Свадьба – навсегда! (сборник) Белякова Людмила

– Кхх, – кашлянула запыхавшаяся от бурного бега Танька и чуть притормозила, поскольку Кристина тоже замедлила бег.

Они отбежали от выхода с музейной территории, остановились и оглянулись, не гонится ли кто за ними. Но нет, весеннее понедельничное утро было тихим и умиротворенным. Пара милицейских уазиков на стоянке у парка была не в счет. Такое могло быть и во всякий другой день.

– Так, – сказала Кристина, с видимым трудом отведя взгляд от калитки. – Давай сейчас ко мне, у меня предки только в вечеру вернутся.

– А поспать у тебя мона? У меня голова реально с шеи свинчивается, – вяло осведомилась Танька.

– Да «мона, мона»!.. Сама как чумовая реально… Пошли!

Потом ни Танька, ни Кристина не смогли бы сказать, как они добрались до квартиры, как рухнули куда попало спать.

– Танюшк, просыпайся уже… Чаю хочешь?

– Лушше коффэ, – отозвалась Танька, приподнимая встрепанную голову с гобеленовой диванной подушки.

На ее щеке и лбу отпечатался фрагмент швейцарского пейзажа с домиком на берегу премиленького прудика.

– Как скажешь, подруга. Только вставай.

– А сколько времени?

– Да уж пятый час. Скоро мамка с папкой с дачи свалятся.

– Че, погонят? – Танька села на диване, упорно ловя равновесие. – Злые они у тебя, что ли?

– Да нет, не злые. Так просто… Для порядка. Давай пожрем, пока одни?

– … И что, думаешь, не померещилась нам вся эта жуть? – задала-таки мучивший обеих вопрос Танька, когда они пили кофе с ужуленным бисквитным рулетом. – Вроде уж так, чтоб совсем в хлам, пьяные не были.

– Конечно, хорошо бы завтра узнать, что это был просто флэш-моб такой… Но реально… Нет, не померещилось. Точняк! Тем более, вот, сладенькое оттуда.

Кристина со свистом допила кофе и принялась собирать со стола.

– И этот, третий трупешник – тоже не померещился? – зябко поеживаясь, поинтересовалась Танька. – Где ты его… того… просекла?

– А за углом, налево от входа, за крылечком… Я когда уходила с пузырьками нашими, ногу подвернула, ну, на перила оперлась, чтобы шуз подправить, – вот тогда и увидела… что-то. Подошла глянуть, а из кустов ноги бабьи, в колготках, в туфлях… Ну я и рванула как ошпаренная – а ну как этот бандит еще там? Жуть!.. Может, завтра на работе чего-нибудь узнаем.

– Да ничего мы не узнаем, – махнула рукой Танька. – Народ воду в ступе толочь будет… Только и всего. Я умоюсь? Косметики мне подгонишь? А то я реально как с трассы свалилась.

Кроме косметики Кристине пришлось гнать подружке и джинсы, и майку с ветровкой: хороша б она была – возвращаться днем, да через весь город, да в мятом вечернем платье без бретелек!

Переодевшись попроще, девчонки чуть оживели.

– Слушай, а ведь, выходит, Виталька во всем этом кошмарике и виноват конкретно? – сказала Танька, завершая раскраску губ призывно чмокающим звуком.

– Не-ет! – помахала Кристина пальцем с облупившимся маникюром. – Этого лично ему совсем не надо! По крайнем мере, пока. Я вообще не вижу, чтобы он в этом участвовал. Тут что-то другое.

– Ты меня не поняла. Кто-то ведь на Ламку бандитов навел?

– Да кто угодно, только не он. Ему еще дивиденды с той женитьбы получать.

– Ну да… Это, видать, девчонка какая-то и наняла, что на него запала по-серьезному. Может, и та, что потом на меня… в туалете… А? И он ее того… сам. Все равно он во всем виноват!

– Не знаю, не знаю, – с сомнением покачала головой Кристина. – Ерунда какая-то выходит. По-моему, ты зациклилась на не самом лучшем варианте… Ты как – все? Тогда двинули поживей. Темнеет уже.

Даже не сговариваясь, они знали, что сейчас пойдут на место действия и попытаются хоть что-то выяснить. Когда еще такое развлечение прибудет в их скудном подлинными страстями офисном существовании? Да что еще делать в остаток этого неизвестно с чего подвернувшегося выходного? Не планировали же ничего… А так хоть будет что вспомнить.

– Ну ладно, пусть это еще неизвестно, – поджала губки Танька, обуваясь в подружкины кроссовки. – Виталька – не Виталька… Хотя… Слушай! Я спросонья еще не соображаю… Я когда под столом сидела, слышала: та баба возмущалась, что зря шум подняли, ментов всполошили!

Не слыша ответа, Танька обернулась. Кристина смотрела на нее, сузив глаза и сжав губки.

– Это ты прямо сейчас придумала?

– А вот и нет! Скажешь тоже! – рассердилась Танька, даже притопнув ножкой. – Надо мне больно! Я просто вдруг припомнила. Ох, да!.. Вот еще…

Танька даже перестала обижаться на подружку и замерла посреди прихожей, усиленно хлопая ресницами.

– А может, та чувиха, ну, что в кустах, с зелеными ногами, – эта та же, что я в подсобке надыбала? Сообщница Виталькина? И не Виталька ли тогда и ту девку завалил? Как свидетеля… Ты там ничего такого не видела, ну, когда…

– Не-а, – помотала головой Кристина. – Я как уразумела, что нам повторно такая лафа светит – еще и за эту девчонку с ментами разбираться, – ух, как я бежала!.. Жесть!

– Да, свезло по-крупному нам всем, – повела головой Танька. – Ее уж, поди, нашли… Без нашего участия. А? Но Виталька-то каков! Баб мочит почем зря!

Кристина на это только шумно выдохнула, будто в изнеможении покрутила головой и резво двинулась к выходу. День ведь еще не кончился, да? Надо успеть хоть что-то разузнать… Завтра утром в офисе им не будет равных по информационной наполненности.

– Да, а кто сказал, что та девчонка, что с Виталькой спорила, и та, что в кустах, – это одна и та же?! – вдруг остановилась прямо у двери прихожей Танька.

– Не знаю, – пожала плечами Кристина. – Говорю тебе – я даже не думаю, что там, в комнатушке той, вообще Виталька был. Это чисто твое изобретение. А я сама ничего, кроме ног, у той девчонки не видела. Даже какое платье на ней, не стала смотреть. И сообщать об этом никому не собираюсь. А то еще загребут для понта – насидишься, пока разберутся… Давай, двигай задницей!

– Погоди, а то я мысль упущу… И я ведь ее тоже не видела. Тоже – только ноги. Ну и голос – слыхала, в смысле. Но вроде незнакомый. Хорошо, пошли уже!

– А кто тормозит-то, блин?!! Давно б на месте были!

Так и не состряпав рабочей концепции, подружки выдвинулись на позиции.

Теплый апрельский вечер выдавил из душных квартир старушек пенсионерок, густо усевшихся на скамеечки у подъездов. Он понасажал щебетливую ребятню вдоль ручейков, струившихся из-под чумазых, протаявших дырками сугробов. Где-то поодаль, как муэдзин с минарета, на одной тоскливой ноте орал влюбленный кот. Словом, весна!

Идти девчонкам до музейного комплекса было недалеко, особенно если срезать углы дворами.

– Что-то мы утром, по-моему, час битый тащились, – заметила Танька. – А сейчас – прыг-скок, и на месте.

– Пить надо меньше, – нравоучительно пробурчала Кристина. – И реже.

– Куда еще меньше! А уж реже-то тем более некуда…

На входе в парк их ждал неприятный сюрприз – чугунная калитка была заперта на висячий амбарный замок. Тут же висела на веревочке коричневая картонка, на которой черным фломастером было намалевано: «Музей временно не работает».

– Ага, – даже как-то радостно произнесла Танька, – значит, все-таки нашли ту, твою, то есть третью, девку. Ка-ам-плект!

– И с чего ты опять заключила? – презрительно выпятила губу Кристина.

– А как же, – рассудила Танька важно. – Когда в наличии только два жмурика было, музей не закрывали. Утром-то мы свободно вышли, забыла?

– Это ни о чем не говорит. Просто сориентировались поздно.

– Ладно, непринципиально. – Танька зачем-то слегка потрясла калитку. – Факт, что «кирпич» навесили.

Они стояли и разглядывали замок с картонкой. А больше им ничего не было видно – на видной им части территории никто не тусовался, и вход во флигель, где вчера веселилась свадьба, загораживал от них угол административного корпуса.

– Ну ты как хочешь, – заговорила наконец Танька, – а я хочу посмотреть, чего там, как…

– Я тоже хочу, но видишь… И боязно – а вдруг повяжут? Скажут – преступников тянет на место преступления. Пока отмажешься – натерпишься по полной. Стремно, а?!

– Да ладно, с девчонок спросу нет… Скажем в крайнем случае – тоска по невинно убиенной подруге достала, вот и пришли. Пойдем, я знаю тут лазик один… Еще в детстве шныряли.

Кристина промолчала, но пошла за подругой вдоль чугунной ограды. Действительно, между землей и нижней планкой было с полметра зазора, но лезть туда на глазах у прохожих было не очень разумно… Плюс умажешься в оттаявшей, но непросохшей грязи. Нет, не для нас…

– Во! – остановилась наконец Танька. – Нам, как девушкам изящным и следящим за фигурой, не проблема… пока. Давай!

Между чугуном и кирпичным столбиком, жирно замурзанным известкой, было достаточное расстояние, чтобы мог протиснуться или ребенок, или даже нетолстый взрослый.

– Уй, все-таки освинячила я твою куртку, – сказала Танька, яростно отряхивая побелку с полы и рукавов.

– Не комплексуй, она почти что на выброс шла, – пробормотала Кристина, вглядываясь в уже пошедшую тенями территорию парка.

Тот был пустынен и тих. Если кто-то и был в музее, то гужевались они во флигельках.

– А чего ты хочешь-то, я не въехала? – спросила Кристина, двинувшись за подругой в одном только ей ведомом направлении, по сырой бурой прошлогодней траве и редким, но скользким островкам грязного, пористого снега.

– Я-то?… Хочу уяснить, сколько в натуре было жмуриков и кто все это учинил. Может, папа Ку награду какую за сведения назначит? Разживемся!.. Представляешь, сколько он даст за то, что мы ему про Витальку расскажем? У-у!

– Он не поверит, – покачала головой Кристина.

– А почему? Мы персоны нейтральные. Зачем нам его подставлять? Или, наоборот, Витальке выложить, что мы про него нарыли? Тоже что-то слупить с него можно. Он теперь при богатом тесте. Вроде как сын. А?

– Хорошо, – наморщила лобик Кристина, – а как ты объяснишь, чего ради ты под столом в подсобке рассиживалась?!

– Так и скажу – заподозрила неладное и проводила свое собственное расследование. Это сейчас даже модно.

– Ну да… Это ладно. Это можно обдум…

– Девушки, а что вы здесь ищете? Сюда нельзя!

Подружки вздрогнули, даже чуть присели на ходу и резко обернулись на мужской голос.

– А, красавицы?… Вы чего здесь забыли?

Это был пожилой мужчина в форменной куртке с лычкой «Охрана» и с резиновой дубинкой в руке. Хотя и выглядел он совсем нестрашно, даже улыбался, девчонкам сделалось не по себе.

– Не слышу ответа? – весело переспросил дядька.

– Акх, – сипло начала Кристина, – мы… просто угол срезали… А то там грязно везде. Нельзя разве?

– Да можно-то можно. – Похоже, он соскучился и был рад потрепаться с молоденькими девчатами. – Но не сейчас. Так что попрошу вас…

– А мы и не собирались здесь задерживаться, – спесиво произнесла Танька, пожимая плечами. – Если б вы нас не остановили, мы б уж давно… Нам тут два шага!

Она кивнула в сторону другого, парадного выезда из парка, смотревшего на пригородное шоссе.

– Э, а вот туда нельзя, – обрадовался мужик и добавил распевно, как очень-очень хорошую новость: – Там сейчас милиция следственные действия производит.

– Ну да! – аж подпрыгнула на месте Танька. – Ой, как интересно!

– Да, да! – уж совсем запел охранник, полез за сигаретами, вальяжно закурил, видно польщенный тем, что его слушают две молодые телки. – Двойное убийство у нас вчера случилось.

– Два-и-и-ное?!! – дружно выдохнули подружки и слегка ошарашенно переглянулись.

Мужик, ясно, не понял, почему они так удивились, но остался очень доволен самой реакцией.

– Да, вот такие невеселые дела, – изобразил он душевное сокрушение. – Дочку одного крутого предпринимателя убили и еще одну дамочку, да.

– И что? – подобралась, как для прыжка, Танька. – Больше ничего?

– Да куда уж больше! – воскликнул мужик, звонко хлопнув себя по ляжке. – Два трупа в один день!

– Старые люди говорят, – тихо и осторожно сказала Кристина, – где два, там и третий… А? Нет?

– Пока не нашли! – развел руками охранник и опять заскучал.

– Может, маньяк у нас объявился? Они по весне активизируются, – глубокомысленно предположила Танька.

– Это покажет следствие, – почти в тон ей ответил охранник. – А может, и не покажет.

Он ухмыльнулся, но, видно, его внутренний информационный источник истощился и удерживать лестное дамское внимание было уже нечем. Наступила неловкая пауза.

– Тогда мы пойдем, – грустно сказала Танька. – А то нам здесь страшно делается.

– Ну, так я вас провожу, – приободрился мужик. – Мы ж к этому делу не зря приставлены!

Подружки двинулись по боковой аллейке к служебному выходу. Охранник топал сзади, бормоча что-то нестоящее про молодых девчонок, что так нелепо расстались с жизнью, и еще неизвестно, найдут ли виноватого.

Танька с Кристиной пытались на ходу разглядеть, что там, в гостевом флигеле, происходит, но в наступавших сумерках увидели только, что горит свет в паре окошек на первом этаже и чуть светятся высокие окна бальной залы на втором. Да, если музей не работает, точно милиция колотырится… Ищут, все ищут!

Охранник вывел подружек с территории, и они волей-неволей пошли прочь, чувствуя, что он смотрит им вслед.

– И чего ты об этом всем думаешь? – наконец спросила Танька.

– Ничего, – сухо ответила Кристина. – Давай на автолайн, а? А то я чегой-то замерзла. И темно уже.

Они дошли до стеклянного полудомика остановки. Над шоссе принялись наливаться оранжевым ягоды загоравшихся фонарей.

– Выходит, там никого и не было? – заговорила от нечего делать Танька. – Ну, в кустах, за крыльцом? Померещилось тебе?

– Нет уж! Я к этому времени уже трезвая была – прям до отвращения!

– Но как же тогда…

– А тебе там, в подсобке, под столом, со страху не глюкнуло? Все «Виталька, Виталька»! – рявкнула Кристина, и Танька испуганно кивнула. – И мне не глючило. Было! Знаю я…

– Значит, просто там, в кустиках, какая-то баба пьяная заночевала, – примирительно сказала Танька. – Проспалась и ушла. Нормально?

– Да уж… И Виталька ее никуда утащить уж точно не мог.

– Почему? – оживилась приунывшая вроде Танька. – Хиловат, думаешь?

– Нет! – опять не выдержала Кристина. – Я думаю, его к этому времени там уже просто не было! Там только мы с тобой, две дуры, ошивались! Из-за того, что одна из нас никак пакет с горючкой взять не могла!

– Кристик, не серди…

Тут подкатила коробочка маршрутного такси, и тема была отложена.

– Ты завтра в офис мое шмотье подгонишь? А я тебе это отдам, о’кей? – попросила Танька, когда Кристина выходила на своей остановке.

– Без проблем, подруга.

Они чмокнулись на прощание, сказали друг другу: «Не переживай – и ты тоже» и расстались.

Какими же длинными оказались эти два «свадебных» дня!

Наутро в отдел, где сидела Танька, зашла заместительница папы Ку по перспективному планированию, неплохая в общем-то, хоть и в возрасте, тетка. Но все-таки начальница! А значит – воплощенное зло!

– Уважаемые коллеги, настоятельная просьба от руководства. Группами не собираться, известные события громко не обсуждать и предположений никаких не строить – во избежание обвинений в организации паники. Я понятно выражаюсь? – Она обвела отдел многозначительным взглядом. – Ну вот и отлично. Работайте.

И действительно, весь день на фирме, занимавшей целый этаж офисного здания, было удивительно тихо. Никто не ржал – грохотливо, с подвизгом, целыми отделами – над новыми анекдотами из Сети, не попискивал томно по укромным уголкам, не сварился трескуче-бранчливо в курилке, кто с кем пошел курить, а кто с кем и погордился… Все прониклись…

Потрепаться Таньке с Кристиной удалось только на ленче, да и то потому, что они были вдвоем за столиком. Там Танька была огорошена новостью, которая вследствие тотального информационного ступора не разлетелась веерно, как сталось бы в другой обстановке, по фирме: Кристину посадили на место выбывшей по понятным причинам Ламары. То есть в предбанник, где помещались помощники и секретари Кучинского. Кристина сейчас там была одна – полгода назад из-за кризиса уволили всех, кроме любимой дочки и будущего зятя.

– И как это… тебе? – осторожно поинтересовалась Танька, искоса глядя на подружку – уже почти начальницу.

– Так как-то… Не очень уютно, если честно. Но Пал Иосича же нет… Так, сижу, на звонки отвечаю. Мол, форс-мажор у нас, извиняйте, тетьки-дядьки. Может, привыкну… постепенно.

Они помолчали, ковыряя вилками в тарелках.

– А ты-то как? – спросила Кристина – Таньке вроде как досталась большая толика плохих впечатлений, и Кристина ее искренне жалела.

– Да ничего тоже… Но во сне опять всю эту свадьбу долбаную пересмотрела от и до, как повтор серии. Все на меня та девчонка валится, холодная, тяжелая… Уфф!.. И не один раз, заметь! И еще под столиком сижу, ноги затекли, в носопырке свербит зверски, а те двое все бубнят-бубнят и не уходят… И я тут как – а-а-апчхи! – и просыпаюсь в холодном поту!.. А потом опять снова-здорово… И так до утра.

– Во-во, аналогично, – кивнула Кристина. – Один в один. Все не могу в сортир попасть – щас, думаю, уссусь конкретно, а меня амбал этот не пускает… Или тебя ищу по закуткам каким-то, а оттуда везде ноги торчат…

– Понятно, понятно! – замахала руками Танька. – Слушай, я тут подумала: если тогда третьего, ну… сразу не было… значит, надо ждать?… Еще будет? А?

Танька смотрела на Кристину с полуоткрытым ртом, позабыв жевать.

– И чего? – сказала наконец Кристина.

– Вот я и думаю – чего?

– Доведите вашу глубокую мысль до логического завершения, Татьяна Ивановна, – произнесла Кристина нудным голосом замши папы Ку.

– Ну, – насупилась Танька, – надо ж куда-то позвонить, предупредить эти, как их, компетентные органы? А то нехорошо как-то. Еще кого-нибудь эти упыри завалят, и оно на нашу карму пойдет.

– И как мы это сделаем? – пожала плечами Кристина. – Что скажем? Виталька, а может, не Виталька, с незнакомой бабой разговоры говорил… О чем, зачем? Непонятки сплошные… А потом она, а может, и не она вовсе, в кустах оказалась в лежачем положении… А потом исчезла!.. Чушь, отстой полный! И как ты пойдешь признаваться, что халяву тырила?

– Ну это как раз нестрашно, – махнула ручкой Танька. – Все тырят, если можно. На то и тусовки существуют. Чего тут такого?

– Все тырят, но не все попадаются. И мало кто, знаешь, под столом сидит. Тебе это потом тысячу раз припомнят. Будто все ангелочки, а ты… Нет, ты как хочешь, а я лучше в глухом безмолвии томиться буду!

– Ну, можно как-то анонимно, через телефон доверия какой-нибудь.

– Во, ты пойди и доверься! – явно обрадовалась Кристина, составляя грязные тарелки на поднос. – Со своего конкретного телефона. О’кей?

– Не проблема, – выпятила губу Танька. – На тебя ссылаться не буду!

– Да уж будь любезна… У-упс! Глянь – Виталька!..

Они уже шли к выходу, когда в буфете показался молодой вдовец. Он шел, нарочито глядя в потолок, словно говорил: потом, все расспросы потом! Все эти ваши никчемные словеса и сочувствие – потом! А лучше – никогда…

Личико у Витальки было помятым и бледным. Ну, понятно, как бы на самом деле ни лежали карты, сегодня был не самый лучший день его жизни, уж это точно. На него, конечно, смотрели – внимательно, жадно, цепко, но исподтишка, оглядывались, перешептывались. А он только взял с раздачи прибор и вышел из помещения, ни с кем даже не поздоровавшись.

– Не, не верю я, что это Виталька был, – скептически поджала губки Кристина. – Там, когда ты подслушивала. Я вот голоса-то его толком не припомню.

– Подойдем, может, спросим чего-нибудь? – задумчиво протянула Танька.

– С ума сошла?!

– Да нет, я-то как раз в своем виде. Это ты рычишь…

– А по-моему, тебе круто неймется – уж двое суток как!

Подружки разошлись по отделам, так и не договорившись до чего-то путного. Хоть не поссорились окончательно, и то хлеб.

Этот рабочий день тянулся ужасно долго, как отработавшая жвачка, чисто по-понедельничному, хотя уже был вторник. Напряжение так и висело в воздухе синеватым, удушливым маревом – всем так хотелось дообсудить события, выдвинуть версии, а вот понавешало начальство запретов.

Но благостный офисный божок, что незримо обитает в локальной Сети и не дает операторам-менеджерам сгнить заживо между кофеваркой и принтером, подбросил им таки некоторое развлечение…

Уже в пятом часу вечера, когда исподволь закрывались рабочие файлы, подзаряжались хозяйским электричеством мобильники и сносились секретарю папы Ку бумаги на просмотр и подпись, по коридору побежали чьи-то торопливые ноги, зазвучали встревоженные голоса. Плотина молчания была прорвана!

Из отделов в коридор выглядывали оживившиеся, без слов вопрошающие друг друга лица. Потом – ох, никогда еще такого не было! – по коридору вслед за охранником быстро прошла озабоченная дама в белом халате, опутанная, как удавом, стетоскопом.

– «Скорая» за кем-то приехала, что ли? – догадались закостеневшие в неведении клерки.

– Не за вами, господа! – Замша папы Ку, выйдя в коридор, единым взором приковала любопытствующих к месту. – Рабочий день еще не закончился! Или есть желающие остаться без квартальных бонусов?

Гнилая идейка остаться без бонусов никого не вдохновила, рыльца офисных мышек в мгновение ока исчезли за дверками норок, остроконечные ушки приникли к ним изнутри и замерли в ожидании хотя бы слуховых впечатлений.

По коридору еще кто-то прошелся, туда-сюда, потом прошелестели голоса, мужские и женские, протопали еще шаги, и все стихло. Те, кто решился высунуть носы в коридор, ничего интересного не увидали. А там подошло время всеобщей амнистии, и сотрудники фирмы, едва сдерживая нетерпение, муравьиной струечкой, след в след, поспешили на выход.

За пределами офисной территории можно ведь все обсудить, выяснить и осудить?!

– … Сначала все подумали – залет! Ну, конкретно! Она такая бледная была, аж в голубизну! Спирохета на диете! Бормочет: «Сто-со не со ссъела». – Танька изобразила Наташку-бухгалтера с заплетающимся от слабости языком. – Несвежее типа.

– А, тоже, поди, со стола у папы Кучи что-то стырила, – пренебрежительно усмехнулась циничная Кристина.

– Да нет, она сегодня в нашем буфете была. Я ее хорошенько рассмотрела – интересно все-таки, как она это… восприняла.

– Значит, точно на неровной половой почве. Это часто нашей сестре пузо оттает. По себе знаю.

– Ну, это может быть. Даже на суицид рядовой историйка не тянет! – искренне огорчилась Танька. – Сказали, желудок ей промоют в больнице, и через пару дней как новенькая будет.

– Хорошо, хоть без аборта обошлось, – заметила Кристина.

– Да откуда счастье-то такое!.. Она ж в Витальку как кошка… А он целомудрие блюл… пока. Неоткуда залету взяться!

– Одно другому не помеха.

Танька открыла рот, чтобы сказать что-то про любовь, но Кристина ее перебила:

– Ты прикинь – кто из наших от «любимого» рожал? А? Ни одна! Принцип теперь такой по жизни: люблю одного – рожаю от кого попало.

– И главное, все при деле!

Подружки рассмеялись несколько натужно, но и то хлеб… Третьего жмурика никак не получалось, а значит, заявленная народной традицией вакансия оставалась незанятой и коварно поджидала кандидата. Да и вусмерть влюбленная Наташка, вроде как получившая хоть призрачный, но все-таки шанс заполучить обожаемого вдовца Виталика, на самоубийцу не тянула даже в принципе.

Нет, все еще продолжалось… Свадьба не закончилась!..

По крайней мере, в том виде, в котором она была заявлена в историю их местности.

– Слушай, подруга драгоценная, – споткнулась на ровном месте Кристина, – а кто у нас «король офиса»?

– Кто фотки делал на корпоративе, тот и «король», – пожала плечами Танька – чего воду в ступе толочь?

Ясное дело, к кому ж после крутой оттяжки с почтительной просьбой идти, как не к тому, кто запечатлел тебя невзначай, но метко с расстегнутой блузкой на коленях у финдиректора или танцующей на столе в одних колготках – але оп! В ножки поклонишься – лишь бы в локальную Сеть не выкладывал!

О зарубежной «тюбетейке» можно не волноваться – оно нам нестрашно. Там такого видео – видимо-невидимо! Затеряется среди себе подобных.

– Ты на общий диск не заглядывала сегодня? – продолжала отжимать тему Кристина.

– Заглядывала по работе. Ничего там такого не было. Наверное, по соображения этики – только большой Ламкин портрет. Из тьмы выплывает и опять тонет, и цветы, розочки, точнее, сыплются. Так печально… Здорово сделал Николка.

– А может, попозднее вечером позвонишь ему, повосхищаешься? Мол, здорово и оперативно так. Пусть тебе на мобильник или лучше на комп фотки общие перешлет… Это же неофициально, траура не нарушит… А? Тронешь Николя за место особо выдающееся? Типа «ты – лучший»?

– А, да, это можно… Он же теперь точно эти снимки на официальный сайт вешать не станет. Пусть бы так раздал… Я в этом платье еще не фотографировалась. Ладно, я попробую. Сисадмины с комплексами – это моя узкая специализация!

Тут вдалеке показался Кристинкин автобус, и подружки принялись спешно прощаться.

– А я было подумала, это Наташка Ламку заказала, – выдала напоследок Танька. – А потом от нечистой совести отравиться пыталась…

– Твое предположение… – Кристина покрутила пальцами в воздухе, подыскивая не очень обидное определение, – не совсем адекватно. Если это Наташка отчебучила – то ей не травиться, а радоваться надо. Раз все так вышло, Виталька свободен… Ладно, все выяснится.

– Да, я уж докопаюсь, докопаюсь! – зарычала Танька, царапая коготками воздух.

Кристина только скептически покачала головой, и дверцы автобуса захлопнулись за ней.

– Да, Кристик, я получила… Ничего особенного – все ж еще относительно трезвые были. – Танька, зажав плечом трубку, двигала фотки по экрану, увеличивала, меняла местами. – Че ты себе ноутбук не купишь? Сейчас бы мы так синхронненько…

– Меня от пекакашек и на работе тошнит, – бранчливо сообщила Кристина. – Не видишь ты там незнакомых девчонок?

– Нет, – разочарованно протянула Танька, – этого не может быть в принципе. Я ж Кольку не просила все свадебные фотки мне переслать… Он и скинул только там, где мы, наша компания… Не скажешь же ему – я по этим фоткам убийцу вычислять буду?

– М-да, это было бы несколько странно. А про убивцев по телефону не надо.

– Ага, поняла… Ты хорошо вышла. Прям роковая брюнетка. Потом посмотришь… Стоп!

– Что? – насторожилась Кристина.

– Слушай, это, конечно, тоже не по телефону… А в каком платье была та девчонка, ну, в кустиках запуталась которая?

– Экх, – прокашлялась, раздумывая, Кристина. – Ну, тоже светлое… Может, салатовое?

– Ты у меня спрашиваешь? – фыркнула Танька. – Я вот вижу тут чью-то… деталь на снимке… выпуклую, в зелененьком, креп-сатин типа, умеренной сверкучести… Не он?

– Может быть, может…

Они помолчали, каждая со своей стороны обдумывая ситуацию. Кристине было слышно, как Танька что-то невнятно бормочет и стучит по клавишам.

– Ой! – взвизгнула Танька так, что Кристина чуть не выронила трубку. – Я вспомнила: та девчонка, ну, что в подсобку заходила, – она вроде в зеленых туфлях была. Может, действительно она? Платье ее я не видела, не до того было, но если рассудить…

– Слушай, я рассудить не против, только не по телефону. И не сегодня… А то как-то мне шершаво. Слишком много всего.

– Ну ладно, – нехотя согласилась Танька. – Давай завтра в обед, что ли. Но лучше ведь по горячим следам?

– Кому-то лучше, а мне так нет. Ты вот что мне скажи…

Они поболтали о девичьих пустяках еще пару минут и распрощались до завтра.

– Это призрак какой-то, а не девка – на фото только одно место, которым сидят… Видела я только ноги в зеленых шузиках… Ты видела…

– На той обувка черная была, – неохотно промямлила Кристина. – Я потом вспомнила. Так что эту тему закрываем. Это, возможно даже, три разных человека. И с кем тогда наш ангелочек тему перетирал, мы выяснить не сможем. Даже если это был он, в чем я совершенно не уверена, повторяю.