Мелодия моей любви Колядина Елена
– Десять килограммов выдерживает, – заверила завхоз Лиду, с сомнением глядевшую накануне на хлипкую конструкцию.
Девушка развернула стойку, закрепила планки.
И с волнением раскинула рулон на столе.
Она видела будущее изображение на мониторе, когда заказывала баннер в рекламном агентстве. Но на экране оно было крошечным и, честно говоря, не очень впечатляло.
– В готовом виде по-другому будет выглядеть, – заверила дизайнер в рекламном агентстве.
Затем сходила куда-то, вернулась и смущенно подала Лиде конверт.
– Мы здесь, среди своих, тоже денег собрали. Правда, немного. Уж извините, коллектив небольшой…
У Лиды защипало глаза.
Она приоткрыла конверт, внутри лежали несколько сотенных и пятидесяток.
– Спасибо, – выдохнула девушка и сжала конверт в ладонях.
Вблизи, на столе, снимок казался расплывчатым, мятым зернистым пятном.
Лида расстроенно собрала резко пахнущий новой клеенкой и свежей краской баннер в охапку, влезла на стул и закрепила верхний край рулона металлическими кольцами.
Спрыгнула, отошла к стене, поглядела…
Сзади кто-то ойкнул.
Огромные, доверчивые глаза.
Припухшее личико.
Мишка с растрепанным ухом, крепко прижатый к животу.
И надпись.
«Лиза Гонсалес:
– У моего Мишутки больное сердце. Если ему не сделать операцию, он умрет».
Чуть ниже, помельче, еще одна надпись: «Операция Лизы стоит 300 тысяч рублей. Уже собрано:…»
Лида вытащила из сумки конверт, пересчитала купюры, вписала в белое окошечко синим маркером: «650 рублей».
Из буфета вернулись аниматоры.
Поглядели на плакат.
Полезли в кошельки, вполголоса пересчитали собранную сумму.
Один из мужчин вытянул из Лидиной руки маркер и исправил цифру в белом окошке: «1850 рублей».
Зашла уборщица, заглянула в коробку возле дверей – не накидали ли мультипликаторы мусору, вечно у них кучи бумаги, одноразовые тарелки, картонные стаканы.
Вытряхнула коробку в черный пластиковый мешок.
Поглядела на плакат.
– Это чего же?
– Срочно нужна операция, деньги собираем, – вздохнула Лида.
– Да что же это делается, господи! Да почто же малышам такое наказание? Пусть бы депутаты этак маялись, вон у них рожи какие наедены!
Уборщица покопалась в кармане и протянула Лиде тридцать рублей.
– Ой, что вы, не надо, – воскликнула девушка, глядя на мятые десятки.
– Чего это «не надо»! Бери, бери! Я нашим женщинам, в клининг-службе, расскажу, еще соберем. У меня у самой внучка… Из-за нее и в Москву переехала – из школы встречать, хозяйство на деда бросила.
Лида обняла уборщицу.
– Твоя девчонка-то? Вылечим ребенка, что ли мы не люди! Я сегодня же в церковь схожу, Казанской Божьей Матери свечку поставлю, – заверила женщина. – Надо платок освятить и на сердце, на сердце ей чаще класть, раз сердечко больное. Платок-то есть с собой? Я бы сразу после работы и сходила, освятила.
– Есть, – обрадовалась Лида.
Бросилась к вешалке, вытащила из рукава пальто купленный по настоянию Алины, источавший запах французских духов шелковый платок от Версаче, подала уборщице.
– Вот и добро. Господь такую хорошую девочку не оставит, надо только молиться с верой.
Лида молча кивнула, подошла к баннеру, исправила цифру «пять» на «восемь».
Вечером на плакате, стоявшем в студии, значилась уже сумма 5680 рублей – большинство коллег скинулись по триста рублей, Горелый дал тысячу еще несколько человек заверили: внесут свой вклад через три дня, когда на карточки перечислят аванс.
Лида была возбуждена быстрым успехом.
И все-таки до трехсот тысяч было очень далеко…
На следующее утро она вытащила стойку в холл на первом этаже.
– Разрешение на размещение есть? – строго спросил охранник, следивший за камерами видеонаблюдения и электронной проходной.
И протянул девушке пятьдесят рублей.
– Ой, спасибо большое! – пискнула Лида, положила купюру в льняную сумочку-торбу и встала, напряженно переминаясь, возле баннера.
Весь вечер накануне она репетировала перед зеркалом проникновенную речь.
Большинству людей, а Лида была из их числа, трудно просить деньги. Унизительно, стыдно… А вдруг откажут? Позор какой!
– «Пожалуйста, не проходите мимо!» – голосила Лида своему отражению в зеркале. – Нет, плохо… «Люди добрые! Помогите, кто сколько может!» Еще хуже… «Господа, вы можете спасти жизнь ребенка!» И как я это буду выкрикивать? Представляю, как все шарахнутся.
А ведь она должна была стоять на глазах сотен идущих через холл людей!
Лида с шести утра возилась с прической: отделяла тонкие пряди, скручивала жгутом, навивала на щетку, сушила феном, вновь распускала узкие, как серпантин, полоски волос, подкалывала заколками.
После долгих раздумий надела строгий костюм с атласной розовой блузкой, положила в пакет туфли на высоком каблуке.
…В холл вошли первые сотрудники, элегантные дамы, кажется из журнала «Камины мира».
Лида зажмурилась, набрала воздуху и закричала срывающимся голосом:
– Девушки, миленькие!
Дамы вздрогнули.
Молча приложили пропуски к сканеру, пробрались через турникет, подошли ближе, оглядели баннер.
– Пожалуйста, помогите, кто сколько может! – дрожащим голоском попросила Лида.
– А что случилось? – спросила дама в шикарных очках со стразами.
– У Лизочки в сердце отверстие, в любой момент может умереть. Нужны деньги на операцию.
– Господи, а государство что же? – возмутилась дама, доставая бумажник.
– А что государство? – горько усмехнулась Лида. – Кому мы нужны?
– Просто безобразие! – дружно воскликнули дамы и подали деньги: две – по пятьсот рублей, третья, в очках со стразами, с извинениями протянула пятьдесят евро: рубли самой нужны, на обед, а остальные деньги на карточке.
Лида принялась мысленно плюсовать общую сумму, переводить евро в рубли. Подосадовала, что не научилась пользоваться калькулятором в мобильнике. Но так и не успела написать в окошке баннера новую сумму: в холл вошла целая толпа сотрудников продюсерского центра.
Девушки встряхивали шубки, мужчины расстегивали куртки и пальто, молча смотрели на фотографию Лизы. Затем лезли в сумки и карманы, пересчитывали содержимое кошельков, подавали Лиде банкноты.
Льняная торба, висевшая через плечо, на глазах набирала толщину.
Лида уминала деньги, записывала суммы на старом чеке и не переставая умоляла:
– Ребята, дамы, пожалуйста, очень вас прошу, помогите!
Горелый остановился поодаль, удивленно, словно увидел в Лиде что-то, о чем не знал раньше, посмотрел, как она принимает деньги и страстным, звенящим голосом благодарит дарителей, и, не сказав ни слова, прошел в студию.
Ребята с радиостанции предложили рассказать о Лизе в прямом эфире.
– В одиннадцать вечера подходите к нам, на третий этаж, – пригласил парень в вязаном берете.
– Ой, я никогда раньше… – испугалась Лида.
– Ничего сложного: загорится красная лампочка, значит, можно говорить. «День радио» смотрели? Ну вот!
– У нас же расчетного счета нет, куда люди деньги понесут? – снова расстроилась Лида.
– Придумайте что-нибудь, до вечера время есть. Можно предложить прямо в студию подвезти, а мы в прямом эфире человека поблагодарим, диск подарим, кружку, песню поставим.
В одиннадцать часов, когда поток творческих работников иссяк, Лида оставила баннер под надзором охранника: «Идите, девушка, идите, если что, я людей к вам направлять буду» – и на не гнущихся от напряжения ногах вернулась в студию.
Выпотрошила сумку на стол для переговоров.
Вокруг столпились коллеги.
Горелый, с телефонной трубкой возле уха, посматривал из-за стекла кабинета.
Лида принялась считать, но все время сбивалась.
После споров, у кого с арифметикой лучше, дружно разобрали купюры по номиналам и принялись считать вслух.
Сложили цифры столбиком на бумаге, проверили на калькуляторе.
Получалось каждый раз другое число.
– Дай, я! – кричали по очереди. – Считари!
– Двадцать восемь тысяч шестьсот тридцать рублей, сто двадцать долларов и пятьдесят евро, – наконец, торжествуя, провозгласила ассистент студии. – Плюс наших пять тысяч шестьсот восемьдесят. Всего, значит, почти тридцать пять тысяч рублей!
Все радостно загомонили.
– Это первый день! Аванс перечислят, народ еще денег подкинет.
Из кабинета вышел Горелый.
– Евгений Алексеевич, тридцать пять тысяч!
– Неплохо, – согласился продюсер. – Но явно недостаточно.
Все посмотрели на фотографию Лизы.
Евгений встал перед баннером и с деловитой торжественностью произнес:
– Коллеги, прошу внимания! Сразу к делу: предлагаю перейти на круглосуточную работу. Строго по желанию, кто не может, неволить не станем. Ударно работаем в две смены, завершаем «Как звери Москву спасли» в течение двух недель.
Ассистент режиссера с сомнением покачал головой.
– Я вчера прикинул новый план-график – укладываемся! – заверил Горелый. – И в январе, сразу после Рождества, проводим благотворительную презентацию мультфильма. Я поговорил с артистами, певцами, задействованными в озвучке, все согласны принять участие, помочь собрать деньги на операцию. Киркоров сразу согласился, Моисеев, Басков, Бабкина, Гармаш, Безруков, Билан, Гурцкая, Куценко – все, кому позволяет гастрольный график. Единственная просьба артистов – проводить презентацию после новогодних каникул, числа десятого января, не раньше: до этого времени у всех уже расписаны новогодние и рождественские съемки и концерты. Как вам предложение?
Сотрудники дружно кивнули.
Лида просияла.
– Тогда за работу? Новый график сейчас вышлю всем по электронной почте, прошу ознакомиться, ответить согласием или несогласием, с завтрашнего дня – начинаем. Так, Лидия?
Лида поглядела на коллег: все стояли с сосредоточенными и одновременно радостными лицами, словно начальник предложил не ночные смены, а выходные.
– Надо помочь девчонке, – подвел итог руководитель анимационной группы. – Если дети будут умирать, кому тогда наши мультфильмы нужны?
В одиннадцать двадцать вечера, когда Лида, счастливая и обессиленная первым в жизни прямым эфиром, вышла в коридор радиостанции и упала на диванчик возле аквариума, заиграл мобильник.
«Ванечка» – высветилось на экране.
«Надо почистить телефонную книгу», – бесстрастно подумала Лида и спокойно ответила:
– Да, Иван.
– Слушал сейчас радио. Рыдал навзрыд. Отомстить мне решила? Подвернулся случай еще раз окунуть Гонсалеса в дерьмо?
– Отомстить?!
– Ах, какая хорошая, добрая, отзывчивая Лидия Гречинина, главный звукооформитель студии «Архангел». Заодно и попиарились? Бескорыстная Лидочка, сердце золотое! Собирает деньги чужому ребенку. Не то что я, родной брат, сволочь последняя.
– Ты пьян?
– Конечно, еще и алкаш. Мерзкий тип!
– Да я о тебе вообще не думала! Не вспомнила ни разу.
– То-то я сегодня весь вечер икал! Хотя, может, конечно, пива перепил. Сама-то веришь в свои слова? Ладно, пока, успехов в благородных делах!
– Подожди! – крикнула Лида гудкам.
И сжала телефон.
«В мыслях его не держала!»
«Думала, думала об Иване, хоть себе и не признавалась, – услышала Лида голос Алины. – Хотела доказать…»
«Что? Что?»
«Что никто в жизни не любил его так, как ты».
«Неправда!»
«И он совершил большую ошибку, когда расстался с тобой».
«Нет же!»
«Спорить не буду, тебе виднее».
Лида растерянно смотрела на алых рыб в аквариуме.
«Иван думает, я собираю деньги на операцию, чтобы отомстить за то, что он меня бросил да еще потратил десять тысяч? Логика сумасшедшего! Я человек не идеальный, но не способна на подлость», – поведала она подплывшей рыбке с пышным хвостом.
– Еще как способна! Деньги-то украла! – прошептала рыбка.
Глава 15
ЗВЕЗДЫ ПРИХОДЯТ НА ПОМОЩЬ
Через полчаса на радиостанцию приехал первый меценат: коротко стриженный бодрый здоровяк в черном кашемировом пальто.
Ведущий ночного эфира вместе с Лидой встретили слушателя в холле и, ликуя, повели в радиостудию.
– Еду в машине, водитель вашу радиостанцию поймал, слышу: ребенок умирает! Ё-мое! Сунулся в карманы! Ё-мое, всего четыреста долларов. Возьмете? – дыша коньяком, шумел мужчина.
– Спасибо огромное! – щебетала Лида, то и дело тайком вращая то одной, то другой ступней: ноги горели от усталости и каблуков.
Гость с интересом огляделся, жизнерадостно ответил на вопросы ведущего, прослушал заказанную песню «Чистые пруды», взял диск с песнями в исполнении Жириновского, кружку с логотипом радиостанции, пожал всем руку и оставил телефон для связи: девушка пообещала отзывчивому москвичу приглашение на презентацию.
– Будет много очень известных людей.
– Что, и Путин?
– Ой, Путина не обещаю, – засмеялась Лида. – Артисты будут, певцы.
– Нормально! А Лепс?
– Вполне возможно: список гостей сейчас уточняется, у многих гастроли расписаны на год вперед.
– Ё-моё, вот я сегодня попал! – не мог успокоиться посетитель. – Водитель радио включил, слышу: ребенок умирает.
Когда гость уехал, Лида вызвала такси и отправилась домой, выспаться перед завтрашней, вернее, сегодняшней ночной сменой.
Она сидела, прикрыв глаза, на заднем сиденье, в уютном шалаше из звуков ночного города, безмятежно улыбалась и думала о том, какие все-таки в нашей стране замечательные – душевные, отзывчивые люди!
В последние дни перед Новым годом студия, словно пчелиный улей, круглые сутки была наполнена движением и гулом. Режиссер, ассистенты, монтажеры, закончив смену, оставались ночевать в кабинетах. Укладывались на пару часов на кожаный диванчик, сдвинутые стулья, а то и на стол для переговоров, подкладывали под голову стопу журналов или куртку. Вздремнув, вновь принимали вахту. Над мультфильмом шли последние работы: сводились воедино диалоги, музыка и шумы, накладывались титры. Высвободившуюся сценарную группу «бросили» на организацию презентации – все дружно решили в целях экономии рекламного бюджета привлекать промоутерское агентство только для самой узкопрофессиональной части подготовки.
– Главное – все проговорить по каждому пункту: чего мы хотим, что они предоставят, – наставляла очередного гонца пиар-менеджер «Архангела». – Список СМИ, в которые будут разосланы пресс-релизы, просмотри и утверди под роспись! Текст сам, лично, прочитай, поправить не стесняйся! Чтобы с первых строк привлекал, а не бу-бу-бу! Обязательно имена всех звезд в заголовок, в лид! Список приглашенных возьми сверить, потом вернешь. Ну и пусть длинный заголовок получается. Звезды – главная приманка для журналистов. Думаешь, они на тебя побегут смотреть?
– Цветы для всех, кто будет выходить на сцену, в райдер внесли? – высунулся из своего кабинета Горелый.
– Нет!
– Так вносите! Будем потом по всей Москве за букетами бегать!
– А сколько букетов, Евгений Алексеевич?
– А сколько человек по сценарию выступает? Плюс сверху штук пять на всякий случай.
– Где сценарий?! Кто взял сценарий?!
– А прессу для фуршета учитывать?
– А ты как думал?! Сэкономим на бутербродах, а они потом с голодухи такого понапишут! Пусть едят, пьют, кто сколько может. Рассчитывай так: от каждого печатного СМИ – два человека, журналист и фотограф, от радио – по одному, телевидение – трое: корреспондент, оператор, звукооператор. Пусть лучше с запасом будет, чем кому-то бокала шампанского не достанется.
Лида, отработав в студии, развозила по Москве пригласительные билеты для ВИП-гостей, на которых, собственно, и была вся надежда по сбору денег на операцию Лизе.
Пиар-менеджер перетащила из кабинета Горелого к себе на стол ноутбук с базой данных звезд: адреса и телефоны офисов и пресс-секретарей, мобильники самих артистов, их родственников, директоров и администраторов. Часть ценных сведений передала подружка-однокурсница, бывшая сотрудница одного из центральных телевизионных каналов. Конечно, диски с домашними адресами звезд были пиратскими, поэтому, на случай проверки, базу держали не в студийных «маках» с лицензионным программным обеспечением, а в ноутбуке продюсера, привезенном из дома.
– Все помнят? Ноутбук мой собственный, принес на один день, – предупреждал время от времени коллег Горелый.
Лида красивым почерком вписывала в пригласительный имя и отчество певца или актера, печатала на конверте фамилию, заштриховывала квадратик в схеме рассадки гостей, ехала в очередной театр, продюсерский центр или офис.
Секретари и помощники глядели на фотографию Лизы с Мишуткой, отпечатанную на конверте и пригласительном, выспрашивали историю девочки и заверяли:
– Обязательно передадим! Ну что вы, как я могу забыть? Это моя работа! Тем более если вы уже договорились.
Часто Лиде протягивали деньги:
– Это, конечно, капля в море, но от всего сердца, честное слово!
В полдень тридцать первого декабря коллеги втащили в студию пакеты с едой: закупленные на Тишинском рынке корейские закуски и салаты, соленые грибочки, черемшу, хрустящий хлеб из пекарни, соки и шампанское.
Девушки наскоро накрыли «праздничный» стол: бумажные салфетки с узором из рождественских колокольчиков, пластиковая посуда, блюдо с елочными игрушками, мандарины.
На середину офиса вытащили пальму, увешанную серпантином и дождиком.
Шампанское разлили в кружки.
– Друзья! Сегодня мы отмечаем наш первый совместный Новый год, – торжественно произнес Горелый. – Благодаря вам многое удалось сделать. Мы можем гордиться социальной рекламой, выполненной по заказу правительства города, первым блоком анимационного сериала и, самое главное, полнометражным мультфильмом «Как звери Москву спасли». Я уверен, презентация пройдет успешно, «Звери» станут лидером проката, мы их еще «Диснею» продадим! Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.
Все радостно загомонили.
– За это и выпьем!
Горелый пристально, с улыбкой посмотрел на Лиду.
Обошел стол, чокаясь по пути с коллегами, встал рядом с девушкой.
– Что-то у тебя вид не праздничный.
– Быстрее бы все кончилось!
– Что именно?
– Как я хочу, чтобы день презентации наступил завтра: отмучиться эти три часа! Заснуть бы сейчас и проснуться через две недели!
– Ты что, боишься? – догадался Евгений.
– А ты – нет? Вдруг никто не придет?!
– Придут!
– А если «Зверей» засвистят? Журналисты обругают? Денег не соберем?
– «Шеф! Шеф! Все пропало!» – засмеялся Евгений. – Я уверен: «Звери» всем понравятся! Журналисты пусть ругают: чем сильнее скандал, тем больше интерес публики. Это доказанный медицинский факт. Так что успокойся и улыбнись!
Лида натянуто улыбнулась.
Они отошли к наряженной пальме.
– Когда я смогу поздравить тебя с Новым годом? – тихо спросил Евгений. – Сегодня можно?
– А твоя семья?
– Ребенок с бабушкой уехал в Великий Устюг на родину Деда Мороза. Мы будем вместе всю ночь…
– Я думала, известные продюсеры встречают Новый год в роскошных загородных клубах? На Майами? В Куршевеле? – с шутливой иронией сказала Лида.
– Не знаю, никогда не был известным продюсером.
– Люблю скромных людей, – засмеялась Лида.
– Давай прямо отсюда – к тебе? Купим еды по пути, елочку, много ли нам надо? Для меня главное – провести самую волшебную ночь в году с любимым человеком.
– Для меня – тоже.
В три часа студия опустела.
Коллеги помчались праздновать с родными и друзьями.
Времени на отдых оставалось в обрез: третьего января коллектив должен был вновь собраться в студии – обсудить план работы на новый год и распределить обязанности по проведению презентации.
Лида сгребла грязную посуду и смятые салфетки в картонную коробку, протерла стол.
Горелый расставил стулья, оттащил пальму к окну.
Наконец, когда на этаже воцарилась тишина, они вышли на улицу и поехали по магазинам.
Всюду царила толчея, парковки были забиты машинами, в супермаркетах вились неоглядные очереди.
Чтобы не терять времени, заехали в «Елисеевский», купили готовую подарочную корзину с продуктами: шампанское, вино, фрукты, сыр, мясная и рыбная нарезка.
В цветочном бутике ухватили последнюю наряженную дизайнером елочку, вернее, сосенку, увешанную золотисто-пунцовыми цветами, шарами и ангелами.
Возле дома оказались только в семь часов.
Лида потащила Евгения к загончику поросенка в тирольской шапочке. По поводу морозца на малыша была надета суконная жилетка. В честь праздника хрюнделя завалили вкуснятиной, он поддевал розовым носом то банан, то кусок груши, то свежий огурчик.
Посмеявшись, влюбленные в обнимку вошли в квартиру.
Лида засунула в гриль окорочка: в целях экономии она собиралась встретить Новый год народной курицей – и помчалась в душ.
Читать бесплатно другие книги:
