Время для наград Алюшина Татьяна

Антон протянул Наталье руку, помогая встать из-за стола, и, не отводя взгляда от Натальиных глаз, объяснил Михаилу с Диной свои действия:

— Простите, но у нас срочное дело, мы вас покидаем, надеюсь, вы скучать не будете!

Антон пытался разбудить Наталью. Он ее целовал, щекотал, стягивал с нее одеяло и уговаривал:

— Ната, нам пора вставать. Давай просыпайся, и завтрак уже ждет, кофе остынет.

— Ринков, отстань, у меня законный отпуск, я его полгода зарабатывала! — ныла Ната.

— Вставай, доспишь в машине, нам в Балаклаву надо ехать.

— На «место преступления»? — уже немного проснувшись, спросила она, гораздо более живо и заинтересованно.

— Не совсем так, но рядом.

— Тогда дал бы бедной девушке ночью выспаться, раз так рано надо вставать! — разрешила себе немного поворчать она.

— Не могу, ты меня слишком сильно возбуждаешь! — И он полез целоваться, но быстренько отодвинул ее от себя и встал с кровати. — Я лучше отойду, а то мы никуда не поедем. Вставай, Ната, или я тебя сейчас в душ отнесу!

— Не надо нести, зачем нести, мы сами дойдем, — ворчала она, но из постели выбралась и, обходя Антона по дуге, пошла в душ.

Антон уверенно, легко и спокойно вел машину. По радио звучала тихая, очень приятная мелодия.

Совсем раннее утро.

Очень яркое, еще не выцветшее от дневного зноя небо почти сливалось с морем. Пейзажи, пролетавшие мимо, были великолепны: горы, подсвеченные рассветным солнцем, сосны, кустарники с яркими желтыми цветами, спускающиеся к самой дороге, серые глыбы скал. И над всем этим плыла музыка!

Наталья почувствовала такое умиротворение, как будто соприкоснулась с чем-то очень высоким, и сердце замирает, останавливается дыхание от единения с этим миром и этой красотой!

Мелодия закончилась, что-то стал говорить диктор, прерывая этот миг.

— Я Дине не позвонила, как она там? — сказала Ната.

— Еще очень рано, она, наверное, спит. Не беспокойся ты, приедем, позвонишь, — ответил Антон. — Скажи-ка лучше мне, о чем это вчера говорил твой друг Сергей?

— Не хочу я об этом! Такая красота вокруг! Смотри! — попыталась она уйти от ответа.

— И все-таки! — настаивал Антон.

— Ты, наверное, был очень хорошим агентом или «шпиеном», как это у вас там называется?

— Не был я ни агентом, ни «шпиеном», я же не разведчик! Я работал в аналитическом отделе. Просто я умный!

— И настойчивый, — добавила она.

— Да. Так что давай рассказывай, о чем речь!

— Да ни о чем интересном. Просто он предлагает мне судиться с бывшим мужем, а я не хочу и не буду!

— Что, собственность не поделили? — продолжал настаивать Антон.

— Ничего мы не делили, — раздраженно ответила Наталья, — я ушла, и все!

— Что значит «ушла, и все»? К кому-то конкретно ушла, к другому мужчине?

— Ни к кому я не уходила, просто ушла, в никуда. Взяла сумку с вещами и ушла. Правда, он дал мне немного денег, чтобы с голоду не померла, и на том спасибо!

— Сколько это «немного»? И что у него осталось?

— У него осталась фирма с миллионными оборотами, квартира, две машины, а «немного» — это на хорошую поездку в Европу. Сережке просто хочется меня защитить, ну и ему кажется, что надо восстановить справедливость.

Наталья немного успокоилась и более сдержанно стала объяснять, все равно ведь не отвертишься от расспросов:

— Мы вместе все строили, с нуля, вернее, с минуса. Оба вложили в эту фирму все, что могли, — он мозги и жгучее желание денег, я связи, стратегию, знания — все остальное. А дальше как обычно — я крутой, все мое, а ты иди попробуй что-то доказать: недвижимость на родителей, машины на родственников записаны. В уставе три учредителя, мифических, тебя там и близко нет, ну все сама знаешь. Конечно, знала. Сама все документы и бухгалтерию вела. Да я и не собиралась что-то там просить или доказывать — просто взяла и ушла! Все, конец истории, это неинтересно!

— Интересно, — разозлился Антон. — Ты же умная! Если вела бухгалтерию, все его ходы-выходы знаешь! Что за альтруизм, Ната?

— Да не хочу я! Как вы не понимаете?! Копаться в этом дерьме, копейки считать, лишний раз себе напоминать, что дура была и человека не разглядела! Что из огня да в полымя. Еще от первой ситуации с долгами не отошла, а полезла что-то строить! Ну построила, а с кем строила, только потом поняла! Да бог с ним!

— Вот ему точно морду набью! — зло сказал Антон.

— Да брось ты, это неинтересно! Он несчастный человек, его даже жалко! И он не один такой, таких мужчин сейчас большинство. Так трястись над своими деньгами, каждый раз испытывать предынфарктное состояние, когда приходится их не на себя, любимого, тратить, а на жену! Им же по фигу, как, каким образом, с чьей помощью они все это заработали, — «мое»! Им же жить некогда — только трястись: не дай бог потерять бабки! У таких ничего нет — ни любви, ни семьи нормальной, ни смелости, ни друзей. Самое интересное, что все равно потеряют — когда так боишься, обязательно все потеряешь! А вы говорите — судиться, чего с больным человеком судиться! — Наталья задумалась, окончательно успокоилась и продолжила: — Мне не надо этого. Деньги я зарабатываю, мне и маме хватает. Амбиций таких, чтобы за три тысячи баксов платье покупать, у меня нет. Машину покупать я не собираюсь пока, не люблю движение в Москве. Если что-то глобальное, ремонт или мебель новую, или шуба нужна, так я пару месяцев поавралю и справляюсь. Можно, конечно, путешествовать, но так, как я хочу, не получается.

— А как ты хочешь? Что-то экстремальное?

— Боже упаси!

Она задумалась, как лучше объяснить, это были очень личные мысли, но странное дело — с Антоном она могла делиться даже самыми личными, интимными мыслями.

— Я очень люблю Чехию, Испанию, Португалию, но не так, как все. Моря и солнца мне здесь хватает, я к маме все время езжу, загорать я не люблю, звездность отеля меня мало волнует. Я вот с Прагой абсолютно совпадаю, как будто чувствую ее, очень люблю по ней гулять, но не езжу, потому что это все не то! Мне хочется вдвоем, за ручку брести по улицам неизвестно куда, заходить в маленькие магазинчики, рассматривать всякие безделушки, сесть в подвернувшееся кафе, выпить пива, а если это Испания, то вина. Чтобы никуда не торопиться, заблудиться вдвоем в городе, выйти к морю, зайти в таверну, подальше от туристов, попробовать местные деликатесы, вернуться в гостиницу, лучше простую, с балконом, видом на море, открытыми дверями, летящими занавесками… — Ната спохватилась: — Извини, тебе, наверное, неинтересно.

— Интересно! Очень! — каким-то приглушенным голосом ответил Антон.

Он стал притормаживать, съехал на обочину и остановил машину.

— Давай выйдем, постоим, — предложил он и стал выбираться из машины.

Антон довольно часто бывал в Европе, по делам своей фирмы.

Переговоры и дела заканчивались, и он с трудом переносил вечера перед отъездом, когда оставалось время и можно было осмотреть город.

Он хотел и где-то внутри ждал такого отдыха, о котором говорила Ната. Именно так: вдвоем, за руку, потеряться в чужом городе, брести неизвестно куда, заходить в кафе, целоваться, лениться — вдвоем. Он гнал от себя эти ожидания, потому что был уверен — в его жизни такого никогда не будет.

Сейчас, когда она делилась своими мыслями, у него перехватило дыхание, так это совпадало с его ожиданиями и настроениями.

Они стояли — она впереди, он сзади, обнимая ее, и смотрели на картину, открывающуюся перед ними.

Крутой склон, поросший можжевельником, море, спускающиеся к морю горы, встающее солнце.

— Мы обязательно поедем в Прагу, и в Испанию, и в Португалию и будем гулять взявшись за руки, — пообещал Антон, шепотом, чтобы не спугнуть этот момент красоты.

Они специально выехали пораньше, Антон запланировал присмотреться к местности. Они объехали окрестности города, проехали немного по старой, заброшенной дороге, несколько раз Антон выходил из машины, что-то высматривал, запоминал, отмечая для себя нужные детали. Вернулись на трассу и от нее проехали по всему городу и, оставив машину на стоянке, пешком прошли туда, где было начало экскурсии, на которую они, как «правильные» отдыхающие, купили билеты.

Экскурсии проходили на небольших катерках, курсировавших вдоль берега. Гид рассказывал об истории города, войнах, проходивших в Крыму, значении и важности расположения Балаклавы и еще о многом.

Их подвезли к очень красивым гротам.

В скалах были естественные заливчики, но добраться до них можно было, только нырнув и проплыв под водой в проход, похожий на арку, и это не так-то просто, нужно угадать момент между приливом и отливом волны.

Экскурсовод объявил, что они здесь остановятся и желающие могут поплавать, а кто посмелее, попробовать проплыть в грот. Оказалось довольно много людей, желающих купаться, но пока никто не решился проплыть внутрь грота.

Вода была такой прозрачной, что просматривалось все дно, и, в обрамлении скал, эта картинка была потрясающей!

— Ты будешь плавать? — спросила Наталья.

— Да, чуть попозже, — ответил Антон.

Экскурсия, выбранная Антоном, весьма удачно совпадала с его интересами, давая прекрасную возможность осмотреть с моря линию берега, что он и делал в настоящий момент, удобно устроившись на носу катера.

— А я, пожалуй, сейчас поплаваю, — решила не мешать его исследованиям Наталья.

Она не стала, как многие, спускаться по лесенке — встала на борт и нырнула, очень красиво, по дуге, войдя в воду.

Антон смотрел, как она ныряет, восхищаясь про себя и испытывая некое чувство гордости собственника, предъявившего и застолбившего права на эту женщину.

Она долго не показывалась на поверхности. Он занервничал, встал с бортика, на котором сидел, всматриваясь в воду. Наты все не было, неосознанно он потянулся расстегивать рубашку, выискивая ее взглядом, но вот наконец она вынырнула, далеко, возле самого каменного уступа перед гротом.

— Твою мать! — не то восхищаясь, не то возмущаясь, ругнулся Антон.

Он разделся и нырнул следом за ней, Ната за ним наблюдала и поплыла ему навстречу. Они встретились на полпути, он вынырнул прямо перед ней.

— Натка, больше меня так не пугай!

— Ты что, Антон, все нормально! Я очень люблю плавать и нырять, я же здесь родилась и выросла, — удивилась она.

— Ну, знаешь ли, это же море, может случиться что угодно! — Антон ворчал, он понял, что действительно испугался.

— Хорошо, не буду, — сразу согласилась она. Они не спеша плавали, наслаждаясь теплой водой и окружающей их красотой.

И вдруг Антон почувствовал какое-то напряжение, слегка звенела интуиция, что-то его настораживало.

Он стал осматриваться.

Высокая скала, грот, выступающая в море глыба камня, за ней вдоль берега еще один залив, стоят катерки, ожидая экскурсантов, решивших поплавать, люди в воде, подбадривающие смельчака, рискнувшего пронырнуть в грот.

Все спокойно. Что же тогда его насторожило?

Всех экскурсантов, как и гидов и моряков на катерах, он рассмотрел еще на берегу, до отправления, никто не вызвал подозрений, и ничто его не насторожило.

«В чем же дело?» — подумал Антон.

Он привык доверять своему чутью, безошибочно предупреждавшему его об опасности. К нему подплыла Наталья.

— Антон, что случилось? — уловила она его настрой.

— Пока не знаю, но что-то не так. Плыви ко мне поближе, на всякий случай!

Он заплыл за корму, подтащив за собой Наталью, так чтобы между берегом и ними был катер. До берега, вернее, входа в грот было недалеко, метров двадцать. Антон продолжал осматриваться.

И он увидел!

Наверху, на краю скалы, стоял человек и рассматривал что-то в бинокль. Расстояние между ними было большое, человека узнать невозможно, но Антон сразу понял, почувствовал всем нутром — Хаким!

Хаким осматривал берег.

Позицию он занял самую выгодную и удобную — с той точки, где он стоял, просматривался город вдали, вход в акваторию и вся прибрежная полоса. Он медленно вел биноклем вдоль берега, внимательно изучая каждый метр местности. Вот сейчас он дойдет до их группы и примется изучать людей.

Это Антон понял, он бы сделал то же самое.

Решение пришло до того, как он успел его обдумать.

— Ныряем, Ната, вдохни поглубже, нам надо доплыть под водой до залива! Быстро, раз, два, три!

Они нырнули и поплыли как можно быстрей.

Наталья не стала задавать вопросов, не спорила, она была так на него настроена, что чувствовала — это очень важно.

Впереди уже видна была арка в скале, через которую можно проплыть в закрытый грот. Воздуха совсем не осталось, и сил тоже. Чтобы пронырнуть, надо было ждать, когда отойдет волна, и только в этот момент безопасно плыть под аркой.

Времени выгадывать момент не оставалось, поэтому Ната опустилась поглубже и проплыла вперед, не дожидаясь волны. Она выскочила на поверхность внутри грота, как пробка из шампанского. Антон ей еще и придал ускорения — сильно дернул вверх за руку, вынырнув первым.

Ната ухватилась рукой за край скалы, постепенно приходила в себя и уравнивала дыхание.

— Наточка, ты умница, ты просто молодчина! Как ты, в порядке? — обхватив ее рукой за талию и прижав к себе, спросил Антон.

— Ринков, — тяжело дыша, ответила Наталья, — я все поняла! — Она перевела дыхание, несколько раз глубоко вздохнув. — Тебе не нравится моя фигура, поэтому ты решил приобщить меня к спорту не словом, а делом: пробежки по набережной, ночной марафон в постели, а теперь быстрое подводное плавание, на время. Может, оставим как есть, ну его, этот спорт, мне моя фигура нравится!

— Мне тоже очень нравится! — Он прижал сильнее ее к своему телу и поцеловал в соленые губы, несильно, благодарно, и тихо объяснил: — Там Хаким, наверху, на скале. Он в бинокль осматривает окрестности. Нельзя, чтобы он нас засек. Он нас в поезде, в ресторане видел и запомнил. Два раза одни и те же лица, да еще здесь, где у него проходит основная операция, — в такие совпадения он не верит. Ладно в городе, ну отдыхают люди, роман у них, это понятно, но, если роман, чего в Балаклаву поперлись, а не в постельке или на пляже нежатся, а познакомились всего пять дней назад? И сразу на экскурсию? Нелогично.

Ната уже отдышалась и внимательно его слушала.

— Ты очень здорово плаваешь, мне повезло, если бы не это, он бы нас засек. — Он еще раз ее поцеловал и продолжил: — Но как он здесь оказался и почему мне не сообщили, что он сюда направляется? Значит, он от них ушел! Твою мать! Мы же плавали, а телефон на катере в брюках!

— Ринков, нам ведь возвращаться все равно придется. Сколько он там торчать будет?

— Не знаю! А возвращаться придется, это точно!

К входу в грот подплыли два парня из их группы, один из них прокричал:

— Как вы пронырнули?

— Решили попробовать, и получилось, — ответил Антон и спросил: — Там наверху, на скале, человек стоит. Мне показалось, он нырять собрался, ненормальный!

Один из парней отплыл подальше и стал смотреть наверх.

— Нет никого, не рискнул, наверное, — прокричал он.

— Вот и славно, — тихо, для Натальи, сказал Антон.

— Возвращайтесь, уже отправляемся! — прокричал второй парень. — А мы посмотрим, как это у вас получается!

— Ну что, ты готова? Надо выбираться, путь свободен.

— Да, давай, ты впереди.

Они подплыли поближе к выходу, дождались нужного момента, Антон нырнул первым, Ната сразу за ним. Вынырнув на другой стороне, Антон поддержал Наталью, давая ей возможность передохнуть, сам внимательно осматривая скалы вокруг. Никого не было видно, он почувствовал, что все, Хаким ушел.

— Наяда моя! — пошутил Антон, благодарно чмокнув Нату в щеку.

Они поднялись на катер, и Антон сразу позвонил, отойдя на корму, где никого не было.

Когда они ехали в машине, возвращаясь назад, Наталья спросила:

— Ты мне так и не сказал, о чем ты догадался, когда я выдвинула предположение про кражу.

Антон рассказал ей про украденный груз с наркотой и что точно это мог сделать только Хаким, поделился с ней своими выводами и сомнениями:

— Я только не могу понять, зачем он так рискует: везет два груза сразу, и как он вообще собирается его отсюда вывозить, а уж ввозить в Крым! Может, не отсюда?

Какая-то мысль, даже не мысль мелькнула у него там, в Балаклаве, но он так и не мог ее уловить.

Оставшуюся дорогу они ехали молча, слушали музыку, Наталья дремала, откинув голову на подголовник, а он все посматривал на нее, поражаясь, чем заслужил у Бога встречу с этой женщиной, ведь грехов на нем ой-ой-ой! Как на каждом воевавшем! И заставлял себя отвлечься, переключиться на работу, понимая, что немного побаивается, что она исчезнет из его жизни так же неожиданно, как появилась в ней. Нет уж!

Итак, работа!

Ему нужно самому сходить туда, где оружие, вот такой рабочий расклад!

Ребята Дедовы, конечно, все там старательно проверили и наверняка нашпиговали все аппаратурой, но он и не собирался проверять.

Ему нужно посмотреть, почувствовать место, «понюхать», примерить к себе.

Ну, слушается этот склад, просматривается, а дальше что? А ничего! Он уйдет со своей командой из-под любой слежки, на глазах оперативников перегрузит оружие и уйдет! Нет, надо самому осмотреть там все.

Днем этого делать нельзя, сегодня уже чуть не засветился, да и неизвестно, может, кто за складом приглядывает. Серьезной системы охраны там нет наверняка, если вообще какая-то есть. Если Хаким там и был, то по-тихому, всего один раз — убедиться, что все на месте, он уверен, что про склад никто не знает и не будет привлекать внимание.

«Вот и славно! А мы сходим посмотрим, что почем. Чего его туда сегодня принесло? И ведь смог уйти из-под наблюдения, на раз-два! Оперативники и моргнуть не успели».

Идти ночью; это не прогулка под луной, это серьезное мероприятие, с переодеванием и кое-каким оборудованием.

Все это надо объяснить Наталье, а как это сделать, Антон еще не придумал.

Вернувшись в гостиницу, Наталья сразу пошла в душ, а Антон принялся заказывать обед в номер. Номер, который он снимал, был просторным, комфортабельным, как и положено при такой стоимости.

Слева от входа располагались три двери: большая гардеробная комната со стеллажами и вешалками для вещей, рядом дверь в ванную с душем и туалетом, следующая дверь еще в один туалет. Половина выступающей стены отделяла эти двери от большой гостиной, начинавшейся от входной двери: кожаный диван, два кресла, столик, слева от дивана, возле половинчатой стены, красивый комод, на нем музыкальный центр. Справа от входной двери — большой телевизор, отделенный от входа ажурным стеллажом, в центре, занимая почти всю комнату, большой персидский ковер, во всю правую стену витринное окно-дверь, с выходом на балкон.

На противоположной входу стене, возле окна, широкие раздвижные двери в спальню, которые были у них все время открыты.

Почему-то они с Натальей ни разу не пользовались столиком в гостиной, предпочитая сидеть у сервировочного стола, привозимого официантами, пристроив его возле кровати в спальной. Телевизор и музыкальный центр они не включали, за ненадобностью.

Не зная, как ей объяснить ночной поход, Антон на этот раз включил музыку и переставил привезенный официантом заказ на столик у дивана и все обдумывал, подбирал «правильные» слова. Как ей объяснить-то?

Наталья вышла из душа и сказала, увидев эти приготовления:

— Боже, какой политес! А я без вечернего платья!

— Ничего, ты во всех нарядах хороша! Давай поедим.

Они ели и болтали, а он так и не сказал ей о том, что задумал.

Антон увидел, что Ната засыпает прямо за столом.

Он взял ее на руки, отнес на кровать, устроил поудобней, обнял и полежал с ней рядом. Когда она уснула, он осторожно выбрался из постели и пошел звонить — Деду, руководителю группы и Мишке.

Генералу он рассказал о новостях, сделал несколько запросов по документам. С руководителем группы договорился о необходимом снаряжении на сегодняшнюю ночь.

Потом набрал Мишкин номер:

— Привет, Дуб, как идут наши дела? Богатеем?

— А то! Объем работ я посмотрел, все прикинул, контракт прочитали, в общих чертах договорились. Цифры, размеры я снял, надо посчитать, и вперед — подписываем смету, и можно наших ребят с аппаратурой присылать!

— Молодец! Дуб, у тебя вечер, вернее, ночь не занята?

— Настоящий мужчина на такие вопросы не отвечает! А что, вы предлагаете ночное гулянье?

— Я предлагаю, и очень конкретное гулянье. Ты мне нужен, вдвоем веселее.

Дуб помолчал, понимая, о каком «гулянье» идет речь.

— Ты мне свидание испортил! Как мне теперь девушке объяснять свое отсутствие?

— Вот и я не знаю! — тяжко вздохнул Антон. Они договорились о встрече.

Им необходимо встретиться и вдвоем, метр за метром, изучить карту, решить, как лучше идти, чему уделить особое внимание, проговорить детали. В принципе это была не боевая операция, ничего сложного — осмотреться на местности, проверить склад внутри, подходы-отходы.

Но Антон и Мишка боевые офицеры, знавшие и прошедшие такое, что хватило бы на дивизию специалистов. Они твердо знали, что не бывает простых или сложных операций, в экстремальных условиях ситуация может измениться в одну секунду. И казалось бы, совершенно простая задача или просто поход в кустики отлить могут обернуться чем угодно — от неравного боя до полного провала операции и потерь бойцов.

Поэтому они привыкли готовиться тщательно, детально, просчитывая любые варианты развития событий.

Антон вернулся к Наталье в постель, прижал ее к себе и уснул. Ему надо было выспаться.

Наталья проснулась хорошо отдохнувшей, непривычно быстро приходя в себя ото сна; рядом спал Антон. Руками он прижимал ее к себе, одной держа за талию, другой за плечи, нога закинута поперек ее ног, не давая пошевелиться.

Ната попыталась выбраться, но он прижал ее к себе еще крепче и проснулся. Сразу.

— Выспалась?

— Да, просто замечательно отдохнула.

— Ната, нам надо поговорить.

— Не пугай меня, Ринков! — Она занервничала. — Говори сразу, чтобы я ничего не придумывала!

Он помолчал.

— Мне надо еще раз туда съездить. Посмотреть место, проверить склад, подходы, дороги к нему, послушать, присмотреться.

— Ночью?

— Ночью, днем никак нельзя. Может, кто из местных за ним присматривает.

— Ясно, — спокойно сказала Ната, — разведывательный, так сказать, рейд.

— Что-то в этом роде, но все гораздо проще, — успокаивал он.

— Боевой друг Миша, как я поняла, тоже принимает участие?

— Правильно поняла. Ничего сложного, сходим, посмотрим и вернемся.

Наталья молчала.

Она встала и пошла умываться.

Конечно, она расстроилась, бог его знает, что там может быть!

«Так, Ната, он специалист, но участвовал… да черт знает в чем он участвовал! Он все про это знает, ему виднее, как надо. Что ты паникуешь, ну не в стан же врага он собрался! Давай бери себя в руки!» — уговаривала она себя, пока умывалась.

Умывшись и поуговаривав себя еще немного, она вышла из ванной.

Антон сидел в кресле и ждал ее.

Он нервничал, не зная, как она отреагирует, и чувствуя, что от того, примет она ситуацию или не примет, зависит очень много. По сути, все! Все, что у них уже сложилось и что может еще сложиться.

Ната подошла и забралась к нему на колени, он прижал ее к себе.

— Я не могу обещать, что не буду волноваться. Думаю, ты прав, я бы сама, на твоем месте, полезла проверить, что там и как.

Антон поцеловал ее в висок.

— Моя мама всегда так отцу говорила: «Саша, не могу обещать не волноваться». — Он помолчал. — Они с отцом рано поженились, сразу, как он училище закончил, он военный был, в ВДВ служил, она с ним по всем гарнизонам моталась, а потом и я с ними. Когда надо было в школу идти, меня у бабушки в Москве оставили. Через несколько лет отца в штаб перевели, и они в Москву приехали. Мама была замечательная: веселая, быстрая, мудрая, на ней весь дом держался. У нас дача была в Ильинском с огромным участком и двухэтажным старым домом. Там всегда на лето вся семья собиралась: дядьки, тетки, двоюродные брат с сестрой и троюродные. Мама была стержнем всей дачной жизни. Они по вечерам садились на веранде и часами чай пили, шутили, в преферанс играли, рассказывали истории, а мы подслушивали. Когда отец вышел в отставку, они туда совсем жить переехали. Однажды они поехали в Москву, на день рождения тетки. На их машину наехал грузовик с пьяным водителем за рулем. Они сразу, оба погибли. Я на задании был, узнал только через две недели. А дачу я продал, она без мамы как умерла!

Ната взяла его ладошками за щеки, нежно поцеловала в уголки губ, заглянула ему в глаза и сказала:

— Зато никто из них друг друга не пережил. Это тоже счастье.

Антон притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы, изгоняя из себя воспоминания, так и не прошедшую боль потери, благодаря ее за понимание и утешение.

— Я поеду домой, к маме. С Диной встречусь. Вам ведь надо все обсудить, — предложила Наталья.

— Да, Дуб скоро приедет. Потом пойдем все вместе поужинаем. Ты знаешь здесь хороший ресторан, где вкусно кормят?

— Наверно, знаю.

Дома Нату засыпали вопросами, окружили преувеличенным вниманием, как будто год не видели. Димка, как обычно, оккупировал ее и все вздыхал: «Ната!» Ей пришлось его самой купать, кормить и, укладывая спать, петь колыбельную.

Дина зашла за ней, чтобы вместе идти в ресторан, узнав об их планах, Антонина Кузьминична тут же усадила их за стол.

— Нечего вам по ресторанам питаться, загубите желудок. Поешьте дома, а там по салатику легкому возьмете, десерт, деньги сэкономите и здоровее будете! — И добавила, как бы между прочим: — Да и мужчин пора дома кормить, а не в ресторанах!

Сопротивляться было бесполезно, они с аппетитом поели и «выкатились» из дома, как сытые колобки, и решили идти пешком: поговорить и «утрясти» мамин ужин.

— Как вы вчера вечер провели? — спросила Ната.

— После вашего побега? — уточнила подруга.

— Ну любят люди по набережной бегать вместо зарядки, что ж теперь? — смеялась Ната.

Дина с Михаилом просто улыбнулись, глядя вслед Антону, Наталью уводящему, и не стали обсуждать факт побега друзей. Когда Дина под ненавязчивый разговор ни о чем доела свой ужин и они допили вино, она сказала:

— Я бы с удовольствием с вами прогулялась, Миша, природа и погода располагают, но я даже не знаю, как со стула встать и домой добраться. День сегодня трудный выдался на работе, сил не осталось, да еще вина выпила, расслабилась. Так что извините, прогулка отменяется.

— Может, отменять не будем, а перенесем на завтра? — спросил Миша. — А домой мы вас сейчас доставим.

— Хорошо. Давайте завтра. У меня как раз выходной.

Миша помог ей встать, галантно поддержав под локоток, недалеко от кафе поймал такси и поехал вместе с Диной, проводил до дверей квартиры, спросил номер телефона, поцеловал ручку и ушел.

— Я даже расстроилась. Представляешь? Все корректно, никаких намеков, мол, вы мне нравитесь, прогуляемся завтра, и все! — пожаловалась Дина.

— Это же хорошо, Динка! Ты же терпеть не можешь, когда сразу «в атаку» мужики лезут!

— Это я с другими терпеть не могу! А с ним я бы точно сразу «в атаку»!

— Так! — Наталья даже растерялась. — Дина, ты что? Любовь с первого взгляда?

— Да не знаю я! — с отчаянием призналась Дина. — Наверное! Мне с ним спокойно, хорошо рядом. В жизни никогда такого не было. Вот сейчас знаю, что его увижу, и нервничаю, как девчонка!

— Диночка! Он хороший, замечательный, но вы оба такие… — Ната подбирала определение, — сильные, битые, что ли, у вас может быть только что-то очень настоящее либо вообще не быть! Характеры такие, да и досталось вам обоим в этой жизни!