Хомяк Барановский Михаил

– Я хотел, как лучше, – оправдывался Олег. – Это он все испортил! Он сжег мой спичечный домик! Или ты уже забыла?!

Максим ехал по пустынному ночному городу. За ним, не моргая, наблюдал мутный лунный глаз. Заметив у дороги таксофон, Максим затормозил.

Прошло не больше десяти минут, как Лена заснула. Сон в последнее время приходилось завоевывать, как неприступную крепость. Однако долгожданная и сладостная победа продлилась недолго. Звонок Максима поднял ее из постели.

Поговорив с Максимом, она пошла на кухню, сделала себе чаю, закурила и позвонила по телефону:

– Женя, привет! Я по делу. Мне срочно нужна белая лабораторная мышь. Я не шучу. Я трезвая. Я в своем уме. Я знаю, который час. Женечка, дорогой, пожалуйста! Очень-очень срочно. Спасибо! Жду! – Она положила трубку и довольно улыбнулась.

Максим оставил машину на платной стоянке около своего дома. Лена тоже жила поблизости. Уже подходя к ее дому, он заметил пьянчужку, который пытался открыть пивную бутылку об абсолютно ровную поверхность стены. По всему было видно, что это занятие его сильно утомило.

– Земляк, – сказал тот, когда Максим проходил мимо. – Помоги, а?

Максим достал из кармана ключи с брелоком и с легкостью волшебника открыл бутылку.

Пьяный был вне себя от восхищения.

– Так можно и в Бога поверить, – с трудом, но искренне произнес он.

– Ну, что? Получилось? – еще на пороге Лениной квартиры спросил он.

– Заходи, – сказала Лена.

– Она у тебя?

– Заходи! – Лена взяла Максима за руку и потащила в комнату. – Свеженькая. Только что из противочумного института. Ты только посмотри, какая гадость!

Максим склонился над трехлитровой банкой, в которой сидела белая мышь:

– Как ты думаешь, она не чумная?

– Сам ты чумной!

– С меня ресторан, – сказал Максим. – Кстати, у тебя ничего нет поесть?

– Как всегда, пустой холодильник, – сказала Лена. – Если хочешь, я сбегаю в магазин. Тут рядом – круглосуточный.

– Я знаю, – сказал Максим. – Пошли вместе.

В супермаркете было безлюдно, играла музыка. Они шли вдоль длинных прилавков.

– Не могу ходить одна в магазин. У меня проблема выбора, – призналась Лена. – Вот знаю, что дома пустой холодильник, что буду мучиться оттого, что нечего есть. Захожу в магазин, начинаю выбирать, а выбрать не могу – проблема выбора. Злюсь на себя и ухожу, ничего не купив. И дома умираю с голоду. И сама себя ненавижу.

– Я не дам тебе умереть, – сказал Максим. – Я возьму колбасы.

– Это плохая колбаса.

– Ладно. А эта?

– Это вообще не колбаса.

– Тогда вот.

– Ты что – всеядный?

– Зато у меня нет проблемы выбора.

– Проблема выбора – это единственная проблема, которой у тебя нет.

– Мясной салат подойдет?

– Как ты думаешь, куда деваются баночки, в которых сдают на анализ мочу? В них потом снова продают майонез? – серьезно спросила Лена.

– Так, майонез не берем. Что ты думаешь по поводу кетчупа?

– По крайней мере, писать в эту посудину неудобно.

– Отлично, кетчуп. Дальше. Не хочешь мороженой трески? Посмотри, какой у нее взгляд! Точно как у нашего бухгалтера.

– Давай купим рыбу с добрым взглядом, – предложила Лена. – Скажи, Макс, а ты пьешь с утра?

Тихо, чтобы никого не разбудить, Максим закрыл входную дверь. Сонная собака, позевывая, приветствовала его, виляя обрубком хвоста. Он снял обувь и прошел в квартиру. Заглянул в спальню – там спала жена. Зашел в детскую – в кроватке, раскрывшись, сопел Марик. Максим поставил банку с мышью на пол и укрыл ребенка. Потом взял банку в руки, сел на стул у кровати и долго смотрел на спящего сына. «Странный день, – подумал Максим. – Как в кино».

Марик открыл глаза:

– Папа, – прошептал он, улыбнулся и снова заснул.

Был вечер. На причале кучками толпились и шумели празднично одетые люди. В руках у многих были цветы и шампанское, а на лицах светились улыбки. На одной из скамеек сидел Михаил с бывшими одноклассниками. В руках он держал стеклянную банку с хомячком. Напротив стоял катер. Весь он был обвешан разноцветными лампочками. Молодые люди разливали шампанское в пластиковые одноразовые стаканчики.

Из репродуктора раздался женский голос:

– Внимание! Внимание! С четвертого причала отправляется прогулочный катер.

Михаил сказал:

– Тихо! – И, задрав голову вверх, приказал: – Немедленно повтори! Я сказал – повтори!

Репродуктор тут же отозвался:

– Повторяю: с четвертого причала…

Все остальное потонуло в хохоте.

– Между прочим, – заметил Михаил, допивая шампанское, – период полураспада одноразового пластикового стаканчика несколько тысяч лет. Такая вот диспропорция.

Один из выпускников сказал Мише:

– А я слышал, ты в Израиль отчалил.

– Я действительно собирался, но потом решил остаться, чтобы посмотреть на твою физиономию через десять лет.

– Это правильно, – согласились одноклассники. – А то бы тебе пришлось сделать обрезание.

– Пришлось бы – значит, сделал, – с легкостью сказал Михаил и добавил: – Надо будет – вообще отрежу, от него одни убытки.

Среди голов и рук Александр с трудом обнаружил Ирину Владимировну. Она выглядела нарядно, с цветами в руках, говорила о чем-то с завучем по воспитательной работе – Анной Павловной и другими учителями. Александр пробирался сквозь толпу. И наконец, подошел к Ирине Владимировне.

– Ирина Владимировна, это вам! – Он протянул ей букет. – Простите меня, пожалуйста, за Омара Хайяма.

Ирина Владимировна, смущаясь и краснея, сказала:

– Спасибо, Саша. Это Саша Вяземский, помните? – представила она Александра другим учителям.

– Вяземский… Помним. Помним этого донжуана, – отозвались учителя. – Чем теперь занимаетесь, Александр?

– Да, в общем, все тем же… – неуверенно сказал Александр.

– Он спасателем работает в МЧС, – спохватилась Ирина Владимировна.

– Да ты что?! Герои среди нас! – загудели учителя и судно. – Давайте на катер, а то уйдет.

– Как хомячок? Нашли? – поинтересовалась Ирина Владимировна.

– Нашли! – Александр залез в карман пиджака и достал оттуда рыжего хомячка.

По узкому и шаткому перекидному мостику все перебирались на катер. Вернувшись к одноклассникам, Александр обнаружил Катю с бежевым хомячком в руках. Ее со всех сторон обступили бывшие соученики.

– Привет! Давай их познакомим, – предложил Кате Александр, доставая из кармана своего.

– У тебя она или он?

– Не знаю, – задумался Александр. – У них все такое маленькое. Ты Боба не видела?

– Нет. Представляешь, Мишка тоже хомяка принес.

– Интересно, – сказал Александр. – Пора на катер, а то там сейчас все концы отдадут.

– Без нас не отдадут, – зашумели одноклассники. – Я им отдам концы… и концы в воду… и с концами…

Все устремились на катер.

– Смотри, вон, кажется, Боб бежит! – сказал Александр.

К причалу и правда бежал Максим. Александр и Катя замахали ему руками и хомячками.

Катер весь в разноцветных огнях стоял на середине реки. Катя и Максим уединились на носу судна, в стороне от веселья и громкой музыки.

– Ты не обижайся на него, – сказала Катя.

– Я не обижаюсь.

На палубе появились Олег с Михаилом и Александром. В руках у них были пивные бутылки, а у Олега еще и большая клетка с морской свинкой.

Михаил, приближаясь, кричал:

– Эй, кормчие! Мы вас уже и в кают-компании искали, и на палубе, и в трюме, и на гросс-мачте, и в гальюне… Думали уже полундру объявлять, а они…

– Макс, где твоя открывалка? – поинтересовался Александр.

– Боб, – сказал Олег, – ты извини, хомячков не было. Видно, они всех раскупили. Оставались только морские свинки.

– Спасибо, – сказал Максим. – Знаешь, ты меня тоже извини.

– За что? – поинтересовался Олег.

– За домик, который я спалил.

– Нет, – сказал Олег строго, – этого я тебе никогда не прощу!

Тут все засмеялись, включились двигатели, заиграла музыка, и катер пошел вверх по реке, оставляя за собой вскипающий пенный след.