Принцесса, которая любила дождь Ри Эмилия

Он в очередной раз удивленно посмотрел на свою невесту. А она томно прикрыла веки, погружаясь в омут своих таких безрадостных кроваво-черных воспоминаний…

…решительно выгребла из ящика последние оставшиеся магазины, сорвала со стеллажа винтовку системы FN FAL и выскочила из схрона в душный, плесневелый подвал, замерла, прислушалась. Тишина. Ни звука. Наработанным движением вогнала магазин и передернула затвор. Затем стала медленно подниматься вверх по лестнице…

За окном догорал закат. Огненный шар медленно катился к самому краю горизонта. Еще каких-то полчаса назад было тихо — а теперь поднялся порывистый ветер, разбросал по тротуарам пригоршни золотистой листвы. Впрочем, было все еще достаточно тепло. Сентябрь в этом году вообще выдался на удивление теплый.

Казалось, маленький городок, единственный на этом острове, вымер. Улицы были пустынны. Дома пустыми глазницами окон безмолвно глядели друг на друга. Изредка взгляд выхватывал из общей панорамы выбитое стекло, выломанную раму, но больших разрушений не было. При всем этом — ни один магазин не был тронут мародерами, что само по себе уже было примечательно. А на центральном проспекте возле тротуара лежал на боку изрядно помятый одинокий полицейский джип. Стекла автомобиля были выбиты, передние покрышки были разорваны в клочья, словно машина наехала на полицейский «еж». И тишина, тяжелая, густая, сдавливающая грудь и виски тишина. Жизнь словно замерла в этом безмолвном царстве.

Но вот громко щелкнули механизмом часы на городской ратуше, и минутная стрелка сдвинулась на одно деление. И снова тишина тяжелым плотным покровом повисла над мертвым городом.

Внезапно пустыня подала слабые признаки жизни — в одном из окон на верхнем этаже ратуши вспыхнул свет, обозначил тени, замершие по ту сторону стекла. Теней было две, одна женская, вторая мужская. Мужская тень сидела на подоконнике, женская стояла рядом. Тени курили.

Солнце коснулось краем горизонта.

— А помнишь, мы собирались выбраться из города до заката? — спросила безразлично мужская тень.

— Помню, — также безразлично хмыкнула женская тень в ответ.

Она смотрела на город. Зажатая меж тонких пальцев сигарета уже была выкурена почти до фильтра, но продолжала дымить терпкой сизой струйкой. Женщина устало зевнула, раздавила окурок в стоящей на подоконнике пепельнице, скрестила руки на груди. Это была высокая брюнетка. Образ девушки завораживал, тянул к себе — падающие на грудь густые пряди черных волнистых волос, обтягивающие виниловые брюки, широкий кожаный пояс с массивной стальной пряжкой, сапоги на толстой подошве в стиле ranger-boots и короткий алый свитер с высоким горлом.

Мужчина невольно залюбовался ею. Честно говоря, он не любил высоких девушек. Но этот случай оказался исключением. Ее рост прекрасно сочетался с худощавым, астеническим телосложением. Конечно, худые, не вполне выразительные бедра портили картину, но все равно фигура девушки притягивала к себе мужские взгляды. Конечно, она страдала от постоянных неврозов. Но с другой стороны, это неудивительно: как такая тонкая, чувствительная натура, оказавшись в современном обществе, не превратится в резкую, неуравновешенную, визгливую неврастеничку?

Вот и сейчас она нервно курит у окна, проклиная свою слабость.

«Да она просто несчастная девочка!» — подумал мужчина сочувственно.

И тут же осекся, потому что понял — он сам бы ни за что не взял на себя ту ответственность, которую возложили на нее, которую она сейчас покорно несет, словно собственное распятие. А это значит — не такая уж она и слабая, какой иногда нечаянно кажется.

Позади, за входной дверью, раздались приглушенные шаги армейских ботинок. Женщина и мужчина обернулись на звук. В комнату, громыхая по дощатому полу толстыми подошвами, вошел молодой мужчина европейской внешности, в кожаных брюках и черной водолазке, поверх которой был надет армейский бронежилет. Мужчина был среднего роста, с длинными распущенными темными волосами. Он был явно чем-то обеспокоен.

— Вэйсан починил радио, нам удалось выйти в эфир и запросить эвакуацию. Так что есть две новости: первая новость, и плохая новость, — отчитался вошедший. — С какой начинать?

— Давай первую, — грустно попросил сидящий на подоконнике.

Женщина окинула вошедшего взглядом, вопрошающе кивнула.

— Вертолет будет через час и сорок минут, — ответил мужчина взволнованно.

Женщина посмотрела на сидящего на подоконнике.

— Лучше поздно, чем никогда, — сказал тот.

— А теперь плохая новость, — сказал вошедший дрогнувшим голосом. Женщина снова повернулась к нему.

— Они отказываются садиться в черте города, — закончил тот свою мысль. Некоторое время все трое молчали.

— Я бы за такое… со «Стингера», честное слово, — сказал, наконец переварив услышанное, сидящий на подоконнике.

— Я бы тоже, — согласилась женщина.

Она снова повернулась к окну, взяла с подоконника пачку сигарет, закурила, слегка обескураженная плохой новостью. Солнце уже скрылось за горизонтом. Недолго думая, женщина неспешно прошлась по комнате, разминая ноги, щелкнула выключателем. Тотчас кабинет погрузился в полумрак.

— Как будто за городом сейчас безопасней… — сказал спустя некоторое время сидящий на подоконнике.

— Трише, так ведь они же за нами охотятся, — ответил вошедший. — А значит, рыскают по городу, ищут, выслеживают нас.

— Карл, а зачем нас выслеживать? — спросил Трише. — Вот они мы, как на ладони, заходи и бери голыми руками. Я прав, Анджелла?

— Не прав, — ответила Анджелла отрывисто. — Пока мы здесь — мы в относительной безопасности. Выйдем из здания — и все, мы окажемся совершенно беззащитны, и спрятаться будет негде. Они просто задавят нас числом.

— Да, в этом есть рациональное зерно, — согласился Трише, поежился, глянул в окно на мертвый город. — Не хотел бы я сейчас оказаться там.

Анджелла затянулась и стряхнула пепел в пепельницу.

— Скажи, Трише, а что ты предлагаешь? Думаешь отсидеться в осаде до рассвета? — спросила она. — Мне просто всегда было интересно. Почему в пиковых ситуациях разгребать завал должна я одна?

— Прости, но у меня в таких ситуациях фантазия не работает, — ответил Трише. — Выйти из здания сейчас равносильно самоубийству.

— Недалеко от берега есть преобладающая высота, примерно сорок метров, — сказала Анджелла. — Поднимемся и вызовем вертолет. Там прекрасная огневая точка, все подходы на виду. Они туда не сунуться. Сколько у нас сигнальных ракет?

— Четыре. Кстати — у нас остались только трассирующие пули, в наступившей темноте — они и без всяких там ракет увидят наше световое шоу, — сказал мужчина. — Хотя я бы, например, не отказался от пары магазинов с бронебойными.

Анджелла согласно кивнула.

— Да, когда-нибудь все обязательно получится именно так, как нам этого хочется, — усмехнулась она.

Трише улыбнулся, согласно кивнул в ответ. Юмор Анджеллы всегда был ему по душе. Даже оказавшись загнанной в угол — она всегда находила нужные слова, чтобы разрядить обстановку.

— Ты в курсе, что нам придется в этом случае пройти почти полтора километра через лес? — спросил Йохан.

— Я в курсе, — ответила Анджелла и в ее голосе прозвучали стальные нотки.

Она демонстративно затушила сигарету о подоконник, глядя в глаза мужчине. Первая искра уже прошла — а Анджелла никому и никогда не позволяла разжигать пламя паники.

— И что? — спросил Йохан.

Он посмотрел на Анджеллу, затем — с упреком — на Трише, ожидая от него поддержки. Трише промолчал — Анджелла для него всегда была непререкаемым авторитетом.

— Я все сказала, — Анджелла взяла с подоконника кольт 45-ого калибра, проверила обойму, сунула оружие в кобуру на бедре, повесила на плечо штурмовую винтовку и направилась к выходу.

Трише вскочил с подоконника и быстрым шагом пошел за ней. Йохан длинно выругался, глянул в окно. Затем последовал за товарищами.

На ночном небе одна за другой загорались звезды.

Ночь выдалась необычайно свежая, по сравнению с дневным маревом — даже морозная. На небе ни облачка, в вышине горят звезды, белесым шелковым полотном простирается Млечный Путь. Сердце гулко стучит, а по рукам и ногам к самым кончикам пальцев разливается теплом и мелкой дрожью адреналин. В тишине слышен каждый шаг, каждый вздох.

Щелкнули двери ратуши и в опустошенный город вышли пять человеческих фигур, одна из которых несомненно принадлежала женщине — она без труда опознавалась, даже несмотря на кожаный плащ длиною чуть ли не до пола. Еще одна, мужская фигура, была примечательна большой прямоугольной сумкой армейского фасона, висящей на плече. Вся эта своеобразная компания направилась к городской окраине, оканчивающейся у кромки леса. За лесом находился невысокий гребень, словно стеной огораживающий городок от моря, увенчанный единственной сопкой.

Замыкающий шествие Трише ускорил шаг, догнал Анджеллу, поравнялся с ней.

— Как думаешь, нас скоро выследят? — спросил он.

— Я полагаю, что нас уже выследили, — ответила она. — И планирую наши действия, исходя именно из этого.

Такой ответ несколько смутил Трише. Впрочем, он привык, что Анджелла никогда не допускает существенных ошибок — точнее, она сама его к этому приучила — а значит, все ее выводы вполне обоснованны.

— Хорошо, тебе виднее, — согласился с нею Трише и вернулся в хвост цепочки.

Вскоре они подошли к окраине леса. Группа стала заметно нервничать — одна Анджелла оставалась невозмутимой. Лес их встретил не вполне дружелюбно — кроны деревьев закрыли собой небо, разбросав повсюду причудливые тени. Трише сам того не заметил, как прибавил шаг и снова догнал Анджеллу. Рядом с ней он чувствовал себя гораздо увереннее, почему — он и сам не понимал. Может быть потому, что к Анджелле его тянуло что-то такое, чего объяснить не мог даже он сам.

— Что с тобой, Жан? — спросила Анджелла неожиданно.

— Я? — Трише удивился такому вопросу.

— Испугался? — спросила Анджелла все также ласково.

— Ты знаешь, наверное, да, — помявшись, признался Трише. Он не стремился показать себя перед Анджеллой спокойным, уверенным в себе и своих силах парнем, как это пытался делать Йохан, и оттого Анджелла относилась к нему снисходительно, скорее даже по-дружески.

— Я тоже умею бояться, так что ты не один такой несовершенный, — улыбнулась женщина.

— Можно я рядом с тобой пойду? — спросил Трише, взяв наизготовку автомат «Хеклер Кох МП5».

— Можно, — кивнула Анджелла.

Порывистый бриз продолжал шелестеть листвой деревьев. Анджелла насторожилась. Ей послышалось — или где-то справа и вправду прозвучали чьи-то глухие шаги? Словно подтверждая ее подозрения, с треском проломив кустарник, черная тень обрушилась на замыкающего колонну. Раздались крики, затем громко хлопнул помповый карабин в руках Йохана. Тотчас ярко-белая трассирующая автоматная очередь на мгновение осветила лес, вырвав из темноты антрацитово-черный сгорбленный силуэт. Тень заревела от боли, прозвучал еще один выстрел. Но к сожалению, впустую. Тень уже скрылась из виду, словно растворилась в ночном лесу.

Анджелла подошла к раненому. Тот лежал на земле, скорчившись от боли, держался обеими руками за вспоротый живот и окровавленными пальцами судорожно пытался заправить обратно кольцами вываливающийся наружу кишечник. По земле медленно растекалось пятно горячей дымящейся крови.

Она критически осмотрела его, затем бросила на землю рядом свою винтовку.

— Что это? — простонал раненый.

— Захочешь — отобьешься от них, — отрезала Анджелла, вынула из кобуры кольт. Идем, — приказала она остальным. — И лучше бы нам поторопиться.

— А он? — Йохан дулом карабина показал на раненого.

— С ним уже все кончено, — ответила Анджелла.

— Нет! — прокричал бедняга. — Не бросайте меня, прошу вас!

Анджелла отвернулась от него, пошла прочь.

— Анджелла! — окликнул ее Йохан.

— Я все сказала, — бросила она через плечо, прибавила шаг. — А если тебе так жаль его — я могу положить тебя рядом с ним.

Йохан ошеломленно посмотрел вслед женщине. Остальные не стали спорить, отправились за ней. Йохан бросил сочувственный взгляд на раненого, затем на удаляющуюся группу, и бегом бросился догонять их.

Когда они вышли из леса и оказались у подножья холма, Анджелла велела Трише выпустить первую ракету. Тот достал ракетницу, выстрелил в воздух. В небе над их головами зажглась яркая красная звездочка. А через несколько секунд в лесу загрохотали выстрелы. Чаща осветилась яркими трассами.

— Что это? — спросил Ксандр.

— FN FAL, — коротко ответила Анджелла. — Там патронов 20 оставалось в магазине.

— Недолго он с нею продержится, — заметил Ксандр.

— Безвыходных ситуаций не бывает — застрелиться никогда не поздно, — ответила Анджелла холодно. — Давайте ускорим шаг — нам еще нужно подняться на вершину. До того, как лесное веселье настигнет нас.

Когда группа преодолела половину пути, Анджелла внезапно остановилась, повернулась к лесу, прислушалась. Беспорядочная канонада закончилась. Хлопнул одинокий выстрел, затем еще один.

— В чем дело? — Йохан подошел к женщине, и тоже повернулся к лесу, желая угадать, куда именно она смотрит.

— У него кончились патроны, — ответила Анджелла.

Словно подтверждая ее слова, наступившую тишину разорвал громкий крик. То была смесь боли, ужаса и отчаянья, присущая всякому несчастному, брошенному на верную смерть.

— Будем надеяться, он недолго мучался, — сказала Анджелла и продолжила путь.

Где-то вдалеке раздался шелест несущего винта. Черная тень вертолета, украшенная ходовыми огнями, вынырнула из-за гребня совершенно неожиданно — сказалась высокая скорость винтокрылой машины. Это был Sikorsky MH-60G Pave Hawk, предназначенный для сил специального назначения. Спустя еще минуту вертолет уже заходил на посадку на вершине холма.

Трише открыл боковую дверь, пропустил вперед Анджеллу. Как только вся группа оказалась внутри — вертолет осторожно оторвался от земли и принялся набирать высоту, затем чуть наклонил нос и набирая скорость пролетел над покинутым городом, вскоре оставив его далеко позади.

Анджелла посмотрела на Йохана, затем на Трише, перевела взгляд на Фергюссона.

— Понимаете… — Анджелле нелегко дались эти слова. — Понимаете, я должна была отдать его, чтобы вытащить вас.

Йохан промолчал.

— Не мне тебя судить, — сказал Трише и опустил взгляд.

Они лежали в темноте, обнявшись, и молчали.

— Значит, это были вы… — нарушил тишину Андреа.

— Да, — слабым голоском произнесла Анджелла.

— И у тебя тоже случаются провалы в работе? — спросил Андреа.

— Я не идеальна… — тяжко вздохнула Анджелла.

Громко, противно запиликал Моцартом мобильник. Анджелла выругалась, взяла трубку.

— Приветствую, миледи, это Карло, — сказал запыхавшийся голос на том конце. — Клиент будет сегодня на квартире, этаж 12, номер 5. Но он будет не один. Это плохая новость. Хорошая новость — они там устраивают пьянку, думаю, вам это даже лучше; не сразу поймут легавые, что это таможенника заказали.

— Не факт, — сказала Анджелла. — Ладно, я попробую сегодня. Но больше на этот номер не звони, забудь его.

— Хорошо, — ответил Карло и отключился.

Анджелла встала с постели, взяла с туалетного столика кобуру с кольтом.

— Милый, мне надо ненадолго отлучиться, — сказала она, подошла к платяному шкафу, вынула черный трикотажный джемпер и брюки из винила; принялась переодеваться. — Не волнуйся, я скоро приеду.

— Это опасно? — спросил Андреа.

— Нет, ничуточки, — ответила Анджелла, вынула пистолет, проверила обойму.

— Я быстро разберусь с одним продажным чиновником и вернусь к тебе. И мы уже никогда не расстанемся, правда?

Она сунула пистолет в кобуру, наклонилась. Андреа приподнялся с подушки, подался вперед и чмокнул ее в губы. Девушка схватила висящий на спинке стула кожаный плащ и вышла из комнаты. Некоторое время Андреа лежал на кровати, затем встал, подошел к окну и выглянул из-за занавески.

На улице моросил мелкий дождик. Иногда ветер слабыми порывами пытался расшевелить ветки деревьев, но ему это не удавалось — слишком слаб он был. Внезапно взвыл мотор, по мощеной булыжником дороге промчался черный «Эскалад» и выскочил за ворота усадьбы. И снова стало тихо.

Андреа отошел от окна, лег на кровать. Затем перевернулся на бок. Полежав так с минуту, он обнял подушку, лег на живот и уснул.

Вернер вошел в кабинет префекта.

— Вы просили найти его косяки, — начал он уклончиво.

Фон Штернгольдт вонзил в него пристальный взгляд. Вернер бросил ему на стол папку бумаг.

— Описания ее воспоминаний, — сказал он. — На этот раз Ваши осведомители из Собственной Безопасности кое-что от Вас скрыли. Она была свидетельницей убийства Артура Ле’Санга.

— Продолжай, — сказал заинтригованно префект.

— Вы будете очень рады узнать имя убийцы… — сказал Вернер.

Анджелла вышла из-за угла и остановилась, глянула вниз. Город постепенно замирал, готовился к ночной жизни. Внизу текли тающие прямо на глазах людские реки, сновали черные прямоугольники автомобилей. Весь шум, суета остались там, внизу. Здесь, на 28-ом этаже, на самой крыше новостройки было тихо. Шумел ветер. Дождь крупными каплями падал на бетонный карниз, ручейками стекался к водостоку.

Анджелла присела на колено, окинула взглядом город. Она любила такие моменты — когда можно было отринуть прочь мирскую суету и, оставшись наедине с собой, прочувствовать всю красоту окружавшего ее мира. Именно в такие моменты она очень любила поразмышлять, беседуя сама с собой. Подобные мгновения случались в ее жизни нечасто, поэтому она высоко ценила их.

— Ну, что скажешь, подруга? — спросила Анджелла вслух. — Погода соответствует настроению?

— Да, — ответила ей Анджелла. — Настроение приподнятое, и погода не дает ему опуститься. Обожаю дождь. И с Андреа теперь все разрешилось. Я и не ожидала, что наши отношения окажутся такими значимыми для меня.

— А то, что он тебе устроил такой замечательный тест на выдержку? Он ведь так и ждал, что ты ему что-нибудь поломаешь, изобьешь его или хотя бы устроишь скандал. А ты? Держалась-держалась, и разревелась. Как какая-то потаскушка, — плюнула словами первая Анджелла.

— Ну и что, — ответила ей та, другая. — Зато он наконец-то увидел меня такой, какая я есть на самом деле, без прикрас, без этой моей вычурности и высокомерия. Все сложилось как нельзя лучше. И, страшно признаться, но мне понравилось плакать там, в комнате, в одиночестве. Как в старые добрые времена. И когда он увидел меня в таком состоянии и принялся жалеть — это было так приятно…

— Знаешь, ты просто мазохистка латентная, тебе лечиться надо, — фыркнула первая Анджелла презрительно.

— Зачем? — удивилась вторая Анджелла. — Мне и так хорошо. Я такая, какая я есть, если не нравится — проваливай, ищи себе другую шизофреничку.

Первая Анджелла звонко рассмеялась.

— Ой, спасите меня! — сказала она. — Девочка моя, ты еще и дурочка! Это не я — это ты здесь лишняя! Ты и проваливай!

Вторая Анджелла лишь скромно улыбнулась.

— Всегда быть одной слишком много для меня. Всегда одна и одна — это даст со временем двух, — ответила она нежно. — Уйдешь ты — а как же я? Я без тебя не смогу. И ты без меня. Так что не капризничай. Придется нам с тобой и дальше уживаться в одной голове.

— А… — вяло отмахнулась первая Анджелла. — Ты меня своим Ницше не удивишь, у нас вкусы общие. И мужчину ты выбрала отличного — у меня такого оргазма еще никогда не было — даже если душ между ног зажимала. А какой у него член… просто божественный! Ты даже не представляешь себе, каково это — обнимать его губами, чувствовать во рту твердый, горячий ствол…

— Все, заткнись! — не выдержала вторая Анджелла. Ее щеки вспыхнули румянцем. — Шлюха и шлюха, только и способна ножки раздвигать! Подумаешь, в ротик ее трахали… член она сосала — нашла, чем гордиться!

— А ты, сучка моя, завидуешь? — ехидно спросила первая Анджелла.

Та, другая, лишь нахмурилась и отвернулась, всем своим видом выражая обиду.

— Анджи, не обижайся, — первая Анджелла сразу отбросила в сторону свою заносчивость. — Хочешь конфетку?

— Не нужны мне твои конфеты, — сердито буркнула вторая Анджелла.

— Анджи, не надо, — произнесла первая Анджелла ласково. — Прости меня, ну, пожалуйста! Мы ведь с тобой не сестры, мы ведь с тобой гораздо ближе, нам нельзя ссориться! И кстати, кому как не тебе я могу доверить такое интимное переживание, как свою половую жизнь? Я так хотела, чтобы ты за меня порадовалась, а ты? Строишь из себя какую-то благовоспитанную дурочку. Скажешь слово «член» — и ты уже в полуобморочном состоянии. Прости меня, ладненько?

— Ладно, — ответила вторая Анджелла, смягчившись. — Только ты, пожалуйста, так натурально все, что вы с ним делаете, не описывай, хорошо?

— Хорошо, — ласково улыбнулась первая Анджелла.

Тут Анджелла сделала совершенно необычный для остальных людей жест — она обняла сама себя, посидела так еще мгновение и встала во весь рост, высвободившись из собственных объятий.

«А неплохая интермедия получилась» — похвалила Анджелла сама себя, и пошла по карнизу дальше. — «Все-таки это очень полезно — найти общий язык с собой».

Она взялась руками за край карниза, соскользнула на подоконник, поддела ногтями оконную раму и потянула ее. Та некоторое время сопротивлялась, затем хрустнул замок и стеклянное полотно поднялось вверх. Анджелла просунула ноги в окно и отпустила раму, скользнула по подоконнику и оказалась на кафельном полу ванной комнаты. Выпрямившись, она осторожно закрыла за собой окно и прошла к двери, прислушалась. Где-то вдалеке играла приглушенная музыка, шумели голоса. Анджелла вынула пистолет, сняла с предохранителя и толкнула дулом дверь. Та отворилась. Девушка прошла через спальню, не обращая внимания на разнежившуюся на огромной кровати обнаженную парочку, вошла в гостиную.

Разгоряченные спиртным гости сидели на диване и одобрительно кричали, глядя на раздевающуюся проститутку. Еще две ночных бабочки стояли поодаль в ожидании своей очереди. Увидев Анджеллу, один из гостей, высокий блондин в деловом костюме, поднялся с дивана.

— А эту куколку нам завернули в подарок от фирмы, как любимым клиентам? — обрадовался он и пошел к ней, спотыкаясь о ноги товарищей.

Оказавшись на расстоянии трех метров от дивана, Анджелла вынула из-за спины руку, сжавшую кольт, выстрелила навскидку. Блондин рухнул как подкошенный, остальные повскакивали со своих мест. Проститутки завизжали. Один из гостей бросился бежать, Анджелла повернулась и спустила курок, хлопнул выстрел, пуля раскаленной иглой прошила насквозь ногу беглеца.

Второй гость выхватил из-за пазухи пистолет, взвел курок; Анджелла левой рукой выдернула из-под плаща еще один пистолет и дважды выстрелила в него.

Филипп Эйст поначалу был рад, когда друг пригласил его к себе на вечеринку, сказав, что будут выпивка и девочки. А вот про наемницу с пистолетом 45-ого калибра умолчал. И теперь Филипп хромал вниз по лестнице, еле переставляя простреленную ногу, а за его спиной хлопали выстрелы.

«Говорил мне этот Карло, не надо связываться с ним. А я?» — ругал себя Эйст.

— «Я его всерьез не воспринял, так мне и надо. Только бы добраться до телефона-автомата, позвонить ему, пусть отменит заказ. Черт с этими деньгами, моя жизнь дороже!»

Он преодолел еще один лестничный пролет и вышел в холл. Здесь ему пришлось собрать в кулак все свое мужество и волю, чтобы пройти мимо охранника за конторкой не привлекая к себе внимания. Сделать это было не так уж и просто — ногу рвало на части от боли.

Эмма Ричардс вылезла из «Ауди», перешла на противоположную сторону дороги, зашла под полосатый зонтик продавца хот-догами и купила себе банку газировки и сдобную булочку. Десять минут назад поступила ориентировка от дорожной полиции, патруль заметил в этом квартале объявленный в розыск автомобиль «Кадиллак». Но когда Ричардс и ее следственная группа прибыли на место, машина уже куда-то исчезла.

Вагнер откинулся на спинку сиденья и потянулся.

— Все, опять проворонили, — сказал он. — Она всегда будет опережать нас на два шага.

— Не всегда, — ван Риберг ткнул пальцем в лобовое стекло.

Распихивая в стороны прохожих, по тротуару бежал, прихрамывая, промокший насквозь человек в черных брюках и белой рубашке.

— Вот псих, — сказал Вагнер.

— И есть от чего с ума сойти, — ван Риберг кивнул головой.

По тротуару следом за этим мужчиной шла высокая брюнетка в черном кожаном плаще, в руке она держала армейский кольт 45-ого калибра.

— Бляха-муха! — воскликнул Вагнер, схватился за дверцу.

— Сидеть! — скомандовал ван Риберг. — Пускай пройдет мимо нас.

— Она же убьет его! — сказал Вагнер.

— Отлично, возьмем ее по горячим следам, — сказал ван Риберг.

— А как же этот? — простонал Вагнер.

— Если мы возьмем ее сейчас — мы ничего не докажем. Я держу пари, что этот ствол чистый, — сказал ван Риберг. — На него у нее наверняка есть разрешение, эти ребята очень предусмотрительные. А так мы сразу инкриминируем ей убийство.

Вагнер стиснул зубы, отпустил дверную ручку.

— Да помогите же кто-нибудь! — орал Эйст, протискиваясь сквозь одинаковую безразличную мокро-серую толпу.

Внезапно он оступился и упал. Анджелла сделала еще три шага и оказалась прямо перед ним.

— Не стреляй… — пролепетал Эйст. — Давай позвоним Карло, он отменит заказ!

Анджелла наступила ему на грудь, придавила его ногой к земле, подняла пистолет и один за другим выпустила все 7 патронов из обоймы. Только после этого закричали перепуганные прохожие, в панике бросились бежать кто куда.

Эмма Ричардс вынула служебный пистолет и протискиваясь сквозь одичавшую толпу, направилась к Анджелле. Она увидела, как брюнетка в черном плаще стоит над трупом, заряжая пистолет, но тут Эмму кто-то толкнул, чуть не сбив с ног. Она отшатнулась назад, обернулась. Откуда-то донесся крик Вагнера. Ричардс повернулась в поисках убийцы и увидела, что тротуар уже пуст. Только раскинувший в разные стороны руки и ноги труп напоминал о происшествии. Эмма обернулась. Брюнетки нигде не было.

Сон Андреа:

— Значит, они взялись за генные модификации?

Александр Шони был мрачен как никогда. Он сидел за письменным столом и медленно вычищал грязь из-под ногтей канцелярским ножом. Десять минут назад ему передали неприятное известие — расформировать группу специального назначения М-1 и распределить ее членов по горячим точкам. Для Шони это означало конец всех его мечтаний, похороны перспективного проекта и возвращение к рутинной однообразной работе секретаря Ученого Совета.

— А может, параллельная разработка? — спросил стоящий у окна Карл Йохан с надеждой в голосе.

— Нет, — отрезала категорично Анджелла. — Снова шпион.

— Разработка или не разработка, шпион или не шпион — ты позволила этой твари убить одного за другим десять наших ребят подряд, и ничем ей не помешала! — вскричал Брант, вскочив со стула.

— А ты, Вячеслав Брант, до сих пор думаешь, что Анджелла могла что-то сделать в этой ситуации? — спросил Трише нарочито небрежным тоном.

Брант тотчас поник головой.

— Мы все давным-давно привыкли, что у нас есть ангел-хранитель. Точнее, Ангела-Хранительница, — сказал Трише с безупречным парижским акцентом.

— Вот только она, к сожалению не всемогуща. Я надеюсь, ты не думаешь, что ей наплевать на погибшего Вэйсана? На два подразделения, растерзанные этим монстром из пробирки?

Брант стоял молча, опустив взор.

— И позвольте напомнить, месье Брант, что год назад, когда на задании в Афганистане один кретин сорвался в ущелье с 50-ти метровой высоты, именно Анджелла спустилась за ним и вытащила на себе, — напомнил Трише.

У Бранта от стыда заалели щеки. Он сразу вспомнил, как внезапно земля просела и ушла из-под ног, а потом — удар о скалистый выступ и темнота. А потом было больно, и чьи-то тонкие пальцы надавили на бедро, зажимая артерию; и укол тонкой иглой… и израненная нога тотчас заледенела, и чье-то контральто ласково прошептало «тише, мой малыш, не кричи; все, больше больно не будет…»

— Я был неправ, — еле выдавил из себя Брант. — Извини, Анджелла.

Девушка молча поднялась со стула и вышла из комнаты.

— Извинения приняты, — ответил за нее Трише. — Видишь? Ей наплевать на твою выходку, она выше этого. Мы ведь для нее как собственные дети…

Анджелла стянула с себя брюки и свитер, встала под струйки горячей воды, задернула занавеску. Душ был ей необходим как воздух, она не могла прожить без него и дня. Щелкнула дверная ручка, в душевую кто-то вошел.

Их было двое. По запаху Анджелла безошибочно узнала бойцов из группы прикрытия. Они вошли в санузел и остановились аккурат рядом с ее душевой кабинкой. Один из них еле заметно кивнул головой, второй взмахнул резиновой дубинкой.

Сокрушающий удар пришелся точно в висок, Анджелла упала на пол. Они сорвали занавеску, схватили ее за руки и вытащили наружу. Один обхватил ее за плечи, заламывая руки за спину, второй принялся раздвигать ей бедра.

— Нет! — пронзительно закричала Анджелла, отбиваясь от него ногами.

— Ты смотри-ка, дергается, курва, — сказал тот презрительно. — Придуши сучку.

Шею сдавило стальным обручем, в глазах потемнело. Анджелла почувствовала, что задыхается, она попыталась закричать, но не смогла издать ни звука. Клацнула дверная ручка и в душевую вошел Трише с помповым карабином в руках. Он не колебался ни минуты — сначала врезал прикладом по голове насильнику, душившему Анджеллу, затем выстрелил в упор второму в грудь.

Анджелла лежала на полу, словно тряпичная кукла, не в силах пошевелить ни руками, ни ногами. Она лишь тихонько скулила, держась обеими руками за окровавленную голову. Трише посмотрел на нее, затем на насильников.

— С вами я обязательно разберусь, — пообещал он холодным тоном, повесил на плечо карабин, взял Анджеллу на руки и вышел вон.

Трише отнес девушку в ее комнату, положил на кровать, затем взял чистую простынь, разрезал ее кинжалом на маленькие лоскуты и смочив их в водке, принялся обрабатывать ее проломленный висок. За все время процедуры Анджелла не издала ни звука, хотя шипела, как потревоженная змея.

— Ну вот, — сказал Трише, перевязывая голову девушки. — Все, пускай заживает.

— Спасибо, Жан, — чуть шевельнув губами, произнесла Анджелла. — Знаешь, я так испугалась…

— Еще бы, — согласился Трише, надорвал край импровизированного бинта и завязал бантиком, фиксируя повязку. — Тебе — оказаться в такой ситуации, беззащитной, беспомощной… когда я вспоминаю о том, что они хотели с тобой сделать, меня самого передергивает от ужаса.

Он сел на кровать рядом с девушкой. Их взгляды встретились.

— Спасибо, Трише, — сказала чуть слышно Анджелла.

— Когда я вошел и увидел все это, мне стало дурно, — сказал Трише. — При одной только мысли о том, что эти твари тебя изнасиловали, мне становиться плохо. Начинает тошнить, и…

Трише замолк. Анджелла устало опустилась на постель, перевернулась на живот.

— Черт, извини, я совсем забыл! — Трише вскочил с кровати. — В каком шкафу у тебя полотенца?

— Вон в той сумке, — Анджелла протянула руку и указала на стоящую возле платяного шкафа армейскую сумку.

Трише расстегнул сумку, вытащил оттуда сначала распечатанную пачку гинекологических прокладок, затем темно-красный шелковый халатик, поллитровую алюминиевую банку с увлажняющим кремом, полироль для латекса, белые кружевные трусики-стринг, после чего, наконец, извлек большое широкое махровое полотенце.