Принцесса, которая любила дождь Ри Эмилия

Анджелла промолчала, взялась за вторую обойму.

Андреа уже почти привык к подобным ее приступам, впервые он увидел ее такой отчужденной, заторможенной еще тем утром в маленьком лесном коттедже — перед нападением на колонну…

— Что будем делать, Анджи? — спросил барон.

Анджелла промолчала. Он подошел к окну, глянул вниз, на мостовую.

— Анджи, что нам делать? Бежать? На крышу? — спросил Андреа.

— Бежать поздно, — стальным тоном ответила Анджелла.

Она никогда не пыталась понять суть своих видений. Она просто принимала их как должное. Она никогда не видела этих людей раньше. Тогда откуда в ее сознании всего мгновение назад возникла отчетливая черно-белая картина?

Четверо штурмовиков в черной полевой форме с оружием наизготовку быстрым шагом поднимаются по лестнице на пятый этаж, громыхая по ступеням тяжелыми армейскими ботинками…

Андреа повернулся, и тотчас время словно застыло. На столе оставалось еще два или три патрона — Анджелла не успела вложить их в обойму. Затем его слух уловил еле различимый звук шагов снаружи, за дверью, заставляя тотчас прыгнуть в сторону, на пол, закрыть голову руками.

Анджелла резким движением вогнала обойму в рукоятку, взвела затвор, вскинула руку в сторону и накрыла очередью дверной проем. Пули со свистом прошили дверь, несущую стену. «Дезерт Игл» сухо щелкнул затвором. Анджелла бросила разряженный пистолет и схватила со стола винтовку М4, в тот же самый момент входная дверь распахнулась. Девушка не колебалась ни секунды, она короткими очередями расстреляла в упор четыре черных силуэта, появившихся на пороге. Добив штурмовиков контрольными выстрелами из второго «Дезерт Игла», она перезарядила свой арсенал, повесила «эмку» на плечо, и взяла сумку с оружием.

Андреа поднялся с пола, оглянулся по сторонам, схватил сумку-холодильник с кровью и подошел к Анджелле.

— Еще один внизу, ждет в машине, — сказала Анджелла. — Я пойду первой, нейтрализую его и подгоню машину к парадной, посигналю.

Андреа кивнул.

Она вышла из подъезда с армейской сумкой в одной руке, и винтовкой в другой. Поравнявшись с «Мерседесом», Анджелла глянула в лобовое стекло и злобно прищурилась.

— Привет, Йохан, — сказала она, повысив голос. — Вылезай!

Сидящий за рулем мертвенно-бледный Карл Йохан стал медленно сползать вниз. Она небрежно бросила сумку на землю, взяла винтовку обеими руками. Громко звякнул одиночный выстрел, и всего в сантиметре от его лица в лобовом стекле появилось аккуратное пулевое отверстие.

— Вылезай, я сказала, — произнесла Анджелла твердо.

Йохан открыл дверцу, пригибаясь, выбрался из кабины.

— Теперь беги, — скомандовала Анджелла.

Йохан удивленно уставился на своего бывшего командира.

— Я приказала бежать! — прикрикнула Анджелла.

Йохан сорвался и рысью побежал по тротуару. Анджелла уперла приклад винтовки в плечо и глянула на черную спину Йохана сквозь коллиматорный прицел; спустила курок. В тот же миг Карл Йохан свалился на тротуар как подкошенный. Анджелла опустила разряженную винтовку, взяла сумку и села в стоящий на противоположной стороне улицы «Гранд Чероки».

— …объект 146. Она положила четырех штурмовиков, один выжил, — Вернер переступил через лежащий на пороге квартиры изрешеченный труп. — Ей даже кусать никого не потребовалось, очередная бойня в ее стиле.

— Проклятье, — выругался фон Штернгольдт. — А что с пятым?

— Карл Йохан выжил, — Вернер перехватил трубку, поднес к другому уху. — Он жив, но, похоже, слегка тронулся умом. От страха. Ничего, психокинетики выправят, не смертельно. Главное, что он выжил.

— А что так расстроило его? — спросил префект.

— Она заставила его убегать и расстреляла в спину, — ответил Вернер. — Она прекрасно знает, как он боится ее, поэтому и расправилась с ним таким образом. У нее и в мыслях не было убивать его, она просто преподнесла ему урок.

— Да, так ни один смертный не накажет, — тяжело вздохнул префект. — Утешает, что она нашла, чем насытиться, и барон Грейхарт до сих пор жив. Ладно, продолжай поиски.

— Хорошо, — Вернер отключился.

Фон Штернгольдт бросил мобильный телефон на журнальный столик, взял пузатую бутыль коньяка, налил бокал до краев и выпил залпом. В это время во двор усадьбы въехал кортеж из трех внедорожников «Линкольн Навигатор» черного цвета. Симон Альфан подошел к окну, выглянул из-за занавески. Из джипов вылезли двенадцать человек в строгих черных деловых костюмах и стали медленно подниматься по гигантскому мраморному крыльцу.

— Бернар, у нас гости, — сказал телохранитель озабоченно.

— Кто? — вздрогнул фон Штернгольдт. Он сразу понял — дело серьезное.

Альфан приглашающим жестом указал на окно. Князь подошел, глянул.

— Да, дело приняло дерьмовый оборот, — сказал он.

Гостиная уже была оккупирована визитерами. Они рассредоточились вдоль стен, цепочка из одиннадцати человек полукругом опоясывала комнату. Двенадцатый стоял у массивных входных дверей.

Как только на лестнице появился Альфан и несколько бойцов из охраны префекта, на них уставились десять штурмовых винтовок и один пулемет М249.

— Сложить оружие, — коротко приказал стоящий на выходе молодой темноволосый мужчина с узким скуластым лицом, высоким лбом и густыми прямыми волосами, чуть-чуть недостающими до плеч.

Альфан медленно вынул из внутреннего кармана «Дезерт Игл», вытащил из рукояти обойму, бросил все это на ступени. Его подчиненные последовали его примеру.

— Отлично, — сказал мужчина. — Где префект фон Штернгольдт?

— Я префект фон Штернгольдт, — сказал с достоинством стоящий на самом верху лестницы князь. — А Вы кто такой, черт Вас побери? И по какому праву насаждаете свои порядки в моем имении?

Молодой мужчина улыбнулся, показав белоснежные зубы.

— Меня зовут Александр Элджин, — сказал он, и префект тотчас побелел. — Я председатель Верховного Совета. И это дает мне право насаждать свои порядки в Вашем имении, префект.

Фон Штернгольдт беззвучно открыл рот.

— А, Вы уже здесь, мой друг! — прошипел, словно ядовитая змея, выскочивший из библиотеки, как черт из табакерки, Александр Шони. Он подошел к председателю, бережно взял его под руку. — Я ждал Вас. Идемте, есть дело, которое требует Вашего скорейшего вмешательства! Господин префект с радостью составит нам компанию в нашем разговоре, я прав? Составит?

Шони исподлобья посмотрел на несчастного префекта. Тот лишь кивнул в ответ.

— Конечно, составит, — согласился Элджин. — Я уверен, он подготовил нам увлекательный доклад. Его труд должен осветить такие вопросы, как злоупотребление своими полномочиями в личных целях, оскорбление весьма уважаемой семьи Грейхарт…

Но гораздо больше меня интересует измена командира подразделения Джи-2 и убийство ею четырех штурмовиков на объекте 146.

Услышав это, Шони с неподдельным удивлением посмотрел на Элджина.

Она вошла в комнату и щелкнула выключателем. Тотчас слабым, тусклым светом зажглась покрытая толстым слоем пыли люстра, висящая под потолком. Девушка подошла к окну и распахнула его. Свежий морозный осенний ветер мощным порывом бросил ей в лицо ледяные брызги дождя. Где-то внизу шумели машины, горели огни витрин. Одинокие припозднившиеся прохожие спешили куда-то, спрятавшись от дождя под черными зонтами. Город засыпал. И совсем недалеко громко, протяжно, жалобно взвыла собака, словно тщетно пыталась предупредить о чем-то неминуемом. От этого воя у девушки похолодело в груди.

За спиной хлопнула дверь, оборвав мысли девушки. Она обернулась. В дверях стоял он, с темных волос на ворот куртки стекала тоненькими струйками дождевая вода. Он подошел к ней и заглянул в глаза девушки.

— Ты плакала?

— Нет, — она лишь печально улыбнулась и провела ладонью по лицу. — Это дождь.

— Долго оставаться здесь нельзя, — озабоченно произнес он, поставил на пол черную непромокаемую прямоугольную армейскую сумку и принялся доставать оттуда их вещи. — Завтра утром нужно будет уйти…

Он еще что-то говорил, но она его уже не слышала. Мысли беспорядочным потоком неслись в ее голове. Уйти…. Бежать…. Как он мог? Он? Ведь он так любил, восхищался, и вот теперь — готов убить? Из ревности? Что же я наделала, что я делаю, что я буду делать? Лишилась всего, и вот теперь — стала мишенью для него же…

— Анджелла, ты меня не слушаешь, — обиженно произнес парень.

— Нет, отчего же, — поток мыслей прервался, девушка повернулась к окну и окинула взглядом ночной город. — Хорошо, завтра на рассвете мы уйдем отсюда.

— Я говорил не об этом, — сказал он. — Ты в одно мгновенье стала какой-то холодной, чужой. Мне до тебя не достучаться. Порой мне кажется, что я совсем один, вместо тебя остался всего лишь безмолвный призрак. Мы ведь так долго не протянем. Ты слушаешь меня?

Она молча глядела в окно. Она прекрасно понимала, что так дальше продолжать нельзя, но что с того? Ведь она уже давным-давно, еще полсотни лет назад, превратилась в пустое место, в безмолвный призрак, но никак не могла сказать ему этого — ведь это обидело бы его.

— Давай спать, — сказала она, наконец, чуть слышно. — Завтра у нас вновь будет тяжелый день.

Девушка легла на кровать, подтянула колени к подбородку. Ей было страшно. Впервые в жизни. Безотчетный животный страх перед неизвестностью лишал сна, заставлял то и дело открывать глаза, чтобы убедиться — все в порядке. Он присел на край кровати, сбросил с ног туфли, стянул с плеч куртку, свернул ее комом, положил у изголовья вместо подушки и лег, закрыл глаза. И тотчас почувствовал теплое дыхание на своей коже — она придвинулась вплотную к нему, уткнулась носом в его руку. Он осторожно обнял ее за плечи. Все страхи ушли. С ним ей было спокойно. С ним она впервые в жизни почувствовала себя защищенной, хотя и понимала — ему так же страшно, как и ей. А может, и еще страшнее. Так они и уснули — тесно прижавшись друг к другу и слепо надеясь на лучшее.

За окном было еще темно. В какой-то момент он осознал, что не спит, открыл глаза — и понял, что остался один. Ее нигде не было видно. Парень сел, не спеша, обулся, взял под мышку свернутую куртку и вышел из комнаты.

Она сидела за кухонным столом, повязав на глаза его шарф. Рядом лежал в разобранном состоянии весь их арсенал, изъятый из бункера на золотом руднике. Перед глазами в памяти всплыла вчерашняя картина — он снимает шарф, сворачивает его колбаской и кладет в рукав куртки. Парень внимательно посмотрел на свою импровизированную подушку — она была не скомкана на скорую руку, а аккуратно свернута вчетверо. Он улыбнулся.

— Доброе утро, — она с явным наслаждением надела кожух затвора на свой кольт и сунула обойму в рукоятку. — Как спалось?

— Отлично, — сказал он. — Который сейчас час?

— Пять утра, — ответила она и сняла повязку с глаз.

Он подошел к ней, наклонился и поцеловал в щеку. Девушка поднялась, сунула пистолет в кобуру на бедре, сняла со спинки стула черный кожаный плащ и накинула его себе на плечи.

— Какая же ты красивая, — чуть слышно произнес он и провел ладонью по ее щеке. — Неужели это все не сон? Неужели ты мне не снишься?

— Нет, — холодно отрезала она, повернулась к столу и принялась разбирать оружие. И добавила, спустя некоторое время. — Как и весь этот ужас, который сейчас с нами происходит.

От этой фразы он слегка оторопел. Испуганная молоденькая девочка, что так трогательно жалась к нему всю ночь, исчезла — вместо нее появилась все та же холодная бесчувственная машина. Казалось, он уже привык к этим внезапным метаморфозам, но всякий раз это резкое перевоплощение заставало его врасплох. А она как будто бы и не заметила этой своей перемены, собрала весь арсенал в сумку и ласково посмотрела на него. Он лишь тяжко вздохнул, поднял с пола сумку с вещами и вдвоем они вышли из квартиры.

Вернер стоял на набережной, разговаривал по мобильнику. Дул холодный пронизывающий морской ветер.

— Они сменили машину — мы нашли брошенный «Гранд Чероки» на окраине города. Потом пересекли границу. Я думаю, здесь их можно будет перехватить.

— Делай, как считаешь нужным, только верни мне ее! — ответил на другом конце князь фон Штернгольдт.

— Слушаюсь, — Вернер отключился, убрал телефон во внутренний карман, и направился к стоящему на мощеном булыжником тротуаре черному седану «Ауди А8» с правительственными номерами.

Префект опустился в свое кресло, и тяжело вздохнул.

Небо заволокло рваными лоскутами тяжелых черных грозовых туч. С неба начали падать редкие мелкие капельки воды. Джип мчался по пустынной проселочной дороге. Ближе к полудню они окольными дорогами приехали в небольшой городок, где купили подержанный «Додж Дюранго» молочно-белого оттенка. Его предшественника, «Чероки», бросили в неблагополучном районе на окраине города, предварительно сняв с него регистрационные номера и сбив таблички с номером кузова и двигателя.

Анджелла так и не рискнула выехать на магистраль, и Андреа ее в этом полностью поддержал. С двух сторон дорогу обступили причудливые силуэты деревьев. В темноте их узловатые, лишившиеся листвы ветки казались все больше похожими на причудливые руки каких-то страшных сказочных зверей.

— Скажи, надолго нам хватит этого запаса? — спросил Андреа, нарушая тишину.

Анджелла посмотрела в зеркало заднего вида на одиноко стоящую в багажнике вытянутую черную сумку-холодильник с обогащенной гемоглобином кровью; той самой, которую они нашли на объекте 146.

— На полторы недели, — девушка помедлила с ответом, что-то прикидывая в уме. — В лучшем случае на две недели.

— Мне не нравится перспектива стрелять в любимую женщину всякий раз, когда заявляет о себе ее физиология, — заметил Андреа.

— Извини, — хмыкнула Анджелла, положила ладонь на селектор автоматической коробки передач. — Другого нам с тобою не дано.

— Но мы ведь справимся, правда? — Андреа взял Анджеллу за руку, бережно погладил ее пальцы.

Девушка утвердительно кивнула.

Лес по краям дороги становился все гуще и гуще, пока, наконец, не превратился в сплошную черную стену.

Анджелла сбросила скорость, а затем и вовсе остановила автомобиль у обочины, вылезла из кабины, отошла вперед на пять метров. Вначале Андреа продолжал сидеть в джипе, но любимая так и стояла, и глядела куда-то вдаль, и не думала возвращаться. В конце концов, барон не вытерпел и вылез из машины, подошел к ней.

Она стояла, скрестив руки на груди, и не отрываясь смотрела на черную полосу асфальта, через полсотни метров круто заворачивающую направо. Она не шевельнулась когда Андреа подошел к ней, но барон знал — она чувствует, что он рядом.

— Анджи, что тебя тревожит? — спросил он.

Она не ответила.

— Анджи, не молчи, поговори со мной, — Андреа бережно взял любимую за локоть.

— Там что-то есть, — сказала Анджелла чужим голосом, продолжая глядеть вперед себя. — Вон в тех деревьях.

— Что это? Ты можешь сказать? — спросил он.

— Пока нет, — ответила Анджелла. — Но я чувствую запах.

— Какой запах? — спросил Андреа.

— Самка, — ответила девушка. — У нее течка. Скоро на запах сбегутся все волки в радиусе пары километров.

— Тогда нам нужно убираться отсюда, — сказал Андреа. — Поехали? Он кивнул в ту сторону, откуда они только что приехали.

— Нет, — холодно произнесла Анджелла. — Туда нельзя.

— Почему? — удивился Андреа.

— Туда нельзя… — повторила Анджелла, и барон увидел, как бледнеет ее лицо, и зрачки ее глаз вспыхивают парой ярких изумрудов.

Она резко обернулась, по молочно-белому боку «Доджа» и почерневшим деревьям полоснул ярко-красный луч лазерного целеуказателя. В руках она сжимала винтовку H&K G36K со сдвоенным магазином. На мгновение барону показалось, что он видит огромную горбатую тень с вытянутой волчьей мордой, стоящую среди невысокого кустарника.

— Анджи, поехали отсюда… — сказал Андреа.

Анджелла медленно направилась к автомобилю.

«Значит, не показалось…» — с ужасом подумал Андреа. — «Значит, она тоже видит его!»

— Андреа, не отставай! — властным голосом произнесла Анджелла.

Он бросился бежать и тотчас услышал сзади металлический щелчок клацнувших когтей, обернулся на звук; в этот момент полная Луна вынырнула из-за тучи, и приземлившаяся на асфальт всего в каких-то трех метрах от него горбатая тень выпрямилась, встала в полный рост. Это был огромный антрацитово-черный самец не меньше двух с половиной метров в холке. Он уставился на Андреа кроваво-красными зрачками и оскалил белоснежные клыки. От ужаса у барона подкосились ноги, он хотел позвать на помощь, но получилось только беззвучно открыть рот и хрипло вдохнуть, а за спиной раздался крик Анджеллы «на землю!», и тотчас она резким, размашистым ударом локтя опрокинула своего жениха на асфальт и ударила длинной очередью прямо в вытянутую пасть чудовища. Винтовка захлебнулась свинцовым огнем, волк издал какой-то булькающий звук и, конвульсивно дернувшись, упал на асфальт. Андреа прополз по асфальту пару метров, пытаясь унять дрожащие руки и ноги, Анджелла подошла к нему, взяла за шиворот и потянула вверх, помогая подняться. Еле переставляя ноги, барон поковылял к машине, на ходу оглядываясь через плечо на поверженное чудовище.

— Не оборачивайся! Он сейчас встанет! — вскрикнула Анджелла.

Андреа как завороженный смотрел, не в силах оторвать взгляд, на поднимающегося с асфальта оборотня.

— Не оборачивайся, я сказала! — прикрикнула на него Анджелла, подошла к джипу, рывком распахнула боковую дверцу и расстегнула лежащую на полу салона черную прямоугольную армейскую сумку.

Чудовище встало на четвереньки и одним прыжком покрыло две трети расстояния, отделявшее его от автомобиля. Андреа едва успел залезть в кабину, как оно приземлилось в паре метров от капота внедорожника и сквозь лобовое стекло уставилось на барона налитыми кровью рубиновыми глазами. Громко хлопнула боковая дверца, Анджелла вышла из-за машины с помповым карабином «Мосберг» в руках, на ходу резким движением взвела оружие. Раскатисто громыхнул выстрел, чудовище швырнуло на землю, раненый зверь взвыл от боли. Анджелла плотно сжала цевье, резко взмахнула левой рукой от самого плеча, словно встряхивая оружие. Щелкнул затвор и, громко звякнув, по асфальту покатилась стреляная гильза 12-ого калибра. Краем глаза Анджелла уловила движение, повернулась и выстрелила в метнувшуюся прочь тень; захрустели ветви кустарника и оборотень выпал на обочину дороги. Анджелла села за руль, отдала карабин барону, включила передачу. Джип с ревом сорвался с места.

Андреа, весь побелевший от увиденного, сидел, судорожно сжав Мосберг и глядел на дорогу. В конце концов, Анджелла не выдержала.

— Дай сюда, — она вырвала из его рук оружие, положила помповый карабин на пол позади передних сидений. — Еще себя поранишь.

Андреа не отреагировал, он лишь вздрогнул от ее голоса.

— В перчаточном ящике есть бутылка виски, — сказала, смягчаясь, Анджелла.

— Выпей. А то на тебя смотреть страшно.

Зверь чувствовал себя невероятно уставшим. Это сонное состояние явилось следствием быстрой, почти мгновенной регенерации тканей. На восстановление организм потратил большое количество энергии; штурмовики очень внимательно выбирали орудия геноцида волчьего клана — бронебойные патроны были настоящим проклятьем для оборотней. Восполнить затраченную энергию можно было только через богатую белком пищу.

Его сородич был тяжело ранен. Он лежал посреди полоски асфальта, истекая кровью, дыхание было редкое, прерывистое. Увидев это, зверь, не раздумывая, набросился на него. Он, конечно, был знаком со словом «каннибализм», но в данный момент этика его не слишком не волновала.

Плоти израненного сородича явно не хватало. К тому же, тот потерял слишком много крови, а значит — пресытить голод за его счет не удастся. Зверю нужен был еще один источник пищи.

Издалека раздался нарастающий рокот автомобильного мотора. Блеснул бледно-желтый свет фар. Зверь затаился в кустах у самой кромки обочины. Автомобиль вынырнул из-за поворота. Это был двухкабинный пикап «Додж Дакота». Зверь отчетливо видел трех человек, сидевших в машине. В какой-то момент он выпрыгнул на трассу и замер в метре от капота автомобиля. Зверь отчетливо разглядел вначале усталые, прищуренные, а затем — широко открытые, округлившиеся от ужаса глаза водителя. А спустя мгновение взвизгнули тормоза и раздался гулкий удар.

— Ну ты что, права купил? — недовольно спросил один из пассажиров.

— Что, машину раскокал? — вторил ему его друг. — С тобой не рыбалка, а сплошное пиздострадание. Сначала две блесны утопил, потом спиннинг, потом пиво, а теперь еще и машину разбил. Ну кого ты нашел в этой глуши посреди дороги, да еще среди ночи?

— Ребята… — жалобно простонал водитель, повернул к ним искаженное гримасой ужаса лицо. — Вы ЭТО видели?

— Кого «это»? — спросил его друг. — Ты что, свежим воздухом надышался?

— Точно, надышался. После городского смога вдохнул чистого лесного воздуха — и все, кислородное отравление, галлюцинации, — сообщил второй товарищ.

— Здоровый, черт. Как медведь, но не медведь, это точно. Уши большие, треугольные, торчком, морда огромная, вытянутая, как у бультерьера, — сказал водитель, заикаясь. — И глаза красные-красные, кровью налитые. Появился из ниоткуда прямо посреди дороги и смотрит на меня.

— Может, волк? — спросил второй пассажир.

— Не, не похоже, — сказал водитель. — Большой, как медведь.

— Хер его знает, — сказал первый пассажир задумчиво, поскреб затылок. — Места-то дикие. Все может быть. Ну-ка, возьми карабин. Если медведь — пугнем, чтобы на рожон не лез.

Его товарищ кивнул, вынул из чехла дробовик с помповым затвором, зарядил. Хлопнув дверьми, троица вылезла из пикапа. Водитель подошел к передку «Доджа», поднял крышку капота.

— Э-э-э, да тут пиздец, — сказал он. — Всмятку. Всю морду разворотило. Ребята, будьте начеку, это скорее всего медведь. Аж радиатор вынесло. Звоните в техпомощь на дороге, пускай присылают эвакуатор — своим ходом мы уже не поедем.

— А протаранил ты его знатно. Как летчик Гастелло, — заметил его товарищ, подойдя к капоту и осмотрев разбитый перед. — Да, как бы ты его насмерть не трахнул — нас же лесничие могут за браконьерство…

— А правда, где он сам? — спросил водитель, обернулся, поглядел по сторонам. — Куда трофей-то наш исчез?

Его товарищ вынул карманный фонарик, посветил на асфальт. Желтым кругом света выхватило пятно крови у них под ногами.

— А-а-а… — протянул водитель. — А добыча наша где?

— Ребята… — третий пассажир, стоящий у передней правой дверцы, поднял на своих товарищей дрожащий ствол карабина.

— Эй, ты чего? — всполошился водитель.

— Бегите, мужики… — пролепетал тот в ответ. — Бегите, не оборачивайтесь, он у вас прямо за спиной!

Водитель обернулся и заорал нечеловеческим голосом. Позади стоял на задних лапах огромный горбатый волк. В свете уцелевшей фары были отчетливо видны и антрацитовая кожа, и подернутая черной шерстью холка, и горящие рубины глаз. Хлопнул карабин, и чудовище бросилось на стрелка. Его товарищи побежали врассыпную, но это не помогло. Через пару минут все закончилось. Зверю была нужна питательная белковая пища — и он ее получил.

Анджелла вела машину, тревожно оглядываясь по сторонам. Вспоминая, как хладнокровно она расправилась с двумя оборотнями каких-то десять минут назад, Андреа понял, что тревожит ее сейчас не волчье племя. Наконец он не выдержал, любопытство одержало верх.

— Анджи… — тихонько позвал барон любимую.

— Что? — также тихо ответила она ему.

— Что тебя волнует на этот раз? — спросил Андреа.

— Мне нужно позвонить, — ответила Анджелла своим обычным контральто. — И чем быстрее, тем лучше. А свой мобильник я, как назло, оставила в особняке фон Штернгольдта.

— А без этого звонка никак не обойтись? — спросил Андреа.

— Нежелательно, — сказала Анджелла недовольно. — Мне бы хотелось, чтобы на границе нас встречали друзья моего семейства. Вернер против них не пойдет, это не его префектура, ему тут делать нечего. И потом, за ними численное превосходство. Черт, надо же мне было телефон в логове у этого недочеловека оставить.

— Не вини себя, — сказал Андреа. — Может, заедем в какую-нибудь забегаловку, позвоним?

— Нет уж, — сказала Анджелла, надула губки. — Я тебя в машине одного не оставлю. У местного населения ты можешь спровоцировать… в общем, не надо. Рисковать тобой я не стану ни при каких обстоятельствах.

— Да ладно, брось. — сказал Андреа. — Я пойду с тобой. Ты же сама говоришь, нужно позвонить. В конце концов, кроме тебя меня никто защитить не сможет.

Анджелла некоторое время молчала, обдумывая его предложение, затем утвердительно кивнула.

