Дорога к ангелу Ефиминюк Марина
Рыцари, увлекшись боем, не замечали, в каком печальном положении оказалась парочка имперцев. Слепое отчаяние охватило лучника, и тут неожиданно в игру вступил лекарь Герон. Потом весь отряд признает, что именно его невероятно героический выход преломил ход битвы в пользу сил добра.
В самом начале пира Герон брезгливо принюхивался к еде, чуя какой-то несвежий душок, а когда уж нечисть повалила из дверей, лекаря сковал такой страх, что он вырубился самым подлым образом, потеряв сознание. Очнулся Герон от резкого запаха и увидел расплывавшимся взором, что к лицу стремительно и неотвратимо приближается подошва чьего-то сапога. Она обязательно сровняла бы с лицом носовые хрящи Герона, если бы он вовремя не откатился. Привычно, на карачках, лекарь дополз до темного угла, откуда решил не вылезать, пока драка не прекратится окончательно. Признаться, эскулап всю свою жизнь верил, что добро побеждает, а потому не сомневался, что семь воинов всенепременно выиграют битву против орды нежити. Ведь сейчас в роли добра выступал отряд, отчаянно желавший выжить.
Герон как раз забился в угол, дрожа последней шавкой, когда в патлы, отвесив перед этим отменную пощечину, вцепилась вырванная рука. Вопя от страха, лекарь отодрал живую-неживую руку вместе с клоком волос и отшвырнул ее подальше от себя. Не заметив подобной каверзы, ассасин Вогнар наступил на склизкую, мгновенно разложившуюся плоть и нехорошо поскользнулся, выругавшись. Невероятно для своего плотного телосложения он изогнулся, и, собственно, именно подобный гимнастический пасс спас смелого воина от подлого удара. Схватив с пола руку, Вогнар в бешенстве замахал ею, нанося нежити оглушительные шлепки. И так его самоотверженность в борьбе с врагом раззадорила лекаря, что Герон воспылал героическим желанием вступить в яростную схватку. Он даже голову гордо приподнял, как вдруг в стену врезался хлюпкий табурет и прыснул в разные стороны острыми щепами. Схватив поломанные ножки, Герон вскочил на ноги, поднял руки и с криком «Да пребудет с нами сила Всевышнего!» скрестил ножки над головой в форме креста.
На одно короткое мгновение в комнате наступила невероятная тишина. Все до единого – и воины, и нежить – остолбенели, глядя на маленькую щуплую фигуру. Герону казалось, что его смертоносный крест прямо сейчас засветится ослепительным пламенем. Неописуемый восторг охватил лекаря, и тут какая-то дрянь в три локтя высотой ловко подпрыгнула, вырвала одну ножку из слабых рук Герона да еще и хлопнула ею лекаря по голове. Тот отлетел к стене, у которой атакующие зажали Бигдиша с перепуганным мальчиком, и со всего маху шибанулся об нее. Тут же домик затрясся, как в предсмертной судороге, подгнившие опоры странно всхлипнули, и стена обвалилась, открывая вид на темную холодную улицу, заваленную старым, давно сгоревшим пеплом и снегом.
Изумленно вытаращилась нежить. Оторопев, в темноте снежной улицы оглянулись Стаффорд и Лукай, прижимавшиеся друг к дружке спинами и ловко отражавшие удары атакующих тварей.
Схватка переместилась под черное небо, где воины чувствовали себя свободнее.
– Вы живы, друзья мои. – С брезгливой гримасой на лице Ламберт спихнул уродца, насаженного и застрявшего на мече.
– Живее некуда, – отозвался Стаффорд, ловко протыкая то, что раньше являлось гномом, а теперь, распространяя вокруг себя зловоние, с ревом и воплем кидалось на рыцаря.
– Это точно! – подтвердил Лукай, и с этими словами он обернулся и рубанул со всего маху по голове оскаленную девицу, летевшую на Стаффорда.
Ламберт только усмехнулся, краем глаза посмотрев на эту парочку, вполне гармонично дополнявшую друг друга в бою.
До самого рассвета продолжалась схватка и, когда ночь сменилась сумраком, усталые люди уже не держались на ногах. Если на пепелище еще оставалась нежить, то она в испуге забилась в дыры и подвалы, чтобы не нашли.
– Деревню нужно сжечь! – Перепачканный дурной неживой кровью Стаффорд выглядел паршиво: светлые волосы стали бурыми, а на скуле имелся заметный кровоподтек.
– Цапнули? – тихо спросил Ламберт, нахмурившись.
– Нет, – скрипнув зубами, Стаффорд злобно оглянулся через плечо, где Лукай, хлопая по щекам, пытался привести в чувство Герона, вызволенного из каменного завала, – этот… – рыцаря передернуло, – задел. Случайно.
Спрятав ухмылку в усы, капитан только кивнул и обтер окровавленный меч снегом.
Они оставили за спиной полыхающую деревню. В светлеющее небо поднимались черные столбы дыма.
– Вот Бетрезеново отродье! – зло пробормотал Стаффорд, резко останавливая коня.
– Мы его так часто поминаем, – раздался насмешливый голос Бигдиша, – что он, наверное, волчком вертится в подземном пламени. – Тут он вздрогнул и растерянно протянул: – Беру слова обратно!
Отряд застыл в немом изумлении, ведь перед ними открывалось ущелье между двумя отвесными скалами с невысокими, изломанными ветром соснами. Высоко над головами клонились друг к другу две острые заснеженные вершины; казалось, еще одно мгновение, и они осыплются чудовищными валунами на головы странникам.
– Что это? – Лариэлл ткнул пальцем в снег, в котором что-то блеснуло.
Он легко спрыгнул с лошадки, ткнув Бигдиша под ребра острым локтем, и вытащил из снега болтавшийся на порванной цепочке с крупными звеньями драгоценный герб Ольвэ.
– Семейный знак! – Рыцарь с узкими черными усиками-стрелочками над тонкими губами, добавлявшими презрительности аристократическому лицу, подъехал к мальчишке и вырвал из его рук украшение.
Ламберт обеспокоенно оглянул на Стаффорда: тот разглядывал залитое солнцем ущелье, лежавшее перед отрядом. Снег ослепительно сиял, вызывая боль в глазах.
– А где мы, в таком случае, были? – спросил кто-то напряженно. Воины переглядывались.
– Смотрите, пещера! – Лариэлл ткнул пальцем в зев горного провала, темнеющий на въезде, и быстро засеменил туда, только ярко-алый плащ развевался за ним, словно знамя.
– Стой, не ходи! – Лукай спрыгнул с коня и, догнав, почти на входе схватил мальчишку за шкирку, останавливая. – Это может быть заговоренное место. Возможно, мы вошли в пещеру, а вышли уже…
Он осекся и угрюмо оглядел отряд.
– Ой! – Лариэлл обо что-то споткнулся и мягко шлепнулся на спину.
– Вставай! – Мечник грубо поставил Лариэлла на ноги, опустил голову, и внутри у него похолодело. Из-под снега высовывалась резная рукоять меча, украшенная самоцветными камнями в форме креста Инквизиции.
– Это меч? – обомлел мальчик, отшатываясь, когда одним резким движением Лукай поднял страшную находку. Обоюдоострый, очень длинный клинок с налипшим мокрым снегом явно испугал его.
Отряд замолк. Лицо Ламберта окаменело, у Стаффорда округлились глаза, а Бигдиш тихо присвистнул, вытягивая трубочкой обветренные, потрескавшиеся губы.
– Слуги Мортис, говорите, напали? – задумчиво пробормотал мечник и, оглядевшись, прислонил грозное оружие к большому валуну. – Похоже, нас специально заманили в деревню к слугам Мортис! – и добавил едва слышно себе под нос: – Понять бы, кто…
Его взгляд упал на Лариэлла, и мальчик быстро отвел глаза…
Часть вторая. Тропой дракона
Глава 5. Крылатая тварь
Старый тракт пугал своей безлюдностью. За много миль пути не встретилось ни путника, ни подводы, словно весь Невендаар полетел в тартарары, Бетрезену под крыло. Только солнце, безразлично таращась на землю, рассыпалось на снегу мириадами крошечных разноцветных огоньков. Чем ярче оно светило, тем холоднее становился вокруг воздух. От горячего дыхания из лошадиных ноздрей вырвались струйки пара, а люди кутались в одежды, сжимая обмороженными пальцами поводья. Горы обступали со всех сторон, и лишь изредка встречались давно заброшенные селения гномов, покинувших земли Старого Тракта. Далеко остался трудный перевал Бетрезеновы Рога, давно выветрился из одежд запах пепелища, оставшийся после деревни нежити.
Для ночевки выбрали скрытое за высокими каменными валунами местечко, где практически не чувствовалось ледяных ветров, носивших по снежным дюнам поземку. Сидя рядом с разведенным костром, утомленные воины, порядком потрепанные после незапланированных геройств, черной звездой озаривших их путешествие, хлебали безвкусную мучную похлебку. На разговоры и шутки сил уже не оставалось, да и крепкий морозец, от которого не спасало даже тепло огня, не способствовал разговорчивости. Примолк Бигдиш, и его молчаливость насторожила даже Ламберта, то и дело с беспокойством посматривавшего на лучника.
– Мяса хочется, – высказался Бигдиш наконец, нарушая хриплым, сорванным еще в деревне нежити голосом ночную тишину, – сейчас бы птицу какую подстрелить.
– Да, твоим кривым арбалетом все равно что пальцем в небо целиться, – хмыкнул в ответ ему ассасин Вогнар.
Бигдиш странно крякнул и раздраженно сузил глаза. В обычном своем состоянии он бы еще красными пятнами пошел, но сейчас его обмороженное лицо с недельной щетиной на одной щеке и совершенно гладкой другой и так имело цвет свекольного сока.
– Да мой арбалет, между прочим, – стал кипятиться лучник, – будет куда лучше твоего захудалого лука!
Тут пришла очередь Вогнара задохнуться от возмущения:
– Мой костяной лук, к твоему сведению, заговорен монахинями в обители, что под городом Гильгамом! Из моего лука, чтобы ты знал, дурень, невозможно промахнуться! Сама матушка-настоятельница шептала над тетивой!
– Под Гильгамом, говоришь? – Лучник стал медленно подниматься. Отряд с азартом следил за спорщиками, прихлебывая безвкусное варево с куда большим удовольствием, нежели пять минут назад. – Вон, Лариэлл у нас из Гильгама, он должен знать про монастырь!
Бигдиш ткнул пальцем в мальчишку.
– Про женский?! – уточнил ассасин насмешливо, и Лариэлл от неожиданности подавился, отчаянно закашлявшись.
– Не слышал, чтобы монахини заговорами занимались, – смущенно пробормотал мальчик, задыхаясь от волнения. – Они молитвы Всевышнему возносят да травки по холмам цветущим собирают. А от оружия вообще подальше держатся.
– Откуда ж ты так много про монастырскую жизнь знаешь? – Вогнар холодно блеснул единственным глазом, и мальчишка как-то мгновенно поскучнел.
– Так всем известно, чем монахини занимаются, – пожал он плечами, размешивая густеющую похлебку в плошке.
– Слышал? – страшно захохотал Бигдиш. – Делать им больше нечего, как только твой лук заговаривать!
– А поспорим, что завтра я вперед тебя птицу пристрелю в правый глаз? – взвился Вогнар, тоже вскакивая на ноги. Казалось, прямо сейчас он накинется на соперника с кулаками.
– Поспорим, поспорим! – загорелся Бигдиш. – Завтра утром и посмотрим!
– И я с вами! – радостно спохватился голубоглазый лучник Соло.
– Да куда тебе-то со своим простым луком? – презрительно фыркнул Вогнар. – Вон уже сколько лет в лучниках ходишь, никак до ассасина не дослужишься!
Оскорбившись, Соло сжал губы и процедил зло:
– Дослужусь и с костяным луком буду управляться получше твоего, одноглазый! – Оба готовы были вцепиться друг другу в горло.
Стаффорд, сидевший рядом с Ламбертом, раздраженно отшвырнул плошку, и из нее выплеснулась похлебка.
– Нужно остановить этих забияк! – процедил он, поднимаясь.
Одним коротким движением Ламберт остановил его, схвативши за руку.
– Сядь, Стаффорд, – тихо велел капитан и невозмутимо вернулся к ужину.
– Ламберт, они же позорят имперский стяг подобным поведением! – едва не захлебываясь словами, возмутился рыцарь.
Капитан помешал деревянной ложкой сероватую массу в плошке, обвел внимательным взором отряд, собравшийся вкруг огня. Воины возбужденно обсуждали завтрашний поединок лучников, сгорая от нетерпения. На усталых лицах играли довольные улыбки.
– Посмотри на них, Стаффорд, – ткнул Ламберт ложкой в сторону костра, – они – профессиональные сильные воины. Они лучшие. Но они всего лишь люди и могут сломаться. Им нужна разрядка…
«Разрядку» воины, как и договорились, устроили ранним утром. Стоило забрезжить солнечному свету, как спорщики уже приготовились, наконец, решить, кто же в этом отряде самый гениальный лучник. Настроение у противников сильно различалось. За ночь Бигдиш замерз, как безродный пес, и даже с пробуждением не мог согреться, а посему пребывал в отвратительном состоянии. В отличие от лучника, ассасин, наоборот, дышал сарказмом и приготовился к безоговорочной победе. Соло все еще злился на Вогнара и собирался уложить противника на две лопатки, даже если придется всадить ему стрелу меж бровей.
Рыцари ждали, когда, наконец, стрелки разомнутся. Все запрокинули головы к бледному голубеющему небу в ожидании дичи. Большие пушистые облака, похожие на седые кудри, окружали вершины гор. Перышками вился по светлой небесной глади дымок. Ни одной птицы в пределах полета стрелы не наблюдалось. Прошло полчаса, а птицы как-то не торопились попасть в лапы кровожадных охотников, и у тех уже порядком затекли вскинутые в ожидании руки и заныли мышцы. Да и любопытствующей публике надоело таращиться в чистое небо. Воины стали потихонечку расходиться по своим делам, собираться в дорогу и седлать лошадей.
Бигдиш с Вогнаром ревниво переглянулись и с упрямым видом направили луки со стрелами в пустые небеса.
– Может, постреляем по флягам? – сквозь зубы предложил Бигдиш, не глядя на противника.
Соло помялся, сплюнув. Вогнар не торопился с ответом и, пока на горизонте не появилось ни одной маломальски приличной птицы, потер слезящийся глаз.
– Согласен.
Трое лучников резко развернулись, опуская оружие, и посеменили к стоянке, удерживая друг друга от позорного падения лицом в снег. Соратники с интересом покосились на них, когда стрелки с деятельным видом принялись разыскивать в седельных сумках пустые фляги.
– С сорока шагов, – заявил Бигдиш.
– Лучше с пятидесяти, – поднял ставку Соло.
– Так неинтересно, – Вогнар облизал красные обветренные губы, – пусть кто-нибудь флягу на голову поставит.
Вокруг все насторожились, ассасин ткнул пальцем в Лариэлла и заявил:
– Вот! Мальчишка!
Лариэлл испуганно икнул и вытаращился, щелкнув зубами.
– Может, не надо? – жалобно проскулил он.
– Мы профессионалы! – заверил его Бигдиш и, схватив сопротивлявшегося Лариэлла за локоть, поставил его посреди поля.
– Не дрожи, щенок, а то упадет! – приказал Соло, ставя флягу на макушку Лариэллу. Тот только расширил глаза и испуганно сглотнул. Вокруг него мгновенно образовалось пустое пространство.
Стрелки снова вскинули оружие, а мальчик остолбенел, зажмурившись. Его губы беззвучно зашептали молитву. Шея как-то странно затряслась, а вместе с ней и кожаная мишень. Острия стрел застыли в воздухе, словно прицеливаясь. Щелкнул затвор арбалета, зазвенела отпущенная тетива. Три стрелы пронеслись над головой присевшего от страха мальчишки и воткнулись в седельную сумку на коне Стаффорда. Рыцарь отпрянул, а скакун испуганно зажал, вставая на дыбы. Стаффорд, вцепившийся в поводья, подскочил на месте.
– Да вы обезумели! – выкрикнул он зло, едва справляясь с конем. – Приказываю остановиться!
И тут в небе мелькнула черная точка. Стремительно с каждым мощным взмахом крыльев она приближалась, становясь большой темной птицей. Реакция последовала незамедлительная. С тетивы костяного лука, принадлежащего Вогнару, сорвалась стрела и метнулась к жертве. На короткое мгновение птица еще оставалась в воздухе, а потом камнем рухнула вниз.
– Бетрезен тебя дери! – пробормотал Бигдиш.
– Доигрались, – буркнул испуганно Соло, воровато оглядываясь через плечо на затягивавшего подпругу Стаффорду.
Вогнар молча устремился за камни, скрывшие погибшего ястреба. Недолго думая, лучники заторопились следом. Лариэлл сорвал с головы флягу и без лишних слов бросился за воинами, не отставая ни на шаг. Они выскочили на открытое пространство и, оторопев, остановились. На белом снегу вилась тонкая кровавая дорожка. Вогнар сидел рядом с распластанным ястребом, осторожно приподнимая сломанное крыло. Из птичьего глаза-горошины, пробив голову насквозь, торчало древко стрелы с черным оперением.
– Посланий нет! – крикнул Вогнар.
Но его все равно не слышали. То, что открылось взорам воинов дальше, потрясло сильнее, чем убийство ястреба, служившего Ламберту гонцом.
Скалистый уступ прятал превращенную в пепелище стоянку торгового каравана. Торчали под смерзшимся сероватым одеялом из пепла и снега черные остовы телег. Сожженные елочки ощетинились острыми опаленными ветвями. Под льдистой коркой легко угадывались останки лошадей. На том месте, где путники запалили костер, чернела огромная темная лужа, словно внутри этого огня сработало магическое заклинение, и оно оставило на земле след, похожий на звезду.
Лучники молча рассматривали ставший могилой для неизвестных путешественников лагерь, позабыв про убитую птицу.
– Лариэлл, – коротко велел Соло, – зови Ламберта.
Мальчишка, очнувшись, быстро закивал и развернулся.
– И про ястреба помалкивай! – последовал приказ Вогнара.
Лариэлл бросился за уступ и, поскользнувшись, неловко упал, словно ноги не держали его больше. В сугробе что-то пряталось, твердое и замерзшее. Быстро ладонями Лариэлл стал разрывать снег, и на него уставились широко распахнутые мертвые глаза на перекошенном застывшем лице с навсегда раззявленным ртом. На одно мгновение Лариэлл потерял дар речи, судорожно сглатывая тошнотворный комок, подкативший к горлу.
Ровно через один стук сердца пронзительный мальчишеский вопль расколол горную тишину, и прозрачный чистый воздух содрогнулся.
– Кто это может быть? – Ламберт задумчиво осматривал сожженную стоянку, пока воины освобождали мертвые тела из ледяного плена и готовили погребальный костер из молодых елочек, поваленных здесь же, в пролеске под горой.
– Я знаю только одно существо, способное поджечь даже камни. – Стаффорд кивнул на черную, выеденную огнем воронку в горной породе.
Ламберт и Лукай, стоявший рядом и ненароком слышавший разговор, обратили взоры к рыцарю. Тот перетирал меж пальцев рассыпавшийся в труху камушек.
– Дракон, – просто ответил Стаффорд, и на его благородном лице заходили желваки.
– Дракон? – Лукай непроизвольно посмотрел в чистое небо.
Внутри тут же свернулась напряженная пружина. Магическая тварь, способная из своего горла выплевывать столпы смертоносного пламени, – не самый приятный сосед.
– Я все думал про морок, наведенный на пещеру и деревню с нежитью, – хмуро продолжил Стаффорд. – Простому колдуну такая магия не по плечу, здесь даже архимагом не обойдешься. Слишком много сил и заклинаний нужно потратить, а получить в конечном счете всего лишь бессмысленную ловушку для заплутавших путников. Колдунам нет смысла тратить силы на подобные каверзы. Зато дракону, защищающему свою территорию, смысл есть.
– Морок навел дракон? – задумчиво переспросил Ламберт, и рыцарь только кивнул в подтверждение своих слов. – Сколько он способен поставить ловушек дальше на тракте?
Стаффорд лишь пожал плечами:
– Сколько угодно. Драконы – просто беда, пока не уничтожат поселение, на которое глаз положили, не успокоятся.
– Мы должны убить эту тварь, – после раздумий произнес Ламберт, – иначе путь до границы с Альянсом станет еще опаснее. Мы уже достаточно пережили утрат на этом проклятом тракте.
Словно в подтверждение его слов из-за гор показалась черная точка, похожая на начертанную одним росчерком пера галочку. Она летела странно, словно бы толчками. Совсем скоро стали различимы огромные крылья и длинный хвост.
– А вот и наша птица, – пробормотал Лукай.
Тварь между тем изогнулась, и гулкое тихое утро потревожил душераздирающий вой. Воины мгновенно встрепенулись и с ужасом устремили взгляды ввысь. Над сожженной стоянкой нависло тяжелое предчувствие очередных испытаний на прочность и живучесть. Ламберт от всей души надеялся, что у его воинов подобных качеств не приходилось занимать. Отряд не проронил ни слова, пока, наконец, не выдержал главный болтун, и у капитана, признаться, отлегло от души.
– Если мы хотим с ним побороться, то нужно план придумать. – Бигдиш оторвался от созерцания дракона, купавшегося в солнечных лучах и закладывавшего невероятные виражи.
– Можно подумать, ты знаешь толк в отлове тварей, – буркнул проковылявший мимо Рорин, здоровой рукой таща за собой небольшую разлапистую елочку.
– Для этого нужны охотники за драконами, – вступил в разговор рыцарь Ольвэ, и несколько голосов его поддержали. – У них и приспособления специальные есть. А мы что? – Рыцарь совсем не аристократически сплюнул и вытер небритый подбородок. – С нашими мечами против дракона – как с зубочисткой против медведя идти.
– Тоже верно, – согласился Бигдиш и почесал половину бороды, оставшуюся на лице.
– Его нужно хитростью брать, – возвращаясь обратно, произнес Рорин. – Единственно хитростью. Ведь что отличает человека от магической твари?
– Смертность? – тут же предположил усатый рыцарь презрительно.
– Ум! – Рорин окатил Ольвэ таким уничижительным взглядом, что всем смешно сделалось.
Слушая перепалку, Ламберт тайно усмехнулся. Рыцарь, довольный шуткой, подмигнул бледному трясущемуся Лариэллу.
– Чтобы убить тварь, – вступил в разговор Лукай, – нужно выманить ее на пустое пространство. Так на него будет проще напасть.
– Ага, он как выпустит пару-тройку огненных шаров – и всем нам конец, – не унимался Ольвэ, которому претила сама идея охоты на дракона.
– Боишься стать едой? – веселился Рорин.
– Если мы нападем на него в горах, то выйдет только хуже. – Лукай явно не был настроен шутить. – Они лазают по отвесным скалам гораздо ловчее, чем по земле ходят.
– Видел, что ли? – хмыкнул Стаффорд, скрестив руки на груди.
– Друг у него был, – насмешливо глянул на рыцаря Бигдиш, перекинув через плечо срубленную ель, – ловец драконов.
– И что с ним случилось? – заинтересовался Рорин.
– Съеден, – хмуро отозвался Лукай, – драконом. Когда его в горах поймать пытались.
Последовала неловкая пауза. Воины сконфуженно переглядывались, полные дурных предчувствий.
– Нужны добровольцы. – Слова Ламберта прозвучали приказом.
– Я пойду, – пробубнил под нос Лукай и швырнул в сложенный костер очередную елочку.
– Я тоже, – согласился Бигдиш.
– Я, – вызвался Стаффорд.
– И я! – раздался тоненький голос Лариэлла. Завернувшись в плащ, он из последних сил поднял над головой один палец.
– Сиди уж, сердешный, – махнул рукой Рорин, – я пойду.
– Ты ранен, – просто сказал Ламберт. – Лучше пойду я.
– Мы не позволим тебе рисковать, капитан, – тут же заволновался Стаффорд.
– Ну что ж, – Ольвэ очень нервно похлопал перчатками по ноге, – значит, придется мне. Фив и Соло, как понимаю, остались в стороне!
– Да ты не бойся. На нас можно положиться, – широко улыбнулся Бигдиш, – мы парни меткие.
– Угу, – хмыкнул Стаффорд и многозначительно покосился на подстреленного намедни Рорина, – особенно ты, Бигдиш. Меткий.
Наконец заполыхал погребальный костер. Склонив головы, стояли воины, прощаясь с невинно погибшими людьми. Бигдиш по-отечески прижимал к себе пошатывавшегося мальчишку. По щекам у того текли слезы, наивные и чистые. Каждый из этих воинов знал, что наверняка это не первый, но и далеко не последний погребальный костер, который переживет парнишка на своем веку.
Для охоты на дракона выбрали открытое плоскогорье меж невысоких отвесных скал, голых, но с грязными хлопьями снега на острых выступах. Валуны обступали поляну кольцом и являлись отличным укрытием. Остальной отряд из пяти смелых воинов и двух нахлебников, не способных постоять за себя, укрылся в большой холодной пещере, чтобы не привлекать внимания злобной огненной твари. Бигдиш вызвался изображать приманку. Лукай и Стаффорд прятались за валунами, а тонкоусый рыцарь Ольвэ, стоя на коленях, молился. Отвесив поклон в обледенелую землю, он вытащил из ножен меч и прижался к камням спиной, полный решимости умереть в бою с драконом.
Посреди полянки, по несчастью, сходилась роза ветров, а потому веяли ледяные воздушные вихри. Ветер яростно трепал одежду, и пламя специально разведенного костра почти угасало, клонясь к земле. Лучник стучал зубами и поглядывал в чистое небо. Пальцы окончательно задубели, и никак не получалось согреться рядом с жалким костерком. Дракон не торопился и носа не казал, игнорируя маленькую полянку.
– Чую, не выберется из логова, – буркнул Бигдиш, согревая озябшие ладони дыханием, и попрыгал на месте, чтобы в окоченевших ногах заиграла кровь. Притаившиеся друзья молчали. – Нет, ну сами посудите, – болтал без остановки лучник, – я бы в такой мороз даже носа на улицу не высунул, а он уже утром прогуливался.
Не услышав отклика, Бигдиш потанцевал на месте, постучал одним заскорузлым от мороза сапогом о другой и снова заговорил:
– Я слышал, что кое-кто на этих тварях еще и катается. Нет, представляете, – от возмущения он даже руками развел, – как на лошади! Это ж чего у тебя в голове должно быть, чтобы додуматься на загривок огнедышащей твари забраться и прокатиться?!
– Бигдиш, умолкни! – не выдержал Стаффорд.
– О рыцарь, твой ли голос слышу? – обрадовался тот, что потенциальные собеседники наконец подали голос, а то ему уже казалось, будто друзья давно ретировались обратно в пещеры и оставили его одного перед лицом злого зубастого врага.
– Закрой рот! – приказал рыцарь.
Лучник только обиженно шмыгнул замерзшим носом и вытер его о холодный рукав плаща.
– Кстати, – вдруг вспомнил Бигдиш, – я еще слышал, что они разговаривать умеют. Представляете, милсдари, как такое чудище что-нибудь скажет? Да я тут же копыта отброшу!
– Брат, – процедил Лукай сквозь зубы.
– А? – обрадовался болтун.
– Заткнись, наконец!
Опечалившись, Бигдиш присел к костерку. Он подкинул еще соломки, и стоило огоньку довольно захрустеть ею, как в небесах раздалось хлопанье крыльев. Бигдиш мгновенно вскочил и заорал от испуга. Чудовище стремительно мелькнуло над головой, и герой повалился на снег, спасаясь от огромных когтистых лап.
Никогда лучнику не приходилось видеть подобного урода. Огромная тварь, по сравнению с которой любой воин выглядел крошечной мушкой, вспенила облако снега. Четыре сильные лапы играючи подхватили тяжелый валун и подняли в воздух. За камнем как раз прятался бледный как мертвец Ольвэ. От страха он упал на спину, беспорядочно размахивая мечом. Казалось, что крылья дракона застили белый свет.
Тварь сделала величественный круг над поляной, и вместе с ней по снегу скользнула тень.
– Он улетел? – насторожился Бигдиш, поднимая голову.
Вслед за этим сверху рухнула каменная глыба. Брызнули острые осколки. Бигдиш вскочил и бросился наутек. Дракон в мгновение ока снизился и на лету когтями попытался располосовать развевающуюся ткань плаща. Стоило чудовищу с горящими глазами приблизиться, как из укрытий выскочили Стаффорд с Лукаем. Дракон, не заметив новых противников, взмахнул сильными крыльями. Мощная струя холодного воздуха сбила рыцарей с ног. Мужчины закружились, будто легкие пушинки, и припали к земле.
– Ах ты тварь! – охнул Бигдиш и, выставив руку с арбалетом, выпустил стрелку.
Самым неожиданным образом острое жало залетело под чешуйку и впилось в плоть, словно настырная пчела. От боли дракон завопил так, что содрогнулись горы, а оглушенные охотники со стонами прикрыли уши. Похожее на кошку с крыльями древнее чудовище отпрянуло и, шипя, вытянуло шею.
– Все, добро пожаловать! – пробормотал Лукай, поднимаясь и таща за собой оглушенного Стаффорда. – Бигдиш, быстрее! Он сейчас пламя выпустит!
– Спаси Всевышний! – выдохнул лучник.
Его ноги заскользили по снегу, а ладони подгребали, пытаясь удержать неповоротливое, скованное ужасом тело.
Воины прыснули в разные стороны, когда поток пламени ударился в скалу. Тая, зашипел снег, почернели камни, невыносимый жар опалил лица и глотки. Воздух в одно мгновение раскалился, словно воины по чужому велению попали в Выжженные Земли.
Следующий огненный шар ударил в валуны, и те рассыпались от разгоняемого крыльями горячего потока воздуха. Серая пыль превратила день в грязные сумерки. Воины прижали к лицам рукава, спасаясь от зловредных частиц. Снег окончательно стаял, но вода бешено кипела, лопаясь огромными пузырями.
Внезапно разгневанный дракон оглянулся и втянул ноздрями пахнущий серой воздух.
– Что случилось? – едва слышно выдавил из себя Стаффорд и закашлялся.
– Может, испугался? – у Бигдиша слезились глаза от едкого газа.
Неожиданно дракон сузил горящие угли-глаза и, взмахнув крыльями, устремился в небо. Он скрылся за скалистой грядой, и наступила невероятная тишина. Воины насторожились, недоуменно переглядываясь.
– Куда он делся? – крикнул Ольвэ из своего убежища. Спрятавшиеся соратники все еще боялись выбраться из-за камней. И в следующий момент до них донесся испуганный крик, разлетевшийся затухающим эхом.
– Лариэлл! – узнал голос Лукай.
Убежищем стала большая гулкая пещера над ущельем с удобным к ней подъездом, пускай довольно крутым, зато широким. С противоположной стороны падала отвесная скальная стена, и дно пропасти щерилось острыми осколками камней.
Голоса воинов, переговаривавшихся в глубине пещеры, отражались эхом от стен. Слышалось недовольное ржание лошадей, испуганных темнотой горного укрытия. Широкая на входе пещера затем сильно сужалась и коридором уходила в глубь горы, а потому в ней царили холодные сквозняки и снежный пух покрывал каменистый пол.
На месте Ламберту не сиделось, ведь внизу, на площадке, скрытой меж высоких валунов, его рыцари охотились на крылатую тварь. И никто из них не являлся охотником на драконов, а значит, навыков специальных не имел. На душе было тревожно. Капитан прошел к выходу из пещеры, и злой ветер подул ему в лицо, словно желая остановить его.
Неожиданно до Ламберта донесся шорох покатившихся камней. Непроизвольно по старой привычке капитан схватился за рукоять меча на поясе и развернулся. Держась за стену, в тени стоял Лариэлл, спрятанный от посторонних взоров. На мгновение Ламберт не узнал его, таким бледным казалось лицо. Под закрытыми глазами мальчишки залегли черные круги, приоткрытый рот кривился, и из груди вырывалось сиплое дыхание. Казалось, что он превращается в нежить. Ламберт затаился, следя за ним. Пошатываясь, Лариэлл добрел до выхода из пещеры и прислонился спиной к камням. Дрожащими пальцами мальчик отвинтил крышку маленькой фляги и сделал крошечный глоточек, тут же закашлявшись, как от невыносимой горечи. В следующую секунду Лариэлл расслабился, дыхание выровнялось, мертвенная бледность отступила.
– Лариэлл?
Мальчишка вздрогнул, услыхав голос капитана, и резко оглянулся. На один миг в его темных глазах мелькнула паника, но он быстро справился с чувствами. Снова на устах появилась кроткая улыбка и вернулся чуть наивный взор.
– Капитан? – Мальчик быстро закручивал крышку, торопясь спрятать кожаную флягу под плащом.
– Это какое-то лекарство? – вкрадчиво спросил Ламберт, подходя к нему.
Глаза Лариэлла расширились от страха, как у загнанного в угол зверька, и неожиданно в темных зрачках мальчика полыхнуло отражение огромного огненного облака. Все произошло за мгновения. Одним коротким движением Ламберт сбил закричавшего мальчика с ног и упал сам, ощутив резкую боль в раненой груди. Вместе с гудением пламени, облизавшим своим раскаленным языком края пещеры, раздался дикий устрашающий вопль. Камни мгновенно запеклись, вслед за тем превращаясь в труху и осыпаясь рыжеватым прахом. Мальчишка сдавленно закашлял, Ламберт выглянул из пещеры. Огромная крылатая тварь взмыла в небо, превращаясь в точку, лишь для того, чтобы устремиться обратно. Содрогаясь от боли, Ламберт за шкирку поднял испуганного Лариэлла.
– Спрячься в глубине! – отрывисто приказал капитан.
Тот хватался за плащ Ламберта и никак не мог оторвать взора от приближавшегося дракона, расправившего крылья и распахнувшего огромную пасть.
– Быстро! – Ламберт оттолкнул мальчишку и вытащил из ножен меч, чувствуя, что обессиленные от боли руки мелко трясутся. – Лошадей уведи подальше!
За спиной раздавались крики и топот спешивших на подмогу воинов.
Дракон стремительно налетел, и Ламберт замахнулся мечом. Клинок проскрежетал по твердой чешуе. От звериного вопля содрогнулись скалы. В воздух взмыли стрелы, но они, ударившись о чешую дракона, лишь бессильно упали, не причинив зверю вреда. Дракон проскользнул в воздухе мимо, заложил крутой вираж, пройдя рядом с отвесной скалой, и снова бросился на смелых защитников, выпуская из пасти огненный поток. Люди прыгнули в разные стороны от пламени, пролетевшего в глубь пещеры и опалившего каменный свод. Ламберту, при падении налетевшему на острый выступ, казалось, что он уже не сможет подняться.
Тварь взвилась к синему небу и с бешеным воем кинулась камнем вниз, поворачиваясь вокруг собственной оси. Дракон сходил с ума, ревел, оглушая. Синеглазый лучник Соло вскочил на ноги и, натягивая тугую тетиву лука, встал настолько близко к обрыву, что из-под сапога в пропасть полетели камни. Сильные когтистые лапы дракона зацепили воина за пояс, поднимая в воздух.
– Соло! – В мгновение ока Ламберт поднялся, бросаясь к сучившему ногами и кричавшему воину.
На одну страшную долю секунды капитану показалось, что он не успеет, удар меча пройдет мимо, но клинок полоснул по незащищенному чешуей телу чудовища. Брызнула густая кровь, орошая искаженное гримасой ярости лицо капитана. Взбешенный дракон взмыл, выпуская жертву, и вопивший лучник сорвался в пропасть. В последнее мгновение мощный Фив схватил руку друга. Сильный толчок, и защитник повис над бездной, отчаянно крича.
– Держись! – Фив тянул на себя, что было силы.
Чудом Соло удалось вцепиться в край обрыва, ломая ногти, и капитан схватил его за плащ, помогая Фиву вытащить боевого товарища. Дракон возвращался, желая поквитаться с людьми.
– В пещеру! – отдал Ламберт короткий приказ.
Они бросились внутрь и прижались к сводам стен. Огромный черный коридор пещеры выглядел совершенно пустым, словно не было в нем затаившихся людей. Они напряженно ждали. Твердые когти заскребли по камням, и от этого звука у воинов зашевелились на голове волосы и засосало под ложечкой. Тяжелое сиплое дыхание заполнило тишину. Смрадный запах распространился по пещере, где в глубине в панике ржали лошади.
Дракон ступал медленно, разглядывал холодное людское убежище, и из раздувавшихся ноздрей его вырывались тонкие струйки пара. Длинный хвост выписывал на спекшейся пыли зигзаги, оставляя неровный след.
Ламберт стоял, прислонившись к холодной стене, стараясь не обращать внимания на резкую боль в боку. Еще чуть-чуть, немного потерпеть, а потом можно будет упасть и отдышаться. Дракон сделал еще шаг, поравнявшись с капитаном. Самое время!
Ламберт выпрыгнул из укрытия, замахиваясь мечом. Тварь мгновенно повернула к нему голову с горящими алыми глазами. Удар клинка настиг дракона, прошел под чешуйками, вызывая мучительную боль. В один миг взмахнули перепончатые крылья. Капитана отбросило потоком воздуха, и Ламберт медленно осел по стене на каменистый пол. Перед глазами плыли красные круги, но сознание оставалось четким и острым. Он видел, как рыцари бросились на противника. Дракон шипел и бил сильным хвостом, и тут его грудь надулась.
– Он сейчас выпустит пламя! – заорал кто-то.
В следующий момент в загривок дракона попал увесистый булыжник. Тварь мгновенно развернулась, заставляя остальных отпрянуть. Перед чудовищем в боевой стойке, натянув тетиву со стрелой, стоял Соло.
– Не ждал? – шевельнулись разбитые в кровь губы лучника.
Стремительная стрела вонзилась в алый глаз чудовища. Дракон возопил так, что со сводов на головы защитников посыпались камни. Из зоба твари вырвался поток смертоносного огня.
Переливающееся, играющее и похожее на раскаленную лаву пламя поглотило лучника Соло. Он даже не вскрикнул… Его фигура мгновенно растворилась в ослепительном оранжевом сиянии. Столб пламени вырвался из пещеры и всколыхнул воздух над пропастью.
С яростным кличем воины бросились на чудовище. Налетели со всех сторон, не давая продыху, мстя за погибшего соратника. Раненый дракон ревел и извивался. Длинный острый меч Фива вошел в горло твари, протыкая его насквозь. Кровь хлынула, заливая каменный пол пещеры. Дракон с застрявшим в теле мечом бросился вон, спрыгнул с обрыва, взмахивая крыльями. Тварь стремительно возносилась, словно хотела достичь обители невидимых ангелов, наблюдавших, наверное, с небес над схваткой. Еще один взмах мощных крыльев… и они замерли. Дракон падал камнем вниз, похожий на убитого ястреба. Огромная темная масса рухнула на дно пропасти, а вместе с грохотом падения взвился фонтан пыли.
Возникшая тишина показалась оглушительной. Воины смотрели в пропасть, где на самом дне распласталось разбитое, окровавленное тело древнего чудовища, унесшего жизнь их друга. Никто не мог сказать и слова. Короткая схватка, похожая на вспышку, закончилась. Только в отряде стало одним другом меньше.
Прислонившись к стене, Ламберт медленно смежил веки, и темнота отгородила его от залитой зловонной кровью пещеры, от перекошенных, черных от гари лиц. Боль накрыла одеялом, не давая дышать. Из груди вырывались хрипы.
Читать бесплатно другие книги:
