Нищий лорд Картленд Барбара

— Что вы хотите этим сказать?

— Ну это же очевидно, разве нет? — спросила она. — Если люди не спустились с небес, как ангелы, и не вылезли из преисподней, как черти, все живущие на земле должны были произойти от первых мужчины и женщины, кем бы они ни были.

Фенелла увидела, что идея, которую она ему подбросила, чтобы отвлечь внимание от Хетти, безусловно, произвела впечатление. Сэр Николас уселся в кресло и принялся рассеянно постукивать лорнетом по руке.

— Мне нужно время, чтобы обдумать вашу теорию, мисс Ламберт, — сказал он. — Должен признаться, раньше мне это никогда не приходило в голову, но теперь я вижу, что в ваших словах есть доля истины.

— Я считаю, что ум и доблесть гораздо важнее, чем порода, — продолжала Фенелла. — Каждая семья, имеющая дворянский титул, первоначально получила его за подвиги на поле битвы или за выдающиеся деяния на государственной службе. Мы должны воспитывать наших детей так, чтобы они стремились к самоусовершенствованию, а непросто почивали на лаврах, добытых их предками.

Она увидела выражение изумления на лице сэра Николаса и подумала, что, возможно, была с ним излишне сурова. Должно быть, он очень дорожит своей родословной. Это было его хобби, всепоглощающим интересом, который стал главным делом его жизни, и вот теперь она пытается преуменьшить его значение.

— Я надеюсь, — начала она быстро, — что когда-нибудь у меня будет возможность познакомиться с вашим генеалогическим древом.

— Я был бы рад показать его вам, — ответил он, — но, боюсь, вам это покажется слишком скучным. Подобные вещи очень сложны для понимания и совершенно неинтересны для непосвященных.

— Если на то пошло, должна признаться, что довольно неплохо в этом разбираюсь, — с улыбкой сказала Фенелла. — Несколько лет назад мой отец работал над составлением нашей родословной. Он очень любит всякого рода исследования, и заставил меня помогать ему. Я раскопала сведения о некоторых моих очень занятных предках, о чьем существовании до этого я и не подозревала. Одной из них была небезызвестная австрийская принцесса, чье скандальное поведение приводило а ужас весь двор.

— Австрийская! — воскликнул сэр Эдвард. — Так вот чем объясняется цвет ваших волос, мисс Ламберт!

Фенелла вопросительно посмотрела на него, и он пояснил:

— Разве вы не знаете, что австрийские женщины, особенно те, которые живут в Вене, знамениты темно-рыжим цветом волос?

— И я, похоже, унаследовала его через столетия! — воскликнула Фенелла. — Как замечательно! А может быть, я унаследовала и другие, более предосудительные качества этой принцессы?

Она вызывающе посмотрела на сэра Николаса.

— Я уверен, что это не так, — сухо ответил тот.

— А вам приходилось сталкиваться с какими-нибудь неожиданностями, когда вы исследовали свою родословную? — спросила Фенелла.

Сказав это, она украдкой взглянула на часы. Ей становилось все труднее поддерживать разговор, и она лишь надеялась, что Хетти и Периквин появятся с минуты на минуту. Должна же Хетти понимать, что ей нужно вернуться домой в разумное время?

Очевидно, когда сэр Николас справился, где Хетти, ему ответили, что она поехала навестить заболевшую миссис Бакл, экономку в Прайори. Но визит вежливости, растянувшийся на два часа, способен вызвать подозрения даже у самых доверчивых родителей.

— Да, я обнаружил несколько замечательных личностей среди предков моей матери, которые были графами Сент-Квентин, — продолжал тем временем сэр Николас. — Одним из них был император Шарльмань, другим — один из представителей Габсбургской династии. Кстати, я как раз подумал, мисс Ламберт, что, вполне возможно, мы с вами состоим в родстве.

— Как интересно! — вскричала Фенелла. — Когда вы приедете в следующий раз, я непременно возьму у папы генеалогическое древо нашей семьи, чтобы показать вам.

— Буду очень рад, — сказал сэр Николас, и Фенелла с удивлением обнаружила, что он говорит совершенно искренне.

— Расскажите мне немного об этом Габсбурге, чья кровь, вполне возможно, течет в нас обоих, — попросила Фенелла.

— К сожалению, о нем мало, что известно, .. — начал сэр Николас.

Непритворно заинтересовавшись, Фенелла подалась к нему, но неожиданно дверь гостиной открылась, и на пороге появились Хетти и лорд Корбери. Последовало неловкое молчание, и внезапно Фенелла почувствовала себя виноватой, как будто в ее поведении было что-то предосудительное.

Она не знала, почему так произошло, возможно, виной этому была неприязнь, промелькнувшая в глазах Хетти, или странное выражение на лице лорда Корбери. Она поспешно встала со своего места, в то время, как Хетти, вытянув вперед обе руки, с радостным восклицанием поспешила к сэру Николасу.

— Сэр Николас! Наконец-то! — защебетала она. — Мы уже почти потеряли надежду видеть вас.

— К несчастью, меня задержали, — ответил сэр Николас, поднося ее руку к губам.

— Я так огорчена, что меня не было дома, когда вы приехали! Всю неделю я никуда не выходила, поджидая вас.

— Мне жаль, что я доставил вам столько беспокойства, — сказал сэр Николас.

Фенелла с улыбкой подумала, что это всего лишь пустые фразы. На самом деле сэр Николас, вероятно, был страшно раздосадован, по приезде не застав Хетти дома.

— Здравствуйте, Уорингэм, — сказал лорд Корбери, и по его тону стало ясно, что появление сэра Николаса не вызвало у него особого восторга.

— Слуги сообщили мне, что Хетти поехала сюда, — объяснил сэр Николас, — и, поскольку это недалеко, я решил отправиться на поиски.

— Ну вот вы меня и нашли! — воскликнула Хетти. — Как замечательно, что вы решили погостить! Папа и мама очень ждали вас.

Сэр Николас остановил взгляд на ее очаровательном личике и медленно произнес:

— Я надеюсь, что вы тоже ждали меня.

— Ну конечно, — улыбнулась Хетти. — У меня столько интересных планов! Пойдемте, нам пора домой.

Она повернулась и словно в первый раз за все это время заметила Фенеллу.

— Послушай, Фенелла, ты выглядишь как сорванец, и тебе не мешало бы купить новое платье. То, которое на тебе, давно следовало бы выбросить!

По выражению ее глаз Фенелла поняла, что истинной причиной этого выпада было то, что она слишком мило беседовала с сэром Николасом в тот момент, когда Хетти вошла в гостиную. Растерявшись, она не знала, что ответить, но тут вмешался лорд Корбери:

— Тебе не хуже моего известно, Хетти, что кузен Лайонел тратит все деньги на книги, а на Фенеллу ничего не остается. Новые туалеты, о чем ты, возможно, и не подозреваешь, стоят довольно дорого.

Фенелле было очевидно, что гневная отповедь лорда Корбери была вызвана вовсе не желанием защитить ее, просто он с трудом сдерживал ненависть к сэру Николасу за его богатство и за то, что Хетта так тепло его встретила.

— Бедняжка Фенелла, я совсем забыла! — жеманно пропела Хетги. Она протянула руку лорду Корбери. — До свидания, Периквин, я очень рада нашей неожиданной встрече. Я знаю, что мама и папа будут счастливы пригласить тебя как-нибудь к обеду. Папа только вчера интересовался, когда ты вернешься.

Обращаясь к сэру Николасу, она добавила:

— Мы с Периквином росли вместе, но с тех пор, как он оставил службу, он очень весело проводит время в Лондоне, и боюсь, что деревенская жизнь покажется ему скучной.

— А вот в этом ты ошибаешься, — возразил лорд Корбери. — Для меня Суссекс — самое привлекательное место на земле, поскольку здесь живешь ты.

Фенелла затаила дыхание. Она знала, что Периквин хочет дать понять сэру Николасу, что он тоже претендует на руку Хетти, и боялась, что Хетти может не понравиться такая откровенность. Но та слишком привыкла к тому, что каждый мужчина становится рабом ее красоты.

— Дорогой Периквин, ты всегда был большим льстецом! — кокетливо улыбнулась Хетти.

Она положила руку на локоть сэру Николасу и, взглянув ему в глаза, доверительно сказала:

— Уведите меня поскорее, сэр Николас, пока Периквин не вскружил мне голову комплиментами. Несомненно, в его жилах есть примесь ирландской крови, потому что он любезничает со всеми хорошенькими девушками.

Лорд Корбери сжал губы и выставил вперед подбородок. Фенелла увидела, как в его глазах сверкнул гнев, и, опасаясь, что он только ухудшит положение, поспешно вмешалась:

— До свидания, Хетти, ты выглядишь очаровательно, просто очаровательно! Я уверена, что не только Периквин, но и все остальные мужчины в округе, как только им представится возможность, будут готовы провозгласить тебя самой прелестной девушкой в мире!

Она замолчала и неожиданно заметила, что сэр Николас улыбается ей. Не более, чем легкое движение губ, но все же это была улыбка взаимопонимания. , «Возможно, он более проницателен, чем кажется», — подумала она.

Шурша юбками и мило воркуя, Хетти направилась к выходу, опираясь на руку сэра Николаса, а Фенелле и лорду Корбери не оставалось ничего другого, как последовать за ними.

«Почти как свадебная процессия», — подумала Фенелла и представила, в какую ярость пришел бы Периквин, произнеси она это вслух.

У крыльца стояли легкая коляска, в которой обычно выезжала Хетти и которой она любила править сама, и принадлежавший сэру Николасу роскошный фаэтон, запряженный четверкой великолепных лошадей, которых, очевидно, он менял в дороге, потому что они выглядели свежими и отдохнувшими и нетерпеливо переступали с ноги на ногу.

— Вы поедете со мной? — спросил сэр Николас.

— Ну, конечно, — ответила Хетти.

Он помог ей взобраться в фаэтон, а сам взял поводья из рук своего грума. Возвышаясь надо всеми, как королева на троне, Хетти в прощальном жесте подняла обтянутую перчаткой ручку.

— До свидания, Периквин, до свидания, Фенелла, — сказала она. — Надеюсь вскоре снова вас увидеть.

Фаэтон тронулся с места и, шурша колесами по гравию, покатил по дубовой аллее.

— Будь он проклят! — с яростью воскликнул лорд Корбери, в то время как Фенелла молча смотрела им вслед. — Как я могу соперничать с человеком, который в состоянии позволить себе держать таких лошадей?

— Любят обычно не за лошадей, — заметила Фенелла.

— Но на Хетти они не могут не произвести впечатления, — ответил лорд Корбери. — И, в любом случае, сам он тоже произвел на нее впечатление.

— Он слишком чопорный, — сказала Фенелла, — но я думаю, если он позволит себе немного расслабиться, с ним может быть довольно интересно.

— Интересно! С этим напыщенным, самодовольным пеликаном! — вскричал лорд Корбери. — И скажи мне. Бога ради, о чем это вы с ним беседовали, когда мы вошли в комнату?

— Я пыталась занять его чем-нибудь, чтобы он не отправился на поиски Хетти, — ответила Фенелла. — Я не думаю, чтобы тебе понравилось, если бы он внезапно ворвался к вам в беседку!

— Откуда ты знаешь, что мы были в…? — начал было лорд Корбери, а потом воскликнул:

— Проклятье, Фенелла, ты слишком много знаешь! Чертовски не повезло, что он все-таки приехал! Я уже начал было думать, что Хетти совсем забыла о его существовании.

Он повернулся и вошел в дом, Фенелла последовала за ним. Всегда одно и то же, подумала она, всякий раз после визита Хетти Периквин погружался в глубокое уныние.

— Вы хорошо провели время? — тихо спросила она.

— Разумеется! — ответил лорд Корбери.

Они вошли в гостиную, и Фенелла заметила, как он бросил быстрый взгляд в сторону потайной комнаты, как бы желая удостовериться, что деньги все еще там.

— Она самое прелестное создание, — проговорил лорд Корбери, «обращаясь скорее к самому себе, — я не могу представить, чтобы кто-либо мог сравниться с ней. Как могу я рассчитывать, что она согласится жить в этой нищете?

— У нее у самой есть деньги, — заметила Фенелла.

— Я не намерен жить на средства своей жены, — резко оборвал ее лорд Корбери. — К тому же, веете деньги, которые дает ей отец, она тратит до последнего пенни. Не могу же я требовать, чтобы она оплачивала еще и расходы по содержанию дома.

Он был так раздражен, что Фенелла лишь пробормотала извиняющимся тоном:

— Ну конечно же, разумеется.

— Я должен добыть хоть немного денег, — сказал лорд Корбери. — Знаешь, Фенелла, прошлой ночью мне пришла в голову одна идея.

— Идея? — переспросила Фенелла.

— Я облазил весь дом в надежде найти хоть что-нибудь — хоть какую-нибудь фарфоровую безделушку, которую можно будет продать, — и на чердаке я обнаружил вот это.

Он выдвинул ящик стола и вытащил оттуда две черные маски.

— Что это? — с удивлением спросила Фенелла.

— Маски, — ответил он. — Как-то на Рождество моя мама устроила игру в шарады. Это было очень давно, когда мне исполнилось всего десять лет, а ты, я полагаю, была слишком мала, чтобы оказаться в числе приглашенных.

— Безусловно, мне было всего четыре года, — улыбнулась Фенелла.

— Я очень хорошо все помню, — сказал лорд Корбери. — Мне не разрешили участвовать, я был всего лишь зрителем, а мой отец выступал в главной роли и изображал разбойника.

— Разбойника! — воскликнула Фенелла.

— Пьеса называлась» Кошелек или жизнь «, — пояснил лорд Корбери.

Их глаза встретились, и какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга.

— Это очень опасно, — наконец сказала Фенелла. — Ты же знаешь, что многие выезжают в сопровождении лакея, вооруженного мушкетоном.

— Не всегда, — поправил ее лорд Корбери. — Во всяком случае, не тогда, когда они путешествуют по знакомой местности или на очень небольшое расстояние.

— Периквин… — начала Фенелла.

— Разумеется, мы будем держаться подальше от основной дороги, — невозмутимо продолжал лорд Корбери. — А на проселочных дорогах никому не придет в голову путешествовать вооруженным. Я же, к примеру, не поеду в гости к твоему отцу с пистолетом под мышкой!

— Ты прав, — согласилась Фенелла.

— Мы можем отъезжать на пять-шесть миль в сторону, туда, где нас не знают. Я полагаю, что так называемые» джентльмены с большой дороги» заколачивают немалые деньги.

— Сомневаюсь, что им часто удается раздобыть столько, сколько раздобыли мы с тобой в ту ночь, — возразила Фенелла.

— Зато это более честная игра, — сказал лорд Корбери. — Видишь ли, Фенелла, я испытываю отвращение к тому, чтобы под покровом ночи тайком забираться к человеку в дом и красть его золото, не дав ему даже шанса защитить свое добро или хотя бы опознать обидчика.

— Но мы же не хотим, чтобы нас опознали, — запротестовала Фенелла.

— Разумеется, не хотим, — согласился лорд Корбери. — Просто я говорю, что гораздо честнее встретится с соперником лицом к лицу, когда побеждает сильнейший, пусть даже он и держит в руках пистолет.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — медленно проговорила Фенелла. — Хорошо, Периквин, и когда же мы приступаем к делу?

Он протянул ей одну из масок.

— Почему бы не сейчас?

— Сейчас!

Фенелла взяла из его рук маску и, хорошенько рассмотрев ее, пришла к выводу, что она, в отличие от тех элегантных крохотных масок с огромными прорезями для глаз, которые обычно надевали для котильона или на маскарады, надежно прикроет лицо.

— Ночью я все обдумал, — сказал лорд Корбери. — Я считаю, что лучше всего выходить на дело к вечеру, когда люди обычно выезжают в гости, потому что женщины, как правило, надевают дорогие украшения, а мужчины берут с собой деньги.

— Полагаю, ты прав, — неуверенно согласилась Фенелла.

— Мы будем прятаться в тени деревьев, — продолжал лорд Корбери, — и внимательно осматривать каждый экипаж, прежде чем начинать действовать. Если мы решим, что дело стоящее, я буду выходить на дорогу, останавливать экипаж и обчищать карманы пассажиров, а ты в это время будешь держать пистолет направленным на кучера.

— Звучит очень просто, — сказала Фенелла.

— К тому же это может оказаться довольно прибыльным делом! — с энтузиазмом отозвался лорд Корбери. — А это, самое главное. Если выгода окажется небольшая, нет смысла рисковать головой.

— Обычно разбойников вешают прямо на перекрестках дорог, — заметила Фенелла.

— А грабителей вешают в Тайберне3, — парировал лорд Корбери. — Мне кажется, что не так уж важно, где именно тебе затянут петлю на шее. Фенелла рассмеялась.

— У меня такое чувство, Периквин, что тебе на роду написано не быть повешенным.

— Мой воспитатель в Итоне был иного мнения, — ответил лорд Корбери. — Но любая добыча приблизит нас к цели.

— Да, конечно, — согласилась Фенелла.

Она попыталась представить себе, что подумает Хетти, если узнает, на какой риск готов пойти Периквин, лишь бы завоевать ее. Польстит ли ей, что мужчина готов поставить на карту свою жизнь, чтобы бросить к ее ногам не праведно добытые деньги? Или это шокирует ее, и она сочтет, что джентльмен не должен так себя вести, даже если он находится в крайней нужде?

Она не знала ответа на эти вопросы. Она знала лишь, что, если Периквину нужна ее помощь, она сделает все, что он попросит.

В его глазах горел боевой огонь, он улыбался. Фенелла решила, что это лучше, чем видеть его унылым и подавленным, лишившимся всякой надежды.

— К счастью, — сказала она, — я случайно обнаружила на чердаке твои рейтузы4, которые ты носил, когда тебе было пятнадцать лет. Твоя мама, Периквин, была очень бережлива, и в доме хранится большое количество самых разнообразных вещей, которые, как это ни удивительно, сейчас придутся очень кстати.

— Рейтузы! — воскликнул лорд Корбери. — Разумеется, тебе нельзя идти в женской одежде.

— Пойду надену их, — сказала Фенелла. — И если я уберу волосы под шляпу, уверяю тебя, я буду иметь вид заправского разбойника.

Она снова посмотрела на маску.

— Ей можно прикрыть лишь верхнюю половину лица, — задумчиво проговорила Фенелла. — Мне кажется, что разбойники всегда носят черный шарф, который натягивают на подбородок. Таким образом неприкрытыми остаются лишь губы, а опознать человека по одним губам очень сложно.

— Ты права! — воскликнул лорд Корбери. — У меня где-то есть черный шарф, как раз такой, что нам нужен. К тому же я надену свою самую старую одежду.

Фенелла хотела сказать, что каким старым ни был бы его костюм, благодаря своей великолепной фигуре Периквин все равно будет выглядеть в нем элегантно. Но потом она решила не мешать ему, считая, что будет лучше, если он чем-нибудь займется.

Она была уверена, что всегда бы узнала Периквина, как бы он ни маскировался. Широкие плечи, узкие бедра, походка, то, как он держал голову, — все это отличало его от других мужчин.

Но что толку было раздумывать? Периквин решительно настроен осуществить свою идею, и хотя она не очень-то верила в успех этого предприятия, она понимала, что никакие доводы на него не подействуют.

Каждый раз, когда он видел Хетти, он все больше укреплялся в своем намерении жениться на ней и все больше сетовал на свое безденежье.

Пяти тысяч фунтов, которые остались от их прошлой добычи, надолго не хватит. Фенелла подозревала, что Периквин скоро все их растратит — не на какие-нибудь излишества, а просто на расходы по содержанию дома.

— Мы должны любым путем раздобыть денег, — сказала себе Фенелла, поднимаясь наверх.

Она подумала о том, что им предстоит. Действительно, разбойников вешали довольно часто, но тем не менее огромное их количество все еще продолжало спокойно разгуливать на свободе. Она могла лишь надеяться, что им повезет. Потом она вздохнула.

— А если мы потерпим неудачу, — прошептала она, — вместе с Периквином я согласна даже быть повешенной.