По законам Преисподней Чекалов Денис

Лорд-протектор задумался.

– К тому же, саламандры признают многобрачие; Франсуаз сможет выйти замуж еще раз, в верхнем мире, – если захочет, конечно, – а ее новый муж и знать ни о чем не будет.

Я подумал, что можно задать последний вопрос.

– Лорд Николас не очень вас жалует, – произнес я. – Почему?

Глаза у Саламандра стали холодными, как лед в озере Нефритовых Слез.

– Он не любит нелюдей, – кратко сказал проконсул.

Большие часы над камином пробили; гвардеец широко улыбнулся, и звякнул по бокалу тонким когтем, призывая всех к тишине.

– Я очень польщен тем, что принимаю сегодня леди Артанис, одну из самых прекраснейших дам города Преисподней, и ее племянницу, Франсуазу Дюпон, мужем которой надеюсь стать очень скоро. Но неотложные дела службы призывают меня; сегодня я должен принимать строй, на полигоне Огня.

Гости заговорили; по их лицам я понял, что речь идет о каком-то важном параде.

– Поэтому я приглашаю вас, баронесса Артанис де Алаверда, и вас, прекрасная Франсуаз, стать моими гостями на этой небольшой церемонии…

– Каков? – заметил лорд Николас, провожая взглядом проконсула. – Надо ли говорить, что Дариус сам выбирает день и час для парада? Он устроил этот спектакль только для того, чтобы произвести впечатление на мою сестру и племянницу…

Баронет отпил из высокого бокала, где плескались Мысли.

Потом усмехнулся.

– А что ему еще остается, бедному?

2

Квартал некромантов раскинулся на окраине.

Раньше это был маленький городок, но столица росла и постепенно поглотила его. Впрочем, даже сейчас он по-прежнему держался особняком.

Улицу пересекал ров с бурлящей водой.

Как пояснила леди Артанис, на ночь мост поднимался, и караульный расспрашивал у приезжих, к кому они, и зачем тревожат некромантов в столь поздний час.

Поэтому все, у кого были здесь дела, стремились закончить их до одиннадцати часов, – да и сами маги не любили покидать квартал по ночам.

На первый взгляд, могло показаться, что моста нет; он был выкован из тончайшего хрусталя. Рядом стоял небольшой домишко, где жила семья караульного.

Услышав цокот копыт, стражник выскочил, вытянулся в струнку и отсалютовал баронессе.

– Какое счастливое совпадение, – гаркнул он. – Лорд Фергюсон только что вернулись домой; вы, конечно, с ним встретитесь. Все в квартале сильно переживают за молодого Эсмонда и надеются, что ваша племянница сделает правильный выбор.

Мы пересекли мост; Джоуи редко бывал здесь, поэтому таращился во все глаза. Садясь в карету, еще в начале пути, он заявил, что будет тщательно записывать все, – после каникул, ему нужно сдать в колледже сочинение, и получить зачет у училки.

Джоуи вынул из кармана блокнот, большой и тяжелый, затем карандаш, и начал искать, куда бы пристроиться. Не найдя ничего лучше, водрузил на спину кузины.

– Так всегда делают, – пояснил Джоуи. – Друг помогает другу; на весу держать неудобно, руки будут дрожать, а на спине у тебя как раз в самый раз. С тобой ничего не сделается, блокнот легкий.

Франсуаз тихо огрызнулась, и я понял, – Джоуи зачет не получит.

Сразу за мостом начиналась площадь, выложенная белыми и черными плитами, как шахматная доска.

Вокруг не росло ни деревца, солнце палило немилосердно, – но здесь царила прохлада, словно ветер смерти поднимался из глубин тысячи склепов, и даже пламя Преисподней было бессильно побороть его.

У главной улицы ждал нас Фергюсон-старший; позади, придерживая породистого рысака, переминался с ноги на ногу маленький гоблин.

Некромант поспешил к нашему экипажу, и приложился к ручке леди Артанис.

– Как вы узнали, что мы собрались к вам в гости? – спросила баронесса.

– Дорогая моя! – отвечал некромант. – Позвольте мне вас так называть, ведь мы уже почти родственники, не так ли.

И он лукаво подмигнул Франсуаз.

– Я знаю, – продолжал Фергюсон, вновь обращаясь к леди Артанис, – что вы одна из тех редких жемчужин, кто ценит и чтит древние традиции. Я понимал, первым вы должны навестить Эсмонда, как единственно возможного претендента. Я даже подумал, – и не пытайтесь меня переубедить…

Он вскинул руки, словно защищаясь от возражений.

– …Что милая Френни засмущалась, и поэтому, только поэтому сразу не ответила «да». И я не удивлюсь, если она, потупив глазки, прямо сейчас скажет «да» моему сыну.

На языке девушки наверняка вертелось словечко, в котором и правда слышалось слово «да», но оно не имело никакого отношения к браку.

Франсуаз заерзала на сиденье экипажа, и леди Артанис поспешила сгладить ситуацию.

– Уважаемый Фергюсон, – сказала она. – Я бы хотела, чтобы вы показали нам квартал; я редко здесь бываю, а ченселлор вообще впервые.

И правда, здесь было, на что посмотреть.

Некроманты ревностно придерживались традиций, и застряли в них где-то на середине прошлого тысячелетия.

Они жили в склепах; их дома отличались лишь цветом мрамора, убранством, надписями, – прежде всего, магическими рунами, – и драгоценными камнями, которые или были, или отсутствовали, в зависимости от достатка хозяев.

– Вот истинная красота, – молвил Фергюсон-старший, показывая рукой на склепы. – Но, как вы знаете, партия радикалов вынудила Совет нашего квартала пойти на уступки… Сами поглядите.

Экипаж остановился возле больших чугунных ворот; створки были увиты цветущим гоблинским тамариском. Густые заросли не позволяли увидеть, что там, с другой стороны.

Это был своего рода квартал в квартале; лорд Фергюсон позвонил в колокольчик, висевший над воротами, и створки открылись.

Здесь стояло несколько роскошных домов, – особенно выделялись два, из стекла и бетона, почти прозрачные.

– Как сказал Сенека, – пояснил лорд Фергюсон, – добродетельный муж да живет словно в доме из стекла, где нечего скрывать.

Стало ясно, что он сам думает об этих нововведениях.

Остальные дома тоже были выстроены не в стиле некромантов, и больше напоминали архитектуру эльдар и асгардов.

– …Но мы, Фергюсоны, сторонники древних традиций.

Их фамильный склеп был сложен из черного мрамора, – самый большой особняк в квартале. Впрочем, внутри оказалось вполне уютно. Просторные комнаты залиты неярким солнечным светом, толстый ковер заглушал шаги. Все говорило о хорошем вкусе того, кто обставлял дом.

– Молодые, – промолвил Фергюсон-старший, – будут жить на втором этаже. Хотите взглянуть? Балкон выходит прямо на море лавы.

Стало ясно, что его невестка попадет в мир роскоши, безделья и скуки.

– А где же сам Эсмонд? – спросила леди Артанис.

– О, мой сын вернется с минуты на минуту. Сами знаете, баронесса, скоро его возведут в младшие личи. Поэтому он так усердно работает и, может быть, немного опоздает.

Мы вышли в парк.

Я ожидал увидеть мертвые кипарисы, отмеченные знаками личей, древние дубы-зомби и серый болотный мох, растущий в форме могильных плит, – как обычно бывает у некромантов.

Но вместо этого, мы оказались в пышном саду.

Светились яркими, шарлахово-красными цветами кусты хеномелеса, рядом поднималась галезия, – снежно-белые колокольчики покачивались на тонких стеблях. Поодаль раскинулся «волшебный орех» гамамелис, с широкой ажурной кроной, поднимались к солнцу душистые цветки каликанта.

У дальней стены скособочился каменный флигель.

– А это что? – спросила леди Артанис.

– Раньше здесь жил садовник, – пояснил Фергюсон. – Давно собирался снести эту лачугу, да Эсмонд не разрешает. Вот смотрите, скоро разрастутся штокрозы, и ее совсем не будет видно.

– Неужели всем этим занимается ваш сын? – спросила баронесса. – Как он находит время?

Фергюсон улыбнулся.

– Выдам вам небольшую тайну. Старый садовник был маленько волшебником. Знал много древних заклятий, которые уже давно позабыты, и честно говоря, я сам в них не разбираюсь. Эти секреты он передал моему сыну, а сад ведь какое дело? Главное, все наладить, а потом надо лишь ходить и проверять, как оно все растет, тем более, если вооружиться магией. А еще семена, у него были потрясающие семена!

– Вижу, ты уже все показал нашим гостям.

Из дома вышел Эсмонд; приятно улыбнулся, и поздоровался со всеми.

– Да, старый садовник знал толк в свое деле. Я ему многим обязан. Мне жаль ломать дом, где он жил; там все еще чувствуется его присутствие.

– Пусть будет по твоему, – согласился Фергюсон-старший.

3

– Слышали, что неслучившийся-то ваш куманек, Альдо Ло’Дзефирелли, отчебучил недавно? – спросил старый некромант.

– Нет, – покачала головой леди Артанис. – А что случилось?

Фергюсон-старший ухмыльнулся, на краткий миг сверкнув оскалом голого черепа, затем с заговорщицким видом продолжил:

– Третьего дня, Альдо похвалялся в клубе для гольфа, что не сегодня-завтра выдвинет себя на пост магистратора или одного из Тринадцати.

Леди Артанис захлопала фиалковыми глазами.

– Быть такого не может! За всю историю Преисподней не случалось такого, чтобы магистратором становился Кладбищенский.

– Самого-то меня там не было, – тут же сыграл отбой некромант. – Но верный мой человечек, да и смысла нет ему врать, слышал все собственными ушами.

Баронесса недоверчиво покачала головой.

– Не думаю, чтобы Альдо вдруг решил заняться политикой.

– И верно, – важно заявил некромант. – Уж явно не его ума это дело!

Тихий хрустальный смех раскатился по парку.

Казалось, это смеется сумасшедшая кукла.

– Но что я знаю доподлинно, – продолжала леди Артанис. – Так это то, что в город приехал новый отряд свирффнеблинов. Не знаю, что у них там происходит в усадьбе, – но Альдо с сыном в два или три раза увеличили свою гвардию.

– И правда, – подтвердил некромант. – Сам видел давеча, в оружейной лавке Мак-Гоблина; ребята все бравые, копий и глеф закупили на целую армию. Воевать, может, собрались с кем-то.

Я обернулся.

Никто, кроме меня, не слышал этого смеха.

Может, от Френкиной родни у меня уже крыша едет?

А не вбить ли себе в макушку пару гвоздей, чтоб крепче держалась?

– Ну, не знаю, – ответила баронесса. – С чего бы им воевать? У них и так все есть. Кстати, Родерик, вы же ведете дела с Хранителями; вам и лучше знать.

Леди Артанис в упор посмотрела на старого некроманта.

Ее острый носик сразу почувствовал недомолвку.

Некромант посмотрел сначала влево, потом вверх, – словно хотел проверить, не подслушивает ли их Альдо, подвешенный к облачку за кальсоны, – затем пожал плечами, неискренне улыбнулся и отвечал:

– Да ничего особенного я не знаю; у нас с ним дела обычные, все как всегда.

Тонкие лепестки тумана появились над крышей старого дома.

Они густели, подрагивали, словно живые.

Казалось, кто-то большой и страшный прячется под моховой крышей, и теперь, осторожно, вытягивает ядовитые щупальца, – желая узнать, кто здесь, и выбрать первую жертву.

Мне захотелось крикнуть:

– Мистер Фергюсон! У вас хатенка горит; несите яичницу, будем жарить, – чего огню пропадать.

Но странное предчувствие заставило меня промолчать.

Конечно, я радуюсь, когда другим плохо, – как и всякий нормальный эльф. Но я не сказал ни слова не потому, что хотел увидеть, как склеп некроманта Фергюсона превратится в веселую костерушку.

Тихий смех вновь раскатился вокруг меня, тонкими безумными колокольцами, – и снова никто его не расслышал.

Quidquid latet apparebit, – прошептал я.

В колледже Даркмура, мы применяли это заклятие, чтобы проверить, как выглядят юные наставницы без одежды; но если повторить его трижды, ты перенесешься в Истинный мир, где все реально и нет места иллюзиям.

Не советую смотреть в зеркало, пока вы находитесь там.

Отражение вам вряд ли понравится.

Я стоял на склоне горы; узкая тропа убегала вниз, в черную неизвестность, – и очень хотелось спуститься туда, за ней, и узнать, – с чего все начиналось, и на чем зиждется.

Но гораздо сильней было другое желание.

Подняться вверх и коснуться врат Хрустального замка, который стремительно уносился к небу, тысячью тысяч башен.

Никогда в жизни я не видел ничего прекраснее; и больно становилось при мысли, что самое волшебное скрыто, спрятано за белыми облаками, – и все, о чем мне дано мечтать, – это вечность, без отдыха, подниматься по хрустальным ступеням.

А еще я знал, что никуда не пойду.

Ледяной ветер налетел из Забвения.

Он плакал, кружился вокруг меня, пытался заглянуть в душу. Я встал на тропе, у врат Хрустального замка, и смотрел в никуда.

Медленно, одно за другим, из-за горизонта показались щупальца черного тумана. Они тянулись ко мне, затем сворачивались змеиными кольцами, словно тварь примеривалась для решительного броска.

Тяжелые крылья захлопали в поднебесье.

Я поднял голову, и увидел его.

Чандра Ло, дух каменной обезьяны.

– Сойди с тропы, эльф, – приказала Тварь. – Это не твой замок, и не твое сражение.

Шесть кожаных крыл распахивались вокруг оскаленной головы.

Каждое щерилось изогнутыми когтями. Между опахал, змеились тонкие щупальца, с ядовитыми жалами на концах. Ни рук, ни тела у чудовища не было; только лицо, застывшее маской ненависти.

Две длинными, серебряные булавки сверкали на нем, пронзая щеки насквозь. Вместо правого уха корчился рваный обрубок. Треугольная рана темнела на лбу, и прозрачный гной лился из нее, мешаясь с кровью.

– Найди себе жертву послабее, – властно ответил я. – Этот замок находится под моей защитой; ты не сможешь к нему приблизиться.

– Боже мой, эльф, – засмеялся Ло. – Начитался Дэвида Гэммела? Думаешь, все так просто? Твоя ловкость и магия ничто в мире Истины. Здесь может спасти только вера, а у тебя ее нет.

Я шагнул вперед.

– У меня есть вера, – ответил я.

Мои руки поднялись, – и вслед за ними, из глубин земли, выросла крепкая каменная стена, – выше вершин Хрустального замка, выше облаков.

– Смирись, демон. Здесь тебе не пройти.

Чандра Ло улыбнулся.

– Это не вера, эльф, – возразил он. – Это уверенность в себе. А она всегда держится на каком-нибудь пустяке.

Черные крылья дрогнули, и моя стена начала рассыпаться.

Сперва один камень, потом второй, – они вылетали из ряда, с тихим шелестом безнадежности. Я закрыл глаза, мучительно напрягая волю, и пытаясь призвать все то, что много лет считал правильным.

Стена рухнула, и погребла меня под собой.

– Ты проиграл, эльф, – сказал Чандра Ло.

Я медленно поднялся.

Моя вера рушилась много раз, – в Даркмуре, в Лернее, в Пустошах гоблинов. Еще одна упавшая стена меня не убьет.

По крайней мере, не эта.

– Мы еще не закончили, – сказал я.

– Ты ошибаешься, – возразил Чандра Ло. – Только одно может остановить меня. Твоя Вера. Пади на колени. Растворись в яде и нечистотах. Призови на помощь божка, – Баала или Анубиса. Признай себя червем, и я уйду. Но ты слишком горд.

Мои ноги оторвались от земли.

Я медленно поднимался к небу, и алый сияющий меч в моей руке рассыпался яркими искрами.

– Не хотел убивать тебя, Чандра, – произнес я. – Но, похоже, придется.

– Смелость…

Дух мертвой обезьяны кивнул.

– Великая сила в руках слабого существа.

Клыкастый рот чудовища распахнулся, и его смрадное дыхание обрушилось на меня. Оно обратилось в гудящий ветер, завыло, взвилось вокруг бушующим ураганом.

Ветер подхватил мое тело, словно опавший лист, и швырнул об землю.

– Смелости ненадолго хватает, – напомнил Чандра. – Ты либо умрешь в бою, пока она не иссякла, – либо выживешь, и тогда сбежишь домой, поджав хвост. Такова судьба храбрецов, – к вечеру превращаться в трусов.

Новые щупальца вытекали из него, закрывая небо.

Черные крылья распахивались, одно за одним. Теперь он был похож на огромную грозовую тучу, сотканную из тысячи ядовитых змей.

Я пытался встать.

Сил на это больше не оставалось.

Уперевшись в землю руками, я поднял голову и взглянул на Чандру.

Cuivis dolori, – прошептал я. – Remedium est patientia.

Безумный ветер, плакавший надо мной, превратился в моего друга.

Стежка за стежкой, сплел он бесконечную сеть-кольчугу, и спрятал Хрустальный дворец от Духа умершей обезьяны.

– Терпение, – согласился Чандра. – Мой любимый грех…

Магическая броня рассыпалась пеплом, и я ощутил тлен на своих губах.

– Оно делает тебя беззащитным перед течением времени, – сказал Дух. – Тот, кто терпит и ждет, – расплачивается за дешевые фантики кусками собственной жизни.

Черная туча закрыла почти все небо.

Щупальца Чандры Ло тянулись ко мне, и я слышал, как он смеется.

– Ты должен был уйти, пока мог, маленький эльф…

Яркий ослепительный свет вырвался из моей груди.

Я стоял на коленях.

Теплое, доброе сияние залило Чандру Ло.

Черные щупальца начали съеживаться; когтистые крылья таяли, и огромное, бесформенное чудовище сжалось, с тихим мучитальным стоном свернулось в клубок, – осталась лишь клыкастая голова.

– Любовь.., – прошептал Дух. – Ненавижу. Она и правда сильней меня…

Свет погас.

Моя кожа лопнула, грудная клетка раскрылась оскалом ребер.

Черные гниющие черви посыпались из нее.

– Любовь – прекрасный цветок, но увядает так быстро, – засмеялся Дух.

Я больше не видел неба.

Лишь черный, извивающийся клубок щупалец, до самого горизонта.

Лицо Чандры Ла растаяло, – лишь алые глаза взирали на меня сверху.

– Без веры ты ничто, эльф, – загремел Дух. – Можешь пытаться заменить ее надеждой, любовью, страхом, – но все это лишь солома на пути урагана. Ты никогда не вырвешься из этого ада, эльф. Ты сам его создал.

Я по-прежнему стоял на коленях.

Тяжелый гномовский арбалет вырос в моих руках.

Вырезанный из Древа Отчаяния, он много лет питался водами Скорби. Я сделал этот самострел так давно, что забыл о нем; и о черной стреле, Единственной, лежавшей на его ложе.

Но они помнили обо мне.

– Мне нравится мой ад, – сказал я.

И спустил курок.

Единственная стрела вонзилась в тело чудовища.

Алые молнии растерзали Дух умершей обезьяны, и кровавый дождь пролился на меня.

Я медленно поднялся.

Склизские, дымящиеся куски плоти падали на тропу.

Затем рухнула голова Чандры.

Желание, – прошептал Дух. – Надо было начать с этого, эльф…

Его глаза закатились, и расплавленный мозг медленно вытек из клыкастого рта и ноздрей чудовища.

Небо очистилось.

Я посмотрел на Хрустальный замок, и бережно спрятал единственную стрелу.

Глава 3. Плантации герцога Брайда

1

Джоуи заметно приуныл.

– Френки, – недовольно зашипел он. – Вот чёб тебе сразу не выбрать кого-нибудь одного? Потом отказалась бы. А вот видишь, из-за тебя приходится нам теперь таскаться по женихам.

– Николас, а теперь к кому? – спросила леди Артанис. – К Корпатычу или Фламенгарду?

Лорд пожевал губами, и глубокомысленно заявил:

– Какая разница! Что один дундук, что второй.

– А давайте, давайте посчитаемся! – заверещал Джоуи. – Я за Фламенгарда. Кто со мной?

– Мои женихи, – заявила Франсуаз. – Мне и решать. Едем к Альдо.

Наш экипаж свернул на улицу Плененного Люцифера, впереди показались городские ворота.

– Френки, – обратился я к демонессе. – Где живет Корпатыч? Если он Хранитель кладбищенских угодий. Мы что, на погост едем?

– Ой, и шутник вы, ченселлор, – захохотал лорд Николас, и вновь хотел по-дружески ткнуть меня в бок.

Но леди Артанис была начеку, и привычным движением перехватила руку брата. Затем приятно мне улыбнулась и пояснила:

– Клан Хранителей строит дома за городом.

Страницы: «« ... 1213141516171819 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

«„Когда угодно… но не теперь…“...
В этой книге рассказывается об универсальных правилах постановки пиявок в домашних условиях для проф...
Эта книга посвящена очищению организма на всех уровнях – и на физическом, и на энергетическом. Автор...
Время – это то, чего определенно не хватает сегодня многим из нас. За его отсутствием мы вынуждены п...
На что готова решиться женщина, обиженная любимым мужем? Практически на любой безрассудный поступок....
Автор книги Гюнтер Юст считает, что Альфред Йодль, честный солдат и истинный патриот своей родины, б...