так, — Андреа схватил любимую за талию и усадил к себе на колени. — Здесь же охотничий заказник, тем более сезон начался, вот и бьют дичь…

— Из гаубицы? — спросила Анджелла резонно.

— Из винчестера, — сказал Андреа. — В горах всегда громко.

Льюис открыл пассажирскую дверцу и подал руку, помогая будущей королеве выбраться из машины. Снова прозвучал одинокий выстрел.

— Это неподалеку, примерно в полукилометре от нас, — сказала Анджелла.

— Охотники дичь бьют, говорю тебе, — повторил Андреа.

— Из гаубицы? — снова спросила Анджелла.

— Из винчестера, — повторил Андреа.

Льюис тем временем выгрузил вещи из багажника.

— Ну что, пойдем в дом? — предложил он.

— Пойдем, — Андреа ловким движением поднял любимую на руки.

Домик, конечно, был относительно небольшой, но уютный. Весь первый этаж занимали гостиная и кухня. На втором этаже расположились несколько комнат для гостей.

— Тебе здесь нравится? — спросил Андреа, прохаживаясь по комнате.

Они заняли комнату с широким балконом, с которого открывался вид на долину.

— Очень, — Анджелла тем временем доставала из сумки одно за другим вечерние платья, сверток с чулками и перчатками, и прочие милые женскому сердцу тряпочки. — Как ты думаешь, что мне надеть на сегодняшний вечер?

— Ну вот, началось… — вздохнул Андреа.

— Я же не должна ударить в грязь лицом перед твоими гостями, — обижено фыркнула Анджелла.

— Да черт с ними, — рассмеялся Андреа, подошел и обнял любимую за талию.

— Главное, чтобы тебе самой нравилось.

Где-то внизу щелкнула дверь и раздались шаги.

— Слышишь? — прошептала Анджелла.

— Это Льюис, — отмахнулся Андреа.

— Нет, не Льюис, — ответила Анджелла, затаила дыхание.

Кто-то внизу зашелся хриплым кашлем.

— Это отец, — ответил Андреа.

Старый барон имел в деловых кругах кличку «Бульдог» за свою мертвую хватку. Она с одной стороны помогала ему не отпускать лакомые кусочки, с другой — именно из-за нее он в свое время нажил достаточно врагов, а потом и спровоцировал небольшую войну за передел сфер влияния. В итоге его сестре пришлось применить весь свой недюжинный дипломатический талант, чтобы путем интриг ослабить противников, посеять средь них зерна раздора, а с оставшимися — семейством Ле’Санг, отличавшемся крайне жестокими методами борьбы с конкурентами — заключить небольшой мир. Позже барон Грейхарт все-таки сумел обзавестись новыми противниками, но теперь его жизнь и интересы отстаивала уже дочь сестры, его племянница Констанс. Сестра же заплатила сполна за свое участие в интересах барона; кто именно выпил последние капли крови из ее вен — неизвестно, но во всех злачных местах Будапешта упорно ходят слухи, что причастна к этому ныне покойная супруга Артура Ле’Санга. Впрочем, про убийцу мадам Ле’Санг никаких слухов не ходит — все знают, что к ее атласной шейке приложился клыками сам Андреа Грейхарт, чем также нажил себе немало проблем. Позже, однако, по неизвестной причине, сам Светлейший Князь Август благоволил семейству Грейхарт, и многие проблемы этой достойной семьи были решены на пустыре, где-то на окраине Будапешта. Чудный это был пустырь! Все проблемы Будапешта решались на этом пустыре. Там в свое время было вырыто немало ям, и в каждую яму — закопано по проблеме. Парадокс заключался в том, что, несмотря на значительную отдаленность от городского центра — пустырь был очень оживленным, людным местом. Бывало, привезешь туда проблему, не успеешь выкопать яму — а надо копать еще три…

И вся эта замечательная банка с пауками оставалась плотно закрытой, и пауки копошились в ней, предоставленные самим себе, периодически кусая ядовитыми клыками самых назойливых, но случилось непоправимое. Гибель монарха опрокинула банку, банка упала, разбилась, и все ее мерзкие и ядовитые обитатели расползлись кто куда.

— Отец!

Мартин Грейхарт вынул магазин, проверил патронник и поставил винтовку в угол за камином.

— Здравствуй, сын.

Андреа спустился по лестнице, они обнялись.

— Ну, как ты поживаешь? Дай погляжу на тебя, — Грейхарт-старший взял сына за подбородок, потянул вверх. — Да, вижу, уже не гуляешь круглые сутки напролет? Остепенила тебя твоя невеста?

— Да брось, отец, — весело отмахнулся Андреа. — Я же никогда не был безбашенным обормотом…

— Знаю я, каким обормотом ты был, — рассмеялся барон. — Ни одной юбки не пропускал, ни одной рюмки без тебя не обходилось. Все, сын, веселая развратная жизнь окончилась. Женишься — примешь мои дела.

— А как же ты? — спросил Андреа.

Барон устало опустился на диван, вынул сигару и закурил.

— Меня, сын, укатали крутые горки, — тяжелым тоном произнес он. — Я уже не тот, что раньше. Враги моложе, злее, сильнее, их много — а я один. Мне с ними не тягаться. Ну, и где же твоя невеста?

— Здравствуйте, барон, — Анджелла стояла на лестнице.

— Здравствуйте, Ваше Величество, — Мартин поднялся и отвесил поклон. — Вы очаровательны!

— Благодарю, — Анджелла спустилась, подошла к мужчинам и неожиданно взяла в руки винтовку барона. Это была крупнокалиберная винтовка с цилиндрическим затвором и оптическим прицелом, и судя по всему — из нее совсем недавно стреляли.

— Я же говорила — гаубица, — торжествующе объявила Анджелла своему жениху. — Дайте угадаю, — она повернулась к Грейхарту-старшему. — Отклонение на сто метров около двух угловых минут?

Мартин кивнул.

— Ну, сын, с невестой тебе невероятно повезло, — сказал он.

Анджелла отвесила легкий реверанс, поставила оружие на место.

— Подстрелил кого-нибудь? — спросил Андреа.

— Нет, я так, пристреливать взялся, — сказал Мартин. — Дай, думаю, приготовлюсь, пока никого нет. А то гости понаедут, никаких забот, кроме пьянства, не станет…

— А кто еще ожидается? — спросила Анджелла, села в кресло напротив камина.

— Да так, несколько моих друзей со своими подругами, — сказал Андреа. — Франци, например, приедет.

— Вот, хоть один приличный человек у тебя в друзьях оказался, — недовольно проворчал его отец.

Франциско Андретти был одним из нотариусов Клана, имел прекрасное образование и незапятнанную репутацию. Будучи другом молодого барона, он часто вытаскивал Андреа из различных неприятных историй. Впрочем, их дружба была обоюдной. Андреа никогда не отказывал в помощи другу, если к тому не было объективных препятствий.

— Да они все приличные, — сказал Андреа. — Вон, Данте — служит в штурмовом подразделении.

— Данте Кардин? — переспросила Анджелла.

— Да, а ты его знаешь? — удивился Андреа.

— Да, приходилось как-то встречаться, — уклончиво ответила Анджелла.

— В каком смысле? — спросил Андреа.

— Он в свое время был у меня в подчинении. Потом перевелся в подразделение Грейс, — ответила Анджелла.

— Какой Грейс? — спросил Андреа.

— Грейс Ларсен, — ответила Анджелла. — Была с нами на облаве такая высокая пергидрольная блондиночка. Ты разве не замечал ее в княжеском особняке?

— Ты шутишь? — спросил Андреа удивленно. — Это же его девочка. Они уже черт знает сколько времени вместе.

— Ну, раз твоя невеста с ними знакома, значит, и вправду люди приличные, — развел руками отец.

— Невеста сама не может похвастать образцовым кругом общения… — невзначай отметила Анджелла.

Повисла неловкая пауза.

— Что ж, я с вашего позволения, откланяюсь, — произнес барон, слегка запинаясь. — Надо еще переодеться и привести себя в порядок к приезду гостей.

Взяв винтовку, отец жениха принялся тяжелой поступью подниматься на верхний этаж.

— Совсем сдает мой старик… — чуть слышно произнес Андреа. — Я знаешь, о чем иногда думаю?

— О чем? — спросила Анджелла.

— Не прогадал ли твой отец с выбором жениха, — ответил молодой барон. — Наше семейство и в то время занимало достаточно зыбкое положение в Будапеште. А сейчас, после смерти твоего отца мы лишились его покровительства, зато нажили новых врагов.

— Ты только дай мне на престол взойти… — попросила Анджелла.

— Еще мне не хватало, чтобы ты во всю эту политику ударилась! — рассмеялся Андреа. — Давай ты все-таки предоставишь все дворцовые интриги мне, ладно?

— Ты боишься, что я не справлюсь? — удивленно подняла брови Анджелла.

— Что ты! Я боюсь, что ты справишься слишком хорошо, — ответил Андреа.

За окном раздалось мерное рычание мотора. Анджелла повернула голову, прислушалась. Какой-то большой и тяжелый автомобиль осторожно пробирался по лесной дороге к их маленькой резиденции.

— Встретим гостей? — предложил Андреа.

— Гостей? — переспросила Анджелла. — Ах, да, конечно. Извини, я сейчас…

Она побежала вверх по лестнице, отстукивая шпильками по ступеням.

Андреа тяжело вздохнул, подошел к бару, взял наугад первую попавшуюся бутылку и хлебнул из горла. И тотчас скривился — напиток оказался каким-то приторным вермутоподобным слабоалкогольным компотом. Черный американский внедорожник тем временем подкатил к домику и замер, припарковавшись рядом с остальными автомобилями.

Не дождавшись супруги, Андреа глубоко вздохнул и направился к двери. В этот момент за спиной снова застучали шпильки по ступеням — Анджелла успела переодеться в золотистого цвета короткое платье на тонких бретельках, и дополнила его черными чулками в мелкую сеточку. Платье было немного коротковато для ее роста, и потому кружево чулок чуть выглядывало из-под его края. А в правой руке Анджелла держала свой неизменный кольт 45-ого калибра. Поймав на себе не вполне одобрительный взгляд любимого, девушка смущенно улыбнулась и убрала руку с пистолетом за спину. Андреа любезно предоставил ей свой локоть, и вдвоем они вышли из домика — встречать гостей.

Внедорожник был украшен правительственными номерами. Серия номеров свидетельствовала посвященным, что это служебный автомобиль группы специального назначения. Буквенное обозначение говорило, что автомобиль прибыл из соседней префектуры.

Данте Кардин открыл переднюю пассажирскую дверцу, подал руку, помогая своей спутнице выбраться из кабины.

— А откуда ты его знаешь? — как бы невзначай, чуть слышно спросила Анджелла, когда Андреа решительно отворил входную дверь и сделал шаг на крыльцо.

— Франци его откуда-то знает, может быть по родственной линии, — ответил ей жених. — Я как-то не вникал в подробности, если честно. А что, у тебя с ним какие-то проблемы?

— Просто поинтересовалась, — скороговоркой пробормотала Анджелла.

— Вы нас уже встречаете? — Грейс обрадовано улыбалась, вновь увидев свою заклятую подругу.