— Хорошо, пусть будет по-твоему, — согласилась она.

Спустя час они остановились у небольшого придорожного мотеля, расположившегося на излучине узкой речушки. Анджелла поставила автомобиль у входа, отдала ключи от машины Андреа, стянула с плеч плащ и полезла в стоящую сзади сумку с оружием.

— Запомни, если я скажу «беги» — бежишь в автомобиль, заводишь мотор и уезжаешь отсюда как можно быстрее. Меня не дожидайся, — сказала она. — Встретимся на шоссе № 75, на 67-ом километре, там есть маленькая гостиница «Барон фон Абель». Жди меня там, я обязательно появлюсь. Понял?

— Понял, — сказал Андреа. — Но лучше нам все-таки вместе отсюда уехать. Помнишь? Мы ведь договорились, что больше никогда не расстанемся?

— Помню, — грустно вздохнула Анджелла. — Но, учитывая обстоятельства, нам лучше пренебречь этой договоренностью. На этот раз.

Она повесила на плечо винтовку М4, зарядила сдвоенный магазин, взвела оружие и надела сверху плащ.

— Пошли? — спросил Андреа.

— Пошли, — кивнула Анджелла и вылезла из машины.

Они вошли в здание, и оказались в небольшой, но достаточно уютной забегаловке. Прямо напротив входа вдоль стены протянулась полированная барная стойка, слева была лестница и коридор, ведущие в комнаты для постояльцев на втором и первом этажах соответственно. По углам обеденного зала расположились четыре небольших круглых столика, оккупированные местным населением. За одним из столиков в мужской компании сидела обворожительная брюнетка с длинными роскошными локонами. На ней были синие джинсы, полусапожки на высоких шпильках и черный топ в белый горошек с открытой спиной. Она о чем-то кокетничала с мужчинами, широко улыбалась поистине голливудской улыбкой и звонко, искренне смеялась. Сидящие за остальными тремя столиками мужчины с завистью поглядывали на нее и не спеша заливали за воротник.

Анджелла решительно направилась к барной стойке, села, жестом подозвала бармена. Бармен был достаточно упитанным пятидесятилетним мужчиной в брюках, безупречно чистой белой рубашке с закатанными рукавами и кожаном жилете. В своих мускулистых волосатых руках он бережно держал сверкающий чистотой пивной стакан и полотенце.

— Добрый вечер… — произнесла Анджелла дежурным тоном.

— Вечер добрый, — услужливо отозвался бармен.

— У вас можно позвонить? — спросила девушка.

— Госпожа, у нас можно позвонить только нашим клиентам, — развел руками бармен.

— Хорошо, — согласилась Анджелла. — Заверните нам с собой четыре банки стаута, «Гиннес». И восемь пирожков с луком.

— Это все? — спросил бармен, убирая стакан в стойку.

— И позвонить, — напомнила Анджелла.

Бармен без слов поставил на стойку старый черный телефон с дисковым набором.

— Ваш заказ сейчас будет, госпожа, — сказал он и удалился на кухню.

— Живут в двадцатом веке, а телефон — как из музея сперли, — недовольно фыркнула Анджелла, устроилась поудобнее, подвинула к себе телефонный аппарат и сняв трубку, принялась накручивать номер.

— Что поделать — живут прошлым, — усмехнулся Андреа.

Анджелла улыбнулась ему в ответ.

— Алло… — произнесла она отрывисто. — Петер, добрый вечер. Это Анджелла. Петер, Вы не могли бы позвать Алекса к телефону? Нет, это очень срочно. Да, хорошо, конечно, я подожду…

Она недовольно покачала головой. Андреа посмотрел по сторонам и увидел, что мужчины, составившие компанию брюнетке, как-то подозрительно поглядывают на него и Анджеллу, и о чем-то перешептываются между собой.

— Алло, Алекс? Это Анджелла, — сказала девушка. — Алекс, мне нужно, чтобы твои люди встретили меня неподалеку от границы. Желательно, чтобы вместе с тобой. Нет, это срочно. Долго рассказывать, я тебе при личной встрече все изложу. Да? Хорошо, спасибо. Я на тебя рассчитываю. До встречи.

Она положила трубку.

— Ну и как? — поинтересовался Андреа.

— Договорилась, — сказала Анджелла. — Подкрепление будет.

Она окинула взглядом зал, и тут в ее душу закрались сомнения. Душистый специфичный запах готовой к совокуплению самки заглушал все остальные ароматы, не давая переориентироваться на другой феромон… а здесь, в ресторанчике, собралось столько народа…

— Андреа, скажи, ты видишь здесь кроме меня и вон той брюнетки других женщин? — спросила Анджелла, отвернувшись к барной стойке.

— Нет… — дрогнувшим голосом произнес барон. — Ты хочешь сказать, что мы влезли в осиное гнездо?

Анджелла утвердительно кивнула.

— Иди в машину, заводи мотор, — сказала она. — Я пойду прямо за тобой, в двух метрах позади. Так надо, не упрямься.

Андреа направился к выходу. Из-за стола встал мужчина лет 45-ти, в тренировочном костюме, с потертыми четками в руке.

— Парень, займи на пиво, а? — спросил он.

Андреа попытался пройти мимо, но тот схватил его за плечо.

— Ты что, не понял? Сказал же, займи! Ну что тебе, западло, что ли? — спросил он.

— Отойди от него, — произнесла Анджелла во всеуслышание.

— Чего… — тот обернулся и замер.

Анджелла стояла у барной стойки и держала наизготовку винтовку М4.

— Андреа, иди в машину, — сказала она.

Барон отпихнул мужчину в сторону и бросился прочь из закусочной. За его спиной прогремела автоматная очередь. Мужчину бросило на пол, а вся сидящая за столиком с брюнеткой компания повыскакивала со своих мест.

Затрещала рвущаяся ткань, громко хрустнули изменяющиеся кости… Сидящие за остальными тремя столиками принялись сползать на пол, жаться к стенам, и клясться самим себе, что «больше — ни капли…».

Анджелла выбежала из зала ресторана, за ее спиной раздался звериный рык. Она обернулась и выстрелила длинной очередью прямо в пасть прыгнувшему на нее оборотню. Тот рухнул на девушку, придавив ее своим весом к дощатому полу коридора. Анджелла выбралась из-под навалившейся на нее туши, вцепилась клыками в плечо оборотня. Тот завопил, не столько от боли, сколько от осознания того, что ему только что подписали смертный приговор. Девушка встала, обернулась, и расстреляла в упор выпрыгнувшего из-за угла волка. Тот упал к ее ногам. Анджелла перезарядила винтовку и направилась обратно в зал ресторана.

Андреа завел мотор и подогнал машину ко входу. Стрельба все продолжалась. Поняв, что любимая чрезмерно увлеклась этим занятием, парень взял из сумки автомат «Хеклер Кох МП5», повесил его на плечо и направился в ресторан.

Когда он вошел в обеденный зал, он застал весьма неоднозначную картину. Израненный оборотень отползал к ведущему в номера коридору, оставляя за собой огромный кровавый подтек на полу. Брюнетка в синих джинсах и топе с открытой спиной стояла, закрыв собой оборотня, и смотрела в глаза Анджелле. Та стояла напротив нее в четырех метрах и держала брюнетку под наведенным дулом штурмовой винтовки. Брюнетка хорошо осознавала тот факт, что как только она начнет метаморфозу, Анджелла без колебаний расстреляет ее, а затем — и ее возлюбленного. А Анджелла замерла, ожидая, что брюнетка вот-вот бросится на нее, опрокинет на пол, обезоружит, и уж тогда начнет свою трансформацию. Брюнетка не торопилась нападать. Раненый волк медленно уползал с поля боя. Бармен, трясущимися руками сжав телефон, пытался дозвониться в полицию. Анджелла была в замешательстве, она не понимала, почему не может выстрелить в брюнетку.

Андреа подошел к ней, взял за локоть.

— Все, Анджи, поехали. Машина у входа, — сказал он, потянул ее за руку. — Милая, поехали! Хватит. Оставь их.

Его голос вывел Анджеллу из оцепенения. Она медленно опустила оружие, затем резко развернулась и быстрым шагом вышла из ресторана. Андреа посмотрел на брюнетку. Та облегченно вздохнула, кивнула в ответ.

— Поезжайте с миром, — сказала она уставшим голосом. — Мы вас не тронем. Слишком много крови для одной ночи.

— Да, я согласен с тобой, — сказал Андреа, опустил автомат. — Всего хорошего.

Брюнетка помахала ладонью на прощание. Он выбежал из отеля, сел за руль «Доджа», снял машину с ручного тормоза. Джип медленно, постепенно набирая скорость, покатил вдоль реки. Анджелла стянула с себя плащ, убрала винтовку в сумку. Некоторое время они ехали молча.

— Останови, — внезапно коротко приказала Анджелла.