Четырнадцатая дочь Федорова Екатерина
– Пошли. – Он протянул ей руку, стоя по ту сторону тела привратника.
Девица, прикусив губу, с плаксивым выражением на лице перешагнула через труп.
На улице их встретила темень и тишина. Бордель за спиной быстро наполнялся криком и визгом. Он скомандовал:
– Бегом!
И припустил по направлению к портовым районам, держа девицу за руку. Бегать она не умела, большую часть пути Рут просто волочил ее как на буксире. Отбежав три квартала к морю, он свернул налево, пробежал еще два квартала и только тогда остановился в тени одной из террас.
Девица задыхалась и хрипела. Рут шепотом посоветовал:
– Нагнись, упрись руками в коленки, станет легче.
Та послушно согнулась.
Он стоял, прислушиваясь к звукам города. Крики из борделя Рут перестал различать уже через первую сотню шагов, а здесь, в отдалении, стояла звенящая тишина. Аретц безмолвствовал в южной ночи, приправленной запахом близкого моря.
Девица дышала все тише, даже выпрямилась, опершись о каменный столбик ближайшей террасы. Рут с презрением подумал о здешней страже. Совсем распустились – может, из-за того, что вместо них со злодеями теперь борется Лига борцов с котами. Этой ночью он отмахал по городу не одну сотню шагов, но никого из городской стражи не встретил, ни одного человека.
Дыхание девицы постепенно успокаивалось, и он повернулся к ней.
– Как ты попала в бордель?
Девица ответила прерывающимся шепотом:
– Хозяева послали, отнести записку. А тамошняя госпожа позвала наверх, ответ забрать, как напишет. А потом…
Рут переждал короткий всхлип. Что случилось «потом», и так было ясно.
– Кто-нибудь в городе у тебя есть?
Девица мотнула головой:
– Никого, я сирота. Хозяева только.
Что-то в этом роде он и ожидал. И спокойно заметил:
– К ним лучше не возвращаться.
Угловатая девчонка сделал глубокий вдох:
– И куда я пойду? Они даже за первый месяц еще не заплатили, у меня нет ни гроша, чтобы хоть угол снять на первых порах.
Рут глянул на небо. Рассветный край прятался за домами, но он без него знал, что до рассвета далеко. Начатую месть надо заканчивать, а злодея убивать вместе с пособниками – так говорил Берд.
А хозяева девицы именно пособниками и были. Кто из приличных горожан станет писать записочки в бордель? Всякому понятно, что это просто повод, чтобы послать туда глупую девчонку.
– Давай сходим и получим с них деньги, – предложил он.
Девица ойкнула:
– Но они… вдруг они…
– Вдруг – это не они. Вдруг – это я, – почти ласково сказал Рут. И пробежался руками по поясу, проверяя, не выронил ли чего во время бега.
Все было в порядке; далты, кинжалы и кошелек лежали в тугих складках ткани, даже ключ от подвала был там, потому что Рут сунул и его в пояс.
– Дорогу знаешь? Веди! – распорядился он.
И шагнул из тени на мостовую.
Девчонка по улице почти бежала. Рут шел быстрым шагом, и этого хватало, чтобы не отставать.
Одинаковые дома темными силуэтами нависали над мостовой. На ходу он узнал имя девушки – ее звали Нианна. Она его имя спрашивать не стала, а он с представлениями не спешил. Ни к чему. Если все сложится удачно, они расстанутся раньше, чем закончится ночь.
Рут собирался вытрясти из хозяев девицы не только положенное жалованье, но и определенную компенсацию – на его взгляд, они кое-что задолжали. Потом девицу придется отвести в трактир поприличнее, где она устроится, пока не найдет новую работу. В крайнем случае девушку можно отправить через Врата в Вагран.
Что же касается хозяев, то одними деньгами они не обойдутся. Воспоминание о ящике с инструментами не давало Руту покоя. Месть должна быть завершена.
Немного поплутав по темному городу, девица вывела его на относительно ровную улицу, лентой уходившую вдаль. Отсюда они пошли уже прямо, никуда не сворачивая.
И через двести шагов Рут расслышал отдаленный топот. По улице кто-то бежал, как раз в их сторону. В конце мостовой, залитой светом звезд, появились три темных силуэта, подчеркнутых тенями. Судя по более низкому силуэту, один из бегущих был ребенком.
Не тратя времени на слова, Рут рывком увлек Нианну в тень соседней террасы. Прошипел на ухо два слова, приказывая стоять тихо.
А потом прислушался. Бегущие быстро приближались.
Он нажал девушке на плечи, принуждая ее опуститься на корточки во тьме террасы. Сам развернулся, шагнул вперед и прижался к каменному столбику, державшему навес. Выглянул из темноты.
По улице бежали мужчина, женщина и ребенок лет десяти-двенадцати. Мужчина что-то нес на руках. Похоже, еще одного ребенка.
Эрни отступил назад, не желая, чтобы его заметили. Семейство уже миновало террасу, где они прятались, как вдруг Нианна за его спиной вдруг воскликнула:
– Так это же Чивелица, господская дочка! Хозяева!
И она выскочила на мостовую, кинувшись через террасу наискосок. Суматошно вскрикнула:
– Госпожа Каела! Господин Миршен!
Мужчина от крика служанки пригнулся, припустил еще быстрее. Девочка, бежавшая рядом с женщиной, сбилась с ноги, засеменила, пытаясь обернуться. Но мать тут же дернула ее за руку, и все семейство прибавило ходу.
Решимость Рута отомстить, как это и полагается в таких случаях, до конца и всем, вдруг испарилась. Нет, он мог отомстить, он даже хотел… но при детях?
При детях это было бы немыслимо. К тому же хозяева опрометью бежали, бросив, судя по их виду, и дом, и пожитки. Похоже, кто-то еще помимо Рута озаботился возмездием. Что ж, Нианна могла быть не первой жертвой, а он – не единственным мстителем в Аретце.
Рут скользнул к девице, ухватил ее за руку, чтобы не бросилась догонять хозяев.
– Как же, почему же… – бормотала та.
– Что ты знаешь о служанках, которые работали у этих господ раньше? – мягко спросил Рут.
Нианна ответила, глядя вслед бывшим хозяевам:
– Ну… ничего. Соседи говорили, что никто у них не задерживался. Все уходили одна за другой. Правду сказать, госпожа Каела любила покапризничать, то одно потребует, то другое.
– Возможно, их тоже посылали с записочкой в известный тебе дом, – вполголоса предположил Рут. – И они исчезали, как могла исчезнуть и ты.
Нианна содрогнулась. Вздохнула горестно:
– Пропало мое жалованье!
– Зато сама цела, – напомнил Рут. И потянул девушку в тень террасы. – Давай-ка постоим тут. Думаю, что те, от кого бегут твои хозяева, сейчас появятся.
Это была не единственная мысль, его посетившая, но вторую Рут высказывать не стал. Отловом злодеев в Аретце занималась Лига борцов с котами-вредителями, так что неизвестными мстителями могли оказаться и котоборцы.
А мозолить глаза людям, вокруг которых в воздухе разливается сияющая безвинность, он не хотел.
Нианна послушно переступила низкий каменный бортик. Они застыли под навесом, настороженно прислушиваясь. Но никто не бежал, никто не появлялся.
В конце концов он, оставив Нианну, снова шагнул на мостовую, залитую светом звезд. Глянул в тот конец улицы, откуда прибежали хозяева, склонил голову.
Инстинкты эрни кричали, что идти надо за хозяевами. Чтобы завершить месть. А голос разума нашептывал, что идти следует туда, откуда они появились. Чтобы узнать, от кого или от чего они сбежали.
Победил разум. Рут вернулся к Нианне, тихо сказал:
– Я пройдусь и вернусь. Жди здесь. На всякий случай…
Он сунул пальцы в складки многослойного пояса, вытащил кошелек.
– Возьми. На первое время хватит, если что.
Девица испуганно всхлипнула, и он чуть было не предложил ей отправиться прямиком в Керсу. И там разыскать Лирта, главу управы немощных и оставленных без попечения. Но вовремя прикусил язык.
Лучше пока никому не знать, из какой страны пришел тот, кто убил содержательницу борделя. Мало ли что…
– Сиди тихо, – распорядился Рут, чувствуя легкий приступ вины – нехорошо оставлять девицу одну посреди ночного города. – Затаись и не выходи, кого бы ни увидела.
Он повернулся и торопливо зашагал по мостовой.
Время от времени Рут останавливался и прислушивался. Вскоре он услышал шум шагов и скользнул под навес, замерев там молчаливой тенью – сгусток тьмы на коричневой бархатной мгле вокруг дома.
Семь мужчин, определил он на слух. Не бегут, но дышат часто – значит, или испуганы, или чем-то возбуждены. Если они преследуют хозяев Нианны, то не торопятся. И это означает одно из двух: либо поставщики девичьего мяса для подвала Аар Каланы изначально не были целью для этих семерых и спугнули они их случайно… либо цели поменялись.
Он выглянул из-за столба. Стесанный каменный край приятно холодил щеку.
Это и впрямь оказались котоборцы Аретца. Рут видел, как развеваются по ветру длинные плащи из некрашеного грубого полотна, которые в этом городе носили только люди Лиги и служители храма.
Однако служители ночью по улицам не шатаются, да еще и всемером.
Четверо из борцов несли странные носилки. То ли дверь, то ли рама от кровати. На ней лежала женщина – Рут мог бы поклясться в этом. Запыхавшаяся семерка была уже рядом, так что он различал фигуру, распростертую на носилках. Нос эрни уловил запах недорогого мыла – цветочный с оттенком щелочи, смешанный с ним слабый привкус женского пота. Еще почему-то пахнуло засохшей кровью и сырым яйцом…
Секунду он решал, что делать, а потом увидел свесившийся с носилок край платья, который подметал брусчатку. И струился по ветру так, как может струиться только шелк. Итак, непомерно длинная юбка, шелковый подол…
Благородная дама или девица? Какое совпадение… Та, из-за которой Рут прибыл в Аретц, тоже носила длинные юбки. Во всяком случае, когда он ее видел.
Ему на ум вдруг пришла фраза из старой книги: «Случай тоже божество».
И Рут двинулся вперед.
Первой его жертвой стал крупный мужчина с жестким квадратным лицом, который шел во главе отряда котоборцев. Он успел лишь моргнуть, когда Рут возник у него на дороге и ударил в висок рукоятью кинжала.
Все было закончено в двадцать семь шагов и одиннадцать ударов рукоятью. Скоро. Быстро. Под вопли противников. Бить лезвием Рут избегал. В конце концов, о людях Лиги он до сих пор не слышал ничего порочащего, и убивать просто так, беспричинно, не хотелось.
Вопли метались между громадами домов, застывших по обе стороны улицы. Что Рута удивляло, так это то, что никто не показывался из домов на крики. Один раз он уловил чье-то присутствие на террасе неподалеку, но потом ощущение живого человека исчезло.
Словно мышка выглянула и спряталась. Или крыса.
Носилки, на которых лежала женщина, оказались решетчатым настилом. Котоборцы бросили его наземь в самом начале схватки, которая больше походила на избиение, и Руту оставалось только надеяться, что особа в шелковом платье не отшибла себе чего-нибудь при ударе о мостовую.
Последний из семерки попытался удрать, и пришлось его догонять. Покончив с ним, Рут вернулся, склонился над женщиной, безвольно скатившейся с решетки.
Она лежала, уткнувшись носом в камни мостовой. В глаза Руту бросились грубо скрученные за спиной руки. Он в первый раз за всю схватку обнажил лезвие кинжала, освободил тонкие женские запястья.
Потом перевернул почти бездыханное тело и на мгновенье застыл. И впрямь княжна Татьяна Тарланьская. Здесь, на краю Анадеи…
Рут спешно провел пальцем по шее, ощутил биение пульса – и заодно гладкость кожи, не похожей ни на шелк, ни на бархат. Иную гладкость. Рывком перекатил княжну на спину, вскинул вверх.
И побежал по улице, пригибаясь, неся княжну, грубо перекинутую через плечо как куль. Он бежал и надеялся, что Нианна все еще там, где он ее оставил.
Ему нужен был кто-то, кто выведет его кружным путем к переулку, где стоит дом Увира. Следовало спешить, борцы из Лиги могли вот-вот очнуться. И поднять тревогу.
Нианну придется вести в дом к Увиру. Иного выхода он не видел.
Служанка выступила из тени навеса, как только он подошел к террасе. Глянула на ношу Рута недоуменно и слегка ревниво.
– Знаешь переулок, на углу которого стоит трактир «Юная дева»? – спросил Рут, прерывисто дыша, не размениваясь на объяснения. – Можешь вывести нас туда кругом, минуя Вратную площадь?
Нианна уверенно кивнула.
– Тогда пошли, – скомандовал он. И пообещал: – Помоги мне, а я найду такое место, где тебя примут как родную дочь.
– Вы меня спасли. Я и так у вас в долгу, господин, – сконфуженно напомнила Нианна. Вздохнув, деловито заметила: – Но и место мне тоже нужно.
Рут попросил:
– В том кошельке, что я тебе дал, есть кристаллы. Верни их. На время.
– Они и так ваши, господин, – благоговейно ответила девушка.
И, выбрав из кошелька все кристаллы, протянула их Руту.
Дальше княжну Татьяну он тащил за собой заклинанием переноса. До дома старого слуги Тарланьского дома они добрались, не потревоженные никем. Один только раз на дальней улице Рут слышал крики и вопли, но Нианна тут же свернула в какой-то проулок, провела его по узкой тропинке между домами, и крики начали стихать.
Уже светало, когда они наконец вышли к высокому забору, скрывавшему дом Увира. Рут потратил кристалл, чтобы снять с княжны заклятие переноса. Та была по-прежнему в беспамятстве, и это начинало его тревожить.
Потом он опустошил еще один кристалл, чтобы перемахнуть стену. Рут полагал, что Арлена и Увир все еще спят, но первым, что он увидел, приземлившись на каменных плитах, было лицо благородной дамы, поджидавшей внутри. Возмущенное лицо, с поджатыми губами и пятнами пунцового румянца на круглых щеках.
– Ваша милость… – ледяным шепотом начала было Арлена.
Рут приложил палец к губам, отомкнул засов с калитки и занес во двор княжну Татьяну, безвольно лежавшую за стеной.
Нианна вошла следом.
Глава двадцать вторая
Сон Рута Францевича
Руту велели донести княжну до комнаты Арлены. Он осторожно положил все еще бесчувственную Татьяну на широкую кровать и отступил назад.
При свете двух флигов, горевших в спальне, ясно было видно, как исхудала найденная княжна. Заострившиеся нос и скулы обтягивала белая с голубизной кожа. Оттенка первого снега, который вот-вот выпадет в Керсе…
Не знай он, что девушка жива, принял бы ее за мертвую.
Влетевшая следом Арлена выставила Рута вон, приказав ждать, пока она не освободится. Как он понял, благородная дама собиралась учинить допрос, где и как обнаружилась пропажа Тарланьского дома.
Спасенная девчонка шла за ним молчаливым хвостом. Рут отправился в залу, сел и кивком указал Нианне на лавку, где вчера сидел Гарт. Ее все еще украшало невероятное количество подушек, в самый раз для усталой девицы, по мнению Рута. Ночь у Нианны выдалась нелегкая, да и до этого в борделе ей досталось.
Худая костистая девица держала руки на коленях, явно стараясь прикрыть заплаты. Рут в ее сторону не смотрел. Не хотел, чтобы она увидела откровенную жалость на его лице.
В зал забежал Увир, с торопливым поклоном предложил завтрак. Рут есть не хотел, но о спасенных, как уверял его Берд, положено заботиться какое-то время. Поэтому он глянул на Нианну и ответил согласным кивком.
Старый слуга явился снова, уже с нагруженным подносом. Рут небрежно пихнул столик ногой по направлению к девушке, одним движением ладони приказал сгрузить еду туда. Увир так и сделал, метнув на Нианну удивленный взгляд.
Темное потрепанное платьишко причисляло ее к разряду слуг самого низкого пошиба – тех, что работали в лавчонках и домах мелких торговцев. Таким место на кухне, а не в зале с благородными господами.
Арлена отсутствовала половину сила. Нианна за это время успела опустошить весь поднос, временами виновато поглядывая на Рута.
Едва войдя в зал, дама-маг окинула девицу цепким взглядом и щелкнула пальцами. Сзади тут же материализовался Увир.
– Думаю, бедной девушке нужно отдохнуть, – громко сказала Арлена. – Найди место, где ее никто не побеспокоит. И кровать.
Старый слуга подлетел, дернул Нианну за рукав. Та поднялась, бросив на Рута взгляд, полный такой признательности, что он поежился.
Горячие чувства спасенной девчонки были ему не нужны.
Благородная дама уселась напротив него, дождалась, пока девица уйдет, потребовала:
– Расскажите мне все, ваша милость.
И он начал выкладывать все. Много времени это не заняло. Как только Рут смолк, Арлена некоторое время задумчиво хмурила белесые бровки. Заключила спокойно:
– В других условиях и при иных обстоятельствах вас следовало бы пожурить, наследник Рут. Но победителей и властителей не судят. Не затей вы эту мальчишескую эскападу, мы не нашли бы княжну. И была бы она сейчас в лапах Лиги, причем неизвестно, для какой цели.
Вновь появившийся Увир приволок поднос, заставленный блюдами и чашами. Ловко стащил со столика поднос, над которым поработала Нианна, заменил его на полный. Арлена, не дожидаясь ухода слуги, сказала задумчиво:
– Хорошо, что вы привели сюда эту служанку. Она слишком много знает, оставлять таких на свободе опасно.
Рут бросил с холодной учтивостью:
– Я рад, что вы одобряете мою заботу об этой несчастной. Однако если это хорошо, то что в таком случае плохо? – Он чуть склонил голову, добавил: – Вижу, у вас на лице, как сказал бы мой учитель изящных манер, лежит «печать несчастливых размышлений».
Арлена поморщилась. Потом подцепила с подноса лепешку, макнула в чашу со сливками, затем в сваренный на медовом сиропе ягодный джем. Откусила половину, безразлично пожевала. Ответила наконец:
– Гарт с Алвином запаздывают. И это мне не нравится. Элсил уже высоко, они обещали явиться сразу же после рассвета.
– Я могу сбегать в трактир, где они остановились, и все разузнать, – предложил Рут.
– Вы еще не поняли, ваша милость? – Арлена осуждающе качнула головой, отпила ягодного отвара. – Вам теперь нельзя выходить в город. Вы оставили свидетелей. Проститутки из борделя, люди Лиги. Целых девять человек знают вас в лицо и видели в действии. Это если не считать горожан, которые наверняка подглядывали в окошки, когда вы устраивали свое уличное побоище. Честное слово, я всегда полагала, что эрни более безжалостны. Зачем вы их не убили?
Рут пожал плечами:
– На них не было вины. Я посчитал, что нет нужды решать их судьбу так поспешно.
– И поэтому они теперь могут решить вашу, – ворчливо заметила дама-маг. Доела лепешку, больше погруженная в размышления, чем в смакование вкуса еды. – Нет, вам придется сидеть дома. И вот еще что… при этой девице не следует много болтать. И никаких «ваша милость» или «благородная Арлена». Мы – простые горожане из Элимора, как это было условлено раньше. Увир наш дальний родственник. Меня зовут Аар Ралена, вас – Аар Калем. Будем надеяться, что девица не слышала, как я назвала вас во дворе «ваша милость». А в трактир пойдет Увир.
Она отщипнула кусок лепешки, положила на него полоску тонко нарезанного копченого мяса, с усилием надкусила. Рут тоже потянулся к подносу. Напряжение после ночной прогулки потихоньку спадало, и он вдруг ощутил, что зверски голоден.
Увы, посланный в трактир Увир вернулся ни с чем. Господа Ливич и Сулюта, как назвались здесь Гарт и Алвин, ушли из трактира еще засветло.
Арлена от этого известия застыла на скамейке, побледнев до той же степени голубизны, что и княжна Татьяна. Рут поспешно сказал, пытаясь ее отвлечь:
– А как там спасенная мной дева? Княжна пришла в чувство?
– Нет, – горько вздохнула Арлена. – Хотя я испробовала на ней сразу три врачующих заклинания – для придания сил, для излечения от головных хворей и для очищения дурной крови. Но в сознание Татьяна так и не пришла. И хотя то, что она нашлась, должно радовать, мне почему-то тревожно. Гарт и Алвин исчезли, княжна погружена в странное оцепенение, ее разыскивает Лига, вас тоже наверняка разыскивают…
Попытка отвлечь не удалась. Рут сказал с наигранной бодростью:
– В крайнем случае мы можем уйти из города пешком. Прямо в поля. Путешествовали же люди в древности без всяких Врат.
– Это было давно, – сурово отрезала Арлена. – И я не собираюсь повторять подвиги предков.
– В ближайшем селе наверняка стоят Врата. – Рут пожал плечами. – Все, что нам нужно, – это добраться до соседнего села, благородная Арлена. В крайнем случае я могу потащить вас заклинанием переноса, как тогда, в Майлоке.
Арлена кивнула, даже не дослушав:
– Да-да, ваша милость. Но сейчас нужно ждать известий об Алвине и Гарте…
В этот момент в коридоре, который вел к зале с низкими скамейками, раздался топот. И легкий вскрик Увира. Рут вскочил, сожалея о том, что у него нет меча. Руки скользнули по поясу. В левой далт, в правой – кинжал.
Он ударом ноги опрокинул скамейку, на которой сидел до этого. Прижал подошвой дощатый край. Как только сюда войдут, можно будет пнуть ее под ноги нападающим.
Дверь распахнулась, и он едва удержал готовую к удару ногу.
В зал ввалился сначала Гарт, потом Алвин.
– О! – высоким, режущим уши голосом воскликнула Арлена. – Как вы могли! Где вы были?
– Как это по-женски, – провозгласил Гарт, – сначала возмутиться, как мы могли, и только потом спросить, где мы были.
Алвин молча отвесил два поклона, один Арлене, другой Руту. Промаршировал к скамейке, плюхнулся на подушки, объявил:
– В Аретце ночью напали на людей Лиги. Город бурлит. Говорят, их штаб пытались взять штурмом. И что самое плохое, Врата теперь охраняют сразу четыре десятка человек. Из них только четверть стражники, а прочие – борцы Лиги. Вокруг города выставлено кольцо патрулей из котоборцев. Болтают, что те, кто напал, теперь наверняка захотят сбежать из города. Мы потому и задержались, что бродили по городу, узнавая новости.
– Главные вести ждут вас здесь, – перебила Арлена. – Этой ночью наследник Рут нашел княжну Татьяну. Случайно, благодаря очередной своей мальчишеской выходке. Призванной, как я понимаю, очистить мир от скверны – что есть любимое занятие его милости. Прошу меня простить, наследник Рут, но правда должна не только думаться, но и говориться.
Гарт резко выдохнул:
– Ничего себе!
Рут пришлось заново изложить всю историю ночной вылазки. После того как он умолк, в зале несколько мгновений стояла тишина. Затем княжич Алвин изрек:
– Вы удивительно везучий человек, ваша милость. Даже когда вы совершаете несусветную глупость, вроде мести за какую-то умершую проститутку, боги тут же подсовывают вам под нос удачу.
– Я не человек, – холодно напомнил Рут. – И не думаю, что боги заботятся об удаче эрни.
– Да уж, это скорее демон, – согласился с ним Гарт. – Возможно даже, тот самый, который вот-вот начнет в Анадее новую эпоху имени самого себя.
И хотя тон у мага Тарланьского дома был такой же, как всегда – насмешливо-дружелюбный, внутри Рута почему-то поднялась волна неудовольствия. Не стоило так отзываться о Трире-Прародительнице. О ней вообще не стоило отзываться.
– Думаю, наследник Рут устал, – вмешалась Арлена. – Ступайте, ваша милость, поспите немного. Вы всю ночь провели на ногах. А мы тут обсудим, что делать дальше.
Он кивнул, склонился в поклоне перед дамой и вышел.
То ли стенки здесь были тонкие, то ли слух у него обострился от недосыпа, но уже через несколько шагов он расслышал, как Алвин в зале произнес:
– Будем уходить без Врат. Я считаю, первой парой должны пойти княжна и Арлена.
– Это будет затруднительно, – живо откликнулась та. – Княжна в беспамятстве, и я не могу привести ее в чувство. Она словно подверглась воздействию неизвестной мне магии. Боюсь, безвратный переход еще больше усугубит ее состояние. А кроме того, не думаю, что смогу удержать княжну в стоячем положении…
Последние слова он расслышал, уже стоя у отведенной ему комнаты. Но тут скрипнула дверь, ведущая на кухню, и Рут поспешно шагнул внутрь.
Он узнал достаточно. Маги могли покинуть город, не пользуясь Вратами, не совершая прогулки по окрестностям. Слухи о тайных заклинаниях этого семейства бродили по Анадее чуть ли не со времен первого Тарланя, и вот подтвердились. Дар измельчавшим потомкам от великого предка.
На месте Тарланей, подумал Рут, он отправил бы княжну в Фенрихт немедленно. Даже рискуя ухудшить ее состояние. Потому что пребывание в лапах Лиги может отразиться на здоровье еще хуже.
Впрочем, это не его дело. Долг уплачен. Все. Если благородные маги сейчас сбегут, бросив его, выход из города для одного из эрни найдется всегда. Пусть перекрыта суша, остается море. Вряд ли оно холоднее керсийских рек, которые он переплывал. Ему нужно лишь выплыть за кольцо дозоров…
Рут скинул одежду, достал из узла керсийское исподнее, переоделся и уснул, едва его голова коснулась подушки.
Из глубины сна Рут вынырнул как-то быстро и резко. А потом с изумлением увидел, что комнаты, в которой он уснул, не было. Исчезла. Топчан стоял посреди серого марева, затейливо расписанного черными и ржаво-коричневыми слоистыми узорами. Схожие цвета и узоры можно увидеть на склонах оврагов. Там, где целые пласты отвалились, обнажая внутренние слои земли. Вот только виделось все это туманно, словно смотреть приходилось через стекло, на которое непрерывно лилась вода.
Я сплю и вижу сон, изумился Рут.
Эрни не видели снов. Во многом они были как люди – но сновидений по ночам не зрели. То ли боги забывали их послать, то ли небылицы, которые плетет спящий разум, противны самой природе эрни.
Рут встал, чувствуя себя первопроходцем. Одеяло, укрывавшее его, исчезло само по себе. Миг – и оно уже лежит, скомканное в туманные складки, у изножия кровати. Он отметил странную легкость и точность каждого движения. С интересом огляделся.
Расписное марево висело кругом, только слева казалось более далеким; с этой стороны узоры ощутимо мельчали, цветные слои истончались до ниточек. Сверху над головой нависала темная, словно выстеленная коричневым шелком пропасть.
Потом ткань расписного марева дернулась, на ней прорезались огоньки, расположенные попарно. С правой стороны, там, где слои были толстыми и близкими, огоньки сетью темно-багровых углей уходили ввысь. Слева пары багровеющих углей висели в дымке на высоте его роста и тянулись вдаль.
Рут заинтересованно вгляделся в огни, что были ближе всего. На мгновенье показалось, что он различил абрис человеческой фигуры. Пара огней висела как раз там, где положено находиться глазам.
А потом что-то сдвинулось, словно кто-то выдернул залитое водой стекло, стоящее перед ним…
И Рут увидел.
Справа вверх поднимался склон гигантского оврага с вывороченными корневищами, неизвестно как попавшими в толщу земли, с рябью ало-рыжих кустов, что цеплялись за почти отвесный склон. На склоне были люди. А слева – Рут метнул туда быстрый взгляд – слева простиралась равнина, за которой вздымалась другая стена оврага, далекая, смазанная расстоянием. Равнину тоже покрывали человеческие фигуры в одежде разных времен.
И все они двигались. Мягко, медленно, плавно, как в танце. Те, что плыли по склону, касались алой листвы на кустах, обрушивали небольшие осыпи земли.
Рут перевел взгляд на того, кто стоял прямо перед ним. Единственный, кто не двигался, а стоял и смотрел ему прямо в лицо.
Эрни. Широкие плечи покрывал короткий и узкий плащ из грубо выделанной кожи. Ему было лет тридцать. По лбу шла широкая багровая полоса, уходившая под золотисто-белые волосы.
Заметив, куда смотрит Рут, облаченный в плащ незнакомец сказал:
– Знакомый отпечаток, правда? След от герцогской тиары.
Рут пригляделся к серо-голубым глазам, к жестким складкам по обеим сторонам рта.
– Так вы…
– Я первый герцог Бореск, – произнес незнакомец. – И твой предок. Поскольку ты выглядишь вполне взрослым, думаю, тебе уже сказали, с какой истории началась линия герцогов Керсы.
Рут кивнул. И припомнил две книжки из числа тех, что успел прочитать в дни своего одиночества. Как раз по истории семейства.
– Вы Аленц Бореск. Сын того, кто отомстил за принцессу Янзель Бореск. Отец Олера Бореска, оставившего самую подробную летопись последних дней Керсийского королевства. А след – это…
– Отпечаток от раскаленной тиары, – сказал знаменитый предок без всякой грусти в голосе. И, склонив голову, глянул исподлобья – движение, которое Рут не раз подмечал у отца.
Аленц, первый герцог Бореск, погиб от рук илазирцев через двенадцать лет после своего воцарения. Эрни, только что получившие под свое управление разоренную страну, хотели заключить мир с соседями, и Аленц отправился на встречу с королем Илазира, назначенную в городке на границе. Именно там король и казнил первого герцога, предварительно надев ему на голову раскаленную в пламени очага тиару. Затем илазирские войска ворвались в Керсу, и вспыхнула война, которую потом назовут первым Илазирским конфликтом.
Увы, король Илазира успел скончаться, пока эрни занимались выдворением его войск за границу. Не стало того, кому они задолжали личную месть. Условием мира стало возвращение герцогской тиары и выплата солидной контрибуции. Войско и магов следовало кормить.
А тиара, чуточку оплывшая, до сих пор надевалась герцогами Керсы в особо торжественных случаях.
– Значит, я не сплю, – сказал Рут, окидывая взглядом людей. – А это Бездна Триры? Вот, значит, как это…
Читать бесплатно другие книги:
