Сто удач и одно невезение Алюшина Татьяна

Звонок в дверь не прозвенел, он, зараза такая, надрывался непрерывным требованием открыть немедленно!

Подходя к двери с ножницами в руке, Зинаида всерьез обдумывала, а не перерезать ли провода звонка к чертовой матери, и все дела! Мысль неплохая, но трудно осуществимая, учитывая добротный ремонт, не оставивший в квартире на виду ни одного провода, и серьезную коробку дверного звонка, которую для начала требовалось раскурочить, прежде чем перерезать провода.

Ладно, вздохнула, смиряясь, Зинаида и открыла дверь.

– Ты что вытворяешь?!– орала с удовольствием любимая подруга Ритка, врываясь в прихожую.– Мы с ума сходим, думали, с тобой что-то случилось! Может, ты в больницу попала или тебе плохо стало!

– Тогда в другой последовательности,– возразила Зинуля,– сначала плохо, а затем в больницу!

– Ты зачем телефоны поотключала?!– заходилась криком Ритка, обнаружив выдернутую розетку домашнего телефона и для пущей убедительности тряся ее перед лицом Зинаиды.

– Вы меня все достали!– с полтычка завелась в ответ Зинаида.– Что вы ко мне пристали? Великое дело, Зина беременна!

– Великое!– уперев руки в бока, волновалась Ритка.– Еще какое великое! Это ж не соседка Сара от восьмого любовника десятую беременность заимела! Это ты, и мы, естественно, переживаем!

– Вот именно!– ответила Зинаида, развернулась и пошла в кухню.– Вы так переживаете, будто у меня болезнь смертельная! Мама плачет, и не поймешь, от счастья или от горя, бабушки обе капли пьют второй день подряд, все звонят постоянно и разговаривают со мной, как с тяжелобольной! Даже Севочка позвонил с утра пораньше и строго-настрого потребовал, чтобы я сегодня не надевала каблуки и передвигалась по улицам крайне осторожно, он услышал по телику, что сегодня обещали гололед! С ума сойти! А к вечеру что, мне Адочка позвонит с требованием есть свежие овощи?

– Я же говорю, переживаем!– сбавила напор и децибелы Ритка, шустро разделась, скинула сапоги и поспешила следом за Зинулей.

– Поясни, что именно вы переживаете? Катастрофу? Явление инопланетян? Гибель цивилизации?– вредничала Зинуля.

– Нет, вы посмотрите!– возмутилась новой волной праведного гнева Ритуля, заметив на столешнице коробку с остатками мороженого.– Сима весь день готовит ее любимые блюда, пирожков нажарила, кролика тушит, а она тут заперлась и мороженое лопает!

– Рит, скажи честно, вы что, собираетесь меня вот так донимать все девять месяцев?

– Не донимать! А баловать, холить-лелеять, оберегать всячески!– разъяснила снисходительно Ритка.

– Если как эти два дня, то я с ума сойду! Двинусь разумом в сторону Кащенко!

– Ну да, согласна, эти два дня мы перегнули немного, но это от потрясения,– и махнула ручкой,– пройдет! Свыкнемся с ситуацией, поутихнем! Ты же знаешь!

– Вот я и дождусь, когда вы «поутихнете», тогда и вернусь в семью и тесное общение!

– Да ладно тебе!– заулыбалась Ритка.– Что ж теперь делать, терпи! Не помнишь, как сама меня опекала каждую беременность, как елочный стеклянный шар, в ватку заворачивала! А я ничего, с удовольствием!

– О-хо-хо!– вздохнула тягостно Зинуля, признавая Риткину правоту.

– У тебя что из еды есть?– сунулась в холодильник Ритка.– Есть хочу, ужас! Нанервничалась из-за тебя, да и весь день моталась по работе.

– Мороженое,– предложила Зина.

– Откажусь,– подумав, отвергла предложение Ритка.– Покопаюсь, может, найду чего!

И нырнула в холодильничьи недра, не переставая говорить что-то о работе, клиентах, а вынырнув, ошарашила неожиданным вопросом:

– Ты Захару Игнатьевичу-то собираешься сообщать о ребенке?

– Опаньки!– опешила Зинуля.– А издалека как-нибудь ты не могла?

– Да с чего бы это? Ты ж настаиваешь, что не больна, а очень даже здорова, так чего церемониться?

– Не буду!– поделилась планами Зинаида.

– По причине?– не отставала Ритка.

– А с каких кренделей? У нас с ним полные непонятки, расстались мы не мирно-тихо и о последующих встречах не договаривались. И образуется ли он в моем пространстве – большой вопрос. Скорее нет, чем да! Он вон как уехал, так его и нет!

– Но он же предупредил, что звонить из командировки не будет, опасаясь за свое душевное равновесие!– напомнила Ритка.

– Ну, вот и я за его душевное беспокоюсь, будем считать!

– Понятно. Обиделась, значит!– сделала напрашивающийся очевидный вывод Ритуля.

– Да не обиделась я!– раздосадованно возразила Зинуля.– Я его понимаю, себя понимаю, нам обоим страшно, что-то там про расставания и терзания душевные! Такой вот ужастик в натуральных красках! А впереди тишина и неизвестность!– И, не меняя раздраженного тона, капризно спросила: – Ты откопала там что-нибудь поесть?

– Нет,– вздохнула Ритка.– Ни черта у тебя в холодильнике нет! Поехали к нам!

– Не-е-ет,– подумав, отказалась от предложения Зинуля,– мне сейчас чрезмерного внимания и заботы не выдержать!

– Лады!– в момент решила Ритка проблему, достала из сумочки телефон, набрала номер: – Миш, ты дома? Замечательно! Попроси бабушку Симу и Соню, если она у нас, сложить самое вкусненькое и много привези к тете Зине! Да, и скажи им там, что мы с заботой малехо перестарались, теперь Зиночке надо отдохнуть от всех нас и полежать, чтобы успокоиться!

– Круто!– похвалила Зинуля.– Оперативно и изящно!

– Теперь поняла, для чего надо детей рожать? Для оперативной помощи в будущем!– поделилась мудростью Ритуля.

– Ты останешься?– спросила Зинуля.

– О-бя-за-тель-но!– предупредила Ритка.– Наедимся назло килограммам, поваляемся на диванчике, поболтаем! Так давно вдвоем не оставались!

– Да уж!– поддержала программу Зинуля.

Мишаня прибыл через полчаса – эдакая скоростная доставка заказа, загруженный сумками, пакетами с продуктами – таким количеством еды, которой хватило бы на неделю сплошной обжираловки!

– Ну что, теть Зин,– улыбался он,– сбежала?

– Сбежала,– призналась Зинуля, вздохнув.

– Тогда наставления, переданные на словах бабушками, озвучивать не буду,– решил Миша.

– Мишенька, ты золото!– порадовалась за ребенка Зиночка.

– О то ж!– подтвердил старшой отпрыск.– Ну ладно, мамульки, вы тут отрывайтесь, а я пошел. Пока!

И, расцеловав Ритку с Зиной, ушел, довольный выполненным поручением.

А девчонки сибаритствовали!

Налопались, как сурки перед зимней спячкой, развалились на диване у телевизора, вырубили звук и болтали обо всем на свете – и о важном, и о пустяках, о предстоящем Новом годе, о детях, об одесской родне. Ритуля рассказала о новой коллеге, пришедшей к ним в агентство работать, и – о, несчастная!– как она Ритке не приглянулась сразу! Снобизм необычайный, муж из богатых, а дамочка заскучала ома, и «пальцы веером», и вы тут кто по сравнению со мной, я крутая, у меня своя клиентская база.

Ну, Ритуля и подошла поздороваться! Лично! За ручку!

– Надеюсь, обошлось без травм?– забеспокоилась Зинуля.

– Обошлось!– недовольная «малой кровью», отмахнулась Ритка.– Волосики пришлось остричь, потому что она упала на жвачку, которую сама и прилепила к столу, костюмчик дорогущенький на выброс пойдет и туфли нехилые вместе с ним, пара синяков, кровь из носа, больничный.

– Фигня!– успокоилась Зинуля и рассмеялась.– Я знаешь что сейчас вспомнила? Как бабушка Ида рассказывала вашу родословную!

Было это еще до Риткиной беременности Мишей. Летом, конечно. Тетя Соня на очередную напасть на несчастных соседей после их «близкого» общения с Риткой с надеждой, задумчиво глядя на дочь, спросила у бабушки:

– Может, она это перерастет? А? Лет к восемнадцати. Может, у нее это все-таки детское какое?

– Та боже ж мой, Соня!– откликнулась по старшинству бабушка Ида.– Ты що, не помнишь за дедушку Моню?!

– М-м-да… – загрустила о несбывшейся надежде тетя Соня.

– А что дедушка Моня?– заинтересовалась Зинуля.

– Моисей Абрамович,– приступила к рассказу бабушка Ида,– мой, Симочкин и Адочкин папа. Таки наш папа Моня бил известным усей Одессе ювелиром до рэволюции. Так от он, скажу я тебе, имел таки то же, що и Риточка, те самые напасти на чужие головы! Усе, що дедушка Моня умел делать хорошо, так это свою работу и детей. Единственное, що кроме этого он сделал грамотного у жизни, это женился на маме Розе, царствие ей небесное! Таки она натерпелась за его характер! Боже ж мой, у Одессе хто только не садился до власти после рэволюции, и Петлюра, и Махно, и белые, и красные, и другие разные. И усем било дело до дедушки Мони и его работы! После третьего обыска мама Роза решила, що замки у двери – это роскошь и лишние траты на новые двери. У дедушки Мони обобрали усе. Но однажды у дом пришли среди ночи, а они усе любили приходить среди ночи, днем у них другие дела имелись. У этот раз пролетарские матросы, доискивать, що другие до них не нашли. Дедушка Моня бил у простуде и так смачно чихнул, що свалилась ваза со шкафа, и так неудачно, прямо на голову рэволюционному матросу, и убила насмерть! Дедушку Моню арестовали тут же у тела матроса и расстреляли на следующий день. Имущество, как и положено у такое время, конфисковали, вместе с квартирой на Дерибасовской, вон у соседнем доме. По непонятному недогляду не тронули почему-то маму Розу с детьми. Вигнали на Дерибасовскую, и усе! Но самое дорогое они таки проглядели по пролетарской глупости или от слишком многих хлопот по реквизиции – бюстгальтер мамы Розы! А ведь именно у нем находилось основное богатство семьи. Не подумай чего конкретного, детка, хотя я тебе скажу за тот бюст: там било на що смотреть и удивляться! Я говорю о брильянтах, зашитых у лифчике. И хоть и весил он не меньше основного содержимого, мама Роза с достоинством пронесла его через усю жизнь на вдовьем теле. Обеспечивая, по мере убывания драгоценного, у прямом смысле, веса, по той же мере поступления неприятностей исторического характера. Таки мама Роза знала, що делать с таким добром! И детей сберегла, и сумела вывезти из оккупации, и внукам жизнь на жилплощади наладила. А ви мне говорите за Риточку, що она перерастет!

–Да!– смеялась Ритка.– Дедушка Моня удружил генами!

– Хорошо хоть, в стране ощущается недостаток пролетарских матросов!– подхватила Зинуля.– А то мало ли что!

– А и ладно, и так хорошо!– веселилась Ритка.

– Ну да, особенно твоей новой коллеге или мужику из автосервиса! Ему еще сколько, с месяцок в больничке отлеживаться?– уточнила, смеясь все сильнее, Зинуля.

– Говорю же: и так хорошо!– хохотала уже вовсю Ритуля.

Они нахохотались до колик в животе, повспоминали еще всяких страдальцев от Риткиного беспредела, а успокоившись, решили попить чайку.

И, прихлебывая чаек, Ритка не выдержала и принялась выяснять насущные вопросы:

– Зин, а серьезно, ты что делать собираешься?

– Рожать, что еще?– удивилась откровенно Зинаида.

– Господи, ну конечно, мы рожаем!– возмутилась Ритка эмоционально.– Какие могут быть варианты?

– Никаких,– подтвердила Зинуля.

– Вот именно! Я о другом! Что ты думаешь делать с Захаром?

– Я могу точно сказать, что я хотела бы с ним сделать!– язвительно сообщила Зинаида.– Тебе в подробностях?

– Зи-на!– призвала к порядку Ритка.– Ты же понимаешь, о чем я! Ты собираешься ему звонить, хотя бы поговорить с ним, встретиться?

– А ты видишь его у моих дверей?– полюбопытствовала Зинуля.– Я бы, может, и пообщалась, если бы он нарисовался! А телепатически еще не умею!

– Но ему надо сказать про ребенка!– настаивала Ритуля.

– Не надо ему ничего говорить! Нет его, Захара Игнатьевича, нет, и все! И даже если б появился весь такой в белом, я сильно сомневаюсь, что захотела бы с ним продолжать отношения, тем более говорить о ребенке!

– Да почему?!– возроптала Ритуля.– Он нормальный мужик, не козел какой! Я же вижу, что ты любишь его по-настоящему и всерьез! Ты ни в жизни так не относилась ни к одному мужчине, и не переживала так, и чувств таких не знала! Может, он тоже не знал и для него это впервые! У вас все получится замечательно, я уверена!

– Давай-ка больше не будем об этом!– попросила Зинуля.– Я не знаю, что у нас получится, скорее всего, ничего не получится! Я стараюсь об этом не думать! Я скучаю по нему ужасно, злюсь! Хочу видеть, не хочу видеть! Жду и мысленно посылаю подальше! Я ничего не знаю, не понимаю!

Ритуля тут же притянула Зиночку к себе, обняла, поцеловала в висок, погладила успокаивающе по голове.

– Зинуль, вот теперь ты просто любишь и знаешь, что это такое!

– Больно!– пожаловалась Зиночка и смахнула слезинку с глаза.

– Всегда больно,– утвердила Ритка.– Больно, и сладко, и счастливо, и горько, но сильно, на всю катушку! Так с любовью всегда! Терпи! Обязательно все будет хорошо!

– Ну, как-то точно будет,– смахнув вторую слезу, пробубнила Зинуля.

– Хо-ро-шо! Я обещаю!

Зина не ответила, не разделив бодрого оптимизма подруги. Они помолчали, обнявшись, тихо покачиваясь, Ритуля гладила Зину по голове и не выдержала затянувшегося молчания:

– Он появится!

– Ри-та!– возмутилась Зинуля.

Трех недель, конечно, не хватило для полной инспекции, и Захару пришлось заканчивать командировку в ускоренно-форсированном режиме. Он спешил, торопился, рвался в Москву, но дела доделывал серьезно, без суеты и наплевательства.

Он успеет! К Новому году он точно успеет вернуться!

Позвонил Никитка, рассказывал про свои дела и сообщил, что не приедет на Новый год в Москву, как они планировали, собрался отмечать с друзьями и интересующей его девушкой. Мама с отцом названивали, уговаривая приехать к ним, и Ирина с Алексеем зазывали, соблазняя праздничной программой на все десять дней.

Он улыбался, отнекивался, загадочно молчал на вопрос: чего ему одному в Москве торчать в праздники? Никуда он не поедет! Только в Москву, к ней!

У них получится! Обязательно должно получиться! Не может не получиться!

Если она его простит, если она его поймет, если она его примет! Если не простит – он станет дежурить под ее дверью, пока она не извинит, если не захочет понять – он начнет названивать до бесконечности и объяснять свою глупость, письма писать и отправлять заказной почтой! Если она его не примет – он ее украдет, и запрет в своей квартире, и будет любить до потери сознания!

Он придумает, что и как сделать, чтобы его женщина осталась с ним!

Захар прилетел в Москву тридцать первого декабря, ранним утром. Весь длинный полет на самолете он спал, не думал ни о чем, уж передумано множество раз обо всем, и решения приняты, и опасения выброшены! Спал до самой посадки в аэропорту.

Добрался домой, прошелся по квартире, оценил законченную и сданную работу дизайнера, позвонил, поблагодарил, договорился о встрече через несколько отпускных для всей страны дней. Принять отчет, забрать ключи. отдельно поблагодарил за неожиданную заботу, проявленную милой женщиной в виде забитого всевозможными деликатесами холодильника.

– Я подумала, вы прилетите накануне праздника, купить уже ничего не успеете,– приняла она пока словесную благодарность,– к тому же эти расходы вошли в отведенные вами средства на дизайн.

Ну, кое-что ему надо успеть обязательно!

Немного сбившись во времени, часовых поясах и погоде, Захар поставил будильник на всякий случай и отправился полежать в заново оборудованной ванной.

Чуть не заснул, так расслабился! Последние недели все дела-решения – быстро, оперативно, бегом, практически без сна нормального, а тут роскошь такая!

А расслабляться ему нельзя никак! События могут принять любой непредсказуемый оборот! Ему еще необходимо найти Зинаиду и добраться до нее!

Подумав, прикинув варианты и шансы, Захар решил идти не самым прямым путем.

Ходил по квартире, как тигр в клетке, нервничал! Обдумывал, что может услышать, что скажет, как убедить ее и примет ли она его вообще. Совершенно реально может послать за глупость подальше, и будет права!

А что думать? Прикидывать? Действовать надо!

Мысленно перекрестившись, он выдохнул и быстро набрал номер телефона Маргариты Аркадьевны Ковалевой.

В Ритулиной квартире суеты радостной происходило непомерное количество!

Стол накрывался, телевизор орал из всех комнат разными передачами, Севочка носился, как ракетка реактивная, Адочка категорически отказывалась спать. Мишка от суеты уселся с прадедом смотреть какой-то фильмец, Ника тренировалась в красивой торжественной сервировке стола, женщины суетились, торопились, одна Зина что-то жевала втихаря, усаженная в угол за стол в кухне от забот, и все одновременно разговаривали! Какое счастье!

– Когда будем есть?– орал Севочка.

– Уложите кто-нибудь Адочку!– орала Ритка.

– Неть! Ада с вами!– орала Адочка.

– Света, ты гуся проверила?– орала тетя Соня.

– Симочка, может, наливочки, для разрядки?– орал из комнаты от телевизора дедушка Лева.

– Ми не НАТО, и у нас не напряженность!– в ответ из кухни кричала бабушка Сима.

– Гена, сдвинь подарки под елкой поплотней, а то они загородили проход!– кричала Светлана Николаевна мужу.

– Нельзя не давать ребенку есть, когда у вас все так вкусно пахнет!– орал Севочка.

– Ты уже стащил со стола два пирожка!– кричала на брата Ника.

– Аркаша, вынеси бутылки на балкон!– кричала тетя Соня.

При этом никто не утруждался находиться с собеседником в непосредственной близости во время диалогов, а с удовольствием и молодой энергией перекрикивались из кухни с остальным пространством квартиры.

Счастье!

У Ритки был подозрительно загадочный вид, она улыбалась чему-то. Зинаида предприняла пару честных попыток выведать, что задумала подруга, но в общем предпраздничном бедламе это оказалось невозможно. Сдавшись и пообещав себе, что непременно расколет Ритулю, Зинаида проявила инициативу, забрала Адочку и пошла в детскую укладывать ребенка неугомонного.

– Неть! Зина! Ада с вами!– сопротивлялось отколу от коллектива грузинское дитя.

– Конечно, с нами!– соглашалась Зинуля.– Ты сейчас поспишь, а мы тебя разбудим, когда начнется праздник для детей. Договорились?

«Рассмотрев» предложение, Адочка, видимо, нашла его вполне приемлемым, кивнула, соглашаясь, и спала уже минут через пятнадцать.

Зина как раз осторожно выходила из детской, когда раздался звонок в дверь, вызвавший новую волну криков, прокатившуюся штормом выяснения по всей квартире на предмет, кто откроет дверь. В результате перекрикиваний и уточнений, кто и чем занят в данный момент, дверь пошел открывать Миша и Севочка с ним.

– Ма!– заорал от порога Севочка, радуя потенциалом голосовых связок.– Тут какой-то дядька неизвестный!

– Спроси, что ему нужно!– проорала в ответ Ритка из кухни.

– Не знаю, что ему нужно!– оповещал окрестности Севочка.– Но у него букетище здоровущий и много красивых пакетов! Точно с подарками! Может, мы его возьмем в дом, пусть подарит?!

– Миша! Что там за дела?– вступила со своей арией из кухни тетя Соня.– Выясни, что человеку нужно! Он, наверное, адресом ошибся!

Зинаида, слушая это перекрикивание, улыбалась, веселясь от души, и двинулась к входной двери помочь в разрешении ситуации. Повернула за угол коридора, и… перестала улыбаться, дышать и застыла изваянием.

Захар Игнатьевич Дубров, собственной, как говорится, персоной, облаченный в длинное знакомое черное пальто, поверх безупречного костюма, слепящей белизной рубашки и стильного галстука, с неприлично больщущим букетом в одной руке и действительно кучей разнокалиберных подарочных пакетов в другой, смотрел прямо на нее странным, напряженным взглядом.

Они смотрели друг на друга долго, молча. Миша с Севочкой, заподозрив, что происходит нечто непонятное, тоже молчали и переводили взгляды с Зиночки на гостя незваного. На воцарившееся в прихожей подозрительно затянувшееся молчание из всех помещений квартиры к двери стал подтягиваться народ, бросив насущные дела.

– Здравствуйте, Захар Игнатьевич!– первой нарушила тишину прибежавшая из кухни Ритка.

– Здравствуйте, Маргарита Аркадьевна,– поздоровался господин Дубров.

Зина словесно не отреагировала никак, все смотрела на него молча. Родня понимающе переглянулась, ретироваться тактично по своим делам не собиралась, а как раз наоборот, присутствовать, и, возможно, активно, в самом интересном и важном событии года.

– Ма!– прокричал Севочка.– Так раз ты его знаешь, пусть, что ли, войдет и все нам подарит!

– Сева, не позорь мать жлобством!– потребовала Ритка, с интересом разглядывая то Захара, то Зинулю.

– Так говорить категорически нельзя! Особенно ребенку!– возмутился Севочка.

– Так вести себя тоже категорически!– воспитывала Ритка.– Шел бы ты в комнату!

– Та ни за що!– возмутился Севочка.

– Простите,– нарушил воспитательный процесс, улыбаясь, Захар Игнатьевич.– Я мог бы поговорить с Зинаидой Геннадьевной?

– А о чем?– спросил неугомонный Севочка.

– Севка, заткнись!– потребовала старшая сестра Ника.

– Да, вы можете со мной поговорить!– поспешила вмешаться Зинуля, представляя отчетливо, чем может закончиться препирательство детей.

– Ма!– поделился догадкой Севочка.– Так это тот дядька, которого надо тестом на шпиенство проверять?

– Пожалуй, Севочка, мы обойдемся без крайних мер,– попыталась урезонить внука тетя Соня,– и выслушаем его добровольное признание.

– Так, господа!– твердым голосом распорядилась Зинаида, сделав попытку остановить этот балаган.– Будьте добры, оставьте нас с Захаром Игнатьевичем наедине!

– Не-е-ет, теть Зин!– взмолилась Ника.– Нам же тоже интересно!

– Это же не цирк, Вероника!– попеняла Зиночка.

– А может, мы его сначала проверим на шпиенство?– предложил с надеждой Севочка.

– Захар Игнатьевич,– подал голос дедушка Лева, подтянувшийся к общему собранию последним из комнаты.– Ви с цветочками-подарками к нам?

– К вам,– улыбнулся Захар, посмотрев на него.

– Так ото раздевайте пальтишко, проходите, а поговорить всегда успеете!

– Лева, может, он имеет за що сказать?– возразила бабушка Сима.

– Так и що? Скажет потом, без галдежу!– радостно заявил дедушка Лева и наказал семье: – Що ви стоите, как турысты у Дьюка! Усех делов переделали?

– Да, да!– спохватились мамы и ринулись назад в кухню.

Захар передал в руки ближе всех стоявшего к нему Миши цветы, пакеты, снял пальто, пристроил на вешалку.

– Ботиночки не снимайте,– дала рекомендацию бабушка Сима,– усе свои! Сева, Ника, Миша, в кухню, помогать бабушкам!

– Сима, да ты що?!– возмутился панибратски Севочка.– А если они тут без нас скажут что-то важное? А мы не при делах!

– Сева!– пригрозила бабушка Сима.– Поедешь до отца дела латышские с Россией разгребать!

Севочка смирился, демонстративно поникнув головой, шаркая ногами, нехотя якобы удалился в гостиную. Ретировалисьи иные, оставив, наконец, Зину наедине с Захаром.

– Веселая у вас семья,– не зная, как справиться с напряжением, сказал он.

– Шумная,– улыбнулась Зина.

Помолчали.

– Я спешил, боялся опоздать,– кашлянув, сообщил Захар.

– На Новый год?– уточнила она.

– На Новый год и к тебе.

– Зачем?– не собиралась растекаться от счастья Зинуля.

– Хотел встретиться с тобой, увидеть,– обходил огородами проспект Захар Игнатьевич.

– Почему?

Да уж! А чего он ожидал? Радостного скока на грудь широкую, целования-обнимания: «Захарушка приехал!» Сам намутил не пойми что, самому и расхлебывать!

От волнения Захар засунул руки в карманы брюк, качнулся с пятки на носок и обратно, спохватился, сообразив, что не на собрании нерадивого коллектива выступает, вытащил руки из карманов.

А Зинуля подсказала, устала ждать:

– Соскучился, хотел увидеть, любовью заняться?

– Соскучился,– повторил он за ней, кивнув,– сильно. Хотел увидеть, любовью заняться. Прости, я что-то наворотил неправильное. И оказалось, что я совсем без тебя не могу! Я люблю тебя, Зинаида.

– И я не очень без тебя могу,– призналась честно Зинуля.– Что будем с этим делать?

– Я знаю один надежный выход: жениться,– предложил полувопросом Захар.

– Глобально как-то,– засомневалась Зинаида.– И потом, ты же испугался, даже сбежал.

– Я сбежал, но не испугался. Просто слишком неожиданно ворвались в жизнь такие сильные чувства. Пойдешь замуж-то за меня?

Они так нервничали оба, что не замечали ничего вокруг, а стоило! В частности, наступившей в квартире тишины на время их разговора. А о присутствующих в аудитории слушателях им напомнил, можно догадаться кто – Севочка, после того как Зиночка с сомнением ответила:

– Теперь это не так однозначно просто. Есть обстоятельства, из-за которых ты можешь передумать.

Добросовестно подслушивающий Севочка проорал, как иерихонская труба, на весь дом, оповещая заинтересованных родных о развивающихся событиях:

– Мужик этот, Захар Игнатьевич, позвал тетю Зину замуж, а она отказывается!

– Как отказалась?!– разбушевалась Ритка, вылетая из кухни.– Что здесь происходит, Зина?

– Она не отказывается, Маргарита Аркадьевна,– поспешил успокоить Захар, неотрывно глядя на Зиночку.– Она сомневается. Я не передумаю,– сказал он только Зинуле,– какие бы ты ни обозначила обстоятельства. Ты выйдешь за меня?

– Тетя Зина,– подлетел к ней и ухватил ее за ладонь Севочка, стараясь помочь.– Может, все-таки сделаем ему тест?

– Обойдемся,– расстроила ребенка Зинаида.

– Так это он папа?– выяснял Севочка.

– Он,– спокойно подтвердила Зинаида, проигнорировав предупреждающий шумок в задних рядах заново подтягивающихся к «малой сцене» зрителей.

– Так и що ты думаешь?– удивился непомерно Севочка.– Соглашайся скорее, и пошли, уже давно всем есть пора! И Новый год скоро!

– Сева, оставь тетю Зину в покое, дай ей красиво принять предложение,– поспешил спасать Зинулю Миша, оторвал Севку от Зинули и поинтересовался у Захара: – Букет принести? Ну, щоб все дела?

– Обойдемся,– улыбнулся Захар, повторяя Зинино выражение.

– Ну вы как дети!– вступила, заменив брата, девочка Ника.– Что вы паритесь? Все согласны, у вас любовь, семья дала добро, можно прилюдно поцеловаться, и пошли за стол! Есть хочется, и до Нового года совсем мало времени осталось, Севка прав!

– А что там про папу, я не очень понял?– спросил Захар тихо у Зинули, наклонившись к ней.

Вопрос слышали все. Выступила Ника.

– Да что тут непонятного?– уже приняв Захара в семью, как родного, объясняла она.– Тетя Зиночка ждет ребенка, вы, дядь Захар, его папа! Теперь жениться будете?

– Буду!– разулыбался Захар, осознавая информацию.– Обязательно и с радостью!

– Ну и все! Хватит тут толкаться!– распорядилась Ритка.– Все за стол!

Родные, шумно и радостно переговариваясь, начали разворачиваться, выходя из прихожей, когда их остановило громкое заявление Зинаиды:

– Я еще не сказала «да»!