Ютланд, брат Придона Никитин Юрий
– Титулы и слава предков придают блеск имени, носимому с достоинством, но делают еще более презренным опозоренное имя. Мне стоит совершить хоть один… даже не бесчестный поступок!.. а просто… обыденный… ну вон как ты можешь, понял? А мне нельзя, все скажут: какой позор, это же потомок самого Синезуба С Моря! Потому я обязан пойти за тобой и спасти тебе жизнь, понял? Даже дважды или трижды, потому что моя жизнь ценнее твоей. Чтобы имя мое не было втоптано в пыль.
Ютланд смотрел с тем же холодным любопытством, что за странное существо, но нечто теплое коснулось груди, он проговорил уже без враждебности:
– Хорошо-хорошо. Но сперва все-таки сними доспехи, проверь что там у тебя.
К его удивлению ран на теле Аксиала почти не оказалось, по крайней мере, серьезных, спасибо кольчуге, а вот от кровоподтеков не спасла, все тело напоминает разбросанные повсюду клочья яркой цветной радуги.
Ютланд кивнул в сторону ручья.
– Смой кровь, охлади тело. Быстрее заживет, если подержать в холодной воде.
– Правда? – буркнул Аксиал. – С чего бы…
Он с трудом дотащился до ручья, с еще большими усилиями, морщась и постанывая сквозь стиснутые зубы, стащил с себя стальные латы, а затем и кольчугу. От рубашки остались лохмотья, словно была поверх доспехов, Аксиал с проклятиями бросил их на землю и припал к воде.
Ютланд с любопытством рассматривал, как этот Аксиал из клана «Владыки Хаоса», благородный ратоборец с незапятнанной репутацией, восемнадцатый потомок воеводы Синезуба С Моря, который при Бердераке сразил Железного Дракона, пожиравшего народы, согнулся над бегущей струей воды и зачерпывает ее в ладошки, но фыркает, как утопающий конь, вода вся расплескивается, а он опускает лицо в едва мокрые ладони. Наверное, чтобы не утонуть.
– Откуда у тебя такие доспехи? – спросил Ютланд. – Я сперва принял тебя за куява.
– Я добыл их в битве за столицу, – ответил Аксиал гордо. – Я был в числе первых, кто поднялся на стены Куябы!.. Там я сразил троих знатных беричей и одного бера. Потом увидел, что доспехи как раз по мне… Что скалишь зубы? Постыдно артанину прятать тело в железную скорлупу, однако носить добытые в яростном бою трофеи – почетно!
– Да я и не спорю, – ответил Ютланд. – Как раз эти куявские железки и спасли твою жизнь.
– Драгоценную жизнь, – заметил Аксиал с достоинством.
– Ну да, кто спорит…
– А драгоценную жизнь надо прожить так, – сказал Аксиал надменно, – чтобы комар носа не подточил!.. Ты вообще-то кто? Угораздило же меня быть спасенным мальчишкой… Скажи кому, засмеют. Теперь позор на всю жизнь… Может быть, лучше было красиво погибнуть?
Ютланд равнодушно, как если бы находился в теле взрослого, пожал плечами.
– Долго ли? Еще успеешь.
Аксиал подумал, лицо медленно посветлело.
– Вообще-то да. Но только сперва должен спасти тебе жизнь два… нет, три раза.
– Почему так много?
– А ты кто? – спросил Аксиал надменно.
– Ну… пастух, – ответил Ютланд замедленно. – С гор.
– Ну вот!
– Что не так?
– Ты простой пастух, а я – знатный воин! Моя жизнь намного дороже, понял?
– Перед богами, – проговорил Ютланд, – как я слышал, все равны…
– Так то перед богами! А перед людьми?.. То-то. Боюсь, придется мне ждать до старости, ты же не воин…
– Жизнь не разбирает, – ответил Ютланд словами Рокоша, – кто из нас кто. Бьет всех.
– Это хорошо, – согласился Аксиал. – Это справедливо. Доспехи, ты прав, очень уж хороши. Все из комплекта Великой Доблести, а их добывают только очень опытные воины, что прошли огонь и воду. Меч, щит, шлем, поножи, сапоги, броня, наплечники и наручи – все от одного мастера, все подогнано, комар носа не просунет! Дурак я от таких отказываться, что ли? Пусть даже и были на куяве? Так не простой был куяв! Всяк смотрит на меня и видит, кто вышел из схватки победителем… Ты сейчас куда ехал?
– В гостиницу, – сообщил Ютланд. – Хотя и постоялый двор сойдет. Это твой конь выглядывает из-за кустов?
– Мой, – ответил Аксиал с неловкостью в голосе. – Он у меня осторожный. Зато красивый!
– Красивый, – подтвердил Ютланд. Он поднялся, вытер мокрые ладони о брюки. – Сумеешь взобраться?
Вместо ответа Аксиал звонко свистнул. Конь перестал прятаться за деревьями, выбежал с осторожностью и приблизился к хозяину с другой стороны, чтобы тот оказался между ним и чужаком. Когда к нему подошел хорт и обнюхал, конь задрожал, закрыл глаза и приподнялся, насколько мог, словно человек на цыпочках.
– Осторожный, – согласился Ютланд.
Аксиал взобрался в седло без его помощи, хотя покачнулся и ухватился за луку седла, позорный жест для мужчины, однако тут же выпрямился гордо и разобрал повод.
– Готов.
Ютланд вскочил на коня, чувствуя, как злость и раздражение медленно рассеиваются. Хорт посмотрел на него внимательно и неспешно побежал в сторону города.
Аксиал ехал с ним стремя в стремя, Ютланд иногда ловил на себе испытующий взгляд, но, когда поворачивал голову, воин всякий раз смотрит прямо, лицо спокойное и торжественное, как у человека, что принес все свои интересы в жертву высокому долгу.
Когда они миновали городские врата и поглядывали по сторонам в поисках приличной гостиницы, Аксиал внезапно спросил:
– Но ты же сразил пятерых из семи напавших на меня? Может быть, даже шестерых!
Ютланд пожал плечами.
– Ну?
– Что ну? – переспросил Аксиал. – Что молчишь?
– А что надо? – спросил Ютланд.
Аксиал повернул голову и всматривался в него с великим изумлением.
– Как что? Бахвалиться надо!
– Правда? – спросил Ютланд.
– Ну да, – сказал Аксиал горячо. – Я просто не понимаю!.. Все жду, жду, а ты как будто камень какой. Или приберегаешь для более удобного случая?
Ютланд подумал, кивнул:
– Ага, приберегаю.
Аксиал повеселел чуть.
– Я так и подумал. Но все равно… Можно хвастаться и сейчас. И потом. Это же здорово!
– А что хорошего? – возразил Ютланд. – Мне, например, в детстве всегда запрещали драться с другими детьми. И объясняли, как это нехорошо.
Аксиал посмотрел на него несколько странно.
– Что запрещали, это понимаю. Я бы тоже… бр-р-р! запрещал. А то и руки тебе связывал бы.
Ютланд кивнул.
– Да как-то пробовали…
– И что?
– Один раз, – ответил он отстраненно, как говорят о далеком и почти забытом детстве, – руки связали, но веревка как-то разорвалась. Другой раз привязали к столбу в доме. Я вышел на улице со столбом на спине, а дом сзади рухнул… После того меня просто убедили, что драться нехорошо. Я ж был совсем маленький, меня убедить нетрудно, я такой весь убедительный.
Аксиал охнул, но посмотрел на неподвижное лицо мальчишки, сказал с недоверием:
– И ты перестал?
– Полностью, – согласился Ютланд. Подумал и добавил неуклюже: – А то, что случается… ну, это даже не драки… так…
Аксиал повеселел, указал вперед:
– Вон хорошая гостиница!.. Что-то мне подсказывает, что удастся освободиться от клятвы раньше, чем постарею.
У коновязи под широким навесом около дюжины коней, Ютланд невольно засмотрелся на белоснежного, как снег, крупного коня с роскошной гривой. На седле слева приторочен щит небесно-синего цвета с тремя выступами вверху и лаконичным девизом «Александр Пятьдесят Восьмой».
Он не успел спросить Аксиала, почему такое странное имя, тот уже поднялся на крыльцо, громко топая и шумно отряхивая пыль с одежды. Едва отворил дверь, мощные запахи вина, браги, жареного мяса с чесноком и луком едва не сбили с ног. В корчме народу полно, от непогоды спрятались даже те, кто и не собирался сидеть здесь.
Ютланд заприметил стол с двумя свободными местами. Аксиал пошел следом, демонстративно расставляя локти, готовый к веселой и такой неизбежной драке. За их столом двое мрачных торговцев скотом тут же ушли, остались двое пастухов, от них так и веет пастушеской жизнью: прокаленные солнцем, сухие, жилистые, с множеством морщинок возле глаз, хотя одному за пятьдесят, другой еще почти молодой парень.
Старший, с густыми лохматыми бровями и густой черной бородкой, кивнул Ютланду и Аксиалу, и продолжал втолковывать напарнику разницу между поведением на перевале овец куявской породы и артанской.
Аксиал сразу велел подать на стол все, что отыщется лучшее, вытянул ноги, мешая ходить между столами, и расставил локти пошире, провоцируя соседей по столу на ссору.
Ютланд сразу принялся за еду, по сторонам не смотрел, зато Аксиал с удовольствием рассматривал народ, вдруг наклонился к столу и сказал тихонько:
– Смотри, вон тот в тряпье… это сам Блудасп!
Пастухи проследили за его взглядом, потом с удивлением посмотрели на Аксиала. Тот довольный, что может поучить дураков, сказал снисходительно:
– Не знаете кто?
Старший пастух покачал головой.
– Увы…
– Великий Воин, – сказал Аксиал почтительно. – Из клана «МИБ», он вообще любит поверх доспехов одевать нищенское убранство! Вот так и странствует как по дорогам Артании, так и по всей Куявии. В последней не раз жестоко избивал тех, кто неуважительно отзывался о нашей Артании. Однажды в самой Куябе разгромил столичную корчму и перебил почти всех гуляк, когда они, распаленные вином, начали высмеивать артанский клан и его непонятный для куявов герб.
– А что этот герб означает? – спросил Ютланд.
Аксиал отмахнулся.
– Но знаю. Может быть, в этом клане и сами не знают? Не спрашивать не стоит, обидятся.
– Ого, – сказал младший пастух и посмотрел на невозмутимого странника в углу корчмы с великим уважением. – В чужой стране да еще так дерзко…
– Ничего не страшится, – подтвердил Аксиал. – Говорят, его имя с языка горных племен переводится как Кровавая Оса. Может быть, и верно, потому что жалит всегда точно и насмерть.
Им вслед за овощами принесли горячую гречневую кашу и только что зажаренный на углях бараний бок. Аксиал довольно заурчал и, вытащив нож, надолго погрузился во вдумчивое поглощение. Ютланд насытился быстро, наконец Аксиал, видя его нетерпение, указал на красавца-воина за центральным столом в окружении полудюжины витязей и начал вполголоса рассказывать, одновременно пережевывая мясо, что это и есть знаменитый Александр Пятьдесят Восьмой, имя нисколько не странное для тех, кто знает, что дано в честь их великого предка племени, Александра, от которого и пошли многие отважные воины. Александр Пятьдесят Восьмой, прапрапра… и еще раз много раз правнук того первого Александра, стал Великим Воином, когда начал теснить и повергать самых могучих дивов Долунного Мира, в одиночку противостоял Старым Богам, стремившимся вернуть власть над землей.
Ютланд вспомнил белого как снег коня, с любопытством посмотрел на молодое чисто выбритое лицо героя, у него такие же черные волосы, только широкие плечи обтягивает кольчуга из тонких колец, а рядом ждет, прислоненный к лавке, длинный меч с затейливой рукоятью.
– Да, – подтвердил Аксиал, – он молод… но уже герой!.. Тебе совсем немного осталось…
– До чего?
– Тоже будешь творить и совершать такие же подвиги. Ну, пусть не такие великие, но что-то в тебе есть…
Ютланд сказал с неохотой:
– Аксиал, меня не интересуют подвиги.
– Чего? – изумился Аксиал.
– Не до подвигов…
– Как это?
– Знаю, – объяснил Ютланд, – должны интересовать, но когда есть что-то более важное, что просто зудит внутри…
– Ого! Что это?
– Мне куда важнее, – произнес Ютланд с трудом, – отыскать одного…
– Друга?
– Нет…
– Недруга? – спросил Аксиал еще радостнее. – Тогда пойду первым! Мы его по закоулочкам, только перья полетят.
– Не скажу, – пояснил Ютланд с натугой, – что недруга… Я сам еще не знаю, кто он мне… И кто я ему. Но отыскать очень хочу.
Аксиал посерьезнел.
– Что-то непростое? Даже сложное?
– Да, Аксиал. Очень непростое.
Аксиал подумал, поглядел с угрозой на пастухов, что прервали беседу и начали с интересом прислушиваться к их разговору.
– Так-так… Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что… Если сложно, то это не значит, что безнадежно. Слушай, тут недалеко живет один могучий чародей!.. Думаю, он знает все на свете… а то и дальше. Такой уж он человек странный.
– Почему странный?
Аксиал с небрежностью сдвинул плечами.
– А зачем знать все на свете? Тогда и жить неинтересно… А вот когда знания по капле, тогда за них чего только не отдашь… На люди почти не показывается, да и зачем это чародею?
Пастухи переглянулись, младший не выдержал, фыркнул громко и насмешливо:
– Это Утиные Лапы могучий?.. Ха-ха!.. Чего же он тогда себе нормальные ноги не вернет?
Аксиал буркнул:
– Зачем?
Пастух вытаращил глаза.
– Как… зачем? Да по улице ходить, к бабам подкатываться! Да мало ли зачем?
Аксиал фыркнул, сказал Ютланду негромко:
– Не слушай, мужичье ничего не понимает. Волшебник Корунберт по прозвищу Утиные Ноги когда-то, находясь в отчаянном положении, превратился в утку и чудом успел удрать от гибели. Упорхнуть как бы. Правда, две стрелы его догнали в небе, но лишь поцарапали перья. Но вот на обратное превращение не хватило то ли снадобья, то ли заклятий… В общем, в человека превратиться сумел, однако задние лапы остались утиными. Единственное, что смог сделать после нового колдовства, это увеличил ноги, чтобы держали его немалый вес. С того дня ходит в длинном халате, что волочится по полу, и никто не видит, что у него там такое. Может быть, даже хвост, как у ящерицы.
Второй пастух слушал с пренебрежительным видом, хмыкнул, проговорил медленно, словно лил мед из узкого кувшина:
– Еще молод этот ваш Корунберт!
Аксиал не успел рот открыть, как возмутился его молодой напарник:
– Молод? Да ему сто семьдесят лет!
– Умом молод, – уточнил старший, – а мудрости так нет вовсе. Для мудреца вообще нет разницы, что у него за ноги или какие руки. Это вы, молодые дурни, вертитесь перед зеркалом, подстригаете усы или бородки, приходите в ужас от прыщика на морде… Вас не волнует, что морды глупые, что дурость написана там крупными буквами, вам отсутствие прыщиков важнее всего на свете.
Аксиал подумал, криво улыбнулся.
– Ну, вообще-то я тоже не старик, но в зеркало не смотрелся уже несколько лет.
– Потому и стал героем, – сказал старший уважительно. – Умеешь отличать важное от неважного. Доспехи-то куявские?
– Они самые, – ответил Аксиал довольно.
– И чтоб добраться до таких, – продолжил старший пастух, – пришлось зарубить кучу простых воинов? Я же понимаю… Вот и говорю, герой… А насчет утиных ног все ошибаются.
Ютланд помалкивал, старшие говорят, Аксиал спросил заинтересованно:
– В чем?
– На самом деле, – объяснил пастух, – Корунберт, когда вернулся, мог бы без особого труда превратить свои утиные лапы в ноги. Потом. Но зачем? Так ему не надо снадобий, чтобы превращаться в утку! Стоит только захотеть… А внешность для мужчины разве важн?
Ютланд вспомнил, что над ними вчера дважды пролетала странная утка, свешивала голову, рассматривая так, будто она не утка, а коршун, выискивающий добычу.
– А где он сейчас? – спросил он.
Аксиал ответил торопливо:
– Сейчас доедим и пойдем. Я знаю его дом. Ты что, и не пьешь?
– Пью, – ответил Ютланд. – Но не вино.
Глава 10
Аксиал насыщался так, словно на две недели вперед, а когда поднялись из-за стола, туго набитый живот заметно нависал над поясом. Ютланд подивился, как ратоборец ухитрился еще и полкувшина выпить прямо из горла перед тем как встать.
Дверь распахнулись в ночь, но воздух еще теплый, настоянный на запахах сена и дорожной пыли. Тонкий серп луны висит прямо над верхушками далеких деревьев, словно не может отцепиться и плыть дальше. Звезды крупные, с вечера еще разогретые, к утру станут мелкими и колючими. Народу на улицах нет, только одинокие собаки неспешно обшаривают закоулки в поисках остатков еды.
Ютланд повернулся в сторону конюшни, но Аксиал придержал его за плечо.
– Пусть лошадки отдохнут. Это не люди, их жалеть надо.
– А колдун? – напомнил Ютланд.
Аксиал сказал сытым голосом:
– А вон там, видишь, крыша дома чародея?.. Пешком дойдем быстрее. Не понимаю, почему не живут, как все люди? Обязательно надо на отшибе…
Ютланд буркнул:
– Это вон тот, где над трубой серебристый конек?
– Да…
– Это еще хорошо, – сказал Ютланд.
– Чем?
– Обычно, – ответил Ютланд, – вообще селятся то в лесу, то на болоте, а то и вовсе в горах. По крайней мере, в нашем племени.
– Вообще сумасшедшие, – сказал Аксиал убежденно. – Ни вина, ни женщин, ни плясок…
За постоялым домом пошел просторный луг, лунный свет высвечивает на той стороне просторный домик с высокой крышей, Ютланд с удовольствием прислушивался, как похрустывает под ногами и гнется сочная трава, Аксиал довольно взрыгивал, пытался затянуть пряжку пояса туже, но получалось плохо.
В полной тиши, где никаких звуков кроме сиротливой песенки бездомного сверчка, далекий стук копыт донесся отчетливо. Аксиал сразу насторожился, в такой темноте никто не скачет просто так. Либо за ним гонятся, либо сам стремится под покровом ночи кого-то догнать и зарубить.
Он быстро опередил Ютланда и, выхватив меч, начал всматриваться в приближающегося всадника.
Мгновением позже конский топот раздался сзади, а потом справа и слева. Аксиал выругался, пригнулся и сказал зло:
– Ну вот… хорошо, хоть поели…
Ютланд молча приготовил дубину. Из тьмы вылетел, освещенным слабым лунным светом, чудовищно лохматый всадник, даже лицо покрыто шерстью, в руках огромный двухлезвийный топор. Он начал вскидывать его над головой, слегка наклонился вперед.
Сзади тоже стук копыт и конский храп, Ютланд упал на землю и откатился в сторону. Оба всадника налетели друг на друга, с руганью разворачивали коней, в стороне слышался злой крик Аксиала, страшно блестел его меч, возникая на мгновения из темноты.
Ютланд быстро вскочил и, увернувшись от неуклюжего замаха третьего всадника, тому не с руки, ударил дубиной. Седло опустело, он ухватил испуганного коня за повод, быстро вскочил. Конь хрипел и пытался его скинуть, но артане с детства умеют усмирять даже совсем диких, он сдавил коленями и направил на тех двух, кому не удался первый наскок.
Оба заорали страшными голосами, стараясь устрашить, у жертвы при таком крике кровь застывает в жилах, а пальцы слабеют, выпуская оружие. Ютланд молча бросил коня вперед. Дубина встретилась в воздухе с топором и, словно и не было сопротивления, обрушилась на голову всадника.
Голова в шлеме исчезла, между плеч смутно блеснул металл, быстро заливая выемку кровью. Вогнутый верх шлема весь погрузился в грудную клетку. Ютланд развернулся, успел пригнуться, избегнув лезвия топора, а дубиной ударил в полсилы наотмашь, попав всаднику в живот.
Аскиал умело дрался с конным, а когда тот в испуге оглянулся на подъезжающего Ютланда, быстро ухватил его за ногу и стащил на землю. Тут же блеснул меч, упавший захрипел и бессильно раскинул руки, огромный топор упал на землю.
Сзади на Ютланда обрушилось тяжелое, пахнущее злобой и смертью, вцепилось острыми когтями в плечи. Он резко развернулся, но испуганный конь рванулся, Ютланд ощутил, что падает, попытался извернуться, чтобы оказаться сверху, однако ударился о землю лицом и грудью, а сильные когтистые лапы уже схватили его за шею и сжали с нечеловеческой силой.
Он рванулся, тяжелое тело свалилось с него почему-то без сопротивления. Он повернулся и дико смотрел на мохнатое чудовище… уже безголовое. Из широкой раны на месте шеи плещет горячая густая кровь, а сама голова откатилась в сторону и щелкает огромной зубастой пастью.
Аксиал нагнулся и вытер красное лезвие меча о спину сраженного чудовища. Он выглядел запыхавшимся, но лицо его было довольное, как у сытого кабана.
– Вовремя я? – спросил он хвастливо. – Считай, один раз твою тонкую шкурку спас… Может быть, даже дважды, но для точности будем считать за один.
Ютланд отыскал взглядом отсеченную голову, похожа на волчью, только зубы вдвое длиннее, глаза еще горят, просто полыхают лютой злобой.
– Да, – произнес он и ощутил, что голос вздрагивает, – это да…
Кони, оставшись без всадников, отбежали в сторону и, не чувствуя поводьев, остановились, тревожно поглядывая в сторону недавней схватки.
Аксиал оглянулся, лицо стало задумчивым.
– Пожалуй, конячки теперь наши… Гм… Мне кажется, защищать тебя не так уж и накладно.
Ютланд отмахнулся.
– Забирай всех. А я к чародею.
– Погоди минуту, – попросил Аксиал. – Кони хорошие, не крестьянские лошадки.
Ютланд ждал, сгорая от нетерпения, а его товарищ не только переловил коней и взял всех на длинный повод, но собрал все оружие, а с одного убитого снял, срезав ремни, и нагрудную пластину панциря, где затейливая чеканка изображает победу дивов над мелкими людишками.
– Здорово ты их, – проворчал он не то с уважением, не то с осуждением, – доспехи двум так смял, что теперь ни один кузнец не возьмется выправить… Что у тебя за дубина? И вообще… ты молод, но снова сумел завалить троих или четверых. Выходит, в тот раз получилось не случайно… Тебя ждут удивительные события, невероятные приключения, парень! Ты хочешь этого?
Ютланд покачал головой.
– Нет.
– Нет? – изумился Аксиал. – Но разве не сейчас, когда Темный мир пытается захватить власть, истинные герои могут показать себя во всей красе? Именно сейчас пришла пора подвигов! В твоей помощи нуждаются как простые ремесленники, так и самые могучие маги, правители! Ты сможешь получать большие награды, ты оденешь лучшие из доспехов, у тебя будет дорогой меч…
– Нескоро, – ответил Ютланд с сожалением.
– Почему?
– Мне еще рано брать в руки меч.
Аксиал вскинул брови.
– Нет четырнадцати? Знаешь, я общаюсь и с куявами, и со славами, всего набрался… Иногда мне кажется, что мы слишком строги в вопросах чести. Все-таки это некая условность, когда сегодня брать нельзя, а завтра можно. Или даже до полночи нельзя, а потом – разрешено!
Ютланд буркнул:
– Ты слишком много общался с куявами.
– Но здравый смысл…
– Не я придумывал законы, – отрезал Ютланд. – Но я их выполняю.
Он повернулся и пошел к дому чародея.
Жилище любого человека говорит о нем больше, чем он может сказать сам. Бедные живут в лачугах, богатые – в добротных домах, а беры и знатные люди – во дворцах. То же самое и с магами: деревенский колдун, способный разве что нагонять порчу на скот или лечить его же, не будет жить во дворце, а могучий маг не унизится до пребывания в земляной норе.
Ютланд приблизился к каменному дому чародея с трепетом во всем теле. Как муравьи чуют приближение землетрясения или близость пробуждения вулкана, так и он ощущал исполинские силы в этих стенах, заключенные неведомо когда и неведомо кем.
За спиной послышался топот, Аксиал догонял, волоча за собой смирившихся коней.
– Не спеши, – крикнул он, запыхавшись.
– Что-то чуешь?
– Просто будь настороже. А то снова по голове получишь.
– Я не получал…
– Ну так я получал! А мы разве не вместе?
Похоже, он никакого величия не ощущал, для него просто огромный домище, сложенный из огромных блоков камня, непонятно как вырубленных и непонятно как привезенных. К тому же вблизи никаких каменоломен… Хотя воин над такими вопросами не задумывается. Да и вообще никто не может одновременно идти и думать, это как-то не по-мужски.
Ютланд протянул руку, чтобы постучать в калитку, встроенную в створку огромных ворот, однако та моментально и с готовностью отворилась без всякого скрипа.
– Ого, – сказал Аксиал пораженно, – что за порядки? А потомить, помариновать, помурыжить?
– А вдруг ему это не надо? – спросил Ютланд. – Если этот Корунберт в самом деле великий?
– Как это не надо? – оскорбился Аксиал. – Это всем надо! Или он не мужчина? Так нас даже женщины мордой по столу… Пусти, я пойду вперед. Только коней тоже затащу… Нет, не влезут.
– Оставь, – посоветовал Ютланд. – Кто рискнет воровать перед домом чародея?
– Ладно, – ответил Аксиал со вздохом. – Жалко будет потерять. Это ж теперь мои коняшки…
Он отпихнул Ютланда, выгнул грудь колесом и вошел во двор, надменный и гордый. Ютланд ступил следом, со всех сторон обрушилось разноголосое птичье пенье, хлопанье крыльев, щебетанье. Этих существ в перьях так много, все орут, хлопают крыльями, а на той стороне забора, где улица, полная тишина.
Читать бесплатно другие книги:
