Амурное злодеяние Кускова Алина

С чего все началось

В уютном сумраке ресторанчика небольшая компания симпатичных девушек весело чирикала и поглядывала на привлекательных мужчин. Нет-нет, Светлана, как и ее подруги, не собиралась крутить очередной бестолковый роман. Она знала по горькому опыту, что от ресторанных знакомств ничего хорошего ждать не приходится. Но незнакомец был так хорош…

Брутальный брюнет поднялся из-за соседнего столика, он сидел с другом и высокой тощей девицей, похожей на перезревшую грушу, и направился прямо к Светлане. До этого брюнет сверлил Селиванову долгим призывным взглядом, а она скромно сидела, потупив глаза… Чуть не заработала косоглазие!

– Танцуете? – загадочно, как показалось Светлане, поинтересовался незнакомец.

– О-хо-хо, – выдавила из себя та и радостно вскочила.

– Стерва, – донеслись с соседнего столика слова «перезревшей груши».

Но Светлана не обратила на соперницу никакого внимания, хотя голос показался до странности знакомым.

Брюнет прижал ее к своему стройному телу и закружил по залу.

Он был обаятелен, привлекателен, разговорчив и трогательно предупредителен.

Если говорить честно, Светлана нашла бы много хорошего в этом парне, если бы их знакомство удалось. Они вместе ушли из ресторана под зловещий шепот, доносящийся с соседнего столика:

– Ну, попадешься ты мне в темном углу, смотри!

Селивановой с брюнетом, как всегда, не повезло, только на этот раз неудача в личной жизни стала криминальной…

Глава 1

Черная кошка средь белого дня

Светлана Селиванова спешила на важное свидание. Собственно, на это свидание она возлагала последнюю надежду. Высоченные шпильки бодро цокали по асфальтовой дорожке, несли прямиком в сквер, где на скамейке рядом с памятником великому композитору Чайковскому ее ждал Вениамин Ремешков. Юноша неполных двадцати пяти лет, по словам подруги Селивановой, устроившей ей это свидание, увлекающийся ботаникой, философией и мамой. Последнее обстоятельство несколько смутило Светлану, но придираться к мужчине, толком не взглянув на него, было, по ее мнению, верхом беспечности и недопустимой роскошью. Светлана решила внимательно приглядеться к ботанику. Второго свидания может и не последовать, но на худший вариант развития событий Селиванова не рассчитывала.

Однако судьба, как только Светлана подумала о худшем варианте, незамедлительно послала ей предупреждение в виде черной кошки, внезапно выскочившей на дорожку. Кошка была ухоженная, красивая, явно привыкшая к ласке и нежному отношению хозяев. Киса решила, что, раз ей приспичило почесать лапой за ухом прямо на асфальте, народ, спешащий по делам, может подождать. Но Селиванова ждать не могла! Она и так, как всякая порядочная девушка, опаздывала на полчаса! Еще пятнадцать минут, и Вениамин Ремешков отправится назад к маме!

– Кис! Брысь! Мяу! – попыталась Светлана вразумить наглое домашнее животное. – Иди, иди. – Она помахала рукой в ту сторону, откуда кошка пришла. Ведь ни для кого не секрет, что, если черная кошка перебежит дорогу, дело провалится с треском. А проваливать свидание Селиванова не хотела.

Кошка на секунду отвлеклась от чесания за ухом и недоуменно уставилась на девицу.

– Брысь, киска, брысь, – попыталась уговорить ее та. – Освободи тротуар по-хорошему. Иди, перебирай лапками в те кустики, из которых вышла. Только ни в коем случае не перебегай мне дорогу.

Черная стерва наплевала на трогательную просьбу Селивановой и продолжила гигиеническую процедуру.

– Дорогуша, – Селиванова стояла перед ней и легонько постукивала шпилькой по дорожке, нервно теребя новенький клатч с замком-поцелуйчи– ком, – войди в положение. Ты тоже женщина, я вижу это по твоей хитрющей морде. Я так готовилась к этой встрече, вдруг это моя судьба!

Кошка вновь подняла на девицу раскосые зеленые глаза, источающие презрение.

– Я понимаю, – согласилась с ней Селиванова, – ботаники, живущие с мамами, не в моем вкусе. Но перебирать мужчин в двадцать восемь лет просто глупо. Каждая нормальная девушка к этому времени должна хотя бы один раз сходить замуж, а я еще ни разу этого не сделала! К тому же он увлекается философией. Думаешь, мне не о чем будет с ним поговорить? Господи, я действительно не знаю ни одного философа! Нет, постой, знаю, один из них жил в бочке. Думаешь, это не тема для разговора?

Кошка фыркнула и принялась чесать второе ухо.

– У тебя чесотка, – всхлипнула Селиванова, с тоской глядя на мокрую после дождя траву, по которой собиралась обойти наглое животное. – Потому ты так скептически относишься к окружающему миру? Или у тебя есть приличный, обеспеченный кот? А у меня его нет и никогда не будет, если ты перебежишь мне дорогу. Давай с тобой договоримся: ты сидишь и продолжаешь чесаться, а я тихо и мирно обхожу тебя с левой стороны. Черную кошку нужно обходить с левой стороны. Или с правой?! Ты не помнишь?

Вместо ответа, беспринципная кошка, не удостоив Селиванову вниманием, выгнула спину, потянулась, медленно перешла дорогу и скрылась за углом.

– Ничего не получится, – в ужасе прошептала Светлана, готовая расплакаться. – Ботаник мне не понравится! Или я ему. Или я не ему, а его маме.

Селиванова постаралась взять себя в руки, плюнула через левое плечо, потом на всякий случай через правое, покрутила пуговицу и шагнула вперед. Безусловно, она точно знала, что неприятности минуют, если после черной кошки по дорожке пройдет не она, а кто-то другой. Но улица была немноголюдной, а Светлана спешила.

Потому-то она мужественно пошла в сквер, где на скамейке у памятника ее ждал будущий бой– френд, совершенно не подозревающий об уготованных ему судьбой кознях.

Сквер располагался рядом с «кузницей браков» и был полон народа. Здесь гуляли молодожены, скрепившие себя в этот день семейными узами, их многочисленные родственники, гости, друзья, товарищи по несчастью, а вернее, по счастью и остальные жители города, решившие побаловать себя жарким августовским днем и свежим воздухом. В центре сквера, окруженный каменным кругом, бил в небо потоками воды огромный фонтан – карась или карп, стоящий почему-то на хвосте и щедро украшенный разноцветной мозаикой. Когда брызги, отскакивающие от его флегматичной рыбьей морды, попадали на крутящихся возле фонтана мальчишек, те радостно взвизгивали и подпрыгивали.

В отличие от детворы Вениамин Ремешков не радовался. Он сосредоточенно наблюдал за прогуливающимися молодоженами и видел в этом дурной знак. Почему она выбрала для первого свидания именно это место?! А! Вот в чем вопрос. Хотела намекнуть, что надеется только на серьезные отношения? Но Вениамин не может с бухты-барахты дарить незнакомым девицам сладкую надежду. Надо сначала посмотреть на претендентку, разобраться в ее привычках и пристрастиях, проверить свое к ней отношение, показать девицу маме. Он уже не мальчик, чтобы кидаться в болото с головой и тонуть в чувственных наслаждениях. Нет, он, разумеется, утонет, если девушка ему понравится, и маме, конечно, тоже. Но первое свидание ничего не гарантирует!

Вениамина несколько смущал и памятник великому композитору. Она намекает на то, что увлекается музыкой? Вот этого не надо. Лишний шум в их с мамой двухкомнатной квартире помешает дальнейшему совместному существованию. Ага! Так значит, девушка собирается жить у них с мамой! Хочет оттяпать жилплощадь! Он, еще не увидев ее коварной физиономии, раскусил охотницу за серьезным, умным мужем и пропиской.

Мама была права, не стоило ввязываться в это сомнительное предприятие. Вениамину пока только двадцать пять, у него вся жизнь впереди, и в ней всегда найдется место женскому полу. Он не готов! Ремешков тоскливо проводил взглядом очередную пару молодоженов и тяжело вздохнул. Нужно уходить.

Но какая вертихвостка! Не пришла на свидание. Намекнула на то, что он для нее недостаточно хорош? Хотелось бы посмотреть на наглое выражение ее лица, девушки, цинично прикидывающей, какие сомнительные блага способен ей дать Вениамин. А он способен, между прочим, на многое!

Ремешков заерзал на скамейке. Дожидаясь взбалмошную особу, он отсидел важное место. Зато уличил ее в изощренном коварстве. Пусть только придет! Да пусть же придет, черт побери! Сколько можно ждать?

Только не это!

В объективы зрения Вениамина попала невысокая рыжеволосая красавица пышных форм и приличного внешнего содержания, бодро цокающая по тротуарной плитке и размахивающая мелкой сумочкой. Ремешков поправил очки на носу и пригляделся внимательнее. Все, о чем предупреждала мама, всплывало перед его близорукими глазами. Разнузданная, наглая, стремительная особа, готовая уцепиться пухлыми ручками за несчастного Ремешкова и утянуть его на дно океана соблазнов.

– Это мне? – Девица вцепилась в красную гвоздику, одиноко стиснутую в руке Ремешкова, потянула цветок на себя.

– Вам, – промямлил Вениамин, – если вы Селиванова.

– Я Селиванова, – кивнула девица, вырвала несчастный хлипкий цветок, по которому должна была опознать кавалера, и присела рядом.

– Ремешков, – представился Ремешков и на всякий случай добавил: – Вениамин.

– Светлана, – улыбнулась девушка, но улыбка вышла хищной и неестественной.

Ремешков внутренне содрогнулся и отодвинулся от Селивановой.

– Извините за опоздание. – Она улыбнулась чарующей, по ее мнению, улыбкой еще раз.

– Ничего страшного. – Ремешков понял, что нечто страшное уже случилось.

Эта амазонка не выпустит его на волю! Она ограничит его свободу до минимума… Амазонка?! Вениамин похолодел от ужаса. Он точно знал, что первое впечатление никогда не бывает обманчивым. Раз она предстала перед ним в образе амазонки, она и есть та самая амазонка. Кошмар! Одна из тех древних хищниц, которые верили, что неистовой мужской силой обладают только хромые мужчины, и перед совокуплением ломали несчастным ноги. Ремешков в испуге схватился за коленки.

Но Светлана смотрела не на ноги, ноги Ремешкова ее не интересовали. Она разглядывала его унылое лицо и пыталась выработать правильную тактику поведения, чтобы не обидеть худого, сутулого, жилистого парня внезапным отказом от продолжения свидания. Он ей не понравился сразу. Черная кошка, перебежавшая дорогу, была права.

Впрочем, ничего другого она и не ожидала. Смешно и глупо было рассчитывать на то, что на скамейке в сквере ее станет дожидаться умопомрачительный мачо. Мачо на скамейках в скверах не сидят и не дожидаются часами опаздывающих красоток. Их, мачо, расхватывают по дороге в скверы более шустрые особы слабого пола. А здесь остаются одни Ремешковы. И что с ними делать?

Ради соблюдения приличий Селиванова решила поговорить. Неудобно как-то – пришла в гости и сразу намылилась к выходу. Но говорить самой не хотелось.

– Расскажите о вашей маме, Вениамин, – предложила Светлана, – такого сына могла вырастить только замечательная женщина.

Ремешков изумился и… растаял. А мама его предупреждала! Хотя такого коварного поворота судьбы даже она предугадать не смогла. Вениамин решил посвятить Селиванову в тонкую канву трогательных семейных взаимоотношений Ремешковых. Светлана слушала с показным интересом.

Слушала и думала, сколько она еще готова числиться в старых девах. Но представить собственным мужем Ремешкова она не могла. Его, такого умного, сентиментального, неуклюжего, хотелось окружить заботой и вниманием как брата, близкого родственника, друга. И не более того. На большее ботаник просто не мог рассчитывать.

– Очень интересно, совершенно согласна, – поддакивала Светлана и смотрела в сторону фонтана, где счастливый жених пытался покончить жизнь самоутоплением, а радостная невеста бегала вокруг и нецензурно выражалась. Рядом суетились родственники и гости, переживавшие по поводу того, что брачная церемония еще не состоялась, а жених уже отметил День воздушно-десантных войск. После этого самые отважные бросились в фонтан и выудили мокрого жениха. Невеста схватила свое счастье под руку, но тут же сморщилась и приготовилась рыдать. Друзья жениха забегали.

– И тогда мы с мамой решили… – продолжил довольный Ремешков.

– Безумно интересно, – поддакнула Светлана и потянулась к сумочке за сигаретой. Да, она собиралась скрыть от кавалера дурную привычку, но раз решила не связывать с ним будущее, к чему эта ложь?

– Лишней сигаретки не найдется?

Перед скамейкой, на которой мирно восседали Селиванова с Ремешковым, возникли две здоровенные фигуры друзей жениха, искупавшегося в фонтане.

– Нет, – соврала в нехорошем предчувствии Светлана и вытащила из сумочки пустую руку.

– Жаль. – Бритоголовый парень покрутил на пальце правой руки невесть откуда взявшийся пистолет. – Тогда раздевайся.

– Что?! – взвизгнула Селиванова. – Как вы смеете?! Я не стриптизерша!

– Не ты, – кисло улыбнулся бритоголовый, – а мужик! Скидывай пиджак.

– Пардон, – возмутился Ремешков, – я тоже в некотором роде не стриптизер.

– Извинения принимаются, но нужна помощь, – объявил второй друг, внешне похожий на актера По– реченкова. – Ребята, серьезно, одолжите пиджак на полчаса, пока пройдет регистрация.

– И брюки, – продолжал крутить пистолетом бритоголовый, – с галстуком.

Ремешков тяжело вздохнул и стал раздеваться.

Светлана сидела рядом и как завороженная безотрывно смотрела на удачную копию Пореченкова. Вот если бы ее ждал этот мужчина! Она не бежала, а летела бы на крыльях любви, чтобы сразу приземлиться в его объятия! Но такие мужчины, к сожалению, никого не ждут. А уж тем более какую-то Селиванову…

Но «Пореченков» разглядывал ее с не меньшим интересом, улыбаясь при этом добродушно и несколько заигрывающе. Возможно, пораженной в самое сердце Селивановой это только показалось. Но он ей улыбался!

Незнакомец сделал свое черное дело, развернулся и ушел в сторону ЗАГСа вместе с бритоголовым и костюмом Вениамина Ремешкова. Обернувшись, он крикнул:

– Спасибо, земеля! Мы знали, ты тоже десантник!

Ремешков от удивления выпучил глаза и тут же выпятил вперед хилую грудь. Светлана, сомневающаяся в том, что он хоть раз в жизни видел парашют, посмотрела на Вениамина и перевела взгляд на похитителей имущества.

– Десантники! – восхищенно произнесла она, но вовремя спохватилась и накинулась на полуголого Ремешкова: – Зачем вы это сделали?! Чтобы похвастаться передо мной фигурой? Немедленно оденьтесь!

– Во что? – пробормотал Вениамин и развел руками.

До Селивановой, очнувшейся от сладкого дурмана, наконец-то все дошло.

– Зачем вы отдали им брюки? – зловеще прошептала она, оглядываясь по сторонам. На них начинали показывать пальцами ушлые, пронырливые дети. – Они просили только пиджак!

– Ничего подобного, – сварливо произнес Ремешков и кивнул в сторону фонтана, где мокрый жених радостно переодевался в сухой костюм. – К тому же они грозили пистолетом!

– Это была зажигалка, – наугад предположила она. – А так хорошо начинали, про маму рассказывали! Идите и заберите у них свою одежду!

– Издеваетесь, да? – прохрипел Ремешков, прикрывая ладонями семейные трусы в мелкий горошек. – Я лучше здесь подожду.

– Чего хихикаете? – обратилась Селиванова к подбежавшим детям. – Дядя собирается искупаться в фонтане! Он десантник!

– Ботаник он, а не десантник, – со знанием дела заявила мелкая пигалица и, уходя, презрительно вздернула курносый нос.

– Вот и я говорю, – согласилась с ней Светлана. – Идите, – толкнула она Вениамина, – в фонтан.

– Еще чего, – возмутился тот, – ладно бы послали в баню!

Светлана почему-то почувствовала себя виноватой из-за того, что так нагло и бесцеремонно раздели ее кавалера. Хотя… тот раздевался сам! Но все равно – она была виновата, могла бы воспротивиться, сказать веское слово… А вот и не могла! Какими глазами он на нее смотрел! Как пишут в романах, двумя серыми омутами, в которых несчастная девушка чуть не утонула. С другой стороны, ничего страшного не произошло. Ребята-десантники взяли напрокат костюм Ремешкова, собираясь вернуть его после торжественной регистрации друга. Подождать нужно полчаса.

Половину часа сидеть на одной скамейке с полуголым мужчиной?!

Светлана соскочила с места и побежала к киоску с печатной продукцией.

Ремешков слабо запротестовал, но, увидев, что та покупает толстую газету, успокоился.

– Прикройтесь! – приказала Светлана и протянула ему свежую прессу.

Ремешков поблагодарил, распахнул газетную простыню и с интересом углубился в чтение.

Светлане захотелось все бросить и вернуться назад, к незадачливой подруге, которая толкнула ее на идиотское свидание вслепую. Она повернула голову в сторону кавалера: из-за газеты виднелся край его довольной физиономии. Чем он доволен?! Тем, что помог ближнему?! Тогда она с чистой совестью может его оставить и уйти.

Она скажет ему «до свидания», а номера телефона не даст.

Ремешков оторвал взгляд от газеты и настороженно произнес:

– Полчаса уже прошло.

– Да? – спохватилась задумавшаяся Светлана и пригляделась к ЗАГСу.

Новых знакомых видно не было, процедура оформления брачных уз явно затягивалась. Сидеть с Вениамином тоже не хотелось. Прогуливающиеся мимо них старушки поправляли очки и укоризненно качали седыми головами в знак неодобрения модных тенденций. Но горошек им нравился, напоминал молодость.

– Прошло больше, чем полчаса, – изрек Ремешков, поглядывая на часы, зиявшие одиноким черным пятном на голой, покрытой редкой растительностью руке.

– Вышли! – прокричала Светлана, заметив жениха, который пытался поднять неподъемную невесту и пронести, выполняя традиционные условности, хотя бы один шаг.

Невеста брыкалась, визжала и не желала падать. Но они все-таки упали.

– Мой костюм, – скривился Ремешков, – испачкает, гад!

Родственники и гости молодоженов кинулись поднимать новоиспеченных супругов, после чего отнесли их к белому лимузину и засунули внутрь. Машина тут же тронулась с места.

– Не понял, – процедил Ремешков, наблюдая за разворачивающимся действием.

Зато Селиванова поняла все сразу.

– Стоять! – прокричала она усаживающимся в другие автомобили гостям и побежала к процессии.

Незнакомец попался ей на глаза первым. Цепкое зрение сразу выхватило мускулистую фигуру из толпы. Но времени на обдумывание, насколько он хорош, не было. Если на Светлане повиснет голый ботаник, он повиснет на всю жизнь. А свое счастье она в очередной раз проворонит!

– Неувязочка вышла, – развел руками мачо с внешностью известного актера, – но вы, девушка, не беспокойтесь! Сейчас мы поедем за женихом и разденем его.

– Разденем жениха! Ур-р-ра! – раздался из машины голос нетрезвой девицы. – И раз-з-з-денемся сами! Даешь стриптиз!

– Куда вы поедете?! – Селиванова мысленно металась между ним и обездоленным Ремешковым.

– Не знаю, – признался тот, – но в шесть часов вечера все соберутся в ресторане «Надежда»!

– Я приеду туда за костюмом, – удрученно согласилась Светлана.

– Я буду ждать. – Мачо нежно пожал ей руку огромной ладонью и прыгнул в машину.

– Раз-з-здеть жениха! – проскандировала нетрезвая гостья, и ее голос донесся до Светланы уже из-за поворота.

Ремешков с поникшим видом сидел на скамейке. При виде Селивановой он оживился.

– Что? – сварливо спросил кавалер. – С пустыми руками?! Я так и знал, от вас не будет никакого толка!

– Извините, – пожала плечами Светлана, – а ко мне какие претензии?! Я вас не раздевала!

– Лучше бы меня раздели вы! – заявил тот. – Костюм, по крайней мере, лежал бы рядом.

– Вид вашего тощего тела не доставляет мне эстетического наслаждения, – призналась она.

– А вы, а ваш вид… – начал Ремешков, но вовремя остановился. – И что мне теперь делать?!

– Звоните маме, пусть привезет одежду, – посоветовала Селиванова. – А в шесть часов вечера поедете в «Надежду» и заберете свой костюм.

– Я не могу позвонить, – простонал Ремешков, – у меня телефона нет, мама уехала на дачу, и у нее тоже нет телефона!

Светлана внимательно поглядела на Ремешкова.

– Первый раз встречаю такую нетелефонизированную семейку! И это в наше время нанотехнологий!

– Нанотехнологии тут ни при чем, – пробурчал Ремешков. – Мы обходимся стационарным аппаратом.

– Плохо обходитесь, – заметила Света.

– Да, – неожиданно перестал спорить Ремешков, – глупо получилось. У меня и ключа от квартиры нет, ключ остался в кармане пиджака.

Селиванова вскинула брови. А ведь черная кошка ее предупреждала!

Могла бы промяукать по-человечески, что ей достанется совершенно неадекватный тип в трусах, без телефона и ключа от квартиры! Куда его теперь девать? К себе домой?! Ни за что!

– Я не пойду к вам ни за что, – вдруг заявил Ремешков. – Вы меня скомпрометируете, опутаете и жените!

– Что?! – изумилась Селиванова. – Очень нужно вас опутывать. Вы не в моем вкусе.

– Вы тоже, – вскинул гордую голову кавалер.

– Тогда прощайте. – Светлана встала и направилась к выходу из сквера.

– Постойте! – прокричал Ремешков.

Она оглянулась. Очередная волна жалости нахлынула на нее. Оставлять этого убогого в таком виде было просто немыслимо. Первый патруль заберет его в милицию, а оттуда без мамы будет не выбраться. В этих трусах в горошек Ремешков походил на больного, сбежавшего из лечебного учреждения закрытого типа. Что-то ненормальное чудилось в этом парне.

– Не бросайте меня, – попросил Вениамин. – Меня и так уже четыре раза бросили!

Селиванова усмехнулась: если бы она считала свои неудачные романы, их оказалось бы на порядок больше!

– Ладно, – она немного подумала, – так и быть, я вам помогу. Только, Беня, учтите! Ничего личного!

– Ничего, – клятвенно закивав, повторил тот.

– До шести еще уйма времени. – Светлана взглянула на часы. – Доберемся до моей подруги.

– Доберемся, – согласился Ремешков.

– И сходим в «Надежду», – вздохнула Светлана.

Пробираться на другой конец города с полуголым бойфрендом, мужские достоинства которого прикрывали скромный горошек семейных трусов и желтая пресса, было верхом беспечности. Светлана это прекрасно понимала и прикидывала, какая из приятельниц обитает поблизости от ЗАГСа. По ее подсчетам, подходила только одна – Алевтина Краева. Она заведовала модным бутиком, где у Селивановой на правах бывшей одноклассницы и близкой подруги был открыт ограниченный рамками разумного кредит. Алевтина и сама была достаточно разумной девушкой, чтобы не завопить от ужаса, увидев перед собой неприкрытое мужское тело. Впрочем, тело было таким чахлым и худым, что завопить от ужаса, глядя на него, действительно хотелось.

Пробираться пришлось не в дом к подруге, а в магазин, где та находилась целыми днями. Краева была трудоголиком, и Селиванова ее прекрасно понимала. Она сама торчала бы сутками напролет среди вешалок с модным прикидом, вместо того чтобы подсчитывать баланс в муниципальной конторе. Но жизнь есть жизнь, в ней каждому воздается по умению, а не по желанию.

Желаниями Селивановой пренебрегала жизнь, а вслед за нею и местные таксисты.

Двое из остановившихся бомбил посмотрели на странного мужчину с блуждающим взором и уехали без объяснения причины.

– Спрячьтесь в кусты! – скомандовала Селиванова.

Ремешков послушно нырнул в придорожный шиповник. Обычно на обочинах росли менее претенциозные и менее колючие растения. Вениамин стерпел царапины. Рана в душе, нанесенная десантниками и искупавшимся в фонтане женихом, оказалась куда более глубокой.

Селиванова выпятила вперед соблазнительную грудь, втянула живот, выставила на обозрение автомобилистов ногу в красной шпильке. Взбив рукой пышную шевелюру рыжих волос, вскинула руку в сторону дороги.

Перед ней тут же затормозила серебристая иномарка.

– Прошу, миледи! – Ухмыляющийся водитель широким жестом распахнул пассажирскую дверцу.

– За сотню до «Ля бутика»?

– Для вас – бесплатно! – расщедрился тот.

– Ремешков, – позвала Светлана, – выходите!

Ремешков отбросил в сторону газету и поспешил к автомобилю.

– Ни фига, – испугался водитель, – так, дамочка, мы не договаривались!

Хлопнул дверцей и укатил прочь.

– Не можете бегать быстрее?! – разозлилась Селиванова. – Мы уже почти ехали!

Возмущенный отказом не меньше ее, Ремешков гордо поднял газету и сиганул обратно в кусты.

– Не прячьтесь, – махнула рукой Светлана, – придется идти пешком. Никто меня с вами в машину не посадит. Все думают, что вы, Вениамин, начинающий маньяк. Плохо начинаете, между прочим!

– Купите мне шорты с майкой, – трагически простонал Ремешков.

– Я и собираюсь это сделать, – вздохнула Светлана. – Только до магазина нужно добраться.

В принципе она не знала, чему удивляются повидавшие всякого на своем веку прохожие. Видели же они неформалов, нудистов, трансвеститов! Так чего поражаться Ремешкову? Да, мама его явно недокармливает, но это не причина шарахаться в сторону, как только что сделала милая бабуля. Может быть, семья Ремешковых бедствует, живет на пособие по безработице…

– Вениамин, где вы работаете? – спросила Светлана, смело вышагивая по тротуару. Погибать так погибать ее чести, если их встретит кто-то из знакомых.

– Какая вам разница? – подозрительно поинтересовался Ремешков, семенящий за нею следом. – У меня хорошая зарплата, но я все до копейки отдаю маме!

«Значит, – подумала Селиванова, – они не голодают. Мама просто держит сына в черном теле. Есть такие люди, помешанные на диетах. Бедный Ремешков! У него, наверное, анорексия!»

– Есть хотите? – остановилась внезапно возле ларька с шаурмой Светлана.

– А что? – стукнулся об ее спину не успевший притормозить Ремешков.

– Хочу купить вам еды.

– Я не ем что попало, – презрительно скривился тот, – мама говорит…

– Ясно, анорексия, – резюмировала Селиванова и продолжила путь.

– Дэвушк! Дэвушк! Гидэ взял эту макак? Бэри я!

– Может, – обиделся на продавца шаурмы Ремешков, – пойдем дворами?

– Во дворах злые собаки, – подумала вслух Селиванова, – а вас даже цапнуть не за что.

– Я отобьюсь газетой, – серьезно заявил Ремешков.

Селиванова вздохнула. Связаться с таким недалеким типом! А ведь подруга утверждала, что он умный, что-то там изобрел в своей конторе и получил патент на изобретение. Через пару лет, по ее прогнозам, Ремешков должен был получить Нобелевскую премию. Хорош нобелевский лауреат! Длинный, тощий, в синих носках и желтых мокасинах. Ну, о нижнем белье она лучше промолчит. Что скажет Алевтина, когда его увидит?

– Привет! – сказала та, когда Селиванова зашла к ней в магазин. – Откуда ты взялась такая взмыленная?! Надо же, с тобой мужчина!

Если бы Светлана не была в курсе торговых дел, она обиделась бы. Как будто с ней всегда ходили монстры, а не противоположный пол. Но она знала, что в магазине женской одежды мужчина исключительный и долгожданный гость. Мужчины вообще, по определению Краевой, были существами редкими, с тонкой организацией непонятой души.

– Проходите, – улыбнулась Алевтина Ремешкову.

Тот опешил от неожиданного приема, но в магазин прошел.

Светлана коротко обрисовала подруге проблему и спихнула Ремешкова в ее заботливые руки.

Алевтина осторожно вырвала из рук Ремешкова газету и окинула его фигуру заинтересованным взглядом. Тот судорожно сглотнул, почувствовав себя некондиционным товаром на рынке рабов.

– Размер тридцать четвертый, но рост большой, – прикинула Алевтина.

– У меня сорок шестой размер! – пискнул Вениамин.

– У нас европейская одежда, – улыбнулась директор магазина. – Девочки! – подозвала она помощниц. – Принесите комбинезон из новой коллекции. Сейчас, Светочка, жутко модны комбинезоны. Сама не хочешь примерить?

Селиванова пожала плечами. Она к этому свиданию уже разорилась на новую сумочку и туфли. И все – ради чего?! Ради Ремешкова? Внезапно перед ее глазами встал образ мачо-десантника. Если она пойдет вечером в «Надежду»… Никаких «если»! Она обязательно туда пойдет. Нельзя бросать Ремешкова на произвол судьбы! В какой-то степени она тоже виновата в том, что его быстро развели, нечего было глазами хлопать на понравившегося мужчину. Зато какой это был мужчина!

– Давай, Алечка, – решилась она, – только что-нибудь сексуальное по демократичным ценам. А ему, – она показала на Вениамина, – что подешевле.

Алевтина суетилась с Ремешковым в соседней кабине, уговаривая того залезть в женский комбинезон. Светлана облачилась в черное платье с умопомрачительным вырезом и восхищенно посмотрела на себя в зеркало.

– Не буду! Ни за что! Это для женщин! – кричал из соседней кабины Ремешков.

– Ремешков! – возмутилась Светлана. – Прекратите! У меня только в этом магазине есть кредит! Или вы хотите и дальше разгуливать в газете?

– Бе-ни-а-мин, – призывно произнесла Алевтина, – не капризничайте. Вам так идет!

– Правда? – Через тонкую стенку раздался тяжелый вздох.

– Вы в этом комбинезоне, – продолжила Алевтина, – такой мачо…

– Что, в самом деле? – В голосе Ремешкова послышалась уверенность.

– В самом деле, просто отпад!

Селиванова усмехнулась. Все мужчины одинаковы! Все без исключения. Скажи им пару ласковых слов, покажи ногу в красной шпильке, и они готовы на связь. Только в случаях с Селивановой связи чаще всего были недолговечными. Ей попадались не те мужчины, с которыми хотелось бы иметь дело в дальнейшем. Нет, половина из них бросали ее сами, но вторую половину она отфутболивала лично. Вот сегодня Светлана продинамила Ремешкова. А он, наивный, думает, что продинамил ее сам. Нужно будет расставить все точки над «i» перед расставанием, которое последует за вызволением из неволи костюма. Она скажет ему, что они должны остаться друзьями…

Светлана повернулась к зеркалу профилем.

Божественно! Она в черном – это хит сезона. Сколько там времени до шести? Немного. Прекрасно. Светлана Селиванова появится в ресторане и сразит всех мужчин своим видом. Хорошо все же, что рядом с ней не будет голого Ремешкова. Он будет одет…

– Ну и… – показала на ее спутника Алевтина, когда Светлана вышла из примерочной.

– Отпад, – прошептала та, глядя на втиснутого в бледно-розовый комбинезон тридцать четвертого размера Ремешкова. – А нет черного?

– Что ты, это же унисекс! Нет, к сожалению, – подмигнула Алевтина. – И этот-то еле подобрали по росту.

– М-да, – пробормотала Селиванова, глядя на голые щиколотки Вениамина. Штанины едва до них доставали. – Он очень высокий.

– Нестандартный, – согласилась подруга.

– Я нормальный! – заявил Ремешков.

– Вы супер-супер, – подмигнула Алевтина, и Ремешков покраснел. – Сейчас подберем маечку.