Своя дорога Романова Галина
Вернувшись в гостиную, мы застали там Риса с потрепанной книгой в руках.
Я прочел тисненое заглавие: «Размышления о том, как путем упражнений развить свой разум».
Кое-кому в нашем отряде она не помешала бы… Мне, например.
Милитес медленно и осторожно пролистал несколько страниц и сказал:
– Возьму на память. – А потом вздохнул: – Хороший был человек!
Удостоверившись в безопасности дома, мы отправили женщин на кухню, заниматься ужином, а сами стали решать, что делать дальше. К единому мнению не пришли: каждый тянул одеяло в свою сторону.
Правитель этернус – мы уже привыкли к этому слову – горой стоял за свой замок. Правда, не навязывал его, а предлагал, сопровождая предложение весьма убедительными аргументами.
Рис… Рис сначала воспротивился путешествию в Пустошь, а потом замолчал, ожидая, пока все выскажутся.
Я раздумывал, взвешивая «за» и «против»: идти в поместье милитес казалось полным безрассудством – в небе постоянно кружило несколько птиц. Даже если пробираться туда ночами, все равно слишком велик шанс попасться. И наверняка на месте нас уже поджидает засада. К князю в гости тоже что-то не тянуло – идея с замком нежити мне нравилась не больше, чем Лаланну. Это сейчас мы друзья-приятели, но неизвестно, как вампир себя поведет дома. Не могу же я опираться лишь на свою симпатию к нему как к человеку! Тем более что он и не человек вовсе. Был, правда, еще третий вариант… Но о нем, пока я не верну себе свой прежний облик, даже думать не стоило. Да и неразумно тащить столь разношерстную компанию в мой надежный, но – увы! – единственный бастион. Агаи вообще пересечет его границы только мертвым. Вампиры, впрочем, тоже, будь они «дрессированные» этернус или обычные кровососы.
Нет. С третьим спешить не стоило. Чем меньше народу знает о логове, тем больше у его хозяина шансов, устав от жизни, спокойно умереть в своей кровати.
В общем, выбор получался небогатый: куда ни прыгни, везде болото!
Надо было еще тогда, при первых признаках грядущей заварушки, когда у меня дома объявилась сладкая парочка, хватать девчонку под мышку и давать деру! Ошибку я совершил. Большую ошибку. И за нее теперь приходится расплачиваться, прячась в норе подобно крысе, на которую объявили охоту хорьки.
Я наконец оторвался от созерцания потрескавшейся кожи на сапоге, сказал:
– Здесь останемся! – И объяснил: – Отправим, как и планировали, лазутчика в Юндвари. Три темных ночи слишком мало, чтобы скрыться всей компанией, но хватит на то, чтобы затеряться в облаках одному сирин. Агаи, – я посмотрел на мага, тот медленно вставал со стула, ожидая приказа, – ты сможешь лететь в темноте? Найдешь дорогу?
Волшебник неуверенно кивнул:
– Попробую.
Андру усмехнулся:
– Конечно, сможет. Даже обычная птица по пути домой не потеряется, а крылатый народ тем более.
Маг нервно потер висок, словно попытавшись избавиться от засевшей в нем иголки, и неохотно признался:
– Не сбиваясь, мы находим дорогу только к месту своего рождения. Я появился на свет в Наорге. Но обещаю сделать все возможное.
Я кивнул, сирин дал мне обещание, значит, выполнит.
– Сколько времени потребуется тебе на дорогу?
Маг прищурился:
– Если лететь всю ночь, не отдыхая… то дней пять, не больше. Ну может, шесть.
Нехорошо, времени на разведку остается совсем немного… Можно смело добавить к расчету аптекаря еще пару дней – летун из него неважный. Да и охотиться надо по дороге, спать, прятаться, в конце концов. Нет, не уложится в двенадцать. У нас, правда, есть про запас еще три дня. Что получается в итоге? Неделю на «осмотреться». И восемь на «прислушаться» и на «расспросить», а потом придется лететь обратно. Ждать шпиона мы будем до следующего новолуния, не дольше.
Главное, чтобы, явившись в свою страну, аптекарь не выдал себя каким-нибудь глупым поступком. Впрочем, судя по тому, что сирин дурил меня столько времени, способностей к лицедейству ему не занимать. Все должно получиться. Но несколько советов все равно не помешают.
Следующие полчаса мы закидывали Агаи указаниями, как себя вести. Особенно ценными оказались рекомендации Андру. Правда, после того как он до них снизошел, вампир тронул меня за рукав и негромко сказал:
– Вы подвергаете себя и своих друзей неоправданному риску, оставаясь в этом городе еще на тридцать дней! Я дал слово защищать вас и ваших спутников, Дюсанг Лирой, но, боюсь, обстоятельства вынудят меня его нарушить.
Вот это заявление!
– Что, зубы чешутся? – немедленно оскалился Лаланн.
– Через три луны мне и моим людям надо пересечь границы Пустоши. Это не связано с вами, это не связано с вашими врагами. Это касается только меня и этернус. Останемся мы или уйдем – в любом случае клятва будет нарушена. Но не так, как вы опасаетесь. С нашей стороны вам по-прежнему ничего не грозит. Большего сказать не могу.
Я посмотрел вампиру в глаза. Лицо князя выражало мрачную решимость. С такой обычно люди собираются совершить доблестный, но глупый поступок, ведущий к скоропостижной кончине героя.
Терять союзников по-прежнему не хотелось. Не в том мы положении.
– Ждем тридцать дней и не минутой дольше, – подвел я итог нашим раздумьям и поинтересовался: – Расскажете когда-нибудь, к чему такая спешка?
– Клянусь честью, – серьезно кивнул князь.
Агаи отправился в путь, когда ночь перевалила за половину (несколько часов нам погоды не делали, а пускаться в тяжелый путь, не отдохнув как следует после приключения в подземелье, казалось неразумным). Оборотня быстро поднял вверх вызванный магией вихрь и унес к облакам, долой с наших глаз.
Во время вынужденного затворничества каждый развлекался, как умел: Эрхена училась метать ножи, Морра под присмотром служанки шила кукол из лоскутов, мы с Андру каждый день сходились в поединках.
Трехсотлетний упырь – противник достойный: даже в своей шипастой шкуре потел я изрядно. Лаланн, хоть и не скрывал своей нелюбви к князю, тоже тренировок не пропускал, следя за нами в оба глаза. Видно, не оставил идеи сразиться с князем.
А вообще этернус мне нравился все больше и больше. Нравился тем, что уродился не сволочью и не дураком, сумел сохранить даже в теле нежити контроль не только над собой, но и над своей командой. Хотя некоторые вещи теперь давались вампиру через насилие над своей натурой: я заметил, в наших тренировках он старается обойтись самое большее разрезами на одежде соперника. Ни одной, даже самой маленькой царапины! А ведь доказать свое умение и слегка, до неглубокого пореза, задеть противника – дело обычное. Но вампир сознательно избегал соблазнов.
Чтобы проверить свою догадку, я решился на небольшой эксперимент – специально порезал палец, а потом зашел в комнату, где Андру сидел с Эрхеной и Моррой. Рис находился там же, по обыкновению перебирая книги на полке.
Кровь правитель нежити почувствовал сразу. Ноздри чуткого носа жадно раздулись, а верхняя губа немного приподнялась, в точности как у гончей, что встала на след. Однако больше ничем Андру своих страстей не выдал, лишь доброжелательно поинтересовался, не требуется ли мне лекарская помощь, и царственно удалился прочь. Помощь в лице Морры, конечно, тут же обрадовалась и бросила свое занятие ради спасения друга. Малышка залечила царапину в одно мгновение, в который раз поразив меня своим даром. Хоть ерундовый порез, и не такое видели, а все равно чудно смотреть, как края раны тянутся друг к другу, словно живые, срастаясь прямо на глазах.
Конечно, я не от безделья и не ради праздного любопытства себя слегка покалечил: требовалось узнать, как отреагирует вампир на кровь. Мало ли что может случиться в дороге: вдруг ранят в бою, а твой соратник вместо того, чтобы помочь, кинется «питаться»? Понимаю, что эксперимент условен, но… Хоть какая-то гарантия.
А сражаться бок о бок, скорее всего, придется. Если заговорщики все же совершат переворот и вдохновят свой народ на войну, Пустошь пусть и не сразу, но окажется у них на пути, хотя останется на свой лад одним из самых безопасных мест в мире.
Надо же, кто бы мог подумать, что когда-нибудь я посчитаю земли, полные нежити, самыми безопасными?! Вот что с нормальными людьми делают чужие пророчества! Еще немного – точно начну собирать себе армию скелетов.
Я представил сотню веселых молодцев с прогнившими лицами, похожими на того, что чуть не уделал меня в ущелье, и не удержался от хмыканья – уж больно «веселенькая» картина получалась. Написанная сажей пожарищ, кровью и чужими потрохами.
Мо знает что вытанцовывается… Надо уходить с этой проторенной кем-то для меня дороги, иначе или я, или этот дерьмовый мир костей не соберет. А может, мы оба.
И дались мне чужие интриги?
Стремясь выплеснуть вскипевшую злость, я вогнал свой нож в подходящую для вымещения обид вещь на ближайшей полке – удлиненный темный бочонок высотой три четверти локтя. С виду он производил впечатление цельного куска дерева, но на поверку оказался мастерски разрисованным горшком. От удара ножа глина треснула и развалилась, осыпав содержимым штаны и сапоги стоящего рядом Риса.
Лаланн поспешно стряхнул со штанов серую пыль, посмотрел на меня как на недоумка и вздохнул:
– Дюс, не стоило так поступать. Тревожить прах усопшего – последнее дело.
Объяснять, мямля как в далеком детстве, что не хотел и не думал, было бы глупо, поэтому с языка сорвалось другое:
– Какого демона такое хранится в доме?!
Действительно, что за… дрянь? Разве можно тащить в дом кости умерших? Или пепел? Да хоть «горсточку землицы с могилки»! Ведь ученый жил человек… должен был понимать, что такие вещи добра не принесут. Призраки, они, конечно, создания безобидные… до поры до времени. Или до неудачной шутки подвыпившего мага, оставшегося на ночлег. Нельзя так легкомысленно относиться к смерти! Она ведь дама обидчивая и может в ответ тоже «подшутить».
От серой кучки на полу потянулась вверх едва заметная глазу дымка, и я вздохнул – натворил дел, называется. Стоило не о горшок, а о свою пустую голову нож притупить!
Призрак метнулся к стене, и висящая на ней простенькая картина, угольный набросок диковинного механизма, перекосилась. Следом слетела с полки глазированная сине-белая чаша, брызнув в стороны мелкими кусками.
Вот шкодник! Не иначе его в урне держали, чтобы он нормальных покойников на погосте не баламутил! Не видать нам теперь спокойного сна.
– Андру, – спросил у вернувшегося на шум вампира, – призраков успокаивать умеете?
– Не пробовал, – честно признался князь и осторожно поинтересовался, – а что?
В следующее мгновение он едва сумел увернуться от пролетевшего мимо носа подсвечника.
– Придется срочно научиться, – констатировал я, перехватив второй подсвечник, брошенный уже в меня.
Глава тридцать седьмая
Вампир внимательно проследил за волной из книг, посыпавшихся с полок, неизвестно чему улыбнулся и сказал:
– Вам, Дюс, это проще сделать. Вы хотя бы можете это разглядеть.
Я и правда видел скользящую расплывчатую тень с недобро светящимися огоньками на месте глаз.
Лаланн присел над осколками, покопался в них, выбрал два, соединил в одно целое и вздохнул:
– Поздравлю, господа. С этого момента мы в соседях с самым вредным существом, которое только можно себе представить!
После слов Риса призрак унесся к камину, и от его движения огонь заметался, едва не угаснув.
– И что это за мерзавец? – мрачно поинтересовался я, глядя на опавшее пламя, окрасившееся в нежно-зеленый цвет.
– Не стоит так грубо о даме, – укоризненно сказал Рис, затем уклонился от брошенной кочерги и обрадовал: – Это жена хозяина. Склочное, замечу, было существо.
Я вспомнил разбитую скалкой дверь и поморщился: хорошая у нас, однако, перспектива. Если при жизни с этой женщиной сладить не получалось, то после смерти – тем более. То-то призрак хозяина предпочел оставаться во дворе.
Со стены грохнулась очередная картина, Морра взвизгнула то ли от восторга, то ли от страха, и я, схватив в руки первый попавшийся предмет, двинулся к прозрачной дебоширке. В тот момент не думалось о том, что можно с ней сделать, но ждать, пока скандалистка весь дом разнесет, не хотелось.
Призрак между тем метнулся на кухню, гремя посудой и скидывая ее на пол. Я нырнул следом – если промедлю, придется всей компанией из одного чугунка суп хлебать.
Не имея понятия, как обходиться с призрачной и скандальной дамой, я просто рыкнул с порога:
– А ну прекратить истерику!
Горшок, который уже собирались в меня метнуть, замер в воздухе, а потом аккуратно вернулся на полку. Тень зависла на месте, задрожала, а потом решила прорваться с боем прямо сквозь меня!
Увы, увы… То ли призрак попался неправильный, то ли препятствие было виновато, однако тень оказалась не настолько уж и бесплотной – у меня получилось схватить ее за руку! От неожиданности я и усопшая одинаково оторопели.
Руку ожгло холодом: я словно схватил упругую ледяную сосульку. Она пружинила, пыталась вырваться, но, самое главное, менялась! Призрак на глазах обретал форму и плоть. Теперь я хорошо видел женщину не первой молодости, когда-то красивую, но испортившую всю красоту брюзгливой гримасой. Ну и красные светящиеся глазки ее, понятно, тоже не красили.
И первое, что сделала эта зараза, обретя плоть – попыталась извернуться и меня укусить! Такого я допустить не мог – Мо знает, что у нее там за зубы! – а потому перехватил привидение свободной рукой под подбородок и приподнял над полом. Для бесплотного духа весила дамочка прилично – как восьмилетний ребенок. Скандальная баба тут же закатила глаза и обвисла, изобразив обморок.
И что мне теперь с ней делать? По щекам похлестать? А надо ли? Так хоть не трепыхается.
Пока я пребывал в недоумении и решал, что предпринять, на кухне прибавилось народу: явились Рис и Андру. И словно издеваясь надо мной, правитель нежити, не скрывая своего любопытства, спросил:
– Ну и зачем она вам, Дюс, понадобилась?
Я огрызнулся:
– Помогли бы лучше, князь, чем насмешничать! Вы столько про меня всего знаете, может, и на этот вопрос ответите заодно!
Вампир перестал ухмыляться и серьезно предложил:
– Отправьте ее туда, где ей давно пора оказаться.
Хорош совет! Я ведь не маг и даже не жрец, чтобы души подчинять!
– Тогда уж заодно объясните, как это сделать, – вздохнул я и попробовал поставить тело, не выпуская горла из руки. «Тело» стоять самостоятельно не желало, оно подгибало ноги, норовя грохнуться на пол. Чтоб ей те ноги повыворотило!
– Попробуйте приказать, обратившись по имени, – снова подал голос этернус.
Нечего сказать – умно… Но выбирать не из чего.
– Как тебя зовут? – спросил я, уставившись на склочный дух и не надеясь, что мне ответят.
– Мерима, – неожиданно прошелестело в ответ, и красные огоньки опять замерцали.
– Вот что, Мерима, – вздохнул, немного помедлил, обдумывая дальнейшие слова, и с должной торжественностью в голосе заявил: – Освобождаю тебя от привязанности к этому дому! Ступай в те ворота, к которым привела тебя последняя жизнь.
Кажется, ничего не напутал… Вроде так жрецы заканчивают свой обряд по изгнанию привидений.
Дух дернулся, а потом мои пальцы сомкнулись в пустоте – призрак осыпался темной пылью, а та тут же впиталась в пол, оставив после себя грязное пятно.
– И все? – недоверчиво спросил Лаланн, не поверив в быстрое избавление.
– Кажется, да, – не веря, оглянулся вокруг.
Вопреки нашим опасениям дух исчез, словно его и не было.
М-да…
Я посмотрел на вампира:
– Надо поговорить.
Андру учтиво склонил голову:
– В любое удобное для вас время. Хотя я предпочел бы побеседовать у меня в доме. Там объяснение получилось бы более… наглядным.
Столько ждать у меня терпения не хватит, о чем я и сообщил вампиру.
– Нет, так нет, – покладисто согласился правитель этернус и тут же поставил свое условие: – Разговор должен остаться между нами.
Это меня устраивало. Мало ли что. Вдруг я и вправду демон из страны мертвых? Такую новость не каждый друг вынесет, не получить бы второго фанатика на свою голову.
Я покосился на Лаланна. Тот в ответ пожал плечами, признавая право на тайну, хотя по лицу милитес было видно – Рису не нравится такой расклад.
– Прекрасно, – кивнул я в ответ вампиру. – Договорились.
Еще целых два часа меня съедало любопытство. Кажется, я все-таки подошел к разгадке своих корней. Еще немного, и узнаю, по какому праву мне достались такие странности и чего еще можно ждать от себя, кроме власти над призраками. И как назло именно сегодня утомленные затянувшимся отдыхом домочадцы не желали отправляться в кровати. Сначала раскапризничалась Морра, разбалованная всеобщим вниманием.
Ну не совсем закапризничала – просто у ребенка возникло желание побыть со мной рядом. Пришлось заменить Эрхену. Обычно она укладывала девочку спать.
На этот раз маленькая лиса делала все, чтобы оттянуть момент отхода ко сну. А чтобы не попасть под «раздачу» за капризы, пошла на хитрость – пряталась под одеялом, хихикала, строила мне глазки. Потом попросилась писать… раз пять, не меньше. Хорошо хоть на горшок уже умела бегать сама. Потом я дважды сходил за водой – ребенка замучила жажда, быстро сошедшая на нет, стоило только принести в комнату небольшую бадейку. Затем меня попросили спеть песенку… То, что приходило на ум, детям и незамужним девицам слушать не рекомендовалось, поэтому сторговались с малявкой на том, что песня с нее. Во вдохновенном чириканье мне удалось разобрать лишь два отчетливых слова – «сердце» и «не разбивай». Говорила Морра по-нашему, по-человечески, еще неважно.
Я слушал знакомый мотив, с трудом удерживаясь от смеха, и размышлял: кто, хотелось бы знать, ребенка этому музыкальному «шедевру» обучил? Не иначе – Лаланн. Песенка про «разбитое сердце девы златокудрой» была популярна в светских салонах лет десять тому назад, не меньше.
После песни мелкая хитрюга хотела придумать новую забаву, но я сурово сдвинул брови, давая понять, что терпение «няньки» на исходе, и малявка сразу же, как по команде, закрыла глаза. Я довольно ухмыльнулся – всегда знал, что она большая умница и знает, когда остановиться!
Морра заснула почти мгновенно, запустив обе ручонки под подушку, куда складывала на ночь свои нехитрые богатства. От кровати я отошел после того, как поймал сам себя на том, что с умилением пялюсь на сопящую и улыбающуюся во сне девочку.
Выполнив братский долг, я вернулся в гостиную. Андру там уже не оказалось. Вампир с наступлением темноты ушел из дома: поохотиться, проветриться и принять отчет своих подданных.
Рис, заняв единственное кресло, делал вид, что читает. Эрхена и служанка хихикали над чем-то в своем «женском» углу, перешивая для меня хозяйскую рубашку. Точнее, посмеивалась служанка, а Эрхена больше краснела и бросала в нашу сторону смущенные взгляды. По-видимому, дамы активно обсуждали присутствующих мужчин.
Лаланн, несмотря на отсутствующий вид, не пропускал в этой негромкой беседе ни слова, но чтобы не смущать болтушек, только щурил на книгу полные смеха глаза. Я при всем желании мог понять лишь отдельные слова – местный язык по-прежнему выходил за рамки моего разумения.
Не люблю, когда заняться нечем. Ждать Андру предстояло еще часа три, а то и больше, пришлось подыскать достойное занятие для рук – заняться ремонтом разбитой призраком мебели. Хорошо, удалось разыскать в кухне молоток и гвозди.
К всеобщему удовольствию, мебель пострадала меньше, чем казалось с первого взгляда, и ее легко удалось починить, так что у меня еще осталось время переброситься парой фраз с Лаланном, прежде чем он отправился спать.
– Дюс, ты обзавелся общими тайнами с упырями? – с нескрываемой неприязнью в голосе поинтересовался мой земляк.
Я ждал от него подобного вопроса. Сдержанный в эмоциях, умудренный жизненным опытом умный мужчина превращался в горячего юнца, переполненного гневом и злостью, стоило только завести разговор о вампирах. У каждого своя мозоль под сапогом дергает. У милитес – вот такая.
Оказаться между двух огней и потерять доверие Риса желания не возникало, и я честно признался:
– Если князь знает обо мне нечто… Если я действительно опасен для вас, даю слово дворянина, не утаю ничего!
Лаланн кивнул, помолчал немного и сказал:
– Ты с ним осторожнее, Дюс. Кровососы, они и есть кровососы.
С этим фактом я спорить не собирался.
Андру вернулся из города далеко за полночь. Лицо у князя было мрачное. Он снял плащ, устало уселся в кресло и немного помолчал, собираясь с мыслями. Бледно-розовый белок глаз вампира выдал, что ужин оказался не особо сытным.
– Спрашивайте, Дюс, что вы хотите узнать, – невесело сказал он.
Меня пока больше интересовало другое, о чем я и поинтересовался:
– Что-то случилось?
Андру отмахнулся:
– Ничего срочного. До утра или хотя бы до конца разговора подождет.
После его слов повисла неловкая пауза. Требовалось время, чтобы сформулировать первый вопрос.
– Расскажите все, что знаете.
В ответ Андру лишь усмехнулся:
– Одной ночи мне не хватит. Да и оно вам надо – услышать все, что я знаю? Давайте лучше поговорим о том, что лично вас касается.
Съязвил, значит. Не смог удержаться. Ведь понял прекрасно с первого раза, что меня интересует!
Вампир заметил промелькнувшее на лице собеседника недовольство и пошел на попятную:
– Простите, это я от усталости.
А потом задал неожиданный вопрос:
– Что вы знаете о нежити, Дюс?
Мо шизане! Терпеть не могу таких собеседников, которые отвечают вопросом на вопрос!
Конечно, в ответ князь получил предсказуемое.
– Достаточно, чтобы давить ее при каждом удобном случае!
Князь вызова в словах не принял, а лишь усмехнулся:
– То есть увы, ненамного больше, чем другие люди.
Ну не мне решать – намного или ненамного, главное, усвоено нужное: кто и где прячется и чего от него можно ждать! Большего и не требуется.
Я не стал углубляться в дебри размышлений о высшей нежити, а лишь напомнил:
– Князь, не вижу никакой связи между собой и… объектом ваших научных… э… измышлений. Давайте вернемся к тому, кто есть я.
Может, мои слова и вызвали недовольство у вампира, не знаю, но внешне он этого не показал, лишь кротко согласился:
– Хорошо. Буду краток. Вы зря тратите время на поиск подобных себе. Вы не просто не человек. Вы вообще не из этого мира. Точнее, ваш второй родитель не может быть существом этого мира. Ни живого, ни неживого.
Вампир задумчиво посмотрел на мое окаменевшее от неожиданного вывода лицо и продолжил:
– Но он, несомненно, тесно связан с Высшим миром, и часть способностей передал своему сыну. Но способности – не главное… Главное – он передал свою духовную матрицу. Человеческая плоть на вас – пшик… шелуха, которую способен унести один глубокий укус.
Последние слова вампира мне совсем не понравились, но увлеченный идеей оратор не заметил недовольства на лице собеседника. Андру уже вошел в раж: глаза князя буквально светились вдохновением. Впрочем, он довольно быстро опомнился, взял себя в руки и усмехнулся:
– Простите. Просто вы чрезвычайно интересный объект для наблюдений.
А я, осмыслив сказанное князем, ошалело спросил:
– Правильно ли я вас понял… Я – бессмертный?!
Андру тихо рассмеялся:
– А что, хотелось бы? – И пока я задумывался над тем, хотелось бы или нет, вернул мечтателя на землю. – Думаю – нет. Не больше, чем я или мои подданные.
Забавно. Сам называет свой народ этернус, однако не считает его бессмертным? Хотя какое уж там бессмертие, если его легко лишиться, расставшись с головой.
Князь, словно мысли мои прочитав, заметил:
– Вы забыли про другое значение слова: неувядаемый, вечный! Оно нам больше подходит. Мы, увы, не бессмертны. Да и вы тоже.
Совсем запутал, просветитель хренов.
– Тогда при чем тут «шелуха»?
Вампир облокотился на стол и охватил подбородок двумя пальцами. Потом посмотрел на меня взглядом усталого учителя и снизошел до объяснения:
– После того как окончательно погибнет человеческая плоть, у вас еще останется второе тело, не принадлежащее этому миру. И в этом мире его нельзя убить. Его можно лишь вернуть туда, откуда оно пришло!
Звучало это как-то… неутешительно. Обычно возвращали «туда, откуда вышел» именно демонов.
Вампир снова замолчал, ожидая следующего вопроса. Ох уж это его спокойствие!
– Так я демон? – задал прямой вопрос.
Вампир пожал плечами:
– Смотря как трактовать это слово. Кто, по-вашему, малютка Мей? А златовласая Корри? Что это за существа – демоны?
Ну что ты будешь делать! Опять в ответ на один конкретный вопрос – встречные три не по делу!
– Не о том спрашивал! – разозлился я.
– Вы не более демон, чем Мей или Корри, и даже меньше, чем ваш приятель Унн, – усмехнулся Андру. – Хотя для людей, несомненно, показавшись во втором теле, станете демоном. Но подчинить через круг вас не смогут. Вы для этого слишком… материальны.
– Не понял? – только и смог пробормотать я.
Князь терпеливо пояснил:
– Те, кого люди называют демонами, есть жители другого мира, выдернутые из него магическими средствами. Вы же, хоть и отчасти, принадлежите этому. Часть вашей духовной матрицы принадлежит человеку.
Позвольте?! Почему это – часть?!
Этот вопрос я задал вслух.
Вампир снова развеселился:
– А за это поблагодарите вашего батюшку. Большего сказать не могу. Я просто не знаю подробностей, а предполагаю и делаю выводы на основе собственных знаний. Вы отчасти – наш, отчасти – их, отчасти – мира за чертой, куда уходят освобожденные души. Может, вы и впрямь сын подземного бога? – уже откровенно и неподобающе для мудрого правителя оскалил зубы Андру, а потом в одно мгновение снова стал серьезным. – Вы должны сами для себя решить, кто вы в этом мире. Как решите, так и будет. А опасности от вас вашим друзьям… не более, чем вам от них.
И не успел я облегченно вздохнуть, как вампир уточнил:
– Но вы, несомненно, имеете прямое отношение к пророчеству. Вы и правда тот, кто будет рядом с королевой.
Нерадостное известие. Обычно герои пророчеств плохо кончают.
– А почему мне так боятся смотреть в глаза? – задал я самый насущный вопрос, делавший меня опасным изгоем.
– Через ваши глаза, Дюс, смотрит наша посмертная жизнь, – спокойно и уверенно, словно речь шла об очевидном, сказал князь и улыбнулся. – Помните? Что сказано в Законе Ирия? Воздастся по делам твоим и по помыслам. Именно поэтому я уверен, что без Высшего мира не обошлось.
Да… Теперь понимаю. Если как в законе верховного небожителя, то… некоторым есть чего бояться.
– А что видите вы, князь? – вырвалось у меня.
Вампир прищурился, но взгляда не отвел.
– Черноту, Дюс, я вижу черноту. Мое будущее еще не определено. Я на распутье.
Мы еще немного помолчали. На Андру напала меланхолия, у меня же роилось множество мыслей в голове.
– А призрак? Что с ним произошло?
– Вы попросту сделали его нежитью, – ответил вампир.
Замечательно. Я одним прикосновением сделал то, на что магу потребовалось бы заклинание!
– Как?!
Вампир блеснул зубами:
– Вы же отказались слушать о нежити. Так что… извините покорного слугу, но без общей теории вам не понять. Давайте в другой раз, когда осмыслите все, что узнали. – Вампир встал, повел плечами и с удовольствием потянулся. – Спать, Дюс, у вас все равно не получится, так что… Посидите подумайте, а я пойду отдохну и после рассвета приду на замену.
Вампир дал понять – разговор окончен.
Уже стоя одной ногой на лестнице, Андру обернулся:
– Да, чуть не забыл… Наблюдение за вами снято. Сирин больше не летают над городом.
Ночь, как и предсказывал этернус, прошла в размышлениях.
Читать бесплатно другие книги:
