Банда в белых тапочках Кускова Алина
Пролог
С чего все началось. Вообще-то нас уже грабят
Рабочий день заканчивался, и свободный вечер не сулил ничего хорошего для одинокой, ведущей ЗОЖ, как пишут теперь в объявлениях о знакомстве, Алевтины Краевой. Здоровый образ жизни ей уже порядком надоел, однообразное существование тоже. Но увы – бурные перемены возникали только в жизни ее любимых сериальных героев, Алевтине же оставалось влачить жалкое существование продавца-консультанта в отдельно взятом бутике столичного масштаба.
Ладно бы маленький магазин с гордым названием «Ля Бутик» торговал мужскими галстуками, но нет же. Не повезло ей даже в этой, казалось бы, мелочи. На вешалках висела исключительно женская одежда, за которой приходили жительницы окрестностей, не обладающие солидным достатком. Иногда они приходили с мужчинами, но те большей частью были их мужьями или любовниками, решившими сэкономить на гардеробе для дамы сердца.
Одинокие представители сильной половины человечества в «Ля Бутик» заглядывали чрезвычайно редко, и их приход становился настоящим праздником. Праздником кратковременным. Окинув вешалки с женской одеждой тоскливым взглядом, они спешили ретироваться. Их не останавливала ни яркая внешность Алевтины, ни скромная заинтересованность кассирши Раечки.
Но этот вечер стал исключением.
Ровно в семь часов двери бутика под ударом сильной ноги распахнулись, и на пороге появился странный мужчина. Раечка ойкнула от радости, а Алевтина зарделась от удовольствия. Сейчас он обратится к ней с просьбой подобрать что-нибудь подходящее для мамы, у которой намечается день рождения…
– Всем стоять! – закричал мужчина, в упор глядя на Алевтину. – Это ограбление!
Из-за его плеча высунулся второй и показал пистолет.
Алевтина видела огнестрельное оружие только в телефильмах, но сомневаться в подлинности пистолета не стала и на всякий случай подняла руки.
– Точняк! – закричал второй грабитель. – Всем стоять с поднятыми руками!
Все – это Раечка, которая от испуга забыла нажать тревожную кнопку, и Алевтина, собственно, с этими поднятыми руками уже стоявшая. Охранник Сидоров как раз в это время отправился справлять естественные потребности.
Грабители забегали по магазину в поисках ценностей. И только тут Алевтина поняла, почему мужчина с первого взгляда показался ей странным – у него на голове был надет черный женский чулок, а ноги украшали стоптанные домашние тапочки! Второй грабитель был одет похоже: чулок на голове и белые кеды. Оба в спортивных костюмах. Алевтина отметила это в силу профессиональной привычки – по одежке встречают, и в первую очередь именно в магазинах женской одежды.
– Всем стоять! Это ограбление! – На пороге магазина возникла очередная пара грабителей, и Алевтина поднятыми руками автоматически поправила роскошные рыжие волосы. Столько мужчин за один вечер их бутику и не снилось!
Раечка за кассой обомлела и глупо улыбнулась.
– Вообще-то нас уже грабят, – кокетливо заметила Алевтина и указала глазами на первую пару грабителей, ринувшихся к кассе.
– Поделим награбленное! – рявкнул первый из второй пары грабителей. – Вам касса, нам сейф. – И побежал в подсобное помещение.
Второй (четвертый по счету) бандит, вооруженный ломом, двинулся за ним следом. Алевтина замерла, прислушиваясь, как грабители крушат кабинет хозяйки бутика. Раечка тонко запищала, протягивая грабителям пачку десяток, оставшихся в кассе после приезда инкассаторов.
– Молчать! – скомандовал первый грабитель Раечке, а второй потряс перед ней дулом пистолета.
Раечка охнула и потеряла сознание. Алевтина кинулась приводить ее в чувство, наплевав на угрозы бандитов. Но те больше не угрожали – отходили к двери, опасливо оглядываясь по сторонам. Первых грабителей чуть не смели вторые, они пронеслись по магазину с хозяйским сейфом, на ходу сверкая белыми кроссовками.
– Адью, метелки! – крикнул тот, который прижимал к сердцу сейф, и выбежал за дверь.
– Никогда ничего хорошего от мужчин я не ожидала! – заявила Алевтина и прыснула в лицо кассирши водой.
Она пыталась вытащить Раечку из кассы, когда прибежал охранник Сидоров. Узнав, что случилось в его отсутствие, он очень расстроился. Уселся за прилавок, взял лист бумаги с ручкой и принялся писать заявление об уходе по собственному желанию. Хозяйка Сидорова все равно теперь уволит, она слишком долго его терпела. Подобная участь, подумала Алевтина, ожидает и Раечку. А возможно, и ее саму.
Леокадия обвинит ее в том, что Алевтина не заслонила своей грудью чужое добро. А могла бы.
Глава 1
Добро пожаловать, или грабителям вход не запрещен!
– А могла бы, – заявила Леокадия, меряя кабинет нервными шагами, – позвонить мне сразу!
Хозяйка была, как обычно, сногсшибательно красива. Высокая, стройная брюнетка с замашками супермодели, Леокадия Монти по вечерам появлялась в магазине для того, чтобы его закрыть. Утром магазин открывала Алевтина – потому как Леокадия раньше двенадцати не просыпалась. Случись ограбление утром, хозяйка не появилась бы раньше полудня. Режим есть режим. Как всегда говорила Монти, лучшее средство для женской красоты – долгий спокойный сон.
Правда, Аля не была уверена в том, что сегодня ночью Леокадия будет спать спокойно. Она нервничала по поводу украденного сейфа, а пропавшая из кассы тысяча рублей ее мало волновала.
– Я и позвонила сразу, – попыталась оправдаться Алевтина. – А Ступина сразу нажала кнопку…
– Когда преступники сбежали, – горько усмехнулась Леокадия, – с моим сейфом!
– Кстати, о сейфе, – произнес следователь Удальцов. – Какие ценности там лежали?
– Ценные, – заявила Леокадия, – сразу и не вспомню. Золотые украшения, деньги, договора…
– Завтра, – следователь протянул ей свою карточку, – зайдете ко мне, и мы вместе составим опись.
Алевтина хмыкнула. Еще бы! Мы вместе… К Леокадии клеились все мужчины. Будь сегодня вечером она в магазине, мимо нее не прошел бы равнодушно ни один грабитель! Даже тот, который тащил сейф. Алевтина представила его искаженную черным чулком физиономию подмигивающей – и ужаснулась.
Современный театральный грим дает такой простор фантазии, что пользоваться чулками просто глупо. Она сказала об этом Удальцову, но тот проигнорировал этот факт непрофессионализма. Зато подробно расспросил ее о том, как выглядели грабители. Описание ему не понравилось, по словам Алевтины, получалось, что это некие однотипные личности в чулках и тапочках.
Рассказывать подробности вредному следователю, запавшему на ее хозяйку, не хотелось. Алевтина могла бы вспомнить, что грабители отличались друг от друга комплекцией – двое из них были толстые и высокие, двое – тощие и низкие. Кроме того, первая пара грабителей пользовалась чулками низкого качества, а вторая напялила на голову модный ажур со стрелкой.
Удальцов долго что-то писал, потом провел дам в торговый зал, где собирался устроить следственный эксперимент. Раечка тихо подвывала, сидя за кассой, Сидоров мрачно подпирал входную дверь. Алевтине пришлось показывать и рассказывать все самой.
– Кнопка! – тыкала Леокадия у кассы. – Если они заставили вас, Ступина, поднять руки, то ее можно было нажать одной коленкой! Или другой! У вас же две коленки!
– Две, – соглашалась с нею Раечка, – но они дрожали…
– Видите, – повернулась Монти к Удальцову, – с кем приходится работать! Завтра же сменю вывеску! Вместо «Ля Бутик» будет висеть «Добро пожаловать, или Грабителям вход не запрещен!».
– Вычтите деньги из моей зарплаты, – простонала Раечка.
– Деньги, – покачала красивой головой Леокадия, – разве в этом дело! Они украли самое дорогое…
– Составим опись сейчас? – услужливо подскочил Удальцов.
Монти всхлипнула, махнула рукой и полезла в сумочку за бумажными салфетками. Но вместо салфеток ее холеная рука вытащила из сумочки ажурный чулок со стрелкой и двумя дырками для глаз. Леокадия брезгливо отбросила чулок следователю, тот поймал его на лету.
– Чья сумка?! – грозно сдвинул брови Удальцов.
– Моя, – призналась Алевтина. – Перед окончанием рабочего дня я приношу ее в торговый зал…
– Краева?! – всплеснула руками хозяйка. – Что это значит?!
– Это не мой чулок, – пожала плечами Алевтина, понимая, что ей не поверят. Раечка и та сидела с круглыми от испуга глазами, что уж говорить о Сидорове, который скривил жуткую физиономию. – Честное слово! Ажур – это слишком вычурно и дорого, я не могу себе такого позволить. Тем более – так бесчеловечно проковырять в нем дырки! Это не мой размер! – выкрикнула последний довод Алевтина.
– Он безразмерный, – сухо заметила Леокадия, не сводя глаз с девушки. – Ладно, – после трагической паузы заявила она, – следствие разберется.
– Мне его подложили! – Алевтина пыталась оправдаться.
– Следствие разберется, – повторил Удальцов и спрятал чулок в карман.
– Это не ее чулок! – выкрикнула Раечка. Отсутствие храбрости было слабой стороной ее характера.
– Что вы говорите? – усмехнулся Удальцов. – Тогда он ваш?
Раечка испуганно замотала головой.
– Это аксессуар преступника, – менее громко, но не менее уверенно продолжила она.
– Аксессуар преступника, – задумался следователь и вытащил злосчастный чулок.
Он додумался напялить его себе на голову и встать перед кассиршей.
– Одно лицо… Леокадия Валерьевна! Это преступник! Я его опознала, – заверещала Раечка.
– Очень хорошо. – Удальцов стянул с себя чулок и вернул его в карман. – Портрет одного из них ясен. Трое других описаны вашим продавцом-консультантом довольно неубедительно.
После случившегося можно было сесть за прилавок и написать заявление об уходе по собственному желанию… в тюрьму. Только этого ей не хватало! Такого разнообразия в жизни она себе не желала! Оказаться замешанной в преступлении… С другой стороны, теперь будет чем заняться: придется нанимать адвоката, искать алиби… Следствие, судя по Удальцову, разберется в случившемся явно не в ее пользу. Алевтина столько слышала рассказов, что следствие только и занимается тем, что спихивает преступления на ни в чем не повинных граждан. И те потом отдуваются за преступников по полной программе. Алевтине отдуваться за грабителей не хотелось. Она здесь совершенно ни при чем, но разве Удальцов этому поверит? Наверняка в магазине остались отпечатки пальцев: на кассе, на сейфе. Ах, сейфа нет.
– Снимать отпечатки с кассы не будем, – заметил Удальцов, – в магазине перебывало слишком много народа…
– Вы нам льстите, – улыбнулась Леокадия. – Впрочем, как скажете. В правильности ваших действий, господин Удальцов, я нисколько не сомневаюсь.
Алевтина, в отличие от своей хозяйки, очень сомневалась, сильно сомневалась в правильности действий следователя. Привлекательная внешность Удальцова и неземная красота хозяйки давали ей повод задуматься над их, возможно, более близкими отношениями, а тогда… Неужели Леокадии важно кого-то обвинить, а не найти свои ценности?! Ведь ничегошеньки они от Алевтины не добьются. Она чиста, как брильянт…
Драгоценности! В сейфе Монти хранились драгоценности! Сказать Удальцову, что следует проверить все ювелирные лавки, торгующие краденым?! Сам он об этом ни за что не догадается, голова его забита другими мыслями.
Алевтина посмотрела, как следователь увивается возле владелицы бутика, и передумала ему помогать. Если он выдвинет против нее обвинение, она начнет действовать сама.
Но тот ничего выдвигать не собирался. Задав еще несколько вопросов Сидорову, объявил, что все свободны до завтрашнего дня. Алевтине завтрашний день не сулил ничего хорошего. Но перед днем была ночь, а ночью можно было все хорошенько обдумать.
Грустные мысли настигли Алевтину еще по дороге к дому. Она машинально зашла в двадцатичетырехчасовой супермаркет и кинула в корзину пачку пельменей. Если к пельменям добавить пару пирожных, то день, можно сказать, удался. О! Кто бы говорил про удавшийся день! Алевтина остановилась у сопутствующих товаров. В продовольственных магазинах продавали только дешевые чулки. Слишком похожие на эти! Она взяла упаковку в руки и покрутила в поисках слюдяного окошечка. Черные, простенькие, как раз такие, в каких грабили первые бандиты. А если она ошибается и они разделились лишь для отвода глаз? Но чулки-то были разные. Разумнее было бы купить для всех членов банды одинаковые. А если одни уже были и покупали недостающие пары? Ей тоже нужно купить одни и убедиться в том, что преступники действовали в похожих чулках. Алевтина закинула упаковку чулок в корзину и подошла к кассе.
Кассиршу супермаркета никто не грабил, поэтому настроение у нее было прекрасное. Такое прекрасное, что Алевтине захотелось его испортить. Но она сдержала порыв и молча заплатила деньги, успокаивая себя тем, что и на супермаркет найдутся свои грабители, и у этой кассирши задрожат коленки. Но почему выбрали не супермаркет, а их магазин?!
В этом тоже следовало разобраться.
Алевтина прошла по темному двору, с опасением вгляделась в темноту. Вдруг грабители, не удовлетворившись десятками и сейфом, решили вернуться к ее дому и дограбить?! Безусловно, брать-то у нее нечего, но они же об этом не знают. Но откуда они знали, что в сейфе Монти хранит ценности?.. А разве сейфы предназначены для другого?..
До своей квартиры на девятом этаже Алевтина добралась вполне благополучно. Если не считать тяжелой одышки, возникшей от стойкой непривычки подниматься по лестнице пешком. Лифтом Алевтина из чувства безопасности пользоваться не стала. Возможно, она была в подъезде одна, но то, что никого не видела, еще не означало, что никого поблизости нет. Вряд ли их было четверо, наверняка двое стояли на шухере. Солидная банда, такой только банки и супермаркеты грабить, а не маленькие магазинчики с дамскими тряпками.
Алевтина принялась возиться в сумочке, доставая ключи от квартиры. Они никогда не попадались под руку, в отличие от ажурного чулка, выуженного Леокадией. Быть может, она сама его туда и положила, раз так скоро нашла. Но зачем ей это понадобилось? Для того чтобы разыграть ограбление и получить страховку за похищенные ценности.
Наконец, Аля открыла дверь, прошла на кухню и поставила на плитку воду для пельменей и турку для кофе. Шел двенадцатый час ночи, но спать совершенно не хотелось. Мысли одна за другой лезли в голову. Итак, Леокадия устроила все специально для того, чтобы воспользоваться страховкой! Кого она наняла в грабители? Настоящую банду? Алевтина бросила пельмени в турку и помешала убегающую массу. Спохватившись, поставила турку с пельменями в раковину, села и подперла лицо кулачками.
Версия первая. Что бы она сделала на месте Монти? Пошла бы к местному мафиози и заказала у самой себя украсть сейф. Алевтина поморщилась: глупо. Дешевле и доступнее организовать родственников и друзей. Она представила, как заявляется к двоюродному (за неимением родных) дядьке и предлагает ему ограбить свой магазин. Глава Камышинского сельского округа Семен Тимофеевич Барабанько посылает ее далеко и надолго. Тогда Алевтина идет к троюродному брату Владимиру Краеву и интересуется, не хочет ли тот в своей диссертации по экономической теории использовать опыт настоящего ограбления. Научный работник Краев, одной ногой стоящий на бескрайних просторах благословенной Америки, явно этого не захочет. Восьмидесятипятилетняя Пелагея Ильинична, бабушка Алевтины, тоже вряд ли отважится на преступление. Но есть еще и друзья! Хорошенькое дело: предлагать им грабить.
Алевтина встала и попыталась реанимировать пельмени. Есть все-таки хотелось, несмотря на неприятности. Возможно, надуманные, но от Удальцова она ожидала только худшего.
У Леокадии Монти было мало друзей и вообще не было родственников. Ее итальянские корни так и остались в солнечной Италии. В Россию русскоговорящую итальянку привез первый муж, внезапно почивший от сердечного приступа. По крайней мере, Алевтина никого из ее близких не знала. Обычно хозяйке звонили подруга Лера и жених Илья. Последний производил фурор в магазинчике, куда изредка приезжал за своей невестой. Алевтина поймала себя на мысли, что если не сейчас, то уже никогда она не доварит эти несчастные пельмени, и стала думать о Лере.
Подруга Монти вполне могла бы ограбить кого угодно. И не только вечером, но и среди бела дня. Неудовлетворенная жизнью полноватая блондинка казалась самым злобным существом на планете. Алевтина всегда удивлялась: что связывает этих двух разных женщин: Леру и Леокадию? Хозяйка, по крайней мере, свою злость до поры до времени держала при себе. Нет, подругами их называть было бы не совсем правильно. Они были приятельницами, которые всюду таскались вместе. Алевтина видела, как Лера завидует худой и стройной подруге.
Вот они, ее долгожданные пельменчики. Плюс к ним – парочка пирожных со взбитыми сливками, и… Нет, жизнь не удалась. Если бы у Алевтины был такой жених, как Илья Кузнецов, можно было бы говорить об удаче. Леокадии сказочно повезло! Илья выглядел настоящим мачо, имел терпеливый характер и кое-какое благосостояние, с нищими Леокадия дел не имела. Чем занимался жених Монти, Алевтина не знала. Леокадия никогда об этом не говорила, хотя часто звонила ему в гостиницу.
Если предположить, что Илья и Лера приняли предложение Монти ограбить ее магазин, то все сходится. Первая пара они и есть: толстая и высокий. Нет, они, скорее всего, вторая пара – Лера никогда бы не надела ни на ноги, ни на голову дешевый чулок. А вот ажур со стрелкой – в ее духе.
Алевтина чуть не подавилась. Неужели догадалась?! Она представила, как мимо нее пробегает Калерия Дубинина, прижимая вожделенный сейф к груди, и содрогнулась. Настолько явственно мимо нее еще никто не бегал. И не вожделел чужих денег. К тому же сейф был маленький, компактный, вполне подъемный для пухлой женщины. А Илья?! От него Алевтина такого никак не ожидала!
Вторая пара складывалась из самой Леокадии и мужа Леры. Толстый и тонкая.
Федор Дубинин являлся полной противоположностью мачо, но этот недостаток с лихвой восполняли средства, лежавшие на его банковских счетах. Правда, будучи обеспеченным человеком, он любил приключения и экстрим. Прошлым летом, наконец-то научившись плавать, он попытался переплыть на спор Средиземное море. Ему повезло, в тот день море штормило, а на следующий он одумался, протрезвев. Лера в магазине рассказывала об этом эпизоде с явным раздражением, ей не нравилось, что море штормило.
Очень похоже на Дубинина: взял, не глядя, десятки, так как в деньгах не нуждался, натянул на голову дешевый чулок, потому как не разбирается в женских штучках. На это тоже во всеуслышанье жаловалась Лера. А Леокадия, составившая ему компанию, натянула дешевый чулок в знак солидарности. Или от безысходности, уж кому как понравится в следственном отделе, куда Алевтина сейчас позвонит и обо всем расскажет. Банда преступников найдена и должна быть обезврежена!
Алевтина налила себе кофе и поднесла к губам белую воздушную массу… Белую.
Стоптанные домашние тапочки на ногах якобы преступницы Калерии Дубининой не выдерживают никакой критики. Зато белые кроссовки на ногах якобы Леокадии очень даже в ее стиле!
Нет, трезвонить следователю еще рано, вернее, слишком поздно. Ночь на дворе. Нужно еще разобраться в деталях. Да и звонить Удальцову не хочется. Если бы дело передали другому следователю, Алевтина позвонила бы и помогла нашим правоохранительным органам обезвредить вооруженную банду.
Кстати, а где они взяли пистолет? Ясное дело, огнестрельное оружие продается сегодня в крупном городе на каждом углу. По всей видимости, так правительство решает проблему перенаселения столицы. Если начать методично обходить оружейные магазины с фотографиями предполагаемых преступников, в одном из них подтвердят покупку пистолета вот этим гражданином справа на фото или гражданкой слева от него. Лучше всего гражданкой. Алевтина не испытывала к Леокадии Монти трепетных чувств. А после сегодняшнего вечера стала подозревать ее во всех смертных грехах.
Если бы Леокадия не достала чулок из сумки Алевтины, та простила бы ей мачо. И зачем она полезла в чужую сумку?! Перепутала, видите ли. Алевтина себе такого не позволяет – путать чужие сумки. Естественно, она бы с удовольствием забрала фирменную сумку Монти. Ах, извините, перепутала! К тому же она не одинока, Леокадию не любит Сидоров, а Раечка ее просто тихо ненавидит. И со всеми работниками у Монти – взаимные чувства.
Вот она и организовала похищение в собственном магазине, наплевав на его работников. А Раечка могла стать заикой! Попробуй равнодушно реагировать на происходящее, когда к твоей голове приставлен пистолет. Хорошо хоть Сидоров сидел там, где надо, если бы его застукали на месте, до отхожего места он бы добежать не успел. С одной Алевтиной хозяйка ошиблась. Алевтина смогла сохранить присутствие духа.
Тогда Леокадия постаралась ее утопить, сунув ей в сумку чулок, который, скорее всего, держала про запас.
Мозаика складывается, мешали только стоптанные тапочки. Эх, заявиться бы в гости к Лере Дубининой и посмотреть, в чем та ходит по дому! Фактически это невыполнимо. А если подглядеть за ней в окно? Нужно будет узнать, какой этаж у Дубининых. И еще есть один очень интересный факт…
От плодотворных раздумий в постели Алевтину отвлек телефонный звонок, на дисплее высветился номер Монти. Что ей потребовалось в третьем часу ночи, Алевтина могла только догадываться.
– Да, я слушаю. – Она постаралась говорить как можно беспечнее. Ее-то упрекнуть не в чем. Она-то в своем собственном магазине ограбление не устраивала, работников под дуло пистолета не подставляла.
– Алечка, – пропела Леокадия, – ты уж извини, что я так поздно.
– Ничего, – насторожилась Алевтина, – у меня сегодня бессонница!
– Конечно, конечно, такие неприятности и волнения, я и сама глаз не сомкнула. Так все некстати, так все несвоевременно… Мы с Ильей уже назначили дату свадьбы, а тут ограбление.
Алевтина обомлела. Он сделал ей предложение, и Монти согласилась! Умереть от зависти и не встать с постели. Везет же людям! Правда, не во всем.
– Сама понимаешь, приходится иметь дело с недалеким следователем…
Вот это да! Обозвать недалеким Удальцова! Ну Монти, ну дает! И все ради чего?
– Вот я и решила составить опись, чтобы не откладывать на завтра то, что могу сделать сегодня.
Алевтина не стала возникать по поводу того, что завтра, собственно, уже сегодня.
– Ты как-то совсем недавно пару раз заглядывала в мой сейф, помнишь? – продолжала Леокадия. – Я просила тебя подать мне договора с поставщиками. Так теперь, милая Алевтина, вспомни, пожалуйста, что там еще лежало, будь добра!
Алевтина потеряла дар речи. С чего бы ей это вспоминать?! Да, она пару раз брала из сейфа документы, но это не значит, что ее там что– то другое интересовало. Леокадия продолжает затягивать на ее шее веревку?!
Пусть даже не думает, что Алевтина так быстро сдастся.
– Ничего я не видела, – буркнула она, – кроме договоров.
– Ну как же! – возмутилась Леокадия. – Слушай! В сейфе прямо на бумагах лежали золотые часы старинной работы. Двое часов. Два кулона золотых, старинной работы. Икона неизвестного мастера семнадцатого века…
– Старинной работы, – подтвердила Алевтина, которая обо всем догадалась. Для этого не нужно иметь семь пядей во лбу, достаточно часто смотреть любимую комедию. – Две иконы…
– И деньги, – добавила Леокадия, – сумма небольшая, но достаточная для того, чтобы на нее безбедно прожить месяц. Может быть, я что– нибудь упустила? Ничего? Точно? Ты в этом уверена? А то в последнее время я была такая рассеянная, сама понимаешь, свадебные хлопоты. Спасибо тебе, Алечка, огромное. Извини, что разбудила. Завтра не проспи на работу, лучше приди пораньше, в магазине нужно навести порядок. Мы продолжим торговлю, несмотря ни на какие происки конкурентов!
Версия вторая – происки конкурентов.
Алевтина положила трубку на аппарат и задумалась. Стоит ли ей углубляться во вторую версию, или лучше попытаться заснуть? Уснуть она все равно не сможет, но со второй версией нужно повременить. То, что Леокадия позвонила, как раз говорит в пользу первого предположения. Она собирается получить страховку! Иначе зачем ей преувеличивать размеры похищенного? Действительно, зачем? Или условия страховки изменились? Алевтина не имеет никаких ценностей, кроме своего здоровья, оттого и не интересуется условиями страхования. Нужно бы застраховать здоровье. Кто знает, что еще задумает Монти, желая извлечь прибыль из своего не слишком прибыльного торгового бизнеса.
Происки конкурентов. Те тоже еле сводят концы с концами. Вряд ли им понадобилось нанимать банду для того, чтобы ограбить мелкую лавчонку. Или в сейфе у Монти лежали договора на подпольные сделки?! Неужели она торгует наркотиками?! Конкуренты похищают сейф, подкидывают бумаги правоохранительным органам, и те обеспечивают Леокадии Монти пожизненное содержание за казенный счет. «Нет, – подумала Алевтина, – вторая версия тоже вполне реальна». Вот только конкурентов она не знает, так, мелкие сошки. Не кассирша же из супермаркета. И уж точно не владелица свадебного салона «Ассоль» Василиса Василькова. У нее и так дела идут прекрасно, народ, мечтающий сочетаться узами брака, валом валит.
Словно на город напала эпидемия свадебной чумы. Сон предательски не шел, и Алевтина принялась ворочаться с боку на бок. Одна версия, нет, вторая…
Как же будет тяжело Удальцову разобраться в этом смешении догадок! Легче обвинить невинную Краеву! Краева всегда крайняя? Да никогда! Со своим упертым характером Алевтина всегда добьется правды, какой бы неприятной для отдельных индивидуумов с модельной внешностью она ни была.
Интересно, а любит ли Леокадию Илья? Или он только притворяется ради страховки? Потому и совершил ограбление незадолго до свадьбы. Прикинул небось: если получит солидную страховку, он женится на Монти. А если план сорвется… Впрочем, план удался. Мало того, что все получилось, как хозяйка запланировала, так она еще сумела обаять следователя. Теперь тот, как слепой щенок на запах молока, пойдет за Леокадией Монти куда угодно, позволяя вешать себе на уши разнообразные макаронные изделия и томно заглядывая той в холодные, расчетливые глаза.
«Часы золотые… Двое часов…» Как можно быть такой циничной! Алевтина видела эти часы, одни, между прочим, и ничего особенного в них не было. Она тогда еще спросила, зачем Леокадия держит в сейфе такие ценности. И та ей ответила, что принесла их в магазин из-за ремонта в ее квартире. Итальянка, а уже успела привыкнуть к русским манерам: вместо того чтобы отнести ценности в банковскую ячейку, воспользовалась рабочим сейфом. И это говорит в пользу первой версии.
Но ведь Алевтина была так уверена, что в магазин ворвались преступники-мужчины. Мужчины!
Возможно, она выдавала желаемое за действительное. В черных чулках все одинаковы. Чулки!
Алевтина вспомнила про купленную в супермаркете улику, вскочила с постели и побежала за ней на кухню. Упаковка со слюдяным окошечком поддалась сразу, словно только того и дожидалась. Чулки оказались очень уж похожими на те, которые были натянуты на головы первой пары преступников. Алевтина для пущей убедительности натянула один из них на себя.
И искренне поразилась! При ограблении можно было обойтись без дырок для глаз, все и так прекрасно видно! К чему ковырять дырки в подложенном в ее сумку чулке? Она просто не понимала. Следственный эксперимент Алевтина продолжила у зеркала. Искаженная чулком физиономия выглядела похожей на бандитскую морду. Если к этому облику добавить спортивный костюм, а почему-то все грабители пришли на дело в спортивных костюмах, – можно считать облик преступника законченным. Да, плюс к этому белые тапочки преступника. Она сама оговорилась. Значит, под чулком вполне могло скрываться прелестное личико Леокадии. Ну почему она внимательней не пригляделась к бюсту?!
Вот что значит полное отсутствие мужского внимания на протяжении длительного периода времени. Становишься рада любому существу в штанах!
Алевтина вздохнула и подошла к окну. На черном небе в окружении звезд светила полная луна, мимо которой проплывали редкие облака. И каждый раз, когда луну скрывало очередное проплывающее серое облако, казалось, что она зловеще подмигивает. Отчаянно захотелось глотнуть свежего воздуха, чтобы не разрыдаться от обиды. Алевтина вышла на балкон и вдохнула полной грудью, из которой все же вырвался умопомрачительный стон. В нем слышалась вселенская женская скорбь одинокого, раненного несправедливостью окружающего мира сердца.
Петр Корольков услышал вопль, когда стоял на соседнем балконе с сигаретой в зубах. Его мучила совесть. Как только жена с детьми укатила на каникулы к родительнице в Малые Бодуны, он привел в семейное гнездо любовницу. Весь вечер они пили водку и кувыркались в постели. Насладившись бурным сексом с молодой, аппетитной девицей, он решил сделать перерыв и покурить. В момент, когда его начали мучить угрызения совести, он услышал зов из ада. Повернув голову на зов, увидел посланца Пекла.
– Доброй ночи, Петрович, – горестно прошептало исчадие и покачало своей черной лысой головой.
– А-а-а-а-а! – завопил Корольков и проглотил окурок.
– Мужчины!.. – презрительно бросило существо и скрылось в квартире Краевой.
Алевтина сняла с лица чулок и забросила его в дальний угол. Все ясно, тот, из сумки, был специально приготовлен для нее. В нем заранее проделали дыры для большей достоверности. Неужели этим занималась Леокадия? На такое могла решиться только совершенно беспринципная особа. Алевтина бухнулась в постель. Нужно хоть немного поспать! Завтра, а фактически уже сегодня, предстоит нелегкий рабочий день. Как себя вести? Алевтина поморщилась. От тяжелых дум ее стал отвлекать заунывный голос соседа, обещающего Всевышнему не пить, не курить, в дом баб не водить…
– Сгинь, нечистая! – орал Корольков на своем балконе. – Господи, отпусти тяжкий грех!
Алевтина усмехнулась, она и не подозревала, что во внезапном и столь бурном обращении атеиста Королькова в истинно верующего виновата она. Вернее, ее черный чулок на фоне трех бутылок крепких алкогольных напитков.
– Придурок! – донесся до нее возмущенный женский крик. – И не смей мне больше звонить!
– Нужно уснуть, – приказала себе Алевтина и зарылась в подушки.
Глава 2
А если он сейчас целится в одну из этих вертихвосток?
Михаил Семенович всю свою жизнь провел на ниве бухгалтерии. Честный трудяга, кропотливый, въедливый педант, он ни разу не присвоил ни единой чужой копейки. Хотя возможности подворачивались, и какие! С легкостью можно было обмануть появившихся на фабрике чулочно-носочных изделий в эпоху перестроечной неразберихи хозяев и перевести на свой счет пару сотен тысяч. Он этого не сделал, надеясь на благодарность владельцев и достойную пенсию. Но когда пришло время ухода на заслуженный отдых, его проводили тихо и мирно, не удостоив лишним вниманием и не обременив материальными подачками. И Михаил Семенович успокоил себя тем, что сказал: подачки ему не нужны!
Правда, пенсия оказалась не такой большой, чтобы продолжать вести достойный образ жизни. Но он вел и каждый месяц пытался свести концы с концами. Через пару лет, когда терпеть бедность стало невмоготу, пенсионер попытался устроиться на работу. Но страна и ее хозяева в это время нуждались в молодых и здоровых, а не в старых паралитиках, как его обозвали в одном из магазинов, куда он пришел наниматься сторожем. Оказалось, что теперь требуются не сторожа, а секьюрити, потому как молодым и здоровым парням тоже негде работать.
И одинокому пенсионеру ничего не осталось делать, как собирать по ночам пустые бутылки в городском парке. Благо в это время дележ территории только начался и ему отвели около– хлебное место у кафешки с громким названием «Парадиз». Жить стало легче, особенно когда подрос внук Казимир и ему потребовались деньги на карманные расходы. Сын с невесткой укатили на заработки в Америку, бросили подростка на Михаила Семеновича. И тот начал учить внука жизни.
Внук тоже старался передать деду свой небогатый, но все-таки опыт, накопленный после просмотра боевиков и сражений в компьютерные стрелялки у более состоятельных товарищей. Дед поначалу отмахивался от пацана с его планами ограбить банк и похитить золотой запас, вместе с которым по льду Финского залива перебежать в Европу. Но как-то после ежевечерних криминальных новостей задумался. В планах Казимира было рациональное зерно.
И дед с внуком начали готовиться к захвату золотого запаса страны.
Основным слабым моментом в великолепном, на взгляд участников, плане являлось слабое здоровье Михаила Семеновича. И он стал бегать по утрам вдоль федеральной трассы с автомобильными пробками и редкой растительностью. Внук бежал сзади и подгонял деда обещаниями несметных сокровищ.
Взбираться на пятый этаж Михаил Семенович тоже предпочитал бегом. Он бежал до первого этажа, после чего карабкался дальше.
После месяца каждодневных тренировок пенсионер был готов брать банк.
Оставалось найти оружие, увидев которое все сотрудники банка разбежались бы в разные стороны. Но купить его не было никакой возможности: денег со сданных бутылок катастрофически не хватало, не говоря уже о пенсии. И тут у Казимира созрел гениальный, с точки зрения деда и его самого, план: ограбить для начала магазин, а на награбленное купить гранатомет. Выбор пал на мелкую лавчонку, претендующую на гордое звание бутика, потому что там редко появлялись покупатели. А если и появлялись, то в основном женщины.
Еще месяц ушел на слежку за сотрудниками магазина, временем его работы, приездом инкассаторов. И вот в один из прекрасных дней дед с внуком пошли на ограбление.
Им не повезло сразу. Инкассаторы приехали раньше, в кассе оказалось мало наличности. Зато ограбление прошло на ура, преступникам никто не помешал, охранника не оказалось на положенном месте, даже вторая банда грабителей грабила что-то другое. Кассирша и продавщица впечатлились макетом пистолета, искусно выполненным соседом Михаила Семеновича, самоучкой и коллекционером оружейных подделок, и позволили делать все, что деду с внуком заблагорассудится.
Те схватили деньги и убежали. Убежали! Михаил Семенович остался доволен своей прытью.
Но после ограбления его замучила совесть.
Пенсионер рассчитывал, что этот атавизм давно изжил себя в его организме, но, видимо, сказалось воспитание и постоянное требование родительницы не брать чужого. Не зря говорят, что старики, как малые дети, верят чему угодно. Михаил Семенович и не хотел верить, что брать чужое нехорошо, но совесть твердила свое. Как всякого преступника, на следующий день его потянуло на место преступления.
В магазине все было по-прежнему. Казалось бы, о вчерашнем ограблении не напоминает совершенно ничего. Бугай охранник так же подпирал стену у входа, пугливая кассирша сидела за своим кассовым аппаратом, симпатичная продавщица уговаривала представительную даму солидных объемов купить легкомысленный, прозрачный топ, в котором можно и в пир и в мир.
– Кхе-кхе, – закашляла Раечка при виде пенсионера.
Охранник сразу встрепенулся и подозрительно уставился на Михаила Семеновича. Редкие птахи – мужчины залетали к ним в бутик не чаще, чем раз в неделю. Этот птах хоть был стар и сед, подрастерял свою пушистость, но держался на своих ногах, которые еле передвигал от напряжения.
И самое главное, он был мужчиной!
После вчерашних неприятностей женское либидо у Алевтины начисто атрофировалось, но она заметила, с какой надеждой загорелись глаза у потенциальной покупательницы, и пошла ва-банк.
– Рекомендую к этому топу прикупить вот эти шорты! – Алевтина потрясла перед дамой вешалкой с товаром, которому на следующей неделе грозила распродажа. – Прелестная пара, взгляните внимательней. Вот и мужчина пусть взглянет. Проходите, молодой человек, проходите.
Михаил Семенович оглянулся в поисках «молодого человека», но никого позади себя не увидел.
– Я? – Он ткнул пальцем в грудь.
– Вы, вы, кто же еще? – улыбнулась Алевтина.
«Узнала, стерва! Зачем я только пришел сюда?» – обреченно подумал пенсионер и тяжело вздохнул.
– Я пришел сюда, – он решил импровизировать на ходу, – для того, чтобы посмотреть…
– Правильное решение! – воскликнула Алевтина, которая отлично знала, для чего, собственно, в магазины женской одежды заглядывают мужчины. – Смотрите! И выскажите свое объективное мнение.
– Да уж. – Объемная покупательница схватила обе вешалки и зажала пенсионера между ними. – Брать?! Или не брать?! Вот в чем вопрос.
– Брать. Надо брать без шума и пыли, только выставить шухер, – пролепетал Михаил Семенович, вспоминая наставления внука. И почувствовал, что еще секунда-другая, и он расколется, как грецкий орех в безжалостных тисках.
– Так он уже стоит. – Дама кивнула в сторону охранника.
– Анатолий! – позвала охранника Алевтина. – Подойдите, пожалуйста, к нам. Есть дело.
Никогда еще Михаил Семенович не был так близок к провалу. Он закрыл глаза и попытался, отдавая невразумительные команды мозговому центру, унять дрожь в трясущихся коленках. Так же мысленно, на всякий случай, простился с внуком Казимиром, отправившимся на отобранную у кассирши тысячу рублей покупать оружие. И решил взять всю вину на себя.
– Я, – пролепетал Михаил Семенович, – я сам. Не надо! Я один.
– Отчего же, – возразила пышная дама, отодвигая пенсионера мощными бедрами в стойку с рейтузами, – пусть и он скажет!
– Что сказать? – мрачно поинтересовался подошедший Анатолий Сидоров. Его мучили нехорошие предчувствия, и он тоскливо поглядывал на входную дверь.
– Брать или не брать?! – Дама приложила обе вешалки к себе и повернулась к охраннику.
– Брать! – отрезал Анатолий, не особенно вникая в существо дела.
У пенсионера подкосились ноги, и он начал медленно сползать, ухватившись за гуттаперчивые стринги.
– Вот видите. – Алевтина указала глазами на подхваченного охранником пенсионера. – Этот комплект валит с ног мужчин. Берите и не сомневайтесь.
– Беру! – заявила дама и направилась с вешалками в кассу.
Михаил Семенович в руках охранника пришел в сознание не сразу. Перед его близорукими глазами проплыла тюремная камера с отпетыми уголовниками, играющими в карты на его, Михаила Семеновича, почти новую тельняшку, купленную по случаю у моряков-мурманчан тридцать лет назад. После камеры проплыл пятнадцатилетний смышленый парень, внук Казимир, с гранатометом, в одиночку берущий золотой запас страны. После гранатомета камера пополнилась обритым наголо Казимиром…
– Нет! – вскрикнул пенсионер и очнулся. – Нет! Ни за что!
– Как хорошо, что она уже ушла, – заметила Алевтина, глядя вслед даме с покупками. – Я и сама знаю, что нет. Но как же товарооборот? А у нас, уж извините, проценты с продаж. Вот вы, к примеру, собираетесь совершать у нас покупку?! Что вам подобрать: блузку для жены или бейсболку для дочки?
– Мне, – схватившись за сердце, растерялся Михаил Семенович, – мне бы тапочки…
– Тапочки? – удивилась Алевтина. – Так это не у нас.
Анатолий поставил пенсионера на ноги и помог ему выйти из магазина.
– Вот так всегда! – констатировала Аля. – Им обязательно нужно с перламутровыми пуговицами!
– Он просил домашнюю обувь, – робко вставила Раечка, от нечего делать внимательно следившая за процессами купли-продажи.
– Домашнюю обувь, – нахмурилась Алевтина. – Его домашняя обувь наводит меня на мысль о грабителях. Те тоже грабили в удобной обуви.
– Естественно, – заметил Анатолий. – Не на шпильках же грабить?
Алевтина хмыкнула и подумала про себя, что это довольно противоестественно: Леокадия ходит только на каблуках, которые стали искусственным продолжением ее ног. Скорее всего, она и спит в шпильках для того, чтобы казаться выше ростом. Можно себе представить, как она на них бегает! Так же, как и Василиса Василькова, которую без шпилек представить совершенно невозможно. Это, видимо, поветрие такое у владелиц бутиков. Но преступники были в тапочках. Как сказала Раечка, в домашней обуви. Значит, бутиками они не владели… Если ей самой придется заниматься расследованием, следует обращать внимание на все незначительные мелочи. Алевтина читала не только женские романы, она пару лет назад серьезно увлекалась детективами.
Не зря Анатолий опасливо поглядывал на дверь. Леокадия не заставила себя долго ждать, поднялась в это утро гораздо раньше обычного. Она стремительно влетела в магазин и набросилась на Раечку с обвинениями в преступной нерасторопности. «Могла бы сначала поздороваться со своими работниками, – подумала Алевтина, – не рабы же мы у нее в самом деле!» Но Леокадия не собиралась желать им здоровья, она металась у кассы и тыкала длинным пальцем, ноготь которого украшал художественный маникюр, в кнопку безопасности. Раечка медленно краснела, мрачнела и собиралась расплакаться.
– А-а! – орала Леокадия и прыгала возле нее на своих высоченных шпильках. – Это не преступная нерасторопность! Это активная помощь грабителям! Я всегда знала, что в тихом омуте чертовки водятся!
Алевтина смотрела на эту картину тоскливыми глазами и прикидывала, когда ей следует вступиться за Раечку. Она решила немного отвлечься и подождать, куда Леокадию заведет язык. Алевтина опустила глаза на ее обувь. Разве можно в туфлях на таких здоровенных каблуках водить автомобиль? А ведь Леокадия передвигается по городу чаще всего на своем автомобиле.
Алевтина пару лет назад окончила автошколу, где ей в течение целых десяти часов (по часу через день) доверяли руль старенькой «девятки». Уж она знала, каково это – жать педали. Лучше всего это делать в удобной обуви.
– Зря вы так, Леокадия Валерьевна, – заявила Алевтина, – Раечка ни в чем не виновата.
– Тогда кто виноват?! – вскинула свои огромные глазищи с синими контактными линзами Леокадия.
Алевтина пожала плечами. Если бы она только знала!
Но ее реплика возымела положительное действие: Раечка не успела заплакать, а Леокадия переключилась на другие объекты. Ими стали Алевтина и Анатолий.
– Я предупреждаю, – зловеще сообщила Монти, меряя решительными шагами небольшое, свободное от вешалок пространство торгового зала, – предупреждаю в первый и последний раз. Признайтесь честно! И сами верните драгоценность. Или укажите на грабителей. Иначе я за себя не ручаюсь. А уж тем более я не ручаюсь за следствие, которое все равно отыщет преступников и подвергнет их суровому наказанию по всем уголовным статьям российского законодательства!
Алевтина обомлела. Такими умными фразами Леокадия раньше не выражалась. Сразу стал о ясно, что она пообщалась с Удальцовым. Вполне возможно, очень даже тесно. Можно не сомневаться: Удальцов ради этой красотки отыщет и подвергнет суровому наказанию того, кто первый попадется ему под руку. А попалась ему Алевтина.
– Вы слыш-ш-шали-ли-и-и?! – Леокадия перешла на шипящий визг.
– Слышали, – кивнула Алевтина, которой уже нечего было терять.
– Очень хорошо, – прошипела Монти, – я жду ровно сутки.
Она сверкнула глазищами, схватила сумку и выбежала из магазина. А через пять секунд взревел мотором ее навороченный спортивный автомобиль.
Раечка, до сих пор сдерживавшая рыдания и обиду, охнула и простонала:
– Я так больше не могу.
Алевтина подошла к ней, обняла за плечи и принялась уговаривать: ничего страшного не случилось. Леокадия просто взбесилась, ее укусили стукнутая в голову тяжелой еловой шишкой лисица или ополоумевший от воздержания енот. Подумаешь, великое дело – ограбили. Леокадию в прошлом году тоже грабили. Помнится, тогда неизвестные залезли в ее квартиру и перевернули там все вверх дном. Следствие, а тогда тоже велось следствие, правда, следователь был не таким привлекательным мужчиной, как Удальцов… Так вот, следствие пришло к выводу, что грабители, они же наркоманы, искали в квартире Монти коноплю. Не нашли ни наркоманов, ни конопли. Леокадия успокоилась, вроде ничего существенного у нее не пропало.