Последний дракон в Паутине Бондарь Ирина

Пролог

В моем сне я вижу тебя, мой враг. Знаю каждую черточку твоего лица, дрожь ресниц, обрамляющих черные глаза. В моем сне ты сжигаешь меня взглядом. Завораживающим и полным ненависти. Ты кричишь от ярости мне в лицо и замахиваешься мечом. И я знаю, что один из нас сейчас умрет…

Трое. Зловещие фигуры закутаны в бесформенные одежды, их лица скрыты под капюшонами. Прозрачный янтарный алтарь и обнаженный мужчина на нем. Шепот заклятий. Потрескивающее в воздухе напряжение. Одна из фигур идет к алтарю, не прекращая шептать. Голос крепнет, слова древнего языка все громче. Негасимое магическое пламя в лампадах дрожит в такт каждому слову. Из простых деревянных ножен появляется прозрачный клинок и с шипением разрезает воздух. В последний момент жертва открывает зеленые глаза, полные муки, и успевает увидеть, как падает лезвие.

Обрывается крик, останавливается пронзенное клинком сердце. Кровь течет медленно, начинает светиться. Лезвие прошло тело насквозь, войдя глубоко в алтарь.

Фигуры в капюшонах синхронно воздевают руки к потолку, их подхватывает океан магии и энергии, исходящей от сверкающих капель крови, которая начинает кружиться горящим водоворотом…

Огромный зал полон танцующих пар. Сияют тысячи волшебных свечей, играет музыка. В воздухе витает радостное ожидание, сверкающие струйки фонтанов мелодично, но ненавязчиво дополняют льющиеся отовсюду звуки арф и свирелей. Сквозь открытые окна свободно гуляет вечерний ветерок, наполненный ароматами цветущих садов; он играет с легкими шелками одежд, развевает распущенные локоны, нежно гладит разгоряченное танцами тело.

Моя рука в твоей. Глаза в глаза. Улыбка. Мой король, я знаю, что в одном из твоих карманов лежит кольцо лунного серебра, которое ты сегодня наденешь мне на палец как знак того, что твое сердце принадлежит мне. Легкая дрожь, волнение, смущение.

Мы танцуем. Тишина обрушивается на нас неожиданно. Звуки и краски меркнут. Беззвучно кричат люди, падают на паркет изломанные тела. Тяжелые капли крови летят во всех направлениях, в стекленеющих глазах ужас. Вспышка холодного света. Кто посмел?.. Невероятная сила врывается в зал, отбрасывая нас в разные стороны. Сплетенные пальцы пытаются удержать объятие, но нет сил. Пробую принять истинный облик, но не успеваю. Твое прикосновение тает, как сон. Остается только боль…

На миг погасли все звезды в Паутине миров. Все до единой. Миры сдвинулись с точки опоры, на которой они держались в Хаосе мириады лет. Цепь Равновесия была разорвана впервые с того момента, как Первый дракон своей кровью выводил руны охранных заклинаний вокруг искры зарождающегося нового мира. Первого в Паутине.

В этот миг абсолютной темноты из Паутины миров исчезли драконы. Кроме одного, чье сердце было частью Первого мира. Драконья кровь растворилась в глубине под хрупкой оболочкой человеческого тела, сохраняя знания и память о хранителях Порядка.

Звезды засияли вновь. Но в их свете больше не было покоя. А в брешь в Цепи Равновесия хлынула тьма.

Глава 1

Я шла по узкой лесной тропке, изредка уворачиваясь от нависающих слишком низко ветвей. Цель моего путешествия была уже близка, о чем свидетельствовала натянутая до предела поисковая нить, настроенная на нужный мне объект. Я усмехнулась и ускорила шаг, перебросив на грудь косу. В нее были вплетены тонкие лезвия, заклятые на моей крови, так что в бою можно было не опасаться порезов, зато врагов ожидал довольно неприятный сюрприз. А нечего расслабляться, дорогие мои!

Кстати, забыла представиться. Меня зовут Аррлея, немногочисленные близкие друзья зовут просто Лея, многочисленные враги и противники придумывают разные не совсем лестные эпитеты на свое усмотрение. Дело в том, что я выпускница Боевой академии Астана, довольно специфического заведения, чьи специалисты ценятся в Паутине миров в буквальном смысле на вес золота. Дожить до выпускных экзаменов может не каждый поступивший, зато, если вы обладаете почетным званием выпускника, перед вами открыто множество дорог. Мы служим охранниками и наемными убийцами, выполняем различные задания по желанию заказчика, среди нас множество непревзойденных воинов, боевых магов и заклинателей, так что если у вас есть неразрешимая проблема и деньги – мы к вашим услугам для решения любого вопроса!

Нить поиска дрожала и тускло светилась в темноте благодаря магическому зрению, изменившему мои зрачки на вертикальные узкие полоски, я видела это совершенно отчетливо. Несколько долгих дней я выслеживала воров, похитивших магический камень у одного уважаемого исследователя, и только вчера вечером след стал настолько четким, что удалось зацепить его нитью. Она и привела меня в непроходимые леса в не самой популярной части Астана, вызывая невольный вопрос: «Кому в такой глуши понадобился редкий камень?» Явно не доброму человеку, если человеку вообще. Судя по тому, что обворованный не поскупился выложить круглую сумму за наем боевого мага, он был очень расстроен пропажей. Выходит, камень еще ценнее, чем казалось. Ну да хмыр с ним, не мне думать о его ценности, когда моя работа щедро оплачена.

Тропа окончательно пропала, так что дальше пришлось идти, пробираясь сквозь плотно сплетенные колючие ветви, которые оставляли на одежде зацепки и дырки. Ну да, предстану перед похитителями эдаким симпатичным ободранным пугалом с растрепанными волосами, они сжалятся и отдадут камень, хе-хе! Наконец я вырвалась из колючих зарослей на поляну, оставив позади очередной лоскут рубашки. Передо мной высилось довольно мрачное строение необычной формы, что наталкивало на нехорошие мысли.

Высокое здание вызывало ощущение какой-то неправильности, словно обычный дом с круглой крышей-куполом собирали из всего, что попалось под руку: неотесанные камни, куски гранита, обломки каких-то статуй с мерзкими лицами и так далее. И ни одной щели, к сожалению для меня, да и входа с той стороны, где я стояла, тоже не было видно.

Судя по всему, передо мной возвышалось одно из немногочисленных святилищ Хаоса, которому поклонялись некоторые сумасшедшие жрецы, веря, что раз все сущее когда-то было великим Ничто, то хорошо бы вернуться к своим корням. Не разделяю их точку зрения, мне и здесь неплохо. Остался вопрос: «Зачем жрецам Хаоса камень?»

Я несколько раз обошла святилище, не приближаясь, впрочем, к главному входу, ведь там я в любом случае успела бы появиться, а эффект неожиданности мог дать больше преимуществ, так что надо было искать черный ход. Да хоть вентиляция какая-то должна же у них быть или что-то в этом роде – дым от обрядов и ритуалов выветривать иногда и все такое? Я забралась по стене к основанию купола и начала ощупывать камни в поисках предполагаемого дымохода. Через несколько минут мои усилия увенчались успехом: я отодвинула в сторону голову какой-то статуи со свисавшей у нее изо рта змеей, поморщилась и аккуратно пристроила ее в углубление между соседними плитами. Убрала из получившейся дырки еще несколько камней, и перед моими глазами предстал довольно широкий закопченный лаз, который, по логике вещей, должен был привести меня внутрь. Что ж, проверим. И я поползла, злобно ругаясь на нерадивых жрецов, которые не удосужились ни разу прочистить дымоход.

– А я должна вам тут задыхаться, хмыр вас раздери вместе с вашим Хаосом!

Полчаса полазив под разными углами, в разных направлениях, перепачкавшись с головы до ног, я была готова разрушить хмырово святилище до основания, но тут услышала голоса и на время отложила свои намерения. Продвинувшись вправо на несколько метров, я стала различать голоса более отчетливо. Лаз спускался вертикально вниз почти на метр, заканчиваясь ажурной металлической решеткой, через дыры которой было хорошо видно происходящее в главном зале святилища. Я согнулась пополам, осторожно уперлась руками в решетку и в такой загадочной позе, вниз головой, стала рассматривать, чем там занимались мои противники.

Они приносили жертву. Вернее, к моменту моего появления, жертва уже благополучно скончалась, отдав свою жизненную силу на нужды жрецов. Уважаемые, а вы не в курсе, что человеческие жертвоприношения в Астане караются смертью? Нет? Надо вас просветить, а то так и умрете неграмотными. Так-так, а это у нас что?

Обнаженное мужское тело, из которого адепты Хаоса секунду назад закончили черпать силу, подняли и выбросили за пределы заклинательного круга. А этот круг, между прочим, состоял из девяти здоровенных драгоценных камней, один из которых, янтарно-желтый мерцающий топаз, и был мне нужен. Прислужники тем временем выстроились вокруг заклинательного круга, монотонными голосами напевая какую-то молитву своему ненаглядному Хаосу. Магическим зрением я улавливала какие-то странные вихри, появившиеся в круге, с каждой минутой они заметно возрастали. Я судорожно пыталась вспомнить, с чем могут быть связаны черные вихри, как тут же получила ответ: на меня дохнуло бесконечным холодом абсолютного Хаоса.

Мать вашу, идиоты! Они собирались прорвать магический эфир, окружавший Астан и защищавший его от проникновения разрушительных сил Хаоса, взывая к последнему во всю силу своих голосов! А тот, не будь дурак, с радостью отвечал на зов, пытаясь сделать брешь в неподатливой защите мира. На этом месте мое терпение лопнуло, как и болты, удерживавшие решетку, и мы вместе с ней полетели вниз, прямо в круг. Эффект неожиданности сработал еще как, хе-хе!

Решетка отлетела на адептов Хаоса, выведя двоих из них из строя, а я успела собраться в воздухе и мягко приземлилась на ноги, одновременно вытаскивая катану и поминая недобрым словом всех демонов Паутины и прочих хмыров.

– Сюрприз, товарищи! – Я огляделась, выбирая лучшую позицию для нападения, пока хозяева отходили от шока. – Щас такой хаос тут устрою, что мало не покажется, хмыр вас забери!

Поскольку приземлилась я точно в заклинательном круге, камни, из которых он состоял, лежали прямо передо мной. Носком сапога я подкинула топаз, чтоб не терять из вида вооружившихся дубинами и короткими кривыми мечами жрецов, и сунула его за пазуху.

– Ты нарушила ритуал, мерзавка! – Один из жрецов властным голосом дал команду остальным, и они кинулись на меня.

Но время сюрпризов, как оказалось, еще не прошло! Не успели злобные адепты добежать до меня, как вдруг круг полыхнул черным пламенем, отбрасывая всех присутствующих, и меня в том числе, назад. Что за хмырь тут происходит?

В круге клубился черный туман, отдаленно напоминавший телепорт. Когда плотный дым рассеялся, нашим глазам предстал двухметровый демон с черной лоснящейся кожей, бледно-розовыми волосами и налитыми кровью глазами. Рога, хвост, остроконечные уши, торчащие из-под растрепанных волос, – все эти обязательные для демона атрибуты были налицо.

Немая сцена длилась минут пять, после чего демон взревел и начал крошить бедных адептов голыми руками, расшвыривая изломанные тела направо и налево.

– Какого хмыра, вы, дрянные людишки, посмели потревожить мой покой!

Надо же, голос его оказался очень приятным, аж мурашки по спине пошли.

Оставшиеся в живых адепты, не причинив своими игрушечными мечиками демону никакого вреда, поняли, что с таким противником им не справиться.

– Это не мы, это все девчонка! Она нарушила круг, сбила настройки вызова! – Глава адептов, не так давно грозно приказывавший своим воинам прикончить меня, с невероятной для такого плотного человека скоростью улепетывал от демона. Еще несколько жрецов позорно попрятались за небольшие алтари у стен святилища.

– Девчонка, говоришь? – Демон наконец догнал несчастного и теперь внимательно изучал дрожащего человека, держа его за горло. – Какая девчонка?

Девчонка, я то бишь, мелкими перебежками двигалась в сторону выхода, поудобнее устроив камень под рубашкой. Наши с демоном глаза встретились, я так и замерла на месте в крадущейся позе. Нет, ну какой красавчик, несмотря на красные глаза и довольно большие, загнутые назад рога. Розовые волосы, рассыпавшиеся по спине, падающая на глаза челка удивительно контрастировали с угольно-черной блестящей кожей, создавая потрясающее впечатление.

– Э-э-э… привет?

Отличное начало знакомства со злобным демоном.

Он швырнул об стену главу адептов, все еще висевшего у него в кулаке, краем глаза понаблюдал, как тот красиво сполз на пол, и направился ко мне. Вот уж не было печали!

– Ну, ведьма, и какого хмыра ты призвала меня? – Демон по ходу вытянул из ножен гигантский меч, не вызывавший у меня желания скрестить с ним мою катану.

– Я нечаянно, извини. – Невинная улыбка вызвала у красавца-демона лишь кривую усмешку, красные глаза, казалось, сверлили меня насквозь. – Могу перекинуть тебя обратно туда, где взяла.

– А ты нахалка! Как и все люди, впрочем. Назад я уж доберусь как-нибудь, но ты мне ответишь за прерванный отдых!

– Может, все же решим дело полюбовно? Я имела в виду мирно! – быстро поправилась я под изучающим взглядом демона.

Демон расхохотался и сделал выпад, который я без труда отбила. И начала кончиками пальцев плести заклинание перемещения.

– Обойдешься, девчонка! Мир не компенсирует мне потраченного времени!

– А что компенсирует? Ну, хочешь, добей этих адептов? – милостиво предложила я, а забытые адепты возмущенно взвыли в своих укрытиях.

– Нет уж, малышка, обойдешься! Удовлетворюсь твоей кровью и вернусь к своим делам!

– Фи, не думала, что у тебя такой извращенный вкус! – Я захихикала, а демон, взревев, усилил натиск, вдобавок ко всему взмахнул когтистой рукой и оставил несколько глубоких царапин у меня на плече. Вот хмыр, чуть не сбил мне почти готовое заклинание!

Он облизнул пальцы и причмокнул:

– А ты вкусная, ведьмочка, так что и не думай, что тебе удастся так просто отделаться! Выпью тебя до дна!

– Да, силы придется потратить, – проворчала я и скользнула к нему под мечом. – И я не ведьма!

В долю секунды, пока демон не успел среагировать, я прыгнула на него, обвивая ногами, и ударила в широкую, налитую мышцами грудь заклинанием локального перемещения. Демон, отчаянно перебирая руками, падал под тяжестью моего тела в «одноместный» телепорт, а я даже успела на прощанье чмокнуть его в нос и помахать ручкой.

– Зря ты расслабился, малыш! В твоем возрасте пора бы знать разницу между боевым магом и ведьмой.

Краем глаза я зафиксировала шевеление адептов Хаоса, которые сообразили, что демона рядом больше нет, и вспомнили, с чего все веселье началось.

– Ну, мне пора! – Я взмахнула рукой, и стандартный телепорт, который не требовал такой подготовки, как локальный, подхватил меня, унося подальше от этого негостеприимного места.

Я вывалилась из телепорта на окраине крошечной деревни, примыкавшей к бесконечному лесу, в котором я и нашла святилище Хаоса. Перекинула за спину свою любимую сумку и отправилась на поиски подходящего средства передвижения. Заклинание нити поиска, маскировка, борьба с демоном – все это отняло много магических сил, так что возвращаться в Астан телепортом было слишком расточительно. Времени достаточно, посплю в седле денек, по дороге как раз восстановлю резерв, чтобы предстать перед учителем в подобающем виде. Тут я вспомнила, в каком виде должна быть после лазанья по дымоходу, и ужаснулась. Пришлось отряхивать одежду и волосы, потом тщательно отмывать лицо в чьем-то ведре у колодца.

Неспешным шагом я шла по ночной улице небольшого поселения. По логике, в центре должен быть постоялый двор. Да и когда я проезжала через эту деревеньку несколько дней назад, что-то такое видела мельком. Логика не подвела: одно из немногих ярко освещенных зданий оказалось трактиром, где предлагали кров за отдельную плату.

Мое появление на пороге посреди ночи удивления не вызвало. Знак академии на подранной колючками рубахе и меч за спиной отбивают охоту задавать лишние вопросы и одновременно не дают никому возможности принять меня за ночную бабочку. Вот и славно. Но подвыпившие деревенские мужички все равно одобрительно засвистели, когда я проходила мимо них к стойке, чтобы заказать себе квас. После таких приключений я готова была выпить хоть целую бочку.

– Эй, красотка, чего дома не сидишь, детишек не рожаешь, как нормальные бабы, мужа не найдешь? И охота тебе по дорогам с мечом бегать? – кричит один под смешки и посвисты дружков.

– А я ненормальная, – отрезаю я мрачно и показываю ему язык. Несолидно, конечно, но в двадцать пять лет, несмотря на статус боевого мага-выпускника, трудно поддерживать солидный вид.

Мужики заржали так, что затряслись окна во всем доме, а я уже вышла за порог, бросив трактирщику золотой и просьбу поскорее оседлать мне лошадь. Оперлась локтями о бортик колодца, подняла голову к звездам. Небо сегодня было поразительно чистым, виднелись мириады светящихся точек. Скопление звезд и туманностей на северо-востоке, напоминавшее мне глаз волшебной ящерки из книги старых сказок, особенно притягивало взгляд. Что-то в нем было такое… Томящее, влекущее, завораживающее. В детстве я мечтала, что, если умру, попаду на небо и стану одной из звезд Желтого глаза. Четыре звезды в виде ромба в круге из восьми звезд. После того, как в шесть лет меня отдали на обучение в академию, времени и желания мечтать уже не было. Тут бы выжить…

Конюх прервал мои размышления, сказав, что лошадь готова. Молча кивнула ему, взлетела в седло и тронула поводья. До рассвета еще часов пять, а до Астана в два раза больше. Эх. Но мне не привыкать. Очередное и не самое сложное задание после выпуска я выполнила успешно. Еще пару десятков таких заданий, чтобы оплатить обучение, и я буду свободным боевым магом.

Проехала Южными воротами Астана в разгар дня. Мимо меня неспешно ползли купеческие караваны, груженные всякой всячиной, проходили пешие путники из недалекого городка Саддина, шныряли карманники, сидели в пыли калеки и нищие. Стражники у ворот приветственно кивали – с учеников академии въездную пошлину не берут, и то счастье. Двинулась по улице дальше в город, несколько поворотов – и я остановилась возле постоялого двора. Сдала лошадь мальчику-конюху, заказала комнату и ванну с горячей водой – не показываться же учителям и заказчику чучелком чумазым. Хотя за время обучения в каком только виде нас не лицезрели. Не видели разве что мертвыми. Да и то только выпускников. Кому не повезло – видели и мертвыми.

Хозяин просил некоторое время подождать, пока приготовят комнату и ванну. Я прошла к барной стойке, заказала травяной чай и уселась на высокий стул, подперев кулаком щеку. Перед глазами маячили видения с мягкой постелькой, подушками и одеялами. Мечты, мечты. Прежде чем расслабляться, надо сдать отчет. Приятные думы были нарушены хриплым мужским голосом.

– Эй, красотка, составь компанию горячим мужчинам и выпей с нами! Лаской не обидим! – Я обернулась в поисках горячих мужчин, каковых в наличии не оказалось. Зато передо мной, обдавая перегаром и смрадом давно не чищенных зубов, стоял мускулистый небритый мужичище, одетый как типичный наемник. Напарник, стоящий рядом, отличался разве что цветом глаз и волос. Выпить в такое время? Не-э.

– Не расположена, – как можно холоднее произнесла я, отворачиваясь. Не хватало мне еще пьяных кавалеров среди бела дня.

– Детка, ты че это нос воротишь? Да мы заплатим, не ломайся. – При этом наглая волосатая рука уже поглаживает меня по бедру.

Бе-э-э! С брезгливым видом стряхиваю конечность с себя, сдерживаясь из последних сил.

– Сказала же, отвали, пьянь! – И уже не сдерживаясь: – Я из академии, шлюхи в другом квартале.

Странно, грозная слава Боевой академии впервые не производит должного впечатления. Эта мысль пронеслась в моем мозгу, пока я летела к стене после сильнейшего удара по щеке. Ну все, товарищ, тебе крындец.

Мужики ржали, невзирая на крики хозяина и угрозы немедленно вызвать стражу. Нормальная женщина после такого удара лежала бы в отключке с сотрясением мозга. Я же, помотав головой, чтобы разогнать искорки из глаз и шум в ушах, встала и медленно двинулась к обидчикам.

Интересно, думала я по пути, отчего это вы так побледнели и затряслись, мальчики? Неужели от вида моих глаз со зрачком, расширившимся настолько, что радужки уже не видно? А может, от потрескивания электрических зарядов, побежавших по волосам (говорила же, люблю спецэффекты)? А, это, наверное, от гудения огненного вихря, окутавшего мою фигуру пламенным плащом.

– Ни. Один. Ублюдок. Не. Смеет. Бить. Меня. По. Лицу! – чеканю слова, сопровождая их низким горловым рычанием. Это так, до кучи, они и тем, что видели, были сыты. Протрезвление наступило в рекордные сроки, слово «академия» наконец дошло до сознания этих мершессов[1]. – Приласкать собирался, милый? Так я тебя приласкаю, горячий мужчина! – Я резко выбросила вперед раскаленную пятерню, сжав в кулаке то самое мужское достоинство ловеласа, которым он надеялся меня заинтересовать. Тот взвыл от боли, завоняло горелой тканью и паленой кожей.

Выдержав две секунды, брезгливо убрала руки. Идиот упал без сознания. Рядом бухнулся на колени его дружок, скуля от ужаса.

– Теперь уже не мужчина, – задумчиво произнесла я и посмотрела в глаза второму любителю женской ласки. – Две секунды, чтоб убраться!

Прошла одна. С молниеносной скоростью несостоявшиеся любовники исчезли, как будто их и не было. Взмахом руки рассеиваю неприятный запах, извиняюсь перед хозяином.

– Вы уж простите, отпугнула клиентов.

– Госпожа магичка, прошу вас, эти балбесы каждый месяц тут околачивались, отпугивали нормальных посетителей, так что вам большое спасибо. Хоть и жалко дураков, сурово вы с ними.

– Ничего, раскошелится на хорошего лекаря – через пару дней в туалет уже сможет ходить. А насчет детей уже не гарантирую. Ненавижу, когда поднимают руку на женщин. Я-то могу за себя постоять, а если б другая была?

– Вы правы. За счет заведения позвольте угостить вас еще одним настоем, снимет усталость и головную боль! – Я благодарно приняла из рук хозяина чашку, а через несколько минут служанка сообщила, что мои комната и ванна уже готовы.

Залезаю в гигантскую бочку с горячей водой, блаженно расслабляюсь. Когда задание выполнено – это самый лучший момент. Плещусь и намыливаюсь, счастливо вздыхая. Щека уже не болит, след от удара тоже исчез. Все же выпускники академии вам не барышни кисейные, так что подобное происшествие хоть и оставило неприятный осадок, но через некоторое время можно было легко о нем забыть.

Тут на столе начинает постукивать кусочек горного хрусталя. Издаю мученический стон – не дают помыться толком. После нескольких постукиваний над кристаллом появляется изображение наставника. Такой вот хрусталь – замечательное средство связи. Следить за собой не дает, а вот общаться – запросто. Чтобы отказаться от сеанса связи, достаточно накрыть кристалл какой-нибудь вещью или ладонью. Но моя ладонь в паре метров от кристалла. Ныряю в бочку по самые уши и приветствую наставника.

– Аррлея, почему ты еще не на пути в академию? – Я на пути, конечно, только путь проходит через горячую ванную, о чем наставник, конечно, не мог догадаться.

– Учитель Рра, задание выполнено. – Позволяю себе выглянуть одним глазком из своего укрытия. – Я уже собираюсь в академию с трофеем, разве не видно?

Учитель только ехидно хмыкает на мой невинный тон. Тут же ныряю обратно в бочку.

– До меня уже дошли слухи, что некая представительница академии покалечила честного горожанина в неравной схватке. Ты же знаешь, что мы не ссоримся с мирным населением.

Мой голос из глубин бочки возмущенно ответил, что это все гнусная клевета и поклеп.

– Вот нечего было приставать к уставшей от трудов праведных девушке с интимными предложениями в особо грубой форме. А еще он меня ударил. Больно, между прочим.

– Свидетели есть? – Судя по заледеневшему голосу учителя, слово «ударил» ему не понравилось. Ой, чувствую, кляузники еще и от него получат!

– Полно. Например, хозяин заведения.

Учитель хмыкает в бороду. Качает головой и хитро на меня смотрит.

– Ты в своем репертуаре. А приказ «Срочно по исполнении задания вернуться в академию» тебе ведом?

– Ведом. Я срочно заканчиваю омовение и еду в академию, поэтому, чтобы вы не смущались моим… э-э… несобранным видом, можно прерывать связь, и через полчаса я буду с отчетом. – Размахиваюсь одной рукой и накрываю кристалл полотенцем, успев услышать слова наставника: «Вот паршивка». Да. Я такая.

Срочно вытираюсь, надеваю чистые штаны и рубашку, высушиваю заклинанием волосы, хватаю вещи и кубарем скатываюсь по лестнице. Бегу по улице, на ходу заплетая косу и держа в зубах мешок с камнем. Ничего, когда-нибудь и я буду степенной, серьезной магичкой. Когда-нибудь…

Подхожу к воротам академии и прижимаю ладонь к красному треугольнику на левой створке. Ворота с характером: нетрезвых, недобрых и не магов не пускают. Магов тоже пускают не всегда с первого раза. Но сегодня мне повезло. Ладонь кольнула искорка волшебной энергии, правая створка ворот медленно отворилась. Я проскользнула внутрь. Все. Я в академии, теперь задание окончательно выполнено.

Шагая по черно-белому мраморному коридору в кабинет учителя, чувствую себя неуютно. Как всегда. На меня давит великолепие двухцветных стен, черные постаменты, белые статуи. Более вольготно чувствую себя в ученическом крыле, не таком строгом и торжественном, где можно не ходить на цыпочках, не опасаться, что в любую минуту тебя застанет врасплох грозный глас наставника…

– Аррлея! – Ну вот, помяни упыря – сразу явится.

– Наставник! – Отвешиваю поклон учителю и его спутнику, высокому седобородому старцу в черной с серебром мантии, который как нарочно вырядился под цвет наших стен. – Готова предоставить отчет о выполненном задании.

Учитель кивнул, пропуская старца, а потом и меня в распахнувшиеся двери своего кабинета. Сколько мы с ним всего пережили, не перечесть. С кабинетом, разумеется. Сколько нотаций выслушано, сколько угроз послано на мою голову, сколько призывов всех громов и молний совершено. За особо выдающиеся поступки разок даже пороли, пребывания в магически обездвиженном состоянии до сих пор забыть не могу. Сидеть потом не могла три дня, полшколы хихикало. Зато медовуху из личных запасов ректора мы с товарищами продегустировали, чего не удавалось еще никому до нас! Хм, памятника своим деяниям до сих пор не дождалась.

– Аррлея, присаживайся. – Наставник указал на широкий стул у стены. Сам занял кресло за столом, второе досталось загадочному старцу. – Мэтр Афрон, наш многоуважаемый заказчик.

Ага, так вот у кого стянули камень. Киваю достопочтенному мэтру, выуживаю из недр заплечного мешка камень. Разворачиваю и вместе с тряпицей кладу в протянутую сухую ладонь. Мэтр накрывает драгоценность второй рукой, на миг закрывает глаза.

– Да, это тот самый. – Голос у него на удивление приятный, не брюзжащий.

Я кратко изложила обоим мэтрам историю своих поисков, потом описала то, что произошло в святилище Хаоса. Оба заинтересовались тем, как мне удалось переместить демона обычным локальным телепортом, ведь, как известно, у них повышенная сопротивляемость к магии. Не знаю, мне было не до обдумывания таких мелочей, я себе жизнь спасала!

В моей магии периодически возникают побочные эффекты, которые не в силах предсказать даже самый искусный провидец. Про то, что со мной и моими заклятиями надо держать ухо востро, было известно и студентам, и преподавателям, особенно мастеру некромантии, который после заклинаний крови… хм… Не будем о грустном. Самое главное, что все слова, пассы я выполняю правильно, ингредиенты смешиваю в нужных пропорциях, но в двадцати процентах случаев помимо основного действия появляется еще что-нибудь, превращая колдовство в лотерею: повезет или нет. Приходилось изменять некоторые заклинания «под себя», выбрасывать искусственные ингредиенты из большей части зелий и менять их на натуральные, но казусы все равно продолжали возникать. Как в случае с демоном – подавление чужой сопротивляемости к магии, или как в случае с некромантом – произошел такой выброс энергии, что крыло здания факультета практической магии пришлось отстраивать заново на котловане глубиной в три дома… Хорошо, что никто не пострадал. Чудо, можно сказать. Зато теперь подвалы глубокие для экспериментов…

Очнулась я от своих мыслей, заметив, что оба старикана вопросительно на меня смотрят. Я что-то пропустила?

– Кхм, да? – Я – само внимание.

– Она опять витала в облаках, – закатил глаза учитель. – Выпускница Аррлея, вы можете быть свободны. Благодарность за выполненную работу вы удачно пропустили мимо ушей.

Красная, как помидор, кланяюсь, выбегаю в коридор. Вот незадача. Ну да ладно.

Покидаю негостеприимное административное крыло академии, возвращаюсь на постоялый двор и заваливаюсь спать. Эти труды праведные иногда так утомляют! Уже проваливаясь в сон, ставлю защитный контур на комнату, на случай неожиданных посетителей. Такая охранная магия по какой-то причине не обнаруживает меня саму, но против непрошеных гостей помогает отлично. С этой самоуверенной мыслью я наконец засыпаю.

…Этот сон всегда начинается одинаково. Я иду по темному каменистому проходу, вокруг мертвая тишина, только на стенах изредка отражаются отблески невидимого мне пламени. Гулко стучит мое сердце, ощущение такое, что этот звук отражается от пустых стен, грохотом обрушиваясь на меня. Но вокруг тишина…

Одежда висит лохмотьями, как будто я побывала во множестве сражений подряд, не имея возможности переодеться и отдохнуть, тело ломит от слабости, в руке прозрачный янтарный клинок.

Иду долго, поразительное однообразие окружающего мира навевает странные мысли, но ни одна из них не задерживается надолго. В голове четкое осознание того, что цель моего путешествия скрыта в толще каменных стен, мне остается только покориться ее зову и идти, идти…

Наконец петляющая в полутьме дорога выводит меня к громадному гроту, стены которого слабо отсвечивают алым пламенем. По-прежнему ни души. И можно ли считать живой душой то, что открывается моему взгляду? Заплетенные в кокон тугие жгуты волшебной энергии окружают неподвижную мужскую фигуру, беспомощно застывшую внутри. Темные волосы облаком разметались вокруг головы, лицо закрыто ладонями, на безымянном пальце сияет лунной желтизной огромный топаз. От свернувшегося клубком тела веет опасностью, силой и чем-то еще, чему я никак не могу подобрать названия.

По коже сразу начинают бегать мурашки, покрепче сжимаю рукоять меча. Как только я попала в этот странный подземный грот, меня не оставляет неприятное чувство несвободы, скованности. Какие-то ограничения есть внутри меня, это доставляет ужасный дискомфорт. Тело действует независимо от разума, как будто в него вложен порядок действий, необходимых для достижения цели.

Подхожу ближе к заключенному в коконе человеку, кончиком меча касаюсь мерцающей магической нити. Яркая вспышка света ударяет по глазам, привыкшим к полумраку, отшатываюсь, прикрывая лицо рукой, чтобы как-то защититься от причиняющего боль сияния. Крик нестерпимой боли наполняет грот, отражаясь от стен, заставляя невидимые источники света испуганно мигать. Падаю на землю, отползаю, пытаясь выставить магическую защиту от этого светопреставления, но чувствую, что колдовать в этом странном месте не могу. Вот влипла!

Через какое-то время можно открывать глаза. И зачем я это сделала? Встречаюсь взглядом с сидящим неподалеку мужчиной и застываю. Ты! Черные глаза, идеальные черты лица, темные волосы, рассыпавшиеся по плечам, черная одежда, сияющий серебром меч. И яростная, обжигающая ненависть, которая накрывает меня с головой, заставляя судорожно схватить выпавший из руки клинок. Янтарная гладь меча между нами дает мне силы, испуг вздергивает за шкирку так, что в одно мгновение я на ногах, готовая к бою насмерть. Только моя сила против его, никакой магии. Мастерство против мастерства. Ненависть против ненависти.

Сколько раз я видела этот сон? Твое лицо, враг, знакомо мне чуть ли не лучше моего собственного. Глубоко ранит ледяная злоба, с которой ты смотришь на меня. Хочу надеяться, что мой ответный взгляд ничуть не уступает твоему. Камень на твоем пальце цвета моих глаз, черные узоры на серебре твоего клинка. Все это знакомо. Низкий бархатистый голос, вкрадчивые интонации никак не вяжутся с выражением лица. Если бы взглядом можно было убивать… быть бы мне мертвой уже раз двадцать. Василиск и тот удавился бы от зависти.

– Зря ты пришла, ведьма, – говорит враг. – Разбудила меня от тысячелетнего сна, молодец. За это я убью тебя быстро и безболезненно. Почти. – Звучит многообещающе.

«Я не ведьма!» – хочется завопить мне и показать язык по привычке. Его слова выводят меня из себя, но, против обыкновения, сохраняю серьезность. Только губы кривит ехидная усмешка, заставляющая собеседника чувствовать себя распоследним козьим катышком. Я на это надеюсь во всяком случае.

– Я уже убивала тебя, враг, и не раз! – шиплю в ответ. – С наслаждением сделаю это еще раз.

– Глупая девчонка! Оглянись вокруг, эта чертова пещера – последнее, что ты увидишь в своей жалкой жизни!

Не внемлю совету – еще не хватало на радость вражине действительно оглянуться. Зато не сдерживаюсь и язвлю в ответ:

– Да уж в моей жалкой жизни насмотрелась красивостей больше, чем ты в своей пещере за тысячу лет!

Мило беседуя, кружим по пещере. Почему-то ни он, ни я не жаждем первыми начать бой. Надо что-то с этим делать. Цель моего визита передо мной, смертельно опасная и жаждущая крови. Делаю пробный выпад, мужчина отпрыгивает назад и начинает смеяться фирменным злодейским смехом.

– Совсем одичал за тысячу лет? А палец показать – еще больше смеяться будешь? – Показываю палец и в следующую секунду чуть не лишаюсь его. Враг посерьезнел и собрался. Шуточки кончились.

Противник обрушивает на меня град стремительных ударов, которые я при всем моем мастерстве едва успеваю отбивать. Удар. Блок. Выпад. Пока только защищаюсь, не пытаюсь атаковать сама.

Парируя его удары, осознаю, что как мечник он превосходит меня в несколько раз, так что исход нашего поединка зависит не столько от мастерства, сколько от удачи и хитрости. Хотела бы верить, что, пока он валялся в своей тысячелетней отключке, в мире появилось множество новых приемов, о которых он и понятия не имеет. Чтобы в этом убедиться, использую прием, которому меня научил монах в одном отдаленном мире, где я выполняла задание еще во времена ученичества. Прокручиваюсь вокруг своей оси с ненормальной для обычного смертного скоростью, рисуя мечом янтарные восьмерки, и наношу ему скользящую рану в бок, а лезвия с кончика косы оставляют кровавые полосы на его щеке. Враг рычит не столько от боли, сколько от ярости, раны пустяковые – он успел слегка отклониться в сторону, но все равно неприятно. Теперь, кажется, он разозлился всерьез. Зато я выяснила, что не так уж он и всемогущ, как кажется. В следующее мгновение перед моим носом оказывается сверкающее серебром лезвие, раскручиваемое с такой скоростью, что кажется, будто это сплошной щит лезвий, а пока я пытаюсь что-то сделать с таким вихрем, негодяй награждает меня увесистым пинком. Больно! Так, забыть про боль… За секунду, пока я блокирую болевые рецепторы в ноге, сильная рука хватает меня за шиворот и швыряет об стену. Удар так силен, что в голове тут же начинает звучать дикий звон-вой. А враг, перехватив поудобней в руке меч, делает замах над моей головой. Пытаюсь выставить вперед свой клинок, но этот звон в ушах… Выражение глаз врага внезапно меняется, исчезает ненависть, но лезвие его меча не успевает остановиться…

С криком просыпаюсь, дико озираясь по сторонам. Я по-прежнему на постоялом дворе, в своей комнате, кроме меня, тут никого нет. Но вой в ушах вполне реален. Он свидетельствует о том, что кто-то коснулся защитного контура. В унисон сигнализации звучит стук – кто-то уже несколько минут барабанит в дверь, пытаясь дозваться меня.

– Госпожа, госпожа, откройте. Из Боевой академии срочное послание для вас! – кричит слуга за дверью.

Как была в ночной сорочке, пошла открывать дверь, прихватив из-под подушки кинжал. На пороге мялся веснушчатый мальчишка, который и стучал, потревожив охранную линию. Резким пассом левой руки дезактивирую заклинание.

– Что? – хмуро спрашиваю его. Мальчик протягивает мне запечатанный конверт с гербом академии.

– Вам письмо принесли, госпожа! – Он поклонился и поспешил сбежать вниз по лестнице.

Закрыла дверь, бросила кинжал на кровать и вскрыла письмо. Легким наклонным почерком наставника там была написана только одна строчка: «Выпускнице Аррлее явиться завтра в главный корпус академии для получения нового задания».

Ну вот, на этом временная передышка закончилась. Опять трястись в седле, наживать синяки и шишки, махать мечом и совершать сомнительные подвиги… Красота!

Глава 2

Поскольку до момента, когда надо будет появиться в академии, еще куча времени, можно заняться и своими личными делами. Выпускник такого заведения поневоле ведет двойную жизнь. Когда перед тобой поставлена цель, необходимо забыть обо всем на свете, кроме нее. Забыть про семью, обязательства, личную жизнь и прочие человеческие нужды. Зато по окончании задания (если, конечно, посчастливилось выйти из всех переделок живым) можно вспомнить и о себе. Что я и собиралась сделать.

Себя, любимую, надо всячески холить, лелеять и ублажать, ибо кроме меня никто этим богоугодным делом заниматься не собирается. Итак, для начала пополним запасы трав и зелий, поистощившиеся за время предыдущих странствий, потом надо бы еще купить пару рубашек и теплый плащ, а еще заготовки для амулетов, взамен старых, которые пришли в негодность, пока я шаталась по другим мирам. А под вечер – отдых и ублажение бренного тела!

Одеваюсь в «нерабочую» одежду, пристегиваю к поясу кошель с деньгами, заплетаю волосы так, чтобы лежали клубком черных змеек на затылке и не мешали. «Нерабочий» костюм отличается меньшим количеством припрятанного оружия и потайных карманов, а совсем без оружия я бы и в баню не пошла. В общем зале с утра народу немного, постояльцы уже разбрелись по своим делам. Уделяю должное внимание завтраку, оплачиваю хозяину комнату до завтра и вприпрыжку выхожу на улицу. Несолидная девица, с виду и не скажешь, что боевой маг. Мне подходит.

Каждый, кто прошел через обучение в Боевой академии, знает о боли и смерти несоизмеримо больше остальных людей. Страшная статистика отпугивает от стен сего славного учебного заведения посильнее, чем белые скорпионы в маршанских пустынях – от легендарных сокровищ, затерянных в песках. Яд этого дивного монстра необратимо сводит человека с ума его же потаенными страхами, а кроме всего прочего, у ужаленного человека начинают заживо гнить все мышцы. Противоядия нет. Размером белые скорпионы с хорошего пса, жало пробивает закаленную сталь толщиной в палец. Приятные создания, еле унесла от них ноги, испортила служившие верой и правдой сапоги из кожи божественных быков мира Т'Хаян – единственный известный мне материал, выдержавший столкновение с маршанскими чудовищами. По легендам, этих зверушек вывел какой-то древний и могущественный маг, чтобы охранять залежи своего добра от всех желающих избавить его от накоплений. Зачем надо было такие заморочки выдумывать – непонятно. Но имеем то, что имеем. После смерти мага дурная слава пустынь не угасла, те смельчаки, которые отваживались отправиться на охоту за сокровищами, до сих пор не вернулись, а желающих уничтожить скорпионов так и не нашлось.

К чему я? Так вот, статистика. За десять лет обучения счастливчики-абитуриенты гибнут как мухи на магических полигонах от жары, холода и прочих климатических условий, в которых приходится выживать; сходят с ума от боли при медитациях на этой самой боли, от закалки духа и тела, от непрерывных тренировок; их пичкают ядами, дабы вырабатывался иммунитет от болезней, которыми активно заражают студентов те же наставники, для защиты от мутаций и изменений организма, несовместимых с жизнью. Никто не может поручиться за то, что вышедшие из стен академии могут по-прежнему считаться людьми. Скорее, это новая раса. А все, что пришлось пережить за долгие годы, меняет не только тело, но и душу.

Наши души истерзаны и искромсаны, перекроены и измяты так, как не снилось ни одному нормальному человеку. Лишь малый процент выпускников сохраняет жалкое подобие чувства юмора и банальные плотские желания, немногие способны по-настоящему расслабиться и отдаться во власть удовольствий и наслаждений. Мы боевые машины. Нас невозможно остановить. Мы идем к цели неумолимо, как рок. Стоим бешеных денег. Способны позволить себе гаремы, дворцы и прочие радости жизни, но… Половина из нас лишь делает вид, что живет. Наша жизнь – это вечный путь к цели. Плюс в том, что никто не задумывается над всем, что я только что рассказала. Никому оно не нужно. А моя несолидность и извращенное чувство юмора – это броня, которая позволила мне сохранить себя в кровавом водовороте. Заглянув в мои золотисто-карие глаза, вы могли бы увидеть там саму Смерть, но, в отличие от многих собратьев по профессии, я научилась скрывать все, что должно быть тайной. Хотела бы верить, что я живая и настоящая, но даже меня иногда посещают сомнения.

Иду по оживленным улицам города к центру, где раскинулся огромный рынок. Астан – столица одноименного мира, здесь можно найти все что душе угодно. В прямом смысле. Все, чем славится этот мир, собрано здесь. Тончайшие маршанские ткани, изысканные вина Хоцлава, оружие и броня, выкованные мастерами горного Странберга, еда, утварь, экзотические животные, диковинки, развлечения – тут есть абсолютно все. Неторопливо иду в Изумрудный квартал, где сосредоточены магические товары, попутно поглядывая по сторонам в поисках чего-нибудь интересного и нужного. На ходу жую кисло-сладкую тянучку, купленную у восточного торговца на одном из лотков. Потолкавшись у прилавков на Ткацкой площади, обзавелась рубашками, парой штанов, шейным платком и изумрудно-зеленым шелковым платьем. Почувствовала себя настоящей женщиной, ура! Предыдущих нескольких платьев лишилась в процессе работы, но это нормальная ситуация. Одно разорвал в приступе страсти любовник на Т’Хаяне. Негодяй.

Выныриваю из обилия предлагаемых одежд всех размеров, цветов и фасонов, ссыпаю в карман несколько золотых, чтобы не лазить каждый раз в кошель, и вхожу наконец в Изумрудный квартал. Вот уж где интересно. Таинственные огни, вспыхивающие тут и там, полумрак павильонов, шорохи, звуки и запахи. Публика соответствующая, конечно. Старикан в длинной коричневой мантии торгуется с продавцом за скидку на неказистую штуковину, от которой к тому же идет тоненькой струйкой пар. Даже не пытаюсь представить, что это такое и зачем оно понадобилось магу земли, коим, по моим скромным предположениям, и является старик.

Дальше худощавая заплаканная женщина покупает склянки с мазями, над соседним прилавком нависла обладательница гигантского бюста, держа за руку мальчишку лет семи. Пока мамаша выбирает чудодейственные кремы вместе с что-то увлеченно вещающей продавщицей, сынок пальчиком расковыривает крошечную дырочку в стоящем рядом мешке. Ковыряния увенчались успехом, и что-то незаметно переместилось из мешка в рот мальчишки. Я уже почти завернула за угол, но любопытство заставило меня обернуться на громовые вопли мамаши, заполнившие полквартала. Мальчик сменил цвет на замечательный оттенок сливового с редкими белоснежными полосами, а еще увеличился в размерах раза в два. Хе-хе, судя по всему, в мешке были орехи дерева хын, которые отлично используются для омолаживающих мазей, если их смешать с несколькими особенными ингредиентами. Через пару недель раскраска слезет, а рост и вес станут прежними уже к вечеру.

Посмеиваясь, открываю дверь нового павильона. Здесь покупаю необходимые зелья и травы для заклинаний, потом останавливаюсь у лотка с амулетами. Продавец окидывает меня оценивающим взглядом, безошибочно распознав во мне человека, который намерен не просто удовлетворить свое любопытство, а что-то купить. Сразу пропускаю амулеты с защитой от стихий – таких у меня предостаточно и собственных. Беру в руки простенький браслет с прозрачными камнями. Чувствую, что накопитель.

– Браслет накапливает энергию ветров, износостойкий, большая емкость, – дает пояснения продавец. – Есть накопители огня, дождевые, накопители молний и магической энергии, если госпожа заинтересуется.

– Давайте тот, который с молниями, а еще покажите пустые заготовки для амулетов. – Верчу в руках цепочку с подвешенным на ней кусочком топаза – ловушка для молний в просторечье. Можно разрядить, когда нет времени плести собственное заклинание, эффективно три раза, после чего топаз рассыпается пылью. Тем временем торговец выкладывает передо мной пустые заготовки. Не каждый маг может себе позволить растрачивать силы на изготовление авторских амулетов. Многие предпочитают покупать готовые, цена зависит от степени защиты, материала и сложности заклинания. Разглядываю товар. Беру в руки браслет, сплетенный из белой кожи и тонких бисерных нитей. Бисер вырезан из горного хрусталя, который отличается хорошей магопроводимостью. Кожа… вроде бы белый олень из хоцлавских земель, животное волшебное и крайне редкое. Представляю, сколько заломит продавец за заготовку! Морщу нос, а у торговца глаза стали добрыми-добрыми. Хмыр с ним. Беру тонкое колечко из серебра с круглым красным камнем, а еще подвеску из мягкой бронзы на цепи с крупными звеньями. Еще раз морщусь, услышав названную цену, но достаю запрошенную сумму, как вдруг замечаю в пучке подвесок вещицу, которой мне явно в жизни не хватает. Плоский кожаный шнурок обхватывает хрупкую тонкую косточку крест-накрест, с обоих концов кость украшена черной блестящей смолой. Торговец проследил за моим алчно зажегшимся взглядом и судорожно дернул на себя связку заготовок, но моя реакция оказалась быстрей.

– Еще заверните это, а также готова услышать предложения о скидках! – Нахально улыбаюсь, дяденька-торгаш нервно сглатывает.

Да уж, как этот шнурок попал в гущу обычных пустышек-заготовок, не представляю. Но вещь незаконная, поскольку косточка представляет собой ребро нерожденного младенца. Страшный товар, гнусный, но крайне ценный. Заговоры на плоти и крови намного сильнее и прочнее обычных, а уж изготовление таких вещей карается так сурово, что напрочь отбивает желание этим заниматься. Не у всех, конечно. На черном рынке можно встретить и не такое, стоимость соответствующая, но вот посреди бела дня в лицензированной лавке! Скандал!

Удаляюсь из павильона с покупками и скидкой на половину предыдущей суммы, а торговец злобно косится вслед, но поделать ничего не может, еще легко отделался.

Окрыленная радостью от удачных покупок, протискиваюсь сквозь рыночную толпу. С основными делами на сегодня покончено, посему можно поглазеть вокруг – интересностей море.

В Азартном квартале развлечений великое множество, павильоны теснят друг друга, стараясь заманить потенциальных клиентов яркими вывесками. Покупаю у девушки с лотком сладостей очередную тянучку и подхожу к группке людей, наблюдающих за игрой в наперстки. Всем ясно, что их дурят, но проделывают это настолько талантливо, что понять, в чем подвох, невозможно. Усмехнувшись, делаю попытку выбраться из толпы, когда понимаю, что что-то настораживает в окружающих. Незаметно оглядываюсь из-под ресниц – люди поглощены игрой, но чей-то взгляд не дает расслабиться. Кто-то наблюдает за мной и при этом, что весьма неприятно, остается незамеченным. Внезапно ощущение исчезает, как будто человек, буравивший меня взглядом, переключил свое внимание на что-то другое. Отправляю в ножны метательный кинжал, скользнувший из рукава при первых признаках опасности. Еще раз оглядываюсь, делая вид, что поправляю выбившуюся из прически прядь, и иду дальше.

