Духовные скрепы от Курочки Рябы Никонов Александр

§ 1. Что такое Библия и как она устроена?

Библия — это сборник фольклора древних скотоводческих племён, проживавших на территории Палестины. Многие народы оставили после себя тома фольклористики: финны — «Калевалу», индусы — «Махабхарату», киргизы — «Манас», калмыки — «Джангар», индейцы — «Пополь Вух»… Однако именно древнееврейским сказаниям было суждено сыграть огромную роль в истории цивилизации. Почему? Может быть, потому что еврейский эпос был уникальным в своём роде, коренным образом отличавшимся от любого другого народного эпоса? Нет. Еврейские мифы и сказания вторичны, а во многом просто заимствованы (чтоб не сказать, украдены) у более развитых народов тогдашнего мира… Может быть, Библия выделялась среди прочих текстов какой-то особой нравственностью и мудростью? Нет, она была не менее, а скорее даже более жестока и алогична, чем мифологии других народов. Так в чём же дело? Почему именно этому прыщу повезло вырасти до фурункула? Язычники помогли. Язычники, создавшие великую империю…

Библия скомпонована из нескольких десятков никак не связанных между собой произведений самого разного жанра. Есть в ней чисто исторические куски, повествующие о происхождении и похождениях племён диких скотоводов, есть теологические, рассказывающие о примитивном мировоззрении последних, а есть чисто эротическая лирика Древнего Востока, не имеющая к религии вообще никакого отношения.

Все вместе эти разнородные произведения объединяются в один толстенный том приличного веса. Причём изложены библейские истории в виде так называемых «стихов» под номерами. Почему под номерами и в виде «стихов»? О, это смешная история!.. Древнейшие варианты Библии не имели ни глав, ни стихов. Да и откуда у примитивных скотоводов понятие о главах?.. Впервые на главы Библия была разбита в XIII веке кардиналом Стивеном Ленгтоном. Чуть позже другой кардинал — Гуго Сен-Шерский разбил отдельные главы на так называемые «стихи». И уже в XVI веке издатель Этьен для удобства пользователей поставил возле стихов цифры — чтобы набожным гражданам было проще искать подходящие к случаю цитатки (в те времена любили щегольнуть цитаткой из Библии, так же как в XVIII веке — цитатой из просветителей.) Учтите, что при цитировании Библии я эти циферки практически всегда буду опускать, дабы не замусоривать тест.

Так же как бутерброд состоит как минимум из двух компонентов — хлеба и колбасы, так Библия «свинчена» из двух частей — Ветхого Завета и Нового. «Завет» — это «договор». То есть соглашение между евреями и их племенным богом. Их два.

Ветхий Завет — это то, что было до Иисуса Христа, Новый Завет — то, что после… Нынешние священники стараются не акцентировать внимание прихожан на Ветхом Завете, понимая, что уж больно дико для современного человека звучат все эти странные истории, которые там описаны. Попы понимают, что чтение Ветхого Завета произведёт на современного человека гнетуще впечатление. И для многих может послужить первым шагом к разочарованию в вере. Поэтому служители культа часто говорят: «Ах, это же Ветхий Завет! Не читайте его. Читайте Новый Завет!» Даже слово такое появилось — «ветхозаветный», то есть безнадёжно устаревший. Но при этом самым парадоксальным образом Ветхий Завет официально никто не отменял, он по-прежнему считается священным, просто ссылаться на него… ну, как бы неполиткорректно. Цивилизованные люди не поймут. Только диковатые американцы любят щегольнуть знанием какой-нибудь ветхозаветной цитатки или истории. Да и то, ссылки на Ветхий завет — удел консерваторов из южных штатов, а современная интеллигенция огромных мегаполисов подобными вещами давно не балуется. Неприлично как-то.

Первой книжкой, входящей в Ветхий завет, является «Бытие». Она наиболее известна публике…

§ 2. Бытиё определяет сознание…

Для того чтобы адекватно воспринимать рассказы Ветхого завета вообще и первой его книги в частности, нужно чётко представлять себе умственное и моральное состояние той туземной публики, которая кочевала по Аравийскому полуострову.

Что такое примитивное сознание дикаря? Чем оно характеризуется? Оно характеризуется суеверностью, примитивностью, алогичностью, мстительностью, сентиментальностью, жестокостью, эмоциональной лабильностью (скачками настроений). А также крайне низким уровнем интеллекта. Что в полной мере отражается в картине мира, порождаемой таким сознанием.

Этнографами и психологами сознание представителей отсталых народов исследовано довольно полно. В одной из своих книг я рассказывал об исследованиях советского учёного Лурии, который немалый кусок своей жизни посвятил изучению как раз такого — примитивного — типа сознания. Лурии в этом смысле повезло: для своих исследований ему не пришлось ехать в джунгли Амазонии или высаживаться в новой Гвинее. Материал для изучения ему в избытке предоставила его Советская родина. Лурия поехал в Узбекистан и стал исследовать там дехкан из самых дальних кишлаков с самым неразвитым сознанием.

Полностью повторять эпизод из своей прошлой книги я, разумеется, не буду, но и заставлять вас откладывать эту книгу, чтобы прочесть другую, тоже было бы чересчур жестоко. Поэтому здесь я приведу только небольшой кусочек в сокращении, чтобы вы могли полностью составить впечатление об эволюции сознания.

…Этнограф и историк Эдуард Тайлор полагал, что мышление первобытного дикаря ничем, по сути, не отличается от мышления современного человека, и человек каменного века был так же логичен, как и мы. У французского психолога Люсьена Леви-Брюля было иное мнение на этот счёт. Он полагал, что в примитивных сообществах люди имеют дологическое мышление (которое я бы назвал природным, синтетическим или животным). И в нём преобладают «коллективистские», а не «индивидуалистические» представления о мире. То есть первобытный человек не слишком выделял себя из окружающей среды, его абстрактное мышление было не слишком развито. Дикари даже говорят о себе в третьем лице: «Мумба пошёл на охоту».

Тому, кто часто наблюдает за маленькими детьми, это знакомо. Малыши ведут себя аналогично, тоже говорят о себе в третьем лице: «Петя обкакался». Это «невыделение себя» характерно для совсем маленьких. Иными словами, взрослые папуасы по уровню развития соответствуют трёх-пятилетним цивилизованным детям. (Когда мы будем говорить о религиях тихоокеанских туземцев, вы в этом убедитесь сами.)

Характерными чертами дикарского мышления Леви-Брюль называл его хаотичную организацию, инфантильность, конкретность (как антоним абстрактности), а также склонность к логическим противоречиям, которых мозг «в упор не видит». Ну, и имманентную мистичность. Кроме того, предполагали сторонники этой точки зрения, примитивным мышлением обладают, кроме дикарей и детей, ещё и умственно неполноценные взрослые. Вот это всё и решили проверить наш советский орёл от психологии Лурия и его команда.

Результаты удивили учёных. Скажем, любой цивилизованный человек увидит геометрическую общность между окружностью и недорисованной окружностью с «выкушенным» кусочком дуги — потому что обе эти картинки объединяются абстрактным геометрическим понятием «окружность». Туземцы этого не видели. «Что же общего между ними, если вот это — монета, а это — неполная луна?» — недоумевали они, тыкая заскорузлыми пальцами в картинки.

Крестьянину показывают четыре рисунка: молоток, пила, топор и полено. Какой предмет лишний? Вот как рассуждал некий Рахмат:

— Ничто не лишнее, все они нужны, — сказало это дитя природы. — Смотрите, если вам нужно разрубить что-нибудь, например, полено, вам понадобится топор. Так что все они нужны!

Ему попытались объяснить принцип решения этой элементарной логической задачи на другом примере. Вот смотри, Рахмат, есть трое взрослых и один ребёнок. Кто лишний в группе? Конечно, ребёнок, потому что остальные взрослые!

— Нет! — Не согласился узбек. — Нельзя мальчика убирать! Он должен остаться с другими! Все начнут работать и, если им придётся бегать за разными вещами, они никогда не закончат работу, а мальчик может бегать за них. Мальчик научится, и это будет лучше — они смогут вместе хорошо работать.

— Ну, хорошо, — попытался зайти с другого конца Лурия. — Вот смотри, у тебя, допустим, есть три колеса и клещи. Конечно, клещи и колёса совсем не похожи друг на друга, правда? Можно сгруппировать похожие предметы и исключить непохожий?

Ответ дикаря блистателен в своей первобытной простоте:

— Нет, все они подходят друг к другу! Я знаю, что клещи не похожи на колёса, но они понадобятся, если надо закрепить что-то в колесе! Нужно иметь и колёса, и клещи. Клещами можно работать с железом, а это трудно!

Далее Лурия переходит к другой задачке. Он показывает колхозникам рисунки с изображениями пули, кинжала, ружья и птицы. С той же просьбой — убрать лишнее. Крестьянин отказывается. В его синтетическом мире нет ничего лишнего, всё в хозяйстве пригодится!

— Вроде, ласточка лишняя? Хотя… Нет! Не лишняя! Ружьё заряжено пулей и убивает ласточку. А если нужно разрезать птицу, то можно это сделать кинжалом, по-другому нельзя — ружьём не разрежешь! Поэтому то, что я сначала сказал про ласточку, — неверно. Все эти вещи подходят друг к другу!..

Ранее психолог Выготский установил, что подобный тип мышления присущ малым детям: ребёнок сравнивает предметы по любому их случайному признаку — цвету, форме, размеру. Однако в процессе рассуждений в его маленьком мозгу происходит «соскок» — он забывает, какой признак принял для первичной классификации и начинает валить предметы в кучу уже по какому-то иному признаку. Лурия так описывал этот опыт Выготского: «В результате он (ребёнок. — А.Н.) часто собирает группу предметов, не обладающих только одним общим признаком. Логическая основа таких группировок часто представляет собой целый комплекс признаков, объединенных общей ситуацией. Предметы объединены общей ситуацией, в которой каждый из них участвует индивидуально. Примером подобной группировки может быть категория «еда», куда ребёнок включает стул, чтобы сидеть за столом, скатерть, чтобы покрыть стол, нож, чтобы резать хлеб, тарелку, чтобы положить хлеб, и т. д.»

Выготский определил, что данный способ классификации характерен только для дошкольников и детей недавно пришедших в школу. Именно таков интеллект неграмотных крестьян. Это вечные дети…

Неутомимый Лурия предлагает тёмным людям следующую задачу. На рисунке стакан, бутылка, сковородка и очки. Что лишнее? Как вы уже поняли, лишнего ничего нет. Всё в хозяйстве пригодится!

— Эти три подходят, — говорит очередной крестьянин, — но я не знаю, зачем ты сюда положил очки. Нет, пожалуй, они тоже подходят! Если человек плохо видит, ему приходится надевать очки, чтобы пообедать.

— Но один человек сказал мне, что одна из этих вещей не подходит к группе, — пытается Лурия направить селянина на путь истинный. Что же отвечает селянин?

— Может быть, это у него в роду — думать таким образом. А я скажу, что все они подходят. В стакане нельзя варить пищу — в него можно наливать что-нибудь. Для готовки нужна сковорода, а чтобы лучше видеть нужны очки. Нам нужны все эти четыре вещи — вот почему их положили вместе.

Чувствуете, как работает у них мозг? Раз положили, значит нужно. Зря не положат. Хозяин сказал сделать, значит, нужно сделать без рассуждения. Начальник зря не скажет. В такой детский мозг достаточно вбить один гвоздь догмата, и вся конструкция слепой веры будет на нём держаться. Проще всего управлять простыми людьми. Потому что те, кто поумнее, сто раз спросят, почему нельзя, при каких именно условиях нельзя и кому это выгодно. И если ответ их не удовлетворит, нарушат запрет с большей готовностью, а главное, с минимальными душевными угрызениями… Вернёмся, однако, к безуспешным попыткам детей природы хоть что-нибудь правильно классифицировать.

Какие-то попытки успешной категоризации делали лишь те туземцы, которые получили начальное школьное образование. Но не такие люди писали Библию!..

С помощью опытов Лурии были посрамлены приверженцы Вюрцбургской психологической школы, которые упорно твердили о врождённых логических ощущениях, присущих человеческому сознанию. А ведь ещё до Лурии один из ведущих психологов мира, швейцарец Жан Пиаже, поправлял приверженцев Вюрцбурга: он изучал психологию «недоделанных взрослых» — детей — и обнаружил то же самое явление, которое нашёл у примитивных крестьян Лурия. Никаких врождённых «логических ощущений» не бывает, сделал заключение Пиаже.

Библию писали сущие дети… Весь вышеприведённый экскурс в психологию неразвитого сознания был сделан только и исключительно для того, чтобы проиллюстрировать это утверждение. Вспомните самую популярную детскую сказку «Курочка Ряба». Жили-были дед и бабка, и была у них курочка Ряба. Она снесла им золотое яичко. Дед бил-бил — не разбил, бабка била-била — не разбила. Бежала мимо мышка, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось. Плачет дед, плачет бабка. А курочка говорит им: «Не плачь, дед, не плачь, бабка, снесу я вам новое яичко — простое, а не золотое». Всё.

Открыв рты, дети слушают эту ахинею… Почему дед и бабка не обрадовались халявному золоту? Для чего они пытались испортить дорогую вещь? Почему дед не прихлопнул грызуна-паразита, бегущего к яйцу? Как слабой мышке удалось сделать то, что не удалось более крупным млекопитающим (деду и бабке)? Почему герои рассказа заплакали, когда яйцо разбилось, ведь ещё минуту назад они с упорством маньяков сами этого добивались?

Дети не задают всех этих вопросов. Дети не видят алогизмов. Таково их внутреннее устройство: задача детёнышей — слепо, не рассуждая, копировать взрослых, чтобы научиться выживать в этом мире. Повторяй и спасёшься — вот принцип животного обучения. А логика и, соответственно, алогизмы, — продукт развитого ума и образования.

В значительной своей части Ветхий Завет состоит из подобного рода сказок. Он полон алогизмов и противоречий, порой настолько вопиющих, что современному человеку совершенно непонятно, как их веками могли не замечать. В последующем мы не раз ещё будем на них с удивлением натыкаться, а здесь я приведу только один пример.

Долгое время считалось, что первые пять книг Ветхого Завета написаны самим Моисеем — тем мужиком, который, по легенде, разговаривал на горе с богом и принёс евреям от него руководящие указания на каменных плитках. Удивительный парадокс состоит не только в том, что о самом Моисее в книгах написано в третьем лице, и не в том, что о нём в Пятикнижии есть такие строки: «Моисей же был человек кротчайший из всех людей на земле». В конце концов, Моисей мог написать о себе в третьем лице, как Николай Островский о Павле Корчагине, и при этом самым бессовестным образом себя расхвалить. Но в книгах, авторство которых приписывалось Моисею, описана… смерть и похороны самого Моисея!.. И это, пожалуй, похлеще «Курочки Рябы»! Однако совершенно не замечается примитивным сознанием… Впервые сей вопиющий нонсенс был отмечен персидским учёным еврейского происхождения Хиви Габалки только в IX веке.

…Вернёмся, однако, к сути открывающей Библию книги, на миг позабыв об её авторстве. «Бытие», как уже было сказано, пожалуй, самая известная широкой публике вещица. Её может воспроизвести практически каждый, а некоторые американские христиане из глухих провинций даже всерьёз верят в то, что там написано — будто бог создал мир за шесть дней, изготовил человека из глины, а женщину из его ребра… что он запретил Адаму и Еве кушать яблоки в своём саду, а когда тех соблазнил змей и они всё-таки покушали яблок, бог проклял их, сделал смертными, выгнал из своего сада и ещё зачем-то (из чистой мстительности, наверное) включил женщине боль во время родов.

Сотни лет христиане считали эту «Курочку Рябу» потрясающим божественным откровением, которое всевышний дал евреям, как своим любимым питомцам. И только в XIX веке случилась одна неприятная история, которая поставила на откровении крест. Выяснилось, что главный христианский миф — краденый.

§ 3. Кто придумал Библию?

Девятнадцатый век — великий век! Невероятные скорости паровозов, внезапно сменивших неспешную лошадь, первые подводные лодки, воздухоплавание… Технологический рывок, совершённый человечеством, был так велик, новые знания сыпались с такой частотой, что, казалось, никто уже давно ничему не удивляется. И всё-таки открытия английского археолога Лейярда и итальянца Бота потрясли весь цивилизованный мир.

Археология была тогда в большой моде, люди ковырялись в египетских песках, с энтузиазмом откапывали Помпеи, открывали для цивилизации Месопотамию, поэтому вести об открытиях распространялись быстро. Лейярд обнаружил во дворце ассирийского царя Ашурбанипала большую библиотеку глиняных клинописных табличек. Их отправили в музей и начали расшифровывать. Через двадцать лет этот труд был завершён. Результаты, как я уже писал, поразили Европу.

Впрочем, для того чтобы испытать удивление, вовсе не обязательно было дожидаться полной расшифровки. Дело в том, что вместе с табличками нашли глиняный цилиндр с картинкой, изображающей дерево, по одну сторону которого находился мужик, а по другую — тётка. На дереве висели круглые плоды, к которым мужик да баба тянули руки; при этом позади женщины предательски извивался змей.

В девятнадцатом веке прогрессивные люди Европы относились к религии с прохладцей, но коэффициент урбанизации был ещё не очень высоким, процентное содержание культурных горожан в обществе было небольшим, существовало ещё довольно много тёмных и потому искренне верующих крестьян. Для которых известие о том, что библейский миф — на самом деле не библейский, а заимствованный отсталыми иудейскими племенами от гораздо более развитой вавилонской культуры, был неприятным шоком.

Но это было не последним ударом по самолюбию христиан. Это было только начало. Потому что потом, наконец, оказались расшифрованы те самые таблички…

На обломке одной из них было написано: «К горе Низир причалил корабль; гора Низир задержала корабль и не давала ему качаться… Когда наступил седьмой день, я выпустил голубя; голубь полетел и вернулся: он не нашёл себе места (сухого) и потому вернулся».

Узнали, конечно?..

Да, это была та самая легенда о Всемирном потопе, которой доселе монопольно гордилась Библия. И вот теперь эта легенда найдена археологами в более древних источниках и в совершенно другой стране!.. Жаль только, что табличка оказалась расколотой, и продолжения увлекательной истории про корабль на ней не было. Но если есть одна табличка с текстом, можно попробовать найти аналогичные. И они вскоре были найдены.

Оказалось, легенда о Всемирном потопе — всего лишь часть ассиро-вавилонского эпоса о Гильгамеше. Весь эпос занимает 12 табличек (запомните это число — именно столько скрижалей, по более поздней библейской легенде, принёс с горы Синай Моисей). Одиннадцатая табличка эпоса рассказывает как раз о потопе. Только в оригинале человека, который спасся от потопа на самодельном корабле, звали Утнапиштим.

Все помнят, что рассказывает о всемирном потопе библейское переложение. А вот как рассказывает об этом вавилонский оригинал: «Произвести потоп решило сердце великих богов… Эа, владыка премудрости, был с ними и поведал их решение дому, сплетённому из тростника: дом! дом! стена! стена! слушай и внимай. Ты, человек из Шуриппака, сын Убуртуту, строй дом, сооружай корабль, брось богатство, ищи жизни, возненавидь имущество и сохрани жизнь. Возьми в корабль семена жизни всякого рода. Корабль, который ты должен выстроить, должен иметь определённые размеры».

Далее повествование продолжается от лица главного героя: «Всё, что у меня было в серебре, внёс я туда; всё, что было у меня в золоте, внёс я туда; всё, что было у меня в виде семян жизни всякого рода, ввёл я туда. Потом я ввёл туда всё моё семейство и близких, а также полевой скот, зверей и ремесленников… На седьмой день успокоилось море, ураган, буря и потоп прекратился. Увидев день, я увидел, что всё человечество превратилось в глину…»

Ну, а далее известная история — Утнапиштим выпустил голубя, который покружив, не нашёл сухого места и вернулся на корабль. Потом Утнапиштим выпустил ласточку. Та тоже вернулась. Затем настал черёд ворона — тот не вернулся. Значит, на планете уже была суша. Высадившись на сухое место, Утнапиштим воскурил жертву богам. На этом моменте нужно остановиться чуть подробнее… Древние люди представляли себе богов как неких невидимых мух, которые вьются над алтарём и с удовольствием нюхают аромат сжигаемых трав или горелого мяса. Подобные представления переняли и евреи. Это первое.

Второе. Высокие цивилизации отличаются тем, что постепенно отказываются от человеческих жертвоприношений. Процесс этот долгий. Ассирийцы, как видим, от человеческих жертвоприношений своим богам отказались в пользу бессловесной скотины. А вот в Ветхом Завете, да и в Новом тоже ещё встречаются рассказы о рецидивах диких восточных обычаев приносить в жертву богам людей — например, собственного сына. Последним человеческим жертвоприношением в Библии является принесение в искупительную жертву Иисуса — сына божьего. Об этом забавном казусе мы ещё поговорим…

Датировка вавилонского мифа, точнее говоря, табличек, на которых он написан, — III тысячелетие до нашей эры. Но на них есть надпись, что таблички эти — копия с какого-то не дошедшего до нас древнего оригинала. То есть ещё старше. И это значит, что отдельные племена евреев кочевали по Месопотамии задолго до своего знаменитого египетского плена.

Там и нахватались местной мифологии у головной культуры, потому что сами в ту пору умели только хвосты быкам крутить.

Но и на этом дело не закончилось. Среди расшифрованных табличек была одна, которая рассказывала о легендарном аккадском царе Саргоне I (подробнее о нём см. в моей книге «История отмороженных»). Речь в повествовании шла от лица самого царя: «Зачала меня моя бедная мать; втайне родила меня, положила меня в тростниковую корзину, запечатала меня смолой и отдала меня реке… Тогда подняла меня река, принесла меня к Акки-водоносу. Акки-водонос поднял меня, взял меня в сыновья и воспитал меня».

Если в вашей голове что-то мощно рычит, но никак не схватится, подскажу, подбросив песочек информации под ваши буксующие колёса памяти: это легенда о рождении библейского Моисея. Разница лишь в том, что младенца Моисея извлекла из прибившейся к берегу корзинки царица египетская… А ещё это легенда об основателях Рима — Ромуле и Реме. Только их вытащила из плывущей корзинки и вскормила волчица… И в Новом Завете тоже есть похожая сказка — помните, царь Ирод якобы отдаёт приказ изничтожить всех младенцев? Плюс к тому, есть аналогичная легенда о начале жизни царя Кира… И римского императора Августа…

Типология мифа примерно одинакова для всех стран и народов: некий предсказатель пророчит злому начальнику, что родился младенец, который вырастет и навредит ему. Начальник отдаёт приказ изничтожить всех младенчиков в округе. Их уничтожают, но один случайно спасается, взрослеет, и пророчество сбывается. Модификация этой легенды касательно императора Августа, например, звучит так: римский сенат получил предсказание оракулов, что среди родившихся младенцев будет один, который уничтожит республику. Они отдали приказ о превентивной ликвидации опасных типов, но будущему Августу удалось спастись…

Кстати, раз уж я упомянул о Ромуле и Реме, которые основали Рим в VIII веке до рождения Христова… По легенде, этих близнецов родила непорочная дева (весталка). Родила от бога (Марса), который спустился с неба и чудесным образом святую деву оприходовал.

Узнаёте?.. Через тышу лет и эту легенду евреи стянули. Вот только у кого? Ведь главный герой шумерского эпоса Гильгамеш тоже был рождён непорочно! Его мамой, по шумерским сагам, была богиня Нинсун, а отцом — «лиль», что переводится как «дух», «призрак», «воздух»… Для полноты картины можно ещё добавить, что легенда о рождении Будды царицей Майей тоже подозрительно напоминает легенду о рождении Христа: царице во сне явился божественный белый слон, который хорошенько отымел её (и как она только не лопнула!), после чего и родился Будда.

И ещё один момент, чтобы не уходить далеко от Рима… Итак, два младенца — Ромул и Рем — плывут в корзинке по Тибру (в том же мифологическом пространстве в своих корзинках по своим рекам плывут Моисей и царь Саргон). Корзинки со всеми этими орущими младенчиками прибивает к берегу, где их кто-то находит и воспитывает. Разница только в том, что Саргона и Моисея воспитали люди, а римских близнецов вскормила волчица. Её и изображают в виде натуральной сисястой волчицы. Но если вспомнить, что в Древнем Риме «волчицами» называли ещё и проституток, то ситуация «выравнивается».

Потом, став взрослыми, Ромул и Рем поссорились, и один из них убил другого. После чего раскаялся. Узнаёте? Вы правы — Каин и Авель…

Весь древний мир был полон одних и тех же легенд, которые в конце концов были собраны и «приватизированы» еврейским эпосом.

…В тот год, когда Ульянов взял себе псевдоним Ленин, на территории Персии нашли каменный столб, на котором были начертаны памятные всем со школьной скамьи законы Хаммурапи — древнейшего вавилонского царя. Считается, что это одни из первых писаных законов в истории. Второе тысячелетие до нашей эры!.. Закон Хаммурапи состоял из 247 статей, регулировавших самые разные аспекты жизни первого вавилонского государства.

Надо ли говорить, что законы эти как две капли воды оказались похожими на те, которыми якобы снабдил господь Моисея на горе Синайской? Вплоть до принципа «око за око». Причём на столбе есть ещё и рисунок, на котором законы эти в виде каменных пластин царю Хаммурапи вручает… как вы думаете, кто?.. Бог!

А может быть, это Хаммурапи украл у евреев их законы? Нет. И церковь, и учёные датируют Моисеево законодательство XIII веком до нашей эры. В то время как вавилонские скрижали минимум на полтыщи лет старше.

Любопытно, что история о пророке, которому боги подарили законы, встречается не только в Месопотамии. Так, мифологический критский царь Минос тоже получил законы от бога — Зевса. Только случилось это не на горе, а в горе — в пещере. И точно так же, как Моисей, Минос слыл по этой причине большим мудрецом… Существуют подобные легенды и у других народов мира.

Есть, скажем, в Библии книга Притчей Соломоновых. До 1923 года она считалась оригинальным произведением, а в 1923 году была расшифрована и опубликована древнеегипетская книга, местами едва ли не слово в слово повторяющая книгу Притчей, о чём мы подробнее ещё поговорим позже. Разница только в том, что египетский текст появился тогда, когда у евреев ещё не было письменности. (Кстати, первая письменность евреев тоже была заимствованной и основанной на финикийском алфавите.)

Известно, что евреи были в плену и в Вавилоне, и в Египте. Они столетиями находились «между молотом и наковальней» — аккурат на стыке величайших цивилизаций. Вот и набрались и у тех, и у других, и у третьих. Кроме древнеегипетской, в тех краях существовала ещё одна великая империя, с которой Египет долгое время воевал — хеттская. Хеттское царство находилось в Малой Азии, то есть на территории современной Турции. После того как хеттская письменность была расшифрована, стало ясно, что евреи не погнушались и хеттскими источниками. И финикийскими. И карфагенскими… Через их землю, периодически покоряя её, проходили многие завоеватели — хетты, египтяне, вавилоняне, персы, римляне… Столкновения отсталых еврейских племён с великими культурами, обладающими письменностью, развитой мифологией, обычаями, литературой и проч., не прошло для них даром. У тех же хеттов евреи позаимствовали обряды возлияния вина и елея. Даже названия жертвоприношений они буквально списали у хеттов — «всесожжение», «мирная жертва», «совершенная жертва».

О том, что Месопотамия оказала какое-то влияние на Библейские сказания, многие граждане слышали или смутно догадываются, периодически натыкаясь в Библии на совсем непалестинские реалии (Вавилонская башня; Эдем, расположенный в Междуречье и проч.) Менее известно влияние египетской культуры. И это странно, поскольку оно крайне велико!..

Египет: «Не гордитесь своими знаниями» («Поучения Птахотепа», далее — тот же источник).

Библия: «Не будь мудрецом в глазах твоих; бойся Господа и удаляйся от зла» (Притчи).

Египет: «Не строй планов на завтра, так как не знаешь, что будет…»

Библия: «Не хвались завтрашним днём, потому что не знаешь, что родит тот день».

Египет: «Научи превосходящего тому, что является полезным для него».

Библия: «Дай наставление мудрому, и он будет ещё мудрее; научи правдивого, и он приумножит знание».

Египет: «Если ты присутствуешь перед достойным человеком, который сидит в совете господ, то твоя тишина будет лучше, чем болтовня… Получи уважение к себе через мудрость…»

Библия: «Слова мудрых, высказанные спокойно, выслушиваются лучше, нежели крик властелина между глупыми».

Египет: «Если ты среди гостей за столом большего человека — бери, что он даёт, как это установлено перед тобой».

Библия: «Когда сядешь вкушать пищу с властелином, то тщательно наблюдай, что перед тобою…»

Тот, кто был на отдыхе в Египте, наверняка заходил в лавки папируса и обратил внимание или даже купил за пару долларов папирус, на котором изображён старинный египетский обычай — обряд обрезания. Это культурный рудимент времён каменного века, эхо первобытного африканского обряда инициации, то есть ритуального калечения, после которого мальчик считается мужчиной. Обряд обрезания у египтян позже позаимствовали иудеи, а у тех его потом переняли мусульмане. Да и обряд омовения (в своей основе — чисто гигиенический, как вы понимаете) иудеи и мусульмане также позаимствовали у египтян. (Позже у христиан омовение превратилось в водное крещение.)

Веру в загробный мир, деление его на рай и ад, а также саму идею суда над душами умерших евреи также «тиснули» у египтян. По египетским представлениям, на Страшном суде мёртвые восстанут из могил и получат свои тела обратно. Именно поэтому древние египтяне так старательно сохраняли тела после смерти, тщательно бальзамируя их. (Христиане потом модернизировали миф, заявив, что заботиться о мёртвых телах не нужно, пускай гниют, поскольку Господь всемогущ и ему восстановить тело — раз плюнуть.)

Древние египтяне представляли себе Страшный суд следующим образом… Усопший является в Зал правосудия, где его судьбу решают с помощью весов. Если перевесят добрые дела, человек отправляется в рай, а если злые, его душу пожрёт адское страшное чудовище… То же самое и у христиан. Разница только в том, что в христианской мифологии весы держит не бог Озирис, а архангел Михаил.

Любопытно также обратить внимание на египетского бога Анубиса. Он изображался в виде человека с головой пса или шакала. И оказал непосредственное влияние на формирование образа христианского святого Христофора Псеглавца, который, как следует из названия, изображался на иконах с собачьей головой. Кстати, родом этот святой как раз из Африки…

Если вы в каком-нибудь из музеев видели в египетском зале богиню Изиду с младенцем Хором, то могли заметить её подозрительное сходство с Богородицей.

И сходство не только внешнее. Но и «биографическое»… Изида родила Хора чудесным образом. Помимо божественного, Хор имел ещё и земное, человеческое воплощение и, кроме того, вместе со своим небесным отцом Озирисом служил символом воскрешения. К тому же бог невинно пострадал и был жестоко убит, а своим последователям он обещал вечную жизнь после смерти. Специалисты отмечают также триединую природу бога Хора. Больше того, та идея, которая ныне считается чисто христианской, — о том, что человек имеет свободу воли и сам отвечает за все свои действия и грехи во время жизни, — родилась в Египте и является частью культа Озириса.

Миф же о постоянной войне между Хором и его соперником Сетом в христианской традиции трансформировался в легенду о соперничестве между Христом и Сатаной.

В общем, как отмечает один из исследователей, «египетскую струю в христианстве мы можем наблюдать во всём, начиная от отдельных мотивов христианской символики и кончая чисто догматическими построениями». Именно потому христианство так легко распространилось в Египте, что египтяне увидели в этой новой религии очень много знакомого.

Еипетской мифологией была также весьма обильно «смазана» Римская империя, послужившая плацдармом для распространения христианства. Культ египетской Изиды был у римлян в большой моде. Академик М.Коростовцев — звезда мировой египтологии — в своё время писал: «Египетские религиозные представления… проникли в христианскую религию подчинённых Риму стран. Таковыми являются Британия, Галлия, Германия. В одной из церквей Кёльна, например, имеется статуэтка Исиды, в другой — алтарь этой богини. Особенно поразителен следующий факт: в древности богиня Исида стала покровительницей Лютеции, современного Парижа. Здесь сохранились развалины храма Исиды, находившегося в том месте, где теперь разбит сад музея Клюни».

Французские христиане довольно долго почитали Изиду как христианскую святую, а её статуя вплоть до XVI века стояла на стене аббатства Сен-Жермен. Считается, что в раннехристианском сознании ещё не произошло чёткого разделения между богоматерью Изидой с младенцем Хором и богоматерью Марией с младенцем Христом. Да и как оно могло быстро произойти, это самое разделение, если даже обряды и ритуалы почитания Изиды и девы Марии были весьма схожими! Вот что пишет об этом известный английский религиовед Д.Фрезер: «Величественный ритуал Исиды — эти жрецы с тонзурами, заутренние и вечерние службы, колокольный звон, крещение, окропление святой водой, торжественные шествия и ювелирные изображения божьей матери — действительно во многих отношениях напоминает пышную обрядовость католичества. Это сходство не случайно. Просто Древний Египет внёс свой самостоятельный вклад в разработку пышной символики католицизма…»

Иногда языческие следы в христианстве просто бросаются в глаза. Например, православным христианам России прекрасно знакома такая картина — конфетки и прочие съестные припасы, лежащие на могилах после поминовения усопших. Тщательно готовили покойника на тот свет, снабжая его всем необходимым, в том числе и едой, не только в Египте. Многие древние культуры «подкармливали» своих покойников. Это прослеживается аж до палеолита, до каменного века. И самым парадоксальным образом всплывает, как видите, в веке XXI, на российских кладбищах.

А почему в той же России покойному на лоб кладут бумажку с изображением Христа, а в руки — листок с молитвой? Да потому что истоки нашей религии лежат в Древнем царстве, в долине Нила. Именно там льняная полоска с изображением бога Озириса клалась на лоб покойного, а в руки ему совали священные письмена на папирусе. Как отмечает известный исследователь Алексей Опарин, «современные погребальные обряды в деталях копируют древнеегипетские».

Даже такая привычная христианам вещь, как молитва за умерших, была заимствована у древних культур. Тот же автор приводит «трогательную и своеобразную» надпись на гробнице одного из египтян: «У меня не было наследника, чтобы произнести у врат гробницы заупокойную формулу. Посему прошу вас произнести за меня заупокойную формулу, как живущих теперь, так и тех, кто будет жить впоследствии. Сердце ваше не будет этим утомлено, гортань не сузится, язык не устанет, достояние не израсходуется, житница не опустеет, ибо это лишь дуновение уст, но полезное для усопшего».

А у кого христиане переняли обычай жечь восковые свечи и лампады в своих храмах? У тех же язычников, которые палили лампады и масляные лампы в своих храмах перед изображениями богов. Причин у этого обычая две. Во-первых, со времён каменного века огонь считался священным. Во-вторых, он использовался для освещения. А что нужно в храме освещать в первую очередь? То, на что надо смотреть — изображения!.. Поэтому лампадки и висят под иконами по сию пору.

Даже крест не является чисто христианским символом! Ныне считается, что крест — символ мучительной смерти Иисуса. Но, во-первых, в те времена он был позорным символом, поскольку смерть на кресте считалась постыдной. Именно поэтому первые два века символом христианства был не крест, а изображение рыбы… А во-вторых, привычный нам христианский крестик не похож на типичное орудие римской казни. Римляне распинали преступников либо на Т-образных, либо на косых Х-образных крестах. Христианский же крест больше напоминает египетский анх.

Анх встречается в Книге Мёртвых. Его на разных изображениях часто держат в руках египетские боги и цари земные — фараоны. Держа в руках анх, египтяне совершали крестные ходы, восклицая: «Озирис воскрес!» А Озирис, между прочим, также как и Христос, родился в день зимнего солнцестояния — 25 декабря.

Те, кто смотрел фильм «Иван Васильевич меняет профессию», наверняка помнят, как царь с криками «Замуровали!» метался в тесной кабинке лифта, крестя стены. А когда двери открылись, воскликнул: «Вот что крест животворящий делает!»

Христиане действительно считают крест «животворящим», а вовсе не символом позорной кончины. Но точно такой же смысл вкладывали в изображение своего креста египтяне! Собственно говоря, «анх» и означает «жизненную силу». После того как бог Сет убил Озириса и рассёк его тело на куски, богиня Изида нашла расчленённое тело несчастного мужа и с дикарской простотой отрезала у покойного член (воспользовавшись которым, позже родила Хора). По одной из версий, этот отрезанный член и есть анх — главный амулет египтян. Вот что с гордостью носят на груди христиане и к чему они благоговейно припадают губами…

(Между прочим, совершенно аналогичная легенда была и у ассиро-вавилонян. Месопотамский царь-бог Нимрод, по преданию, был убит, его тело рассечено на куски. А вдова Нимрода — Семирамида — уже после смерти царя каким-то образом зачала и родила царского сына Таммуза, который являлся… воплощением царя-бога! Ничего не напоминает?..)

Но вернёмся, к кресту… Крест был священным символом не только в древнем Египте, но и в древнем Риме, например. Святые девственницы-весталки в Лации носили на груди крест как символ животворящего огня.

И удивляться причудливому смешению верований разных народов не стоит. Люди торговали, кочевали, воевали… Культурный и материальный обмен шёл в полный рост. Скажем, во время завоеваний Александра Македонского эллинизм проник аж в Индию. А после смерти Александра, когда Египтом стали править греки, мифология последних естественно и непринуждённо перемешалась с египетской. После завоевания Египта Римом, произошла новая волна смешений.

Долетели до Европы и персидские веяния. Скажем, согласно Заратустре, персидский бог Митра говорит своим почитателям следующее: «Кто ест мою плоть и пьёт мою кровь, остаётся во мне, и я остаюсь в нём». (Кстати говоря, Митра, как и Озирис, родился 25 декабря. Причём родился он в пещере, среди животных!)

Взаимопроникновение религиозных обычаев происходит и сегодня, даже во «враждующих» религиях — для этого нужно просто их тесное культурное соприкосновение. Скажем, в Египте абсолютное большинство населения — мусульмане. Но есть и христиане. Так вот, в христианской церкви в Каире на полу лежат ковры, как в мечети, а при входе в храм верующие снимают обувь.

…Возьмите огромную мешалку, накидайте в культурный котёл цивилизации разных разностей и постепенно вы получите причудливую смесь из, казалось бы, несмешиваемого…

Доктор философских наук Вячеслав Полосин обращает внимание на следующие факты: «Культы Осириса (Египет), Орфея (Греция), Аттиса (Рим), Зороастры и Митры (Персия-Рим) и многие другие строились по одной и той же схеме боговоплощения: чудесное рождение богомладенца от девы — страдания за людей и смерть — схождение в ад — телесное воскресение и вознесение. Жрецы этих культов при огромном скоплении народа ритуально воспроизводили содержание мифов… причащали верующих кровью божества в виде: вина (греки), крови быка (римляне), красного пшеничного напитка (египтяне), считая, что это гарантирует им нарушение законов природы в пользу верующих».

«Хлеб причастия моего будет из белой пшеницы, причащаться я буду напитком из красной пшеницы» — это египетская Книга Мёртвых.

В чём же генезис причастия? Почему христианин, поедая булку ситного и выпивая сброженный плодовый сок, говорит, что тем самым кушает тело христово и пьёт кровь христову? Может быть, это культурный рецидив древнейшего каннибализма?

Истоки, конечно же, там. Действительно древние верили, что поедание печени смелого врага придаст смелости; они пили кровь врага в надежде получить его жизненную силу… Если такое происходит после поедания обычных смертных, то каким же сильным и могучим станешь, съев самого бога! И ели. Правда, символически…

«Причастие телом и кровью божества характерно для большинства древних религий, — пишет тот же исследователь, — причём развитие шло от жестокого натурализма в сторону гуманизации: у отсталых племён это могло быть замещающее человеческое жертвоприношение, затем человека заменило животное, со временем кровь животного стала олицетворяться вином или красным напитком, а плоть — хлебом…»

В Индии, например, роль бога-жертвы выполняли фигурки из варёного риса в виде усечённого конуса. Этим конусам делали подношения, им кланялись, приносили жертву, падали перед ними на колени, как перед богами, а потом съедали.

А культ упомянутого чуть выше восточного бога Митры (который учил: «Кто ест мою плоть и пьёт мою кровь, остаётся во мне, и я остаюсь в нём») был весьма популярен даже в Римской империи, в среде простолюдинов. Образованные люди типа Цицерона смеялись над причастием: «Когда мы называем хлеб Церерой, а вино — Вакхом, мы употребляем не более как общеизвестные риторические фигуры. Или вам на самом деле кажется, что на свете есть человек настолько безумный, чтобы искренне верить, что употребляемая им пища является богом?..»

Надо заметить, что христианские апологеты чертовски не любят, когда им указывают на подобного рода параллели и заимствования. Поскольку спорить с поразительными совпадениями они не могут — исторические факты есть исторические факты, а отмежеваться от язычества им ужасно хочется, христианские теоретики начинают голосить о том, что они, христиане, придумали свои магические обряды абсолютно самостоятельно и независимо от язычников. Доказательством чему служит… совсем иной смысл, вложенный в те же самые действия!

Вот вам типичный пример подобной «несознанки» со стороны одного христианского теоретика: «…факт, что в христианстве имеется священная трапеза и омовение тела, якобы доказывает, что эти обряды были позаимствованы из аналогичных церемоний в языческих культах. Само по себе это внешнее сходство ничего не доказывает!.. Более важным вопросом является смысл языческих обрядов. Обряды омовения, существовавшие до Нового Завета, имеют иной смысл, нежели новозаветное крещение».

Но стоит ли христианам так активно отмежёвываться от язычества? Не является ли само христианство просто разновидностью язычества? Его модернизированной версией?..

§ 4. Моно или стерео, или Как звали бога и зачем?

В общем, все вышеуказанные открытия конца XIX — начала XX века произвели тяжёлое впечатление на церковь и весьма развеселили светскую Европу, элита которой к тому времени давно уже была безбожной. А почему, кстати, безбожной?.. Ответ на этот вопрос тоже связан с психологией.

Наверняка вы в детстве читали древнегреческие или древнеримские мифы. Чем они удивляют современного человека? Тем, что боги там действуют, как люди, и несут все черты человека той эпохи. Они антропоморфны, ревнивы, злобны, мстительны, алогичны, крайне примитивны в своих проявлениях и необыкновенно жестоки. Олимпийские боги едят, пьют, мстят за мелкие обиды, занимаются сексом… Их примитивизм прекрасно виден нам, но был совершенно незаметен людям древности, ещё не развившимся психологически и умственно до высот современности. Боги древности были прямым слепком и отражением психотипа древности. По поведению олимпийских богов можно изучать психологию примитивных аграрных народов.

Да и скотоводческих тоже, если вспомнить про Ветхий Завет. Потому что бог Ветхого Завета тоже несёт в себе отражение примитивного психотипа — он жесток, мстителен, алогичен, примитивно хитёр, забывчив, необыкновенно лжив. Его поведение — точно так же, как и поведение дикаря, отличается внезапными вспышками эмоций, во время которых он совершает иррациональные действия. Всё это мы вскоре увидим и ещё не раз этому ужаснёмся.

Немецкий историк древнего Востока Фридрих Делич так писал о совпадении психотипов божеств и людей: «Одинаково наивные представления о божестве — подобно тому, как в Вавилоне боги едят и пьют, предаются отдыху, так и [библейский] Яхве, пользуясь вечерней прохладой, прогуливается в раю или наслаждается приятным запахом жертвы Ноя и спрашивает Валаама, кто гости, которых тот принимал (Числ. 4, XX, 9). И здесь, как и там, тот же мир чудес и знамений и непрерывных откровений божества человеку во время его сна. И как в Ветхом Завете Иегова говорит с Моисеем, Аароном и пророками, так и вавилонские боги разговаривают с людьми или непосредственно, или через жрецов и боговдохновенных пророков и пророчиц».

Библейский бог не просто ходит ногами, простирает руки, кричит, но иногда даже дерётся с людьми! Он забывает и вспоминает, раздражается, сердится: «Вы раздражали Господа, и прогневался на вас Господь…» Он и внутренне устроен, как все прочие млекопитающие, у него, например, есть мышцы, о чём неоднократно говорит Библия: «Такая ли у тебя мышца, как у Бога? И можешь ли возгреметь голосом, как Он?» (Иов, гл. 40, ст. 9.)

Бог древности — это, по сути, племенной шаман или вождь, только очень большого размера и владеющий магией, то есть умеющий совершать чудеса — летать, становиться невидимым, безнаказанно убивать, кого захочется и в любой момент, насылать болезни.

Однако по мере развития технологий развивались и люди. Не все, правда. Только элиты. А необразованные крестьяне во все века оставались примерно одинаковыми: суеверными, тёмными, обладающими крайне низкими способностями к аналитике… Дети природы. Вспомните опыты Лурии…

Зато элиты, то есть носители знаний, — это совершенно иные люди! Их психотип уже не столь примитивен, крестьянскими сказками про курочку Рябу и мелочно-мстительных, раздражительных богов их не проймёшь. Разве древнеримский инженер, укрощающий стихию воды и камня, строящий многокилометровый акведук, производящий сложные математические расчёты, может поверить, что бог виноделия Вакх родился из бедра Юпитера? Почему из бедра? Это же белая горячка какая-то, которую без вопросов и критики может принять только ребёнок. Или дитя природы.

Видимо, существует некий уровень развития человечества — я имею в виду уровень материальной культуры и соответствующий ему уровень жизни, — при котором вера в древние мифы сама собой растворяется. Уровень прежней мифологии перестаёт соответствовать уровню внутренней сложности наиболее продвинутых людей, далёких от крестьянского труда. Можно даже попытаться сказать, при каком уровне развития это происходит.

В период максимального взлёта империи элита Древнего Рима стала практически безбожной. Образованные римляне с иронией относились к древним мифам. Потом настала страшная тьма Средневековья, и уровень жизни, аналогичный древнеримскому, был достигнут в Европе только в XVIII веке. Именно этот век и славится возрождением атеизма, торжеством идей Просвещения и самыми яркими нападками наиболее образованной части европейцев на Библию и религию.

Другое дело, что своё неверие элиты старались тёмным массам не показывать. Древние римляне прямо говорили, что религия предков хоть и глупа, но полезна как идеологический инструмент для удержания черни в рамках. Точно также полагали и позже… Фридрих Делич, цитата которого приведена выше, прославился на всю Европу тем, что ездил и читал лекции о параллелях библейской и вавилонской мифологий. Тогда открытие вторичности Библии было в новинку, и потому лекции Делича воспринимались образованной публикой на ура. Делич даже прочёл индивидуальную лекцию для императора Вильгельма. Сведения об этом просочились в прессу — равно как и о том, что император хохотал и восторженно аплодировал учёному. И вот это было уже совсем некстати! Вильгельму пришлось даже опровергать эти сообщения, чтобы не подорвать авторитет официальной идеологии.

Император-то открестился, но образованной публике вывод был уже ясен: Библия — никакое не самостоятельное произведение и уж тем более не Откровение божье, а случайная компиляция из разных источников. «А мы-то верили евреям!» — улыбалась интеллигенция…

Но быть может, евреи хотя бы придумали единобожие, обскакав тем самым древнейших вавилонских и прочих язычников? Увы, и это миф. Во-первых, Ветхий Завет полон упоминаний богов, а не бога, о чём мы ещё поговорим. А во-вторых, идея единого бога была прекрасно знакома человечеству задолго до того, как евреи вообще появились на исторической сцене. Так, некоторые древневавилонские псалмы прямо провозглашают, что есть на небе единый великий бог: «Отец, созидатель всего, взирающий на всё живое… Владыка, выносящий решения на небе и на земле, который держит в руках огонь и воду, управляет живыми существами… В небесах кто велик? Ты один велик!» И провозглашается это за полтыщи лет до еврейского единобожия.

О том же говорит и египетская Книга Мёртвых, найденная в гробницах фараонов: «Ты един еси, Господи, от начала времён. Наследник бессмертия. Несотворённый, Саморождённый; Ты создал Землю и сотворил людей». Книга Мёртвых датируется третьим тысячелетием до нашей эры. Иными словами, она написана за пару тысяч лет до библейских заветов. Возможно, идею Главного-Бога-Создавшего-Всё-Сущее евреи позаимствовали у египтян во времена Эхнатона — фараона, проводившего в Египте масштабную религиозную реформу. Эхнатон стремился заменить весь сонм разнокалиберных египетских богов неким более абстрактным и единым божеством. (Об этой попытке религиозной унификации подробнее можно прочесть в моей книге «История отмороженных».)

Так что и в изобретении единобожия евреи первыми не были. Напротив, в иудейских заветах постоянно мелькает самое неприкрытое многобожие, то есть чистое язычество. Скажем, вот как обращаются евреи к своему богу в Библии: «Кто равен Тебе среди богов?» (Исход.)

Древние евреи, как видите, вовсе не были единобожниками. Напротив, они спокойно верили во многих богов! А всё их хвалёное «единобожие» состояло только в том, что своего племенного бога они просто считали самым крутым и самым сильным по сравнению с богами других народов. Вся Библия — это история конкуренции еврейского бога с прочими идолами-кумирами-ваалами-тельцами. Точнее говоря, история конкуренции одних жрецов с другими за налоги с народа…

Ну, а если «по гамбургскому счёту», то все разговоры о монотеизме и язычестве вообще не имеют особого смысла, поскольку разница между единобожием и многобожием достаточно условна. Не верите?..

Давайте по порядку… В одной из библейских книг праведник, спустившись с горы, сообщает своим еврейским соплеменникам, что беседовал там с богом. «А с каким богом? — задают резонный вопрос соплеменники. — Как его имя-то?»

Я назвал их вопрос резонным. А мог бы — странным… Потому что резонен он только в том случае, если евреи полагают, что богов много, и хотят уточнить, с каким именно говорил их друган. А странным этот вопрос является в ситуации, если евреи — единобожники. Откуда у единственного в мире бога возьмётся имя? Зачем оно единому богу?

Для чего вообще существуют имена?

Имя — это персональный позывной, чтобы выделять один объект (субъект) из ряда других, схожих. И если у бога есть собственное имя, он уже не один на небе. То же самое касается и божьей личности: если создатель вселенной — личность, а не просто мёртвый закон природы, это означает, что он не один. Ибо «личность» — то, что «отличает» один субъект от множества схожих с ним. Личность формируется в общении с себе подобными. И если бог — один-одинёшенек, как личность он просто не существует.

…Сколько же богов существовало в те далёкие времена в представлении древних скотоводов? И как звали самого правильного и могучего — того, который покровительствовал евреям?

На этот вопрос Библия даёт нам целых два прекрасных ответа. В одних местах Библия говорит своим читателям, что собственное имя создателя Яхве, в других его зовут Элохим. Неужто имя и фамилия?..

После Первой мировой войны начались раскопки древнего финикийского города Угарит, которые подтвердили то, что учёные к тому времени уже знали, — множественные совпадения финикийской мифологии с библейской. Были найдены финикийские мифы — более древние, нежели еврейские. В них неоднократно упоминается бог Эл, ставший у евреев Элоахом. Он же упоминается и в Библии, но во множественном числе — «элохим». Собственно говоря, Библия начинается совершенно по-язычески: «Вначале боги (элохим) сотворили небо и землю…»

Кроме того, в древнефиникийских источниках упоминаются по именам и другие боги — Алийан и Шадид. Они же, в слегка изменённом виде, — Эль-Эльон и Шаддай — фигурируют и в Библии. Кроме того, в Библии бога называют ещё Адонаем и Саваофом. «Адонай» с иврита переводят как «мои господа» (опять-таки множественное число), а «Саваоф» означает «господь воинств» (нечто типа Марса, который тоже был богом войны).

Любопытный момент. Известен общий генезис иудаизма, христианства и ислама — на эволюционном древе религий эти три ветки растут из одного места. И слово «аллах» есть не что иное, как слегка искажённое древнееврейское «элоах». Да и всем известный мусульманский запрет изображать животных и людей также пришёл в ислам от евреев. Равно как и нелюбовь к свинине и любовь к обрезанию. А теперь они враги страшные — евреи и арабы. Развела жизнь, понимаешь.

Так почему же евреи считаются основателями единобожия, если вся Библия полна рудиментов язычества? И являются ли монотеистами христиане?.. Внимательный взгляд показывает, что многобожие никуда не ушло из христианства, оно просто хитро замаскировалось.

§ 5. «И хребтом их вихляние, и ногам их скакание»

Так же как психология богов копирует психологию современных им людей, так и представление о «небесной канцелярии» в религии точно копирует земную государственную иерархию: один большой начальник, а под ним — множество мелких начальников, каждый из которых отвечает за свой фронт работ. Есть главный бог Юпитер, а есть Бахус, который трудится по линии винопроизводства… Все боги святы и обладают огромной властью, умеют совершать чудеса. Но командир у них всё равно один. Можно обращаться за помощью непосредственно к главному богу, но лучше действовать по субординации и апеллировать к той инстанции, которой ближе вопрос, требующий разрешения. Например, Нептун отвечает за морские дела и покровительствует путешественникам. К нему надо обращаться морякам, чтобы спас от штормов.

Ничуть не изменил эту иерархию и монотеизм. Только слегка модифицировал. Точно также в христианстве, например, есть главный бог, а есть его заместители и помощники по разным вопросам — ангелы и святые. Любой святой — тот же мелкий бог язычников, поскольку каждый из святых отвечает за своё направление и умеет творить чудеса. Один святой покровительствует купцам, другой ворам, третий морякам… Можно апеллировать к главному богу, но лучше направить молитвенный запрос тому, кто специализируется на решении беспокоящего вопроса. Например, святой Николай в небесной канцелярии отвечает, в частности, за морские дела и покровительствует путешественникам.

Наиболее «чистыми» и «непорочными» в этом смысле были христиане первых трёх веков, когда их вера ещё не оформилась в социальный институт. Первохристиане с гневом отвергали поклонение каким-либо материальным предметам. У них был один бог — Иисус, а всё остальное — земной прах. Как можно поклоняться каким-то доскам, краскам, идолам или мощам — кускам мёртвых и засушенных соплеменников, если над тобою есть вечно живой Иисус? Это даже не кощунство, а просто глупость!..

Но мало-помалу ситуация стала меняться, а чистота теории размываться грязной практикой людских предрассудков. Во время гонений на христиан у них начали появляться свои герои (мученики) и, соответственно, места их захоронений. Надо ли почитать непреклонных борцов, отдавших жизнь за веру? Или всё же только Христа?

Постепенно человеческая психология брала верх над идеологическими построениями. С середины III века христиане начали посещать могилы апостолов — Петра и Павла. А мы знаем: коготок увяз — всей птичке пропасть!.. Если поначалу это ещё носило характер гражданской памяти, то вскоре (и довольно быстро) перешло в слепое поклонение: на могилах мучеников стали молиться и обращаться к мёртвым с просьбами.

Совершенно естественное поведение для язычника! Которое приводит к «обожествлению» предмета или человека. Христианские идеологи уловили эту опасную тенденцию. Афанасий Великий и Антоний Египетский публично осуждали подобное поведение. А чтобы у тёмной массы прихожан не оставалось даже предметов для слепого поклонения, они велели замуровывать в стены храмов все сохранившиеся мощи мучеников. Ведь сказано в Писании: «Един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус». И ещё: «Господу Богу поклоняйся и Ему одному служи». Что непонятно?.. Однако борьба «принципиальных» христиан с оязычиванием к успеху не привела, несмотря на авторитет Писания. И в конце концов язычество победило христианство!..

Христианство думает, что оно поглотило язычество, заместив его обряды своими. Но фактически это язычество проглотило христианство, оставив от последнего только пустую оболочку.

К IV веку бесконечные процессии фанатиков христианства потянулись к местам захоронений апостолов и заслуженных деятелей молодой христианской церкви. Там они делали то, что делают все язычники у своих святынь, — молились и просили. Их уже никто не осуждал.