Нищий лорд Картленд Барбара

Глава 3

Фенелла спустилась по ступеням и вошла в гостиную. В руках она держала рабочую корзинку.

Она увидела, что Хетти и лорд Корбери идут по лужайке, и поняла, куда они направляются — в беседку у озера, в которой они скрывались от посторонних глаз во время предыдущих визитов Хетти.

Когда приехала Хетти, Фенелла была наверху и прибирала спальню лорда Корбери. Стоя на лестничной площадке, она имела возможность следить за происходящим, оставаясь при этом незамеченной. Она молча наблюдала, как из коляски, на козлах которой сидел лакей в роскошной ливрее, выпорхнуло неземное видение.

На Хетти было воздушное платье небесно-голубого цвета, как нельзя лучше шедшее к ее голубым глазам, ее шляпка была украшена крохотными розочками, а над головой она держала изящный зонтик.

Весь ансамбль в целом выглядел очень элегантно и, как полагала Фенелла, стоил уйму денег. Но сэр Вирджил был богатым человеком и не жалел средств на то, чтобы прославленная красота его дочери дополнялась достойной оправой.

Неудивительно, с болью подумала Фенелла, что лорд Корбери, поспешивший навстречу своей гостье, замер, как завороженный, на месте, увидев ее.

Хетти поставила маленькую корзинку, которую она держала в руках, на стол в холле.

— Это якобы для миссис Бакл, — сказала она. — Потом выбросишь, когда я уеду.

— Как ты хороша, — сказал лорд Корбери глубоким голосом, — я не могу поверить, что ты настоящая.

Хетти бросила на него кокетливый взгляд.

— Может быть, пойдем в сад и попробуем убедиться в этом? — мягко сказала она.

Лорд Корбери взял руку Хетти и поднес ее к своим губам. Затем он увлек ее за собой в коридор, в конце которого была дверь, ведущая в сад, и спустя несколько секунд Фенелла увидела, как они идут по нескошенной лужайке.

Пышный туалет Хетти выглядел неуместно на фоне старого запущенного сада, и тем не менее Фенелла подумала, что огромный серый замок, окруженный высокими стенами, серебряная гладь большого озера и вековые дубы в старом парке были таким естественным окружением для Периквина.

Он был частью всего этого, он был настолько неразрывно связан со всем этим, что невозможно было думать о нем и не чувствовать, что он в такой же мере принадлежит Прайори, как Прайори принадлежит ему.

Когда крошечный зонтик и шляпа с высокой тульей наконец скрылись из виду, Фенелла пробудилась от своих мыслей и поспешила заняться уборкой комнаты, которую, уходя, Периквин оставил в жутком беспорядке.

Он не привык обходиться без камердинера.

В армии у него всегда был слуга, который за всем следил, а до этого — камердинер и лакей, которые раскладывали его одежду, подавали ему накрахмаленные галстуки и начищали сапоги до зеркального блеска.

Теперь у него остался только Барнс, а он был уже слишком стар для такой работы, и единственное, на что у него хватало сил, — это прислуживать за столом и раз в день относить наверх в комнату его светлости горячую воду для бритья.

Фенелла оглядела большую спальню, когда-то принадлежавшую матери Периквина. Она была обшита дубовыми панелями, но леди Корбери покрасила их в белый цвет, а большая кровать с пологом, стоявшая здесь со времен Реставрации, была щедро разукрашена золотыми купидонами и переплетенными сердцами.

Портьеры были из синего бархата, порядком выцветшего и вытертого, но сочность и красота цвета до сих пор радовали глаз. Инкрустированный комод был сделан во Франции два столетия назад, и Фенелла каждый раз очень бережно стирала с него пыль.

Она знала, что здесь царил бы хаос, если бы она не приходила каждое утро прибраться, проследить, чтобы костюм, который накануне был на Периквине, был выглажен, а ботинки начищены, и приготовить ему фрак, чтобы он смог переодеться к обеду.

Он даже не подозревал об этой ее деятельности и совершенно не задумывался о том, каким образом, несмотря на крайне стесненные обстоятельства, он наслаждался привычным комфортом.

Он всегда был рад ее видеть, и, как будто у нее и так недоставало работы, постоянно давал ей какие-нибудь поручения. Сегодня она припозднилась со своими делами, потому что утро выдалось на удивление беспокойное.

Они специально выжидали два дня, чтобы удостовериться, что Исаак Голдштейн не поднимет никакого шума. Они внимательно прислушивались ко всем деревенским сплетням, чтобы выяснить, известно ли что-нибудь об ограблении. Когда же они убедились, что все тихо, а Фенелла, отправившись кормить собак, обнаружила, что Голдштейн снова уехал, они решили приступить к осуществлению своего плана.

В соответствии с ним Фенелла сообщила миссис Бакл радостную весть, что перед отъездом из Лондона лорд Корбери выиграл в карты крупную сумму денег, и что, как это принято, спустя неделю ему прислали долг.

— Это хорошие новости, мисс Фенелла! — обрадовалась миссис Бакл.

— Вы не дадите мне список того, что он задолжал лавочникам? — попросила Фенелла.

— Это совсем нетрудно, мисс, — ответила миссис Бакл. — Саймон давно мне все написал и даже подсчитал, ведь вы же знаете, что я не мастерица писать. Хотя он мог бы этого и не делать, потому что я помню все долги наизусть и провела немало бессонных ночей, прикидывая, сможем ли мы когда-нибудь их оплатить.

— Вот сейчас мы все и оплатим, — улыбнулась Фенелла.

Взяв список долгов у миссис Бакл, Фенелла отправилась к лорду Корбери за деньгами. Он вынес часть золотых монет из потайной комнаты. Фенелла намеренно попросила у него большую сумму, чем он задолжал, так как нужно еще было купить провизию хотя бы на неделю, а она не сомневалась, что он будет крайне недоволен, если ему придется постоянно брать деньги из его «фонда для Хетти».

После этого лорд Корбери послал за Саймоном Баклом и дал ему сто фунтов, чтобы тот вернул долг Исааку Голдштейну.

— Пообещай мне одну вещь, — сказал лорд Корбери ошарашенному парню.

— Все, что ваша светлость пожелает, — пробормотал Саймон, не смея поверить своему счастью.

— Пообещай мне больше никогда не связываться с ростовщиками, — сказал лорд Корбери. — Занимай деньги у кого угодно, только не у этих кровопийц. Это же настоящие вымогатели, которые просто-напросто крадут ваши деньги, называя это умением вести дела.

— В следующий раз я уж так не оплошаю, милорд, — хрипло сказал Саймон, не в силах выразить свою благодарность.

Если Саймон Бакл был так ошарашен щедростью лорда Корбери, то Джо Джарвис чуть было попросту не лишился рассудка, когда узнал, что его светлость собирается возместить ему то, что он считал безвозвратно утерянным.

Фенелла настояла на том, чтобы ей позволили присутствовать при этом, потому что ей доставляло неизъяснимую радость сознание того, что справедливость восторжествовала.

Ее глаза затуманились от слез, когда Джо Джарвис сказал с грубоватой откровенностью:

— Я никогда не смогу отблагодарить вас за это, милорд, но я буду верно служить вам всю жизнь.

— Есть ли у тебя шанс получить «Лесного охотника» назад? — спросил лорд Корбери.

— Мне кажется, что я смогу войти в долю, — ответил Джо. — Человек, который купил гостиницу, уже не молод и, по слухам, жалуется, что ему тяжело управляться с делами.

— Ну что ж, если он согласится взять тебя в дело, это будет прекрасно, — сказал лорд Корбери. — Только как следует составь с ним договор и не подписывай ничего, не показав предварительно мне.

— Непременно, милорд, и спасибо вам.

Джо поспешно вышел из комнаты, как будто намереваясь сразу же броситься в гостиницу и начать переговоры, но Фенелла знала, что он просто боялся не удержаться и расплакаться.

Когда за Джо закрылась дверь, она взглянула на лорда Корбери.

— Риск стоил того, — сказала она тихо.

— Я сам начинаю так думать, — ответил он, — хотя чувствую себя неловко, когда меня благодарят. В конце концов, я же отдаю им не свои деньги.

— Но чтобы их раздобыть, ты рисковал своей головой, а она представляет для тебя гораздо большую ценность, — сказала Фенелла.

— С этим трудно не согласиться, — рассмеялся лорд Корбери.

На этом утренние волнения не закончились. Фенелла послала за мистером Порритом, местным подрядчиком, и тот пришел в восторг, когда узнал, что ему поручают отремонтировать коттеджи.

— Не стану скрывать, милорд, — сказал он, — я и два моих сына уже третий месяц сидим без работы. Ваше предложение — большая удача для нас, уж это точно.

— В таком случае не заламывайте слишком высокую цену, — ответил лорд Корбери, — и постарайтесь закончить работу как можно быстрее. Я хочу поместить объявление о сдаче коттеджей внаем.

— Вам можно этого и не делать, — сказал мистер Поррит. — В Багл Энд живет один молодой фермер, он положил глаз на землю, которую обрабатывал Макдональд еще до того, как тот уехал. Он даже спрашивал меня, какой ремонт надо будет сделать в доме и в сарае. Но у него нет сбережений, а я боялся поверить ему в долг, так как фермерство в наши дни приносит мало дохода.

— А он хороший фермер? — поинтересовался лорд Корбери.

— У него хорошая репутация, и он честный малый, — ответил мистер Поррит. — Я уверен, что милорд не будет разочарован.

— Скажи ему, чтобы он зашел ко мне, — сказал лорд Корбери.

— И я не удивлюсь, если кто-нибудь из местных жителей захочет арендовать тот коттедж, в котором жил Гримбл, — продолжал мистер Поррит. — Если позволите, я поговорю кое с кем из надежных людей.

— Да уж, будьте добры, — ответил лорд Корбери. — И чем быстрее они въедут, тем лучше. Когда эти два коттеджа будут отремонтированы, мы займемся остальными.

— Там немало работы, — сказал мистер Поррит, покачав головой, но по всему было видно, что эта перспектива его крайне обрадовала.

— Ну так начните с этих двух, — предложил лорд Корбери, — а потом посмотрим, что делать с остальными.

Когда подрядчик вышел из комнаты, Фенелла тревожно взглянула на лорда Корбери.

— Остальные коттеджи в очень плохом состоянии, — сказала она.

— Черт побери, я просто обязан раздобыть побольше денег! — воскликнул лорд Корбери. — Ты же не хуже меня знаешь, что когда-то сдача земли в аренду приносила немалый доход, и так оно должно быть и в будущем.

— Да, я знаю, — согласилась Фенелла. — У тебя есть какие-нибудь идеи?

— Кажется, я кое-что придумал, — загадочно ответил он.

Фенелла не стала настаивать.

— Ну, сейчас он навряд ли способен думать о чем-либо, кроме Хетти, — сказала она себе, войдя в гостиную и опустившись на пол возле окна.

Она заметила, что подкладка на одной из портьер оторвалась и свисала из-под узорчатой ткани. Подкладки у всех портьер были в ужасном состоянии, но она подумала, что даже если их заменить, это ничего не даст, так как сами портьеры выцвели до такой степени, что по краям казались совсем белыми.

Когда была жива мать Периквина, эта комната выглядела очень мило, но было страшно подумать, в какую сумму обойдется ее ремонт после того, как она пустовала в течение шести лет.

По крайней мере, их сумасшедшая авантюра с ограблением Исаака Голдштейна разрешила самую насущную проблему — теперь Периквин не умрет с голоду, и во всяком случае у него всегда есть крыша над головой.

Как хорошо, что он снова дома! Фенелла даже не

Глава 41

Хотела вспоминать эти долгие ночи во время войны, когда она лежала без сна, думая о том, что он постоянно подвергается опасности, мучаясь при мысли, что он может быть ранен или даже убит.

Известия поступали крайне нерегулярно, и прошло немало времени после поражения Наполеона в 1814 году, прежде чем она узнала, что Периквин жив и даже умудрился за всю войну не получить ни единой царапины.

В тот день она отправилась в Лесную церковь и долго, страстно молилась, благодаря Бога за то, что он сохранил Периквину жизнь.

Она думала, что, узнав о смерти отца, Периквин тотчас же приедет, но когда девятый лорд Корбери отправился в последний путь, его сына среди провожавших не оказалось. Фенелла с ужасом узнала, что причиной его отсутствия было возобновление военных действий во Франции после того, как Наполеон высадился на юге.

Снова она проводила часы в молитвах о его безопасности, снова лежала по ночам без сна в своей постели. Наконец пришла весть о победе при Ватерлоо, война была окончена, но Периквин по-прежнему не возвращался.

Теперь он был дома, и она старалась не очень радоваться тому, что вопреки своему желанию он не может жениться на Хетти. Она знала, что, если это когда-нибудь произойдет, для нее в его жизни уже не останется места.

Она желала ему счастья, оно было для нее важнее, чем ее собственное, и в то же время она чувствовала, что жить, не имея возможности видеть его, быть рядом с ним — это все равно что жить без солнца.

Она была так погружена в свои мысли, что не заметила, как отворилась дверь, и чуть не подпрыгнула на месте, когда надменный и властный голос произнес:

— Мне сказали, что здесь я смогу найти мисс Болдуин.

Фенелла подняла голову и увидев, что в дверях стоит очень важный джентльмен, сразу же заключила, что это не кто иной, как сэр Николас Уорингэм. Он был одет чрезвычайно элегантно, а его волосы уложены с тщательно продуманной небрежностью, введенной в моду принцем-регентом. Он держался с большим достоинством, почти напыщенно, что позволило Фенелле сразу же его узнать, так как он в точности соответствовал тому описанию, которое дал лорд Корбери.

Фенелла стояла, уставившись на него, пока до нее не дошло, что он ожидает ответа на свой вопрос.

— Вы хотите видеть мисс Болдуин? — переспросила она.

— Разве я не ясно выразился, или ты совсем дурочка? — нетерпеливо ответил сэр Николас. — Поторопись, милочка, и найди ее!

По его тону Фенелла поняла, что он принял ее за служанку, и, не задумываясь, из озорства ответила на местном диалекте с резким преувеличенным акцентом:

— Ой, да мы все тута в деревне ужасть какие глупые.

Она настолько комично произнесла эту фразу, что сэр Николас с удивлением посмотрел на нее в лорнет.

— Похоже, я ошибся, — сказал он совершенно другим тоном. — Прошу прощения, но я принял вас за служанку.

Фенелла поднялась с пола.

— Это неудивительно, — ответила она. — Ведь когда вы вошли, я подшивала портьеры. Пожалуй, мне следует представиться. Я кузина лорда Корбери, меня зовут Фенелла Ламберт.

— Так вы племянница лорда Фаркуара! — воскликнул сэр Николас. — Я знаком с вашим дядюшкой. Это очень достойный джентльмен и близкий друг принца-регента.

Фенелла приблизилась к сэру Николасу и сделала реверанс.

— А вы, должно быть, сэр Николас Уорингэм.

— Совершенно верно, мисс Ламберт, — сказал сэр Николас, слегка наклонив голову.

Фенелла лихорадочно соображала. Нельзя было допустить, чтобы сэр Николас отправился на поиски Хетти и Периквина. Он может застать их за интимной беседой, и, как претендент на ее руку, сочтет это компрометирующим обстоятельством.

Более того, если он расскажет об этом сэру Вирджилу, не миновать беды.

Фенелла пришла к выводу, что ей остается только одна любым способом задержать сэра Николаса до их возвращения.

— Я полагаю, Хетти появится с минуты на минуту, — проговорила она уклончиво. — Должна признаться, что я очень рада нашему знакомству.

— Да? — Сэр Николас удивленно приподнял брови.

Было совершенно очевидно, что внешний вид Фенеллы не произвел на него большого впечатления. Она все утро провела за уборкой комнат, ее волосы растрепались, и непослушные пряди выбились из прически, что совсем не соответствовало облику юной леди.

— Периквин сказал мне, что у вас необыкновенно интересная родословная.

На секунду ей показалось, что высокомерное выражение его лица слегка смягчилось.

— Наше генеалогическое древо действительно уникально, — ответил он. — Как вы, должно быть, знаете, я являюсь Первым баронетом Великобритании. Мои предки были землевладельцами и шерифами еще до того, как на эти земли пришел Вильгельм Завоеватель.

— Как интересно! — воскликнула Фенелла. — Вы должны этим очень гордиться.

— Почему бы и нет? — ответил сэр Николас. Он обвел глазами комнату. Казалось, от его взгляда не ускользнула ни одна деталь, и Фенелле показалось, что его губы слегка искривились в презрительной усмешке. Затем, как бы желая найти оправдание тому, что увидел, он поинтересовался:

— Корбери ведь тоже очень древнее имя?

— Они ведут свою родословную со времен Генриха VIII, — быстро ответила Фенелла.

— Даже раньше, — поправил ее сэр Николас, — Корбери участвовали еще в битве при Агенкуре2.

— Правда? — воскликнула Фенелла. — Вы должны непременно рассказать об этом Периквину! Я уверена, что он будет в восторге.

— Я с огорчением замечаю, что люди совершенно не интересуются своим происхождением, — ответил сэр Николас. — Для меня порода имеет огромное значение.

— Охотно верю, — сказала Фенелла с надеждой, что он не заметит сарказма в ее голосе. — В то же время, сэр Николас, вы же не можете отрицать, что все мы произошли от Адама.

Он уставился на нее в замешательстве.