Вернувшись на Ткацкую площадь, сворачиваю направо, в переулок, ведущий к выходу. На прилавке, предлагающем всевозможные шампуни, мыла, расчески и прочие мелочи для волос, вижу отличные гребни из серебра, которые прекрасно подойдут к моему новому платью. Жду, пока отоварятся две дородные купчихи, заслонившие от моих любопытных глаз весь лоток. Хмыррр! Опять ощущение взгляда в спину. Прикрыв глаза, начинаю плести поисковое заклинание. Как назло, негодяй снова отводит глаза. Может, это у меня паранойя? Вряд ли. Человек, который рассматривает опытного боевого мага с праздным любопытством, никогда не заставит того хвататься за оружие: разные взгляды вызывают разные внутренние ощущения. Делаю крошечный шажок вперед и сую руку в карман с деньгами, резко сжимая ладонь. Слышится хруст, рядом раздается болезненный стон.

– Ты идиот или как? – Моя рука застала в кармане чужую нахальную конечность, которую, слегка поломав, я держала сейчас перед собой. Ее обладателем оказался тощий пацаненок лет пятнадцати, одетый в неприметные черные штаны и мешковатую рубашку. Мальчишка впился зубами в нижнюю губу, чтобы не орать оттого, что я и не думала как-то аккуратнее обращаться с его сломанной рукой. Не рассчитала слегка, но будет воришке урок. – Магичку грабануть решил, двойка чумазая? Тебя в жабу сразу превратить или стражам сдать? Так в нашей стране таким, как ты, руки моментально поотрубают, если не знал!

– Пусти! – зашипел на меня сквозь зубы горе-расхититель чужого имущества.

– А ну говори быстро, пас меня еще с площади? – Оттащила мальчишку в укромный закуток, где никто не помешает его расспросить или пришибить тихонько при необходимости. – Мозгов надо поднабраться, прежде чем на промысел выходить! Я твой взгляд чувствовала, как будто ты им в меня гвозди заколачивал. Ты что, не можешь отличить обычного человека от того, кто тебе элементарно может шею намылить?

– Да пусти ж ты, темное отродье! – Воришка повышает голос, в котором уже звенят злые слезы. Он не боится привлечь внимание стражей, поскольку подворотня, в которую я его затащила, занята лишь мусорными баками и парочкой дремлющих на кучах отбросов собак. Отпускаю начинающую распухать руку, достаю из-за голенища нож.

– Раз уж все так удачно складывается, стражей звать не буду: отрежу тебе твои шаловливые ручонки – и дело с концом! – Кровожадно скалюсь в лицо перетрусившему подростку. По нему уже видно, что он проклял тот миг, когда решил позариться на несколько золотых в моем кармане. Поздновато ты, малыш, разглядел во мне пластику хищника и характерные повадки человека, уверенно владеющего оружием.

– Слушай, отстань, а? – Слегка цепенею от подобной наглости, а парень тем временем садится и баюкает на груди поврежденную руку. – Ну не понял я, что ты из ночных охотников, обознался. Может, замнем? Ты мне и так уже руку сломала, честное слово, я проникся и понял. – Меня начинает душить неуместный смех. Пацан не промах, а лучшая защита это нападение. Принял меня за наемного убийцу, хе-хе. Я в принципе этим тоже могу заработать на жизнь, нам в академии каких только заданий не достается. С другой стороны, пачкать руки о бестолкового подростка лень, стражам сдать, в руки правосудию – искалечат на всю оставшуюся жизнь. Гуманней прибить на месте. Достаю из кармана золотой, кидаю на колени мальчишке. Ну, как бы компенсация за телесные повреждения и материальная помощь одновременно, ага. Настроение сегодня хорошее, неизвестный наблюдатель оказался всего лишь мелким воришкой, так что можно и расщедриться.

– Возьмись за ум, балбес, и найди работу, а то так и без рук останешься. – Последний взгляд в расширившиеся от боли и удивления карие глаза воришки, поворачиваюсь и иду к выходу из замусоренного тупика.

Слышу за спиной сопение, слышу, как поднимается на ноги незадачливый грабитель, слышу, как он перепрыгивает по краям мусорных баков на стену, и, почти свернув на людную улицу, слышу свист стали. Еле успеваю развернуться и выбросить вверх руку, поймав перед самым лицом тонкий стилет. Топот ног, мальчишка, засранец, скрылся по ту сторону стены со скоростью мысли, оставив в качестве трофея чуть не прошивший меня кинжал. Криво усмехаюсь, засовываю его за голенище в компанию к моему собственному ножу. Отомщу хулигану позже, если не забуду. А бросок был неплох, отмечаю про себя. Да и смелости не занимать – метнуть нож в спину наемному убийце. Делаю пометку в памяти при случае разобраться с малышом.

Пока я устраивала разбор полетов криминальной молодежи, купчихи, которые мешали мне купить расчудесные гребни, так и не смогли решить, что им надо. С удивлением увидела я две знакомые здоровенные… хм… попы, торчащие из-за прилавка. Продавец в полуобморочном состоянии прислонился к стойке с шампунями. Делаю круглые глаза и сигналю бедолаге, показывая на вожделенные гребни. Пальцами даю понять, что надо две штуки. Дяденька упаковывает покупку в мешочек из тонкой замши, а над прилавком звучит низкий грудной голос одной из женщин:

– Я тебя уверяю, Наина, этот бальзам творит просто чудеса! Ты представляешь… – И продолжает уже потише, придвинувшись ближе к свой товарке.

Кидаю продавцу монету над склонившимися телесами подружек, тот ловко ловит ее, перекидывая мне мешочек с гребнями. Киваю в знак благодарности и корчу сочувствующую гримасу. Тот только закатил глаза, а я уже направилась к выходу с рынка.

Строго-настрого наказав хозяину постоялого двора, чтобы в ближайшие несколько часов меня ни одна душа не беспокоила, запираюсь в своем номере. Вываливаю на широкую кровать свои покупки и падаю сверху, закрывая глаза. Все-таки ходить по магазинам – дело хлопотное и крайне утомительное, чувствую себя так, будто полдня с мечом прыгала, хотя мне это только предстоит. Позволяю себе расслабиться на несколько минут, делаю дыхательные упражнения, освобождая каждую клеточку своего тела от напряжения. Заодно настраиваюсь на предстоящую тренировку, загоняю чувства и эмоции далеко-далеко внутрь. Остается только холодный разум, четко расходующий каждую крупицу энергии, с запредельной точностью управляющий идеально настроенным на решение любой задачи телом. Глубокий вдох. Резкий выдох. Открываю глаза и скатываюсь с кровати на ковер. Прошептав несколько замысловатых слов, активирующих нужное заклинание, очерчиваю указательным пальцем вокруг себя по полу большую фигуру. Затем задаю высоту и выдыхаю завершающую фразу вместе со сгустком силы. Теперь мое тело заключено в силовую клетку, основание которой соответствует обведенному мной контуру. Оглядываю получившееся творение, ладонями выталкиваю за пределы контура край стула, случайно попавший внутрь. На этот раз все идеально: пол, потолок, упругие стены из светящихся линий и я, мышка в ловушке. Сажусь, скрестив ноги, кладу обе ладони на колени и закрываю глаза.

Как нам рассказывали на начальных занятиях по магической практике, в результате упорных тренировок и медитаций дух чародея попадает в так называемую нематериальную реальность, где происходят битвы магов, учебные поединки, а также ставятся различные опыты с неизвестными заклинаниями, чтобы избежать непредвиденных последствий в реальности. Нормальный среднестатистический маг видит вокруг себя в Нематериале темноту, себя воспринимает так же, как и в реальности: имеющим тело, только невидимое, а других магов – как сгустки светящейся энергии разных цветов. Тело мага остается неподвижным там, где его угораздило предаться медитациям, сердцебиение замедляется, как и прочие процессы в организме. Повреждения, полученные в поединках в магической реальности, никак не проявляются на теле медитирующего волшебника, кроме смертельных схваток, которые приводят к истощению резерва магических сил и летальному исходу. В таких случаях чародей просто умирает без всяких видимых причин. Со временем маги учатся находиться одновременно в реальном мире и в Нематериале, биться с врагом одновременно в нескольких слоях бытия. Эта способность зависит от магического резерва каждого, а также от величины дара, заложенного природой в конкретного представителя humanus magicus. Все это подробно описано и зафиксировано в конспектах за первый семестр изучения магии. В очередной раз доказывая, что госпожа Аррлея не является среднестатистическим, а тем более нормальным представителем магической общественности, я в своих медитациях попадаю в совершенно немыслимый и полностью материальный Нематериал. В первый раз меня это удивило и напугало, а также стоило мне месяца штрафных отсидок после занятий за безобразный спор с преподавателем по магической практике, в процессе которого я обозвала склочного старца заплесневелым закостенелым снобом, неспособным принимать новые открытия и веяния в магической науке. Каюсь, самоуверенности во мне с тех пор стало намного меньше, но мнения своего насчет этого преподавателя я за все годы учебы так и не поменяла. Только после многодневных бдений в библиотеке академии, методом проб и ошибок мне удалось пробраться в тот самый Нематериал, куда маги попадают легко и естественно. Со временем я научилась делать это на автомате и быть «как все», но моя собственная вторая вселенная гораздо эффективней реальной, и я могу при необходимости находиться в обеих.

Итак, я закрываю глаза и попадаю в Серый мир, так я назвала свой вариант магического пространства. Вокруг, насколько хватает глаз, лишь тускло светящаяся серая пустота. Под ногами упругий серый пол, твердый, но из чего сделан – непонятно. Над головой – туман. Если долго идти в любую сторону, время от времени на пути попадаются светящиеся цветные нити, переплетенные с другими или по одной. Как-то раз я прослеживала направление этих нитей, потратила кучу времени и в результате вывалилась в совершенно другой мир, из чего сделала вывод, что каждая нить связана с конкретным миром. Сие открытие в дальнейшем очень облегчило выполнение тех заданий, которые требовали перемещения между мирами. Потому как все, кому надо попасть в другой мир, вынуждены пользоваться системой врат. Есть специальные карты проходов вратами. Иногда путешествие занимает крайне много времени и денег. Только напоминание о долге удерживало меня во многих случаях от злобных ругательств в адрес работодателя. А во многих и не удерживало. Есть миры, в которые ведут только одни врата. Есть такие, в которых несколько десятков, а то и сотен врат. Правители стран, на территории которых находятся врата, радостно потирают руки от осознания того, что ни при каких обстоятельствах казна не опустеет, потому что проход между мирами служит неиссякаемым источником прибыли: ввозные и вывозные пошлины, налоги и плата за проход и проезд. А я нашла способ ездить «зайцем». Возможно, есть магические школы, обучающие такому, однако я не сталкивалась с подобными ни в одном из миров, куда меня заносила нелегкая. Да и способ не подходящий для остальных магов: в моем Сером мире не удалось побывать ни одному из тех, кого я пыталась туда притащить. Эх.

Провожу ладонями по лицу и, нараспев произнося строки заклинания, стряхиваю кистями, будто капли воды после умывания. Воздух напротив меня сгущается, принимая форму зеркала в полный мой рост. В нем отображается невысокая девушка с черной косой до середины бедра, одетая в брюки из тончайшей эластичной кожи, застегнутую наглухо рубашку и босая. На бедре катана в простых черных ножнах, в косу вплетены тонкие серебристые лезвия. Лицо не выражает ни одной эмоции, янтарно-карие глаза спокойны и сосредоточенны. Кладу руки на прохладную поверхность зеркала, встречаюсь ладонями со своим отражением. Лбом тоже прижимаюсь к стеклу. Постепенно чувствую в местах соприкосновения изменения. Становится тепло, стекло исчезает. И вот уже две девушки стоят, прижавшись друг к дружке ладонями и лбами. Делаем шаг назад. Отражение на долю секунды застывает напротив меня точной копией, затем начинает молниеносно меняться. По коже девушки-отражения проносится волна цветовых и фактурных изменений. Физический состав ее тела варьируется, насколько я могу судить на глаз, от металла и камня до чего-то совсем невообразимого. Появляются крылья, сначала оперенные, затем они становятся кожистыми. Скулы заостряются, появляются костяные наросты над бровями. Кожа приобретает легкий металлический блеск и становится светло-серого цвета, в тон окружающей среде. Одежда облипает тело и превращается в гладкий, почти монолитный доспех. Когтистые руки уже сжимают катану, которая на глазах, изменившись несколько раз, становится широким двуручным мечом с меня ростом. И, в дополнение ко всем метаморфозам, длинный хвост нервно разрезает воздух в метре от меня. Я гляжу в глаза себе самой, несмотря на внешние изменения.

Все, что происходит, является результатом тренировочного заклинания «бой с отражением», в которое после некоторых изменений я вложила кроме своей силы еще частичку сознания – для пущего эффекта. Таким образом, получаю идеального противника, обладающего всеми моими знаниями, думающего так же, самообучающегося, но способного, в отличие от вашей покорной слуги, помнить абсолютно все когда-либо примененные в боях и тренировках приемы, связки, ухищрения. Идеальный соперник. Хотя синяки после подобных спаррингов против себя самой идеальными назвать отнюдь нельзя. Приступим.

Кружим друг против друга, топча упругий пол Серого мира. Обмениваемся ударами, ускоряя и замедляя темп, атакуем и отражаем атаки. У меня на щеке алеют царапины от когтей девушки-отражения, у нее на предплечье сочится черной кровью след от моей катаны, вспоровшей казавшийся непробиваемым доспех. Капли пота летят в стороны, сопим, как два ырчуна (видела я такого зверя в одном из миров, лохматый, шумный и хищный).

Серия ударов моего отражения заставляет меня отклониться под невообразимым углом. Она крутит тяжеленным на вид мечом так, будто он ничего вообще не весит. Перекатываюсь назад как раз вовремя, чтобы принять ее следующую атаку на перекрестье катаны. Ощущения как от столкновения со средней толщины стеной. Свободной рукой бью в живот. Противница отлетает назад, раскрывая крылья, чтобы не упасть. Рычит сквозь стиснутые зубы и кидается на меня. Отбрасываем мечи, переходим к рукопашной. Локти, колени, ступни, даже голова – все участвует в процессе нанесения тяжких телесных повреждений друг другу. Удается схватить отражение в захват сзади, начинаю потихоньку душить ее, но мешают проклятые демонические крылья. Еле успеваю увернуться от заведенной назад руки, и когти щелкают над моей макушкой, так и не вцепившись в изрядно растрепанные волосы. Пытаюсь повалить ее на пол, но тут ее извивающийся хвост, который не успеваю блокировать, сбивает с ног, после чего меня перекидывают через плечо, молниеносно падают сверху и вонзают в сердце кинжал, невесть когда вытянутый из ножен на бедре. Вот хмыррр! Сегодняшний спарринг я проиграла.

Отражение сидит на мне сверху и удовлетворенно разглядывает дело своих рук. Затем выдергивает кинжал, отбрасывает его в сторону и наклоняется ко мне. Осторожно проводит рукой по лбу, стирая капли пота, затем берет мое лицо в ладони, целует в губы своими сухими серыми губами и растворяется во мне. Открываю глаза уже в нормальной реальности, лежа на полу в своей комнате.

Хмурая из-за того, что отражение сегодня надавало мне тумаков, не рассчитав усилий, рву ворот на рубашке, снимая насквозь пропитавшуюся потом одежду со своего побитого тела. Частично блокирую болевые рецепторы, чтобы не стонать вслух, подхожу к зеркалу. Поверхность стекла отражает мою мрачную физиономию и голый торс с намечающимися грандиозными синяками. Один самый большой – слева, над сердцем, куда вошел кинжал. Еще на боку, куда вторая я пнула меня во время схватки. На щеке тонкие царапины, как и следовало ожидать. Стиснув зубы, снимаю штаны, чтобы обозреть полную картину ущерба, так сказать. Будет синяк на бедре и под коленкой, а еще ноет копчик. Прекрасно.

В таких тренировочных поединках с отражением нельзя погибнуть, но синяки и ушибы заставляют учиться намного эффективней. Взмахом руки разрушаю силовую клетку, в которую заключила себя перед тренировкой. Это еще одно отличие моего Серого мира от Нематериала: маг при медитации остается неподвижен. Я же металась внутри своей клетки так же, как и в Сером мире, полностью повторяя все движения, и, если бы не меры предосторожности, разгромила бы к хмырям собачьим весь постоялый двор. Ибо были прецеденты.

Ковыляю в сторону заказанной заранее ванной. Судя по ощущениям, я отсутствовала несколько часов: за окнами темно, и лохань совсем остыла. Со вздохом высыпаю в холодную воду смесь трав из своих запасов, которая идеально помогает расслабиться уставшему после долгих тренировок телу, а заодно снимает синяки. Погружаю руку по локоть, растворяю смесь, одновременно нагревая ванну, после чего тяжко переваливаюсь через бортик.

Млею.

Помокнув в ванной достаточно долго, чтобы почувствовать себя вновь бодрой, вытираюсь, частично одеваюсь и сажусь перед зеркалом. Последний на сегодня пункт программы – ублажение горячо любимого тела. И ванна – это только начало, как вы понимаете. Втираю в щеку остро пахнущую мазь до полного удаления следов царапин. То же самое с остальными следами, с которыми не до конца справилась целебная травка. Незначительная боль все равно останется, но хоть внешне ничего не будет заметно. Распускаю косу, заклинанием подсушиваю волосы. Расчесываю их, пока мягкой черной волной они не спускаются по моим обнаженным плечам до пола. Крашу ресницы, ягодной эльфийской помадой подвожу губы. Пара золотых серег-колец в уши, звенящие браслеты на запястья. Пальцем набираю из крошечного флакона экзотическую пряную смесь сухих духов, купленных в мире Инталион, втираю в основные «горячие» точки на теле. Затягиваю тонкий корсет из переплетенных серебряных пластин – прочнейший доспех, несмотря на кажущуюся хрупкость, абсолютно не стесняет движений, не виден под одеждой и защищает от прямого удара кинжала. В последнюю очередь застегиваю на спине купленное сегодня изумрудное платье и обуваю золотистые туфельки на крошечном каблуке. Кидаю взгляд в зеркало. Отразившаяся там девушка не является общепринятым эталоном красоты. Невысокого роста, бедра чуть шире, чем это принято у тощих придворных красоток, чуть низковатые скулы. Но мерцающие золотистым светом глаза, яркие губы и черное облако волос создают такой образ, который в сочетании с глубоким чувственным ароматом духов заставит не одного мужчину потерять сегодня покой. Искусство обольщения всеми доступными методами было одним из предметов, обязательных для изучения в академии, ибо это, несомненно, тоже великая сила.

Укутываюсь в тонкий плащ с капюшоном, выпархиваю за ворота постоялого двора. Иду узкими улочками, тускло освещенными волшебными осветительными шарами. На бедре под платьем пристегнут кинжал, так что даже в такой поздний час одинокая девушка вроде меня может не опасаться нападения. Хотя девушка вроде меня в принципе может этого не опасаться. Хмыкаю себе под нос. Через сорок минут прогулки по ночному городу вхожу в двери ярко освещенного трактира «Под синим фонарем». Одно из моих любимых увеселительных заведений. Когда выдается свободный вечер, обязательно его посещаю. С порога снимаю капюшон, обмениваюсь кивком с хозяином за стойкой. Он оживился, узнав гостью, тут же махнул служанке, которая провела меня к столику в глубине большого зала. Через несколько минут передо мной оказалась тарелка с разнообразными фруктами и графин с медовухой. Блаженно вздыхаю. Медовуху в этом заведении настаивают замечательную, с корицей и душистыми травами, на темном меду с горчинкой и сладким послевкусием. Порядочным девицам не полагается пить сей великолепный, но крепчайший напиток, однако порядочные девицы почти все уже разошлись по домам, так что за мою бедную репутацию можно не переживать, а хозяин знает, что я предпочитаю в свободный вечер. Выпиваю первую рюмку медовухи, заедаю долькой яблока и чувствую, как блаженное тепло разливается внутри. Вечер начинается.

На невысоком возвышении сцены музыканты играют зажигательные мелодии, посетители трактира чувствуют себя все более раскованно с каждой выпитой кружкой, несколько пар лихо отплясывают на свободном пространстве перед сценой. Притопываю ногой в такт музыке, оглядывая зал. Встречаюсь глазами с синеглазым красавцем в военной форме, который сидит в компании товарищей через несколько столиков от меня. Улыбаюсь ему и демонстративно закусываю новую рюмку медовухи ягодой пустынного винограда. Отворачиваюсь к танцующим, зная, что синеглазый у меня на крючке. Проходит всего пара минут, как красавчик присаживается напротив и, галантно наполнив мою рюмку из наполовину пустого графина, представляется:

– Сударыня, вы совсем одна в такой прекрасный вечер! Позвольте назвать свое имя, я Глен О’Кроен, лейтенант городской стражи, полностью к вашим услугам!

– Здравствуйте, Глен. Я – Аррлея. Надеюсь, под стражу меня сегодня брать не придется. – Подмигиваю мужчине, мой низкий голос с едва уловимой хрипотцой мягко обволакивает мужчину. Почти вижу, как его мозг выбрасывает в кровь струю гормонов, настраивающих синеглазого лейтенанта на нужный мне лад. Загадочно улыбаюсь, выпиваю до дна налитую им рюмку. Вкусно откусываю кусок сочной маршанской груши.

– Обворожительная Аррлея, я хотел бы пригласить вас в нашу компанию, будем рады избавить вас от одиночества на сегодня. – Оглядываюсь на столик, за которым доблестный лейтенант оставил своих товарищей. Те заулыбались, увидев, что я смотрю на них, и приглашающее замахали руками.

– Принимаю приглашение, лейтенант! – В сопровождении молодого человека, который прихватил со стола графин с остатками медовухи и блюдо с фруктами, присоединяюсь к друзьям Глена.

Быстро знакомимся, предлагаю перейти на «ты», чтобы избавиться от официальности. Непринужденно общаемся, запивая болтовню медовухой. С каждой выпитой рюмкой общение становится все непринужденней, с удовольствием улыбаюсь симпатичным кавалерам, на полную катушку используя свое обаяние. Через какое-то время Глен берет меня за руку и ведет танцевать. Приглушенный сине-голубой свет от осветительных шаров рисует загадочные узоры на окружающих нас предметах, стенах и лицах. Мужчина кружит меня в танце, наши тела двигаются в едином ритме, ноги плетут узоры на дощатом полу. Переглядываемся и смеемся, темп мелодии нарастает, юбка моего платья то вздымается изумрудным колоколом, то облегает ноги.

Внезапно музыка замирает, все танцующие получают несколько секунд передышки. На сцене появляется смуглый длинноволосый старик в длиннополом ярком одеянии, ставит перед собой несколько обтянутых кожей барабанов разных размеров. Мое сердце радостно забилось в предвкушении: на таких барабанах играют маршанские мелодии, сложные, но при этом настолько чувственные, что усидеть на месте просто невозможно. Как и устоять от искушения перед теми, кто умеет под них правильно танцевать. Восток, понимаете ли, дело очень тонкое.

Старик начинает постукивать сухими темными ладонями по натянутой коже барабанов. Сначала маленьких, потом больших. Один из музыкантов аккомпанирует ему на странном инструменте, звук которого похож на шуршание песка в пустыне. Глядя в глаза своему синеглазому партнеру, начинаю движение. Трепет пальцев, дрожь ресниц, едва уловимое покачивание бедер. Стук барабанов совпадает с ритмом биения наших сердец, производя гипнотическое действие на танцующих, которых осталось всего две пары кроме нас. Да и они просто покачиваются в такт музыке. Температура повышается, удары ладоней учащаются, заставляя нас дышать чаще, чтобы не нарушить магический рисунок движений. Шалости ради тихонько прищелкнув пальцами, заставляю осветительные шары разгораться ярче и затухать в ритме.

Мы танцуем сстак’катту, танец загадочных восточных женщин, которым они выражают почтение и уважение божеству ночи, покровительствующему соблазнам, плотским наслаждениям и запретным желаниям. Как и в большинстве маршанских танцев соблазнения, активную роль в нем берет на себя женщина. Мужчина же стоит на месте, изредка перехватывает порхающие в движении ладони танцовщицы и пытается не поддаться искушению прервать танец ради того, чтобы поскорее унести обольстительницу в более уединенное место. Обилие выпитой медовухи сделало нас обоих раскованнее и обострило чувства. Медленно кружусь вокруг застывшего лейтенанта, не сводя с него пристального взгляда. Ладонью провожу по спине, потом на мгновение зарываюсь пальцами в густые светлые волосы, кончиками пальцев провожу по шее. Мужчина судорожно сглатывает, не в силах даже пошевелиться. Мои бедра двигаются из стороны в сторону в ритме, тихо позвякивают браслеты при движении рук. Завершающее па танца – мои ладони в его руках, заворачиваюсь в кольцо его рук, не касаясь тела, жар которого грозит расплавить меня не хуже палящего солнца. Затем молниеносно разворачиваюсь лицом к нему и резко разрываю объятия, отступая на шаг назад. Музыка закончилась, шумный выдох Глена нарушил тишину, а через секунду зал таверны наполнился свистом и аплодисментами. Даже те пары, которые в самом начале пытались танцевать вместе с нами, уже давно остановились и наблюдали представление в моем исполнении. Беру партнера за руку и веду его к обалдевшим от зрелища товарищам. Слышу за спиной шепот Глена: «Господи, кто же ты?»

Кладу ладонь на плечо капитану стражи, вместе с которым пришел мой избранник, одновременно оставляя незримую магическую метку. Теперь при желании я могу найти этого человека даже на другом конце мира.

– Феадар, мне было приятно провести с вами вечер, но вынуждена покинуть столь теплую компанию. – Улыбкой встречаю посыпавшиеся возражения.

– Прошу разрешения похитить у вас Глена. Девушке боязно добираться одной в такой поздний час. Обещаю, что вернется он в целости и сохранности.

– Аррлея, спасибо тебе за приятную беседу и великолепный танец. Глен, малыш, очнись! – Приятели начали хлопать моего спутника по плечам и всячески ему подмигивать.

– Ребята, до встречи! – Машу им рукой уже практически от двери, затем киваю хозяину таверны и выхожу, меня вприпрыжку догоняет Глен, получивший свою долю шутливых наставлений и инструкций.

Идем по темной улице, едва касаясь друг друга руками. Мне интересно, когда же милый не выдержит. Стараюсь не улыбаться. Через несколько минут, когда воздух между нами грозил взорваться от напряжения, обнаруживаю себя прижатой горячим мужским телом к стене ближайшего дома и страстно целующейся с моим синеглазым провожатым.

– Идем скорее, – хрипло выдыхает он мне в шею в перерывах между поцелуями.

Беремся за руки и бежим, петляя, по тускло освещенной дороге. Целуемся возле фонтана, чуть не опрокинувшись через бортик. Целуемся в пустынном парке, сквозь который пролегает наш путь. Целуемся почти на каждом углу, с трудом отрываясь друг от друга, чтобы перевести дыхание, смеемся и бежим дальше до следующей остановки. Наконец добираемся до постоялого двора, буквально вваливаемся в дверь моей комнаты. Не прерывая очередного поцелуя, торопливо щелкаю пальцами за спиной, налагая на дверь запирающее заклинание. И, уже падая на кровать, почти теряя сознание от наслаждения, добавляю ко всему прочему на комнату чары звуконепроницаемости.

Просыпаюсь медленно и неохотно. Голова раскалывается при попытке оторвать лицо от подушки, напоминая о том, что несколько последних рюмок вчера были явно лишними. Со стоном делаю пасс правой рукой, будто встряхиваю воображаемый стакан, затем переворачиваю его и разжимаю ладонь, касаюсь лба. Жизнь налаживается, антипохмельное заклятие в стенах академии пользовалось бешеным успехом.

Как только сознание проясняется, ощущаю на пояснице чужую тяжелую руку. Начинаю припоминать подробности вчерашнего вечера. Ах, вот почему во всем теле такая замечательная легкость! В редкие перерывы между заданиями имею право заниматься любовью с понравившимся мне мужчиной, и в этот раз выбор оказался весьма неплох. Я успела отвыкнуть от тех наслаждений, которые может опытный представитель сильной половины человечества доставить даме. С мурчанием скидываю с себя руку Глена (я вспомнила имя, ура!), целую его в сонную щеку.

– Милый, просыпайся, тебе пора! – радостно щебечу я, бодро и весело вскакивая с кровати и потягиваясь по-кошачьи. Мужчина со скрипом переворачивается на другой бок и накрывается одеялом. Хмыкаю, поднимаю с пола его трусы, стягиваю одеяло, кидаю в него трусами и, хихикая, предлагаю одуматься, вспомнить о строгом капитане Феадаре и наконец проснуться. Белье Глен кое-как натягивает все еще в состоянии полусна. Подхожу к кровати, беру в ладони его лицо и целую в губы. Через полминуты синие глаза открываются, а руки делают попытки притянуть меня поближе.

– Дорогой, – отстраняюсь, – тебе действительно пора. Через полчаса я должна быть в академии. – Он непонимающе смотрит на меня. Потом до него доходит, о какой именно академии идет речь, и остатки сна слетают с него испуганными птицами. Но – плюс ему – он не удивляется, а спрашивает: